Наука XX века

РЕФЕРАТ Наука XX века

Двадцатый век на данный момент является периодам в котором произошёл самый большой рывок в развитии науки, а значит и в развитии экономики стран. В XX веке наукой стало заниматься очень много людей, и в основном стала финансироваться государством.

В это столетие мир сделал шаг вперед в области электроники, радиотехники, лазерной технике, материаловедении (новые материалы), создание новых технологий в авиастроении и космических кораблей, очень быстро развивается и информационные технологии, многие производственные работы стали автоматизированный. Этот список можно перечислять еще долго, но смыслом перечисленных достижений дан для создания общей картины состояния науки.

Наука стала развиваться большими темпами (по данным ЮНЕСКО, число людей занимающихся наукой в XX веке росло с каждым годом на 7%), и стала приносить очень большой доход государствам, тем самым окупая себя.

Наука очень сильно изменила условия нашего существования, и без привычных нам изобретений для быта мы уже не сможем жить в комфорте. С помощью науки стали автоматизированными очень многие трудоемкие процессы работы в жизни человека для качества выполняемой работы роботом, или, какой либо машины. Это и является актуальностью темы.

Цель работы:

Задачи работы:

· Изучить литературу связанную с темой реферата «Наука XX века».

· Изучить информацию литературы и интернет ресурсов.

· Собрать подходящую информацию и обобщить её в реферате.

· Составить план реферата.

· Написание реферата.

· Оформление реферата.

Происхождение современной культуры

В истории человечества существовало множество цивилизаций (Древний Египет, Шумер, Древняя Индия, Древний Китай и пр.), культура которых в подавляющем большинстве случаев была традиционной. Это значит, что в них социальное кодирование носило личностно-именной и профессионально-именной характер, что консервировало существующие технологические навыки и значительно тормозило введение технических инноваций. Несмотря на самобытность, этим цивилизациям присущи некоторые общие черты:

· они были ориентированы на воспроизводство сложившихся социальных структур и образа жизни;

· инновации не обладали высшей ценностью;

· в поведении и мышлении доминировали традиционные образцы и нормы, концентрирующие опыт предков;

· изменение видов средств и целей деятельности происходило весьма медленно;

· в общественном и индивидуальном сознании господствовали сакральные, религиозно-мифологические представления и канонизированные стили мышления, что содействовало стабильности социокулътурной системы;

· первоначальные формы научного знания формулировались и излагались в виде рецептуры для имеющихся форм деятельности;

· из-за особенностей социокультурной практики не сложилась развитая наука с ее теориями и нацеленностью на открытие новых объектов исследований.

И вдруг в процессе исторической эволюции появляется удивительная социокультурная система, обладающая иным уровнем социальной динамики и невиданным для традиционных систем темпом прогресса. Данная социокультурная система, как отмечалось выше, является гетерогенной и характеризует круг европейских культур. Другими словами, возникает «техногенная» цивилизация, которой присуще быстрое изменение техники и технологий в силу систематического использования в производстве научных знании (В.С. Степин). Именно систематическое применение научных знаний в производстве приводит к техническим, а затем и научно-техническим революциям, что кардинально меняет отношение человека к природе и системе производства. С развитием техногенной цивилизации ускоряется обновление искусственно созданной человеком для своей жизнедеятельности предметной среды (или, как говорят, «неорганического тела человека», «второй природы человека»). Это, в свою очередь, способствует росту динамики социальных связей, относительно быстрой трансформации стилей жизни и мышления, формированию новых образцов и ценностей.

Возникновение западноевропейской техногенной цивилизации представляет собой одну из загадок науки. В ее основе лежит целый комплекс материальных и духовных факторов, существенным из которых является экономический, ибо он сыграл немалую роль в экономическом подъеме средневековой Западной Европы. «Экономический рывок Западной Европы в доиндустриальную эпоху, пишет В. А. Мельянцев, один из величайших и по-прежнему загадочных феноменов мировой экономической истории. В самом деле, почему и как отсталая, бедная, полудикая периферия Евразии, какой, по существу, была Европа во второй половине первого тысячелетия н.э., сумела к началу промышленной революции значительно продвинуться вперед, догнав и перегнав другие, прежде могущественные империи и государства, обратив некоторые из них в колонии и зависимые страны?»

В своей фундаментальной работе «Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность» он отмечает, что к началу нынешнего тысяч. 1е-тия отставание западной от восточной и южной частей Евразии было значительным: по душевому ВВП — по меньшей мере двукратным; с учетом иных показателей, включающих уровень развития культуры и грамотности населения, общий разрыв достигал, возможно, двух-трех кратной величины.

