Концепция любви в русской филисофии

Любовь может быть величайшим рабством, которое закрепляется различными социальными формами, в том числе и семьей. Истинная любовь предполагает свободу. Два процесса необходимы, когда ставится тема пола и любви-эроса: внешнее освобождение от гнета и рабства общества и авторитарного понимания семьи и внутренняя аскеза, без которой человек делается рабом самого себя и своей низшей природы. Все типы любви могут стать рабством и пленом человека − и любовь-эрос, и любовь-жалость. Но любовь-эрос должна быть соединена с любовью-жалостью, иначе она делается поработителем. Ценность любви только тогда не порабощает, если она соединена с ценностью свободы.

Эта идея о необходимости эроса и агапе, любви-страсти и любви-жалости является важным лейтмотивом работ Бердяева. Он возвращается к ней в философской автобиографии, где формулирует свои итоговые идеи: «…Если любовь-эрос не соединяется с любовью-жалостью, то результаты ее бывают истребительные и мучительные. В эросе самом по себе есть жестокость, он должен смиряться жалостью, caritas. Эрос может соединяться с агапе».

На протяжении всей жизни Бердяев развивал идею о творческом характере Эроса, видел в нем одно из главных условий возрождения цельности человеческой личности и обретения ее свободы. Этот гуманистический и экзистенциалистский пафос оказал влияние на многих последователей философа.

К вопросам философии любви обращались почти все русские мыслители «серебряного века». К их числу относится историк и философ Л. П. Карсавин, автор «Очерков религиозной жизни в Италии XII−XIII веков», «Философии истории», «О личности». В 1922 году он издает философский трактат о любви − «Noctes Petropolitanae» («Петербургские ночи»), написанный в духе «Люцинды» Фридриха Шлегеля как диалог автора с персонифицированным образом любви. Трактат напоминает романтическое сочинение не только по форме, но и по содержанию. В ней любовь предстает как всевластная, влекущая стихия, которая представляет единство жизни и смерти, свободной личности и абсолютного бытия.

Идеал любви, который рисует Карсавин, является «двуединством» духа и тела, наслаждения и разумного ограничения, разума и чувства, мужественности и женственности − в их живой диалектике рождается творческая сила бытия. Описывая диалектику любви, Карсавин оперирует с широким историческим материалом. Он обращается и к платоническому Эросу, и к Песни Песней, и к средневековой мистике. Значительная часть книги Карсавина посвящена критическому анализу христианской этики. Особый интерес представляет анализ автором исторических корней аскетизма.

Аскетизм, по его мнению, как этика самоограничения и отказа от наслаждения, был выдвинут ранним христианством в его борьбе с язычеством. Карсавин считал, что христианство указало другие ценности в мире, еще неведомые. Оно открыло вечный смысл страдания и смерти, того, что страшило людей. Наслаждению оно противопоставило муку, радости − скорбь и смерть − жизни.

Это было безумие для эллинов, дикою переоценкой всего. Но безумие победило.

Как и Розанов, Карсавин выступает против аскетической практики христианства, отвергающей плоть, наслаждение и чувственность, противопоставляя ей идеал гармоничной и все соединяющей любви.

Направление, в философии любви, представленное именами П. А. Флоренского, С. Н.

Булгакова, Н. О. Лосского, И. А. Ильина ориентировалось не на античный эрос, а на средневековые cantas и agape. Зачинателем этого направления был Флоренский, который в своем трактате «Столп и утверждение истины» (1914) рассматривает такие проблемы, как любовь, ревность, дружба.

Для Флоренского любовь − это познание божественной сущности, вхождение в Бога «Любовь вне Бога есть не любовь, а лишь естественное космическое явление, столь же мало подходящее христианской абсолютной оценке, как физиологические функции желудка».

Согласно Флоренскому, любящий выходит из своей конечной самости и обнаруживает тождество с другим «я». То же самое происходит со вторым, третьим и т. д., так что, в конце концов, все бесконечные процессы любви синтезируются в один акт. У Флоренского любовь − это не столько индивидуальный, личностный акт, сколько родовой процесс, процесс слияния всех любящих с божественной сущностью. Он дает тонкие терминологические разграничения таких терминов, как «эрос», «филия», «агапе», указывая, что с их помощью можно понять различия между античным и христианским пониманием любви. В христианстве на место античного эроса, означающего порывистую страсть, неодолимое чувство, приходит более духовное «филия» (приязнь) и рассудочное агапе (уважение). Флоренский внес серьезный вклад в понимание и интерпретацию христианского понимания любви.

Другой религиозный мыслитель и богослов − С. Н. Булгаков резко выступал против теории любви, развиваемой в русле философско-платонической традиции Соловьевым, Бердяевым и др. Соловьева он называет главным идеологом «третьего пола», считая, что он проповедует «духовное донжуанство», «гетеризм» и проповедует не победу над сексуальностью, а лишь ее эстетизацию, «красивое уродство, легко переходящее в извращенность». Не менее критичен Булгаков и по отношению к В. В. Розанову, которого он называет «экспериментатором половой вивисекции». По его мнению, Розанов мистифицирует биологию или биологизирует мистику; он хорошо знает пол тела, но плохо различает «пол души и брачность духа».

