Быт русских людей в XIX веке

Деревянные ложки в городах в значительной степени вытесняются металлическими, причем в обиходе различали ложки разных размеров и назначений: чайные, десертные, столовые. Появились специальные столовые ножи, а также вилки. Правда, вилка даже в середине 19 века предметом не очень привычным и отчасти аристократическим. Трудовое население, жившее в маленьких домиках, все больше стало скучиваться в каменных громадах, доходных домах, снимая там каморки и койки у хозяев квартир. А в нечерноземной полосе по-прежнему преобладали небольшие деревни с деревянными избами, вытянутыми вдоль сельской улицы. Как и прежде, чем дальше на север, тем мельче были поселения. В питании купечества господствовала русская кухня также с количественными излишествами, но сильно ограниченная, упрощенная в ассортименте, что делало меню купеческого стола однообразным. Столь же однообразным, но в ином стиле, был стол духовенства, где меню было регламентировано религиозными предписаниями. Что же касается питания рабочего класса, то оно в целом было хуже качеством, хотя и не отличалось от крестьянского, а в меню горожан и рабочего люда уже с конца XIX — начала XX века все более стали входить промышленные продовольственные товары, и в первую очередь низкие, дешевые сорта колбасы (по праздникам), а также готовые базарные изделия: пирожки с требухой и капустой, чай, изредка — сахар, чего в то время практически совершенно еще не знала деревня, где употреблялся в основном мед. Таким образом, некоего общерусского меню русской кухни до конца XIX века практически не существовало. Оно стало складываться лишь на пороге XX века.

4 Христианские праздники

Праздничная культура представляет часть духовной культуры общества и включает совокупность всех видов и форм праздников и праздничных традиций, обрядов и ритуалов, церемоний и обычаев, атрибутов и символов, отражающих быт и нравы, существующие и действующие в социуме в конкретно-исторических условиях при поступательном историческом развитии. Праздник принадлежит к числу одних из наиболее распространенных слов в языке и мировой культуре. Универсального определения этого феномена не существует: праздник — явление многогранное и многоуровневое, оно располагается в различных областях, его функции и смыслы меняются в зависимости от угла зрения и задачи применения. Праздник — это своеобразная антитеза будням, это особый мир, противостоящий повседневности и прерывающий стабильное, привычное существование общества. Это «хронотоп свободы», независимость от забот и обязанностей, законов и привычных порядков. Находясь в. данной плоскости, праздник имеет непосредственное отношение к сфере досуга, его можно рассматривать как, один из примеров социального и культурного взаимодействия людей в свободное время[

6]. Всего главных христианских праздников в году насчитывается двенадцать, по-церковнославянски — двунадесять или дванадесять. Отсюда каждый из них назывался двунадесятым (дванадесятым).К двунадесятым праздникам относятся: Вход Господень в Иерусалим, или Вербное воскресенье, Вознесение, Троица (переходящие); Крещение (Богоявление), Сретение, Благовещение, Преображение, Успение, Рождество Богородицы, Воздвижение, Введение и Рождество Христово (непереходящие). Главный православный праздник — Пасха Христова — стоит особняком, в число двунадесятых праздников не входит. Главным зимним многодневным праздником были святки, продолжавшиеся от Рождества Христова (25 декабря / 7 января) до Крещения (6 / 19 января). Это время было короткой передышкой в сельских работах, кратковременным периодом относительного достатка в большинстве семей и сопровождалось массовыми народными увеселениями. Накануне Рождества, то есть дня рождения Иисуса Христа, в сочельник, молодёжь ходила по улицам, распевала особые песни — колядки, плясала перед хатами, выпрашивала у хозяев угощение и мелкие деньги. На святках молодые люди облачались в шкуры различных животных, надевали маски, изображая собой нелепых чудовищ и уродов. Праздником Крещения, или Богоявления, поминается обряд крещения Иисуса Христа, то есть погружения его в священную реку Иордан; при этом, согласно Евангелию от Матфея, Иисусу явился Дух Божий в виде голубя — отсюда Богоявление. Самым весёлым праздником ранней весны была масленица, продолжавшаяся целую неделю. По одной версии в основе появления самого слова «масленица» лежит традиция русских выпекания блинов. Данная традиция связана с тем, что люди пытались привлечь милость солнышка, а также при помощи блинов уговорить его побольше греть замерзшую русскую землю. Вот для этого и стряпали блины, которые были символом солнца.