На основании громадного статистического материала В. А. Мельянцев показывает, что в крупных странах и регионах Востока, за исключением, пожалуй, Передней Азии и Северной Африки, в первые семь-восемь веков нашего тысячелетия наблюдался в тенденции не медленный (как в древности) и тем более не замедленный (т.е. затухающими темпами, переходящими в стагнацию, регресс), а ускоренный рост производительных сил (совокупного производства, богатства, численности населения, производительного и потребительного потенциалов). В сравнении с быстрой и бурной экономической, социальной, географической и духовной экспансией стран Запада, этот процесс на Востоке был ничуть не менее динамичным; особенностями процесса было то, что он происходил за счет экстенсивного расширения производства при возможной стагнации или некотором снижении подушевого уровня производства и совокупной производительности.

Это во многом определялось, как показывают исследования, ухудшением состояния экологической среды, истощенной не одним тысячелетием антропогенного воздействия. Одной из первых известных в истории экологических катастроф было исчезновение в первые века нашей эры моллюсков-багрянок у Палестинского побережья. Колонии этих безобидных и не используемых в пищу животных интенсивно разрабатывали для получения краски — «императорского пурпура», которой наносилась пурпурная полоса на римских тогах — претекстах. — Ред. уменьшением продуктивных возможностей некогда гибких, адаптивных и достаточно жизнеспособных социальных систем, подвергшихся на протяжении последнего тысячелетия жестоким социоестественным шокам, усилившим процессы их «естественной» деградации; слабым, неадекватным развитием энергоинформационного потенциала индивида, испытавшего на себе негативное влияние вышеперечисленных факторов. Между тем — и это особенно подчеркивает В. А. Мельянцев — прогресс стран Запада, реализация ими сначала догоняющего, а затем и перегоняющего развития (по отношению к Востоку) в течение семи-восьми столетий, предшествовавших промышленной революции, были главным образом вызваны эффектом «раскованного Прометея», высвобождения творческой энергии личности, усилением роли интеллектуальных и духовных элементов производительных сил.

Техногенная цивилизация начала свой разгон в 17−18 вв. — эпоху первой промышленной революции, становления науки нового времени и ранних буржуазных революций. Однако предпосылки закладывались развитием европейской культуры гораздо раньше. Необходимо обратиться к предыстории техногенной цивилизации, чтобы ответить на вопрос: почему родиной современной науки является европейская культура? Известный английский историк и социолог науки Дж. Нндэм формулирует его так: почему не возникло экспериментально-математическое естествознание в лоне китайской цивилизации, которая характерна и искусными ремесленниками, и гонкими мыслителями, и математическими достижениями? В своей статье «Математика и наука в Китае и на Западе» он в концентрированном виде рассматривает отношение математики к естествознанию в аграрно-бюрократическом Китае и торгово-капиталистической Европе эпохи Ренессанса. Дж. Нидэм делает попытку ответить на вопрос: почему именно в Европе произошло соединение математики с экспериментом? Это соединение получило свою классическую форму в галилеевском методе. Согласно Дж. Нидэму, древнекитайская математика, математика вавилонян, египтян, индусов, арабов, греков и европейского средневековья в корне отличны от европейской математики Нового времени, отражающей не «бытие», а «становление». Китайские ученые занимались решением конкретных, практических задач, не уходя в сферу абстрактного интеллекта. Землемерные работы, постройка дамб и каналов, взимание налогов, работа над календарем и есть почва, взрастившая древо китайской математики. Вместе с тем нужно отметить, что китайскую математику характеризует стремление к постижению истины как таковой, но, в отличие от математики античных греков, ее истины не были сформулированы на абстрактно-упорядоченном языке. Становление современной науки есть результат синтеза естествознания не с математикой вообще, а с математикой, построенной по образцу логической дедуктивной геометрии греков (Б. Нелъсон).

Появление работ Галилея положило конец органическому восприятию мира как законченного и иерархически упорядоченного целого. Конкретно-чувственные представления пространства и времени, присущие европейскому средневековому мировосприятию, были заменены абстрактно-геометрическим пониманием пространства, времени и движения. Галилеевскпй экспериментально-математический метод представляет собой союз практики ремесленников и теории. Анализ компонентов галилеевского метода дает картину становления техники экспериментирования у искусных мастеров-ремесленников, инженеров-художников и архитекторов (Ф. Брунеллески, Б. Челлини, Н. Тартальи, Г. Агриколы, Р. Лормана). Они выражали в количественной форме результаты исследований природы, подготавливали эмпирические данные к приложению математических методов.

В культуре ренессансной Европы с ее духом нарождающейся буржуазии был осуществлен синтез разрозненных компонентов науки практического знания и строгой математической формы. Весомый вклад в это внесли как практика, так и теория архитектуры. В качестве модели архитектуры итальянского Ренессанса была принята платоновская концепция пространственно-временного континуума универсума (об этом свидетельствуют архитектурные теории Л. Альберта и др.) (К. Ван Вен). Платоновский мир — это геометрически упорядоченный мир. Геометрия и объективность явились средством рационального понимания универсума. В этом случае архитектурный мир (мир города), созданный человеком, стал материальной репрезентацией самосознания ренессансной культуры, отбросившей путы схоластического мышления. Методы логической дедуктивной геометрии способствовали в эпоху Ренессанса десакрализации многих сфер жизнедеятельности человека: искусства, науки и др., а также придали научному знанию статус универсальности.

