Доработка готовой работы: Психологическая помощь людям, страдающим неврозом (дополнения и корректировки)

И неудивительно, что многие идеи, которые считаются фрейдистскими или психоаналитическими, на самом деле не относятся к тому, что сказал Фрейд. И многие люди думают, что психиатрия и психоанализ — экзотические, эзотерические теории и что лечение, основанное на них, не связано с медициной, биологией или повседневной жизнью. Тревога и неврозы — это феномены, которые могут быть поняты нашим воображением.

2.2. Гештальт-подход в психологической помощи людям, страдающим неврозом.

В основе невроза лежит действие механизмов прерывания контакта, являющиеся хроническим вмешательством в саморегуляцию индивидуума, дающими возможность невротику отказываться от ответственности за свой выбор.

1. Конфлуэнция — граница между миром и индивидом просто отсутствует2. Интроекция — граница сдвинута в сторону индивида и от его собственных желаний и представление ничего не осталось, так как собственные потребности несовместимы с проглоченными интроектами.

3. Проекция — граница сдвигается в «свою пользу» снимая всю ответственность за свои переживания и желания.

4. Ретрофлексией проводится четкая граница между индивидуумом и миром, но внутри организма. Основой невроза является не сам по себе внутренний конфликт, а преждевременное примирение конфликта. У здорового индивидуума актуальная потребность осознается и переходит в плоскость действия, т. е. в поступок, который либо подтверждает внутренний выбор, либо дает возможность переосмысления и совершения другого поступка. Невротик же остается в пространстве внутренней борьбы и отказывается от внешнего действия, тем самым выбирает мнимый комфорт. Одна часть личности побеждает другу часть этой же личности (невротическое расщепление по Перлзу), а комфорт остается мнимым, энергия ретрофлексивно направлена на самого себя и удовлетворение не происходит. Невроз — это выбор мнимой безопасности и победа над самим собой! Момент формирования потребности иметь победу, говорит о уже сформированном невротическом стиле[10]. Страх получения отвержения, различные способы привлечения к себе внимания — это паттерны поведения невротической личности вынужденной находиться в борьбе со своим внутренним миром, чем вступать в отношение с другими живыми людьми. Живые отношения это всегда риск, а невротической личности рисковать трудно, т.к. можно не одержать победу, не поддержать свое невротическое тщеславие.

Невротик всеми силами поддерживает «образ Я» и оберегает его от попадения на границу контакта. Невротическое развитие может приобретать различные векторы (по шизоидному типу, или нарцистическому, или пограничному), однако это всегда нарушение пластичности границы с миром, нарушение диалогичности в отношениях с ним. Невротик не способен вступить в реальные диалогичные взаимоотношения с другим человеком. Работа терапевта должна быть направлена на восстановление контактной границы, так как в основе невроза всегда лежит нарушение контактной границы и манипуляции с возбуждением. Гештальт подход делается акцент на невротических аспектах опыта индивидуума, а не на понятии невротическая личность. С точки зрения личности невроз рассматривается как расщепление полярностей. Жесткое следование индивидуумом одной из полярностей в то время как другая исключается будет проявлением невроза. Другим вариантом может является непроявление себя ни в одной из полярностей когда противоположные потребности блокируют друг друга и человек пускает все на самотек. Поведение невротика имеет ряд особенностей, прежде всего, неспособность присутствия в настоящем моменте, избегание ответственности за свои решения, невозможность сделать выбор в сторону удовлетворения своих потребностей, стремление перекладывать ответственность за свой выбор на среду. Бесконечное манипулирование средой необходимо невротику для получения поддержки.

