Мифологемы воды и огня в англоязычной коммуникации

Характерно полное отсутствие воды в Мордоре. Герои постоянно испытывают жажду, поскольку единственной водой там является та, которую они принесли с собой. Даже то небольшое количество воды, которое им удается найти в Мордоре, располагается на окраине этого царства. По мере продвижения вглубь вода исчезает совсем. Таким образом, Мордор представляется как чистое царство огня.

Противоположны мордорским пейзажи земель, где царствует вода — земель эльфов. Это такие оазисы, где бурлит жизнь, все зелено, трава сочная, деревья большие.

Если центральным образом мифологемы огня является гора Ородруин, то центром образа мифологемы воды является река Андуин. Характерной чертой повествования в эпопее Толкина является чередование образов. Образ огня нагнетает напряжение, затем образ воды это напряжение снимает. После Лориена отряд некоторое время путешествует по реке, не торопясь навстречу опасностям, и позволив течению просто нести лодки.

Однако в дальнейшем опять происходит нагнетание напряженности — кажущееся спокойствие оборачивается безлюдностью. Обострившиеся конфликты между силами тьмы и силами света изгнали людей с побережья реки, несмотря на то, что эти земли очень плодородны. К тому же орки стали переправляться через Андуин, что говорит о возрастании власти Саурона. И в сердцах путников поселяется тревога. «I n the next day or two, as they went on, borne steadily southwards, this feeling of insecurity grew on all the Company.

F or a whole day they took to their paddles and hastened forward. T he banks slid by. S oon the River broadened and grew more shallow; long stony beaches lay upon the east, and there were gravel-shoals in the water, so that careful steering was needed. T he Brown Lands rose into bleak wolds, over which flowed a chill air from the East.

O n the other side the meads had become rolling downs of withered grass amidst a land of fen and tussock. F rodo shivered, thinking of the lawns and fountains, the clear sun and gentle rains of Lothlіrien. T here was little speech and no laughter in any of the boats. Each member of the Company was busy with his own thoughts.

T he heart of Legolas was running under the stars of a summer night in some northern glade amid the beech-woods; Gimli was fingering gold in his mind, and wondering if it were fit to be wrought into the housing of the Lady’s gift…" (Tolkien: 123). Таким образом, мы видим, что нагнетание напряженности и смена образов происходит постепенно. Сначала герои еще пытаются отгонять от себя тревогу, цепляясь за образы прекрасного, но затем им этого сделать не удается. И опять река как будто выгоняет их — на пути отряда попадаются пороги, и они вынуждены оставить лодки и пойти пешком.

Одновременно с этим на левом — восточном — берегу реки появляются орки, и оттуда же вылетает черная тень, от одного вида которой дает о себе знать рана Фродо. Дальше нагнетание напряженности происходит через нападение орков и гибель Боромира. Характерно, что Арагорн, Гимли и Леголас решают пустить тело Боромира по реке. Они объясняют это отсутствием времени, чтобы насыпать курган или хотя бы достойно похоронить воина. Но, как мы помним, в мифологическом пространстве нет незначимых элементов, поэтому тот факт, что тело Боромира отдано реке, не случаен.

Река в данном случае реализует свою функцию проводника в подземный мир, в царство мертвых. Более того, именно таким образом хоронили самых славных воинов — викингов. Быть похороненным таким образом считалось великой честью. И сам обряд напоминает обряды викингов.

«S orrowfully they cast loose the funeral boat: there Boromir lay, restful, peaceful, gliding upon the bosom of the flowing water. T he stream took him while they held their own boat back with their paddles. H e floated by them, and slowly his boat departed, waning to a dark spot against the golden light; and then suddenly it vanished.

R auros roared on unchanging. T he River had taken Boromir son of Denethor, and he was not seen again in Minas Tirith, standing as he used to stand upon the White Tower in the morning. B ut in Gondor in after-days it long was said that the elven-boat rode the falls and the foaming pool, and bore him down through Osgiliath, and past the many mouths of Anduin, out into the Great Sea at night under the stars." (Tolkien: 353).

