Реформы общего образования в Германии

• Введение
• 1. Вступительное слово редактора
• 2. История культуры и общественных наук
• 2.1 Доисторическая эпоха бессознательного умозаключения
• 2.2 Антропоморфическая эпоха
• 2.3 Спекулятивные-эстетического эпохи
• 2.4 Учебно-возраст аскетической
• 2.5 Истоки современной науки
• 2.6 Технико-индуктивная эпоха
• 2.7 Опасности современной культуры
• 2.8 Прусского школьного образования в борьбе с наступающей американизацией
• Вывод
• Тематический словарь

реформирование гимназический образование культурологический Проведение образовательных реформ, направленных на более глубокое изучение «культурной истории», становится актуальным в тот период, когда в обществе «иссякает духовная производительность» среди населения, «в значительной степени порвавшего со своим духовным прошлым». Как следствие, все чаще «появляются личности, богатство, роскошь и внешний блеск которых в связи с их невежеством, ограниченностью и внутренней грубостью пробуждают мысль о неоварварстве». Эти слова из сочинения «Культурная история и естествознание» звучат удивительно современно. Они были написаны в 1887 г. известным философом и естествоиспытателем, иностранным членом — корреспондентом Петербургской Академии Наук Э. Дюбуа — Реймоном (1818 — 1896) в связи с реформами общего образования в Германии.

В 1869 г. соответствующие министерства обратились к ректорам и сенатам прусских университетов с предложением дать отзыв о знаниях абитуриентов и представить свои соображения о реформах среднего образования — гимназического и реального. Э. Дюбуа — Реймон, бывший в то время ректором Берлинского университета, занимался этой работой в течение 20 лет. Все это время он состоял в различных комиссиях, принимающих вступительные экзамены в университеты, а также постоянно работал со студентами первого курса, недавно окончившими гимназию. Обращение к его работе «Культурная история и естествознание» представляется интересным по следующим причинам:

1. Это одно из первых педагогических сочинений известного ученого — естествоиспытателя, в котором предпринята попытка осмыслить роль науки и техники в европейской культуре второй половины XIX в. с целью наметить пути развития реформ в области образования. То, что он называет «культурной историей» есть уже, по сути дела, история культуры. Сходное соотношение можно наблюдать между терминами «история естествознания» (так называлась одна из дисциплин, введённая Я. А. Коменским в курс латинской школы) и «естественная история», учебники естественной истории существовали в России ещё в начале XX в.

2. Обращение к истории немецкой педагогики, разумеется, не случайно. Начало исторической преемственности немецкой и российской образовательных систем было положено, как известно, еще в начале XVIII столетия и впоследствии проявлялась в самых разнообразных аспектах. Вот как, например, описывает период реформ российского образования 60-х гг. XIX в. выдающийся российский педагог и историк педагогики П. Ф. Каптерев: «…мы набросились на немецкую педагогию… Заимствовались не только частные приемы и методы преподавания, заимствовались… общие руководящие идеи и целые педагогические миросозерцания». В эти годы в научную командировку в Германию были направлены К. Д. Ушинский и Л. Н. Модзалевский.

3. Современный термин «культурологическая направленность образования» часто связывают только с гуманитарными школьными предметами — историей, литературой, изобразительным искусством, иностранными языками, мировой художественной культурой. Вероятно, это вызвано следующими причинами:

— в современных педагогических трудах недостаточно внимания уделяется связям естествознания с различными аспектами культуры;

— межпредметные связи в практике школьной работы часто традиционно воспринимаются как связи между предметами либо гуманитарного, либо естественнонаучного циклов, в результате чего они редко дают выход в единое пространство культуры.

Между тем чрезвычайно важно понять «культурологическую направленность» как целенаправленность развития системы образования в целом. Именно этому вопросу и посвящена работа Э. Дюбуа — Реймона «Культурная история и естествознание». Отмечая, что «под естествознанием мы разумеем здесь не просто сумму знаний о мертвой и живой природе, её продуктах, действиях и законах, но также сознательное понимание единственно годного для увеличения этой суммы метода и столь же сознательное применение сведений о природе к целям техники, мореплавания, медицины и т. д.», автор рассуждает о воззрениях на природу в «первобытные времена» и «антропоморфическую эпоху», о развитии натурфилософии в период античности и средневековья, Возрождения и Нового времени, о роли христианства в формировании науки: «Новейшее естествознание, каким бы парадоксом это ни звучало, обязано своим происхождением христианству», об отборе учебного материала для гимназии: «Дарвинизм, которого, впрочем, я состою последователем, не должен быть допускаем в гимназию». В этой небольшой статье мы сможем лишь коснуться некоторых предложений автора о реформировании гимназического образования.

1. Вступительное слово редактора

Первая часть книги называется «Вступительное слово редактора», в ней рассказывается о выдающейся личности Э. Дюбуа-Реймона. Ученый-универсал, он был известен далеко за пределами круга своих коллег по «основной» профессии (физиологии). Он был превосходным оратором, речи его растаскивали на цитаты, интересовались даже его оговорками, одна из приписываемых ему оговорок попала во фрейдовские лекции; ему приписывали и то, чего он не говорил. Речь Дюбуа-Реймона о Дарвине, прочитанная в прусской Академии наук 25 января 1883 г., вызвала настоящий скандал в Палате депутатов прусского ландтага. Но самой знаменитой стала его фраза «ignoramus et ignorabimus» («не знаем и не будем знать»), произнесенная в докладе «О границах познания природы» в 1872 году — она вызвала столько шума, что ее до сих пор восторженно повторяют одни и настойчиво пытаются «опровергнуть» другие. Эрнст Геккель ответил на нее своей книгой «Мировые загадки». Знаменитый немецкий математик Давид Гильберт, умерший в 1943 году, в завещании распорядился начертать на своем надгробном камне «ответ» Дюбуа-Реймону: «Мы должны знать — мы будем знать» .