Нехватка опоры на себя приводит к готовности невротика бесконечно оправдываться и испытывать чувство вины[5]. Терапевт помогает восстановить способность невротика к различению и обретению контактной границы и работает с прерыванием возбуждения, прерыванием энергии. Поэтому работа с ним должна быть направлена, прежде всего, на: Освобождения от невротических механизмов нарушения контакта, т. е. в процессе гештальт-терапии индивид научается и привыкает проходить весь цикл контакта, без прерывания. В результате, его способность к контакту становится более устойчивой и здоровой. Выход из слияния. Прояснение потребностей (усиление внимания к чувствам) Поддержание эго-функции клиента. Интеграция противоположностей (работа с полярностями) Терапевтическая работа должна быть направлена на перераспределение ответственности, принятие ответственности клиентом за свою жизнь на себя, отождествление себя и своих потребностей. Обучение клиента делать выбор адекватный своим потребностям." В терапии мы должны восстановить способности невротика к различению — например, определить вид катексиса — положительный или отрицательный.

Мы должны помочь ему вновь определить для себя, что является им самим, а что нет, что способствует его развитию, а что препятствует. Мы должны направить его к интеграции. Мы должны помочь ему обрести равновесие и провести правильную границу между собой и миром." «Проблема невротика состоит не в том, что он не умеет манипулировать, а в том, что его манипуляции направлены на поддержание уровня его неполноценности, а не на освобождение от нее.» Гештальттерапия отучает невротика от этой хитрости, она дает ему осознать ту силу, которая у него уже есть, и направляет эту силу более конструктивным для человека образом. Перлз дает описание методического принципа работы с пациентами так: «Невротик, отделяет ли он себя от себя самого посредством проекции, интроекции или ретрофлексии, находится в положении, когда, отказавшись от ответственности, он одновременно отказывается от своей способности отвечать и за судьбу выбора. Ответственность терапевта состоит в том, чтобы не оставить без ответа любое утверждение или поведение пациента, которое не представляет его самости, которое свидетельствует об отсутствии у него ответственности за себя. Это означает, что терапевт должен иметь дело с каждым невротическим механизмом, как только тот проявляется. Каждый из этих невротических механизмов должен быть интегрирован пациентом и трансформирован в выражение самости так, чтобы пациент мог действительно ее обнаружить.» [2]Гештальт терапия не ставит своей целью изменение поведения, поведение меняется само по мере роста осознания. Ф.

Перлз называл осознавание центральным механизмом исцеления. В статье рассматривается проблема использования психологической защиты невротической личностью, неоднозначная роль психологической защиты в личностном развитии. Выделяются особенности восприятия реальности невротической личностью. Раскрывается связь защитных механизмов и психологического благополучия больных неврозами. Подчёркивается значение исследования этой связи для психотерапии.

2.3. Дискурсивный подход в терапии неврозов.

Современная психотерапевтическая практика стремится к интеграции опыта, в психологию и психотерапию постепенно проникают лингвистические концепции, появляется дискурсивная психология, нарративная психотерапия, возникают словари психопатологии. Дискурсивный подход уделяет большое внимание не только сути и содержанию речи, но также контексту, в котором больной произносит те или иные слова. Все многообразие речевого проявления пациента в дискурсивном подходе рассматривается как система, элементами которой являются его личностные особенности, жизненная ситуация и сеть существующих отношений. Проблематика пациента находится в контексте его сложных взаимодействий с окружающим миром. Следы отношений проявляют себя не только явно, в форме конкретного указания на значимость тех или иных личностей в жизни больного, их можно обнаружить в дискурсивном поле по некоторым элементам, смысл которых раскрывается впоследствии. Например, в своем рассказе пациент использует слово «тоска» всякий раз, когда речь заходит о спортивных соревнованиях. Само возникновение данного чувства вместо азарта, радости и удовольствия, которые естественным образом могут возникать в процессе соревнований, что отмечает и сам больной, казалось бы, необъяснимо. В ходе дальнейшей беседы слово «тоска» также появляется в рассказе о семье и об отношениях с родителями, и здесь у больного нет противоречий: тоска — то чувство, которое объясняется болезнью. «.

