Конечно, диапазон и масштаб осуществления власти могут быть различны не только под влиянием окружающей обстановки, но ив силу личных соображений лидера [4, c.406].
Важное место среди типологий лидерства занимают типологии, основанные на политико-психологическом анализе политического лидерства и обращающие преимущественное внимание на индивидуальные качества лидера. К таким типологиям относят типологии Г. Лассуэла, Дж.М. Бернса и других [12]. Несомненным достоинством данных политико-психологических типологий является стремление не только раскрыть внутренние психологические особенности политического лидера, но и увязать их с внешним окружением. При этом, однако, существенным их недостатком является общепсихологическая ориентация: в большинстве случаев происходит в определенной степени выделение типов личностей вообще, а не типов политических лидеров в частности. Соответственно, специфика собственно политического лидерства ускользает. Особо следует отметить типологии К. Левина, Д. Мак
Грегора, Р. Лайкерта и т. д. [10, c.128].
2.
2. Психологические механизмы политического лидерства
К психологическим механизмам политической легитимации также относятся различные стимулы, влияющие на позицию игрока, принимающего политическое решение. Оно может обмениваться на различные стимулирующие формы. Одной из подобных форм выступает подкуп, с помощью которого приобретается лояльность конкретного политического актора. Если система при этом коррумпирована, то шансы лоббиста на принятие необходимых ему политических решений существенно увеличиваются [18, c.15]. Делая анализ психологических механизмов власти, А. В. Скиперских обращает внимание на огромное значение религии. Наличие в массовом сознании мощных религиозных ориентаций выступает основанием репрезентации политических текстов с религиозной составляющей. Он приводит примеры мобилизующих возможностей религии, позволяющей направлять политическое участие граждан в необходимом направлении [18].
К группе психологических механизмов лидерства могут быть отнесены и комплексы, исследованные З. Фрейдом и А. Адлером [1, 2]. Проблема компенсации определенных ограничений и дефектов, испытанная человеком в детстве, может сублимировать в активное политическое творчество. Не меньшее значение в группе психологических механизмов имеет и когнитивный комплекс, с помощью которого происходит идентификация политических образов. Восприятие сигналов власти в данном контексте осуществляется на основе цвета, звуков, запахов, стереотипических моделей.
В политической психологии достаточно большое распространение получил подход к анализу политического поведения человека, который можно назвать индивидуально-психологическим [7]. Он основан на посылке, что устойчивые черты индивидуальной психики — врожденные или приобретенные — влияют на общественно-политические позиции человека и определяют его выбор. Психолого-политические качества человека проявляются в политической активности, политическом поведении, политической выборе, политической деятельности и т. п.
Современные психологические объяснения политического поведения базируются на разных методологических основаниях, но анализ показывает, что в таких исследованиях, за понятием «индивидуально-психологические особенности» чаще всего подразумевается совокупность психологических качеств, характеризующих человека как некую психическую реальность. В качестве примера исследований, выполненных в рамках данного подхода, можно назвать классические работы Т. Адорно, Г. Лассуэлла, Г. Айзенка и др. [3, 12].
Так, например, Т. Адорно и его коллеги в своем исследовании, посвященном изучению «авторитарной личности» установили системную взаимосвязь различных психологических черт и взглядов людей [3]. Авторитарную личность отличают не только определенные этнонациональные и социально-политические установки, но и характерологические личностные черты: приверженность принятым нормам («конвенциализм»), готовность к подчинению иерархии и идеализация иерархической структуры общества, авторитарная агрессивность, суеверность и стереотипная ментальность, дух разрушения и цинизма, гипертрофированный интерес к сексуальной проблематике, проекция собственных признаваемых порочными склонностей на других людей, поиск «козлов отпущения». Авторитарной личности Т. Адорно противопоставлял либеральную, или демократическую, личность, отличающуюся полярно противоположными чертами [3].
2.
3. Мотивация политического лидерства
Г. Лассуэлл в своей книге «Психопатология и политика», объясняя присущее части людей стремление к политическому лидерству, утверждает, что ими движут скрытые бессознательные мотивы, корни которых уходят в особенности их детства. В частности в те конфликты, которые послужили причиной психологических травм и оставили в душе будущего политика шрамы [12]. Стремление к власти, согласно мнению ученого, есть отражение низкой самооценки, а при помощи власти такой человек стремится компенсировать низкую самооценку, повысить свой престиж и преодолеть чувство собственной неполноценности. Поэтому власть и становится притягательной [16]. Таким образом, Г. Лассуэлл полагал, что политические мотивы рождаются в межличностных связях и отношениях, а отношение человека к политике обусловлено преимущественно психологическими механизмами [12].