Эиль Генрих Дюбуа-Реймон родился 7 ноября 1818 г. В 1837 г. Эмиль поступил на философский факультет Берлинского университета. Но, как он сам вспоминал впоследствии, тогда его в равной мере привлекали самые разные науки, и он не знал еще, какую из них выберет. Он посещает лекции по теологии, философии и психологии, с увлечением слушает курс протестантского историка Августа Неандера. В течение года, проведенного в Боннском университете (1838—1839), Дюбуа-Реймон изучает логику, метафизику и антропологию, а также слушает лекции по ботанике, геологии, географии и метеорологии. По возвращении в Берлин к осеннему семестру 1839 года он, по совету Эдуарда Хальманна (ассистента знаменитого физиолога Иоганнеса Мюллера), начинает изучать медицину.

В возрасте 33 лет, в 1851 г., Э. Дюбуа-Реймона избирают членом Прусской академии наук, а в 1867 г. — ее непременным секретарем. В 1853 г. он становится членом-корреспондентом Accademia dei Lincei в Риме; в 1855 г. — ординарным профессором Берлинского университета. В 1892 г. он был избран иностранным членом-корреспондентом Петербургской академии наук.

Главный труд жизни Э. Дюбуа-Реймона, «Исследования по животному электричеству» («Untersuchungen ьber tierische Elektrizitдt»), выходил частями на протяжении многих лет (с 1848 по 1884 г.). Дюбуа-Реймон разработал метод, позволяющий определять состояние мышц и нервов на основании их реакции при возбуждении электротоком, открыл электротон (изменения свойств нерва, происходящие при пропускании через него гальванического тока) и установил закон раздражения, названный его именем.

Помимо многочисленных трудов по физиологии, Э. Дюбуа-Реймон опубликовал целый ряд речей по различным проблемам философии и науки, обнаруживающих его энциклопедическую образованность и многогранность его таланта: «Вольтер как естествоиспытатель», «Дарвин versus Галиани», «История культуры и естествознание», «Мысли Лейбница и современное естествознание», «Гете и бесконечность» и др.

Эмиль Генрих Дюбуа-Реймон умер 26 декабря 1896 г., похоронен на французском кладбище в Берлине.

2. История культуры и общественных наук

В параграфе «История культуры и общественных наук» автор рассматривает взаимосвязь культуры и общества, их развитие.

2.1 Доисторическая эпоха бессознательного умозаключения

Положение, которое человека занимает в природе, очень отличается от того, о чем поэты и философы мечтали когда-то. Те прекрасные картины, которым они предавались, не соответствует действительности. Идиллической обстановке, в которой они представляли античных людей, никогда и нигде не было. Не с золотого, а с каменного века начинается история общества. Вместо благородных пастухов и пастушек с их изящной жизнью в невинном благословенном краю, с живописными пейзажами, где пасутся их стада и где они наслаждаются счастьем, на самом деле бессмысленно жестокие невежественные и порочные люди, которые борются с голодом, с дикими животными, с капризами погоды, глубоко в грязи. Порабощенные женщины, каннибализм, суеверный обычаи.

Осознанного в сознании у древних людей так мало, что мы можем сочувствовать им как детям. Мы не можем игнорировать достижения мужчин и женщин, на плечах которых мы стоим и то что мы выигрываем от огромного накопленного опыта. Причина накопления опыта является вопрос: «Почему?» который выступает двигателем познания и характерен для современных детей. Нет ничего интереснеё, как наблюдать общение жителей Сахары. Для этих людей нет никаких причин, в нашем смысле, нет закона. Но есть сверхъестественное, природное не существует для них.

В этом эпохи нет науки. Это детство расы, и как таковая она имеет некоторое сходство с детства человека. Для этой эпохи характерны выводы, которые сделаны прежде на эксперименте и только, потом поддерживаются сознанием, это вероятно, привело к изобретению первых инструментов: рычага, валика, клина и топора, копья, рогатки, стрельба из лука, и т. д. Использование огня отделила человека от животных. Где бы мы не находили первобытные инструменты, люди были там, и в первую очередь мы обнаруживаем орудия войны, как печальный предвестником вечной состоянии войны человечества.

2.2 Антропоморфическая эпоха

В параграфе «Антропоморфическая эпоха» автор приводит правила и законы, вытекающие из повседневного опыта:

Человек столкнулся с непреодолимой сила природы, которое для него предстало с чувствами другого человека, завуалированного существа, которое объясняет его собственные чувства: дружественные и враждебные импульсы, любовь и ненависть, благодарность и месть. Совокупность этих идей называют религией, но они могут также рассматриваться как этап олицетворения или антропоморфных взгляд на природу. Такое положение человека к природе мы находим в гимнах Гомера.

По словам Д. Ф. Штрауса, олицетворение сил природы человеком является то, что он видит в ней, открывает неизвестный свойства. Человек изначально не видит другие основания для поиска истины, как свою собственную волю, и поэтому он приписывает все события подобные выражения воли.

Влияние различных природных катастроф приводит к тому, что самые ужасные божества изображались в виде той или иной угрозы, например в Индии Бог Шива, Брахман с Вишну, является чудовище с тремя глазами, ожерелье из человеческих костей, пояс из змей. В руке он держит череп, шкуру тигра. То же влияние на человечество оказали природные катаклизмы в Центральной Америке.

