Сила ЕС — в единстве.
2.2 АДАПТАЦИЯ ЕС К НОВЫМ ВЫЗОВАМ В ОБЛАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ
Основной проблемой в области Ближнего Востока отношений между Америкой и ЕС является военные вооружения. Военная некомпетентность Европы привела к бессилию в том регионе, где значение имеют вопросы безопасности. Это приводит к дипломатическому бессилию, что не дает ЕС играть в данном регионе ту роль, к которой он стремится. Дефицит военных возможностей ЕС вызывает недоверие к нему и вызывает сомнение Штатов в том, сможет ли союз оказать посильную помощь в каких бы то ни было мероприятиях. Также встает вопрос, смогут ли страны ЕС в случае чего сами защитить себя. Это подрывает также способность Европы направить усилия по достижению мира на Ближнем Востоке в такое русло, где ее более влиятельные «активы» могли бы сыграть конструктивную роль. Сейчас ЕС возлагает свои надежды на инициативу Общей внешней политики и политики безопасности, однако представляется маловероятным, что ее результатом станет сильная военная роль Европы на Ближнем Востоке.
Против участия ЕС в конфликте до некоторых пор также были серьезные различия в политике стран ЕС и США по поводу региона Ближнего Востока. Например, во внешней политики США все еще доминирует классическое военно-политическое понимание безопасности. При этом ЕС ориентируется на современное, расширенное понимание, в котором военная безопасность не играет такой роли, как в американской концепции.
Для США тяжело понимание таких вопросов, как борьба за природные ресурсы — за воду, за питание, социальную справедливость. Этими вопросами занимается ЕС. Подписывая соглашения о торговле и ассоциации, создавая региональные объединения, такие как Барселонский процесс, он вносит важный вклад в долгосрочную политическую и экономическую стабильность всего региона. Это относится и к важной финансовой помощи, которую предоставляет ЕС Палестинской автономии.
Исторические, культурные, экономические и политические связи между Европой и государствами Ближнего Востока могут ускорить необходимые политические и хозяйственные реформы. Многие государства в регионе находятся в сильной зависимости от экономических и политических займов, от иностранных инвестиций. Они готовы согласовывать процессы урегулирования для того чтобы привлечь иностранный капитал. В этих странах можно вызвать настоящие реформы путем давления иностранных инвесторов, вызывающего ненасильственное урегулирование, развитие судебной системы, политическую прозрачность.
Расхождения политики Европы и Америки продолжают увеличиваться, что затрудняет трансатлантические отношения. Некоторые аспекты этих различий касаются материальной стороны — изменение климата Ирака, размещение ПВО и т. д. — также существуют и различия взглядов на сущность международной политики. В то время как для ЕС характерен глобалистический взгляд на мир, американцам присущ гегемонизм, империализм.
Америка стремится к меньшим ограничениям, чтобы иметь возможность быстрее реагировать на опасность, которую видит. Европа хочет, чтобы Вашингтон больше делал для признания возможности конкуренции со стороны европейских интересов и для удовлетворения этих законных требований. Способность Вашингтона и Европы признать легитимные расхождения и найти пути для их баланса, будет определять будущее атлантического альянса.
Принципы, объединившие США и Европу после 11 сентября — вера в демократию, правовое государство, политическую ответственность и причастность, — являются именно теми принципами, которые обе стороны хотели бы видеть в качестве основных для более стабильного ближневосточного региона. Проблема заключается в том, чтобы сформулировать политику, которая оказывала бы содействие этим общим идеалам и одновременно учитывала бы соответствующие интересы, идеологии и возможности обеих сторон. До сих пор США и ЕС боялись этого вызова, согласившись на контрпродуктивное разделение труда на Ближнем Востоке, при котором США сосредоточиваются на проблемах безопасности, а Европа отвечает за экономические и социальные вопросы. Настоящее соглашение оказалось несостоятельным при попытке оказывать содействие установлению мира на Ближнем Востоке и решении кризисных ситуаций, ведь в конце XX в., вопросы экономики и безопасности стали слишком переплетены, а интересы европейских стран и США не стали ограничиваться лишь одной сферой.
