Женские образы в драматургии Шиллера

Но обе девушки, Луиза и леди Мильфорд оказываются в сетях, расставленных не государством, но его слугами, у которых свои интересы, далёкие от государственных, но совпадающие с ними. Еще одна из важнейших антиномий художественного мира Шиллера такова: его герои практически поровну разделены надобрых и плохих, но их нещадит сама действительность. У писателя мы не найдем отъявленных злодеев, каких было немало в творчестве других известных писателей того времени, Гете, Винкельмана, Лессинга, Новалиса, Тика. Если же его действующие герои и проявляют немотивированную жестокость, тщеславие, глупость, жадность, недальновидность, то их персональная вина всё женесравнима с той большой мерой зла, какая привносится в существование благодаря их действиям. Необходимо вспомнить также и о том аспекте трагического, об «иронии событий», о той её объективной ипостаси, которая с такой художественной мощью воплотилась в античной трагедии, и отразилась на творчестве Шиллера. «Судьба

Эдипа", как она интерпретируется Софоклом, стала архитипическойтрадицией для многих поколений европейских писателей. Так и героини Шиллера, будь то знатные дамы как-то Амалия, мещанки вроде Луизы Миллер, будь то служанки, батрачки, мелкие торговки, гувернантки и пр. — все они, зачастую, становятся жертвами обмана Судьбы, хотя стремились к счастью, и, так или иначе, добивались его. Они, как правило, добросердечны, ивсущностипредназначены для чистой и бескорыстной любви, но трагическая парадоксальность их положения в том, что Фатум — будь то неблагоприятные социальные условия, преобладание патриархальных традиций, стечение обстоятельств, либо какие-то субъективный моментынадежды, заблуждения, предубеждения героинь — всё направлено на их поражение. Драматург редко акцентирует внимание аудиториина картинах жестокости или насилия. Ещё реже, совсем уж в особых случаях, описываетгероинь, совершивших злодеяние.

И от этого, подобные факты приобретают у писателя особую идейную ценность, как что-то противоестественное, как отображение исключительно неблагополучного человеческогосуществования в целом. Так, в пьесе «Мария Стюарт» драматурга интересует совсем не тот всемирно-исторический смысл, который проявляется в реальном конфликте между католичкой Марией и протестанткой Елизаветой. Писательосновываетсяна уже состоявшемся факте: Мария — в заключении, она невольница Елизаветы, и английская королева, используя свои властные функции, убирает с дороги неугодную и опасную для себя соперницу. В одном из своих трактатов Шиллер писал, что трагедия не должна быть историческим произведением. «В этом случае ей пришлось бы строго держаться исторической истины… Но цель трагедии — поэтическая: она представляет действие для того, чтобы взволновать и волнением доставить наслаждение». Более того, согласно Шиллеру, часто «при грубейшем нарушении исторической истины поэтическая истина тем более может выиграть».

Шиллер «волнует и волнением доставляет наслаждение», описываяобраз Марии в последние дни перед казнью. Безуспешные попытки сторонников шотландской королевы спасти ее и жестокая непреклонность Елизаветы расцениваются не сквозь призму реальных событий (историю адресат может и не знать), а исходя изопределенной сюжетной линии, и провоцируютнеприязнь или еще хуже ненависть квсевозможнымвидам насилия над человеческой природой. В этом заложен смысл духовного торжества Марии над Елизаветой в одной из самых ярких сцен драмы — встрече двух королев. Многозначно идейное содержание драмы. Шиллер не уничижает вину Марии (даже в заключении она воодушевляет своих последователей на политические заискивания), но параллельно ее соперница Елизавета представлена в светесамодержавно-деспотичной и притворной особы. Параллельно в порицании Елизаветы вырисовывается новый важный аспект мировосприятия Шиллера — скептическое отношение к буржуазному развитию Европы, и Германии в частности, предвиденье романтического осуждения эгоизма и меркантильности. В пьесе «Мария Стюарт» Шиллер искуснораскрывает все разнообразие душевныхпереживаний, сложную гамму чувств, что особенно ярко описано в момент встречи двух королев. Елизавета не только завидует более юной и красивой Марии, своей державной родственнице, но и получает удовлетворении в унижении последней, и, в некоторые моменты, готова выказать царственную терпимость, если та даст почувствовать ее покорность. Жажда свободы для Марии в какой-то момент перекрывает все надежды на трон, на славу, на ее надменность в отношении к пленнице, возвышение, наконец, на ее законное право, но ненависть Елизаветы, желание унизить свою пленницу приводят к фатальному концу, превозмогая жажду свободы.