В отличие от этих взглядов на природу характер греческих мифов иной. С многочисленными безопасными бухтами, на которых располагаются предгорья, в окружении процветающих островов, Греция простирается в спокойном Средиземноморском бассейне, на её территории нет горных снегов, вулканов и пустынь, здоровый климат. Конечно, и в этой стране было такое широко распространенное заболевание как чума. Хотя приведенных в греческих мифах монстров достаточно, но даже в худшем из этих монстров имеет человеческий образ.

Таким образом, в учениях о совместимости формы религии с явлениями природы лежит доля истины. Национально-психологические особенности человечества является продуктом пейзаж впечатления, в которой он вырос, в сочетании со многими другими особенностями создают свою форму религии.

2.3 Спекулятивные-эстетического эпохи

В пункте «Спекулятивные-эстетического эпохи» даются определения температуры, энтропии и энергии.

Очень многое заимствовано греками у египетских жрецов, у которых мы встречаем, в отличие от антропоморфных взгляда на природу, первоначальный научный взгляд на природу. Все это еще очень антропоморфно, но античные мудрецы за два с половиной века достигают таких высот, что одного Эпикура с закон сохранения силы зародыше было бы достаточно. Хотя Эпикур сформулировал закон ни строго и не может объяснить все случаи его применения, он ищет его доказательства, этот закон с современным дополнением откроет через две тысячи лет Лейбница. Таким образом, говорить о том, что древние мыслители на самом деле было так далеки от истины не верно, теорию познания факт не следует недооценивать.

Если рассматривать знания математики, астрономии, акустики у Фалеса и Пифагора, кажется, что в человечестве средиземноморья теперь созрел двигатель причинности. В эпоху античности достигли уровня знаний о природе и господство природы на его основе.

В науке мы имеем в виду не только сумму знаний о мертвой и живой природы, их продуктов, эффекты и законы, но и сознательное понимание распространения этой суммы только полезный метод, и столь же сознательное применение знаний о природе для целей техника, медицине, т. е. систематическое управление и эксплуатация природы человеком, чтобы увеличить свою власть, его благополучие и его удовольствия.

История человеческого ума немного странные явления. Философы античности, которые создали первые в истории права, науку, формы и содержания метафизики, принятые во все времена как образцы, они, пришли к познанию природы, никогда не выходя за рамки позиции наивного доверчивого ребенка. Хотя индуктивный метод наблюдается уже в зародыше с Сократа и Аристотеля. Из мифов о Прометее мы можем узнать истинную картину древнего естествознания, она является эквивалентной дозой астрономии, теории чисел, букв, письма, сельское хозяйство, судоходство, добыча и медицины в той же интерпретации дыхание мечты, полет птиц и характер внутренности жертвенных животных.

Полностью искусство экспериментов была чужда им, с запланированных наблюдений при любых условиях, кишит гениальное воображение и дискриминации критику в тщательно современный дух деятельности ссылки, которые не только в науке часто только опыт создает определенность, но и создает новые явления.

Без научных наблюдений, без эксперимента и без здоровых теории немыслимо в технологии непрерывного прогресса. Она основана на сознательном использовании необходимых законов в своей работе, наблюдая за природными силами. Но не смотря на это они сформированы некоторые отрасли искусства. В строительстве зданий, дорог и мостов они были чемпионами. Военное римское искусство возбуждает восхищение.

Древняя культура, можно сказать, навсегда остановились одной ногой в бронзовом веке. Техническая деятельность древних, как правило, возложенных на рабов. И это одна из причин, почему их технологии оставались на низком уровне.

Упадок античной науки был катастрофическим для человечества. Величайшее несчастье, которое обрушилось на человечество это захват средиземноморских стран варварами.

2.4 Учебно-возрастной аскетической

В пункте «Учебно-возрастной аскетической» рассказывается о том, что с приходом эпохи Средневековья развитие культуры и науки остановилось.

Произошел спад культуры. Ночь средневековья спустился на большие и красиво мерцающие во славе науки берега Средиземного моря, чтобы тщательно разрушить и так достаточно скудные прогресса естественнонаучных знаний античности.

С падением Римской империи произошло падения антропоморфных взглядов на природу, многобожие. Христианство было наследием варварских богов переполняющими сотнями Олимп. В новой вере не было ни искусства, ни науки. Признавалась только одна точку зрения, круг идей и категорий был ограничен, добро и зло понималась как отношение греховных существ к Богу. В отличие от чувственного к пресыщению язычества, новая вера учила своих приверженцев отказаться от земного существования, с презрением смотреть на все земные блага и дрожать в ожидание мирового суда. Эта земная жизнь с её мимолетной славой не достаточна для внимания, нужно готовиться к лучшей жизни в Царстве Божьем. Наука презиралась христианством, так как это могло разложить божественную оболочку души, поэтому её считали вредным источником греховности. Жизнь была наполнена молитвами и покаянием, это было необходимо для того, чтобы угодить Богу, чтобы в загробном мире оказаться в царстве Божьем.

Таким образом, новому взгляду на мир прогресс науки был не очень выгоден. В христианское средневековье человеческий дух не отождествлялся с природой. Не только путем минимизации феноменального мира в оценке людей, которые обратились в этот печальный период христианства, дух от созерцания природы, но и путем создания отдельных, ранее не звучавшие направлениям. В добровольной темноте, человеческий разум измельчал. Как растение в темноте старая мудрость мира превратился в жалкий росток, который ищет свет. В эту эпоху торжествует два основных направления: платонизм восторженного гнозиса, аристотелизм бесплодной схоластики.

