Одним из основных элементов государства Ковалевский считает государственную власть: «Я лично присоединяюсь к мнению тех писателей, которые думают, что в понятии государства нельзя обойтись без двух элементов, без населения и без власти». Одним из первоочередных вопросов он полагает вопрос о признаках «верховной государственной власти». Наилучшим образом, по его мнению, этот вопрос решают представители немецкой государствоведческой школы: отличительным, характерным признаком государственной власти, говорит немецкая школа, является то, что эта власть — власть самодовлеющая, не допускающая контроля посторонней власти и являющаяся источником всяких других властей в государстве. При этом в государстве одна государственная власть имеет право создавать юридические нормы. То же можно сказать и о самоуправляемых союзах. Но их самотворческая деятельность осуществляется или во имя государства или под контролем государства.
Издание правовых норм, творчество учреждений в силу ему одному принадлежащего и бесконтрольного права — специфическая особенность государства. Только государство имеет не подлежащую контролю публично-правовую власть, поскольку его мероприятия не могут быть ни приостановлены, ни изменены без его собственного почина. И это справедливо по отношению ко всей государственной деятельности: «Мы можем сказать поэтому, что каждый раз, когда тот или другой политический союз в любом из направлений государственной деятельности по собственному праву издает общеобязательные нормы, такой союз и является государством…». Признавая положение немецкой школы о суверенности как основном признаке государственной власти, Ковалевский в то же время отмечает, что, хотя самоопределяемость и составляет существенный признак государственной власти, но есть некоторый контроль и за этой самоопределяющейся властью, контроль со стороны международного союза. Тем не менее, Ковалевский в целом разделяет положение Еллинека о том, что именно «господство» является тем критерием, который отличает государственную власть от всех других видов властей.
" Современное государство, хотя и признает за каждым индивидом и каждым союзом определенную законом сферу свободы от вмешательства государственной власти, но признать самостоятельную власть, или государствование, оно ни за одним из них не может. Следовательно, ее непроизводность, ее самодовляемость, ее самоопределяемость и ее бесконтрольность — вот что должно считаться существенными и необходимыми признаками государственной власти. Когда все эти признаки характеризуют данную государственную власть, только тогда можно говорить о том, что эта власть суверенна". Весьма спорными нам представляются дальнейшие рассуждения Ковалевского о том, что на русский язык совокупность этих признаков можно перевести одним термином — «самодержавие».
Ковалевский настаивает на том, что понятие «самодержавие» отражает признак суверенитета государственной власти и в этом смысле тождественно понятию «суверенитет», а также может истолковываться как совокупность прав высшего органа государственной власти, например, парламента в Англии. В этом плане «где нет самодержавной государственной власти, где нет возможности самоопределения для государства, там нет, конечно, и самого государства». 2.3 Пределы государственной власти
Одним и важнейших вопросов современной социологической мысли Ковалевский полагает вопрос о пределах государственной власти, или, как это звучит в его формулировке, вопрос о «государственном вмешательстве». Ковалевский справедливо отмечает, что этот вопрос широко обсуждается в современной ему политической и общественной мысли, однако чаще всего проблематика этих дискуссий неоправданно сужена: этот вопрос обычно сводят к отношениям государства и личности. При этом существует два противоположных решения: «Вопрос этот разрешается в двух резко противоположных смыслах: с одной стороны индивидуалистами, с другой, всеми, кто является их противниками, будут ли ими социалисты и коммунисты или позитивисты. Для первых всемогущество древнего государства постепенно уступает место ограниченности государственных функций государства нового времени. Для других осложнение с каждым поколением общественных отношений вызывает все большее и большее вмешательство государства, следовательно, в конечном результате ведет к расширению его функций».
Ковалевский утверждает, что обе эти тенденции: как поглощение личности древним государством, так и стремление нового государства к расширению сферы своего влияния — получают надлежащее освещение лишь при условии расширения самого вопроса, необходимо еще включить в сферу этих сопоставлений другие посредующие между обоими союзы. Мыслитель отмечает, что исторически государство только впоследствии ограничивает сферу свободных проявлений личности, а прежде этого другие «общежительные союзы» — семья, род, община, различные союзы гильдий и цехов, наконец, церковь — сужают сферу самодеятельности отдельного индивида. Именно поэтому может происходить и так, что сфера индивидуальной свободы индивида может быть расширена и при расширении функций государства, так как это расширение суживает сферу вмешательства в индивидуальную автономию личности со стороны семьи, рода, поместной общины, церкви и других союзов. Ковалевский приводит точку зрения Спенсера, который высказывался против расширения вмешательства государственной власти в общественную жизнь. Ковалевский здесь не согласен со Спенсером. Несмотря на утверждение неотъемлемых прав личности, Ковалевский полагал, что связь между расширением сферы государственного вмешательства и сужением прав личности не является абсолютной, т. е. первое не обязательно приводит ко второму: «…если мы отнесемся исторически к этому вопросу, то мы увидим, что расширение функций государства не имело всегда своим последствием сокращение сферы автономии личности, но сплошь и рядом имело своим последствиемсокращение сферы вмешательства в индивидуальную свободу таких союзов, как община, таких союзов, как сословия и т. п.». Примером подобных явлений могут служить следующие факты: например, если дворянское сословие потеряет право исключать из своих рядов за политическую и общественную деятельность, то свобода личности будет расширена, а государство не сократит сферу своего вмешательства, так же произойдет, если священник будет иметь право второй раз жениться после потери первой жены.