наука техника культура

Развитие науки в XX веке

Последняя треть ХХ столетия ознаменовалась бурными событиями в жизни человеческого общества. Глубокие сдвиги в экономических, политических, общественных структурах периодически взрывают устоявшийся, казалось бы, порядок вещей, вызывают бурный, непредсказуемый ход событий. В основе этих движений — научно-технический прогресс, темпы которого все более ускоряются.

Произошла целая серия технологических и фундаментальных открытий в области электроники, радиофизики, оптоэлектроники и лазерной техники, современного материаловедения («новые материалы»), химии и катализа, создание современных авиации и космонавтики, бурное развитие информационных технологий, поразительные результаты в области микрои наноэлектроники породили производство наукоемких продуктов, в основе которых лежат наукоемкие технологии, за счет которых происходит экономическое развитие в последние годы. Поэтому научно-технический прогресс в последние десятилетия приобретает ряд новых черт. Новое качество рождается в сфере взаимодействия науки, техники и производства. Одно из проявлений этого — резкое сокращение срока реализации научных открытий: средний период освоения нововведений составил с 1885 по 1919 г. 37 лет, с 1920 по 1944 г. — 24 года, с 1945 по 1964 г. — 14 лет, а для наиболее перспективных открытий (электроника, атомная энергетика, лазеры) — 3−4 года. Произошло, таким образом, сокращение этого периода до продолжительности строительства крупного современного предприятия. Это означает, что появилась фактическая конкуренция научного знания и технического совершенствование производства, стало экономически более выгодным развивать производство на базе новых научных идей, нежели на базе самой современной, но «сегодняшней» техники. В результате изменилось взаимодействие науки с производством: раньше техника и производство развивались в основном путем накопления эмпирического опыта, теперь они стали развиваться на основе науки — в виде наукоемких технологий. Это технологии, в которых способ производства конечного продукта включает в себя многочисленные вспомогательные производства, использующие новейшие технологии. В наукоемких отраслях высоки темпы научно-технического прогресса. Например, в ключевой области современного НТП — микроэлектронике — скорость накопления опыта характеризуется ежегодным удвоением сложности и объема выпуска интегральных схем при 30-процентном снижении издержек и цен.

В этих условиях отставание чревато не только потерей позиций в данной отрасли, но и безнадежным отставанием отраслей, где широко применяется электроника — в таких наукоемких отраслях как лазеры, авиастроение, отдельные виды машиностроения и др. Эти технологии используют многочисленные достижения фундаментальных и прикладных наук. Скорость появления новых изобретений и совершенно новых направлений исследований, которые иногда становятся самостоятельными отраслями научного знания способствует увеличению скорости морального износа уже имеющейся техники и технологии. Следующее за этим обесценение постоянного капитала вызывает значительный рост издержек, падение конкурентоспособности. Поэтому у производителей высок интерес к научным знаниям, они заинтересованы в контактах с наукой.

Кроме того, наукоемкие технологии не представляют собой изолированные, обособленные потоки. В целом ряде случаев они связаны и обогащают друг друга. Но для их комплексного использования необходимы фундаментальные разработки, открывающие новые сферы применения новейших процессов, принципов, идей. Чрезвычайно важны также распространение одной и той же научно-технической идеи в другие отрасли, адаптация новых методов и продуктов для других сфер, формирование новых секторов рынка.

Техника XX века

Естественные науки в конце XIX начале XX в. вступили в качественно новый этап своего развития, ибо во всех областях знания были сделаны открытия, способствовавшие колоссальному научному и техническому прогрессу. Происшедшая в XX веке революция в области физики неизбежно вызвала интеграцию науки и техники при ведущей роли естествознания. Хотя основные сравнительно новые продукты техники, даже автомобиль и самолет, а также методы их строительства, в частности метод массового производства, вначале все еще базируются на науке скорее XIX, чем XX столетия. С течением времени интеграция науки и техники происходит все быстрее и быстрее, или, вернее, она обходит весь круг промышленных процессов по мере того, как технические приемы, основанные на новых физических знаниях — сначала в области электроники, а позднее ядерной физики, — проникают в старые отрасли промышленности и создают новые, такие, как производство телевизионного оборудования и атомной энергии. Именно в XX веке «отношения между наукой и техникой быстро меняются местами» (Дж. Бернал), так как техника все больше развивается на основе научных исследований.

Машиной, которой больше чем какой-либо иной суждено было преобразовать как промышленность, так и условия жизни в XX веке, явился двигатель внутреннего сгорания. Он, хотя и более косвенно, чем первоначальная паровая машина, явился плодом применения науки, в данном случае термодинамики. Основная идея взрыва предварительно сжатой смеси воздуха и горючего газа для осуществления термодинамического эффекта принадлежала французскому инженеру де Роша (1815 -1891), который выдвинул ее еще в 1862 году, однако от идеи до работоспособной машины был еще далекий путь и необходимо было разработать еще много существенных деталей методы зажигания, функционирования клапанов, — которые не требовались в паровых машинах.

