Личность и история в романе Пастернака «Доктор Живаго»

Революция, конечно же, в романе присутствует, живет. Но далеко не в той форме, которая соответствует этому великому историческому событию. Ее роль понижена; она оттеснена с авансцены, растворена в обычной жизни. И идея противостояния личности истории обретает у Б. Пастернака вполне приемлемую форму: единоборство личности с судьбой.

Писатель и его герой видят в революции некую абсолютную данность, которая не подлежит обсуждению и оценкам, не нуждается в оправдании: «От события такой огромности не требуется драматической доказательности. Я без этого ему поверю. Мелко копаться в причинах циклопических событий». Их нужно принять как реальность: «Он понимал, что он пигмей перед чудовищной махиной будущего, боялся его, любил… и был готов принести себя в жертву, чтобы стало лучше, и ничего не мог».

Важно, однако, что при этом и автор, и Живаго воспринимают революцию не просто как совершившийся факт, но видят величие происходящего, сознают его справедливость. В дни Октябрьских событий в Москве, когда приходит сообщение об «установлении в России советской власти и введении в ней диктатуры пролетариата», доктор Живаго рассуждает: «Какая великолепная хирургия! Взять и разом артистически вырезать старые вонючие язвы! Простой, без обиняков, приговор вековой несправедливости, привыкшей, чтобы ей кланялись, расшаркивались перед ней и приседали… Это небывалое, это чудо истории, это откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины, без внимания к ее ходу… в первые подвернувшиеся будни, в самый разгар курсирующих по городу трамваев. Это всего гениальнее. Так неуместно и несвоевременно только самое великое».

Но все это не так просто. Этот монолог при всем его пафосе неоднозначен. Восхищенно принимая «чудо истории», Пастернак и его герои одновременно сознают его как вмешательство в естественный, «будничный» ход жизни, пусть и оправданное. И чем дальше, тем острее проступает в романе та «неуместность и несвоевременность», которую сразу же ощутил Юрий Живаго. Может быть, главное именно в том, что Пастернак дает нам понять, какой ценой обошлась революция, какими потерями пришлось оплатить эту «великолепную хирургию», «ахнутую в самую гущу» продолжающейся жизни. И сама судьба главных героев, и их трезвые суждения о происходящем демонстрируют меру и содержание этих потерь. Автор вместе с Юрием Живаго видит погибших в борьбе и погибающих без вины, разбросанные семьи, разбитые судьбы, тяжкие материальные лишения и разрушение нравственных норм человеческого общежития, всеобщую «утрату веры в цену собственного мнения» — в ценность личности каждого.

История доктора Живаго и его близких — это история людей, чья жизнь сначала выбита из колеи, а затем разрушена стихией революции. Лишения и разруха октябрьских лет гонят семьи Живаго и Громеко из обжитого московского дома через всю европейскую Россию на Урал искать убежища «на земле». Самого Юрия захватывают красные партизаны, и, навсегда разлученный ими с женой и детьми, он вынужден против воли участвовать в вооруженной борьбе.

Частная жизнь отдельной личности, частная жизнь свободного человека среди мировых потрясений, крови, расстрелов — вот, что стремился показать Пастернак в своем произведении. В ней, по мнению автора, только и сохранялся еще приоритет общечеловеческих ценностей. И до тех пор, пока хотя бы кто-то сохраняет индивидуальную высоту, до тех пор, пока живет Юрий Живаго — гуманизм бессмертен. Для пастернаковского героя частная жизнь является единственной возможностью, оставленной историей российскому интеллигенту. Юрий Живаго вовсе не создает себе оазис — он загнан историей в некоторое замкнутое пространство, которое он пытается сделать оазисом.

Как видим, автор в своем романе имел целью показать, что, не смотря на все влияния исторических событий человек, может оставаться индивидуальностью. Личность, по мысли Пастернака, может противопоставить себя истории, стать «над ней». Однако в реальной жизни это практически невозможно. Лишь художественное мышление писателя способно создать такую личность.

Заключение

Проанализировав текст произведения и критические статьи по теме работы, мы пришли к выводу, что Пастернак попытался в «Докторе Живаго» построить модель «антисоциалистического реализма», т. е. романа, технически выполненного по лучшим образцам русского классического романа XIX века, что были предложены по ходу строительства «советской литературы», но вложить в него «несоветское» религиозно-философское и историко-философское содержание, созданное на основе религиозной и исторической философии из времен своего детства и юности.

