Однако скорее всего указ Петра I соблюдался, ибо налицо сложившаяся традиция отмечать день Нового года «огненной потехой».
Но здесь встает очень важный вопрос об отношении традиционной части русского общества к празднованию Нового года как к одной из петровских реформ. До реформы Петра новый год начинался с 1 сентября, а день 1 января в народном сознании в значительной степени оставался связан с языческими традициями и обрядами, входящим в комплекс зимних святок с кануна Рождества до кануна Крещения (24 декабря — 6 января по ст. стилю). Время святок — это время ряженных, время маскарада, время переодевания, выворота обыденной жизни наизнанку. Языческие игрища церковью всегда преследовались, та более что время святок — это страшные для православного человека дни. И именно в это время Петр I устраивает свои знаменитые маскарады и славленья, именно в канун Нового 1700 года состоялось знаменитое острижение бород и переодевание дворянства, а после новогодних торжеств женщинам приказано было открыть лица. К этому надо добавить триумфальные ворота и фейерверки с их античными, т. е. языческими для традиционного православного мировосприятия аллегориями и символами. Неудивительно, что эти действия Петра I бы лишним подтверждением для приверженцев традиционных взглядов, что царь — Антихрист, а все его действия и нововведения от лукавого.
Однако воля Петра I и его настойчивость победили: Новый год праздновали, и завершался он фейерверком, который, несомненно, притягивал в силу своей яркости и желания приобщиться к празднику значительное число горожан.
Традиция праздновать Новый год фейерверком оказалась очень устойчивой и вышла далеко за рамки петровской эпохи, продолжая существовать до сих пор.
«Необходимость действенной пропаганды Петр I понял давно, еще в конце XVII в. после первой крупной победы взятия Азова в 1696 г. Средствами этой пропаганды явились триумфальные шествия и фейерверки — наиболее емкая и эффективная форма воздействия на массового зрителя и внушения ему идей, исходящих от государственной власти. И в тех, и в других Петр принимал самое деятельное и активное участие, личным примером способствуя внедрению в жизнь новых светских форм праздничной культуры, пропагандировавших преобразования и военные действия царя-реформатора. Одновременно участие в триумфальных шествиях и официальное приглашение на просмотр фейерверочного представления были разновидностью награды за несение воинской службы наряду с чинами, орденами, подарками и деревнями».
Искусство фейерверка включало в себя все существующие в ту эпоху виды искусства: портрет, скульптуру, архитектуру, литературу, музыку и театр. Декорация фейерверка, кроме разнообразных ракет, включала в себя два типа сюжетных картин: план фейерверка и щиты иллюминации. План фейерверка — это деревянная рама высотой 5−7 метров. На эту раму наносился рисунок из нескольких фигур и девиз, поясняющий смысл картинки. Рисунок делали с помощью пропитанного пиротехническими составами шнура или селитровых свеч, которые во время действия поджигались, и рисунок ярко высвечивался на фоне темного неба.
Щиты иллюминации изготавливали в виде обтянутой холстом рамы или же сколачивали из деревянных досок, вырезанных по рисунку декорации в виде грота, храма или беседки. Щиты были 6−10-метровой высоты. По контуру декорации или по рисунку холста закреплялись горящие фонари или плошки. Щит иллюминации и план фейерверка помещали на огромных машинах из столбов и брусьев, которые зажигали фейерверкеры. Впереди расставляли вырезанные из дерева и расписанные фигуры. Последние изготавливались из холста и бумаги, поджигались и двигались при помощи ракет — квакеров. Действие фейерверка развертывалось по строго утвержденному сценарию. Сменяющие друг друга картинки были немного наивны и в то же время понятны любому человеку.
Допетровская Русь изображалась в виде мертвого, безжизненного дерева, его грыз бобер, и дерево падало. Орел метал стрелы в полумесяц или побеждал молнией льва, символизирующего Швецию. Это был путь прославления России, ее военной мощи и силы. Поэтому в фейерверках появлялся корабль или персонажи мифологии Древнего Рима — тоже великой державы.