2.5 Истоки современной науки

Автор говорит о том, что в эпоху возрождения с новой силой развивается наука и культура, человечество заново переосмысливает научные труды античности.

Эпоха Возрождения воплотила мечты христианского Запада о свободе, вернула радостный взгляд язычества на окружающий мир, и человечество признала в каком ужасно узком кругу идей, с каким ужасным количеством запретов существовали они тысячу лет. С идеями старого восстала из могилы эпоха античности; вновь пробудился дух древности встретился новорожденных приятные формы, и удивительно быстро искусства открылось для тех, кто стремился к этому цветению, который действует на цветок искусства эллинизма, как прекрасно красиво, но без запаха, возможно, не совсем так ясно сформирован, но восхитительно ароматный цветок.

Это воскресение человеческого духа привело естественно к последствиям: реформирование Церкви и обновление философии и других гуманитарных наук, уже были описаны часто и подробно.

Современное естествознание, как ни парадоксально это звучит, обязано своим происхождением христианству.

Христиане подвергались преследованиям со стороны римских императоров, только потому, что они считаются опасными для государства. Иудаизм, христианство и ислам, но все три думал, что они были во владении одной истинной веры. Концепция абсолютной истина произошли чрез это действительно единственные в мире. Их причинности неразвитой стреляет достаточно, чтобы доклад о причинах явления положить любую добавил хорошо продуманы и быть услышанным мнению, поиск конечной причины их на самом деле существует только в ее изящной взад и вперед по настоящее время приемлемой Эдема. «Что есть истина?» Издевались над аристократическими римлянами. «Я пришел в мир, что я должен свидетельствовать о истине,» Иисус сказал, и попал на кресте.

Идея Бога, который не терпит других богов, что не как человека, но, как высшей, абсолютное существо появляются, касающиеся всех этических устремлений людей, и наказывает с безошибочным всеведение любые преступления, которые Божья идея, заветные на протяжении веков из поколения в поколение привык, даже в науке человеческий разум к тому, что было причиной всех вещей, только один, и зажег в нем желание знать, что причины.

2.6 Технико-индуктивная эпоха

В пункте «Технико-индуктивная эпоха» говорится, что в ходе истории, но еще пройти долгий путь до порога храма истины.

Не успел человеческий разум освободиться от школ богословия, и ступить на берега индуктивного характера исследования, он летел через в триумфальный путь, которые качели его идей взмывали, всего за пятьдесят лет от Галилея и разработке сохранения энергии Лейбницем в том же 1686 году.

Будет расти быстрее из-за географических, астрономических, физических, химических открытий, наконец, до эпохи, в которой мы живем.

Проводить такую новую жизнь человечества так утешительно и подъем, как это было больно и тяжело наблюдать их порабощения существам их воображения в «темные времена» Ну, кто может отрицать, если всю человеческую историю Дух может ходить сам по себе, предложения, за исключением цветок Греческой, что было так мимолетно, как красота его заботами, не благороднее зрелище, чем-то, что сейчас начинается развернуть, и даже на наших глазах каждый день богаче разворачивается.

Как мы видим совсем другую историю, чем-то, что обычно носит это имя, и говорит нам ни о чем, но и взлет и падение королей и империй, из договоров и наследственных споров, войн и завоеваний, сражений и осад, беспорядков и участник борьбы в городах разрушений и Фолькер торопится убийств и казней, дворца заговоры и священник интриги, которая показывает нам ничего, кроме борьбы всех против всех темных волн беспорядок амбиции, жадность и чувственность, насилие, предательство и месть, обман, суеверия и лицемерия. Только с большими интервалами очевидно этой темной картине успокаивающее размер изображения и реальных г-н Вместо мирного процветания, часто с сердечно-вдохновляющим особенности только, к сожалению, в основном бесполезно героизма. Потому что где это последний путь через потоки слез и через море крови? Есть в буржуазной истории, по их собственному насилия видели в своих силах, устойчивый прогресс? Если мудрые цари, умеренные страны? Скорее, история, похоже, не только здесь, чтобы помочь вам узнать от него, что человек узнает что-нибудь от него? Поднялся на протяжении стольких веков, пришел и по сей день, человечества в безопасное результате более высокого уровня свободы, нравственности, сила, искусство, процветания и знания? Разве не достаточно сизифов труд, который показывает нам, что история, и уже не в концепции культурного периода, что он обречен на?

Но думаю, что на момент бесконечного пространства и бесконечного распределенных туман хаотической материи, звездных скоплений, солнечные системы, мы представляем себе, чем торопится исчезающая точка в этой бесконечности, наше Солнце в неизвестных небесных пространств, окружающих его, планеты, каждый в своем Железнодорожный подвижной, гигантский шар Юпитер со спутниками, Сатурн с его кольцами. Опять, как точка в этой системе, представьте себе нашу Землю, с падающими звездами скорости в пространстве штурма и от ночи ко дню, от дня к ночи вокруг своей оси, катаются, «рок-море сметены во все быстро сферах перспективе.» Вы погрузиться в мысли их огненный внутрь, вы оставите ее будет проходить в общих чертах в себе. После огромные периоды времени на их поверхности лавы свечения жилых условий уступила, строки решения множества жизни друг от друга, наконец, в сумерках легенде, вновь освещенного доисторических Наблюдения начинается, клиент нашего пола.

Мы хотим, чтобы противоположность антропоцентрический взгляд на события на земле, называемой перспективы Архимеда, так как в то время как мы мысленно выбрать места за пределами Земли, в качестве материала Архимеда, потребовал, чтобы переместить Землю.

