Концепты современной политической риторики

Но там-то людям никто не говорил, что это надо делать, и массы аплодируют спонтанно.

Спичрайтерство развивается сейчас под крылом политтехнологий. Мы не называем спичрайтерами тех, кто специализируется на порождении мёртвых текстов. Спичрайтер пишет речь, которая будет произноситься, и которая будет органична.

Любая речь состоит из некоторых общих мест. Начинается она с первого общего места — «здравствуйте». Естественно, любой оратор скажет «спасибо за внимание», и это будет уже общее место. Другое дело, что нельзя говорить об однозначной успешности построенных по протестантскому образцу речей в российской действительности. К примеру, приезжает человек с очень хорошим европейским и американским образованием, он очень хорошо говорит, проводит семинар для лакокрасочников в Ярославле и рассказывает о преимуществах финансового продукта. Он начал с шутки по Дейлу Карнеги, он всё выстроил как надо. Но того эффекта, на который можно было бы рассчитывать, наверное, в этой ситуации, не было. А если бы он пришёл и сказал: «Ребята, вас задавили эти западные производители пигментов и связующих, да сколько же можно…», то люди бы его воспринимали как человека. А так они его воспринимали просто как говорящую голову.

На современном этапе в России можно выделить несколько типов современных политических речей. Во-первых, по-прежнему сильна «инструктивно-торжественная риторика». Ее реальный адресат — номенклатура чиновников, в большинстве речей именно ее инструктируют и одновременно перед нею отчитываются. Но раз это все публикуется, появляется в газетах и Интернете, стало быть, есть и второй адресат — народ. Однако обращенности к народу в таких речах как раз и нет. Есть бюрократическое стремление перечислить какие-то пункты, отчитаться по каждому из них, дать инструкцию и подпустить торжественности. В таких речах никогда не бывает главной гражданской идеи. Есть мелкие проблемы и канцелярский язык: российские политики любят говорить в жанре отчета перед министерством и ведомством.

Зачастую на первый план выходит «риторика приманок» — всевозможных обещаний избирателям. Это ущербная риторика, поскольку в ней нет убеждения как такового. Есть выкладывание приманок перед избирателями. Сначала разузнается, чего избиратель хочет, проводятся соцопросы, фокус-группы. А затем полученные ответы «хочу хорошую пенсию, отремонтированных дорог, отлаженного ЖКХ» повторяют один за другим разные кандидаты независимо от политической платформы. Аргументации никакой нет.

Также можно выделить «риторику трюков», когда нанятая на выборы PR-фирма хочет показать, что деньги ей платят недаром, и прибегает ко всяким изощренным формам — рекламным слоганам, каламбурам, стихам. Но изощренное не значит эффективное. Например, «Проголосуй за товарища Зю, выбери правды и мира стезю» звучит как садистский стишок. И вряд ли это может принести реальную пользу товарищу Зю. Риторика трюков редко бывает уместной. Чаще всего это просто выстрел в воздух, некий фейерверк.

Еще у нас весьма популярна «риторика обличений» — то, что мы привыкли называть «черным пиаром». Обличительная позиция прочно укоренена в русской культуре, у нас всегда были оппозиционеры, правдолюбцы. Но настоящие правдолюбцы были людьми с гражданской репутацией, с высоким личностным статусом.

В оппозиционной риторике, однако, еще с дореволюционных времен была заметна слабость аргументации. Требовалась смелость, чтобы возразить. Чтобы сказать «Долой советскую власть!», требуется большая смелость. При этом смысл не самый глубокий: ну «долой», и что дальше? Власть же в России никогда себя серьезно не защищала аргументами, потому что надеялась на силу. И оппозиция не разрабатывала серьезной аргументации, потому что уповала на смелость. Главное во всех видах современной риторики, а точнее псевдориторики, нет защиты от возможных контраргументов. Речи говорятся в вакуум.

Политические дебаты — хорошая форма, поскольку она предполагает открытую состязательность. Становится важным, чтобы вместо столкновения аргументов они не превратились в технику актерского мастерства.

Неумение слышать другого — это давний бич нашей риторики. О подобном явлении академик Аверинцев как-то писал как о взаимном анафематствовании. Не выходит спора, сближения, поиска общей для всех позиции, нет аргументации, нет прояснения. Главная риторическая задача — это прояснение. Даже торговая реклама, которую принято ругать, что-то проясняет, сообщает какие-то полезные сведения. А политические дебаты часто ничего не сообщают.

