Сформулировать тему самостоятельно

По неполным данным, за первую половину 1928 года в Сибири было осуждено более 2200 крестьян. Все эти меры, широко применявшиеся и в других регионах, получили название «урало-сибирского метода хлебозаготовок» .В результате применения этих методов крестьяне начали сдавать хлеб. Спустя несколько дней после приезда в Сибирь Сталин сообщил в ЦК, что «можно наверстать потерянное при зверском нажиме», а ещё через 2 недели информировал, что за последнюю пятидневку января сверх обычной нормы 1200 тыс. пудов заготовлено около

3 млн. пудов зерна. В связи с этим он делал вывод, что повышенные планы заготовок будут выполнены, «если нажим будет продолжаться с неослабевающей силой» .Однако даже при «зверском нажиме» обнаружилось, что в Сибири имеется сравнительно немного хозяйств с зерновыми запасами свыше 1,87 тыс. пудов (

30 тонн), к которым, согласно решению Политбюро, следовало применять судебные санкции. В среднем конфискация зерна по приговору судов составила 886 пудов на хозяйство. Реакцией на применение чрезвычайных мер в Сибири стало 13 крестьянских вооружённых выступлений, в которых участвовало от 15 до 300 человек. Намного большим было число террористических актов против организаторов хлебозаготовок. Чрезвычайные меры застигли врасплох сельских коммунистов, многие из которых проявляли растерянность и отрицательное отношение к жестоким мероприятиям по выкачке хлеба. Такие настроения были зафиксированы в специальной сводке Сибирского управления ОГПУ от 10 февраля 1928 года, где приводились типичные высказывания бедняков-коммунистов или комсомольцев: «проводимая партией политика ведёт нас к разорению», «этот нажим пахнет 20-м годом»; «крестьянам, видимо, придётся ковать пики, как в 1919;20 годах и стоять за себя». Под влиянием такого рода событий и настроений летом 1928 года началось выправление «перегибов» .

Были освобождены 494 человека, осуждённые в связи с хлебозаготовками. Одновременно было возбуждено 801 уголовное дело против должностных лиц, совершивших злоупотребления при хлебозаготовках, т. е. непосредственных исполнителей сталинских указаний. Во второй половине 1928 года массовые антисоветские выступления в Сибири прекратились. Во время сибирской поездки Сталин впервые охарактеризовал хлебный кризис не только как результат «кулацкого саботажа», но и как следствие слабого развития колхозов и совхозов. В связи с этим он не сводил текущие задачи политики в деревне лишь к ликвидации права крестьян свободно распоряжаются своими хлебными излишками.

" Чтобы поставить хлебозаготовки на более или менее удовлетворительную основу", он призвал «покрыть все районы нашей страны, без исключения, колхозами (и совхозами), способными заменить, как сдатчика хлеба государству, не только кулаков, но и индивидуальных крестьян». В соответствии с этой установкой 1 марта 1928 года в местные партийные организации было направлено циркулярное письмо «О весенней посевной кампании», указывавшее, что «вся работа местных парторганизаций по проведению посевной кампании будет расцениваться в зависимости от успехов в деле расширения посевов и коллективизации крестьянских хозяйств» .Эта установка, публично не провозглашавшаяся и фактически не реализовавшаяся вплоть до конца 1929 года, представляла решительный разрыв с недавними официальными установками самого Сталина. В ноябре 1927 года в беседе с иностранными делегациями Сталин заявил: «Мы думаем осуществить коллективизм в сельском хозяйстве постепенно, мерами экономического, финансового и культурно-политического порядка. Я думаю, что наиболее интересным вопросом является вопрос о мерах экономического порядка». Далее Сталин со всей определённостью утверждал, что «всеохватывающая коллективизация наступит тогда, когда крестьянские хозяйства будут перестроены на новой технической базе в порядке машинизации и электрификации … К этому дело идёт, но к этому дело ещё не пришло и не скоро придёт» .В докладе на XV съезде Сталин признавал «сравнительно медленный темп развития сельского хозяйства» (которое, как он уверял на предшествующем съезде, якобы развивается «семимильными шагами») и усматривал «выход» для сельского хозяйства в том, чтобы «мелкие и мельчайшие хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия» .Дальнейшая смена акцентов произошла в начале 1928 года, когда Сталин стал рассматривать коллективизацию не с точки зрения подъема производительных сил сельского хозяйства и преобразования социальных отношений в деревне, а прежде всего как более удобный для государства метод получения хлеба. Однако вплоть до конца 1929 года он продолжал в официальных выступлениях характеризовать сплошную коллективизацию как задачу, рассчитанную на неопределённо длительный срок. После возвращения в Москву Сталин 13 февраля «по поручению ЦК ВКП (б)» направил во все партийные организации секретное письмо «Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии» .