Постепенно к «огненным потехам» привыкли, праздники — виктории — никого не удивляли, а, наоборот, все порадовались тому, что благодаря фейерверкам в столицах появились фонари с уличным освещением. Фейерверки устраивали в Новый год, в честь военных побед, коронаций, дней рождения и бракосочетаний царей и цариц или крупных вельмож. Фейерверки сопровождались музыкой, угощением красным и белым вином и мясом жареного быка. «Огненные потехи» стали символом петровских побед, началом новой России.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги можно сказать, что сформированный в XVIII веке механизм преобразования русской городской культуры по европейскому образцу более всего отразился на системе празднично-развлекательной культуры, в которую вошли элементы «высокой» классической и романтической культуры, порожденной европейскими странами в Новое время. Модернизированные и ритуальные формы развлекательной культуры как бы вставляются в обиход наиболее влиятельных, зажиточных и образованных слоев российского общества, что приводит с одной стороны, к становлению общеевропейской ментальности россиянина, которая определила модель социокультурной памяти, а с другой стороны, порождила «полихронию», что говорит о сохранении религиозно-этнических компонентов в празднично-развлекательной культуре России. В результате массовое сознание оказывается погруженным в ценностно-нормативные системы, принадлежащие различным цивилизационным периодам. В нем переплелись европейские идеи и ценности с культурно-исторической памятью, вскормленной идеями и ценностями византийского христианства и славянского политеизма.
В целом праздники XVIII века и обеды, как их органическая часть, были призваны десакрализировать всю систему праздничной культуры допетровской эпохи и «сакрализировать» ценности новой светской российской культуры, пропитанной идеалами и духом свободы, рационализма и антропологизма. Их вживляли в общественное сознание, не забывая о том, что «новое» (европейское) — это «чужое» и даже чужеродное явление для русской культуры. Для внедрения культурных новаций в быт требовалось идентифицировать праздничные действа с традиционно-сакральными элементами культуры. Для этого светские праздничные затеи должны были приобрести ритуальную форму.
Арсеньев Н.С. О смысле культуры // Русские философы (конец XIX — середины ХХ века). Антология Вып. I. М. 1993.
Байбурова Р. М. Русский усадебный дом//Развлекательная культура. М., Изд. Михайлова П. Г., 2005.
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.
1990.
Башкирцева Ю. С. Игровые основы праздника// Культурный слой. Исследования по истории европейской культуры. Вып.
2. Калининград. 2001.
Бурдиян Л. И. Православная мысль о развлечениях// Развлекательная культура России. М., Троян, 2004.
Вдовина Л. Н. Риторика праздника: Москва в дни маскарада «Торжествующая Минерва"// Россия в середине века и новое время Сб. ст. к 70-летию чл. Корр. РАН Л. В. Милова. М., 1999.
Гадамер Х. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М. 1988.
Генон Р. О смысле «карнавальных» праздников // Вопросы философии, 1991, 4.
Дуков Е. В. Бал в культуре России XVIII первой половине XIX века// Развлекательная культура, М., 2006.
Захаров О. Ю. История русских балов М.
1998.
Зелов Д. Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца XVII века — первой половины XVIII века. М. 2002.
Иорданский В.Б. О едином ядре древних цивилизаций // Вопросы философии. 1998, 12.
Касавин И. Т. Щавелев С.П. Анализ повседневности. М., 2004.
Князьков С. Ю. Праздничная культура Москвы в период правления Петра., М., Вагриус, 2007.
Костяев А.И. Ритуал-тело-культура. М. 2004.
Краткий этимологический словарь русского языка //Сост. Н. М. Шанский, В. В. Иванов, Т. В. Шанская. М. 1975.
Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начала XIX века) СПб.
2002.
По Словарь современного русского языка в 17-ти томах. Т.
12.М.-Л.
1961.
Пыляев М. И. Старое житье. 2 изд. СПб.
1897.
Рачковский Д. В. Роль динамической традиции в трансляции социокультурного опыта // Культурный слой.
Сариева Е. А. Фейерверки в России. Праздничная культура Москвы 17 — 18 вв. М., 1999.
Сиповская Н. В. Праздники в русской культуре XVIII века.// Развлекательная культура XVIII—XIX вв. Очерки истории и теории. СПб.
2001.
Финк О. Основные феномены бытия человека // Проблема человека в западной философии. М. 1988.
Хейзинга Й. Ното Zudens М. 1997.
(7; С. 184)
(24; С. 40).
(22; С. 30).
(22; С. 31).
(13; С. 27).
(16; С. 379).
(9; 61).
(6; С.
256.).
(11; С.
9.).
(19; С. 134 — 135).
(18; С. 191).
(17; С. 12).
(17; С. 31).
(Цит. по: 4; С.34).
(14; с. 38)
(21; С., 143).
