Флора и фауна в поэзии и прозе Батюшкова

Образ дивной красоты создают следующие строки:

В местах, где Рона протекает

По бархатным лугам;

Где мирт душистый расцветает

Склонясь к её водам;

Где на горах роскошно зреет

Янтарный виноград, Златый лимон на солнце рдеет, И яворы шумят… Здесь и замах, и вкус, и цвет, созданные умелой кистью художника. Кажется, это сам рай земной! Солнце так и сияет в золоте лимона и в жёлтом янтаре винограда. Бархатные луга пышут зеленью и говорят о полноте жизни, а деревья: мирт и явор довершают очарование зрелища. Белый клён явор обещает герою спокойствие, а вечнозелёный мир — долгое счастье. Но, как выяснится ниже, ничего этого лирическому герою не нужно. Итак, используя в своей лирике в полной мере, Батюшков использует образы цветов, деревьев и плод, как в переносном, так и в прямом значении, создавая красочные картины и создавая дополнительные характеристики для персонажей и ситуаций. Образы животных в поэзии Батюшкова используются вполне традиционно. Неожиданно звучат лишь строки уже из рассмотренного нами стихотворения «Счастливец»: Сердце наше кладезь мрачной;

Тих, покоен сверху вид;Но спустись ко дну… ужасно! Крокодил на нём лежит. Так поэт характеризует тёмную сторону души человека, обратившись далеко не к традиционному образу крокодила в русской поэзии. Здесь можно отметить некоторые другие оттенки: и резкость, и шутливость, при этом автором достигнута главная цель — донести до читателя мысль о сложности человеческой личности, в которой сочетается несочетаемое. Это и есть пример психологизации, о которой говорилось выше. Но не чужды Батюшкову и традиционные способы раскрытия образов. Весьма часто в его лирике встречается образ коня. Мы уже говорили о лёгкости, стремительности, быстром движении вперёд поэзии Батюшкова. Образ коня добавляет эффект движения, создаёт особый ритм произведения. Всё в том же стихотворении «Счастливец» есть такие строки:

Слышишь! мчится колесница

Там по звонкой мостовой! Правит сильная десница

Коней сребряною браздой! Их копыта бьют о камень, Искры сыплются струей;

Пышет дым, и чёрный пламень

Излетает из ноздрей. А вот образ такого же «счастливчика» из очерка Батюшкова «Прогулка по Москве»: «Посторонись! Этот ландо нас задавит: в нём сидит щёголь и красавица; лошади, лакей, кучера — всё в последнем вкусе. Вот и новая Москва, новейшие обычаи!"В стихотворении образ сильной личности, с «сильной десницей», безудержно мчащейся в ритме быстрого топота, среди дыма и чёрного пламени предстаёт перед читателем. В прозаическом отрывке — баловень судьбы, любимчик фортуны. Вообще, тема коня и человека — одна из распространённых в мировой литературе, начиная ещё с древности: древнеримской литературы, былин, сказок и т. д. Конь — это и верный друг, и опора, и атрибут успешности. Человек на коне обычно всегда побеждает. В стихотворении «Разлука», о котором уже говорилось, автор сообщает читателю:

Но верный конь не спотыкался

По нашим всадникам лихим;

Булат в боях не изломался — И честь гусара с ним. Эпитет «верный» дополняет наши рассуждения о месте коня в жизни человека. Где конь — там честь, долг и слава. А вот стихотворение «К Никите»: Когда по утренним росам

Коней раздастся верный грохот

Пробудит эхо по горам, Как весело перед строями

Летать на ухарском коне

И с первыми в дыму, в огне, Ударить с криком за врагами! Мы видим продолжение стремительного движения вперёд, к победе. Но здесь уже звучит не только мотив личного успеха. Это гражданское и нравственное чувство долга — победить врага и освободить родную землю. В стихотворении «Пленный» лирический герой находится на чужбине, в райском месте, где «бархатные луга», «роскошно зреющий виноград на горах» и течёт прекрасная Рона, но ничего ему не мило. Этот человек — русский пленный, «добыча брани», который мечтает о возвращении на родину и обретении свободы:

