История генуэзцев в России

Вторая Санкт-Петербургская гимназия Александра I

Исследовательская работа по истории

«История генуэзцев в России»

Конференция «Путь в науку»

Ващилло Клавдия 9 б класс

2015 год Введение Изучение история через лингвистику — один из путей познания мира.

Известно, что этимологию часто рассматривают как уникальный инструмент для извлечения исторических данных, поскольку они отражены в языке. Имеется достаточно много этимологии, которые подтверждают и без того известные исторические факты, с другой стороны существуют этимологии, позволяющие вскрыть дотоле неизвестные реалии. Вот об одном таком случае я и хочу рассказать в своей работе.

Несколько лет назад в Марине ди Бибона (провинция… Италия), узнав как меня зовут, местные жители спросили почему у меня итальянская фамилия. Я обратилась с этим вопросом к родителям, и они рассказали мне историю нашей семьи.

Объектом исследования выступает история моей семьи, начиная с конца XVII.

Целью моей работы было историческое исследование рассказов родственников о семье, сопоставление их с историческими фактами и, по возможности, с архивными материалами.

Глава 1. История генуэзской республики

1.1 Становление генуэзской республики Существует несколько версий происхождения названия Генуя (Genova), но я приведу только два, наиболее часто упоминаемые.

По первой версии, поскольку город расположен на изгибе береговой линии, название произошло от латинского «genua», означающего «колени», трактуемого исследователями как ассоциативное описание этого изгиба.

По второй — название города произошло от кельтского слова «genawa», означающего «рот», так, по мнению исследователей, кельты описывали бухту, в которой располагалось поселение (1).

Я больше склоняюсь ко второй версии, т.к. по данным историков и археологов (2), в глубокой древности (VI — V века д.н.э.) на этой территории обитали лигуры — составляющие наиболее древний этнический слой Северной Италии, а лигурийский язык относится к группе кельтских языков. Римляне появились на лигурийском побережье позже — во II — I веках д.н.э. Хотя латинское название «genua» и кельтское «genawa» созвучны при произношении, сами генуэзцы называют свой город «дженава» (в русской транскрипции), что полностью совпадает с транслитерацией кельтского и отличается даже от общепринятого итальянского «дженова».

Люди в этих местах с незапамятных времен, занимались, в основном, скотоводством и примитивным земледелием. Однако, археологические раскопки в Генуи обнаружили захоронения греков, этрусков, остатки финикийской колонии и надписи с использованием алфавита, каким пользовались в древнем Тире. Эти находки, датируемые VI — III веками д.н.э., указывают на тот факт, что через удобную гавань проходили пути товарообмена и миграции. Несмотря на это, в конце прошлой эры Генуя не имела значения крупного торгового порта, основные морские пути проходили через другие города — современные Марсель, Вадо-Лигуре и т. д.

На карте торговых путей Римской Империи, составленной специалистами Стэнфордского университета, это четко видно (3).

Карта торговых путей Римской Империи Однако люди, живущие на берегу моря, не могли обходиться без рыбной ловли, а горы, расположенные невдалеке давали им прекрасный материал для постройки лодок. Сами генуэзцы шутят, что прародителем своего города считают двуликого бога «Giano» более известного нам как римский бог Янус. Одной стороной город оказался повернутым к воде, а другой — к горам. Таким образом, Giano олицетворял собой вход на берег и выход к морю, открывая путь еще одному персонажу — богу торговли Гермесу.

Тем не менее, развитие Генуи серьезно тормозилось постоянными военными действиями. Все началось с приходом римлян, которые в 390 году д.н.э потеснили лигуров, нанеся им поражение в битве при Клузиуме. В 264 году д.н.э. лигуры заключили союз с карфагенянами, а позже — договор с Римом, получивший название «Foedus Aequum» — «Союз равных», за что и поплатились. В 209 году д.н.э. карфагеняне разрушили город из-за симпатий жителей к Риму. В итоге, в 102 году д.н.э. после битве при Аквах Секстиевых, где римские легионы разгромили коалицию варварских племён: тевтонов и лигуров Генуя окончательно переходит к римлянам, войдя в состав Римской республики как часть провинции Цизальпинская Галлия (4). Несколько раз генуэзцы восставали против Рима, но все попытки были подавлены. За годы римского владычества лигуры перенимают латинский язык и римскую культуру. При этом есть сведения, что первые проповедники христианства появились здесь еще во времена императора Нерона (5).

В течении практически еще десяти веков Генуя оставалась малозначимым рыбацким поселением. Распад Римской империи, а затем и падение Западно-Римской империи плохо отразились на судьбе Генуи. Она постоянно подвергалась нападениям варваров и хотя христианство получило распространение в Генуе к IV веку, в конце V века она стала частью королевства готов.

Известно (6), что в те давние времена развитие территорий во многом определялось служителями культа. Восточная Римская империя (Византия), образовавшаяся также в конце V века, никогда не оставляла попыток вернуть свое влияние на территории захваченные варварами и восстановить доминирование в Средизимноморье. В середине VI века византийцы завоевали Геную и она стала резиденцией византийского наместника. С тех пор Генуя выполняла роль форпоста христианства на Аппенинах. Именно туда бежал епископ Милана после захвата северной части современной Италии лангобардами. Однако в середине VII века Лигурия и Генуя тоже завоевываются лангобардами, а в конце VIII века король франков Карл Великий, покровительствовавший католической церкви, разгромил Лангобардское королевство.

Развитие Генуи, как не странно, началось с гражданского сопротивления. В первой трети X века, когда Генуя после распада империи франков уже входила в Итальянское королевство, на город напали сарацинские пираты и полностью его разорили. Это печальное событие понудило жителей города заняться строительством собственного флота и обеспечением безопасности без надежды на центральную власть. Уже к середине века Генуя располагала реальным флотом, позволившим ей в союзе с Пизой не только дать отпор очередной пиратской экспедиции, но и очистить от сарацин северное побережье Тирренского моря. С этого момента начинается неуклонное возвышение Генуи, продлившееся более четырех веков.

1.2 Расцвет Генуэзской республики Рассматривая историю Генуи, поражаешься, как в исторически короткий срок (всего полтора столетия), город прошел путь от малозначимого рыбацкого городка до столицы морской торговой державы. Ее корабли не только бороздили Средиземноморье, но выходили каботажным плаванием в Атлантику, а генуэзские купцы торговали не только с близлежащими соседями, но и с богатым и загадочным Востоком.

Конечно, во многом это определялось великолепным географическим положением города, расположенного, в бухте Лигурийского моря на пересечении основных торговых путей. В условиях экономического подъема Европы в конце X начале XI века сухопутные торговые пути были не безопасны, дорогостоящи, длительны и не справлялись с увеличением товарооборота между странами.

Вторым фактором, обеспечившим значительный вклад в развитие, стала форма управления городом. Генуя одной из первых приобрела независимость, став городом коммуной. Власть принадлежала виконту, епископу и городскому патрициату. Патрициат создал в 1099 году компанию для защиты интересов горожан, которая постепенно расширяя свои права, стала корпоративным органом городского самоуправления с консулом во главе.

Следующим фактором в немалой степени способствующим развитию стала религия. Обладая серьезным флотом и опытом борьбы с сарацинами, Генуя принимает участие в Крестовых походах.

Крестовые походы, в основном, полагались на морской транспорт. Генуя и другие морские республики получали за перевозку войск и грузов деньги, товары и концессии на колонии. Жители лигурийского побережья и континентальной части Аппенинского полуострова потянулись на восток Средиземноморья, север Африки и на берега Черного моря, создавая коммерческие поселения «колонии», порты, торговые и военные базы.

Таким образом, торговля, поддержанная разумной властью, защищавшей наиболее привилегированный купеческий класс, флот, строящийся как в военных целях для собственной защиты и вооруженной экспансии, так и для перевозки каботажных грузов, корыстное использование религиозных канонов стали источником богатства города. Среди жителей Генуи распространилась гордая присказка: «Ianuensis ergo mercator», «Если генуэзец, — значит торговец!» Сам город получил наименование «La Superba» Генуя Гордая (1).

Активная поддержка Византии в борьбе с исламскими государствами, обеспечила огромные привилегии для генуэзских колоний, основанных во многих местах «Святой земли», контролируемых Византийской империей.