Пионеры-практики Ленуар (1822−1900) и Отто (1832−1891), изобретшие все еще почти универсальный четырехтактный цикл, и Дизель (1858 1913), дополнивший его компрессорным зажиганием, сумели создать мощные двигатели, однако применение их ограничивалось на протяжении XIX века сравнительно небольшим числом стационарных газовых и нефтяных двигателей. Эти двигатели и автомобили производились главным образом как предмет роскоши или для спортивных целей.

Генри Форд (1863−1947) начал как конструктор-любитель в мастерской на заднем дворе и быстро превратился в самого преуспевающего фабриканта нового автомобиля, потому что он понимал, что-то, что было действительно нужно, это дешевый автомобиль в огромных количествах. Осуществление этой идеи потребовало в некоторой степени массовости производства и в то же самое время дало мощный толчок его дальнейшему развитию. Начиная с этого момента все классические методы машиностроения должны были подвергнуться перестройке с тем, чтобы оно было способно производить идентичные детали в большом количестве.

Летать как птица было извечной мечтой человечества, как об этом свидетельствуют широко распространенные легенды о летающих людях или летающих машинах, а также издревле делавшиеся во всех странах мира попытки подражать птицам. Проблемы полета столь сложны, что не могли быть разрешены наукой прошлого века; в осуществлении длительного полета все зависело от наличия достаточно легкого двигателя, а такой источник энергии мог быть получен только в XX веке в результате усовершенствования двигателя внутреннего сгорания. Братья Райт, механики-велосипедисты по профессии и аэронавты по призванию, смонтировали ими самими сделанный двигатель на самолет и работали над его усовершенствованием до тех пор, пока он в первый раз не полетел в 1903 году. Труден только первый шаг. Стоило Орвилю Райту поднять свой аэроплан в воздух и заставить его пролететь несколько футов, как будущее авиации было обеспечено.

В основном именно в связи со своим эмпирическим происхождением аэроплан должен был в первые десятилетия своего существования больше давать науке, замечает Дж. Бернал, чем извлекать из нее. Это обстоятельство послужило причиной для начала серьезного изучения аэродинамики, что должно было получить широкий отклик в машиностроении и даже в метеорологии и астрофизике. Усилия, относящиеся к более раннему периоду, такие, как работа Магнуса (1802 1870), сосредоточивались на полете снарядов. Изучение обтекаемого движения и турбулентности, предпринятое в связи с работой над первыми аэропланами, нашло себе непосредственное применение в конструкции судов и во всех проблемах, связанных с воздушным течением, начиная с доменных печей и кончая вентиляцией жилищ. Результаты исследований в области аэродинамики затем нашли свое эффективное применение в авиации XX века и, прежде всего в военной авиации.

Эволюция аэроплана с пропеллерным двигателем шла по прямой линии от биплана Райтов до летающей «сверхкрепости»; однако требование все больших скоростей для военных целей пробило, наконец, типичный консерватизм конструкторов и породило газовую турбину, обусловившую возможность создания реактивного самолета. Во второй мировой войне самолет этот появился слишком поздно, чтобы иметь какую-либо ценность в военном отношении. Из тех же потребностей войны возник и самый старый из снарядов с огневым двигателем — ракета. К настоящему времени различие между самолетом и ракетой постепенно стирается и, по-видимому, исчезнет совсем, как только удастся заставить атомную энергию служить в качестве движущей силы. Реактивный самолет и ракета эксплуатируются только в верхних слоях атмосферы; при этом ракета выгодна как транспортное средство только для межконтинентальных путешествий.

Немалую роль в развитии техники XX столетия сыграло изобретение радио и телевидения, причем здесь следует иметь в виду следующие обстоятельства. Если мы раскроем энциклопедическую книгу «Изобретения, которые изменили мир» (о ней уже шла речь выше) или хронологический обзор «История естествознания в датах» словацких ученых Я. Фолгы и Л. Новы, то обнаружим, что изобретение радио приписывается итальянскому физику Г. Маркони и ни слова не упоминается о нашем соотечественнике А. Попове. Перед нами типичный западоцентризм, когда сознательно умалчивается о достижениях российских ученых и техников. В данной лекции мы не будем подробно описывать значимость радио, несколько подробнее рассмотрим вопрос об изобретении телевидения.