В романе «Доктор Живаго» Борис Пастернак через своего героя передает собственное мироощущение, собственное видение событий, потрясших нашу страну в начале XX столетия. Известно, что отношение Пастернака к революции было противоречивым. Идеи обновления общественной жизни он принимал, но писатель не мог не видеть, как они оборачивались своей противоположностью. Так и главный герой произведения Юрий Живаго не находит ответа на вопрос, как ему жить дальше: что принимать, а что нет в новой жизни. В описании духовной жизни своего героя Борис Пастернак выразил сомнения и напряженную внутреннюю борьбу своего поколения.

Основной вопрос, вокруг которого вращается «внешняя» и внутренняя жизнь главных героев, — отношения с революцией, отношение к революции. Меньше всего Юрий Живаго был ее противником, меньше всего он спорил с ходом событий, сопротивлялся революции. Его отношение к исторической действительности совсем иное. Оно в том, чтобы воспринимать историю такой, какая она есть, нисколько в нее не вмешиваясь, не пытаясь навязать ей свою волю, изменить ее, повернуть по-своему. Такая позиция позволяет герою увидеть события революции так, как они редко показывались в нашей литературе.

Российская революция ценой немыслимых жертв, ценой неслыханно массового, тотального надругательства над личностью остро и ясно выдвинула в число первейших проблем вопрос о роли личности в истории — в этом оказалось великое предназначение России. И не особой, экстраординарной личности, а личности как таковой — отдельной, единичной. Великая революция не пожелала с ней считаться — отбросила, подавила ее, сделав ставку на множество, на массы, на недифференцированное «мы».

Б. Пастернак, по словам критиков, рассказал в своем романе «о жизни выдающегося индивидуалиста на гребне исторического потока». Он увидел в хрупком, слабом и беспомощном «я» великую силу, способную противостоять истории.

В романе сугубо социальная проблема — личность и история, — составляющая суть его замысла, решается Пастернаком, в конце концов, как проблема философская: главным отличием пастернаковского героя в его противостоянии со временем является индивидуализм. Таким образом, автор стремился доказать, что лишь индивидуальность, свободная личность может выдержать натиск истории. Но, выдержав его, она потеряет силы и неизбежно погибнет. На примере главного героя повествования мы прослеживаем влияние истории на личность. У Юрия Живаго революция и последующие годы гражданской войны отняли все: семью, друзей, прежнюю жизнь. Он умирает одинокий у трамвайный колес. Его смерть символична: попав в вихрь истории, он теряет и душевные, и физические силы и погибает не видя смысла в собственном существовании.

Список использованной литературы Воздвиженский В. Проза духовного опыта (Обсуждаем роман Б. пастернака «Доктор Живаго)//Вопросы литературы. — 1988. — №.

9. — С. 82 — 104.

Воздвиженский В. О романе «Доктор Живаго"//Русская литература 20 века/Сост. Г. С. Меркин. — Смоленск: ТПЦ «ТРИОН», 1990.

Горелов П. Размышления над романом опыта (Обсуждаем роман Б. пастернака «Доктор Живаго)//Вопросы литературы. — 1988. — №.

9. — С. 54 — 81.

Красовский В.Е., Леденев А. В.

Литература

 — М.: Эксмо, 2003.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1989.

Русская литература XX века/Под ред. Ф. Ф. Кузнецова. — М.: Просвещение, 1994.

Урнов Д. Тайная свобода Юрия Живаго//Московский вестник. — 1990. — № 3. — С. 12 — 16.

Русская литература XX века/Под ред. Ф. Ф. Кузнецова. — М.: Просвещение, 1994, с. 160.

Воздвиженский В. Проза духовного опыта (Обсуждаем роман Б. пастернака «Доктор Живаго)//Вопросы литературы. — 1988. — №.

9. — С. 82 — 104.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 32.

Горелов П. Размышления над романом опыта (Обсуждаем роман Б. пастернака «Доктор Живаго)//Вопросы литературы. — 1988. — №.

9. — С. 54 — 81.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 77

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 205.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 362−363.

Воздвиженский В. Проза духовного опыта (Обсуждаем роман Б. пастернака «Доктор Живаго)//Вопросы литературы. — 1988. — №.

9. — С. 82 — 104.

Урнов Д. Тайная свобода Юрия Живаго//Московский вестник. — 1990. — № 3. — С. 12 — 16.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 248.

Русская литература XX века/Под ред Ф. Ф. Кузнецова. — М.: Просвещение, 1994, с. 156.

Воздвиженский В. О романе «Доктор Живаго"//Русская литература 20 века/Сост. Г. С. Меркин. — Смоленск: ТПЦ «ТРИОН», 1990, с. 65 — 74.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 205.

Пастернак Б. Доктор Живаго. — М.: Художественная литература, 1987, с. 390.