В политико-психологической литературе важнейшим мотивационным источником лидерства обычно признается потребность во власти. С этим тезисом согласится большинство людей, весьма далеких от научных политологических исследований и изысканий. Борьба за власть, — явная или тайная — пронизывает политическую жизнь любого общества. Многие авторы считают стремление к власти присущим биологической природе человека, заложенным в его генах. Они располагают убедительным доказательством, ведь ожесточенная борьба за лидерство в группе происходит и в животном мире. Подобный подход к психологии лидерства при всей внешней бесспорности, разумеется, не может решить проблему его мотивации. Скорее он ставит новые вопросы.
Во-первых, стремление к власти у одних людей сильнее, чем у других; у многих оно вообще отсутствует. Понять причины этих различий необходимо хотя бы для того, чтобы выяснить, кто и почему становится политическим лидером. Во-вторых, даже на уровне обыденного сознания власть не признается единственно возможной целью политиков. Обычное в сегодняшней российской прессе и общественном мнении осуждение политиков за то, что они думают только о власти, а, скажем, не о благе народа, равносильно признанию, что хотя бы в принципе у них могут быть и иные, менее своекорыстные цели. Если это так, важно понять, как потребность во власти взаимодействует в психологии лидера с другими мотивами и с какими именно.
В концепции Т. Лассуэлла «власть» — это некая ценность. Человек испытывает потребность в обладании ею или переживании опыта санкций или влияния по отношению к другим людям [12, c.86]. А. Джордж определяет «потребность во власти» как желание достичь власти, этой высшей ценности. Это особенно важно для понимания мотивации политического лидера. Во-первых, потребности политика во власти и в достижении в действительности оказываются тесно связанными. Во-вторых, потребность во власти предполагает, что она может быть не только и не столько компенсаторной, но скорее инструментальной, то есть, власть может быть желанна для удовлетворения других личностных потребностей, таких как потребность в достижении, в уважении, в одобрении, в безопасности.
Иногда цель, заключающаяся в отсутствии чьей-либо доминации над политиком, может быть сама по себе конечной и более высоко ценимой, чем другие. Потребность во власти, возникшая как компенсаторный механизм, проявляется у политика по-разному в зависимости от условий [6]. Эта потребность может быть усилена другими потребностями или, напротив, вступить с ними в конфликт — с потребностью в любви, аффилиации, достижении, которые лидер также стремится удовлетворить на политической сцене. В порядке компенсации политический лидер старается найти себе сферу деятельности, в которой он может продемонстрировать свою компетенцию и достоинство. Важность таких процессов для лиц, страдающих от низкой самооценки, очевидна. Достижение компенсации в данной сфере деятельности, в ряде случаев, однако, узкой и специализированной, создает для личности «поле», в котором политический лидер функционирует достаточно продуктивно и автономно (это «поле» свободно от вмешательства других), возможно агрессивно и самонадеянно, для достижения личностного равновесия [6, c.595].
Итак, политическое поведение лидера является целенаправленным и мотивированным. Существует множество различных личностных потребностей, которые так или иначе связаны с его политической деятельностью. Однако в многочисленных исследованиях, проведенных учеными разных школ, выделены несколько основных потребностей, мотивирующих политическое поведение лидеров:
— потребность во власти;
— тесно связанная с потребностью во власти потребность в контроле над событиями и людьми;
— потребность в достижении;
— потребность в аффилиации, то есть в принадлежности к какой-то группе и получении одобрения.
Итак, можно сделать следующие выводы по главе.
1. В группе психологических механизмов политического лидерства существуют партиципаторные механизмы, отвечающие за политическое участие, позволяющее объектам властного воздействия отождествлять себя с проводимой политикой.
2. Политическое поведение лидера является целенаправленным и мотивированным, в главе выделено множество различных личностных потребностей, которые так или иначе связаны с его политической деятельностью, а также несколько основных потребностей, мотивирующих политическое поведение лидеров. Признано, что неверно недооценивать значение бессознательных внутрипсихических конфликтов в развитии и укреплении потребности во власти и различных черт личности, проявляющихся в её осуществлении.