Развитие идей телевидения с самого своего рождения носило интернациональный характер. Как отмечает в своей статье «Творцы голубого экрана» В. Урвалов, в период с 1878 г. до конца XIX века в одиннадцати странах в патентные бюро и редакции журналов было представлено более 25 проектов прообраза телевизионных устройств, из них пять — в России. В 1880 г. наш соотечественник П. И. Бахметьев, будучи студентом Цюрихского университета, разработал проект устройства под названием «телефотограф», одного из первых предшественников телевизора. Цветную телевизионную систему с последовательной передачей сигналов трех цветов в конце 1899 г. патентует инженер-технолог из Казани А. А. Полу мордвинов, вскоре переехавший в Петербург и занявший место помощника столоначальника в телеграфном департаменте. Он впервые вводит в научный оборот понятие «триада цветов», практическое значение которого сохранилось и в наше время. Несколько обзоров по электровидению в те годы сделал военный инженер К. Д. Перский. Именно он впервые ввел в оборот термин «телевидение» в обзорном докладе, прочитанном им на Международном конгрессе в Париже (1900г.). Двухцветную телевизионную систему с одновременной передачей белого и красного цветов предложил в 1907 г. сын бакинского купца И. А. Адамян, работавший в собственной лаборатории под Берлином.

К началу XX в. сложились предпосылки для зарождения катодного, или — по современной терминологии — электронного телевидения. Еще в 1858 г. боннский профессор Ю. Плюккер открыл катодные лучи, в 1871 г. англичанин У. Крукс изготовил специальные трубки^ля исследования свечения различных веществ, облучаемых катодным пучком в вакууме, а в 1897 г. немецкий профессор К. Ф. Браун применил катодную трубку для наблюдения быстропротекающих электрических процессов. В 1907 г. преподаватель петербургского Технологического института Б. Л. Розинг запрашивает патенты в России, Англии и Германии на изобретенный им «Способ электрической передачи изображений», отличающийся применением катодной трубки для воспроизведения изображения в приемном устройстве. Он впервые вводит модуляцию плотности катодного пучка и равноскоростную развертку по двум координатам для образования прямоугольного растра.

Передающее устройство у Розинга остается оптико-механическим, но в нем применен безынерционный калиевый фотоэлемент с внешним фотоэффектом.

Через год английский инженер А.А. Кемпбелл-Суинтон выдвигает идею, а в 1911 г. предлагает грубую схему полностью электронного телевизионного устройства, включая передающую трубку. Однако его попытки практически доказать работоспособность предложенной схемы успеха не принесли. Более успешно шла работа у россиянина Розинга, который смог завершить постройку лабораторного образца своей аппаратуры смешанного типа. В своей записной книжке Б. Л. Розинг оставил такую запись: «9 мая 1911 г. в первый раз было видно отчетливое изображение, состоящее из четырех светлых полос». Это было первое в мире телевизионное изображение, переданное и в тот же миг принятое с помощью аппаратуры, разработанной и изготовленной в России. В последующие дни Б. Л. Розинг демонстрировал передачу простых геометрических фигур и движение кисти руки. Отмечая заслуги Б. Л. Розинга в развитии идей телевидения, Русское техническое общество в 1912 г. присудило ему Золотую медаль. И затем началось бурное развитие телевидения в Германии, Англии, США и Советском Союзе.

Ученые Советского Союза внесли существенный вклад и в создание лазеров («усилителей света в результате вынужденного излучения», аббревиатура этих слов на английском языке и дает слово лазер). Лазеры получили широкое применение в техника (в обработке металлов, в частности в их сварке, резке, сверлении), в медицине (в хирургии, офтальмологии), в различных научных исследованиях. Перечисленное применение лазеров является, несомненно, только началом. Известные советские ученые Н. Г. Басов и А. М. Прохоров являются одними из основоположников теории и создания квантовых генераторов.

«Создание квантовых генераторов стало началом развития нового направления электроники, отмечает В. А. Кириллин, квантовой электроники науки, которая занимается теорией и техникой различных устройств, действие которых основано на вынужденном излучении и на нелинейном взаимодействии излучения с веществом». К числу таких устройств, кроме квантовых генераторов (в том числе лазеров), относятся усилители и преобразователи частоты электромагнитного излучения, а также квантовые усилители СВЧ (сверхвысокой частоты), квантовые магнитометры и стандарты частоты, лазерные гироскопы (лазерные приборы, свойство которых — неизменное сохранение оси вращения в пространстве позволяет использовать их для управления самолетами, ракетами, морскими судами и т. д.) и некоторые другие.

Электронные приборы и устройства нашли широкое применение, стали незаменимыми в аппаратуре связи, автоматике, измерительной технике, электронных вычислительных машинах и во многих других очень важных областях. Радиоэлектроника, широко вошедшая в производство, науку, быт людей, является одним из самых главных направлений технического прогресса, мощным средством повышения производительности труда. Детищем радиоэлектроники являются и электронно-вычислительные машины (ЭВМ), чье развитие привело к компьютерной революции.

Именно ЭВМ (компьютеры) дают возможность хранения, быстрого поиска и передачи информации, что означает революцию в системах накопления и доступа к освоенным знаниям. Наступает очень важный в жизни человечества этап «безбумажной информатики»: информация поступает к специалистам прямо на рабочее место на соответствующие устройства отображения (дисплеи), расположенные в удобных и легкодоступных для потребителя местах. Не менее, а, может быть, даже более важное значение приобретает все более широкое внедрение такого рода средств и в быт, что и наблюдается сейчас.