Заключение

в 1261 году Нимфейского договора с императором Византии Михаилом VIII Палеологом была вершиной успехов генуэзской экспансии. За помощь при возвращении Константинополя генуэзцы получили исключительное право беспошлинной торговли на всей территории Византии и монопольное право на торговлю в Черном море. Используя золотую монету, генуэзские купцы стали активно развивать международную торговлю и взаиморасчеты, закладывая основы капитализма, торговой и финансовой системы. В своих колониях (хотя это могла быть даже одна улица в городе) управление происходило по законам итальянского города губернатором, назначенным из родного города, со своей церковью и магазинами с едой в итальянском вкусе. Таким образом, эти центры стали оказывали существенное политическое влияние на местах: купцы организовывали ассоциации и союзы, стремясь приобрести юридические, налоговые и другие привилегии от местных правительств. Торговое и политическое влияние Генуи, поддержанное военными средствами, было настолько велико, что некоторое время Черное море называлось Генуэзским морем.

Взглянув на карту генуэзской экспансии (8), становится очевидным, что экономическое благополучие Генуи зависело от разветвлённой сети колоний. Естественно, что другие морские республики (особенно Венеция) не могли мирится с генуэзским господством во всем средиземноморье и акватории Черного моря. Весь XIV век Венеция с переменным успехом вела военные действия против Генуи и в 1380 году разгромила ее в битве при Кьодже. В результате достигнутого компромисса произошло разделение сфер влияния. Генуя уступает позиции в Черном море, венецианцы в Сирии и в Египте. На этом заканчивается золотой век Гордой Генуэзской республики.

1.3 От республики святого Георгия до провинциального города Потерпев поражение от Венеции, и лишаясь больших доходов от черноморских колоний, республика больше была не в состоянии возвращать взятые взаймы у граждан средства. Тогда ее властями было принято мудрое решение, постановив, что каждый из кредиторов будет получать определенную часть доходов от сумм таможенных сборов, пропорционально той сумме, которую он дал взаймы государству, пока долг не будет погашен. Так в 1407 году была создана корпорация заимодавцев, которые учредили нечто вроде правления и комитет Восьми, который в качестве верховного органа должен был следить за исполнением решений совета. Своей корпорации они дали наименование в честь Святого Георгия, вскоре переименовав ее в банк Святого Георгия (Banco di San Giorgio) (9).

К середине XV века состояние Генуи продолжало ухудшаться турки взяли Константинополь — столицу Византии, захватили Босфор и перекрыли доступ Генуи к ее черноморским колониям. В то же время акционерное общество банк св. Георгии богатело, собирало налоги во владениях республики, контролировало генуэзские таможни, получило право новых займов и погашения старых, имело монополию на добычу соли и даже начало чеканить монеты. Когда казна Генуи опустела, властью республики было подписано соглашение, по которому заморские колонии Генуи передавались банку. Вскоре дело дошло до того, что из-за потребностей республики большая часть земель и городов, состоящих под управлением Генуи, перешла в ведение банка «он хозяйничает в них, защищает их, и каждый год посылает туда своих открыто избранных правителей, в деятельность которых государство не вмешивается. А отсюда произошло и то, что граждане, считая правительство республики тираническим, утратили к нему всякую привязанность, перенеся ее на банк Святого Георгия, где управление всеми делами ведется упорядочение и справедливо» — писал Никколо Макиавелли в «Истории Флоренции» (10). Действительно, банк святого Георгия укрепил оборону, построил новые и отремонтировал старые укрепления, наладил эффективное управление приобретенными владениями, экономика колоний стабилизировалась, доходы банка возросли.

Однако, в колониях обострилась классовая и межнациональная борьба, отношения между католическим и православным населением, другими религиозными конфессиями. В конце XV века часть татарских феодалов подняла мятеж против хана Менгли-Гирея, находившегося в дружеских отношениях с генуэзцами. Мятежные татарские феодалы обратились за помощью к турецкому султану. Кафа и другие владения генуэзцев в Крыму пали, Крымское ханство попало в вассальную зависимость от Османской империи, начался массовый исход генуэзцев из черноморских колоний.

Открытие Америки вызвало перемещение торговых путей в Атлантику, что окончательно подорвало экономическую мощь Генуи, и в XVI веке начавшийся упадок приобрел необратимый характер. В поисках стратегического партнерства Генуя вошла в состав сначала Испании, став главным банкиром испанских монархов, а потом Ломбардии. Вернув себе в 1528 г. независимость юридически, республика так и не восстановила утраченные позиции, попадая в зависимость к Испании, к Франции, Австрии. В конце концов, она была подчинена Наполеоном и присоединена к Сардинскому королевству. Это окончательно разрушило экономику, и большинство населения эмигрировало на американский континент.

Парадокс истории заключается в том, что Христофор Колумб, будучи жителем Генуи и клиентом банка св. Георгия, не получил денег на свою экспедицию, а Аяччо — город в котором родился Наполеон был основан негоциантами этого банка на Корсике. При этом открытие Америки послужило одной из основных причин заката Генуэзской республики в XVI — XVII веках, а большинство ее активных жителей эмигрировали туда в поисках лучшей жизни в XIX веке после реформ Наполеона.

генуэзский колонизация петр наполеон Глава 2. Генуя и Россия

2.1 Причерноморские колонии Основанная на территории ограниченного земледелия и сельского хозяйства, Генуя вынуждена была искать иные источники средств существования и обогащения, что, и обусловило развитие ремесла и, особенно, торговли. Участие в крестовых походах укрепило экономическую мощь городов. Появилась возможность расширить свои территории за счет земель, захваченных крестоносцами на Востоке. Когда появилась возможность, генуэзцы, оказывают помощь Михаилу VIII Палеологу в восстановлении Византии, получают большие привилегии и проникают в регион Причерноморья, основывая там свои колонии. Генуэзцы практически монополизировали торговлю на Чёрном море, добились передачи им во владение Каффы (современная Феодосия), ставшей позже центром их колоний, приобрели Чембало (ныне Балаклава), Солдайю (современный Судак), основали новые колонии: Воспоро (современная Керчь), Тана (в устье Дона), Джинестра (современная Одесса). Их опорные пункты были в городах Матрега (ныне Тамань), Копа (ныне Славянск-на-Кубани) и т. д.

Генуэзские купцы в Причерноморье вели обширную посредническую торговлю. Они продавали и перепродавали зерно, соль, кожи, меха, воск, мёд, лес, рыбу, икру из причерноморских районов, сукна — из Италии и Германии, масло и вино — из Греции, пряности, драгоценные камни, мускус из стран Азии, слоновую кость — из Африки и многие другие товары. Большое место занимала торговля с Северо-Западным Кавказом (Черкесией). Туда генуэзцы везли бумажные и шелковые ткани, итальянские сукна и бокассины, медные и железные изделия, предметы роскоши, золото, серебро и драгоценные камни, соль и т. д. В свою очередь для генуэзских купцов важное значение имел вывоз хлеба в Западную Европу и Византию.

В колониях жили не только генуэзцы, их населяли и другие народы: татары, греки, армяне и т. д. и, конечно, своей бурной деятельности по освоению региона итальянцы далеко не всегда могли рассчитывать на радушный прием местного населения. Очень серьезную опасность для них представляли монголо-татары, которые к этому времени превратили Крым в улус Золотой Орды. Однако, искусная дипломатия генуэзцев, щедрые дары татарским наместникам и обещания таковых в будущем позволили им урегулировать отношения. По договору с татарами выходцы из Генуи приобрели капитанство Готию (Южный берег Крыма). Итальянские поселения в Крыму получили общее название Генуэзская Газария.

Главным торговым и политическим центром Газарии стала Каффа (в XV веке по численности жителей обгоняет Константинополь). Ее становлению способствовала роль перевалочного пункта по торговле транзитными товарами. Сюда по морю и по суше прибывают купеческие караваны из Византии, Золотой Орды, Руси и Западной Европы. Огромные доходы генуэзцам приносила работорговля. Рабов приобретали у татар совершавших набеги на южнорусские земли и западный Кавказ. Людей похищали корсары и пираты в приморских городах, в рабов превращали случайных пассажиров судовладельцы и, не смотря на то, что «охота за людьми» пресекалась генуэзскими властями, наказания за эти преступления не отличались суровостью.