Эти расхождения в позициях участников ДОВСЕ по большому счету в том, что российская сторона, хоть и с довольно большим опозданием, поставила вопрос о том, чтобы юридические нормы ДОВСЕ были приведены в соответствие фактическому состоянию дел, сложившемуся в политической и военной сфере Европы. Наивно было бы полгать, что все процессы, упомянутые выше, не вызовут ответной реакции. В отношении ДОВСЕ такой реакцией явился мораторий России на выполнение обязательств по первоначальному договору. Однако этого вполне можно было бы избежать, если бы западные партнеры России своевременно ратифицировали Соглашение об адаптации ДОВСЕ. Приходится только удивляться близорукости тех, кто посчитал, что с помощью затягивания процесса ратификации можно оказать некое давление на российскую сторону. Представляется, что Россия отнюдь не в большей степени, чем западные партнеры, заинтересована во вступлении адаптированного ДОВСЕ в силу. Не секрет, что во многих российских кругах бытует скептическое отношение к этому документу.
Выбрав односторонние действия в области безопасности, западные партнеры, образно говоря, «набрали много кредитов» и сейчас поставили себя перед дилеммой: либо «отдавать долги», пойдя на восстановление в Европе системы коллективной безопасности, либо продолжать старую линию, которая неизбежно приведет к созданию в Европе новых разделительных линий и, как результат, — к новой конфронтации, со всеми ее пагубными последствиями для всех государств.
Предпосылкой изменения отношений может являться более лояльное отношение ЕС и США друг к другу. Необходима разработка совместных целей, задач, путей развития, направленных на совместное сотрудничество государств. На сегодняшний день наиболее насущной проблемой является восстановление нормальной жизни в Ираке, мира в регионе Ближнего Востока. Это касается как стран ЕС, так и США.
Приведенная модель системы глобального управления, в основу которой положены принципы регионализма и «Глобальное партнерство в целях развития тысячелетия», предусматривает ведущую роль «частных и независимых групп» — глобальной олигархии, прежде всего англосанксонской. К интересам именно этих «групп» предлагалось адаптировать не только правительства, но и межправительственные институты самой ООН. Рассматриваемые документы помогут назвать основных «людей и организации», принадлежащие к частным и независимым группам если не поименно, то близко к этому, а также подтвердить сформулированные цели и принципы их работы, выявив наиболее вероятный вектор расширения активности.
ООН последовательно выполняет установку доклада «НГС» на адаптацию или, точнее, на фактическую легализацию в системе глобального управления различных транснациональных корпораций (ТНК). Большинство ТНК контролируются глобальной олигархией и являются составными частями крупных корпоративных «империй». Однако, их хозяева предпочитают участвовать в публичной политике в качестве не бизнесменов, а глав фондов и мозговых трестов", спонсирующих научную деятельность и жертвующих на благотворительность.
Цитаты из «НГС» и Препроводительного письма А. Паньярчука к докладу Группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам свидетельствуют, что в основу глобально-управленческой стратегии «частными и независимыми группами» закладываются «превентивная дипломатия» и «предотвращение острых конфликтов», т. е. управление конфликтами, которые С. Манн рассматривает в контексте «эксплуатация критичности» — чередование фаз порядка и хаоса. Соответствующими разработками занимаются не только в Институте сложности в Санта-Фе, но и других «фондах и мозговых трестах» США, которые были созданы в ходе холодной войны и специализировались на исследованиях в области ее теории и практики. Они внесли значительный вклад в расширение глобальной стратегии ЕС, дополнив биполярное ядерное противостояние СССР и США локальными конвенциональными конфликтами «низкой интенсивности».
Видна четкая взаимосвязь между интересами «частных и независимых групп» и НПО, в функции которым вменяется нажим на правительства. При этом правительства, по сути, обязываются оплачивать работы против них же и направленной реформы институтов ООН и мирового порядка в целом, которую вынашивают частные «фонды» и «мозговые тресты». Однако правительства — в рамках идеологемы «Мы, народы…» — уже взяли на себя определенные обязательства, нарушение которых, равнозначное выходу из подчинения «людям и организациям», по-видимому, грозит серьезными, в том числе личными неприятностями тем, кто рискнет так поступить.
Что касается государств, являющихся источниками финансирования «глобального плана», отметим отсутствие в их перечне такой ключевой, критически важной для его реализации страны как США. Однако на деле это означает отнюдь не отстраненность Америки, а лишь ее участие через частные структуры, что соответствует сформулированному Д. Рокфеллером общефилософскому замыслу замены государственной власти правительств частной властью крупного финансового капитала.
