Конфронтация политических партий на Тайване

Один из его соратников по демократическому движению прежний председатель ДПП Ши Миндэ полтора года назад начал кампанию «Миллион против коррупции», пытаясь отправить в отставку тайваньского лидера. Последние три года правительство Чэнь Шуйбяня сотрясали коррупционные скандалы, в которые оказались замешаны советники и члены семьи тайваньского президента.

Информированный источник «Эксперта» в партии в ответ на это лишь пожимает плечами. «Мы молодая партия, у нас тогда не было политиков национального уровня, Чэнь был нашим единственным шансом», — говорит он. Более того, в середине 90−х Чэнь был очень хорошим мэром Тайбэя, это признают даже его оппоненты.

«Переломным в его карьере стало поражение на вторых мэрских выборах в 1998 году от Ма Инцзю. Чэнь решил, что тайваньские избиратели не обращают внимания на реальные дела, и стал делать ставку на апелляцию к национальным чувствам тайваньцев», — поясняет профессор Государственного политического университета Янь Чэншэн. Два раза — на выборах в 2000−м и в 2004 годах — эта тактика сработала. Но на третий обернулась разгромом для ДПП. «Теперь нам придется заново искать душу партии», — заключает Дженнифер Ху.

Ма Инцзю действительно настроен на диалог с Китаем, но при этом он вряд ли сможет отказаться от критики КНР. Особенно после предвыборной кампании, одним из ключевых вопросов которой стало (хоть и не по его желанию) нарушение прав человека в Тибете.

Ма — единственный из тайваньских политиков, ни разу не пропустивший ежегодные мероприятия в память жертв событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, и это замечают в Пекине. Три года назад Ма Инцзю не разрешили въехать в Гонконг по приглашению одного из местных университетов.

«Мне долго рассказывали, какой ужасный Ма Инцзю, а потом посоветовали все же проголосовать за него», — вспоминает в беседе с «Экспертом» свою последнюю поездку в КНР тайваньский профессор Янь Чэньшэн.

Так что Ма Инцзю, скорее всего, попытается отделить экономические переговоры от широкой политической и правозащитной дискуссии. «Нам нужна деполитизация отношений с Китаем, нормализация торговых и экономических связей», — поясняет «Эксперту» управляющий партнер тайваньской юридической компании Pamir Group Николас Чэн, голосовавший за Ма Инцзю. Чэн много работает с тайваньскими компаниям, инвестирующими в экономику Китая, и говорит, что инвесторы устали от перепадов в отношениях между островом и материком. «Бизнесу нужна нормализация движения товаров, услуг, капитала, людей и идей между двумя сторонами пролива. Все это должно определяться экономическими, а не политическими факторами», — утверждает Чэн.

Одним из главных предвыборных лозунгов Гоминьдана стало создание единого рынка с КНР. Под напором критики со стороны ДПП, напугавшей тайваньцев наплывом дешевой китайской рабочей силы, Ма стал осторожнее в формулировках, а после выборов и вовсе практически перестал касаться этой темы.

Теперь Ма Инцзю предпочитает рассуждать в духе теории малых дел — развитие экономических отношений будет идти постепенно, в соответствии с реальными потребностями острова. Вероятно, уже в самое ближайшее время будут отменены ограничения на размер инвестиций в Китай (сейчас — не более 40% уставного капитала), которые вынуждали многие тайваньские корпорации работать в КНР через офшоры. Ма Инцзю также говорит, что готов признать дипломы китайских университетов, — это позволит Тайваню приглашать на остров талантливых специалистов с материка.

Проблема интерпретаций иногда проявляется и в бизнесе. Бывший главный менеджер тайваньской компании электронной компании Sampo Хо Хэнчунь вспоминает, как перед прошлогодней сессией ВСНП к Sampo обратились представители китайских властей с просьбой предоставить несколько жидкокристаллических мониторов для залов заседания. На следующий день свое недовольство выразили представители флагмана китайской промышленности, компании Haier: «Как можно было дать такой заказ не китайской компании?» «Как вы смеете утверждать, что Sampo не китайская компания?» — в свою очередь, возмутились в канцелярии ВСНП. Вопросов у Haier больше не возникало.

Сегодня Ма Инцзю заявляет, что не будет цепляться к словам и готов проявить гибкость в переговорах с иностранными партнерами. «Соглашение о свободной торговле с Сингапуром сорвалось из-за того, что правительство Чэнь Шуйбяня отказалось называться „таможенная территория Тайваня, Пэнху, Цзиньмэна и Мацзу“. Мы согласны использовать эту формулировку, если это поможет нашей экономике», — говорит Ма Инцзю. Для правоверного сторонника ДПП это было бы равносильно национальному предательству, но большинство жителей острова явно высказались за реализм во внешней политике.