Таким образом, мы видим, как образ Боромира становится легндой уже в рамках мифологического пространства. А его погребальная ладья — это не просто лодка, а ладья Эльфов, и поэтому воды не уничтожают ее. Как знать, может быть, Море отнесло ее к обители Валаров.

Мифологема огня также косвенным образом реализуется через образ кольца. Сам Темный Владыка может быть сравнен с греческим богом Гефестом, который тоже кует различные волшебные предметы, например, знаменитые доспехи Ахилла. Кольцо было выковано в огне Мордора, и только там оно и может быть уничтожено. Таким образом, огонь выступает здесь и в качестве творящего начала, и в качестве начала уничтожающего. Само кольцо является носителем огненного начала, причем, в отличие от кольца Гандальфа, несущего созидательную функцию, кольцо Всевластия олицетворяет отрицательные стороны огня.

Начало пути — попытка спуститься на болотистую равнину с холмов Эмюн Муила предпринята вечером; в ходе ее разразилась гроза, надвинувшаяся с востока. Упавший с каменного выступа Фродо поднимается, но «But either the darkness had grown complete, or else his eyes had lost their sight. A ll was black about him. H e wondered if he had been struck blind.» (Tolkien: 514). Сэм бросил ему веревку, взятую у эльфов Лориена.

«N o, no! wait!» Frodo called back, more strongly now. «I shall be better soon. I feel better already»" (Tolkien: 515) — он увидел ее.

Позднее он говорит, что утратил зрение от молнии или чего-то еще похуже: «Do you know, I thought for a bit that I had lost my sight? F rom the lightning or something else worse. I could see nothing, nothing at all, until the grey rope came down.

I t seemed to shimmer somehow." (Tolkien: 516). То есть, огонь выступает в своей разрушительной ипостаси.

Система, в которую выстраиваются все образы эпопеи, имеет своим центром Кольцо: его окружают настоящий (Фродо), бывший (Голлам) и будущий (Сэм) владельцы, в определенном смысле — избранники, т.к. Кольцо обладает собственной волей и подчиняет ей других. Сэм сохранил свой «здравый хоббитовский смысл». Сознание Голлама полностью порабощено и связано, разрушение его личности дошло до шизофренического раздвоения. Фродо находится на пути от одного к другому, над ним Кольцо осуществляет свою беспощадную власть, становясь все сильнее по мере приближения к Мордору. Новая личность Фродо представлена уже особым, нетрадиционным способом.

Момент принесения Голламом клятвы верно служить Фродо, начало их отношений, проходит под знаком Кольца и выделен необычным художественным приемом. Перед Сэмом, свидетелем этой сцены возникает видение, трансформирующее образы участников. «F or a moment it appeared to Sam that his master had grown and Gollum had shrunk: a tall stern shadow, a mighty lord who hid his brightness in grey cloud, and at his feet a little whining dog.» (Tolkien: 524). Они родственны как две ступени на пути подчинения Кольцу, который Голлам прошел до конца и на который Фродо только вступил. Эта концептуальная близость выражена и психологически: в сострадании и жалости Фродо, в симпатии Голлама. Но их отношения определяются тем, что Кольцо у Фродо. Поэтому он «good master».

Поскольку рассматриваемая сцена — начало пути в Мордор, подлинная личность Фродо еще сильна: он не хочет властвовать над Голламом, предоставляет решение его воле: «Swear by it, if you will» (Tolkien: 524). Таким же видением Сэма обозначен и последний этап этих отношений. У дверей подземной кузницы Саурона на Горе Рока на Фродо, обессиленного настолько, что он не может идти и его несет Сэм, нападает Голлам, тоже дошедший до предела истощения. «T hen suddenly, as before under the eaves of the Emyn Muil, Sam saw these two rivals with other vision. A crouching shape, scarcely more than the shadow of a living thing, a creature now wholly ruined and defeated, yet filled with a hideous lust and rage; and before it stood stern, untouchable now by pity, a figure robed in white, but at its breast it held a wheel of fire.

O ut of the fire there spoke a commanding voice: «Begone, and trouble me no more! I f you touch me ever again, you shall be cast yourself into the Fire of Doom»" (Tolkien: 796). Заклятье, сбросившее затем Голлама в подземное пламя, звучит «из огня» — это голос самого Кольца, только исходящий из уст Фродо.