Таким образом, от ООН требуется выработка «всеобъемлющей стратегии», которая включает «опрокидывание» причин терроризма или его пособников, а также централизованный контроль ООН опасных, в том числе, ядерных материалов и мер по охране здоровья.
Все предлагаемые меры пропускаются через призму «верховенства права» и «прав человека», а также социальных и политических прав, то есть носят односторонний характер, ибо базируются на упоминавшемся ранее прецедентном праве, свойственном не мировой, а сугубо англосанксонской традиции судопроизводства.
Запад, по справедливому заключению Э. А. Азроянца, является «единственной нетрадиционной цивилизацией, которая выше ставит не консенсус и традиции, а право, законы и контракты».
Подводя итог всему сказанному, можно указать следующие тенденции:
Политика ЕС и США в регионе Ближнего Востока серьезно отличается друг от друга. При этом обычно политика Брюсселя и Вашингтона сходятся в цели, реализация указанной политики не совпадает, а чаще — конкурирует.
США открыто заявляют, что они против создания в регионе Ближнего востока альянса не по правилам США. Противники межарабской интеграции отрицательно отнеслись к восстановлению связей Ирака с пограничными государствами. Постепенное возобновление позиций Ирака в регионе и налаживание сотрудничества Дамаск-Багдад-Тегеран вызвало отрицательную реакцию Вашингтона. Именно в отношении этих стран США было направлено действие. США со стороны Сирии встретила достойное сопротивление.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, послевоенная борьба за суверенитет стран завершилась. Дипломатическое противостояние первого десятилетия Холодной войны было обусловлено системным геополитическим разделом сфер влияния в мире и апробацией нового инструмента международных переговоров — ядерной дипломатии. Нараставшая биполяризация мирового пространства требовала выработки новых стратегических концепций внешней политики и системного видения международной ситуации в целом. По существу, холодная война оказывала одновременно мощное интеграционное и дезинтеграционное воздействие: мировой раскол на два противостоявших друг к другу блока способствовал их внутренней консолидации, особенно в международных вопросах. В этом смысле советская дипломатия действовала прагматично, исходя из рациональной модели баланса сил НАТО и Варшавского Договора, единственно возможной в период ядерного сдерживания и еще не устоявшихся тогда сфер влияния в Европе.
Две мировые войны за четверть века показали народам всю губительность национализма: новым идеалом должна стать Европа, построенная на принципах свободы, мира и социальной справедливости.
В 1948 г. произошел первый крупный конфликт Холодной войны — Берлинский кризис, — и мир оказался на грани новой войны. Весной советская военная администрация в своей, восточной, зоне оккупации Германии ввела ограничения на связь, транспорт и торговлю между Западным Берлином и западными зонами оккупации (американской, британской и французской), а также между восточной и западными зонами. Союзники ввели новые денежные знаки в своих зонах и распространили их на западные сектора Берлина. Советский Союз, в свою очередь, ужесточил блокаду Западного Берлина. США вместе с Англией и Францией пришлось налаживать «воздушный мост» с Западным Берлином и самолетами доставлять туда продукты, горючее и все необходимое для жизнедеятельности города. Противостояние бывших участников антигитлеровской коалиции становилось более открытым и опасным, а потому начались интенсивные дипломатические контакты.
Лишь в мае 1949 г. СССР снял ограничения на перевозки в Западный Берлин.
Германский вопрос оставался одним из центральных в разногласиях между СССР и Западом. США и Великобритания считали, что без экономически сильной Германии не удастся восстановить европейскую экономику. Репарациис Германии по решению Крымской конференции должны были взиматься в трех видах (товарные поставки текущей продукции, поставки капитального оборудования и использование германского труда). На Потсдамской конференции был определен порядок репарационных платежей капитальным оборудованием: каждая из четырех стран-победительниц получала право в счет репараций производить изъятие немецкого промышленного оборудования в своей зоне оккупации. Советский Союз как наиболее пострадавшая сторона должен был получить 50% всех изъятий из Германии на сумму в 10 млрд долл. Поскольку советская зона оккупации не могла полностью покрыть причитающуюся СССР сумму репараций, было установлено, что советская сторона получит дополнительные поставки оборудования из западных зон оккупации.