Древнерусское торжественное красноречие было «стоянием в слове». Сейчас отголоски этого можно найти разве что в церковной проповеди. Чертами такого красноречия обладала и нравственная проповедь русских писателей. Но это все закончилось в начале XX века. Казалось бы, современная «державная риторика» должна была наследовать торжественному красноречию. Но она быстро сбилась на ругательный тон, и вместо того чтобы говорить о великой России, говорит о ее тайных и явных злобных врагах. И мельчает. Необходима красота политической речи. А сейчас ее нет ни у кого в России.

Красота — это единственный камертон, при помощи которого можно настроить какой-то общий разговор, обозначить этическую и даже языковую норму, задать образцы публичного поведения. Что, например, может заставить нас правильно говорить по-русски? Только образцы, оставленные великой русской литературой, где все красиво и убедительно.

2.2 Основный концепты современной политической риторики

Базовыми концептами называют конституируемые на основе развертывания «порождающей» идеи системы понятий. Употребляется также для обозначения ведущего замысла, конструктивного принципа в научной, художественной, технической, политической и других видах деятельности.

Национальная концептосфера складывается из совокупности индивидуальных, групповых, классовых, национальных и универсальных концептов, то есть концептов, имеющих общечеловеческую ценность. К числу универсальных относятся относятся такие базовые концепты как родина, мать, семья, свобода, любовь, вера, дружба, на основе которых формируются национальные культурные ценности, а также такие фундаментальные универсальные как время, пространство, причинность и т. д.

На наш взгляд, одним из важнейших базовых концептов сейчас является концепт «национальные интересы». Этот концепт выступает лишь как метафора предельно широкого и неопределенного значения, что делает ущербным его научно-терминологический статус.

Ярким свидетельством этому явились, в частности, и материалы проведённого «Полисом» в 2000 г. «круглого стола» на тему «Национальный интерес versus государственный интерес: теоретические понятия и реальность». Прежде всего, уже сама формулировка темы противопоставляет два вида интересов, ставя вопрос о принципиальных различиях между ними. Таковые вряд ли можно отчётливо увидеть, руководствуясь прозвучавшим на дискуссии тезисом С. С. Митрохина, полагающего, что национальные интересы «несравненно глубже и значительнее, чем любая национальная стратегия. Их можно попытаться определить и затем заложить в основу политического курса государства, но они продолжают оставаться неизменными даже при смене лозунгов или всего курса. Само качество и жизнеспособность стратегии в немалой степени зависят от того, в какой степени она отвечает этим интересам. Очевидно, что их стабильность не нарушается даже в условиях самых масштабных перемен в общественном настроении.

Более того, национальные интересы в определенном смысле «надличностны» и должны быть осознаны нами как данность, как скрижали исторической памяти. Само понятие «интерес» в данном контексте — это, скорее всего, метафора, поскольку речь идет не только об осознанной, но и, что особенно важно, о неосознанной способности народа и/или государства к самосохранению, самовосстановлению. Во всяком случае, национальные интересы включают в себя вечные ценности, не подвластные политической конъюнктуре" [Национальный…

2000]. Академик А. М. Салмин полагал, что необходимо ограничиться пониманием национального интереса как «государственного и только государственного, далеко не сводимого к борьбе вожделений: их (национальных интересов.

В.Я.) параметры в значительной степени задаются и извне — географией, климатом и другими обстоятельствами, не выводимыми из борьбы кланов, классов, этнических и конфессиональных групп".

На другом «круглом столе» Г. М. Сергеев высказал мысль о том, что «категория интересов — это категория американской политологии. В чем-то это не очень свойственно русской науке, отечественной науке. … Есть другой подход… Речь идет о целях, идеалах и ценностях. … В рамках категорий «цель», «идеалы», «ценности», «интересы», интересы важны, но это — потом. Ведь если мы не развиваем и кому-то отдали свои цели, свои идеалы, свои ценности, а себе оставляем интересы, это неправильно.

Посмотрите ежегодное Послание президента США по национальной безопасности. В преамбуле президент всегда говорит только о целях, идеалах и ценностях. Интересы — это экспортный вариант. Если мы внятно говорим, что смысл изменений, смысл безопасности, смысл перемен — человек, реальный живой человек, может быть, тогда мы достигнем более гармоничных представлений о наших интересах.

Акцент на интересах конкретного «живого человека» не вызывает возражений, однако нет уверенности в том, что некий «наш» интерес совпадёт с интересом того «живого», а тем более отдавшего свою жизнь за «наш» интерес человека.

Заключение

На основании проведенного исследования автор данной работы пришел к следующим выводам:

Как явление когнитивной лингвистики концепт определяется как единица ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга.

Политическая риторика изучает красноречие в сфере политики, учитывая специфику рода и вида этого красноречия.

Русское красноречие в своих истоках было красноречием исключительно торжественным, эпидейктическим.