Кроме того, Ковалевский полагает, что вопрос оценки государственного вмешательства необходимо рассматривать исторически: то, что было хорошо на известном этапе развития, может стать плохим на другой. Выступая решительно против «полицейского государства», которое считает возможным и необходимым вмешиваться в разные сферы личной деятельности в интересах опеки индивида, Ковалевский в то же время убежден, что есть сферы общественной жизни, где государственное воздействие представляется необходимым и оправданным. Это такие сферы, как социальная политика (по Ковалевскому, сфера «благоустройства» — помощь безработным, другим обездоленным слоям населения) и область народного образования: «…государство должно обеспечить всем своим совершеннолетним гражданам возможность вступить в борьбу за существование в равных условиях, т. е. запастись одинаковыми знаниями, доходящими до такого уровня, при котором человек путем самообразования может самостоятельно приобретать необходимые сведения, знаниями общими, не только начальными». Таким образом, по Ковалевскому, следует признать, что с успехами гражданственности усиливается и вмешательство государства и что причиной этого усиления является, с одной стороны, осложнение общественных отношений, а с другой, постепенное принятие на себя государством тех задач, которые некогда осуществляемы были такими общежительными союзами, как семья, род, община, церковь и т. д. Из этого последнего положения в свою очередь следует тот вывод, что расширение пределов государственного вмешательства не всегда равнозначно с ограничением свободы индивида. Заключение
М.М.Ковалевский исследовал проблемы социологии в целом, и генетической социологии в частности, уделяя первостепенное внимание осмыслению и научному обоснованию фундаментальных процессов, происходящих в обществе.М. М. Ковалевский являлся одним из создателей теоретического компонента генетической социологии, поскольку в конце XIX века в данной отрасли науки преобладали эмпирические исследования. Ученый разработал оригинальную концепцию генетической социологии, основу которой составляют разработанные им положения об ее объекте и предмете, системе научных понятий и категорий, гипотезах и научных фактах, законах и закономерностях развития социальных институтов, зависимости их исторических форм от социально-исторических условий. Возникновение института политической власти в его государственной форме Ковалевский считал прогрессом в формах общественного управления, благодаря которому расширяются границы солидарной среды, а кровное возмездие заменяется государственным санкционированием. Как сторонник мирного прогресса, Ковалевский не разделял теорию классовой борьбы, противопоставляя ей свою теорию солидарности. Не борьба, а примирение, гармония и солидарность являются двигателем прогресса: «…при нормальном течении общественной жизни столкновение интересов избегается соглашением, договором, при котором руководящим началом всегда является идея солидарности всех граждан одного государства». При этом государство все более будет превращаться в регулятор человеческих отношений, в фактор роста общественной солидарности. Несмотря на возможный рост «государственного вмешательства», с прогрессом политических форм растет и свобода личности. Политический прогресс, по мнению Ковалевского, может исторически осуществляться в любых формах государства, главное — чтобы росли самостоятельность и самодеятельность народа и автономия личности. Работы М. М. Ковалевского являются актуальными и значимыми в современный период, так как они несут в себе «позитивный» потенциал, идеи мирного, гармоничного развития, что особенно важно для России в настоящее время.
Список литературы
Кареев Н. М. Ковалевский как историк и социолог // М. М. Ковалевский. Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин (1851−1916). Сб. статей. Пр.: Артистам, заведение т-ва А. Ф. Маркс, 1917
Ковалевский М. М. Общее учение о государстве. Лекции, читанные в Санкт-Петербургском университете в 1908/09 гг. — СПб., 1909
Ковалевский М.М. Н. К. Михайловский как социолог // Вестник Европы. — 1913. — № 2. Ковалевский М. М. Социология.
СПб.: Тип. М. М. Стасюкевича. 1910. Т. 1. Ковалевский М. М. Соч.: В 2 т. Т. 1: Социология. СПб., 1997
Ковалевский М.М. Сравнительно-историческое правоведение и его отношение к социологии. — СПб., 1899
Ковалевский М.М. Сравнительно-историческое правоведение и его отношение к социологии. — СПб., 1899. М. М. Ковалевский. Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин. — Пг., 1917. М. М. Ковалевский и российская общественная мысль: К 150-летию со дня рождения. СПб., 2003
Максим Ковалевский и современная общественная мысль: К 150-летию со дня рождения М. М. Ковалевского: Тез. докл. науч. конференции 20−21 сентября 2001 г. СПб., 2001
Погодин С. Н. Максим Максимович Ковалевский. Серия: История в Политехническом университете. СПб., 2005
Погодин С.Н. «Русская школа» историков: Н. И. Кареев, И. В. Лучицкий, М. М. Ковалевский. СПб., 1997
Прилипко А.П., Рычагов И. С. М. М. Ковалевский как историк социологии // М. М. Ковалевский в истории российской социологии и общественной мысли. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С. 93. Сафронов Б. Г. М. М. Ковалевский как социолог. — М., 1960
Сорокин П.А. О русской общественной мысли. СПб.: Алетейя, 2000
Сорокин П. А. Духовный облик М. М. Ковалевского как мыслителя//М.М. Ковалевский в истории российской социологии и общественной мысли. СПб., 1996.