В конце 40-х гг. СССР стремился не допустить никакого контроля за своими действиями в зоне оккупации и очень болезненно отреагировал на решение США и пяти западноевропейских государств включить Западную Германию в «план Маршалла» (1948 г.). Раскол Германии был предопределен. В мае 1949 г. в западной зоне оккупации возникла Федеративная Республика Германии, а в октябре 1949 г. в советской — Германская Демократическая Республика.
Другой зоной конфликта между бывшими союзниками стал Дальний Восток. 1 октября 1949 г. была провозглашена созданная не без советской помощи Китайская Народная Республика. Остатки войск гоминдановцев укрылись от коммунистов на острове Тайвань.
В новый центр напряженности быстро превращался и Корейский полуостров, поскольку попытки выработать единую политику великих держав в Корее полностью провалились. И после войны страна была разделена на две зоны: южную под контролем США (правительство Ли Сын Мана, столица — Сеул) и северную под контролем СССР (правительство Ким Ир Сена, столица — Пхеньян). Весной 1949 г. состоялись встречи советского руководства во главе со Сталиным и руководства Северной Кореи во главе с Ким Ир Сеном, на которых были достигнуты договоренности о советской военной помощи и подготовке корейских офицеров в СССР.
В начале 20-х годов XX века труд философа Освальда Шпенглера «Закат Европы» шокировал общественность неординарностью взгляда на закономерности исторического развития. Одни считали его провидцем, другие — пессимистом и даже шарлатаном. По Шпенглеру, единой общечеловеческой культуры нет и быть не может, а развитие происходит в локальных рамках.
Понадобилось почти сто лет, чтобы вновь вернуться к тезису «закат Европы», правда, уже по несколько иным поводам. Экспертов все чаще одолевают смутные догадки, насколько притянута за уши конструкция объединенной Европы, до какой же степени она искусственна! Второпях укомплектованные за счет восточноевропейских новичков, Соединенные Штаты Европы держатся на честном слове и на виртуозной лжи.
Политическая ситуация, как объект диагностики, схватывает особо значимые явления, процессы, события политической жизни страны, региона, мира в определенный отрезок времени их развития.
Структурными компонентами политической ситуации выступают: а) условия и обстоятельства политической жизни (объективная ситуация); б) количественные и качественные характеристики субъектов-участников; в) масштаб действия, временной интервал, социальное пространство, которое она охватывает; г) отражение ситуации в общественном сознании и психологии людей через призму потребностей, интересов, концепций и программ («понимаемая» ситуация как непосредственная социально-психологическая основа ориентации субъектов); д) уровень решаемых задач, степень их влияния на функционирование политической системы; е) результаты политической деятельности по решению этих проблем.
Политическая ситуация во всякой точке своего движения противоречива, а следовательно, проблемна. Любое политическое действие, движущее ситуацию, предполагает, как правило, выбор одного из «веера вариантов», сценариев поведения, одного из способов решения проблем. Этот выбор может быть сделан на однозначной или компромиссной основе. Однозначный выбор — это безусловный выбор одного варианта одного сценария из серии противоречивых вариантов. Противоречивость между вариантами может достигать в своем развитии альтернативности, требующей выбирать одну из двух или нескольких взаимоисключающих возможностей по принципу «или — или». Компромиссный выбор — это действие на основе соединения позитивных моментов ряда близких или даже альтернативных вариантов, позволяющее найти оптимальный выход из ситуации, альтернативное решение которой грозит существованию целого.
Любая ситуация на уровне политической системы выражает противоречие между стабильными и динамическими тенденциями в ее границах. Ее хронологическими рамками выступают политические события, означающие начало или конец данного состояния системы, Политическая ситуация есть прежде всего всякое новое по сравнению с предшествующим состоянием политической системы, представляющее в то же время этап в ее движении. Политический процесс может быть представлен как смена различных политических ситуаций, через которые проходит в своем движении политическая система, ее отдельные институты и другие компоненты. В этом аспекте можно утверждать, что политика движется от ситуации к ситуации, а ситуация — элементарный «шаг» политического процесса.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ИСТОЧНИКИ
Берлинское Совещание министров иностранных дел четырех держав — СССР, Великобритании, США и Франции. (25 января-18 февраля 1954 г.).