Ма вообще подкупает своей честностью в ответах на неудобные вопросы. Он открыто говорит о «долларовой дипломатии» со стороны Тайваня и утверждает, что остров планирует отказаться от покупки союзников — этот ответ вызвал оживление среди африканских и латиноамериканских журналистов.

Китайские власти теперь оказываются в непростой ситуации. На фоне заявлений неуравновешенного Чэнь Шуйбяня реляции китайского МИДа часто выглядели вполне здраво. Но теперь придется конкурировать с куда более прагматичным Ма Инцзю. Фактически Тайвань призывает отказаться от надоевших клише и пустой идеологической конфронтации и вести переговоры, исходя из реально сложившейся ситуации.

На первый взгляд этот путь кажется очень привлекательным для Китая. У Пекина больше не будет проблем с «провозглашением независимости» Тайваня, изменением конституции или названия острова, нервозности в отношениях в Тайваньском проливе явно поубавится.

Но, раз ступив на этот путь, Китай рискует попасть в западню. После начала полноформатного диалога с Гоминьданом рано или поздно Пекину придется признать, что Тайвань вот уже более 50 лет де-факто является самостоятельным государством со своими избранными парламентом и президентом, жители которого совсем не хотят жить в нынешней КНР. На самом деле именно сдача этого теста на адекватность (уже пройденного Тайванем) и станет главным условием для начала разговора о возможном объединении. Пока в Пекине продолжают твердить про кучку сепаратистов, стремящихся оторвать остров от горячего материнского (и материкового) сердца, вести по-настоящему серьезные переговоры о будущем острова с ним не будет ни один, даже самый лояльно настроенный к Китаю, тайваньский политик.

Безусловно, в рамках предложенной работы не представляется возможным рассмотреть все или даже большинство аспектов и факторов, связанных с обозначенной темой исследования. Однако целесообразно обозначить некоторые основные выводы применительно к изучаемому объекту.

Во-первых, современный Тайвань обладает всеми необходимыми признаками первичного участника как внутригосударственных, так и международных отношений.

Во-вторых, социум Китайской Республики на Тайване имеет четкую систему идеологических установок и готов последовательно реализовывать основные направления политического развития. Как ни странно, такая ситуация чревата возможностями обострения либо конфронтации международных отношений. Причем, в конфликт могут оказаться втянутыми державы, влияющие на формирование мирового порядка: Российская Федерация, Китайская Народная Республика, Соединенные Штаты Америки и Япония.

В-третьих, позиция Тайваньских властей, предусматривающая сохранение формы правления, сформированной Гоминданом в конце 20-х годов, учитывая, что он был изгнан с материковой части Китая в 1949 году, при безусловной всесторонней поддержке единственной на сегодняшний день сверх державы (США) может привести к появлению новой формулы объединения разделенного народа по принципам либеральной демократии. Нельзя исключать стратегической заинтересованности США в существовании одного Китая в облике Китайской Республики, а не Китайской Народной Республики, что чревато повторением опыта Союза Советских Социалистических Республик. Имеется в виду создание деструктивной и неконтролируемой тенденции к глобальному распаду геополитических составляющих современной КНР. В этой связи, стратегия объединения Тайваня и КНР по принципу «одна страна-две системы», предложенный руководством материкового Китая видится наиболее приемлемым для обеспечения безопасности в северо-восточном азиатском регионе с выходом на Азиатско-тихоокеанский регион и в мире в целом.

В-четвертых, наиболее важный и самое главное полезный вывод, который целесообразно сделать, отсутствие обоюдного стремления конфликтующих сторон форсировать развитие ситуации по инициированию и проведению объединительных процессов.

Заключение

В Совместной декларации 1998 г. руководителями Японии и Китая выражена готовность к «партнерству в духе дружбы и сотрудничества» в XХI веке. Однако пока это больше напоминает заявление о намерениях. Как свидетельствует анализ, до сего времени японо-китайский политический диалог не отличался результативностью. Некоторые проблемы остаются неурегулированными со времен восстановления межгосударственных отношений в 1972 г. Одна из них — территориальный спор о принадлежности островов Сэнкаку (Дяоюйдао). С середины 90-х гг.