Христианская риторика, сложившаяся весьма своеобразно, особенно на византийской почве, была скорее публицистикой, нежели риторикой в точном смысле этого слова. Недаром, как отмечают многие исследователи, традиции гражданского, политического красноречия рано замирают в Византии. Недаром и собственно риторическая теория (теория ведения спора) в Византии была разработана слабо, а на Руси первый собственно риторический трактат появился лишь в XVII веке.

В качестве основных характеристик концепта мы выделили оперативность; гибкость, подвижность, динамичность; отражение содержания человеческой деятельности; наличие инвариантной части.

Концепт — это выраженная в речи языковыми единицами всех уровней (от фонетического до уровня макроструктуры текста) многомерная ментальная единица, содержательная сторона которой представляет собой синтез языковых и культурных факторов.

В качестве базовых концептов современной политической риторики мы выделили такие универсальные концепты, как родина, мать, семья, свобода, любовь, вера, дружба, на основе которых формируются национальные культурные ценности, а также такие фундаментальные универсальные как время, пространство, причинность и т. д.

Таким образом цель работы была достигнута.

Аннушкин В. И. Политическая риторика современной России: наука-искусство-практика//

http://www.rhetor.ru/node/166

Дементьев В. В. Об одной оценочной системе в русском языке // Проблемы речевой коммуникации: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. М. А. Кормилицыной, О. Б. Сиротининой. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2007. — Вып. 7.

Дементьев В.В., Фенина В. В. Когнитивная генристика: внутрикультурные речежанровые ценности // Жанры речи — 4: сб. науч. работ. — Саратов, 2005.

Концепция национальных интересов: общие параметры и российская специфика. (Круглый стол). 1996. — Мировая экономика и международные отношения, № 9.

Национальный интерес versus государственный интерес: теоретические понятия и реальность. (Круглый стол). 2000. — Полис, № 1.

Неретина С.С., Огурцов А. П. Общие проблемы политической концептологии//

http://politconcept.sfedu.ru/2009.

1/05.pdf

Олянич А. В. Презентационная теория дискурса: Дисс… докт. филол. наук. — Волгоград, 2004.

Павиленис Р. И. Проблема смысла. — М., 1983.

Слышкин Г. Г. Речевой жанр: перспективы концептологического анализа // Жанры речи — 4. — Саратов, 2005.

Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. — М., 1997.

Хазагеров Г. Г. Возмоности политической риторики. — М., 2006.

Хазагеров Г. Г. Политическая риторика. — М., 2002.

Чижова Л. А. Понятие концепта и системы концептов в теории коммуникации // Эффективная коммуникация: история, теория, практика: Словарь-справочник / Отв. Ред. М. И. Панов; сост. М. И. Панов, Л. Е. Тумина. — М., 2005

Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира. — М., 2002.

Хазагеров Г. Г. Политическая риторика. — М., 2002.

Хазагеров Г. Г. Политическая риторика. — М., 2002.

Хазагеров Г. Г. Политическая риторика. — М., 2002.

Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. — М., 1997.

Чижова Л. А. Понятие концепта и системы концептов в теории коммуникации // Эффективная коммуникация: история, теория, практика: Словарь-справочник / Отв. Ред. М. И. Панов; сост. М. И. Панов, Л. Е. Тумина. — М., 2005

Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира. — М., 2002.

Дементьев В. В. Об одной оценочной системе в русском языке // Проблемы речевой коммуникации: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. М. А. Кормилицыной, О. Б. Сиротининой. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2007. — Вып. 7.

Дементьев В.В., Фенина В. В. Когнитивная генристика: внутрикультурные речежанровые ценности // Жанры речи — 4: сб. науч. работ. — Саратов, 2005.

Павиленис Р. И. Проблема смысла. — М., 1983.

Олянич А. В. Презентационная теория дискурса: Дисс… докт. филол. наук. — Волгоград, 2004.

Слышкин Г. Г. Речевой жанр: перспективы концептологического анализа // Жанры речи — 4. — Саратов, 2005.

Аннушкин В. И. Политическая риторика современной России: наука-искусство-практика//

http://www.rhetor.ru/node/166

Аннушкин В. И. Политическая риторика современной России: наука-искусство-практика//

http://www.rhetor.ru/node/166

Хазагеров Г. Г. Политическая риторика. — М., 2002.

Хазагеров Г. Г. Политическая риторика. — М., 2002.

Концепция национальных интересов: общие параметры и российская специфика. (Круглый стол). 1996. — Мировая экономика и международные отношения, № 9.

Национальный интерес versus государственный интерес: теоретические понятия и реальность. (Круглый стол). 2000. — Полис, № 1.