Потребности торговли и растущего местного населения обусловили развитие различных ремесел. В генуэзских городах Газарии ремесленники занимали отдельные кварталы: плотники, прядильщики, ткачи парусов, кузнецы, оружейники, гончары, портные, сапожники и т. п. Развитие внутренней торговли вызвало необходимость чеканки собственной монеты — серебряный аспр.

Управление Газарией было построено по подобию Генуи (13). Во главе черноморских колоний стоял консул Кафы, ему подчинялись главы администраций других городов и факторий. Важной заботой консулов была постройка, ремонт и содержание крепостей, при этом их архитектура следовала канонам европейского фортификационного зодчества.

Крепость не только оформляла окружающее пространство, абсолютно доминировала над всеми остальными постройками, но и диктовала распорядок жизни. Внутри крепостных стен находились городские кварталы, многочисленные храмы разных конфессий, рыночные площади и постоялые дворы. Католическая церковь пыталась заниматься миссионерской деятельности в черноморских колониях. Так, например, из Генуи диктовался перечень праздничных дней, когда официально было запрещено работать (51 день), но поскольку большинство населения крымских городов сохранило верность своим конфессиям, то мусульманские, иудейские и пр. праздники, отмечать не возбранялось. В результате Газария была полиэтничным и мультикультурным регионом.

Особенностью генуэзской колонизации в Крыму было то, что она осуществлялась объединениями граждан-предпринимателей, торговыми компаниями, патрицианскими семействами. При этом в далекие заморские земли в поисках богатства и удачи отправлялись, в основном, молодые неженатые мужчины, они не теряли связи с Генуей, сохраняли гражданство метрополии. Колонистов, оседавших в факториях на более или менее длительный срок, было крайне мало, так же редко колонисты привозили с собой семьи. В 1475 г. в Каффе на 70 тыс. жителей насчитывалось только около тысячи генуэзцев. Местное крымское население (греки, армяне, татары, русские, евреи, представители других народностей) многократно превосходило их по численности и поэтому, в конце XV века, Кафа, а за ней и остальные колонии, не сумев оказать даже достойного сопротивления, были захвачены турками (14).

2.2 Исход генуэзцев Одной из особенностей экономической географии позднего средневековья были миграции. Они были вызваны разными причинами. Одно из них было резкое обнищание населения, особенно деревенского, заставлявшее многих крестьян искать счастья на стороне — как в городах, так и в других областях. В связи с перемещением торговых и ремесленных центров идет миграция специалистов различных профессий — генуэзских моряков в Испанию, Португалию и Англию. Новые районы промышленного производства и добычи ископаемых притягивают к себе массы специалистов со всех концов континента. Перемещениям огромных масс населения, способствовали также и трагические события. Люди бежали от войн, эпидемий, устремляясь одновременно туда, где наступало затишье и где из-за больших людских потерь возникала острая потребность в рабочих руках.

Утрата ведущих позиций в торговле, потеря колоний, чума охватившая Геную, способствовали исходу большой части активного общества в поисках лучшей доли. По некоторым данным (16), в Генуи от чумы погибло до 100 тыс. человек. Чуму занесли в Крым татары, которые осаждали Каффу, принадлежащую Генуи, и забрасывали этот торговый город трупами людей, умершими от чумы. Корабли, прорывавшиеся из осажденного города, занесли заразу в Европу. Из Каффы в Геную по морю остановок не было и мертвых выбрасывали за борт, поэтому, когда часть торговцев добралась до Генуи, то они пошли к своим семьям, заражая все вокруг.

Характерно, что на всем протяжении Средневековья города восполняли потери в населении исключительно за счет притока иммигрантов. Возникают стабильные пути переселений и, очевидно, что жители Генуи покидали насиженные места по маршрутам торговых морских и сухопутных путей, расселяясь в различных частях света, начиная от Северной Африки, Америки, открытой Колумбом, северной частью Европы и т. д.

Генуэзцы, в отличии от других жителей Аппенинского полуострова и континентальной Европы, отличались высокой религиозной толерантностью. Это обуславливалось тем, что жители Генуи, торговавшие в Средиземном и Черном морях, выходя каботажным плаванием в Атлантику, достигая Северного и Балтийского морей становились полиэтничными и мультикультурными. Проводя более половины времени вдали от дома они приносили в Геную воздух странствий и свободы, кстати, именно с этим многие историки связывают постоянные внутренние революционные настроения в Генуи XVII—XIX вв.еков (17)

Генуэзцы с гордостью заявляли: «Мы торговцы, а потом христиане», это означало, что если сделка будет приносить хорошие доходы, то они будут торговать с любым, даже с мусульманами и иудеями, что в те времена считалось грехом (18). Вспомнив особенности генуэзской колонизации побережья Черного, включая историю религиозных праздников, понимаешь, что мигрантам из Генуи было не сложно адаптироваться к иным условиям проживания и ассимилироваться в иную культуру, безусловно сохраняя свою идентичность. Удивительно, но по историческим хроникам того времени именно генуэзцы оказываются теми людьми, с кем подавляющее большинство населения с охотой связывает свои интересы. Конечно, это естественно ожидать от единоверцев, но то, что греки и татары предпочитали генуэзцев своим соплеменникам — знаменательно.

Для мигрантов взаимодействие общественного восприятия с самовыражением являлось крайне важным. Между исходом с родины и прибытием в другое место «новоселы» зачастую успевали обрести значимую для чужаков идентификацию или сформировать новую, как соглашение между носителем имени и его окружением. Как правило, переселенцы не отказывались от своего имени, а вот фамилия сложная для восприятия на новом месте или прозвище, данное им на малой родине, могли либо претерпеть изменения, либо быть полностью заменены. Этот процесс, конечно, проявлялся не только в отношении генуэзцев, с его результатами приходится иметь дело исследователям, которые пытаются по антропонимике картографировать потоки миграции европейцев или выяснить долю участия в колониальной торговле выходцев из различных стран (19).

2.3 История отношений В описываемый период дипломатия носила торговый характер, поскольку велась жесткая борьба за торговые пути, затрагивала интересы (влияние) церкви, и отражала религиозное видение.

В конце XV века в Москву прибыл посол, который привез послание папы римского, с повторным предложением Ивану III заключить брак с Зоей Палеолог — племянницей последнего византийского императора, которому, как мы помним, Генуя оказала неоценимую услугу. При этом Зоя Палеолог (после крещения принявшая имя Софья), ехала в Москву через Псков и Новгород, Черное море контролировалось турками-османами, против которых фактически и был организован этот союз христиан.

В тоже время достоверно известно о прибытии в Москву жителей Генуи из Персии через Кавказ, по Каспийскому морю, вверх по Волге, затем по проселкам вдоль Оки в Коломну и Москву (20). Находятся следы генуэзцев и в Новгороде, который в XV веке для европейцев занимал ведущее место в северном славянском торговом мире. «Знаменитейший и богатейший из всех северных городов, даже более обширный, чем Рим. Там столько великолепно сооруженных и одаренных пожертвованиями монастырей, столько церквей, изящно и пышно украшенных, что одного лишь святого Николая, который у этого народа почитается чрезвычайно высоко, там столько же церквей, сколько дней в году» (21) — так писали о 25-тысячном Великом Новгороде итальянские путешественники конца XV века.

XVI и начало XVII века — время активных дипломатических попыток итальянцев в целом и генуэзцев в частности, заключить союз с Московским княжеством против мусульманской Турции, поскольку, как мы помним, Генуя утратила свое морское владычество, Венеция потерпела первые серьезные поражения от турок, а Флоренция была ослаблена бесконечной борьбой за власть. За это время московию посетили более тридцати именитых итальянцев с Апеннинского полуострова, которые выполняли различные дипломатические миссии (22). Одной из основных задач этой дипломатии было объединение христианских сил в крестовом походе против Турции, однако установлению контактов активно противились польские короли, находящиеся в состоянии пермаментной войны с Россией. Несмотря на попытки посредничества итальянских дипломатов в содействии установления мира, доходило до того, что польский король Сигизмунд препятствовал проезду в Москву посланников.