Я болею и давно нахожусь вне дома, поэтому очень тоскую по родным". Еще одна связка проясняет взаимосвязь тоски, соревнований и дома: ребенком больному хотелось, чтобы родители присутствовали на спортивных соревнованиях, в которых он регулярно принимал участие, однако в силу различных причин сделать это им удавалось редко. То чувство тоски, которое означает разделенность с родными, по сей день проявляется в ситуации, на первый взгляд с этим чувством никак не связанной[4]. Внимательность к речи позволяет глубже проникнуть в мир переживаний больного, понять его особенности, его картину мира через те слова, которые он употребляет. Не только через сами слова, но через ту сеть слов, ту систему, которую он выстраивает в речи и которую мы называем дискурсивным полем. Зачастую те или иные слова употребляются больным бессознательно, их связь с проблематикой кажется неочевидной. Открытие смысла и взаимосвязи между употребляемыми словами позволяет работать в тех областях, которые при обычной беседе могли бы остаться незамеченными.

2.4. Библиотерапия в комплексном лечении больных с невротическими расстройствами.

Несмотря на длительную историю библиотерапии, в современной профессиональной литературе этому методу уделяется мало внимания. В работе с больными с невротическими расстройствами нами используется такая форма библиотерапии, как чтение пациентами специально подобранной психологической литературы. Использование книг в работе психотерапевта обусловлено несколькими причинами:

Пациент, встречая в книге проблемы, сходные со своими, думает: «Не я один такой», а это сразу несколько успокаивает его. Состояния, описанные в книгах, рассматриваются как рядовые проблемы, не связанные с «сумасшествием», поэтому человек начинает воспринимать свои трудности более трезво, без страха, связанного с мыслями о сумасшествии. Часто в книгах используются истории людей, которые справились с трудностями, что придает уверенность в реальной возможности улучшения состояния. Иногда приводимые рекомендации могут быть использованы пациентами в жизни, если они им кажутся близкими и понятными. Если эти рекомендации или взгляды автора не принимаются пациентом — это хорошая тема для самостоятельного обдумывания или совместного с психотерапевтом дальнейшего обсуждения проблемы. В процессе чтения расширяется так называемый «диапазон психологической приемлемости», у человека появляется возможность выбора решения там, где он раньше даже не задумывался его искать, так как считал, что только его точка зрения единственно возможная и правильная. Когда человек беседует с психотерапевтом, неизбежно присутствует некий «прессинг авторитета», как бы психотерапевт ни старался проявлять недирективность, а соответственно, выявляется внутреннее сопротивление пациента. При чтении книги оно минимально, так как у человека нет необходимости «защищаться». Параллельное с психотерапевтической работой чтение психологической литературы позволяет ускорить сам процесс психотерапии, так как пациент приходит на сессии более подготовленным к работе[5]. В настоящее время с сожалением приходится констатировать, что такая форма библиотерапии является мало разработанной, несмотря на свою значимость и перспективность. Обилие на книжном рынке массы «околопсихологической» литературы, которая преподносится как научная, значительно затрудняет ее использование пациентами. Поэтому грамотный научный подход к библиотерапии мог бы намного улучшить качество психотерапевтической работы с применением психологической литературы.

2.5. Терапевтические условия клиент-центрированного подхода при неврозе.

По Роджерсу, человек всегда действует в соответствии со своей Я-концепцией. Это своеобразные очки, через которые он видит мир и себя самого. Представим теперь, что он встречается с определенным опытом, например своими собственными чувствами, которые противоречат его Я-концепции. Например, думая о себе как о дружелюбном и вежливом человеке, он не должен испытывать ненависти к своему другу.

В этом случае жизненный опыт искажается, отрицается, и человек, не принимая часть самого себя, действует, не понимая, что с ним происходит. Роджерс считает, что люди реагируют тревогой на угрозу истинности своей Я-концепции. В случае сильного расхождения Я-концепции с опытом возникают невротические симптомы, символически представляющие в сознании отвергнутый опыт. Например, навязчивое мытье рук может отражать бессознательное чувство вины и символическое ее смывание. В случае невротической симптоматики Я-коцепция продолжает оставаться целостной, но человек испытывает довольно сильное чувство тревоги.