Более того, информационная инфраструктура, основанная на слиянии ЭВМ, систем связи (в том числе космической) и баз знаний, становится важнейшим фактором в дальнейшем развитии электронной и вычислительной техники и информационных технологий.

Наука в конце XX века

В конце XX столетия быстрыми темпами идет развитие новой междисциплинарной науки — синергетики. Ее методологическое значение для теории и практики различных областей человеческой деятельности вытекает из того, что она представляет собою новое мировидение, т. е. синергетика дает принципиально новое видение мира и новое понимание процессов развития природы и общества.

В основе синергетики лежат идеи системности, или целостности мира и отражающего его научного знания, общности закономерностей развития всех уровней материальной и духовной организации, нелинейности, либо многовариантности и необратимости, глубинной взаимосвязи хаоса и порядка, кооперативного взаимодействия отдельных частей какой-либо неупорядоченной системы (принцип синергизма). Сама синергетика как наука была создана зарубежным ученым Г. Хакеном, однако она в связи с интенсивным развитием достаточно быстро превратилась в мировидение и вызывала глубокую и масштабную научную революцию.

Синергетика как мировидение обладает значительным гуманистическим и эвристическим потенциалом, так как ее идеи позволяют выделить нечто общее, взаимоподобное в процессах развития сложных физических, химических, биологических, политических, экономических" и прочих социальных систем. На основе этого выделения появляется возможность просчитывать оптимальные для человека пути развертывания событий и тем самым получить рычаги управления процессами развития. Осознание такого рода возможности способствует выживанию человека в непростой ситуации конца нашего столетия с ее множеством грозящих катастроф: ядерной, экологической, генетической, биологической, социальной и пр. Именно синергетика дает надежду на решение возникших в связи с этими угрозами задач выживания мировой цивилизации. Эффективность синергетики заключается в том, что она в различных по своей природе процессах (физических, химических, биологических, социальных и т. д.) вычленяет общие механизмы самоорганизации.

Именно эти механизмы самоорганизации позволяют управлять процессами, где уже не действует в качестве методологической основы классический, лапласовский детерминизм. Такого рода программное управление выглядит с современной точки зрения, по остроумному замечанию И. Пригожина, почти как «карикатура на эволюцию». В данном случае адекватным является управление, ориентирующееся на представление о сложном характере природной, технической и общественной системы, чья целостность обусловлена когерентным взаимодействием частей системы между собой. Эти сложные системы отличаются от традиционных кибернетических систем малодейственной причинно-следственной связью в виде однозначного реагирования на стимулы внешней среды. Иными словами, поведение системы любой природы не может быть запрограммировано единственным, однозначным способом, оно является по своей сути поливариантным и зависит от собственной внутренней связности, когерентности элементов.

Сейчас на смену индустриальной цивилизации приходит постиндустриальная, что позволяет говорить о революции в человеческой психике на пороге XXI века, о чем писал в начале нашего столетия Р.Бекк. Он подчеркивал, что человечество ожидает три революции, а именно: научно-техническая («материальная», по его выражению), социальная и психическая. Это предвидение уже начинает сбываться, ибо сейчас внимание акцентируется на целостном подходе к исследованию реально существующего класса ультрасознательных надындивидуальных явлений, касающихся проблем дискретности-непрерывности сознания и взаимоотношения функций бронирования человеческого мозга и психики. Чтобы решить эту фундаментальную проблему, был выработан целый ряд понятий: «врожденные идеи» (Р. Декарт), «космическое бессознательное» (Судзуки), «космическое сознание» (Э. Фромм), «коллективные представления» (Э. Дюркгейм и Л. Леви-Брюль), «бессознательные структуры» (К. Леви-Сгросс и М. Фуко), «бессознательное как речь Другого» (Ж. Лакан), «архетипы коллективного бессознательного» (К. Юнг). Все они связаны с революцией в психике человека, формирующимися новыми межличностными отношениями между индивидами.

Ряд исследований свидетельствует в пользу положения, что XXI столетие будет «веком Сознания» (П. Рассел). Ведь еще У. Джемс, К. Юнг, А. Маслоу и др. утверждали, что межличностное общение, религиозный опыт, приводящий к состоянию «озарения», являются показателем психического здоровья и весьма распространены. Способы их достижения — молитвы, медитации и пр., причем речь идет о повсеместном распространении этой техники, о включении ее в повседневную жизнь, т. е. о «психотехнологии». Она будет главной ареной научных исследований в ближайшие десятилетия. Это нужно для увеличения опыта «озарения», для ускорения самореализации и духовного роста индивида. Конечная цель психотехнологии состоит в обеспечении возможности эволюционного изменения. Речь идет, замечает П. Рассел, о необходимости «духовного обновления, повсеместного изменения в сознании способом, открытым для нас великими мистиками и проповедниками вековечной философии», а также теми, чья цель — самореализация, самовыражение личности, будь то йог в Гималаях или клерк в лондонском офисе. Именно они «помогают изменить мир на наиболее глубоких началах», так как участвуют в дальнейшем развитии высочайших состояний сознания существенной части всего эволюционного процесса.