В нем отмечалось, что к январю 1928 года заготовки зерна едва достигли 300 млн. пудов против 428 млн. пудов к январю

1927 года. Неудача хлебозаготовок объяснялась тем, что «в наших организациях, как в партийных, так и в иных, народились в последнее время известные, чуждые партии, элементы, не видящие классов в деревне, не понимающие основ нашей классовой политики и пытающиеся вести работу таким образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с кулаком и вообще сохранить популярность среди „всех слоёв“ деревни» .Сталин признавал, что ответственность за ошибки, приведшие к хлебозаготовительному кризису, лежит не только на местных партийных организациях, но прежде всего всего на ЦК. Однако исключительно на местные организации возлагалась им вина за «искажения и перегибы» в ходе хлебозаготовительной кампании: применение продразвёрсточных мер, создание заградительных отрядов между отдельными районами, злоупотребления арестами, незаконную конфискацию излишков хлеба и т. д.

На деле все эти «перегибы» приобрели чрезвычайно широкие масштабы, как мы видели, именно со времени поездки Сталина в Сибирь. По примеру Сталина, снявшего с работы и исключившего из партии за «мягкость», «примиренчество», «срастание с кулаком» многие десятки сибирских работников, действовали партийные организации в других регионах. Так, на Урале за январь-март 1928 года были сняты со своих постов 1157 партийных, советских и кооперативных работников. Повсеместно происходило закрытие рынков, конфискация не только товарных излишков, но и хлебных запасов, необходимых крестьянским хозяйствам для собственного производства и потребления. Чтобы придать чрезвычайным мерам видимость законности, 21 апреля 1928 года ЦИК утвердил «Положение о едином сельскохозяйственном налоге на 1928/29 гг.», которым вводилось «индивидуальное обложение» наиболее доходных крестьянских хозяйств.

В соответствии с этим сами жители сел должны были определять хозяйства, подлежавшие индивидуальному обложению, размеры которого примерно вдвое превышали размеры налогов с других хозяйств, даже практически не отличавшихся по обеспеченности землей и скотом. В ответ на эти меры многие крестьяне стали сокращать размеры своего хозяйства и площади посева зерновых. Подхлёстывая политику чрезвычайных мер, Сталин одновременно страховал себя от обвинений в неблагоприятных последствиях, к которым она могла привести. В его секретной директиве от 13 февраля 1928 года командно-административные установки («продолжать нажим на кулаков — действительных крупных держателей товарных излишков хлеба») сопровождались оговорками о том, что этот нажим должен осуществляться на основе советской законности и ни в коем случае не задевать середняцкую часть крестьянства. Более того, Сталин подтверждал, что «нэп есть основа нашей экономической политики, и остается таковой на длительный исторический период», и заявлял, что «разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразвёрстку, раскулачивание и т. д. являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба». Ещё более определённо Сталин высказался за сохранение нэпа на июльском пленуме ЦК 1928 года, где он характеризовал нэп как политику, направленную «на преодоление капиталистических элементов и построение социалистического хозяйства в порядке использования рынка, через рынок» .Непрерывно лавируя на протяжении всего 1928 года, Сталин выдвигал свои противоречивые установки в насаждённой им атмосфере строжайшей секретности, мотивируемой тем, что обнародование директив ЦК и тем более разногласий, возникающих внутри правящей фракции, может быть использовано «троцкистами» .

Борьба с изгнанной из партии, но не сломленной частью левой оппозиции представляла в этот период для Сталина не менее важную задачу, чем преодоление экономических трудностей.