Публицистика Заура Газиева

Оглавление Введение Глава 1. Анализ лингвостилистических особенностей публицистического стиля Глава 2. Функциональная основа публицистики Заура Газиева Заключение Список использованных источников и литературы публицистика авторский газиев журналист Введение Публицистика — высший род журналистики. <�…> Она выделяется тем, что всегда исполнена полемики, спора, борьбы за новые идеи. С его <�публициста> творчеством несовместимы робость и трафаретность мысли, иллюстративность и несамостоятельность взгляда Краткая литературная энциклопедия, т.6, стлб.73. — М.: Сов. энциклопедия, 1971.

Советская энциклопедия определяет публицистику как высший род журналистики. Научная литература насчитывает десятки определений публицистики, ключевым критерием в которых везде выступает — актуальность излагаемого материала, его насущность и злободневность для современников. Термин публицистичность означает прямое выражение мысли автором высказывания. Публицистический дискурс сам по себе прагматичен, выполняет эмотивную функцию и направлен на достижения конкретного эффекта внушения, убеждения или побуждения.

Говоря о предметной области публицистики, большинство теоретических концепций закрепляют за ней общественную и политическую жизнь, как особого предмета изображения. Такое понимание предмета исходит из этимологии термина «publicus» (лат.) — «общественный». Другие теоретические построения характеризуют публицистику через категорию деятельности. Зинаида Сенук в своей работе «Публицистика как фактор развития политической культуры» характеризует публицистику как «способ общественной деятельности творческими методами и с использованием каналов массовой коммуникации» Сенук З. В. Публицистика как фактор развития политической культуры: Автореф. дис. канд. филос. наук. Екатеринбург, 1993. — С.18 .

На примере творчества Заура Газиева автор курсовой работы анализирует публицистику, как род творчества, направленный на непрерывное воздействие на общественное мнение, на примере творчества конкретного журналиста.

С точки зрения отечественной науки (В.В. Ученова, З. В. Сенук и др.), полноценное развитие публицистики начинается на рубеже Нового времени, с появлением средства массового тиражирования — печатного станка. С тех пор публицистика становится центром общественно-политической жизни в переходные периоды истории. Формирование предпосылок публицистики в русской культуре относится к эпохе Древней Руси: ораторское искусство, полемика воинствующих церковников, политические обличения летописцев, сатирический и исторический фольклор. Н. И. Глушков видит зачатки жанра очерка уже в «Повести временных лет», «Слове о полку Игореве», хождениях и житиях святых Ученова В. В. Основные направления разработки теории публицистики: Учеб.- метод. пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. — С. 69.

Таким образом, публицистика может быть рассмотрена как «сложный жанр речевого высказывания, складывающийся по мере развития организованного культурного общения и обладающий устойчивыми характеристиками: тематическое содержание, стиль, композиция, целевая установка» Каминский, П. П. Принципы исследования публицистики на. современном этапе Текст. / П. П. Каминский // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2007. № 1. — С. 97−105. Это позволяет использовать семиотический подход, рассматривать феномен публицистики как факт коммуникации и определенную знаковую систему.

Сегодня публицистика играет важную политическую и идеологическую роль как средство выражения плюрализма общественного мнения, в том числе формирующегося вокруг острых проблем жизни. Поэтому творчество публицистов всегда будет оставаться в центре внимания массовой аудитории. Одним из ярких примеров публицистики на страницах дагестанской периодики является творчество журналиста Заура Газиева.

Публицистическому стилю Заура Газиева присущи открытая тенденциозность, полемичность, эмоциональность, что как раз и вызвано стремлением публициста доказать правильность своей позиции.

Объектом исследования курсовой работы выступает автор публицистического текста как носитель и выразитель особого индивидуального сознания, познающего и интерпретирующего актуальную социальную реальность с целью выразить результаты своего исследования действительности в сообщениях, адресованных массовой аудитории.