Как видим, писатель сам устанавливает параллель с первым «видением», в результате чего отчетливым становится изменение, поизошедшее с Фродо. К его образу добавилось, вернее, в него вошло Кольцо, огненное колесо. Оно сделало его более мощным (серое одеяние сменилось белым) и в тоже время суровым, безжалостным. «Видения» Сэма обозначают начальную и конечную точки превращения Фродо в Повелителя колец. Процесс, протекающий между ними, намечен пунктиром. вкраплен в изображение психологической эволюции. В круге действующих факторов оказывается давление Кольца и воля Саурона, его ищущее Око.

Если восходящая психологическая эволюция Фродо последовательно раскрывается перед читателями, то процесс вытеснения его подлинной личности проявляется спорадически, в связи с возможностью утраты Кольца. В момент очередного выбора Фродо грозит Голламу, не остановившему мысли вернуть себе Кольцо: «In the last need, Smeagol, I should put on the Precious; and the Precious mastered you long ago. I f I, wearing it, were to command you, you would obey, even if it were to leap from a precipice or to cast yourself into the fire. A nd such would be my command. S o have a care, Smeagol» (Tolkien, p.542).

Угроза эта, как мы знаем, была повтрорена на Горе Рока. После этого она исполнилась. Полное, хотя и временное подавление прежней личности Фродо происходит в момент, когда Сэм предлагает помочь нести Кольцо. «A wild light came into Frodo’s eyes.

«S tand away! D on’t touch me!» he cried. «I

t is mine, I say. B e off!" His hand strayed to his sword-hilt." (Tolkien: 790). Изменение восприятия говорит об изменении воспринимающего сильнее, чем что-либо другое.

С вступлением в Мордор уходит память о родине, о простых радостях бытия. «N o taste of food, no feel of water, no sound of wind, no memory of tree or grass or flower, no image of moon or star are left to me. I am naked in the dark. S am, and there is no veil between me and the wheel of fire. I

begin to see it even with my waking eyes, and all else fades" (Tolkien: 790). Образ огня, огненного колеса навязчиво повторяется при изображении внутреннего состояния героя как в его собственных высказываниях, так и в авторской характеристике.

В свете этих деталей сцена на Горе Рока не является такой уж «странной». Она показывает, что вытеснение прежней личности Фродо произошло полностью, что своим Кольцо объявил новый Саурон, Темный Властелин, который заместил эту личность. Образное решение и действие направлены к этой цели. Черным силуэтом на фоне красного подземного огня стоит Фродо перед глазами Сэма, прежде чем исчезнуть, надев Кольцо. Невидимый, борется он с Голламом и теряет Кольцо вместе с пальцем. И когда он возвращается, становится снова видимым, это прежний Фродо, «And there was Frodo, pale and worn, and yet himself again; and in his eyes there was peace now, neither strain of will, nor madness, nor any fear. His burden was taken away. There was the dear master of the sweet days in the Shire» (Tolkien: 799).

Кольцо тесно связано с образом воды. Напомним, что победитель Саурона Исильдур не смог уничтожить кольцо, но он погибает в водах Андуина при переправе. Нам представляется, что это не случайно — как уже говорилось ранее река Андуин является определенной границей, причем сам Толкин прямо говорит об этом: на восток от Андуина расположены земли союзников Темного Властелина, а на запад — земли племен и народов, поддерживающих силы добра. Таким образом, Исильдур, уже оказавшийся во власти кольца, не смог переправиться на западный берег реки, т. е. вернуться в царство добра, и тонет. Долгое время все считали, что кольцо было унесено в море и там потерялось. Но сила кольца оказывается сильнее силы воды. И здесь вода, к сожалению, не может выполнить свою функцию, выраженную в известной поговорке «вода камень точит».

Не сумев справиться с чужеродным предметом, вода как бы отдает его. Однако возникает ощущение, что она делает это нехотя, просто подчиняясь силе колца — ведь река не выносит кольцо на берег, а его находят два хоббита во время рыбной ловли. Более того, они вынуждены нырнуть за кольцом, т. е. вода чинит всяческие препятствия к овладению кольцом.