Линию Флоренского и Булгакова продолжает и другой представитель русской религиозной мысли − Н. О. Лосский. В своей книге «Условия абсолютного добра» (1949) он подробно рассматривает природу и сущность феномена любви, посвящая этому предмету специальную главу. Для Лосского любовь − это не индивидуальный субъективно-психологический акт. Он говорит об онтологии любви, осуществляющей связь «любимого бытия с любящим существом». Истинная любовь достигается только в Царстве Божием, как постижение образа Божия в лице любимого. Каждая личная любовь есть большее или меньшее приближение к этому идеалу.

Иными словами, у Лосского речь идет не об индивидуальной, а родовой любви. Здесь мы вновь сталкиваемся с попытками возрождения средневековой идеи о любви − caritas, то есть сострадания и жалости.

Любовь становится темой размышлений и для русского религиозного философа И. А. Ильина. В любви он видел главный источник духовного возрождения русской культуры. В письме сыну он говорил, что нельзя нам без любви. Без нее мы обречены со всей нашей культурой. В ней наша надежда и спасение.

В книге «Путь духовного обновления» (1962) Ильин пишет о любви как существенном факторе духовного обновления. Причем он различает два типа любви: инстинктивную и духовную. Инстинктивная любовь − это то, что нравится, что связано с удовольствием, тогда как духовную любовь вызывает «божественное совершенство во всех явлениях, вещах, людях, состояниях и поступках». Только такая любовь − единственный источник веры, орган познания Бога, «видение божественной благодати».

Заключение

В данном исследовании мы изучили и проанализировали философские взгляды русских мыслителей на феномена любви.

В русской философии любви мы обнаружили два направления: одно − идущее от Соловьева и представленное также трудами Бердяева, Карсавина, Вышеславцева; и другое, связанное с именами П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, И. А. Ильина.

Первое возрождало и переосмысливало античную, неоплатоническую концепцию любви, любви-эроса, второе − средневековое, христианское понимание любви как «каритас» или «агапе» − сострадания, милости, жалости. Эти два направления существовали параллельно, самостоятельно, иногда отталкиваясь друг от друга, иногда притягиваясь друг к другу.

Балашов Л. Е. Философия: Учебник. − М., 2005. − 672с.

Бердяев Н. А. Метафизика пола и любви // Бердяев Н. А. Эрос и личность. − М., 1989. − С.18−19.

Бердяев Я. А. О рабстве и свободе человека // Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. − М.: Республика, 1995. − 375с.

Бердяев Н. А. Самопознание. − М., 1991. − С.

81. Бердяев Я. А Философия любви. Смысл творчества. − М., 1989. − С. 418.

Ивин А. А. Основы социальной философии: Учеб. пособие для вузов — М.: Высш. шк., 2005. — 440 с.

Ильин И. А. Путь духовного обновления // Ильин И. А. Путь к очевидности.

− М., 1993. − С.

156.

Розанов В. В. Люди лунного света // Соч. М., 1990. − Т. 2. −

С. 60−63.

Руденко А.М. Философско-антропологическая экспликация феномена любви: от классики до постмодерна: диссертация… кандидата философских наук. − Ростов-на-Дону, 2007. − 164c.

Троицкий С. Христианская философия брака. − Париж, 1933. − С.

131. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины // Соч. − М, 1990.

− Т.

1. − С.

90.

Шестаков В. П. Эрос и культура: Философия любви и европейское искусство. − М.: Республика; ТЕРРА-Книжный клуб, 1999. − 464с.

Руденко А.М. Философско-антропологическая экспликация феномена любви: от классики до постмодерна: диссертация… кандидата философских наук. − Ростов-на-Дону, 2007. − 164c.

Ивин А. А. Основы социальной философии: Учеб. пособие для вузов — М.: Высш. шк., 2005. — 440 с.

Балашов Л. Е. Философия: Учебник. − 2-я редакция, с изменениями и дополнениями. Электронная версия. − М., 2005. − 672с.

Шестаков В. П. Эрос и культура: Философия любви и европейское искусство. − М.: Республика; ТЕРРА-Книжный клуб, 1999. − 464с.

Розанов В. В. Люди лунного света // Соч. М., 1990. − Т. 2.

− С. 60−63.

Троицкий С. Христианская философия брака. − Париж, 1933. − С. 131.

Бердяев Я. А. О рабстве и свободе человека // Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. − М.: Республика, 1995. − 375с.

Бердяев Н. А. Метафизика пола и любви // Бердяев Н. А. Эрос и личность. − М., 1989. − С.18−19.

Бердяев Я. А Философия любви. Смысл творчества. − М., 1989. − С. 418.

Бердяев Н. А. Самопознание. − М., 1991. − С.

81.

Флоренский П. А. Столп и утверждение истины // Соч. − М, 1990. − Т. 1. − С.

90.

Ильин И. А. Путь духовного обновления // Ильин И. А. Путь к очевидности.

− М., 1993. − С.

156.