Как бедным и незначительным, как видно такие вещи на Земле! Как все эти мелкие события, которые мы привыкли придавать такое значение, что мы обобщаем под гордым названием мировой истории, так как они являются не более чем половине военной истории, истории заблуждения некоторых других цивилизованных стран! Как напрасно и глупо бороться за клочок земли, чтобы кровавые лавры! Среди величественного зрелища вселенной, которая стоит у нас на виду, никто не будет вести бесконечные склоки о гонке фиктивных товаров. Как смешно, она не так трагично, сцена отречения Галилея, когда он и его судей увлекаться «в никогда быстро сферах работать». Но, господи, как вдвойне ужасно крови свадьбы, эти «религиозные акты», что мерзость Майкл Сервет и кульминацией долю Джордано Бруно! Для объектов поклонения, в этом гекатомбы были приняты, показали архимедовой точки нет места в бесконечном пространстве, и они будут также сослаться на четвертое измерение.

Воистину, в этой так называемой мировой истории, есть только одно оправдание доктрина психоза. Столько различных психических заболеваний, что трудно провести грань между безумием и лукавством. Небольшая группа, однако, должны быть проверены психического скалы от шума и суеты здесь ниже архимедовой не виноват, если истинная история человеческой расы кажется ей, что в дополнение ко всем тем превратностей, зверства и аберрации нам его постепенное коллекция половина животной природы, ее прогресс в искусствах и науках, ее увеличение господства над природой, его день более процветающей конце концов, его освобождение от оков суеверий, одним словом, его устойчивый подход представляет целей, которые делают нас человеком. отражение в формировании государственных и войны, что убыточных монотонной волны буржуазной истории, человечество до сих пор образцом для подражания в фауны беспозвоночных, истории культуры включает в себя только их. Будем говорить, что наука является абсолютной власти культуры и истории науки, действительной истории человечества.

Меньше архимедовой точки зрения человеческой расы выглядит, настолько велик, теперь появляются на его собственной деятельности с природой для того, чтобы быть достойным преследования в его службе, тем самым привлекая историю его духовных завоеваний. Как эта история других дней памяти и другие святые места, чем гражданская история, поэтому, конечно, и их царей и героев, кроме того, что мир привык предложить свои бессмысленные дань. Кто это, что привлекает в этой истории о начале восемнадцатого века зрения? Не окружение своих исповедников, и маршалы поджигателей царь, против которого, по словам Ранке на Тьера мы провели оружия еще седан, но задумчиво под вязами Кембриджа, проблема величайший из смертных, сэра Исаака Ньютона. Кто в начале этого века? Не на развалинах Москвы, неугомонный человек, который изобрел инструмент своей бешеной шовинизма эгоизм, а в своей вилле на озере Вольта, искусственный электрический орган воедино то, что народ дал вездесущностью, или вот-вот, модель двигателя железная дорога положить другого завоевателя Джордж Стефенсона.

На месте чуда у науки права. Она разрушила правила религии. Она потушили костер ведьм и еретиков. Исторической критики она прижала лезвие в руке. Но высокомерие спекуляции она приручили. Он выявил пределы знания и учил своих учеников, головокружение глядя с Эйри встречи на высшем уровне суверенного скептицизма. Дышаться легко и свободно там! Как едва слышно проникает духовного уха из горячих низменности, гул толпы простого народа, что действия обиделся амбиции, боевой клич людей! Равно антропоцентрической, природа, наука, электрические поезда сделаны конца. Когда она открыла гетто, они ворвались оков черных людей. Чем отличается она от покорения всего мир, как когда-то Александр и римский народ! Литература является истинным внутри национальных, так наука подлинного международного группа наций. Вольтер, Шекспир мог найти отвратительным, он прислонился Ньютона. Победу научного мировоззрения будет выпущен в конце раза больше главу в эволюции человечества, как и мы, победу монотеизма от восемнадцати сто лет. Это не важно, что люди никогда не готовы к этой формы религии, ибо они когда-либо достигнут идеал христианства?

Если вы надеваете, когда впервые столкнулся в литературе по этой точки зрения, ответ таков: с Вольтером. По Давид Фридрих Штраус не достаточно оценены интеллектуально Вольтера, а именно, научный способ мышления, который он привез из Англии и обучение в Сирии позволило ему почувствовать разницу между до него только существующих буржуазных истории и истории культуры ярко, и в сделать последний момент появляются научные до-и отсталыми с присущей ему смелостью и ясностью. В ста его эссе, письма, философские романы, эта идея будет прыгать на свет, но в силу удивительной ловкостью ума он считает, сегодня, в истории Карла XII, человеческие дела с антропоцентрической, завтра, от архимедовой перспективы.

В этом положении изменен только в идее человека к природе она, однако, как я уже сказал, не содержание. Это неоднократно отмечалось, что прогресс технологий являются плодом менее непосредственные практические усилия, но, что они возникают из результатов теоретических, бескорыстного исследования привели кстати сам по себе. То, что было доказано в многочисленных отдельных случаях, верно и по большому счету в истории человечества. Новому взглянуть на материальный мир, который созрел в семнадцатом веке, в восемнадцатом, вызываемые переворот в мире идей, незаметно, шаг за шагом предлагается также практические переработки. Это точка, в которой Вольтер отправился на плечи энциклопедистов стоял над ним сейчас, чтобы видеть через систематическое использование закона в своей работе сил природы отметил, действительно проникли все решительнее.

