Постиндустриальная экономика: формы правления, проблемы формирования и становления

Тем самым постиндустриальный сектор возникает в условиях индустриальной экономики точно так же, как индустриальный появился в преимущественно аграрном хозяйстве; но если индустриальный сектор стремился подчинить себе все общество, то постиндустриальный обнаруживает, скорее, тенденцию к самоизоляции. Таким образом, если при переходе от доиндустриальной экономики к индустриальной рождалась новая комплексная модель, то сегодня возникает хозяйственная система, дуалистичная по своей природе. Прежде предназначением низшего класса было служить представителям высшего, и низший класс выступал в качестве угнетенного; сегодня же ему остается лишь наблюдать за успехами интеллектуалов, и поэтому низший класс выступает в качестве не эксплуатируемого, а отчужденного класса.

В рамках постиндустриального хозяйства возникает уникальная ситуация, когда представители доминирующего класса впервые в истории обладают всеми правами на присваиваемые ими блага, а столетиями присущее человечеству стремление к равенству оказывается противоречащим стремлениям к свободе и справедливости. Разумеется, помимо чисто методологических казусов новая реальность порождает также и более серьезные социальные проблемы, связанные в первую очередь с нарастающими диспропорциями в распределении общественного богатства.

Период, начавшийся в середине 70-х годов (а именно эти годы большинство исследователей считает временем становления постиндустриальных тенденций), ознаменовался резким ростом доходов представителей «класса интеллектуалов». Создавая уникальный продукт, служащий залогом хозяйственного прогресса и исключительно высоко оценивающийся в условиях рыночной экономики, работники информационного сектора обеспечили себе высочайший уровень благосостояния. К середине 90-х годов более 80% американцев, обладавших состоянием, превышавшим 1 млн долл., достигли подобного результата сами, а не получили его по наследству. К концу 1998 года среди 20 наиболее богатых американцев 16 представляли корпорации, возникшие на протяжении последних 20 лет. Из одного процента самых богатых граждан США в 1999 году лишь каждый двадцать пятый жил на проценты с вложенного капитала, тогда как остальные работали на постах менеджеров крупных компаний, в юриспруденции, образовании или здравоохранении.

Как следствие, наметилась растущая имущественная поляризация общества. Если на протяжении 1929;1973 годов доля одного процента наиболее состоятельных семей в общем богатстве страны снизилась в США с 30 до 18%, в Великобритании — с 60 до 29%, в Швеции — с 49 до 26%, то в последующем тенденция изменилась, и в 1998 году индикатор неравенства вновь вернулся в США к отметке в 29%. [4, 80] Характерно, что основным фактором роста материального неравенства большинство исследователей признает различия в образовательном и интеллектуальном потенциале граждан западных стран, что вполне подтверждается и статистическими данными. Так, на протяжении 80-х годов в США средняя почасовая заработная плата работников с докторской степенью выросла вдвое, выпускников вузов — на 13%, тогда как доходы закончивших школу — упали на 14%, а для имевших неполное среднее образование — на 18%. Данная тенденция столь ярко была выражена в 90-е годы, что известный социолог Ф. Фукуяма счел возможным утверждать, что «существующие в Соединенных Штатах классовые различия объясняются главным образом разницей в полученном образовании» [9, 116].

В результате на рубеже веков в постиндустриальных странах формируется специфическая классовая структура, где «класс интеллектуалов», составляющий меньшинство населения, противостоит «отчужденному классу», который в западной литературе в последние годы все чаще стали называть «низшим классом (underclass)». Такое положение дел представляется более взрывоопасным, нежели противостояние буржуазии и рабочего класса, поскольку в нынешних условиях, во-первых, между классами отсутствует позитивное взаимодействие, они до известной степени попросту не нужны друг другу, во-вторых, представители отчужденного класса, в отличие от пролетариев, не имеют формальных прав претендовать на большую часть общественного достояния, и, таким образом, не могут существенно улучшить свое материальное положение, и, в-третьих, образование и интеллектуальные способности не могут быть обретены столь же легко, как деньги, и, следовательно, наследственная принадлежность к нынешнему «низшему классу» гораздо более жестка, чем принадлежность к пролетариату.

3. Проблемы постиндустриализации В самом общем плане здесь можно выделить 5 проблем.

1. Слияние телефонных и компьютерных систем, телекоммуникаций и обработки информации в одну модель. С эти связан вопрос будет ли передача информации осуществляться преимущественно через телефонную связь или возникнет какая-либо иная независимая система передачи данных; какова будет относительная доля микроволновых станций, спутников связи и коаксиального кабеля в качестве каналов передачи.

2. Замена бумаги электронными средствами, включая электронные банковские услуги вместо использования чеков, электронную почту, передачу газетной и журнальной информации факсимильными средствами и дистанционное копирование документов.

