Теперь же, узнав о любви Натальи и признавшись в любви сам, Рудин оказывается, однако, в почти комическом положении. Говоря о своем счастье, он будто стремится убедить себя самого. В сознании важности своего нового положения он ведет себя эгоистично и бестактно, что в его собственных глазах выглядит возвышенно прямо и благородно. Рудин почти вынуждает Наталью признаться ему в любви «дружеским» вопросом: «…Скажите: ваше сердце до сих пор совершенно свободно?» А Наталья Ласунская, полюбившая Рудина, поверила ему, «на все была готова», даже убежать из родительского дома, чтобы стать рядом с любимым на его пути к «великой цели». Но Рудин не решился взять девушку с собой, говоря ей: «Я просто испугался ответственности, которая на меня падала, и поэтому я, точно не достоин вас» [6,c.270].
" Покориться судьбе, разумеется — ответил Рудин на вопрос Натальи, — что же делать!" Замечания «разумеется», «что же делать» подчеркивают, что герой считает это единственноправильным в данных обстоятельствах решением. «Покориться, — медленно повторила Наталья, и губы ее побледнели».
Эта ее реакция свидетельствует о гневе, может быть, растерянности, но никак не о смирении. Рудин этого, как всегда, не заметил. Он увидел только как она «вдруг закрыла лицо руками и заплакала». Герой поспешил истолковать слезы как выражение чувств наивной беспомощной девушки. Рудин и не предполагал, что Наталья способна к гневной отповеди, которую услышал: «Я не о том плачу, о чем вы думаете… Мне больно то, что я в вас обманулась».
Гораздо больнее ранит ее разочарование в душевных качествах избранника, то что красивые высокие слова она приняла за дела, а он перед первым же препятствием на пути струсил. Ясно представляя свое будущее, Рудин много раз пробовал начать жить заново, строил планы и пробовал осуществлять их. Однако все его попытки действовать, приносить практическую пользу оказывались бесплодными. «Я стеснял других, и меня теснили — говорил Рудин о своих неудачах, — я хотел преобразований, эти преобразования были и дельны и легки, но тут под меня подкопались, очернили меня… Я принужден был выйти в отставку» [6,c.183]. Сам Рудин сознает теперь свои слабые стороны, бесполезностьсвоей деятельности, свою самонадеянность. «
Слова, все слова! дел не было!" «Я упивался словом и верил в призраки», — говорит он. Иной стала и речь его, теперь близкая к просторечию. «Да, и очутился я опять легок и гол в пустом пространстве…
— рассказывает он. — На всех пунктах я более или менее срезался" [6,c.183]. Отсутствие великой цели для Рудина означает ненужность существования: «Не до строгости теперь, когда уже все кончено, и масла в лампаде нет, и сама лампада разбита, и вот-вот сейчас докурится фитиль. Смерть, брат, должна примирить наконец…» Когда Рудин и Лежнев встречаются в финале романа, каждый из друзей догадывается, что видятся в последний раз. Рудин предвидит свой конец: «Еду!
Прощай… А кончу я скверно". Романом «Рудин» И. С. Тургенев завершил многолетние наблюдения над характером лишнего человека. В образе Рудинаон представил выразительный портрет человека, в котором сконцентрировались мысли и чувства, характерные для русских людей «культурного слоя» эпохи 40-х годов XIX столетия. Литература
Егоров, О.Г. О нервических характерах в русской литературе / О. Г. Егоров ⁄⁄ Литература в школе. — 2005. — № 3Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения / А. Б. Есин. — М., 1999
Манн, Ю. Другой Тургенев / Ю. Манн // Литература.- 1994. № 23Петров, С.М. И. С. Тургенев — художник слова / С. М. Петров. — М., 1979
Пустовойт, П.Г. И. С. Тургенев. Из курса лекций по истории русской литературы 19 века / П. Г. Пустовойт. — М., 1957
Тургенев, И. С. Собрание сочинений в шести томах. Т. 1 — М., 1986.