Таким образом было выполнено далеком будущем перспективных слова Бэкона: Знание-сила. Все народы Европы, старый и новый мир конкурировать в этом курсе. Известный арт-критик недавно разместил на запись, мера человечество от уровня, достигнутого в свое время является развитие изобразительного искусства. Затем, время от Фидия и Лисиппа, высокие достигнутые к настоящему времени и почти не видели периодических расцвет человечества, более чем небольшое мерцание культуры не может быть отказано из-за коробки Корнелиуса нашего времени! С одной стороны человеческой деятельности обнаружили так индикатор, в соответствии с уровнем развития человеческого потенциала в меру, конечно, сомнительно, но Есть функция, которая отображает сами по себе прогресс человечества, кажется, довольно достигнута степень контроля над природа быть. Сроки условные, влияющих искусства, таких как талант, вкус, богатство, пользу. В естественных наук и мастерство Только не стоит на месте, постоянно растет владения, доказательств продолжает неустанно творческие силы. Только здесь безопасного каждое новое поколение придет на последнем плечо. Вот только не рекомендуется студента толкает его нет полномочий, также посредственности почетное место, если только они усердно и искренне искать истину. Наконец, не искусство, чтобы защитить цивилизацию от разрушения еще раз. Искусство со всеми его славе уступит при тех же обстоятельствах, как довольно много сегодня раз беспомощным варварства, не придает науки нашего существования уверенностью о причинах мы не должны думать: так, мы использовали его как естественное состояние представления о жизни современного цивилизованного человечества.

Современный человек отличается от средневековой и древней человечества: состояния идеи и перспективы, а затем через последний момент добавляются, который вступил науки сделал несравнимы. На нежной искусство индукции и нашей науки и культуры лежит так же верно, как колебания на основании предположений и эстетики разработаны и угрожает нам заранее краха казалась древней науки и культуры.

2.7 Опасности современной культуры

В главе «Опасности современной культуры» Э. Дюбуа-Реймон рассматривает основные проблемы с которыми сталкивается культура. В чем видит он ту «опасность для развития культуры», которая побуждает его быть горячим сторонником образовательных реформ? «Опасность, — пишет он, — о которой здесь должна быть речь, не угрожает культуре насильственным уничтожением, но лежит в той опасной форме, которую стремится принять культура, если судить по направлению ее теперешнего развития». Слова его вызывают много ассоциаций с современной жизнью и педагогической теорией и практикой: «Становясь исключительным занятием человека, естествознание, подобно всякой другой односторонней деятельности, суживает его кругозор. Оно ограничивает при этом его внимание наиболее близким, осязаемым, чему непосредственное чувственное восприятие сообщает как бы безусловную достоверность. Оно отклоняет ум от более общих, менее обоснованных рассуждений и отучает его вращаться в области количественно неопределимого. В некотором отношении мы ставим ему это в заслугу как бесценное преимущество, но там, где естествознание получает исключительное господство, ум с заметной быстротой беднеет идеями, фантазия — образами, душа — ощущениями, и в результате получается узкий, сухой и жесткий, чуждый муз и грации образ мыслей. Далее, естествознанию свойственно, что оно с одной стороны стоит в связи с самыми высокими стремлениями человеческого духа, а с другой — через ряд незаметных переходов приводит к ремесленнической деятельности, направленной лишь на барыш. При ежедневно повышающихся требованиях к жизни нельзя избежать постоянного уклонения в этом последнем направлении. Техническая сторона естественнонаучной работы незаметно выступает все более на первый план; поколение за поколением видит себя вынужденным оказывать все большее внимание материальным интересам. Из готовых, освобожденных от корня продуктов строится современное образование. Немногих еще интересует путь, приведший к истине, связь вещей».

Что предлагает он для возвращения интереса к этому пути, к той связи вещей, которая в современной педагогике отражена в терминах «интеграция», «системность» образования? Такую возможность, по его мнению, дает изучение истории науки и техники, которая должна рассматриваться не просто как хронологическое перечисление фактов, но как история научных идей в связи с общей историей цивилизации, культуры, политической и духовной жизни общества. Используя многочисленные примеры и аргументы для подтверждения этой мысли, он заключает: «Мы говорим, что естествознание есть абсолютный орган культуры, и что история естествознания и есть собственно история человечества».

Что может современная культура влияет на это? Где молнии которые разрушил эту Вавилонскую башню? Человек легкомысленный при мысли о том, где текущее развитие в сто, тысячу, десять тысяч, сто тысяч, а в еще более лет приведет человеческой расы. Что можете быть недостижимым? Должна ли она, как моль, через горы, в море прокладывает путь прочь, даже не имитируют полет птиц? Если они, как и загадки механизма, еще не решена загадка виду?

О, это обеспокоенность, что деревья не растут до неба. Вряд ли человечество когда-либо узнает, каким образом материя может думать. Наука показывает нам, как неумолимо заканчивается представление о всех человеческих вещах. Странная судьба, что, появившись на конференции в защиту культуры от варваров вечной жизни, идти на компромисс науки, что надежда и доверие должен еще раз ограбить о непрерывной жизнедеятельности земле! Настанет день, когда человечество уже не сможет сказать:

И солнце Гомера, видите, она улыбается нам;

Но судьба еще подарит человечеству миллионы лет. Молодежи может быть достигнуто путем мысли ожидания даже его старческие немощи и неизбежной смерти не ошибиться в удовольствие и желание. Таким образом, мы мало заботятся, что наши невообразимо далеких внуков угрожает гибель. Должны ли мы скоробить о опасность того, что культура в ее нынешнем виде из-за исчерпания угольных пластов угасает? Кто понимает трудность замены угля с различных источников энергии не может быть без страха нашего бессмысленного инструментов грабежа здания. Текущего запроса отрасли, конечно, не по пресечению легко, все-таки «живой закон», и последующие поколения могут увидеть, как они будут работать без углерода, океан, чтобы изыскивать средства контроля, особенно в Англии обычных отходов угля, однако, вероятно, более разумной задачей английский парламент был, как на методы экспериментальной физиологии в смесь, с которой он добился ничего, кроме вреда прогресс науки и его собственной репутации.