Понимая сложность установления сухопутных торговых путей с Россией через территорию Европы, генуэзцы, устроившие торговлю с Москвой через черноморские колонии еще в XIII—XIV вв.еков, продвигали иные пути восстановления торговых отношений. Так в середине XVI века генуэзцем Паоло Чентурионе был разработан проект доставки товаров из Индии на Запад через Россию (23). Чентуриони предлагал организовать сбор товара в Калькутте, затем по Инду сплавить его до Пешавара, далее между ущельями Гиндукуша до реки Оксус (современная Аму-Дарья), а затем из Астрахани через Москву предполагалось сплавить до Риги по Волге, Оке и Москве. Кроме того он взял на себя функцию обсуждения единства римской и русской церквей и признания Великого московского князя императором России. Однако данный проект провалился в силу сильнейшего противодействия ганзейского союза, контролирующего Балтийское море, географических ошибок и сопротивления российских церковников.

Еще один не состоявшийся генуэзский проект был в организации торгового пути с Севером России по Северному морю вдоль побережья Скандинавии, минуя Балтику и ганзейский союз.

Во времена Ивана Грозного генуэзцы совместно с тосканским герцогством пытаются получить определенные торговые привилегии для противостояния английской экспансии по установлению северо-восточного торгового пути в Индию и Китай. Итальянцы отмечают, что «доставка товаров легка и дешева вследствие большого удобства рек, делающих громадную страну судоходной почта во всех ее частях» (24), упоминают о итальянских инженерах, помогающих россиянам отливать пушки, укреплять защитные сооружения. Интересен тот факт, что польские правители противодействовали не только въезду иностранцев в Россию, но и их выезду из нее, создавая негативный имидж России. Поэтому первый период Ливонской войны, когда русскими войсками были заняты города Нарва, Дерпт, Полоцк, осажден Ревель, работавшими в России иноземцами был воспринят с большим энтузиазмом.

Генуэзцев на Руси называли «фрязи», это название закрепилось за ними во времена Ивана III, начиная со свиты Зои Палеолог и строительства московского Кремля, и, позднее, распространилось на остальных жителей Аппенинского полуострова, говорящих на похожем диалекте (25). Места, откуда они были родом стали называть Фрязией, отклонение иконописной практики от условных, канонических приёмов изображения в сторону большей внешней правдивости — «фрязь», а в XVII веке под влиянием итальянского искусства появился термин «фряжское письмо», обозначающий достоверность в передаче материального мира.

Этимология данного слова происходит от frazione (фразоне), что означает «доля». Очевидно, что в средневековье, слова, характеризующие или воспринимаемые как национальность, были смысловые. Поэтому генуэзские купцы, часто использовавшие термин «доля» в своих разговорах с учетом мультиязычной культуры, полиэтнического состава населения Причерноморских колоний и особенностей лигурийского диалекта, со временем стали «фрязями».

В XV—XVII вв.еках (до начала правления Петра I) иностранные специалисты, ремесленники, архитекторы и прочие люди свободных профессий, получали право на въезд лишь в том случае, если они приезжали на службу государю и были обязаны вернуться обратно после окончания контракта. Иностранцы имели право проживать лишь на территории специальных мест — «иноземных слобод» или «гостиных дворов», находясь под контролем городского начальства. Кроме того, к концу XVI началу XVII века начиная с побед, одержанных Стефаном Баторием над московитами, происходит усиление Польши, что совместно с ослаблением турок делает союз с Россией не актуальным. Естественно меняется и отношение европейцев (26).

Папа Сикст V и польский король разрабатывают проект захвата России, англичане вынашивают планы колонизации российских территорий. В самой Руси наступает период не династического правления 1598 — 1613 гг. Русь представляется «тираническим государством, не знающего истинного Бога, письменных законов и нормального правосудия». Не удивительно, что слово Россия становится синонимом «варварской страны», управляемой деспотами. «Русские невыносимы, высокомерны, а их роскошь невероятна… Московский князь управляет своими подданными более деспотично, чем другие князья, о которых мне удалось получить сведения. Царь обожествляется, он владеет всем и имеет право присваивать себе чужие ценности» (27) — так пишут о России иностранные путешественники тех времен.

В самой Генуи (как уже было отмечено ранее) в XVII веке также наступил упадок. Город постоянно осаждают то савойцы, то французы, то австрийцы, Англия и Голландия захватили торговые пути поставки восточных пряностей и средиземноморье. Ставка на союз с Испанией, позволявший пускать в торговый оборот золото колониальной Америки сковывает внешнеполитическую деятельность. Все это наряду с ослаблением турецкой опасности, смутными временами в России, критическими оценками «варварской страны» практически прекратило отношения между Генуей и Россией, возобновление которых началось только в эпоху Петра I.

Глава 3. Генуэзцы в России

3.1 Генуэзские мигранты в России Доктор исторических наук, академик М. Н. Тихомиров писал: «Связи Москвы с итальянскими колониями в Крыму были постоянными и само собою разумеющимися. Поэтому фряги, или фрязины, не являлись в Москве новыми людьми. Историки, впрочем, до сих пор не отметили ту любопытную черту, что московские торговые круги в основном были связаны не вообще с итальянскими купцами, а именно с генуэзцами» (28).

«Фрязины», приглашаемые на государеву службу, за короткое время создали на Руси небывалый военно-промышленный комплекс: построили 6 крепостей, организовали серийное производство пушек и пищалей, что позволило ей окончательно сбросить иго Орды и стать мощным государством. Велика роль «фрязинов» и в развитии культуры Московии, передача духа Возрождения, строительство, роспись церквей и соборов, обучение архитектурному искусству, иконописи.

Генуэзцы принимали участие в строительстве не только укрепсооружений, но и церквей и соборов по всей России в Москве, Архангельске, Вологде, Нижнем Новгороде. При этом, как было отмечено ранее, их прозвища, возникавшие от русского названия национальности, со временем становились фамилиями, что интересно прослеживается на следующих примерах.

Архитектор, строитель башен Кремля и Грановитой палаты Marco Ruffo стал Марком Фрязиным; архитектор, завершивший постройку стен Московского Кремля Aloisio da Caresano — Алевизом Фрязиным; архитектор и дипломат Antonio Gislardi — Антоном Фрязиным; дипломат и монетный мастер Gian-Battista della Volpe — Иваном Фрязиным; строитель нижегородского кремля Pietro Francesco — Петром Фрязиным.

Этот список можно продолжать очень долго. Интересно, что места их проживания (иноземные слободы в разных городах Руси) также получили соответствующие названия: город Фрязино, деревня Фрязино у Гжели, Фрязиновская набережная в Вологде и т. д.

Поддержание тесных связей с Италией и наличие итальянской колонии в Москве было явлением большого значения, оказавшим немаловажное влияние на русскую культуру. Итальянцы-фрязины поддерживали тесную связь между собой, появлялись и оседали в Москве на постоянное жительство, имели здесь свою колонию и свою католическую церковь. Тем не менее, российская культура и религия также проникала в повседневную жизнь иноземцев. В 1492 г. в Москве произошло событие, которое произвело столь большое впечатление на русских, что летописец отметил его даже точной датой (17 мая): «Иван Спаситель Фрязин, каплан постриженый Аугустинова закона белых чернцев, закона своего отрекся и чернечество оставил, женился, понял за себя Алексеевскую жену Серинова, и князь великий его пожаловал селом» (30). Ренегатство католического священника рассматривалось в Москве как торжество православия, вызвавшее большее ликование в московских церковных кругах, рассматривавших католическое духовенство как своего векового врага. Отсюда непосредственное участие великого князя и пожалование села новообращенному.

По мере увеличения количества иностранцев в России возник вопрос об их правовом статусе. Взаимоотношения правительства с иностранными мастерами в конце XV века создали достаточно эффективный механизм. Привлекая иностранцев на российскую службу, правительство предоставляло им комплекс прав, который делал их пребывание в России комфортным. С другой стороны существовала система контроля над деятельностью иностранцев, поскольку в силу своего должностного положения, они получали доступ к стратегически важным сведениям о России: о наличии у неё полезных ископаемых, об уровне развития военной техники, расположении боевых укреплений, и т. д.

Потребность использовать опыт и не допустить утечки информации определила особые формы взаимоотношений, иностранцы вступали в российскую службу на двух условиях: «в вечную службу» и «на наём».

При этом они не приравнивались к российским подданным, а полностью зависели от российского правительства, которое могло их не только держать на службе неограниченное количество времени, но и выслать, когда сочтёт нужным. При этом передвижение иностранцев по России допускалось только по специальному указу царя, а их проживание в специальных слободах в крупных городах или их предместьях. Режим въезда выезда, проживания и передвижения иностранцев изменился только в 1702 году с выходом манифеста Петра 1.

