Постмодернистские концепции права

Он неизбежно конкретизируется в жизненной ситуации, в которой интерпретируется смысл нормативно-правового акта. Именно такая интерпретация переводит нормативный акт в действие, в право (правопорядок). Главный метод герменевтики права, по мнению немецкого теоретика, — вживание в ситуацию, эмпатия. Это обеспечивает конкретизацию и приведение в соответствие друг с другом норм права. Неизбежный при этом субъективизм может быть преодолен с помощью метода герменевтического круга: пониманию и закона и ситуации предшествует предпонимание, складывающееся на основе опыта понимания предыдущих нормативно-правовых актов и ситуаций. Изложенные положения трансцендентальной герменевтики права, исходящей из понимания права как его бытия, могут быть дополнены инструментальной герменевтической концепцией права, представленной, прежде всего, работами итальянского философа и юриста Э. Бетти. Он предъявляет Г.-Г. Гадамеру достаточно серьезный упрек в том, что для него смысл текста заключен не в нем самом, а в предпонимающем субъекте.

Задача же герменевтики, по его мнению, состоит не в прояснении понимания как модуса бытия, а в объективации духа самого текста: смысл должен быть вынесен интерпретатором из текста, а не внесен в него, как у Г.-Г. Гадамера. Для достижения поставленной цели он формулирует герменевтические каноны, используемые в том числе в юриспруденции: 1) канон имманентного герменевтического масштаба, то есть требование соответствия герменевтической реконструкции точке зрения автора; другими словами, — требование исходить из духа, объективированного в соответствующем источнике; 2) канон тотальности и смысловой связанности герменевтического исследования; это идея, идущая от Ф. Шлейермахера, о том, что единство целого проявляется через отдельные части, а смысл отдельной части — через единство целого (принцип герменевтического круга); 3) канон актуальности понимания, который говорит о бессмысленности попыток полного устранения субъективного фактора в понимании; другими словами, -это необходимость соотнесения текста с его «духовным горизонтом», 4) канон смысла адекватности понимания или смысла соответствия; он направлен на интерпретатора и требует соотнесения «собственной жизненной позиции с импульсом, исходящим от объекта». Как видим, это важное техническое (инструментальное) дополнение к идеям Г.-Г. Гадамера и П. Рикера. Герменевтика права — чрезвычайно плодотворное направление в юриспруденции.

Однако ему, в принципе, присущи те же недостатки, что и феноменологии права и, прежде всего, -отсутствие эксплицитного трансцендетного критерия права, который может быть применен к эмпирическому юридическому материалу. Поэтому такие актуальные идеи, как диалогичность понимания, контекстуальность понимания, типы и стадии интерпретации и т. д. сами по себе, вне этого общего критерия не могут считаться обоснованными. То, что текст права включает в свое бытие процесс толкования, еще не дает ответа на вопрос о критериях права.

2.3 Антропология права

С этим направлением связана так называемая «антропологическая революция» 60-х г. г. XX в., в соответствии с которой основной акцент в исследованиях прошлого человечества переносится с универсального на особенное, уникальное. Сущность человека, по утверждению К. Гирца, — это не его внутренние наклонности, а конкретные особенности его жизненного пути. Общее же в человекелишь то, что его (человека) формирует культура. Отсюда признание не только многообразия культур, но и различных видов индивидов внутри каждой культуры.

Таким образом, главная проблема культурной антропологииинтерпретация культурного многообразия мира. Эта проблема рассматривается сквозь призму гипотезы лингвистической относительности Б. Уорфа и Э. Сэпира. Эта же идея находит выражение и подтверждение на эмпирическом материале в юридической антропологии — в невозможности оценивать по шкале «передовое/отсталое» нормативные регуляторы у народов различных культур. «Вопреки эволюционистским предрассудкам, — пишет Н.

Рулан, — нельзя говорить о каком-то коренном или «природном» различии между правом нашего современного общества и правом традиционных обществ". Признавая важность многих положений культурной антропологии права, тем не менее, отмечается, что проблема общего и особенного в праве решается ею не до конца последовательно, так как критерий распространенности, например, обычая, не является специфическим признаком права. В философской антропологии наиболее интересными и важными в плане нового правопонимания представляются концепции эволюционной эпистемологии К. Лоренца и идеи А. Гелена. Оба эти направления акцентируют внимание на биологических предпосылках социальной природы человека — на поиске трансцендентного начала права. Их суть состоит в том, что социальные (и правовые) институты возникают как компенсациябиологической «недостаточности» человека в его борьбе за выживание. Однако эти идеи, очевидно, должны быть «адаптированы» к юридической проблематике через формирование теорий «среднего» уровня.

2.4 Синергетика права

Синергетика — одно из наиболее перспективных междисциплинарных направлений в современном науковедении. В самом общем виде это нелинейное мышление и, соответственно, вероятностная, стохастическая картина мира. Нелинейное мышление, то есть признание неравновесности, неустойчивости и необратимости, вместе с концепциями флуктуации, бифуркации и когерентности образует новую базовую модель мира и познания. Одной из важнейших проблем синергетики является переход хаоса в порядок через постоянное усложнение организации системы и обеспечение ее гомеостазиса. При этом любая сложная система определяется как диссипативная, то есть открытая (обменивающаяся информацией со средой), неравновесная (с неустойчивой структурой) и нелинейная (способная к самоорганизации).Важным вкладом синергетики в юридическую теорию является изучение роли отбора в процессе эволюции. Механизм отбора включает в себя тезаурус (из чего производится отбор); детектор (кто его осуществляет) и селектор (с помощью чего он осуществляется) (В.П. Бранский). Это положение синергетики коррелирует с проблемой источника права (в материальном смысле): кто, как и почему отбирает ту или иную правовую инновацию. Таким образом, синергетика формирует новое представление о праве как о диссипативной системе. Она же показывает трансцендентное начало права: как и у любой другой системы — это гомеостазис, или механизм ее самосохранения. Однако нельзя не признать, что эти идеи пока не получили достойного отражения и развития в юридической литературе и сами по себе не могут быть прямо применены к правовой реальности. Общий вывод изложенного во второй главе состоит в том, что философские концепции феноменологии, герменевтики, антропологии и синергетики чрезвычайно плодотворны в плане описания и объяснения правовой реальности и демонстрируют иной тип правопонимания.