В еще одном пути культуры находится под угрозой. Перед новым миграциями она может чувствовать себя в безопасности, но выстрел больших городов, в муравейнике промышленности, они образованы сами гонки, что, ослепленный безумным или развратного лидеров, через ее невежество и хамство может быть опасно, так как древняя цивилизация гуннов и вандалов.

Опасности, которые следует обсудить здесь, не угрожает выживанию культуры силой, но это в форме, вызывающие озабоченность, которая стремится к культуре, судя по направлению его современного развития. Это трудно описать, потому что тысячи мелких обстоятельств, чтобы способствовать, в которой мы живем посреди, и влияние над нами так постепенно, что требует определенных абстракции и заостренным наблюдения, с тем чтобы они могли быть в курсе. Эта опасность была, кстати показано много раз с беспокойством, да, мы заботимся о ситуации, из которых она протекает, чтобы описать в самых общих чертах, как болезнь нашего времени, не всегда ясно, подотчетности, чтобы дать тем, что это необходимо следующее состояние из курса культуры сама история, как мы видели его в последний раз эксплуатируется с одной стороны, сузился науки, как и любой другой так квалифицированной работы, видение. Научной деятельности ограниченного зрения очевидно, ощутимое, от немедленного восприятия, казалось бы, абсолютная уверенность в результате. Это отвлекает внимание от более общих соображений и менее безопасными вскормила из царства количественно определить невозможно переместить.

В смысле, мы хвалим его как неоценимое преимущество к ней, но где есть эксклюзивные, обездоленных, не в состоянии признать, как легко ум идеи, воображение образы, душу чувства, и в результате жесткой, сухой и жесткий, муз и граций отказались расположения. Наука и внутренне, что, с одной стороны, высокие устремления человеческого духа связано, с другой стороны, прошли через серию незаметных градаций в ремесло, только приобрести направленного действия. С эскалацией требований повседневной жизни не может не непрерывное изменение в последнем смысле. Техническая сторона научной деятельности происходит незаметно все больше и больше на первый план, из поколения в поколение видит себя все больше и больше внимания на восприятие материальных интересов. Общего участия в политической жизни настолько переоценен движется от культа из идеи. В беспорядков, которые захватили все цивилизованное человечество, духи жить только из рук в рот. У кого есть время или желание спуститься глубокий колодец истины, волшебный фонтан вечной красоты вид на заросшей тропинке? Из готовых, отделен от корневой результаты, полезно, но сухие факты, грубо чувственных интуиции построена на образование сегодня слишком часто, как неорганические по частям. Несколько по-прежнему выглядит так, как истина была найдена, которые видны только в контексте вещи, пусть очарование совершенной форме. Искусство и литература опуститься до сырья проституток, изменение вкуса количество дыхание ежедневной прессы слегка отклоняется здесь и там. Где слава всего за несколько дней, слушать одно из самых благородных побуждений человеческой природы, мысль о посмертной славе, к действию. Высушенные на солнце, и интеллектуального производства, которая создает только забывать преданности и лояльности пациента нетленным, и по мере того как индустрия это особенно бодрящий импульсы чистой науки обязан, даже он уязвим к условиям, которые в части их работы. Одним словом, идеализм умирает в борьбе с реализмом, и это сфера материальных интересов.

Не удивительно, что эта конструкция современной культуры наиболее ярко выражает создание материальных ресурсов и рационального использования, природных благ были первого порядка дня, где иммигранты начали массовый новую жизнь, большую часть своей интеллектуальной суда были сожжены за ним, и где исторические воспоминания и литературные традиции мере ингибирует основном сталкиваются потока технологии и приобретение национальной жизни.

2.8. Прусского школьного образования в борьбе с наступающей американизацией

В этой главе автор рассуждает о необходимости образовательных реформ, имеющих целью изучение «культурной истории» и восстановление «духовного прошлого», Э. Дюбуа — Реймон отмечает, что ему недостает терминов для выражения «опасности, которой подвергается культурное развитие»: «Ей трудно дать название, так как она обуславливается тысячью мелких обстоятельств, среди которых мы живем, и действие которых захватывает нас с такой постепенностью, что для его осознания нужна некоторая абстракция и более пристальное наблюдение». Для преодоления «опасности культурного развития» он предлагает возврат к «антропоцентрическому способу рассмотрения процессов» культурной истории, обращение к «палладиуму гуманизма». Как тут не вспомнить о современных терминах «культурологическая направленность образования», «личностно ориентированное обучение», «гуманизация», «гуманитаризация», «технократические мышление»? Можно сказать, что эти термины и есть результат «абстракции» и «пристального наблюдения», о которых писал Э. Дюбуа-Реймон:

«Я с сожалением вынужден сообщить, что гуманитарное образование врачей оставляет желать лучшего. Неопределенность в латиноамериканской музыкальной формы, ограничения латинский и греческий словарь, неспособность, их безразличие к общей концепции и исторические вывод.

Это еще один прискорбное обстоятельство. Большинство молодых людей говорит и пишет неграмотно, на безвкусном немецком языке. Из-за неопределенности немецкого правописания, слов и законы формирования предложения, обучение на родном языке трудно для нас, чем для людей с языком основе уровне. Что касается математического образования врачей, я вижу, что оно на очень низком уровне. Я думаю, что это была серьезная ошибка.