внимание к ним привлечено в связи с якобы имеющимися в районе залежами нефти. Остроту ситуации придало решение Токио в 1996 г. о введении 200-мильной исключительной экономической зоны вокруг Японии, чем закреплялись права Японии на острова.

Если в прежние годы больше инцидентов возникало в связи с использованием территории островов, то теперь — прилегающей акватории, где действуют китайские нефтепоисковые и другие суда. С трудом сторонам удается достигать согласия по разграничению рыболовных зон. Не утратила актуальности для японо-китайских отношений и тайваньская проблема. Это можно объяснить, с одной стороны, ужесточением курса Пекина на воссоединение КНР с Тайванем и стремлением получить для этого дипломатическую поддержку от Токио, с другой — расширением обязательств Японии в рамках альянса с США по ведению в чрезвычайной ситуации военных действий в прилегающих к Японии районах. Возможность распространения этих обязательств на Тайваньский пролив встречает резкую негативную реакцию со стороны руководителей КНР.

В японо-китайских отношениях не снята тема противоречий в военной сфере. Она не перестает быть источником периодически возникающей между сторонами полемики, взаимных обвинений и недоверия друг другу. В ряду поднимаемых проблем — требование китайской стороны о компенсации материального и морального ущерба, нанесенного Китаю японской агрессией. Японцы же считают, что вопрос получил разрешение при нормализации двусторонних отношений. Китайское руководство настойчиво добивается от официального Токио и покаяния за агрессию 1930 — 40-х гг., что вызывает негативную реакцию в общественно-политических кругах Японии.

В прессе Японии стало больше публиковаться критических материалов о политике КНР, особенно о наращивании ею своей военной мощи. Приводились оценки японских, американских специалистов о том, что китайские баллистические ракеты средней дальности способны достичь любой части японской территории. Одна из публикаций была озаглавлена: «Китай большую часть ракет нацеливает на Японию».

Каждая из проблем в двусторонних отношениях, будучи непростой, в то же время не является непреодолимой на пути развития отношений в тех областях, где интересы двух стран более всего совпадают. Складывается впечатление, что многие из проблем не разрешены отчасти из-за того, что нужны в качестве средства регулирования темпов развития отношений. Нельзя также не учитывать того, что в условиях внешнеполитической зависимости от Вашингтона Токио ограничен в выстраивании своего курса на китайском направлении политики. На данном этапе в большей степени от Пекина зависит определение той дистанции, которая сохраняется в отношениях между Японией и Китаем.

По результатам исследования, проведенного газетой «Иомиури», за последние годы негативные настроения в отношении друг друга среди населения Японии и Китая даже усилились. Из японцев в ходе опроса 1999 г. отрицательное отношение к Китаю выразили 45,9% (1995;й — 34,9%), положительное — 47,7 (1995;й — 54,6%), а среди китайских респондентов антияпонские настроения были выявлены у 50,4% (1995;й — 37,8%).

Таким образом, политического сближения между двумя партнерами по торгово-экономическому сотрудничеству пока не происходит. И нынешнее положение, как представляется, может сохраняться долго. В обозримом будущем японо-китайские отношения, скорее всего, еще более усложняться, для них останется характерным сочетание сотрудничества с соперничеством.

На пути к политическому сближению Японии и Китая остается не одно препятствие. И такое положение имеет шансы сохраняться долго. До тех пор, пока, как представляется, между двумя странами не будет выработана согласованная модель политического взаимодействия. Этой моделью вряд ли можно считать декларированное сторонами в 1998 г. «партнерство на основе сотрудничества в XXI веке». При этом — в таком взаимодействии должна возникнуть и заинтересованность у Вашингтона. Вероятнее всего японо-китайские отношения останутся достаточно сложными, поскольку строятся на противоречивой основе: в сочетании сотрудничества с соперничеством, при непреодоленном недоверии друг к другу и наличии нерешенных проблем.

Список используемых источников

Ларин А. Г. Президент, или демократия с тайваньской спецификой / А. Г. Ларин. — М.: Муравей, 2009. — 135 с Батчаев Э. О. Правовое регулирование деятельности политических партий на Тайване / Э. О. Батчаев.

— М., 2003. — 94 с Брежнев А. А. Китай: тернистый путь к добрососедству: Воспоминания и размышления. — М., 2008.

Восток в современных культурологических интерпретациях. — М., 2009.

Галенович Ю. М. Тайвань — отрезанный ломоть Китая? — Режим доступа:

http://www.iass.msu.ru/info/nation/russia/2000/01/frame.htm, свободный.