Они нацелены на изучение динамики права, его постоянного становления. Для этих направлений характерно стремление обнаружить трансцендентное начало права, а также рассмотреть право в процессе его непосредственноговоспроизводства (это характерно для социологической феноменологии, инструментальной герменевтики и культурной антропологии). Однако без диалогического дополнения друг друга эти концепции справиться с поставленной задачей не могут.

Заключение

1. Правопредставляет собой социальное явление, момент, «сторону» общества, срез или пласт общественных отношений. Оно может быть обособлено от других социальных явлений (экономики, политики и т. п.) лишь аналитически, и не является самодостаточным феноменом, замкнутой системой, функционирующей по собственным законам. Его назначение проявляется в той роли, которую оно играет в социуме. Поэтому только с позиций общества — представления об обществе, разрабатываемого социально-философскими доктринами, — возможно обосновать право (представление о праве) и привести аргументы в пользу того или иного типа правопонимания.

2. Обусловленность права социальным целым в современных условиях проявляется в специфике постиндустриального общества, определяющая характеристика которого — постмодерн как культурный феномен. Постмодерн — это критическая позиция относительно общества (и культуры, прежде всего) эпохи модерна, обнаруживающая его пределы и ограниченность, невозможность справиться с глобальными проблемами современности. Постмодерн диктует необходимость пересмотра основных характеристик современного социума (через изменение представлений о нем) и, соответственно, изменения правовой реальности одновременно с традиционными представлениями о праве.

3. Критическое отношение постмодерна к основным постулатам юридической науки проявляется в пересмотре представлений о рациональности права (и теории права), о безграничных возможностях субъекта правотворчества, о плебисцитарной и представительной юридических формах демократии как оптимальных вариантах народовластия, о традиционном правопонимании. Постмодернизм, применительно кправовой реальности, с точки зрения диссертанта, — это то, что ни одна теория права сегодня не может претендовать на абсолютную истинность своих положений; что право не является исключительно объективным, вытекающим из законов разума или «природы вещей» феноменом; что бытие права не может быть описано в виде неизменной, однозначной структуры означаемого и означающего иди причинно-следственными (структурно-функциональными) связями. Для описания и объяснения права необходимы принципиально иные представления о социальной реальности.

4. Оригинальный вариант видения социального бытия и онтологии права, соединяющий жизненную субъективность (экзистенцию) с объективной аподиктичностью, предлагают в XX в. феноменология, герменевтика, антропология и синергетика и соответствующие правовые концепции. Однако трансцендентальная феноменология и герменевтика, философская антропология и синергетика и аналогичные правовые теории страдают чрезмерной абстрактностью; сами по себе (без теорий «среднего уровня» — Р. Мертон) они не могут быть применены к правовой реальности, к конкретным юридическим явлениям.

Социологическая феноменология, инструментальная герменевтика и этнография, основывающиеся на эмпирическом материале, гораздо проще трансформируются в правовые концепции, но не содержат четкого критерия отграничения правовых явлений, так как взаимность признания прав и обязанностей или успех коммуникации не гарантируют минимальной функциональности права в сколько-нибудь длительной перспективе. Список используемой литературы1. Берман Г. Дж. Западная традиция права. Эпоха формирования. ;

М., 1994. — С. 13.

2. Бурдье П. Дух государства: генезис и структура бюрократического поля // Поэтика и политика. — СПб., 1999. — С. 146 и след.

3. Бурдье П. Социология политики. — М. 1993. — С. 164 и след.

4. Деррида

Ж. Отобиографии // Ad Marginem, 94. Ежегодник. — М., 1994. — С. 174−183.

5. Рикер П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 28 -29.

6. Рулан

Н. Юридическаяантропология. — М., 1998. — С. 142.

7. Bell D. The Coming Post-Industrial Society: A Venture in Social Forecasting. London, 1973.

8. Betti E. Problematik einer allgemeinen Auslegungslehre als Methode // Hermeneutik als Weg heutiger Wissenschaft. Salzburg 1971. S. 17−21.

9. Geertz С. The Interpretation of Cultures. N.Y., 1973. P. 52 — 54.

10. Haberraas J. Faktizitat und Gelrang. Beitrage zur Diskurstheorie des Rechts und demokratischen Rechtsstaats. Frankfurt am Main, 1992.

11. I dem. D urch Naturrecht und Rechtspositivismus zur juristischen Hermeneutik//Juristenzeitung. T

ubingen, 1975. № 11 -12. S. 341.

12. Inglehart R. Culture Shift in Advanced Indastrial Sociery. Princeton (N.Y.), 1990.

13. Kaufman A Wozu Rechtsphilosophie heute. Frankfurt am Main, 1971. S. 28.

14. Ljotard J.-F. Der Wiederstreit. Munchen, 1988.

15. PosnerR. The Problems of Jurisprudence. Chicago, 1990. P. 22.

16. Schlag P. Missing Pieces: A Cognitive Approach to Law // Texas Law Rev. № 67. 1989. P. 1195 — 1250.