Кроме того, также в русских деревнях принято производить разные действия, которые связанны с кругом. Другая версия говорила о том, что название «Масленица» возникло еще и потому, что именно по православному обычаю на этой неделе мясо уже исключается из пищи, а молочные продукты можно употреблять. Следуя данному обычаю, и пекут блины масленые. По этой же причине, как правило, Масленицу называют также и Сырной неделей. А если верить другим легендам то, Масленица родилась на далеком Севере, и по легенде отцом этого праздника был Мороз. По легенде в самое суровое и печальное время года — зиму человек заметил масленицу, которая пряталась за огромными сугробами, и позвал ее помочь людям своим теплом, согреть людей и развеселить их. Масленица относится к числу праздников, составляющих подвижную часть календаря. Срок ее проведения зависит от даты главного христианского праздника — Пасхи. По православным пасхалиям празднование Масленицы начинается за 56 дней до Пасхи, что соответствует второй половине февраля — началу марта[6]. К Масленице начинали готовиться еще с середины предыдущей недели.

В это время хозяйки наводили чистоту во всех уголках дома — от чердака до погреба: подновляли побелку печей, скоблили столы, лавки и полы, готовили к использованию праздничную посуду, выметали мусор со двора и перед воротами. Закупали для праздника большое количество продуктов: муку разных сортов для блинов, пряженцев и пирогов, соленую рыбу, пряники, конфеты и орехи для детей, собирали молоко, сливки, сметану и коровье масло. Суббота накануне масленой недели называлась «маленькой масленицей». В этот день принято было поминать умерших родителей. Для них пекли специальное угощение — блины — и клали его на божницу, слуховое окно или крышу, оставляли на могилах на кладбище, раздавали в церквях нищим и монашкам. В воскресенье на заговенье перед Великим постом последний раз ели мясо. Масленица на протяжении многих веков сохранила характер народного гулянья. Все традиции Масленицы направлены на то, чтобы прогнать зиму и разбудить природу ото сна.

Масленицу встречали с величальными песнями на снежных горках. Символом Масленицы было чучело из соломы, обряженное в женские одежды, с которым вместе веселились, а затем хоронили или сжигали на костре вместе с блином, которое чучело держало в руке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На протяжении конца XVIII — начала XX века в России происходил постепенный процесс отделения города от деревни, что нашло отражение в трансформации типа жилища, убранстве интерьера, одежде и домашнем быте. В первой половине XIX столетия различия между городом и деревней были еще незначительны, и только с 1860—1870 годов можно говорить о складывании заметно отличающегося от деревенского «городского образа жизни». Общими признаками городов на протяжении XIX столетия являлись их «деревенская наружность», низкий уровень развития санитарного состояния, отсутствие «приличного городу» комфорта. Сельский вид городов и деревенский характер образа жизни городского населения являлись следствием аграрного по преимуществу характера городской экономики. Отсюда неизгладимый «деревенский» отпечаток на малых городах. Житель малого города, с одной стороны, был генетически связан с крестьянской культурой и деревенским бытовым укладом, с другой, постоянно наблюдал «чужой» дворянский образ жизни и вносил его в свою систему культурных ценностей. В городском быту первой половины XIX столетия присутствовало два мира — традиционный, унаследованный от отцов и дедов, и новый, идущий от тех слоев общества, которые активно принимали культуру Запада.

Начиная со второй половины XIX столетия патриархальный быт городских жителей начал сдавать свои позиции, он принимал все более «комфортный» вид, хотя еще многое в нем оставалось деревенского. Большинство городских жителей (купцы, мещане, ремесленники) проживали в своих собственных усадьбах, на территориях которых, кроме жилого дома, располагались сараи, конюшни, амбары, бани, колодцы, скотные дворы и огороды, а также мастерские и торговые заведения. Количество и состав хозяйственных построек и других подсобных помещений определись экономическим уровнем хозяйства домовладельца, бытовыми потребностями семьи, а также родом ее хозяйственной деятельности. Вплоть до середины XIX века дом горожанина оставался «семейным гнездом», обособленным от всего внешнего мира. Еще одним ярким явлением последней трети девятнадцатого столетия стало формирование на городских окраинах рабочих кварталов, состоящих из жилищ казарменного или барачного типа. Город разделился на две части — «благородный» центр и рабочие трущобы. Самую тяжелую картину в XIX веке представляет крестьянский быт.

Скромная еда, тяжелый труд, низкие темные избы с неухоженным внутренним помещение, соломенными матрасами и насекомыми, и т. д., — вызывают грустные представления о жизни наших предков. Наверное, по этой причине некоторые авторы называют крестьян «белыми неграми», сравнивая их с бытом негров в ЮАР.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Безгин, В. Б. Традиции крестьянского быта конца XIX — начала XX века. — Тамбов: ТГТУ, 2004. — 187 с. История русской культуры IX—XX вв.еков / Л. В. Кошман, Е. К. Сысоева и др. -

М.: КДУ, 2011. — 490 с. Короткова, М. В. Путешествие в историю русского быта. — М.: Дрофа, 2006. -

256 с. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX — начала ХХ века). — Тамбов: Изд. ТГТУ, 2004. — 304 с. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). — СПб: Искусство-СПб, 1994.

— 758c. Некрылова, А. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец ХVIII — начало ХХвека / А. Ф. Некрылова. — СПб: Питер, 2004. — 256 с.