Отдайте ж мне мою свободу! Отдайте край отцов, Отчизны вьюги, непогоду, На родине мой кров, Покрытый в зиму ярким снегом! Здесь, на фоне цветущего края, проводится явное противопоставление: тёплое лето — холодная суровая зима. Герой отдаёт предпочтение непогоде, но непогоде на своей родине. И далее он продолжает:

Ах! дайте мне коня;

Туда помчит он быстрым бегом

И день и ночь меня! Герой жаждет вернуться домой не только из-за патриотических чувств, но и потому, что там, в «тереме древнем», его ждёт «краса», которая О друге тайно помышляет… Иль робкою рукой

Коня ретивого ласкает, Тебя, соратник мой. Очевидно, что это боевой коня, с которым они не раз бывали вместе в бою, но в данном случае его роль двояка: он выступает ещё и как некий предмет связи, сближающий влюблённых, находящихся далеко друг от друга. В «Песне Геральда Смелого» — совсем противоположная картина. Песнь является свободным переложением песни, которая приписывается одному из норвежских королей XI века. Побудило его к написанию песни большое чувство — любовь к дочери Ярослава Мудрого, княгине Елизавете. Король описывает свои немыслимые подвиги, а каждая строфа, как вздох сожаления, оканчивается строчкой: «А дева русская Гаральда презирает», в то время как Гаральд летал на «буром питомце пустыне сквозь пепел и вьюгу в пожарном огне» и «рассекая хладную влагу рукой» идёт вперёд, как «лебедь отважный». Итак, отважный конь — «бурый питомец пустынь» — здесь тоже выступает в роли друга, но он ничем не может помочь своему владельцу в его единственной неудаче. Гаральд же преподносит себя как «лебедя отважного», пытаясь сообщить своей возлюбленной о важном сочетании качеств своей личности: нежности, верности, чистоты (то, что присуще лебедю в общепринятом понятии). Эпитет «отважный» завершает эту характеристику. Как всегда, подобранные метафоры ёмки и удачны. Образ собаки тоже является одним из любимых у Батюшкова.

Так, обращаясь к элегии из Тибулла, Батюшков, конечно, не мог обойти стороной Цербера — адского пса, охраняющего вход в Аид: Где скрыться? Адский пёс лежит у медных врат, Рыкает зев его… и рой теней назад!.. А вот совсем другая картина из очерка «Прогулка по Москве»: «Шалун напевает водевили и травит прохожих своим пуделем, между тем как записной стихотворец читает эпиграмму и ожидает похвалы или приглашения на обед». Здесь пудель отождествлён со своим хозяином. Оба они избалованы, не прочь побездельничать и пошутить, склонны к пустословию. Вообще «Элегия из Тибулла» — пугающе-мрачноватое произведение, наполненное такими же зловещими метафорами: «шипящие змеи», которые опутывают чело Тифизоны, «жадные птицы» и даже у коня узды в «кровавой пене».

Но и здесь свет и радость жизни, свойственные Батюшкову, побеждают:

Когда ж Аврора нам, когда сей день блаженный

На розовых конях в блистанье принесёт, И Делию

Тибулл в восторге обоймёт. Но встречаются и другие анималистические метафоры в лирике Батюшкова. Интересна перекличка двух поэтов в элегии «Беседка муз», выраженная в строках:

Ему отважный путь за стаею орлов, Как пчёлке, невозможен

Батюшков использует здесь «сравнения из стихотворения Капниста „Ломоносов“, где герой его назван „орлом“, а автор — „пчёлкой“, которой страшен „высокий… полёт“». Из всего вышесказанного становится очевидным, что Батюшков активно использовал бестиарную метафору, часто обращаясь к образам животных. В этом отношении отчётливо прослеживается влияние римской, европейской и русской классицистской литературы. В то же время Батюшков явился новатором, и многие выражения, кажущиеся сейчас поэтическими штампами, являются его нововведением. Таким образом, использование бестиарной и флористической метафор оказывается одним из способов выражения его новаторства в поэзии. Заключение