Сама революция в человеческой психике обусловлена приходом постиндустриальной цивилизации. Так, американские исследователи X. и М. Аргуэлес обращают внимание на поворотный момент в развитии современного человека, когда совершается переход к жизни по закону «Мандалы»: «Жизнь по закону Мандалы — это процесс, посредством которого полюса личных и общественных интересов объединяются, создавая прочный союз. Насколько отдельная личность начинает видеть, постигать и понимать себя как уникальное отражение и вместилище сил и энергий природного единства человек сознательный микрокосм, — настолько она и действовать будет, как посредник, реализующий излучающиеся энергии и привлекающий других и их энергии к себе. Он становится сознающим центром. Его притягательная сила не создает группу приспешников вокруг него, но медленно внушает это понимание другим и приводит к тому, что помогает всем держаться вместе в качестве сознательных центров, по свойственной каждому неповторимой ролью и универсальным сознанием и способностью к дальнейшему преображению». Отсюда следует, что человек начинает испытывать пределы своих возможностей, что с необходимостью влечет за собой революцию в психике индивида. В связи с начавшейся революцией в психике человека сейчас интенсивно разрабатываются различного рода психотехнологии, чтобы управлять поведением индивида. Человек в нынешних условиях находится под мощным воздействием техногенной информационной и информационно-психологической среды. Развитие технической цивилизации вызвало эффект отключения способности мозга человека сознательно контролировать воздействующие на него информационные потоки. Тем не менее, эта неконтролируемая часть информации воспринимается мозгом и психикой, что изменяет состояние и поведение человека помимо его воли и желания.

Высшей управляющей системой в живом организме является психика и поэтому, искусственно изменяя ее эмоциональные структуры, можно управлять не только комплексом убеждений и представлений, но и соматическими процессами. На уровне сознания субъекта это обычно отражается как вера, убежденность, устойчивое представление, мнение и пр., что образует «ядро» личности — образ «Я» со всей многомерностью его отношений с окружающими реалиями. Существенным является то, что эти отношения можно изменять искусственно при помощи психотехнологий. «Психотехнологии являются качественно новым этапом развития науки и техники, — пишут в своей книге „Психотехнологии“ И. Смирнов, Е. Безносюк и А. Журавлев, — и позволяют определять причины многих нарушений психики и тела и производить нелекарственную коррекцию здоровья. Все имеющиеся резервные возможности, способности любого человека начинают развиваться, совершенствоваться в желаемом для него направлении. Современные компьютерные психотехнологии — это уникальные, совершенно безопасные, прецизионно точные, экологически чистые технологии профилактики и улучшения здоровья и совершенствования человека. Они позволяют эффективно и быстро решать задачи, связанные со здоровьем человека, ускорять, интенсифицировать и усиливать прочность усвоения информации в процессе обучения детей и взрослых, решать задачи профессионального отбора, профориентации и профпригодное проводить постоянную текущую профилактику стрессов и переутомления и снимать утомление, т. е. снижать вероятность опасных ошибок в ответственной работе, интенсифицировать работоспособность человека, предупреждать и устранять конфликты в коллективе».

Однако компьютерные психотехнологии могут быть использованы для модификации памяти индивида в нежелательном для него направлении, что влечет за собой значительные последствия (не следует забывать, что в определенном смысле личность это память) в индивидуальном и социальном аспектах. Эти последствия уже просматриваются на уровне обыденной жизни — достаточно вспомнить воздействие рекламы, осуществляемой средствами массовой информации. Сейчас появилось специфическое направление мифодизайн-проектная, междисциплинарная социально-художественно-экономико-прогностико-управленческая деятельность, чьи особенности рассматриваются в книге отечественного исследователя А. Ульяновского «Мифодизайн рекламы». Используя технологии мультимедиа «виртуальной реальности, мифодизайн фактически управляет поведением человека.

Более того, путем конструирования информационно-коммуникативной среды мифодизайн позволяет создавать искусственного человека. В своей последней книге «Глобальный человечик» А. Зиновьев, прекрасно изучивший жизнь современного западного человека, показывает его искусственную природу, сформированную всеми условиями потребительского общества с его развитой рекламой, использующей новейшие информационные технологии. Ведь психотехнологии нацелены на модификацию внутреннего мира человека, на трансформацию его индивидуальной памяти для целей, необходимых всей социальной системе Запада (это сейчас происходит н в России).

Современные психотехнологии, ориентированные на распространение социальных мифов, являются весьма эффективным средством воспроизводства искусственного человека для властвующей элиты Запада.