3.2. Эпоха Петра I. История фамилии Развитие российского государства, увеличение его экономической и военной мощи позволили начать продвигаться на юг, вступив в борьбу с Турцией за выход к морю. Учитывая опыт двух неудачных крымских походов 1687 и 1689гг., только что завоеванный Азов, который открывал выход в Азовское море, Петр I осенью 1696 г. принимает решение о строительстве флота (31).

Строительство кораблей возможно вести только там где есть лес и людские ресурсы, однако от Азова до лесостепных уездов России было почти тысяча километров по Дону. Поэтому первоначально предусматривалось построить 58 корабля четырех рангов с учетом специфики донских и азовских мелководий, а местом строительства был выбран Воронеж, ставший таким образом родиной русского военно-морского флота. Позже было принято решениеи увеличить общее число кораблей до 76 и организовать дополнительные верфи (32).

Финансово строительство флота возлагалось, в основном, на население, образовывавшее товарищества («кумпанства»), поставлявшие корабль в полном вооружении. «Кумпанством» было охвачено не менее трети податного населения России, таким образом, постройка нового флота получила характер общенародной повинности. В Воронеж на верфи свозили материал и собирали рабочий народ; туда выписывали из-за границы корабельных мастеров и других специалистов. Петр I надеялся, что массовое пребывание в России иностранцев окажет прямое положительное влияние на рост образования. Иностранные специалисты должны были сделаться наставниками русских в самых разных областях гражданской и военной архитектуры, медицины и кораблестроения. Для заведования воинскими чинами флота из иностранцев в 1698 года был учрежден Воинский морской приказ (33).

Действительно, в начальный период строительства военного флота, верфей и других предприятий, работавших на его нужды организующая и обучающая роль иностранцев достаточна велика. Они принесли с собой опыт в кораблестроении, организации и несения корабельной службы, морской и военной тактики, изготовления и применения современного оружия. Принятые на русскую службу офицеры различных стран (Голландии, Англии, Франции, Италии и т. д.) имели значительный опыт морских сражений конца XVII века. Россия для многих из них стала второй Родиной, и они с честью продолжили свой род на русской земле.

Петр I подыскивал иностранных мастеров за границей через своих доверенных лиц, заключал с ними трудовой договор, обычно сроком на один-два года, и платил жалование. Жалование у них было значительно выше, чем русских мастеров (34). Самое высокое — 30 рублей в месяц — имели мастера корабельного дела. Вместе с высоким жалованием иностранные кораблестроители получали ряд других льгот, а именно: бесплатный проезд в Россию и к месту работы, бесплатное проживание, бесплатные дрова, свечи, лечение. Кроме того, с октября 1697 г. шел интенсивный наем иностранных моряков во флот.

Поскольку царем ставилась задача строительства огромного количества кораблей в течении одного года, то это привело к распылению сил и средств. Работы велись на семи верфях, которые группировались вокруг Воронежа, при этом большое количество леса, пригодного для строительства судов тратилось на возведение стапелей, хозяйственных построек и т. п. Кроме того, голландские мастера, привыкшие строить корабли в глубоководных морских верфях и на интуитивном чувстве ремесленников, не смогли найти правильную форму для кораблей для мелководья с небольшой осадкой.

Вернувшись в Воронеж осенью 1698 года, Петр I сумел вывести в море только 9 судов из своей первой кораблестроительной программы (35). Всего же из строившихся 76 кораблей и галер были спущены на воду: в 1699 г. — 35, после 1700 г. — 16, не спущены вовсе — 25. Новопостроенный флот (2 корабля, 23 галеры и 4 брандера) был передан в командование адмиралу Лефорту, а Петр I окончательно убедился в провале поспешного «кумпанского» строительства. Он принимает решение переделать уже построенные корабли силами итальянских мастеров. Среди прибывших по приглашению Петра I фрязей были офицерыкорабелы различных специальностей Пикало (Picalo), Фафсто (Fafsto), Вентурини (Venturini), Моро (Moro), Лима (Lima) и др.

Летом 1699 г. Петр I организует первое плавание эскадры из 10 кораблей по Азовскому морю, а осенью начинается перестройка и ремонт «кумпанских» судов, реорганизация всего процесса строительства кораблей и подготовки моряков. Обучение личного состава экипажей для кораблей организуется с момента их постройки. При дворах и мастерских в Воронеже создавались учебные подразделения по подготовке морских специалистов, которые давали им начальное морское образование и основы морского дела перед отправлением на службу на корабли Азовского, а позднее и Балтийского флотов. Для них закупались учебники, личный состав проходил практику в учебном отряде кораблей, лучшие направлялись на обучение за границу. При этом Петр I не хотел мирится с тем, что без иностранных мастеров развитие флота не возможно, поэтому, начиная с 1699 года происходит постепенное увольнение «первого призыва» иностранных кораблестроителей и части моряков.

Кроме того в 1700 году Петр I полностью перешел к государственному кораблестроению, отказавшись от «кумпанства» и концентрации всех работ на одной государственной верфи. По мере реализации программы реорганизации судостроения многие иностранцы могли выбирать: получив за заслуги деньги («работа по найму») вернуться на Родину или чин («вечная государева служба») — продолжать служить новому отечеству.

Тогда же выяснилось, что мощностей промышленных предприятий, обеспечивающих флот вооружением недостаточно. Было принято решение разместить их производство на частных заводах (недалеко от Воронежа), но они оказались не в состоянии реализовать столь масштабную задачу. Поэтому было принято решение о строительстве казенных металлургических заводов в Липецке (1702 г.) и завода «Арсенал» в Санкт-Петербурге (1711 г.) для обеспечения нужд флота (сначала азовского, а потом и балтийского) артиллерией и металлическими частями (36).

Устроенные на казенные средства они работали с помощью иностранных мастеров и русских рабочих и крестьян, приписываемых на заводы, как на «государеву службу». Липецкие заводы выпускали все необходимое для русской армии и военно-морского флота, начиная от корабельных мортир и пушек разных калибров, со снарядами и бомбами к ним, до пистолетов и железных полуфабрикатов. Управляющим всеми заводами в начале XVIII века был Христофор Отто (Cristoforo Otto), генуэзец по происхождению, приглашенный в Россию еще Лефортом в начале 70-х годов XVII века (37). Первоначально, чтобы ускорить работы по выпуску «годных» изделий для потребности флота, Христофор Отто затребовал значительное число иностранцев — литейных, сверлильных, модельных и прочих «металлических дел мастеров». Генуэзский специалист по корабельной артиллерии лейтенант генуэзского флота Джузеппе Брусия (Giuseppe Brucia), кстати, его фамилия переводится как «Горящий», как раз и был одним из таких. По окончанию «кумпанской» программы в 1703 году он в числе других мастеров был призван Христофором Отто на верхнее-липецкий завод для организации отливок пушек.

В истории г. Липецка указано: «В первой четверти XVIII века липецкие казенные заводы постепенно расширялись, превращаясь в производственную базу Воронежского и Балтийского флота. В петровские времена на Липецком промышленном комплексе работало несколько тысяч человек, занятых производством металла, пушек, бомб, пистолетов, мушкетов. Здесь же для нужд флота изготавливали якоря и дреги. Металлурги ежегодно производили для петровской армии в среднем более 21 тыс. тонн чугуна, около 200 тонн железа, 400 кг проволоки, 500 корабельных пушек, 1500 фузей, 200 мушкетонов, 500 пистолетов» (38).

Вскоре Петру I стало ясно, что азовская победа лишь начало борьбы России за моря, и театр военных действий передвинулся на берега Балтики. Вскоре и большинство мастеров, принимавших участие в становлении флота российского, покидает Воронеж и начинает строить корабли на Петербургской и Олонецкой верфях. Наличные силы и средства не позволяли развернуть две масштабные программы одновременно, и до 1707 г. Россия не ставила задачу строительства линейного флота на Балтике. Кроме того, до 1703 года (овладения устьем Невы и основания Петербурга) строительство флота на Балтике было практически невозможно. Первая программа ограничивалась строительством 12 фрегатов. Строительство кораблей парусно-гребного флота крайне эффективного в мелководных шхерах Финского залива, не предусматривалось первоначально, однако практика борьбы за балтийское побережье привела к росту его значения. В 1704 году гребной флот насчитывал свыше 100 судов (39) и сыграл огромную роль в Северной войне.

