У К. Маркса здесь просматривается взаимообратная негативность определения: капитализм — это состояние общества, в котором нереализовываются все человеческие возможности и неудовлетворяются человеческие потребности; а коммунизм — это состояние, где несуществует тех факторов, которые предопределяют такую нереализацию и неудовлетворение (разделение труда, отчуждение частной собственности, классы и т. п.). Нечего искать у К. Маркса какого-то позитивного определения содержания социализма и коммунизма. Тео Штамен прямо на это указывает: «Маркс не был утопистом, как Томас Мор или Кампанелла, которые реально будут вымалевывать страны своих желаний, вплоть до наименьших подробностей жизни — организации одевания и обеда.
Поэтому он совсем не подал подробного «бесклассового описания» или «коммунизма». Так или этак, а эти этапы исторического развития (социализм и коммунизм) постоянно соотносятся с капитализмом, который они отрицают, и следовательно, определяют и делают возможным Логос о нем, впервые ставя его перед глазами исследователя. Таким образом, утопия — необходимая компонента марксизма как критического дискурса. Корреляцию между критикой и утопическим мышлением наглядно показываетоснователь социологии познания К. Мангайм в своей работе «Идеология и утопия», где он осуществил одну из самых обстоятельных разработок понятия утопии. По Мангаймув, утопия выполняет функции социальной критики с целью вывести общество за пределы имеющейся действительности. Зато идеология должна легитимизовать имеющееся социальное состояние, является его апологией и не предусматривает ни одной критики. Следовательно, главный концепт, вокруг которого центрируется учение Мангайма об утопии, есть именно «критика». Правда как идеология, так и утопия, для Мангайма являются ошибочными искривленным пониманием действительности.
" В слове «идеология» имплицитно содержится мнение, что при определенной ситуации коллективное несознательное определенных групп затмевает как себе, так и другим действительное состояние общества и благодаря этому действует стабилизировано. В то же время подавленные группы так сильно заинтересованы в уничтожении имеющегося общества, что они неосознанно видят только те элементы ситуации, которые ее отрицают. Их мышление не способно правильно понять имеющееся положение общества". Поэтому хотя и консервирование имеющегося состояния (идеология), и тотальная критика и возражение имеющегося общественного строя (утопия) не дают возможности адекватно описать действительность.
Именно в утопии Мангайм отмечает критический эвристический заряд. В то же время критичность утопии для Мангайма является залогом исторического развития и основой его понимания. «В будущем действительно можно будет достичь абсолютного отсутствия идеологии и утопии в мире, где нет больше развития, где все завершено и происходит лишь репродукция, но окончательное уничтожение любой трансцендентности бытия в нашем мире приведет к такому прозаичному утилитаризму, который уничтожит человеческую волю. Уничтожение утопии приведет к тому, что человек «потеряет волю создавать историю и способность понимать ее.
Следовательно, критическое мышление происходит благодаря утопической процедуре трансцендирования, что и делает возможным охват предмета рассмотрения и его понимания. Эвристическое значение утопии в учении Маркса становится очевидным во время рассмотрения проективной природы понимания, которое предшествует толкованию как главной герменевтической операции. Если экстраполировать проективную природу понимания на Марксову дескрипцию преобразованных форм при капитализме, то становится очевидным, что коммунизм как утопия выполняет функцию горизонта, который задает поле феноменов капитализма. Понимание капитализма происходит лишь при условии возможности восприятия самого капитализма (превращение благодаря революции через социализм в коммунизм) как горизонта. Следовательно, критиковать (объяснять) капитализм Маркс мог лишь допустив коммунизм (утопию) как возможность самого капитализма. Однако, согласно законам понимания, которые просвечивает заданное горизонтом феноменальное поле, горизонтальная потенциальность никогда сполна не актуализируется.
Именно поэтому мы не находим детальных описаний коммунистического общества в Марксовых произведениях. Следовательно, мы видим, что у Маркса коммунистическая утопия выполняет функцию горизонтальной потенциальности, из которой объясняется капитализм. Выводы
Многие из ученых соглашаются с тем, что ХХ век стал между тем, когда состоялся радикальный пересмотр принципов теории и практики социальных утопий как мировоззренческих концептуальных систем и непосредственных попыток построения «нового, совершенного общества». Сегодня же, в ХХІ веке можно наблюдать следующий парадокс: с одной стороны, и на уровне науки, и на уровне практики ярко прослеживается отказ от принципов утопии и идеализма, но, с другой стороны, — стремление построения высшего, совершенного, гуманного относительно каждого отдельного человека уклада является естественным для любых исследовательских поисков в области социально-гуманитарного знания. Следовательно, можно утверждать, что проблематика исследования феномена социальной утопии не является исчерпанной и потерявшей свою актуальность в наше время. Как показала проведенная работа целесообразнее всего рассматривать феномен социально-политической утопии как проблему выбора на мировоззренческо-теоретическом и практико-преобразовательном уровнях. Это прежде всего выбор между потенциальными возможностями человечества в целом или того или иного общества и имеющейся социально-политической ситуацией настоящего и ближайшего будущего. Наличие такого выбора предусматривает альтернативность общественно-политического развития, ведь выбор и предоставляет обществу определенную альтернативу. Ввиду того, что одними из самых перспективных направлений современной науки является альтернативистика, футурология и теория постмодернизма, можно с уверенностью утверждать — интерес к утопии, хотя и значительно уменьшился в научных кругах, но окончательно он не исчезнет никогда. Литература
История политических и правовых ученый / Под редакторши Лейста О. Э. — М.: Зерцало, 2006. — 568 с. Клименко а.В., Румынина В. В. Теория государства и права. — 5-ое изд., учеб. пособие. -
М.: Издательство: Academia, 2008. — 224 с. Козлихин и.Ю. Идея правового государства-. История и современность-. — Спб, 2003. -
152 с. Манхейм К. Диагноз нашего времени. — М., Юрист, 1994. — 693 с. Нерсесянц в.С. Правовое государство-: историяи современность- // Вопросы философии-. — 2006. — №
2. — с. 18−23. Платон.
Государство // Режим доступа-:
http://society.polbu.ru/plathon_gosudarstvo/ch05_i.htmlТатаркевич В. История философии. Античная и средневековаяфилософия. — Пермь: Изд-во Пермского Университета, 2000. — 482 с. Штамен Т.
Маркс // Классики политической мысли. — 2002. — с. 15−23.