Доклад В. Ульбрихта на V съезде СЕПГ см.: Коммунист, 1958. — № 10. — С.61−173.
Документы и протоколы. М., 1954. — С.
10.
Год кризиса. 1938;1939
Документы и материалы. В 2-х т. М., 1990.
Документы Европейского Союза / Отв. ред. Ю. А. Борко. В 3-х т. М., 1994.
Документы международных отношений и внешней политики СССР (1917;1945). М., 1996.
Европа: новое начало. Декларация Шумана 1950;1990 гг. М., 1994.
Резолюция 1441 (2002), принятая Советом Безопасности на его 4644-м заседании 8 ноября 2002 года.
Акматалиева, А. М. Эволюция трансатлантических отношений сквозь призму секьюритизации / А. М. Акматалиева // Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. 2010. Т. 10. № 1. С. 65−68.
Американская внешняя политика от Трумэна до наших дней. — М. — 1986
Боагтурова, А. Д. Системаня история международных отношений. — М. — 2000.
Быков А. Н. Россия и евразийская интеграция в условиях глобализации / А. Н. Быков // Проблемы прогнозирования. 2004. № 4. С. 146−159.
Будаев, Э.В., Чудинов, А.П. Когнитивно-дискурсивный анализ метафоры в политической коммуникации / Э. В. Будаев, А. П. Чудинов // Политическая лингвистика. 2008. № 26. С. 37−48.
Вторая мироая война: Актуальные проблемы. — М. 1995.
Гаджиев К. С. Концепция «срединной Европы»: история и современность / Гаджиев К. С. // Актуальные проблемы Европы. 2000. № 2. С. 50−80.
Йекли Д. Н. Координация политики на ближнем востоке.
http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/internationale-politik/2002;11/article10.html
Куранов А. Польша не «пятая колонна» в Европе / А. Куранов // Независимая газета. — М., 2003. — 26 мая.
Малиновский П. В. Глобализация как цивилизационный процесс / Малиновский П. В. // Россия и современный мир. 2001. № 2. С. 5−30.
Международно-правовые стандарты в конституционном праве: Сб. Науч. Тр. Ч. II. Отв. Ред. Конюхова И. А. МОСКВА, 2007
Михайлов С. А. Процесс формирования ЕПБО в контексте трансатлантических отношений / С. А. Михайлов // Актуальные проблемы Европы. 2006. № 4. С. 33−62.
Павлов, Н. Внешняя политика берлинской республики: новый «германский путь»? / Н. Павлов // Мировая экономика и международные отношения. 2005. №
2. С. 63−75.
Петелин Б.В. Политико-правовые основы объединения Германии в трактовках ХДС/ХСС // Запад-Восток: традиции, взаимодействие, новации: материалы III Международной научной конференции (23−25 ноября 2000 г.). Владимир, 2000. — С.125−128.
Политика США на постсоветском пространстве: Сборник обзоров и рефератов. Сер. «Социальные и политические проблемы стран Запада».
Полсен Т. Сложные отношения.// Международная политика. Выпуск № 7, Июль 1999.;
http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/internationale-politik/1999;07/article03.html
Петелин Б. В. Конрад Аденауэр, германский вопрос ХДС/ХСС // Проблемы истории Второй мировой войны. Сборник научных работ. Вологда, 2000. — С.
144.
Петелин Б.В. «Счастье, свалившееся с неба», или был ли план объединения германии? / Петелин Б. В. // Россия и современный мир. 2002. № 4. С. 162−170.
Рябченко Н. П. Сколько у мира полюсов? (к вопросу о многополярности) / Рябченко Н. П. // Россия и АТР. 2010. № 1. С. 70−77.
Сергеев Д. Иракский кризис и страны ЦВЕ / Д. Сергеев // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. 2004. № 14. С. 10.
Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. М., 2001. — С. 71.
Der Spiegel, 13. Januar 1954. S.5−6.
Bericht der Bundesregierung zur Lage der Nation im geteilten Deutschland // Bulletin. — Bonn, 9. November 1989. — S.1053−1060
«Die Zeit», N 5. 28. Januar 1994
Dokumenten. — Lubbe, 1991. — S.
27.
Kaiser K. Deutschlands Vereinigung: Die internationalen Aspekte. Mit wichtigen
Kohl H. «Ich wollte Deutschlands Einheit». — Berlin, 1996. — S.