Перед Балтийским флотом встали те же технологические проблемы: создание инфраструктуры флота, которое пришлось начинать почти с нуля, проблема лесных ресурсов и специалистов кораблестроения. До 1707−1708 гг. главной была Олонецкая (Лодейнопольская) верфь на р. Свири, впадающей в Ладожское озеро, основанная еще до завоевания устья Невы в марте 1703 года. Сюда по указанию А. Д. Меншикова, курировавшего строительство флота на Балтике, были направлены специалисты рудознатцы, а позднее из воронежских верфей кораблестроители. В 1706 году на Олонецкую верфь для скорейшего завершения строительства заложенных кораблей прибыли Д. Брусия и другие специалисты по вооружению из Липецка, которые содействовали в спуске галиота «Надежда», линкоров «Рига» и «Выборг».

Служилые иностранцы в начале XVIII в. имели существенные преимущества в жалованье перед русскими, это было необходимой мерой для привлечения на российскую службу специалистов. Пётр I в Манифесте 1702 года призывал иностранных служащих, купцов и промышленников в Россию, для них были открыт свободный въезд через границы, допускалось поселение в черте города и сельской местности, однако они не приносили присяги на подданство и продолжали считаться иностранцами (41). Дополнительно российское правительство предоставляло им права не свойственные в других странах: обладание движимым и недвижимым имуществом (включая поместья до 1714 года), христианским конфессиям разрешено строительство церквей и приглашение священнослужителей, иностранцы были уравнены в подсудности с российскими подданными, а наблюдение за передвижением по России возлагалось на полицию.

С 1707 года деятельность олонецкой верфи сокращается. Плотникам, кузнецам, столярам, токарям и иным мастерам предлагается перебраться на Петровские заводы или в только что основанный Санкт-Петербург. Но, после поражения при Нарве принято решение о вооружении драгун гаубицами и ручными мортирками и Пётр формирует 12 полков преимущественно из боярских и дворянских недорослей, которые доукомплектовываются копейщиками, рейтарами и артиллеристами иноземцами. Поэтому Джузеппе Брусия, принял предложение полковника артиллерии Федора Фастмана (Ferdinand Fastmann) — участника азовских походов Петра I, которого знал еще со времен работы на воронежских верфях, поступить поручиком на службу в артиллерийский приказ драгунского полка. Поскольку к нему все уже давно обращались Терентий Ващилло (tenente di vascello — лейтенант), то его новое звание добавилось к обретенным имени и фамилии. Так из генуэзского лейтенанта флота артиллериста Джузеппе Брусия, в 1699 году прибывшего по приглашению Петра I на строительство кораблей в Воронеж, в 1708 году на российской военной службе оказался обер-офицер Терентий Ващилло в чине поручика, отвечавший за командование батареей драгунского полка.

3.3 История фамилии. Битва при Лесной На следующий день (19 августа) после получения известия о заключении мирного договора с Османской империей в 1700 году началась Северная война между Россией и Швецией, которая продлилась 21 год — практически до окончания правления Петра I (41). Эта война за выход в Балтийское море имела огромное стратегическое значение для всего дальнейшего развития Российского государства. Имеющийся морской путь в Европу через Белое море был неэффективен, а путь через Азовское, Черное и Средиземное море — фактически не освоен. Поставляя на запад сырье, которого в России имелось в избытке, а взамен получая технологии, знания и деньги Петр I видел в освоении Балтийского моря широчайшие возможности для развития страны.

Однако, первая битва под Нарвой осенью 1700 года, закончилась для Петра I разгромным поражением. Сделав определенные выводы и проведя реформирование армии, Петр I уже к 1704 году захватил устье Невы (крепость Ниеншанц), где заложил Санкт-Петербург, Нарву и Дерпт (Таллин). Выход к Балтике был открыт и Петр I предложил королю Швеции Карлу XII мир, который тот с негодованием отверг, и война продолжалась еще 17 лет.

В 1706 году, шведский король начал наступать с юго-запада и захватив Могилев, Минск стал продвигаться дальше на юг. В 1707 году, вступив в сговор с украинским гетманом Мазепой, находящаяся в Саксонии шведская армия начинает готовиться к наступлению на внутренние районы России (42). Летом 1708 года шведы, одержав победу в районе Головчина, захватывают Могилев и начинают движение к Смоленску, планируя основной удар на Москву. Однако, в сентябре месяце, испытывая недостатки в продовольствии, нуждаясь в отдыхе и благодаря обещаниям Мазепы о поддержке населением Украины, шведское командование принимает решение повернуть на юг. Именно тогда, в конце сентября, произошло сражение при Лесной между летучим отрядом русских войск во главе с Петром 1, и шведским корпусом генерала Левенгаупта, охранявшим большой обоз, двигавшийся на соединение с основной армией Карла XII (43).

Одной из военных реформ Петра I было создание конной артиллерии.

Первая конная артиллерия появилась в 1702 году — по два трехфунтовых орудия на драгунский полк. В 1707 году взамен этого орудия введена для употребления в конной артиллерии полупудовая длинная гаубица 10 калибров длиною и весом 36 пудов. Командиром такой пушки в составе драгунского полка Фастмана в битве при Лесной и принял участие Ващилло.

Утром 28 сентября 1708 г. русские войска двинулись двумя колоннами и отбросили шведский передовой отряд к главным силам. С соединением кавалерийского корпуса Р. Х. Боура с отрядом Петра I началась атака шведского обоза (вагенбурга). Бросив обоз, шведы отступили, теряя личный состав и вооружение (44). Чтобы не выпустить неприятеля за Сож, Пётр I приказал Р. Х. Боуру выслать за левый берег этой реки тысячу драгун вместе полковником Ф. И. Фастманом. На рассвете 29 сентября тронувшись с места ночевки, шведы, постепенно ускоряя темп отступления, особенно после Пропойска, где на них с большим успехом напал генерал-поручик Пфлуг, уже определенно ударились в бегство. Левенгаупт «с людьми своими побежал великим скоком от стрельбы нашей» , — доносил 30 сентября царю бригадир Фастман (45). С главными силами Карла XII соединилось не более 6 тысяч. Шведы потеряли более 9 тысяч солдат, всю артиллерию, обоз. Потери русских составили 1 тысячу человек. Лишение шведской армии провианта и подкреплений лишило ее возможности реализовать планы похода на Москву. Одержанную победу Петр I назвал матерью Полтавской битвы.

С 30 сентября пехота, забрав раненых от всех полков, в том числе и драгунских, вместе с трофеями, по осенней распутице начинает двигаться в Смоленск, который был крупнейшей базой снабжения на западе России. Там же в Смоленске был и центральный постоянный госпиталь, куда вызвали из Москвы лекарей, а для раненых специально подготавливалось жильё смолян. Конечно, перевозка по разбитой дороге под дождями и в холоде, несмотря на то, что каждых трех пострадавших сопровождал один солдат, обернулась большими страданиями для раненых, многие из которых скончались в пути. К декабрю в Смоленске оставалось на лечении около 50 офицеров, 600 раненых и больных драгун, из которых порядка 200 было отправлено в отставку и 100 человек направлено в гарнизоны.

В битве Ващилло получил ранение, но отказался покинуть строй, однако позднее был освобожден от службы как получивший «зело трудные раны», комиссован и отправлен в отставку. По отставке ему было выплачено 400 рублей — значительная по тем временам сумма (5 копеек стоили 10 кг. зерна, пуд соли, фунт мяса, а офицер, при добровольной отставке, уплачивал казне 2 рубля в год). Еще с конца 17 века указом предписывалось во вновь присоединенных городах смоленского, полоцкого и витебского уездов «испомещать недорослей и новокрещенных иноземцев, …которые в службу поспели, но не верстаны и не записаны». По обращению Ващилло, ему было выдано поместье в 5 дворов на землях, присоединенных в ходе русско-польской войны 1654−1667 гг., образованной в 1708 году Смоленской губернии, на границе с Речью Посполитой в районе Монастырщины. Впоследствии эта деревня стала называться Ващиловка и с таким же названием дожила до наших дней.