3. «Аномальность» лидера, закодированная в человеческой культуре, может иметь как рациональное, так и иррациональное объяснение. Складывается впечатление, что наиболее выдающиеся руководители, т. е. те, которые не только сами ориентировались на реформы, но и заражали своими идеями огромные массы людей, характеризовались очевидными психическими отклонениями ЗАКЛЮЧЕНИЕ Итак, в данной работе проведен анализ психологических механизмов в политике и выявлена специфика психологических концепций и оснований власти, раскрыты психофизиологических механизмов традиционных аспектов власти, а также психологические основания политического лидерства. Оказалось, что субъективные психические особенности отдельных лиц и социальных групп являются главным фактором властных отношений. В то же время психику необходимо при этом рассматривать не только как нечто самодовлеющее, неизменное. Несмотря на то, что в ней на первый план выдвигаются подсознательные инстинкты, способствующие вечным властным влечениям. Человеческая психика, тем не менее, формируется под воздействием внешней социальной среды. Развитие в современных теориях позиций основателей психоанализа доказывает это.
Понятие власти чрезвычайно широко и многогранно, отношение к ней простирается от преклонения до полного неприятия: от сакрального восприятия до полного её отторжения. Исследования в области психоанализа и интерес к нему значительно расширили наше представление о сложности оснований власти. В психоаналитической традиции (связанной с именами Ф. Ницше, Ч.
Мерриама, Г. Лассуэла, З. Фрейда, Э. Фромма, Дж. Кетлина, К. Хорни, Л. Дюги) власть изучается как отношения лидерства — подчинения, носителями которых выступают индивиды и группы; власть устанавливается в межличностном взаимодействии, в силу биологических и психических особенностей людей — носителей власти.
Литература
Адлер А. Мотив власти. // Адлер А. Наука жить. Киев: Port-Royal, 1997. С.235−241 //
http://flogiston.ru/library/adler_vlast.
Адлер А. Психология власти // Райгородский Д. Я. Психология я психоанализ власти. — М., 1999. — Т.
2. — С.233−234.
Адорно Т. В. Исследование авторитарной личности. — М., 2001. — 324 с.
Блондель Ф. Политическое лидерство // Психология и психоанализ власти. — Т.
1. — С.395 — 453.
Власть. Очерки современной политической философии Запада / Под ред. В. В. Мшвениерадзе. — М., 1989. — 399 с.
Гозман Л.Я., Шестопал Е. Б. Психология политического лидерства // Психология и психоанализ власти. Т.
1. — С.595 — 645.
Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология //
http://www.i-u.ru/biblio.
Костенко Е. П. Акмеологическая концепция развития имиджа политика. М., 2007. — 311 с.
Крамник В.В. Социально-психологический механизм политической власти. — Л., 1991. — 428 с.
Купчин Н. Н. Гражданские ценности политического лидера. Монография. М.: Книжный дом «Университет», 2008. — 321 с.
Лакан Ж. Семинары. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/1955) — М., 1999. — 437 с.
Лассуэл Г. Д. Психопатология и политика // Вестник МГУ. Сер.18 Социология и политология. — 2001. — № 2. — С.86−88.
Лебон Г. Психология народов и масс. — СПб., 1995. — 329 с.
Мазин В. Пять парадоксов. Виктор Мазин об актуальности шизоанализа Делёза и Гваттари // Критическая масса. — 2004. — № 4 //
http://magazines.russ.ru/km/2004/4/ma10.html.
Ницше Ф. «Я не человек, а судьба» // Иностранная литература. — 2007. — № 9. С. 190 — 211.
Политология. Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. — М.: Юристъ, 2003. — 683 с.
Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти. В двух томах. Хрестоматия. Том 2. М.: Бахрах-М, 1999. 576 с.
Скиперских А. В. Механизмы легитимации политической власти на постсоветском пространстве. Автореф… дис.
докт.полит.
наук. — Воронеж, 2007. — 45 с.
Фромм Э. Бегство от свободы. — М. 2000. — 435 с.
Фуко М. Психиатрическая власть. Курс лекций, прочитанных в 1973;1974 учебном году. — СПб., 2007. — 305 с.
Хайдеггер М. Ницше и пустота. — М., 2006. — 422 с.
Хорни К. Невротическая личность нашего времени. — М.: «Прогресс-Универс», 1993. — 321 с.
Цыбулевская Е. А. Социализация политической власти в России. — М.: Академия труда и социальных отношений, 2006. — 312 с.
Юнг К. Диагностика диктаторов // Райгородский Д. Я. Психология я психоанализ власти. Т. 2. Хрестоматия. — Самара: Издательский Дом «ВАХРАХ», 1999.- С. 494 — 514.