Данная работа была посвящена исследованию и анализу флористической и бестиарной метафор в творчестве русского поэта XIXвека К. Батюшкова. В ходе ознакомления с критической литературой нами было выявлено, что поэзия Батюшкова прошла сложный путь эволюционирования от классицизма до гуманистическо-элегического романтизма до сатирической и патриотической поэзии и оказала влияние на развитие творчества А. С. Пушкина, а значит, и на судьбу всей русской литературы. Новаторство Батюшкова проявилось в следующих признаках: в преодолении книжных риторических формул XVIII века; лёгкости и ясности языка; во введении в поэтический язык разговорной речи;

в психологизации героя;

в создании объективного образа лирического героя;

в обращении к реальной действительности через «события под формой воспоминания» (по В. Г. Белинскому). «

Лёгкая поэзия", к которой он так стремился, в творчестве Батюшкова стала своеобразным протестом против грубой жизненной прозы, формой конфликта с социальной действительностью. Мы видим, что Батюшков активно использовал флористическую и бестиарную метафору. В этом отношении можно отметить влияние римской, европейской и русской классицистской литературы. И в то же время собственное мировоззрение автора позволило создать незабываемые образы. Используя в своей лирике в полной мере, Батюшков использует образы цветов, деревьев и плод, как в переносном, так и в прямом значении, создавая красочные картины и создавая дополнительные характеристики для персонажей и ситуаций. Бестиарная метафора позволяет лучше раскрыть образ лирических героев, подчеркнуть связь человека с природой. Таким образом, использование данных видов метафор явилось одной из сторон отражения новаторства К.

Батюшкова.Литература

Батюшков К. Н. Стихотворения/ Статья Б. В. Томашевского; Сост.

и примеч. Д. П. Муравьёва. -

М.: Сов. Россия, 1979. — 304 с., 1 портр. (Поэтическая Россия).Батюшков К.

Н. Стихотворения / Сост., вступ. статья и примеч. И. Шайтанова.

— М.: Художественная литература, 1987. — 320 с. (

Классики и современники.Поэтич. б-ка). Батюшков К. Н. Беседка муз: Стихи и проза/ Сост., вступ. ст. и прим. Г.

Филиппова; Литография и оформл. В. Бродского. — Переизд. -

Л.: Дет. лит., 1987. — 126 с., ил. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах.

— М., 1955. Т. 1.

С. 155. Гуревич А. М. Романтизм в русской литературе: Пособие для учащихся. — М.: Просвещение.

Дрыжакова Е. В волшебном мире поэзии. — М., «Просвещение», 1978

Лихина Н. Е. Бестиарный мотив в русской литературе. // Вестник Балтийского университета им. А.

Канта. — Вып. № 8, 2011

Нагина К. А. История русской литературы XVIII века. Практикум для вузов. — Издательский центр ВГУ, 2008

Ревякин А. И. История русской литературы XIX века: Первая половина. Учебник для студентов пед. инт-тов по спец. 2101 «Русский язык и литературы» — 3-е изд.

— М.: Просвещение, 1985. — 543 с. Рыжкова Е. Флористическая метафора и концептуальная картина мира носителя английского языка // Вестник МГУ. -

Издательский центр МГУ. — Вып. № 4, 2009

Томашевский Б. В. К. Н. Батюшков// Батюшков К. Н.

Стихотворения/ Статья Б. В. Томашевского; Сост. и примеч. Д. П. Муравьёва. -

М.: Сов. Россия, 1979. — 304 с., 1 портр. (Поэтическая Россия).Филиппов Г. Поэт предпушкинской поры// Батюшков К.

Н. Беседка муз: Стихи и проза/ Сост., вступ. ст. и прим. Г. Филиппова; Литография и оформл. В.

Бродского. — Переизд. — Л.: Дет. лит.,

1987. — 126 с., ил. Интернет-источники

Кантемир А. Д. Стихотворения //

http://az.lib.ru/k/kantemir_a_d/text_0020.shtmlСловарь символов//

http://vslovare.ru/slovo/slovar-simvolov/pljush/83 039