Поскольку кольцо можно уничтожить только в огне, хотя и не в обычном огне, а в пламени Орудруина, при помощи которого оно было выковано, то таким образом реализуется мифологическое противостояние воды и огня. Вода в данном случае оказывается бессильной против силы огня. С другой стороны, вода выступает символом жизни — там, где ее нет наступает смерть. И Мордор предстает таким царством смерти — там нет даже пожухлой травы, и сама земля сухая и мертвая.

Противостояние воды и огня также косвенно реализуется через образ Фродо, раненного оружием врага. Даже уже почти затянувшись, его рана начинает нестерпимо болеть в сырую погоду. И хотя это явление хорошо известно в медицине, в мифологическом контексте оно приобретает особое значение, поскольку здесь нет незначимых элементов. Рана, нанесенная служителями огня, не выносит воды.

По пути в Мордор Фродо, Сэм и Голлум должны пройти через болота, которые называют Болотами Смерти. Вода, как известно, является не только источником жизни, но таит в себе и смерть. Болото — это соединение воды и земли, причем в самых худших их проявлениях. В данном случае болота предстоят воротам Мордора, что может говорить о том, что в этом месте даже светлые силы поворачиваются своей темной стороной. С другой стороны, в этих болотах теплиться какая-то жизнь, несмотря на их близость к Мордору — ведь даже Голлум находит в них себе еду. Характерно, что путь по болотам начинается вдоль ручья. «As they went on the gully became ever shallower and the slope of its floor more gradual. Its bottom was less stony and more earthy, and slowly its sides dwindled to mere banks.» (Tolkien: 529).

В предыдущем разделе мы говорили о многоморфности мифологемы огня. Эта многоморфность в полной мере реализуется в эпопеи Толкина. Во-первых, огонь выступает как обычный огонь, который обогревает жилища хоббитов и служит им для приготовления пищи, во-вторых, это очищающий огонь, в котором сгорает Изенгард и погибает Гандальф, чтобы затем возродиться вновь, в-третьих, священный огонь горы Ородруин.

Несмотря на то, что огонь Ородруина проходит сквозным летмотивом через все повествование, наряду с этим мы наблюдаем также явление нагнетания образа. В начале эпопеи мы оказываемся в Шире, где огонь имеет самую бытовую функцию. Поскольку и сами хоббиты являются существами очень приземленными, то и все волшебные свойства стихий и предметов там как будто притупляются. Даже магия Гандальфа там превращается в бытовое волшебство, призванное лишь украсить деревенский праздник. Отметим, что по мере удаления от страны хоббитов, усиливаются и магические способности волшебника, который получает большую силу, пройдя через обряд очищения огнем.

Возвращаясь к огню, отметим, что Фродо пытается бросить кольцо всевластия в огонь, где оно не сгорает, а лишь проявляет свою истинную сущность — на нем проявляются магические письмена. Таким образом, этот огонь все-таки является частью священного огня. Однако и географическая удаленность и удаленность сознания хоббитов от места локализации священного огня не позволяет уничтожить кольцо.

По мере продвижения экспедиции к Мордору усиливаются и свойства огня, который приобретает очистительную функцию. Это связано, как мы полагаем, с несколькими факторами. Во-первых, события, связанные с очищением огнем, происходят географически ближе к Мордору. Более того, они происходят именно в местах власти Темного Владыки — в Мории и Изенгарде. Во-вторых, по мере приближения к Мордору усиливается противостояние темных и светлых сил. В третьих, расширяется само сознание героев, в нем появляется возможность для более серьезного, чем простое бытовое, волшебства.

И затем, уже в самом Мордоре, образ огня становится максимально насыщенным. Однако и здесь реализуется значение очищающего огня. Не случайно Мордор погибает именно в огне. После уничтожения кольца происходит сильное землетрясение, и лава из горы Ородруин вырывается наружу. Священный огонь как бы уничтожает сам себя, выгорая.

По пути отряд Фродо с опаской разводит костер, поскольку огонь является ключевым сигналом, по которому назгулы могли бы обнаружить Фродо. Это еще раз подтверждает родство бытового огня, используемого для приготовления пищи и обогрева с мордорским огнем.