3. Расширение телевизионной службы через кабельные системы со множеством каналов и специализированными услугами, что позволит осуществлять прямую связь с домашними терминалами потребителей. Транспорт будет заменен телекоммуникациями с использованием видеофонов и систем внутреннего телевидения.

4. Реорганизация хранения информации и систем ее запроса на базе компьютеров в интерактивную информационную сеть, доступную для исследовательских групп; прямое получение информации из банков данных через библиотечные и домашние терминалы.

5. Расширение системы образования на базе компьютерного обучения, использование спутниковой связи для сельских местностей, особенно в слаборазвитых странах; использование видеодисков как для развлечений, так и для домашнего образования. Технологически коммуникации и обработка информации сливаются в единую модель, получившую название КОМПЬЮНИКАЦИЯ. По мере того, как компьютеры все шире используются в коммуникационных сетях в качестве коммутирующих систем, а средства электронной коммуникации становятся неотъемлемыми элементами в компьютерной обработке данных, различия между обработкой информации и коммуникацией исчезают. Основные проблемы здесь — правовые и экономические, и основной вопрос — должна ли эта новая область подлежать государственному регулированию или ей лучше развиваться в условиях свободной конкуренции.

Самый же важный вопрос — политический. Информация в постиндустриальную эпохуэто власть. Доступ к информации есть условие свободы. Из этого прямо вытекают проблемы законодательного характера.

Постиндустриализация связана с превращением процесса труда, по крайней мере, для заметной части общества, в разновидность творческой деятельности, в средство самореализации и с преодолением некоторых присущих индустриальному обществу форм отчуждения.

Становление постиндустриального общества представляет собой глубочайшую социальную, экономическую, технологическую и духовную революцию. Ее ядром, сердцевиной является, в свою очередь, становление нового социального типа человека и характера общественных отношений.

Заключение

Даже в самых развитых странах (США, Япония, ФРГ, Швеция) общество еще весьма далеко от того, чтобы в полной мере стать постиндустриальным. До сих пор в них многие миллионы людей заняты простым трудом и подвергаются самой обычной капиталистической эксплуатации. И даже в этих странах, в особенности в США, существуют массы неграмотных, которые, естественно, остаются на обочине дороги в будущее.

Разумеется, это препятствует постиндустриализации, консервирует старые отношения и старые технологии, а порой и воссоздает их на новой технологической основе. Остаются нерешенными и глобальные проблемы — экологическая и проблема отсталости большинства стран Земли. Однако решить эти проблемы можно только на постиндустриальной основе. В свою очередь дальнейшая постиндустриализация немыслима без их решения. Интересным является положение в России. Явные тенденции к постиндустриализму в развитых странах и сравнение их с тем, что происходит в России, свидетельствуют скорее о разнонаправленности процессов, происходящих «там» и «тут», чем о том, что Россия начинает, наконец, развиваться «как все»" .

Дело в том, что Россия еще лишь входит в позднюю стадию индустриального общества. Рыночные структуры активно наращиваются. В то же время в развитых странах большая часть общественных отношений переходит в нерыночный сектор, в сектор восстановления человека. Что бы развитие шло по пути «как все», мы должны, по крайней мере, уяснить себе, что, не повернув экономику и политику лицом к человеку — сначала хотя бы на поздеиндустриальной основе, — ни о каком развитии страны «по пути всемирной цивилизации» не может идти и речи.

И один из главных парадоксов истории состоит в том, что идеи, от которых спешат отречься российские лидеры, на самом деле подтверждаются (пусть и не в полной мере) там, где эти идеи никогда не превращались в господствующую идеологию.

Список литературы

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. — М., 1999.

Иноземцев В. Л. Постиндустриальное хозяйство и «постиндустриальное» общество // Общественные науки и современность. № 3, 2001.

Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000.

Мартынов А. Постиндустриальная модернизация и будущее постсоциализма // Общество и экономика. № 9, 2003.

Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. — СПб.: РХГИ, 2000.

Цвылев Р. И. Постиндустриальное развитие. Уроки для России. — М.: Наука, 1996.

Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982

Coomaraswamy A. (ed.) — Essays in Post-Industrialism: A Symposium of Prophecy Concerning the Future of Society. London, 1914.

Fukuyama F. The End of History and the Last Man. London-New York, 1992.

Inglehart R. Modernization and postmodernization: cultural, economic and political shifts in 43 societies. Princeton, 1997.

Penty A. Old Worlds for New: A Study of Post-Industrial State. London, 1917

Riesman D. Leisure and Work in Post-Industrial Society // Larrabee E., Meyersohn R. (eds.). Mass Leisure. Glencoe (111.), 1958.