Гельбрас В. Куда идет Китай // Мировая экономика и международные отношения. — М., 2009. — № 4. — С. 35 — 43.

Гельбрас В. Г. Проблемы международной безопасности в Тайваньском проливе. — Режим доступа:

http://www.iass.msu.ru/news/full.html?id=2647, свободный.

Гудошников Л.М., Кокарев К. А. Политическая система Тайваня. — М., 2010

Егоров К. А. Китайская Народная Республика: Политическая система и политическая динамика (80-е годы). — М., 2010.

Еремин В. Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка//Япония и современный мировой порядок. — М., 2009

История Китая и современность: Сб. тр. / Под ред. С. А. Тихвинского. — М., 2008.

Михеев В. В. Хождение на Тайвань: «Островная цивилизация» глазами русского журналиста / В. В. Михеев. — М.: Международные отношения, 2010. — 109 с., ил.

Принцип одного Китая и Тайваньский вопрос: Материалы пресс-канцелярии Госсовета КНР. — Режим доступа:

http://www.chinadata.khv.ru/press_tw.htm, свободный

Deng Xiaoping’s Six Conceptions for the Peaceful Reunification. — Режим доступа:

http://www.chinataiwan.org/tra/sinica/sinica-02.htm, свободный

Position Paper on the Amendments to the «Act Governing Relations Between Peoples of the Taiwan Area and the Mainland Area». — Режим доступа:

http://www.mac.gov.tw/regional/ea/uschina/taiwact.htm, свободный

President Chen’s 520 Inaugural Speech. — Режим доступа:

http://www.mac.gov.tw/052r-112 499-idx.html, свободный

President Chen’s Televised Statement of the Peace Referendum on March 20. Режим доступа:

http://www.state.gov.tw/regional/ea/uschina/taiwact.htm, свободный.

Еремин В. Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок. — М., 2002. — С. 41.

Тайвань: Проблемы развития: Материалы научно-практической конференции. — М., 1990. — С. 109.

История Китая с древнейших времен и до наших дней. М., 1985. С. 276 — 277.

Цыганов Ю. Тайвань в структуре безопасности Восточной Азии. — М., 1998. — С. 46.

Unification or Independence? — Режим доступа:

http://www.mac.gov.tw, свободный.

Гудошников Л.М., Кокарев К. А. Политическая система Тайваня. — М., 1997. — С. 68.

Гудошников Л.М., Кокарев К. А. Политическая система Тайваня. — М., 1997. — С. 70.

История Китая: Учебник / Под ред. А. В. Меликсетова. — М., 1998. С. 341.

История Китая: Учебник / Под ред. А. В. Меликсетова. — М., 1998. — С. 357 — 358.

Мамаева Н. Л. Проблема исторической преемственности и политика Гоминьдана на Тайване. — Режим доступа:

http://www.iaas.msu.ru, свободный.

Новое в изучении Китая: Сб. ст. / Под ред. М. А. Титаренко. — М., 1987. — С. 25 — 26.

Цыганов Ю. Тайвань в структуре безопасности Восточной Азии. — М., 1998. — С. 57 — 58.

Национализм в международных отношениях России, стран Восточной Европы и Восточной Азии. — М., 1992. — С. 45 — 50.

Япония: полвека обновления. — М., 1995. — С. 192.

Справочник «Япония 2000»: ИДВ. 2000. — С. 175 — 176.

Цыганов Ю. Тайвань в структуре безопасности Восточной Азии. — М., 1998. — С. 73.

Гельбрас В. Г. Проблемы международной безопасности в Тайваньском проливе. — Режим доступа:

http://www.iass.msu.ru, свободный.

Семин А. В. Что мешает достижению согласия между Токио и Пекином // Проблемы Дальнего Востока. — 2001. — № 2. — С. 43.

Шэн Лицзюнь Дилемма Китая: Тайваньский вопрос // Проблемы Дальнего Востока. — 2001. — № 5. — С. 187.

Меликсетов А. В. Тайваньский прецедент. — Режим доступа:

http://www.iaas.msu.ru, свободный.

Галенович Ю. М. Тайвань — отрезанный ломоть Китая? — Режим доступа:

http://www.iass.msu.ru, свободный.

Visits across the Taiwan Strait. — Режим доступа:

http://www.tecro.org, свободный.

Семин А. В. Что мешает достижению согласия между Токио и Пекином // Проблемы Дальнего Востока. — 2001. — № 2. — С. 45.