В отличие от мифологемы огня, мифологема воды является более статичной.

Отметим, что, в отличие от Мордора, Нуменор уничтожается водой. Таким образом, возникают ассоциации с библейскими мифами — Бог в Ветхом завете тоже выбирает для уничтожения мира воду в виде всемирного потопа. А огонь относится к обитающему в аду дьяволу.

Одной из ипостасей реализации мифологемы огня является свет. Свет генетически связан с огнем, разделение на свет и тьму — это первейший акт творения во всех мифологиях. Свет также является внутренним огнем, который озаряет высшие существа и высшие миры. В «Сильмариллионе» таким источником высшего света является Валинор с его описанием эльфийского «золотого века» в этой стране бессмертных. В характеристике Валинора по контрасту с остальным миром просматривается целый ряд оппозиций: сверхъестественное/естественное, свет/тьма, бессмертие/смертность, добро/зло. Валинор при этом подан как полюс всего положительного, как абсолют Света, Красоты и Добра.

Более того, в толкиеновской мифологии свет, равно как добро и красота, изначально пребывает только там: еще до создания Солнца и Луны там растут волшебные светоносные деревья, в то время как Средиземье озарено лишь звездами (Tolkien: 25−26). Во «Властелине колец» подобную же функцию выполняет эльфийское королевство Лориэн. Близость образов Лориэна и Валинора подчеркнута как названием, так и уже знакомым нам мотивом противопоставления озаренной светом страны и затененного мира за ее пределами. Вот как видит столицу Лориэна главный герой книги: «Frodo looked and saw, still at some distance, a hill of many mighty trees, or a city of green towers: which it was he could not tell. O ut of it, it seemed to him that the power and light came that held all the land in sway. H

e longed suddenly to fly like a bird to rest in the green city. T hen he looked eastward and saw all the land of Lіrien running down to the pale gleam of Anduin, the Great River. H e lifted his eyes across the river and all the light went out, and he was back again in the world he knew. B

eyond the river the land appeared flat and empty, formless and vague, until far away it rose again like a wall, dark and drear. The sun that lay on Lothlіrien had no power to enlighten the shadow of that distant height" (Tolkien: 301).

Однако героям удается взять с собой кусочек божественного света в виде фиала Галадриэль. Характерно, что только этот божественный свет может озарить кромешную тьму, которая царит в царстве Шелоб. Ни один факел не может осветить там путь. Более того, сама Шелоб боится этого божественного света. Таким образом, мы можем сделать вывод о вторичности таких существ как Шелоб, несмотря на всю ее древность. Но более древний, первичный божественный огонь, заключенный в фиал, оказывается сильнее.

Божественный свет, заключенный в фиал, является слабым отголоском света Сильмариллей — трех драгоценных камня из загадочного материала под названием «силима» (в переводе с квенийского «излучение чистого света»), которые были созданы эльфом из рода Нолдор Феанором. На этом образе нам хотелось бы остановиться подробнее. В них был заключён свет Двух Деревьев, которые освещали мир до создания Солнца и Луны. После того, как Мелькор в союзе с Унголиантой уничтожил Два Древа, Валары попросили Феанора спасти их, пожертвовав для этого сильмариллами. Тот отказался, так сказав в ответ: «For the less even as for the greater there is some deed that he may accomplish but once only; and in that deed his heart shall rest.

I t may be that I can unlock my jewels, but never again shall I make their like; and if I must break them, I shall break my heart, and I shall be slain; first of all the Eldar in Aman" (Tolkien 1999, с. 83). Но он не знал, что Мелькор уже похитил камни. Когда эта весть достигла его слуха, он поклялся именем Илуватара (Единого) во что бы то ни стало вернуть их и проклял любого, кто посягнёт на них: «> Then> Fëanor swore a terrible oath. > H is seven sons leapt straightway to his side and took the selfsame vow together, and red as blood shone their drawn swords in the glare of the torches.