Психотическое состояние, характеризующееся помрачением сознания, галлюцинациями и бредом, по Роджерсу — это состояние с дезориентированной Я-концепцией. Причем, бред такого больного может отражать отрицаемые переживания в гротескной форме, например в мании преследования. Его поведение для стороннего наблюдателя кажется странным, нелогичным или «безумным». [ 3]Для того, чтобы осуществить конструктивные изменения в личности клиента необходимы шесть терапевтических условий: Пациент и психотерапевт должны находиться в психологическом контакте. Не состоится позитивного изменения в личности пациента, если нет взаимоотношений его с психотерапевтом. Пациент находится в состоянии несоответствия, он уязвим и тревожен. Несоответствие между действительным переживанием человека и его Я-концепцией относительно этого переживания.

Психотерапевт гармоничен или интегрирован. Это означает, что психотерапевт должен тепло, искренне встретить человека, создать позитивную атмосферу в их взаимоотношениях. Психотерапевт должен быть открытым для всех переживаний человека. Психотерапевт испытывает позитивное внимание к клиенту. Он не дает оценок его переживаниям и чувствам, хвалит за те конструктивные изменения, которые происходят с клиентом. Он относится к нему с теплом и уважением.

Сеансы терапии должны проходить в спокойной атмосфере. У клиента же должна создастся уверенность в том, что его понимают и принимают. Психотерапевт испытывает эмпатическое понимание внутренней системы координат клиента и стремится передать это клиенту. Терапевт должен испытывать эмпатию по отношению к клиенту, что свидетельствует о том, что терапевт чувствует внутренний мир переживаний, так, как будто это его переживания и чувства. Должна произойти передача клиенту эмпатийного понимания и безусловного позитивного внимания психотерапевта. Это говорит о том, что клиент также должен относиться к психотерапевту, ведь именно он ответственен за свой личностный рост, а психотерапевт только способствует этому росту.

[ 7] На шкале внешней активности позиция клиент-центрированного терапевта находится между позициями психоаналитика и поведенческого терапевта. Он не так закрыт, как психоаналитик, но и не разрабатывает конкретный план, как клиенту надо действовать в жизненых ситуациях, как это делает поведенческий терапевт. Задача клиент-центрированного терапевта — поощрить клиента к постановке и достижению своих собственных целей. Подход Роджерса используется при консультировании и терапии в таких областях как образование, расовые отношения, семейные отношения, политика и менеджмент. Процесс терапии, по Роджерсу, включает в себя следующие важные моменты:

1) клиент приходит за помощью;

2) определяется ситуация;

3) поощрение свободного выражения;

4) консультант воспринимает и проясняет ситуацию;

5) постепенное выражение позитивных чувств; 6) обнаружение позитивных импульсов;

7) появление инсайта;

8) прояснение возможностей выбора;

9) позитивные действия;

10) расширение понимания ситуации;

11) растущая независимость;

12) уменьшается потребность в помощи. [ 2, c.78]Общий процесс изменений, происходящих с клиентом в ходе психотерапии, который Роджерс понимает как «переход от неподвижности к изменчивости, от застывшей структуры к потоку, от статики к динамике», включает семь основных стадий. Роджерс следующим образом описывает индивида, находящегося на начальной стадии этого процесса. Для него характерно «нежелание сообщать что-либо о самом себе», «чувства и личностные смыслы не осознаются», «близкие отношения в общении кажутся опасными», «не воспринимается и не признается существование проблем», «нет желания изменяться». И, наконец, заключительная характеристика — «общение с самим собой блокируется», т.