Но даже если вы посмотрите на молодых людей из разных направлений, которые получили среднее образование, вы не найдете, что за ними остается достаточно энергичным участием за содержание классических исследований ожидаем, что эта реакция в идеалистической смысл серьезно.

Обучение в наших гимназиях не поспевают за темпами развития современного духа человечества. Как видно из вышеизложенного, у меня открыты глаза на опасности, которые угрожают преувеличенным реализмом нашей духовной культуры. Это отставание от современных требований высшей школы, силы средней школы вдаваться в сложный вопрос полномочий обоих типов учреждений не может быть моим намерением. Кстати, я намерен зрения тех, кто только хотят рода высшей школы, своих учеников одинаково подготовлены и в равной степени в университете, для коммерческих и строительная академия, армии и так избыточно.

Что я хотел бы просить средней школе, поэтому мне кажется, в соответствии с требованиями времени? В принципе, очень мало. Первый ясно. Я требую, больше математики. Математика Учебная программа школы будет включать обсуждение квадратное уравнение и некоторых других плоских кривых, такие как открытые по касательной теории зрения дифференциального исчисления. Это, конечно, было бы больше часа математики, будет дано, а не четыре, шесть и восемь. Равенство учителей математики с учителями по латинскому языку будет оправдано.

Ожидается, сейчас, пожалуй, что я должен требовать, чтобы школы включено большое расширение преподавания научных дисциплин. Но я не собираетесь сделать школу учреждения естественнонаучного образования. Все, что я хочу, чтобы получили будущие врачи, архитекторы, офицеры, как справедливое, как у будущего судьи, проповедника, учителя классических языков. Поэтому я хотел бы только в той описания природы в младших классах, что смысл утра разбудил для наблюдения, и, что возможность для мальчиков с не менее ознакомиться в глубине знаний корнями метод классификации, женщина силу Кювье описывает так ярко. Дарвинизм, я платить дань в противном случае, держаться подальше от школы. В старших классах, я надеюсь, что с указанными причинами, на мой взгляд, не как физика и химия экспериментов, но механики, зачатки астрономии, Клер математической и физической географии, для которых не повредить один час больше, чем раньше могли быть извлечены.

Мои другие предложения, чтобы освободить место для математики и естественных наук воздуха, вероятно, даже больше, по крайней мере начать еще более широко, чем первый. Я вряд ли осмелятся произносить: Я хотел бы формальное изучение греческого. Мой энтузиазм для красоты греческой литературы, конечно, ни один из немецких школ человек чего-то. На уроках истории, я хотел подробную информация о буржуазного общества — таких, как участник римской борьбе или средневековых ссоры между императором и папой — как правило, имеют презумпции конечно обильные случиться, чем видеть, переплетается с обширной культурной картины, на которых форм научной, литературной и художественных сами герои. Количество бесполезных очень номера год, что позволило молодым людям учиться на сердце, падает на более болезненным, если вспомнить, что они являются наиболее важных констант природы, даже их существование может быть неизвестным. Неужели больше на образование, знать год аграрного закона или правительство предполагает Салик-франкского императора от сердца, как теплота сгорания углерода или механический эквивалент теплоты?

Время не позволяет мне заниматься вопросом о вторичном школьного обучения в современных языках себя. Еще важнее и труднее мне кажется, между прочим, вопрос о том, как достичь лучшего образования учащихся средних школ на родном языке. Я упомянул, что я считаю, что это ошибка иметь дело с немецкой национальной проблемы, обсудить этот вопрос более внимательно, мы бы полностью займет слишком много времени.

Было бы самонадеянно, чтобы попытаться увидеть через вещи настолько сложны в будущем. Однако, чтобы окончательно общее представление о перемещении раз, что привело к этому конкретному практическому вопросу, я верю в реформу школы, я решился предложить это ложь в конце концов, лучшая защита, которая уходит от наводнения нашей интеллектуальной культуры с реализмом найдено. Обновленной его школе, опять же в соответствии с требованиями времени, борьбы с реализмом первый действительно выросли. Вместо того, чтобы его ученики к насыщению с классические исследования отвращения, они онемели к магии эллинизма, по педантичный формы жестокого обращения с ними, чтобы настроить против гуманизма, а через них насильственно впечатление направлении они движутся с окружающим миром в конфликт, они будут иметь Грант для новых понятий через гармоничное образование, которое, опираясь на историческую основу, и современные культурные элементы в нужное количество впитал в себя. По средней школы готовится к реализму в определенных пределах, место разоружены лучше воевать против своих атак. Отказавшись от немного, он усиливает все это, давая это возможно великое благо нации, возложенных на него, если он хочет сохранить на всех, немецкого идеализма.

Вывод

Знакомство с книгой Дюбуа-Реймона будет полезно любому деятелю современной науки, в особенности же тем, кто занимается естествознанием, ибо в нем как ни в какой другой области по сей день сохраняются тенденции, возвращающие исследователя в прокрустово ложе картезианского дуализма, а отсюда путь либо к парапсихологии, постулирующей по сути магическое взаимодействие субстанций, либо к вульгарному материализму с его попытками «взвешивания» души, либо к позитивизму, заменяющему сознание на «информацию», но в конечном счете — агностицизму с его вердиктом «ignorabimus» в отношении фундаментальных научных проблем. Великий естествоиспытатель, формулируя свои загадки, обнажил сам стиль классического научного мышления, который вскоре должен был быть отброшен. В этом, повторим, мы и видим большую его заслугу.

Тематический словарь