T hey swore an oath which none shall break, and none should take, by the name even of Ilúvatar, calling the Everlasting Dark upon them if they kept it not; and Manwë they named in witness, and Varda, and the hallowed mountain of Taniquetil, vowing to pursue with vengeance and hatred to the ends of the World Vala, Demon, Elf or Man as yet unborn, or any creature, great or small, good or evil, that time should bring forth unto the end of days, whoso should hold or take or keep a Silmaril from their possession" (Tolkien 1999: 88−89). Впоследствии эта клятва легла тяжким бременем на род Нолдоров, увеличивая зло, вызванное ею, чуть ли не в геометрической прогрессии.

Все эти источники света окружены водными преградами. Так, например, на пути к Валинору надо преодолеть неведомые моря с зачарованными островами, полными опасностей, и непроходимые горы Пелори (Tolkien 1999: 24, 98, 312−313). Не так-то просто попасть и в прекрасный Лориэн.

Вначале героев встречает эльфийский дозор, а затем им приходится пересечь бурную реку по натянутой веревке (Tolkien: 243, 299 -300). Фродо попадает в Ривенделл, переправляясь через реку на белом эльфийском коне (Tolkien: 173 — 176). Таким образом, река, т. е. вода, выступает как граница между мирами. И не только как граница между миром добра и зла, но и между миром обыденного и волшебного.

Отметим, что для сказочно-мифологического мира характерен не только сам мотив переправы, но и ее способ. Белая масть коня ясно указывает на его потустороннюю природу: белый — цвет существ, потерявших телесность.

Мифологема воды реализуется также через историю Нуменора, которая имеет своим истоком мифы об Атлантиде. Он стал тем даром, который получили люди, сражавшиеся во время войны на стороне эльфов. Эти люди обладали множеством прекрасных качеств, но они поддались на обман Саурона и встали на сторону зла. В результате валары послали огромную волну, которая смыла их остров и потопила военные корабли. Лишь немногим удалось достичь Средиземья, где они основали Гондор. Таким образом реализуется и уничтожающее значение воды как стихии мирового хаоса.

История с уничтожением Нуменора, как уже упоминалось, перекликается с библейским мифом о всемирном потопе. Остановимся подробнее на этой аналогии. Точно также как в библейском мифе Создатель решил уничтожить возгордившиеся создания. В отличие от библейского мифа, Создатель никого не предупреждает о грядущем потопе, и спасение нуменорцев — это скорее случайность, чем преднамеренное действие.

Вторая Эпоха — эпоха Нуменора кончается мировой катастрофой — всемирным потопом. Уходят в надмирное Благословенный Край и Одинокий Остров Эльфов. Отныне недостижимы они для Смертных, чей удел — жизнь на затерянном в безднах космоса маленьком шарике — на своей Земле. Этот сюжет также перекликается с библейским мифом о потерянном рае.

Вывод: Таким образом, несмотря на противоречивую семантику огня, можно выделить некоторые закономерности — огонь является разрушительной силой, но это разрушительная сила содержит в себе созидательный элемент — на месте мира, разрушенного огнем, возникает новый мир.

Актуализация мифологем происходит, в основном, засчет образов, основными из которых являются образ огня горы Ородруин и образ реки Андуин, которые противопоставляются друг другу.

Мифологема огня наделяется Толкином, в основном, отрицательными коннотациями, положительные коннотации слабо выражены. В то время как вода наоборот наделяется, в основном, положительными свойствами, эпизодов, когда вода выступает в качестве разрушительной силы, немного. Следует отметить, что это противоречит классической мифологической традиции, где вода часто символизирует хаос, а огонь — созидательное начало.

Таким образом, мифологемы воды и огня играют в повествовании подчиненную роль, работая на главные образы — мифологемы пути и кольца, а также противостояние злых и добрых сил. Несмотря на свою подчиненную роль в повествовании, мифологемы воды и огня играют важную роль в создании цельного образа Средиземья. Поскольку мир Толкина — это мир целиком мифологический, то стихии в нем наделены волшебными свойствами. Более того, стихиями могут управлять маги и другие сверхъестественные существа. Стихии могут помогать, а могут чинить препятствия героям.

Заключение

В данной работе были исследованы мифологемы огня и воды в творчестве Д. Р. Толкина.

В теоретической части исследования были рассмотрены понятие мифологемы, а также знаковый и образный характер мифологем.