Предмет исследования составляют принципиальные особенности публицистического авторства, позволяющие выделять его в качестве самостоятельного вида творческой деятельности, который реализует себя в текстах особого типа. В центре внимания находятся вопросы, касающиеся формирования и выражения авторской позиции, способов и прагматической направленности взаимодействия создателя сообщения с аудиторией, а также методов сбора и обработки материала.

Цель исследования — выявить специфику авторской интерпретации реальной действительности в публицистических текстах и проанализировать характер взаимодействия субъекта высказывания с массовой аудиторией.

Изучение проблемы автора публицистического текста на примере творчества Заура Газиева сегодня имеет особое значение в связи с процессами, протекающими в отечественной журналистике на рубеже XX — XXI веков. Смена режимов в стране, обновление социальных, идеологических и иных парадигм в России обострили интерес к личности, в эти процессы вовлеченной.

Методологическую базу исследования составляют социокультурные концепции авторства и теория социального функционирования СМИ, теоретико-типологические, а также социологические методы исследования.

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключение и списка использованной литературы.

Глава 1. Анализ лингвостилистических особенностей публицистического стиля Одной из важнейших особенностей публицистического текста является, с одной стороны, стандартизация используемых языковых средств, а с другой стороны, их экспрессивность, назначение которой — специально привлечь к тому или иному факту внимание читателя.

Назначение стандартных лексических средств облегчить восприятие информации читателем и, тем самым, достичь определенного коммуникативного воздействия на читателя; кроме того, стандартные средства используются для того, чтобы придать тексту известное единообразие и способствовать ясности сообщения.

Исследователь В. Горохов в своей работе «Закономерности публицистического творчества» определяет признаки публицистики в сравнении с информационной журналистикой. Это, прежде всего, ярко выраженное авторское начало, концептуализм, масштабность выводов и обобщений, истолкования проблем жизни общества.

«Публицистическое произведение более широко и объемно захватывает жизненный материал и, отображая факт общественно-политической деятельности, развивает политическую идею применительно к более широкому кругу духовных ценностей», — отмечает В. Горохов Горохов В. М. Закономерности публицистического творчества: (Пресса и публицистика). М.: Мысль, 1975. — С. 187 .

Публицистичность порождает особый тип убедительности. Публицистический дискурс исключают многообразие интерпретаций, предполагая единственное, наиболее полное и адекватное истолкование сообщения адресатом. Эти критерии отмечает в своей работе «Принципы исследования публицистики на современном этапе» П. Каминский.

«В научном дискурсе это достигается использованием универсального, общепринятого в научном сообществе семантического кода. В публицистическом дискурсе такая единая знаковая система отсутствует. Публицистическое высказывание направлено на носителей разнообразных кодов, функционирует в разных коммуникативных обстоятельствах. Публицист, как и ритор, учитывает „все то, с чем так или иначе знаком адресат и та социальная группа, которой он принадлежит, системы его психологических ожиданий, все его интеллектуальные навыки, жизненный опыт, нравственные принципы“», — отмечает исследователь Каминский, П. П. Принципы исследования публицистики на. современном этапе Текст. / П. П. Каминский // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2007. № 1. — С. 97−105.

Тексты Заура Газиева, будучи классическим примером публицистического текста, подчинены базовому признаку, который определяется как социальная оценочность. Категория оценки ярче всего проявляется на уровне лексики.

Автор занимает позицию редуцированного отстранения, непосредственно выражен как личность оценивающая. Содержание публицистического высказывания тяготеет к опредмеченности в этических определениях, выражает определенное ценностное отношение к чему-либо. Мысль, чистая познавательно-моральная оценка полностью совпадает с автором, выражена напрямую и ориентирована на навыки суждения и способ мышления адресата.

Показательным примером вышеизложенного служит материал «Время героев?». Один из распространённых примеров публицистического текста риторический вопрос вынесен здесь в заголовок. Текст отвечает главному требованию публицистичности — затрагивание актуальных, злободневных сторон жизни общества.