7.
Korte K.-R. Op. cit. S.39−42.
Korte K.R. Deutschlandspolitik in Helmut Kohls Kanzlerschaft: Regierungsstil und Entscheidungen 1982−1989. — Stuttgart, 1998.
Shepherd R. America’s New Friends in the East: Does EU and NATO Expansion Promise to Re-energize the Transatlantic Alliance?//
http://wwics.si.edu/topics/pubs/MR289Shepherd.doc.
Акматалиева, А. М. Эволюция трансатлантических отношений сквозь призму секьюритизации / А. М. Акматалиева // Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. 2010. Т. 10. № 1. С. 65−68.
Будаев, Э.В., Чудинов, А.П. Когнитивно-дискурсивный анализ метафоры в политической коммуникации / Э. В. Будаев, А. П. Чудинов // Политическая лингвистика. 2008. № 26. С. 37−48.
Быков А. Н. Россия и евразийская интеграция в условиях глобализации / А. Н. Быков // Проблемы прогнозирования. 2004. № 4. С. 146−159.
Международно-правовые стандарты в конституционном праве: Сб. Науч. Тр. Ч. II. Отв. Ред. Конюхова И. А. МОСКВА, 2007
Политика США на постсоветском пространстве: Сборник обзоров и рефератов. Сер. «Социальные и политические проблемы стран Запада».
Korte K.-R. Deutschlandspolitik in Helmut Kohls Kanzlerschaft: Regierungsstil und Entscheidungen 1982−1989. — Stuttgart, 1998.
Kaiser K. Deutschlands Vereinigung: Die internationalen Aspekte. Mit wichtigen Dokumenten. — Lubbe, 1991. — S.
27.
Берлинское Совещание министров иностранных дел четырех держав — СССР, Великобритании, США и Франции. (25 января-18 февраля 1954 г.). Документы и протоколы. М., 1954. — С.
10.
Петелин Б. В. Конрад Аденауэр, германский вопрос ХДС/ХСС // Проблемы истории Второй мировой войны. Сборник научных работ. Вологда, 2000. — С.
144.
Der Spiegel, 13. Januar 1954. S.5−6.
Доклад В. Ульбрихта на V съезде СЕПГ см.: Коммунист, 1958. — № 10. — С.61−173.
Петелин Б.В. Политико-правовые основы объединения Германии в трактовках ХДС/ХСС // Запад-Восток: традиции, взаимодействие, новации: материалы III Международной научной конференции (23−25 ноября 2000 г.). Владимир, 2000. — С.125−128.
Korte K.-R. Op. cit. S.39−42.
Bericht der Bundesregierung zur Lage der Nation im geteilten Deutschland // Bulletin. — Bonn, 9. November 1989. — S.1053−1060
Kohl H. «Ich wollte Deutschlands Einheit». — Berlin, 1996. — S.
7.
«Die Zeit», N 5. 28. Januar 1994
Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. М., 2001. — С. 71.
Резолюция 1441 (2002), принятая Советом Безопасности на его 4644-м заседании 8 ноября 2002 года.
Куранов А. Польша не «пятая колонна» в Европе / А. Куранов // Независимая газета. — М., 2003. — 26 мая.
Михайлов С. А. Процесс формирования ЕПБО в контексте трансатлантических отношений / С. А. Михайлов // Актуальные проблемы Европы. 2006. № 4. С. 33−62.
Shepherd R. America’s New Friends in the East: Does EU and NATO Expansion Promise to Re-energize the Transatlantic Alliance?//
http://wwics.si.edu/topics/pubs/MR289Shepherd.doc.
Сергеев Д. Иракский кризис и страны ЦВЕ / Д. Сергеев // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. 2004. № 14. С. 10.
Полсен Т. Сложные отношения.// Международная политика. Выпуск № 7, Июль 1999.;
http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/internationale-politik/1999;07/article03.html
Йекли Д. Н. Координация политики на ближнем востоке.
http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/internationale-politik/2002;11/article10.html
Павлов, Н. Внешняя политика берлинской республики: новый «германский путь»? / Н. Павлов // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 2.
С. 63−75.
Акматалиева, А. М. Эволюция трансатлантических отношений сквозь призму секьюритизации / А. М. Акматалиева // Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. 2010. Т. 10. № 1. С. 65−68.