3.4 Новая и новейшая история фамилии Сделанные накопления, а также «некоторое жалованье для пропитания по их смерть» предписанное Петром I в одном из указов за «долговременные труды воинские» выплачивать офицерам, ушедшим в отставку по ранению, увечью или старости, позволили Ващилло, в свои неполных 40 лет, обеспеченно жить на пенсии. Отстроив небольшой дом, Терентий женился на дочери местного «лычкового» шляхтича, присягнувшего на службу российскому царю и, поскольку его угодья были не велики, а лигурийский опыт не отягощен земледелием, он занялся выращиванием фруктов и сырным производством.

Между тем жизнь мелкопоместного дворянства смоленской губернии была чрезвычайно сложной и бывший офицер, выросший в Генуи, с трудом привыкал к ее условностям. В русской литературе сохранилось огромное количество зарисовок и красочных портретов небогатых помещиков и их быта. «В то давнопрошедшее время, то есть в конце 40-х и в 50-х годах XIX столетия, — пишет дочь смоленских помещиков Е. Н. Водовозова — дворяне нашей местности, по крайней мере те из них, которых я знавала, не были избалованы комфортом: вели они совсем простой образ жизни, и их домашняя обстановка не отличалась ни роскошью, ни изяществом. Помещики … жили в небольших деревянных домах, лишенных каких бы то ни было элементарных удобств и необходимых приспособлений. Помещичий дом чаше всего разделялся простыми перегородками на несколько комнат, или, точнее сказать, клетушек, и в таких четырех-пяти комнатурках, с прибавкою иногда флигеля в одну-две комнаты, ютилась громаднейшая семья».

По тогдашним меркам, с учетом производительности труда крепостных, считалось, что для содержания одного человека нужно 10 пар рабочих рук. А как быть, если их 2−3, потому приходилось самостоятельно заниматься хозяйством и безвылазно жить в деревне. Выращенные фрукты, а также продукты их переработки вместе с произведенным козьим и овечьим сыром вывозились семейством на ближайшие ярмарки. Учитывая, что в России в то время был известен только «сырный творог», сыр сделанный по технологии, аналогичной с Фьоре сардо (Fiore sardo) — твердого выдержанного сыра нашел своего потребителя в Смоленской губернии. Удачное расположение поместья на границе с Речей Посполитой невдалеке от дороги соединяющей Смоленск с Хославичими и большое количество ярмарок в окрестных деревнях способствовало развитию хозяйства.

Указ о единонаследии позволил Ващилло оформить поместье в вотчину и, следуя букве закона, передать его старшему сыну, средний сын, получив некоторое содержание от отца, был направлен в Смоленск на обучение в «цифирную школу». Две дочери оставались в семье и были выданы замуж окрестным помещикам, из числа рейтаров приехавших сюда в XII веке.

В 40-х годах сам Терентий отходит от управления поместьем и всеми делами заведует его страший сын, а средний сын, оставшийся в Смоленске, купив городскую усадьбу, в статусе беспоместного дворянина, занимается торговлей сначала сырной продукции, выпускаемой в поместье старшего брата, а по мере развития торговли — продажей мясомолочной продукции соседских и более удаленных хозяйств.

К началу XIX века в усадьбе насчитывалось 17 домов (включая жилые и хозяйственные постройки) и всего трудилось до 50 человек в сезон, включая крепостных крестьян и вольнонаемных работников. Очевидно, примерно к этому времени относится и появление деревни Вощиловка, как обозначенного местопоселения на всех картах. В Смоленске помимо городского дома, внуками Терентия было открыто три лавки и пять «выездных» точек, продававших товар на различных ярмарках.

Война с Наполеоном нанесла поистине гигантский материальный урон Смоленской губернии. Краснинский уезд стал известен не только в России, но и во всем мире, масштабными сражениями с Бонапартом. На Краснинской земле, практически в 10 верстах от усадьбы, произошли два кровопролитных сражения: первое — 2 августа, когда Наполеон перешел в наступление на Смоленск не по руднянской дороге, как ожидали, а по краснинской. Здесь путь французам преграждала 27 пехотная дивизия под командованием генерала Неверовского. За сутки, отразив более 40 атак конницы Мюрата, дивизия остановила продвижение французских войск и сорвала замысел Наполеона отрезать русскую армию от Москвы (48).

Второе сражение произошло при отступлении армии Наполеона из Москвы. Бои под Красным продолжались с 3 по 6 ноября 1812 г. Русская армия под командованием М. И. Кутузова пыталась перерезать пути отступления противнику. Войска Наполеона понесли большие потери: 26 тыс. пленных, 6 тыс. убитых, французское знамя с золотыми орлами 18 пехотного полка. В боях при Красном захвачен жезл маршала Даву. Практически был уничтожен 4 итальянский корпус Богарне и корпус маршала Нея (49).

Семейству Ващилло совместно с другими жителями губернии предстояло заново обустроить жизнь в сожженных, разграбленных и лежавших в руинах городах и деревнях. Архивные материалы позволяют представить масштабы того материального ущерба, который понесли уезды в период Отечественной войны 1812 года. На восстановление хозяйств требовались значительные финансовые средства, которые исчислялись миллионами рублей, кроме того убыль только мужской части населения Смоленской губернии составила около 100 тыс. человек. В докладе городской думы Смоленскому комитету для уравнения городских повинностей, опубликованному в сборнике «Город Смоленск. Возвращение к жизни» говорится, что город Смоленск «…первый сделался добычею неприятеля: тогда сожжено в нем лучших домов каменных и деревянных 1401, лавок 317, заводов разных больших и малых до 200. Оставшиеся ж дома и лавки совершенно разорены, жители города лишились имения, веками приобретенного и понесли убытка (как значится по поданным от них объявлениям) на 6 292 396 руб. 47 коп.» (50).

Очевидно, что собственными силами восстановить хозяйство Смоленской губернии было практически не возможно, и государство пошло навстречу. В 1816 году принято решение недоимку «простить и не взыскивать», а в 1818 году смоленским купцам и мещанам была дана ссуда — более 1 млн. рублей. Следующим шагом в этом направлении стал Манифест 14 ноября 1824 г., согласно которому право учреждения фабрик и заводов было представлено практически всем сословиям в государстве (пусть и с некоторой регламентацией размеров, порядка управления и проч.), с единственным условием — получать гильдейское или торговое свидетельство того или иного разряда. Впервые, таким образом, было установлено, что право учреждения фабрик и заводов не является исключительной принадлежностью какого-либо сословия, а, наоборот, обусловливает вступление учредителя в торговое сословие.

Тем не менее, даже в 1830 году губерния еще находилась в упадке, и тогда уже Император Николай I издал ряд указов, стимулирующих развитие промышленности и предпринимательства. Вексельный устав, уставы о банкротах, о бирже, об акционерных компаниях и др. предусмотрели многие своевременные нормы коммерции, банковского дела, с обеспечением жесткого надзора и возможности вмешательства в эту деятельность центральных и местных органов власти. Предпринятые государством меры и неустанный труд позволили вернуться к нормальной жизни. Усадьба и торговый бизнес были восстановлены, с помощью заемных средств был построен дом в Смоленске и небольшое производство по переработке продуктов животноводства, включавшее сыродельный и колбасный цеха. Продукция, как и ранее, сбывалась через систему ярмарок и купцам — владельцам торговых лавок в Смоленске и близлежащих городов.

Таким образом, к началу реформ 1860-х годов, несмотря на сложные условия, в которых оно развивалось, предпринимательство семейства Ващилло достигло определенных успехов. Однако, хотя было создано и достаточно стабильно развивалось производство, основанное на вольнонаемном труде, в усадьбе дела обстояли не важно. После войны 1812 года, когда крестьяне и помещики боролись с общим врагом и выживали после нашествия рука об руку, отношения между ними существенно изменились. Внеэкономическое принуждение крестьянства оборачивалась неэкономной тратой помещичьих капиталов. Труд крепостных крестьян становился неэффективным, оброчные крестьяне уходили на заводы, началось массовое бегство от помещиков и рост волнений крепостных крестьян. Многочисленное мелкопоместное дворянство приходило в упадок. В 1843 г. Комитетом министров было решено предоставить малоземельным дворянам Смоленской, Могилевской, Рязанской, Калужской, Вологодской и других губерний возможность переселиться в многоземельные восточные уезды, выделяя в Симбирской губернии по 60 десятин и в Тобольской — по 80 десятин на семейство. Надо отметить, что из числа малоземельных дворян менее 7% изъявили желание переселиться, остальные предпочли остаться на прежних местах, где они уже адаптировались. В сравнении с соседями дела семьи обстояли относительно не плохо. В 1857 в деревне Ващиловка проживало 65 человек.