Публицистическое высказывание предполагает совпадение предпосылок мышления и навыков суждения говорящего и адресата, обеспечивающее бесспорность аргументации. Как утверждает теоретик журналистики М Стюфляева, в своей монографии «Образные ресурсы публицистики», — «В публицистике связь „автор — читатель“ устанавливается напрямую, минуя промежуточные звенья, необходимые художественной литературе».

Публицист с первых строк четко устанавливает эту связь, — «Мы на самом деле устали. Устали от крови, от бессмысленных в своей жестокости терактов, от похищений людей, от ненависти и агрессии. Нас достали малограмотные „мессии“ с арабскими никами так же, как достали тупые солдафоны».

Лид автор заканчивает словом с яркой экспрессивной окраской «солдафоны», «наши старики». Среди других лексических средств в тексте встречаются газетизмы, т. е. лексемы, приобретшие социально-оценочные свойства под влиянием публицистического контекста: «силовики», «террористы».

Синтаксис в тексте представлен риторическими восклицаниями — «Честно говоря, такую откровенно фашиствующую в своих взглядах компанию ещё поискать!», «Когда читаешь то, что пишут в социальных сетях арабообразные, удивляешься только одному: как можно быть человеком и так откровенно ненавидеть людей?!», «Судя по всему, у наших неофитов убивать людей, которых они не называют своими братьями, вполне даже можно! Для них убивать своих — это грех, а убивать „не братьев“, очевидно, благо!».

Вопросно-ответные единства, вовлекающие читателя в «диалог» с автором: «И вы полагаете, что федеральный центр бесконечно взирал бы на то, как часть территории Российской Федерации будет афганизироваться? Ничего подобного!».

Неполные предложения и специфические экспрессивные конструкции, передающие интонации разговорной речи: «Не верю я в истовые заверения девушки, которая писала околоэротические тексты, а сегодня, возлюбив Господа, до потери сознания рассказывает о своей любви к нему. НЕ-ВЕ-РЮ!».

Для характеристики методов религиозной пропаганды, автор использует фразеологические единицы — «Происходит это чаще всего на примитивном уровне (гайки и шурупы)».

Особенно ярким синтаксическим средством, которое автор использует в своем тексте, является период — относительно законченный, ритмически организованный отрезок текста. Период создается за счет синтаксического параллелизма конструкций в сочетании с анафорой: «Вместо того чтобы решать вопросы, выдвинутые ХХI веком, дагестанское общество оказалось втянутым в дискуссию, которая вовлекает в конфликт всё больше и больше людей, уводя граждан в совсем другую сторону от прогресса. Вместо того чтобы ориентировать молодое поколение на получение знаний, изучение науки, достижение экономических успехов, развитие культуры, народ ринулся в религиозный дискурс».

Текст представляет собой рассуждение о растущем влиянии религиозного аспекта в повседневных отношениях. Заур Газиев довольно четко акцентирует свою позицию, как представителя светского общества. Сомнительным ценностям ряда религиозных деятелей автор противопоставляет качественное образование, развитую культуру, толерантность, желание профессионального роста и другие приоритеты современного человека. Акцент в материале делается на молодых представителях стремительно пополняющихся религиозных общин. В целом впечатление о композиции текста складывается неполное. Видно, что автор эмоционально высказывается о тех проблемах и тенденциях, которые стали приобретать характер нормы в современном обществе — «Никогда не смогу равнодушно смотреть на то, как человек рискует своей жизнью. А мы знаем, что критика экстремистов — вещь опасная».

Крайне эмоционален материал предваряющий тему экстремизма, которую Заур Газиев поднял во «Времени героев?», «Погоны для господина Саврулина», в котором крайне критично подан портрет тогдашнего руководителя Следственного Комитета. Публицист косвенно касается одной из центральных тем своих выступлений — моральное разложение дагестанского общества, — «Господин Саврулин видит господ следователей, выпущенных нашим доблестным юрфаком, которые мало учились, катаясь на своих „посаженных“ „приорах“ по Университетской площади, приезжают на работу на автомобилях, цена которых превышает многократно их зарплаты за годы работы… И выводы его, скорее всего, однозначные!».