Мария высказывает все, что наболело у нее на душе; в этот короткий момент своей жизни — она триумфатор, хотя и это торжество стоило ей жизни. Елизавета же, которая из-за сложного комплекса разнородных мотивов (ревность к удачливой сопернице, корыстолюбие, тщеславие) отдает жизнь своей родственницы палачу, расплачивается за это неутешными муками совести, хотя и сама боится себе признаться в этом. Момент казни бесконечно превозносит Марию. Однако Шиллер не призывает к «индивидуальномусостраданию лично Марии». Почему? Он создал не мелодраму сневзрачными, слабыми, вечно страдающими центральными персонажами, которых не прекращают преследовать несчастья и сводит со света непонятный никому рок, а трагедию, где герои вопреки всему, стараются сами выбирают свою участь, строить свою жизнь, пускай и наперекор всем обстоятельствам. Трагедия связана с большим масштабом, с общим ходом времени, истории. У времени своя сверхличностная логика.

Борьба с ходом истории для трагического героя заканчивается поражением. Но у времени есть и своя этика, противоборство которой в преимущественном большинстве случаев также заканчивается поражением. В судьбах шиллеровских женщин проявляются законы времени и истории. В целом же, применяемая и неизменная, концепция женского образа у Шиллера достаточно открыта и понятна: драматург видит в женщине и глубже, в «Женственном» начале, диалектически сложное переплетение взаимодействующих и противоборствующих сил, которые сводят воедино жизнь и смерть, окружающую действительность и социум, любовь и ненависть. Заключение

В своих драмах Шиллер преподносит поддерживаемые им идеи в их обнаженной прямолинейности. В развитии сюжета он исходил из замысла, а не из жизненного факта. Поэтому человеческий характер у Шиллера чаще всего условен. «Он выдумает его, совершенно не зная мира и общества, опираясь только на скудный, но горький опыт своей юности» (А. Зегерс) и идеализм. Вместе с тем обнаженность тенденции составляет не только слабость, но и силу писателя. Именно пафос утверждения, страстность, с которой герои Шиллера отстаивают свои убеждения, завоевали ему почетное место на сценах передовых театров мира. Драматург с блеском усваивает просветительскую идею прогресса. Обращаясь к разным эпохам прошлого, он стремится уловить основные ступени поступательного развития человечества.

Трагедии Шиллера поднимают жанр на шекспировскую высоту и вместе с тем подводят черту под его историей. В XVIII—XIX вв. трагедия перестает быть главным жанром, утрачивает свои классические черты, соединяется с другими жанрами. Список использованной литературы

Аникст А. А. Драматургия Шиллера в период «бури и натиска» // История западноевропейского театра. М., 1957. Т. 2. С. 89−124.Либинзон З. Е. «Коварство и любовь» Ф. Шиллера. ;

Москва: Худож. лит., 1969. — 133 с. Либинзон З. Е. Лекции по зарубежной литературе XVIII в.

Немецкая литература XVIII в /Горьк. гос. пед. ин-т им. М. Горького.

Заоч. отд-ние, Немецкая литература XVIII в. — Горький: Б. и., 1955. ;

122 с. Рохлер П. Творчество немецких писателей-антифашистов в латиноамериканской эмиграции: (А. Зегерс, Л. Ренн, Б. Узе) Автореф. дис. на соиск. учен.

степ. канд. филол. наук (10.

01.05) /МГУ им. М. В. Ломоносова. Филол. фак. Каф. зарубеж. лит. — М.

: Изд-во МГУ, 1990. — 23 с. Сафрански Р. Шиллер, или Открытие немецкого идеализма / Рюдигер

Сафрански; Пер. с нем. А.Гугнина. — М.: Текст, 2007. ;

557 с. Тураев С. В. Шиллер в 1788—1800 гг. // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит.

им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. — На титл.

л. изд.: История всемирной литературы: в 9 т., Т. 5. — 1988. — С. 241—244.Шиллер Ф.

Коварство и любовь. Драмы, стихотворения / Фридрих Шиллер; [вступ. ст. С. Тураева коммент.С. Апта и др.

пер. с нем. Н. Вильмонтаи др.]. — Москва: Эксмо, 2005. — 637 с.

/ Электронный ресурс. URL:

http://modernlib.ru/books/shiller_fridrih/kovarstvo_i_lyubov/readШиллер Ф. П. Фридрих Шиллер. Жизнь и творчество. — М.: Гослитиздат, 1955. 300 с.