В результате исследования было выяснено, что мифологемы широко используются для создания образности, особенно в современной литературе. Они служат для придания образу историчности, отнесения его к древним пластам истории и культуры человечества.

Мифологемы воды и огня являются одними из самых часто встречающихся в мифологиях разных народов. Именно с ними часто связывают акты творения и гибели мира.

Д. Р. Толкин в «Сильмариллионе» также обыгрывает темы творения и гибели мира, связывая их с водой. Хотя вода и не играет непосредственной роли в акте творения мира Илуватором, однако именно она сохраняет звуки божественной музыки. Также гибель Нуменора, которой заканчивается Вторая эпоха, перекликается с темой мирового потопа.

Несмотря на то, что Д. Р. Толкин творит свой собственный мифологический мир, источники его находятся, в основном, в северных мифологиях — скандинавском и финском эпосах, кельтских сказаниях, древне-английском эпосе «Беовульф». Прослеживается также влияние на Толкина легенд Артуровского цикла, несомненна связь его мифологии с христианскими мотивами.

Мифологемы могут быть выражены на разных уровнях — от фонетического до сверхфразового.

В творчестве Толкина мифологемы воды и огня проявляются, в основном, на лексическом уровне и реализуют смыслообразующие и текстообразующие функции.

В ходе исследования мы выяснили, что указанные мифологемы в системе образов творчества Толкина имеют подчиненное значение, и часто связаны с основными мифологемами — пути и кольца. Однако вода и огонь необходимы для решения задач, стоящих перед героями. Так, мифологема кольца косвенным образом включает в себя и мифологему огня, поскольку кольцо создавалось в огне, и может быть уничтожено только в огне. Второй момент включения одной мифологемы в другую — это отблеск огня горы Ородруин в кольце, который время от времени проявляется и поглощает личность носителя кольца.

Более того, в ходе исследования выяснилось, что в мифопространстве Толкина, в отличие от классических мифов, вода является символом светлых сил, а огонь — темных (в мифах разных народов часто вода выступает символом хаоса, а огонь — организующим началом). Посредством образов воды и огня часто обозначается принадлежность персонажей одному или другому лагерю.

Чередование образов воды и огня служит своеобразным способом организации повествования. При движении от образа воды к образу огня идет нарастание напряжения, а при движении в обратном направлении напряжение падает.

Образ огня является многоморфным, в то время, как образ воды не многослоен. Следует отметить, что первое расслоение огня идет по линии разрушительная — созидательная сила. Разрушительная сила огня выступает в образе Барлога, огня сжигающего Изенгард, огня горы Ородруин.

Созидательная сила огня представлена образом Гандальфа — носителя кольца огня. Второе ее представление — отблеск священного света, существовавшего до сотворения мира. Этот отблеск мы находим в Сильмариллах, фиале Галадриэль.

Второе расслоение идет по шкале усиления образа. В начале повествования образ огня обладает наименьшей силой, которая усиливается по мере развития сюжета.

Основным образом, реализующим мифологему огня, является образ горы Ородруин, а мифологему воды — образ реки Андуин.

Также существует ряд более мелких образов, особеноо в актуализации мифологемы воды. Это, например, зеркало Галадриэль, озеро в Мории. Отдельно выделяется образ моря или океана, который объединяет все загадочное и таинственное. Именно за океаном живут бессмертные валары, и туда же уходят эльфы.

Данное исследование также открывает перспективы для дальнейшей проработки темы использования мифологем в творчестве Д. Р. Толкина.

Библиографический список

Апресян Ю. Д. Избранные труды. Том 1. Лексическая семантика (Синонимические средства языка). — М., 1995. — 470 с.

Апресян Ю. Д. Избранные труды. Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. — М., 1995. — 766

Арнольд И. Р. Стилистика современного английского языка (Стилистика декодирования). — М.: Просвещение, 1990. — 301

Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. — М., 1988. — 338 с.

Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. — М.: «Языки русской культуры», 1999. — 896 с.

Вишницкая Юлия Васильевна. Мифологемы Александра Блока в русском этнокультурном пространстве Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. — Киев, 2003.

Гетман И. М. Язык и картина мира. — М., 1983

Голосовкер Я. Э. Логика мифа. — М., 1975. — 65с.

Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам ХХII. — Вып. 813. — Тарту, 1988. — 166 с.

Из работ московского семиотического круга. Составление и вступительная статья Т. М. Николаевой. — М.: «Языки русской культуры», 1997. — 896 с.

Каган М. С. О структуре мифологического сознания // Смыслы мифа: мифология в истории куьтуры. — М., 2006

Кольшанский Г. В. К вопросу о сущности языкового знака. — М., 1989

Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. — 1968. — № 8.

Лихачев Д. Концептосфера русского языка // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 52. — № 1, 1993.

Лосев А. Ф. Диалектика мифа. — М., 2008. — 304с.

Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. — М., 1982. — 479 с.

Лосев А. Ф. Имя: Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. — СПб: Алетейя, 1997. — 616 с.

Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров: Человек — текст — семиосфера — история. — М., 1996. — 464 с.

Лотман Ю.М. О семиотическом механизме культуры // Антология мифопоэтической мысли / Авт.-сост. С. П. Мамонтов, А. С. Мамонтов. — М.: Изд-во РОУ, 1996. — 352 с.

Лукашевская Я. Понятие «художественный образ» и проблемы его изучения в первобытном искусстве www.gumer.info/bibliotek_Buks/…/luk_pon.php

Лурия А. Р. Язык и сознание. Ростов н/Д, 1998

Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. — М., 1996. — 416 с.

Маслова В. А. Связь мифа и языка // Фразеология в контексте культуры. — М., 1999.

Мелетинский Е.М. О литературных архетипах / Чтения по истории и теории культуры. — Вып. 4. — М., 1994. — 136 с.

Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. — 401 с. (Исследования по фольклору и мифологии Востока).

Метафора в языке и тексте / Отв. ред. В. Н. Телия. — М., 1988. — 176 с.

Мифы народов мира. Энциклопедия в двух томах / Гл. ред. С. Н. Токарев. — Т. 2. -

М., 1997. — 719 с.

Пономаренко О. В. Мифологемы в структуре жанра жития/ Вiсник ХДАДМ — 2007. — № 3

Потебня А. А. Слово и миф. — М., 1989. — 282 с.

Пропп В. Я. Поэтика фольклора. — М., 1998.

Пятигорский А. М. Мифологические размышления. Лекции по феноменологии мифа. — М., 1996. — 280 с.

Семенов А. И. Мифопоэтическое пространство в литературе ХХ века //

http://esgaroth.narod.ru/articles/mifop.htm

Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. Х. — Вып. 463. -Тарту, 1978.

Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. ХIII. — Вып. 546. — Тарту, 1981. — 117 с.

Словарь терминологии тартуско-московской семиотической школы. Составитель Ян Левченко

http://diction.chat.ru/

Cоколова Н. К. Поэтический строй лирики Блока (Лексико-семантитческий аспект). — Воронеж, 1984.

Томашевский Б. Поэтика. — М., 1996. — 120 с.

Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в мире мифопоэтического. Избранное. — М., 1995. — 624 с.

Труды по знаковым системам. Ученые записки Тартуского госуниверситета. Вып. 308 / Отв. ред.

Ю.Лотман. — 1973. -

572 с. — С. 287.

Труды по знаковым системам. Ученые записки Тартуского госуниверситета. Вып. 735 / Отв. ред.

Ю.Лотман. — 1986. — С.

33−34.

Шихова Ю. Л. Лингвистическая объективация мифологемы пути в современной англоязычной литературе: Автореф. дис. …канд. фил. наук. СПБ, 2002

Юнг К.- Г. Душа и миф. — М., 1995. — 400с.

Сальнова А.В. Греческо-русский и русско-греческий словарь. —3-е изд., стереотип. — М.: Рус. яз., 2000.

Tolkien, J.R.R. The Silmarillion. London, 1999

J. R. R. Tolkien The Lord of the Ring

http://abc-english-grammar.com/1/book.htm

J. R. R. Tolkien The Hobbit

http://abc-english-grammar.com/1/book.htm

Все цитаты из романа The Lord of the Rings приводятся по J. R. R. Tolkien The Lord of the Ring

http://abc-english-grammar.com/1/book.htm