Одним из таких мифов является широко используемая Западом концепция о тоталитарной системе, к каковой наряду с нацисткой Германией относится и Советский Союз. Этот социальный миф изложен в фундаментальном труде Х. Арендт «Истоки тоталитаризма», причем этот миф отнюдь не является просто некой теоретической конструкцией — он эффективно использовался в качестве психологического оружия для разрушения Советского Союза, а также для маскировки «тоталитарной» сущности демократического Запада. Французский ученый с мировым именем С. Московичи в своей книге «Век толп» пишет: «Понятию тоталитарной системы, культа личности или авторитарного режима я предпочитаю понятие западного деспотизма, как более откровенное… этот тип власти привлекает средства коммуникации и использует их как нервную систему. Они простирают свои ответвления повсюду, где люди собираются, встречаются и работают. Они проникают в закоулки каждого квартала, каждого дома, чтобы запереть людей в клетку заданных сверху образов и внушить им общую для всех картину действительности… внешнее подчинение уступает место внутреннему подчинению масс, видимое господство подменяется духовным, незримым господством, от которого невозможно защититься». Однако отечественные исследователи И. Смирнов, Е. Безносюк и А. Журавлев разработали программу защиты психики человека от нежелательных информационных воздействий. Иными словами, современные психотехнологии можно использовать как для управления поведением индивида, так и для защиты его от внешних влияний.

Наука всегда опережает жизнь, ритм которой определяется традициями права и морали, а также обычаями повседневности. Генетическая и эмбриональная инженерия совершают кардинальные изменения в наших представлениях о происхождении и эволюции жизни, однако возникающие в ходе их развития проблемы выходят за рамки биологии и медицины, они затрагивают сферы права и морали, приобретают совершенно иное измерение экзистенциального характера.

Результат развития информационных технологий — электронное чудо Интернет" - тоже порождает целый ряд юридических и этических проблем. Возьмем сеть «Интернет», о которой много говорят в связи с ее заметным влиянием на социальную, экономическую, политическую и культурную деятельность. Английский ученый М. Вуллакотт отметил «чрезвычайные надежды, возлагаемые на „Интернет“, которые приобретают любопытный религиозный оттенок»: «Она нова, она всепроникающая. Она, подобно Святому Духу, невещественна и все же присутствует всюду. Она переносит своих пользователей невесомо и без усилий в пределах своей реальной географии. Вначале была Сеть? Однако, как нам дают понять, эта новая форма коммуникаций повлечет взрыв развития, распространение знаний и средства для всемирной демократии, необходимой миру. Тем не менее, посулы Сети туманны, а реальность трудного сегодня и, возможно, еще худшего завтра ясна». Действительно, распространение числа пользующихся «Интернетом» ведет к тому, что начинают разрушаться традиционные представления морали, делаются неэффективными правовые нормы.

Заключение

Уже на заре становления общества возникла потребность в предвидении при совершении нашим пращуром самых элементарных актов созидательной деятельности; со временем по мере усложнения общества и соответствующего развития мышления предвидение, прогнозирование выделилось в особую категорию сознания, стало новой психической особенностью человека. Можно утверждать, что человеку присуща потребность при открытии манящего будущего, вот здесь-то и работает его воображение, представляющее поистине чудо. И если им с древних времен пользовались прорицатели, шаманы, ведуны, то потом оно стало на службу художникам, писателям, поэтам, ученым, изобретателям. И это чудо воображения в сфере науки и техники принесло немало чудесных плодов, которыми мы пользуемся в наше время.

Чудо воображения как средство прогнозирования прогресса в науке и технике неразрывно связано с будущим, которое коренится в настоящем и оказывает влияние на само настоящее. Говоря словами братьев Стругацких, «будущее перестало маячить за горизонтом завтрашнего дня, а запустило свои щупальца в день сегодняшний». Оно становится все ощутимее, осязаемее, оно все больше давит на настоящее, поэтому его не принимать в расчет отныне нельзя никому. Так как современное общество является сложным, нелинейным и многомерным, линейная экстраполяция в будущее существующих тенденций является неадекватным действительности.

1. Ивушкин, Е. Б. Философия и история науки — СПб.: Алетейя, 2006.

2. А. Г. Назаров Наука и безопасность России. Историко-научные, методологические, историко-технические перспективы Под ред. А. Г. Назарова. — М.: Наука, 2001.

3. Авдулов А. Н., Кулькин А. М. Научные и технологические парки, технополисы регионы науки. — М.: ИНИОН РАН, 2005. — 148 с.

4. Ван дер Варден Б. Л. Пробуждающаяся наука. — М.: Наука, 1991.

5. Лесков Л. В. Наука как самоорганизующаяся система Общественные науки и современность. — 2003.

6. А. Г. Назарова Наука и безопасность России. Историко-научные, методологические, историко-технические перспективы — М.: Наука, 2001.

7. Соломатин В. А. История науки / В. А. Соломатин. — М.:ПЕРСЭ, 2003.