е. в используемых нами терминах человек не способен к диалогу с самим собой. [ 12, c.68]На второй стадии, которая наступает, когда человек чувствует принятие себя психотерапевтом, «выражение чувств перестает быть статичным в высказываниях, не относящихся к себе», «проблемы воспринимаются как внешние по отношению к себе», «отсутствует чувство личной ответственности за проблемы», «чувства могут быть высказаны, но не осознаны как таковые, как принадлежащие этому человеку», «противоречия могут быть выражены, но они почти не осознаются как таковые» и др. Роджерс отмечает, что эти стадии описывают целостный процесс изменения человека от одного полюса континуума к другому и психотерапия не обязательно включает в себя прохождение всех этих стадий. Она начинается с той стадии, на которой находится сам человек, обратившийся за помощью.

Например, многие из клиентов начинают со второй стадии, а для того, кто находится на первой стадии, с точки зрения Роджерса, вообще добровольное обращение к психотерапевту маловероятно. На третьей стадии наблюдаются «высказывания о своих переживаниях как объектах», «высказывания о себе как об объекте, отраженном прежде всего в других», «часто выражаются или описываются чувства или личностные смыслы, отсутствующие в настоящий момент», «имеется признание противоречий в опыте» и др. [ 8, c.90]На четвертой стадии «клиент описывает более сильные чувства, не относящиеся к настоящему», «временами чувства выражаются как существующие в настоящем, иногда они прорываются почти против желания клиента», «чувства принимаются открыто, но в очень малой степени», «опыт истолковывается клиентом более свободно», «клиент с беспокойством осознает противоречия и несоответствия между опытом и «Я» «и др. Если клиент чувствует принятие психотерапевтом выражаемых им чувств, его поведения и переживаний, то он движется в своих изменениях к следующей стадии. На пятой стадии «чувства выражаются свободно, относятся к настоящему моменту», «переживаются почти что полностью», «чувства все более принадлежат клиенту, и у него растет желание слиться с этими чувствами, быть действительно самим собой», «способы истолкования опыта становятся намного свободнее», «происходит все более ясное осознание противоречий и несоответствий в своем опыте», «наблюдается все возрастающая личная ответственность за встающие проблемы» и др. На шестой стадии «чувство в настоящем переживается сразу, непосредственно во всем его богатстве», «принимается непосредственность переживания и чувство, составляющее его содержание», «клиент субъективно живет в этом опыте, а не просто проявляет свои чувства по отношению к нему», «переживание на этой стадии является реальным процессом», «внутренняя коммуникация относительно свободна и не заблокирована», «активно переживается несоответствие между опытом и его осознанием, пока оно не переходит в соответствие», «момент полного чувствования становится ясным и определенным объектом для обозначения» и др. На седьмой стадии «наблюдается растущее и длительное ощущение принадлежности чувств, принятых клиентом, а также имеющее основу доверие к процессу, происходящему в нем», «переживание почти не связано структурой и стало процессом, т. е. ситуация переживается и толкуется как новая, а не как бывшая в прошлом», «внутренняя коммуникация становится недвусмысленной, чувства имеют I соответствующее им обозначение, для новых чувств вводятся новые обозначения», «клиент чувствует, что может выбрать новые способы существования» и др. Это превосходное описание постепенного развития диалога в общении человека с самим собой. Пройдя этот путь изменений, клиент оказывается, по выражению Роджерса, «в новом измерении», «живет полной жизнью в своем «Я» как постоянно текущем и изменяющемся процессе», когда «внутренняя коммуникация между различными аспектами его «Я» не заблокирована». [.

15,c.78]Характерно, что для выделения стадий терапевтического процесса Роджерс пользуется критерием изменений, постепенно происходящих в клиенте, а, к примеру, не задачами или действиями терапевта на разных этапах психотерапии. Такой подход соответствует его пониманию сути клиент-центрированной терапии, при которой именно клиент направляет ее процесс. Условиями эффективной психотерапии Роджерс считает конгруэнтность терапевта в отношениях и взаимодействии с клиентом, безусловное положительное отношение к клиенту и его эмпатическое понимание. Тот же принцип используется Роджерсом в работе с межличностными и даже межгрупповыми отношениями. Он считает, что главным препятствием, создающим интерперсональные трудности, является оценочная, одобряющая или не одобряющая позиция по отношению к другим людям.