Тем не менее, в 1861 году после подписанием царем Александром II манифеста и утверждения «Положение об отмене крепостного права», пришло новое время. В деревнях переход к свободному наемному труду требовал перемены не только в хозяйстве, но и в психологии. Не стало дарового труда крепостных с их рабочим скотом и орудиями, пришлось заново обзаводиться всем необходимым для хозяйствования и нанимать рабочих. Собственное натуральное хозяйство стало невыгодным, маленькая усадьба с домами и надворными строениями, разросшийся фруктовый сад и небольшой земельный надел были проданы, а вся семья в начале 70-х годов переехала в город, полностью сконцентрировавшись на предпринимательстве.

Первоначально, по прибытию в Смоленск, Ващилло были записаны как однодворцы — потомки так называемых «служилых людей», получивших за свою службу жалование, а также участки земли (поместья). Однако позднее, т.к. личное (мелкопоместное) дворянство не передавалось по наследству, были указаны как купцы.

Смоленщина не находилась в числе наиболее богатых и зажиточных губерний центра России, обладая в большинстве своем не грамотным и не стремящимся к образованию населением. В результате сложилась парадоксальная ситуация: у местных обществ не было лишних средств на учреждение большого числа новых училищ, а у сельских жителей губернии отсутствовало желание к обучению. Тем не менее, Василий, родившийся в середине 30-х годов XIX века, закончил уездное училище в Смоленске и занялся колбасным производством. Колбаса в то время была деликатесом со сложной рецептурой, долгим временем приготовления и выдержки. Колбасы было мало, она была дорогая, потому что это производители не жалели на колбасу мяса, настоящий коньяк, мадеры, орехов и лучших индийских специй, выпуская долго хранящийся и абсолютно готовый к употреблению продукт. Само же производство в ту пору было мелко кустарным, оснащенным примитивным оборудованием (ручными мясорезками, шприцами, мешалками и пр.) позволяющим выпускать не более тонны продукции в год.

В 70-х годах Московско-Брестская железная дорога соединила Смоленск с Москвой, Варшавой и со всей средней Европой. Обеспечение транспортной доступности резко увеличило активность предпринимателей Смоленска. И через несколько лет город уже считался крупным губернским центром, В конце XIX — начале XX столетия там было более 20 фабрик и заводов, а годовая стоимость их продукции превышала миллион рублей. В эти годы окончательно оформляются основные районы капиталистического Смоленска: дворянско-купеческий центр, мещанское Заднепровье и рабочие окраины.

Для семейства Ващилло приход капитализма не только открыл новые возможности в реализации продукции, но и потребовал перехода от артельного производства к промышленному. Эта задача была решена Ильей, родившимся в конце 70-х годов и проявившим себя как успешный предприниматель. К началу XX века колбасный завод производил более 10 тонн продукции, поставляя ее в Москву и Петербург. Финансовое положение и понимание важности инженерного образования побудило Илью дать хорошее образование своим детям.

Мой прадед Григорий родился в начале XX века в Смоленске и, закончив там гимназию, был отправлен в Петроград. В 20-х годах, после окончания политехнического института по специальности гидротехника, в период НЭПа продолжал активно занимался вопросами повышения эффективности колбасного производства и даже получил свидетельство на изобретение. Однако, скоро советская власть взяла контроль над рынком пищевых продуктов, начала запускать государственные мясокомбинаты, а в 1931 году был введен запрет на частную торговлю в СССР. Колбасная фабрика была закрыта, а вся семья перебралась в Ленинград, где жил и работал прадед. В середине 30-х годов он был командирован на строительство канала Москва — Волга (мой дед родился в Дмитрове — там в единственном городе в зоне возведения канала размещалось управление строительством), во время Великой Отечественной войны работал на ленинградском водоканале, а в конце 40-х годов был командирован в Китай, для участия в реконструкции Великого Канала.

Дед Анатолий пережил Блокаду, закончил ЛИАП, работал в обороной промышленности, занимаясь вопросами вооружения кораблей, а потом преподавал в военно-морском училище, а мой отец после ВОЕНМЕХа работает на заводе, выпускающем элементы систем вооружения для флота.

Таким образом, развитие истории идет по восходящей спирали. Мой давний предок приехал в Россию помогать Петру I создавать современную артиллерию для военного флота, а мои отец и дед по прошествии 3-х веков фактически приняли от него эстафету.

Заключение

Большая часть истории нашей семьи передается из поколения в поколение в основном в устной форме. Во многом это связано с тем, что обязательное ведение метрических книг и ревизских сказок стало обязательным только в конце 18 века. Кроме того работать с этим материалом очень тяжело, в метрических книгах зачастую не указывалось имя матери, а ревизские сказки писались почерком такого образца, что разобрать его не возможно. Также огромный урон архивным материалам нанесли войны, прокатившиеся по нашей земле в 19−20 веках. Самые большие потери принесла Великая Отечественная война. На оккупированных территориях в Смоленской области уничтожалось все, что не успевали вывезти, в том числе и ведомственные архивы. Тем не менее, я продолжаю заниматься изучением истории своей семьи. В этом году мы поедем в деревню Ващиловка, повторно посетим архивы Смоленской губернии и центральный архив, куда могли попасть эвакуированные материалы.

И еще. Есть зов предков. Понятие «предок» описывается как «родоначальник, лицо, жившее за несколько поколений раньше и принадлежавшее к тому же роду» (51). Связь с предками это память о них, это то, что нам рассказали наши бабушки и прабабушки о своих родителях, о своих бабушках, своих прабабушках. Зов предков — это сила традиции, заложенная в человека на генном уровне, закон самосохранения. Он проявляется в непреодолимом влечении человека к совершению тех или иных действий, поступков, но чаще всего — это тяга к занятию определенной деятельностью, история которой уходит своими корнями в прошлое человечества, конкретнее, в прошлое рода того человека, кто слышит (чувствует) этот зов.

Я знаю, что это — правда и зов предков существует. Моего папу зовет море. У него нет морской болезни, хотя ему становится плохо только от вида карусели, в ВОЕНМЕХе он получил звание лейтенанта флота — командира батареи. Моя старшая сестра может часами сидеть на берегу океана, смотря вдаль, а меня из всех стран, где я побывала, больше всего тянет в Италию — в Генную.

Таким образом, взяв за объект исследования историю моей семьи, я основываясь на рассказах родственников, провела их историческое исследование, нашла частичное фактическое подтверждение в различных исторических источниках и архивных материалах. В дальнейшем я планирую углубить эти исследования для отыскания еще более достоверных сведений, хотя это требует значительного времени и существенных материальных затрат.

Я считаю свою работу крайне значимой, в первую очередь, для своей семьи, поскольку «историческое наследие» не должно прерываться. Во вторых в моей работе многое связано с этимологией, что в очередной раз подтверждает возможность ее эффективного использования как инструмента исторического исследования. И наконец, я считаю, что предложенная мною тема и показанная методика ее реализации вызовет интерес у других моих сверстников к глубокому изучению своих корней.

Список литературы

Книги

1. Грицак Е. Флоренция и Генуя — М.: Вече, 2007 — 256 с.

2. Артоболевский И. И. Курс теории механизмов и машин. — М.: Гостехиздат, 1945. — 450 с.

Статьи из российских журналов

1. Адорно Т. В. К логике социальных наук // Вопросы философии. — 1992. — № 10. — С. 76−86.

Статьи из зарубежных журналов

1. Gowayed Y.A., Vadyanathan R., El-Halwagi M. Synthesis of Composite Materials from Waste Fabrics and Plastics // J. Elastomers and Plastics. 1995. Vol. 27. P. 79−90.

Патенты Еськов Д. Н., Бонштедт Б. Э., Корешев С. Н., Лебедева Г. И., Серегин А. Г. Оптико-электронный аппарат // Патент России 2 122 745. 1998. Бюл. № 33.

Материалы конференций Макашова Т. Г., Зыкова И. В., Панов В. П. Замещение тяжелых металлов в микроорганизмах активных илов БОС на щелочноземельные // Компьютерные технологии, коммуникации, численные методы и математическое моделирование: материалы Второго политехнического симпозиума «Молодые ученые-промышленности Северо-Западного региона» (СПб, 15−16 окт. 2001 г.). — СПб, 2001 — С. 45−46.

.ur