Возможности преодоления этих трудностей он видит, соответственно, в процессе понимания другой стороны. Его рассуждения сводятся к следующему. Чем более конгруэнтен человек в обращении к другому, тем более (понятно будет его обращение партнеру и тем более ясным будет его ответ. Собственная конгруэнтность позволяет ему лучше понять ответ партнера, который, в свою очередь, чувствует эмпатическое понимание себя и вследствие этого испытывает расположение к собеседнику, его барьеры в общении и защиты ослабляются, что приводит к соответствующим ответным реакциям и т. д.Закон межличностных отношений Роджерса невольно вынуждает к сопоставлению его с другим, ранее приводившимся законом межличностных отношений Дойча. И в той и в другой формулировке на основании исходной ситуации прогнозируется развитие общения.

Однако в том, что считается исходной точкой, главным, «ядерным» фактором, обнаруживаются разные методологические установки авторов. Если для Дойча это ситуация конкурентного или кооперативного взаимодействия, попадая в которую человек соответственно и строит свое дальнейшее взаимодействие с людьми, то для Роджерса это субъективный мир человека. Таким образом, усиление личной конгруэнтности и конгруэнтности в общении с другими является основным направлением преодоления внутренних и внешних конфликтов. Психотерапевтический процесс — это прохождение клиентом через стадии «разблокирования» внутренней коммуникации между разными частями своего «Я», развитие диалога в общении человека с самим собой. Терапевт в клиент-центрированной терапии — это человек, вступающий в равноправные личностные отношения с клиентом, которому он помогает найти путь к самому себе.

Заключение

.

Существенным фактором, общим для всех неврозов, является наличие тревоги и тех защит, которые выстраиваются против неё. Следствие, а значит, и тенденцию невроза — отдаление больного от реальной жизни, отчуждение от действительности. Невротик отвращается от реальности, потому что находит её невыносимой для себя в целом или в части. Невротик находится в конфликте с реальностью. Он живёт в воображаемом мире, а реальность постоянно травмирует его, прорываясь сквозь крепостные стены самозащиты. Ограниченное и фиксированное самоутверждение невротика и охраняет его от невыносимого давления тревоги, и разрушает его, обращая против реальности, а реальность — против него и вновь вызывая невыносимый приступ тревоги. Невротическая личность не только разделяет страхи, общие всем людям в данной культуре, но вследствие условий своей индивидуальной жизни, которые переплетены с общими условиями, он также испытывает страхи, которые качественно или количественно отличаются от страхов определённого культурного образца. Нормальный человек, хотя ему будут свойственны страхи и защиты своей культуры, будет в целом вполне способен раскрыть свои потенциальные возможности и получить удовольствия, которые ему предлагает жизнь.

Невротик всегда страдает больше, чем нормальный человек. Известно, что при наличии невроза состояние человека значительно изменяется, у него возникают неприятные переживания, которые влияют на его активность, он меньше интересуется происходящим. Разумеется, в таких случаях необходима профессиональная помощь, которая способна вернуть человека к нормальной жизни, помочь избавиться от навязчивых эмоций. Следует отметить, что нередко при развитии интеллектуальная деятельность приобретает более отвлеченный характер. Выход из невротического состояния требует активности и значительных усилий самой личности, ведь, раскрывая защитные механизмы, она сталкивается с реальностью, восприятие которой причиняет боль и лишает ощущения благополучия. Библиографический список.

Абабков В. А. Клинические основы психотерапии неврозов. СПб.: Медицина, 1995. 345 с. Абрамова Г. С.

Введение

в практическую психологию. М.: Наука, 1994.

248 с. Айрапетянц М. Г. Механизмы патогенеза неврозов. // Ж. высш. нерв. деятельности.

2005. Т. 55. № 6. С.

734−736. Айрапетянц М. Г., А. М. Вейн. Неврозы в эксперименте и в клинике. М.: Медгиз, 1982. 272 с. Александров А. А. Современная психотерапия. М.: Медпресс, 1998.

335 с. Александровский Ю. А., О. С. Лобастов, Л. И. Спивак. Психогении в экстремальных условиях. М.: Медицина, 1991. 96 с. Александровский Ю. А. Социальнострессовые расстройства // Русский мед. журнал. 1996.

Т. 13. № 11. С.

689−694. Аммон Г. С. Динамическая структурная психиатрия сегодня // Психологическая диагностика отношения к болезни при нервно-психической и соматической патологии. СПб.: Медицина, 1990. С. 38−44.

Антипов В. В. Психологическая адаптация к экстремальным ситуациям. СПб.: Владос, 2008. 128 с. Антропов Ю. Ф., Шевченко Ю. С. Психологические расстройства и патологические привычные действия у детей и подростков.

— СПб.: Речь, 2002. 213 с. Возрастная динамика переживания жизненного кризиса / Н. А. Деева [ и др.] // Гуманит. исслед. Омск, 2005. №.

10. С. 105−112. Горбатова Е. А. Теория и практика психологического тренинга. СПб.: Ареал, 2008. 320 с. Депрессивные расстройства при соматических заболеваниях / Пер.

с англ. под общ. ред. Н. А. Корнетова. Киев: Сфера, 2002.- 69 с. Курек Н. С. Превентивная патопсихология. СПб.: Ареал, 2008.

224 с. Курыгин А. Г., В. А. Урываев. Психический дистресс в дебюте и развитии соматического заболевания // Экол. человека.

2006. № 7. С. 42−46. Крюкова Т. Л., Куфтяк Е. В. Опросник способов совладания // Психологическая диагностика. ;

2005. — № 3 — С. 57−76.Леонтьев Д. А. Тематический апперцептивный тест. — М., 1998.

Лидерс А. Г. Кризис пожилого возраста: гипотеза о его психологическом содержании // Психология зрелости и старения. 2000. № 2. С.

6−11. Личко А. Е. Психология отношений как теоретическая концепция в медицинской психологии и психотерапии // Журн. невропатол. и психиатр. 1977. В. 12.

С. 1833−1838.

Лонопкин О. А. Психологические механизмы регуляции деятельности. М.: Наука, 1980. 312 с. Любан-Плоица Б.А., В. В. Пельдингер, Ф. С. Крегер. Психосоматический больной на приеме у врача. СПб.: Наука, 1994. 245 с.

Малахов О.А. О состоянии ортопедо-травматологической помощи детскому населению Российской Федерации // Вестн. травматол. и ортопедии. 2001. № 3. С.3−6. Орлов О. И. Профилактика нарушений обмена кальция и систем его регуляции при длительной гипокинезии с участием человека // Остеопороз и остеопатии. 2007.

№ 3. С. 21−23. Орлов Ф. В. Психология в медицине. Чебоксары: Изд-во Чуваш. гос. ун-та.

2006. 154 с. Никольская И. М., Грановская Р. М. Психологическая защита у детей. — СПб., 2000.

Психология. Словарь. Под ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — М., 1990.

Ташлыков В. А. Психологическая защита у больных с неврозами и психосоматическими расстройствами. Пособие для врачей. — СПб., 1992.

Тиллих П. Патологическая тревога, витальность и мужество // Московский психотерапевтический журнал. — 1994.

— № 2. — С. 113−133.Фрейд З.

Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа. — СПб., 1999.

Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. — М., 2000.

Шевеленкова Т.Д., Фесенко П. П. Психологическое благополучие личности // Психологическая диагностика. — 2005. — № 3. — С. 95−129.