Автор использует характерные для своих текстов обозначения негативных героев, такими словами как «персонаж», «господин», «товарищ» с горькой иронией называет юридический факультет ДГУ «доблестным».

Текст завершается одним из самых употребляемых автором синтаксических приемом — риторическое восклицание — «Хорошо бы ему оказаться атеистом: для искренне верующего человека ломать человеческие жизни — большой грех и душевная травма, жить с которой очень тяжело…».

Исследование причин морального разложения дагестанского общества публицист начинает в материале «Человеческое измерение». Заур Газиев начинает с самых маленьких х членов этого общества — детей. Здесь очевидна установка на диалог с читателем. Все лингвистические и стилистические фигуры, представленные в тексте, направленны на выполнение коммуникативной установки на диалог.

Практически весь лид состоит из риторических вопросов и восклицаний — «Какими мы воспитываем наших детей? Думаем ли мы о том, какой результат хотим получить на выходе, давая им путёвку в большую жизнь? И вообще, много ли дагестанцев задумывается над тем, как и кого они воспитывают? Такое чувство, что большинство наших земляков на эту тему вообще не размышляют — главное, чтобы дети были сыты, здоровы и одеты не хуже других, а что в их головах — мало кому интересно… к сожалению».

Приводя в пример бескорыстный поступок московского школьника Миши, передавшего в представительство Республики Дагестан в Москве специальные электронные устройства для чтения книг и различных текстов слепым детям из спецшколы для незрячих в Избербаше, публицист задается вопросом, способны ли наши дети на такие поступки. Выводы публициста неутешительны. В противоположность истории Миши, ходившего три дня с повязкой на глазах, чтобы понять мир слепого человека, публицист приводит пример из жизни дагестанского школьника. Переход опять выполнен посредством риторических вопросов — «А ещё для меня стал актуальным вопрос, почему у нас нет подобных примеров подросткового гуманизма? Что такого мы делаем со своими детьми, что они, едва оперившись, начинают в голос на улицах ругаться матом, крушить всё на своём пути и публично проявлять неуважение к людям».

Используя слова с яркой экспрессивной окраской, публицист проецирует вину за плохое поведение школьника на родителей. Так крик его матери автор без стеснения называет «мерзким», а методы разрешения конфликтов «базаром».

Первая часть материала дает неутешительные выводы относительно будущего детей с такими родителями и вновь завершается риторическими восклицаниями — «И уж совсем бессмысленно спрашивать, способен ли такой ребёнок сочувствовать другим или же сделать в жизни хоть что-то доброе. И такие случаи у нас не единичны. Осуждается ли в нашем обществе подобное воспитание? Конечно, нет! «.

Людмила Кайда в своем исследовании «Композиционная поэтика публицистики» называет код стилевой ориентации всех лингвистических и стилистических приемов — принцип социальной оценочности.

" Поиск путей воздействия публицистического текста в лингвистическом плане начинается с высказывания. В нем зарождаются сигналы социально-оценочной информации, отражающий авторский взгляд, авторское понимание, отношение и оценку. Одним словом, его позицию", — отмечает ученый.

В данном материале автор соблюдает принцип социальной оценочности с первой до последней строки. Композиционно текст построен по принципу — от общего к частному и поделен на три части. В первой публицист дает два конкретных примера диаметрально противоположного воспитания, которое получают дети. Вторая часть изобилует обобщениями. Если в первой части складывалось впечатление, что автор обращается к тебе лично, то во второй публицист использует синтаксический параллелизм конструкций — «Мы все стараемся подготовить своих детей к этому. Мы стараемся оградить их от унижений, которые испытывает слабый ребёнок, но в конечном итоге у нас, у дагестанцев, слишком часто всё заканчивается поощрением агрессивности в детях. Наши дети получаются злыми, жестокими, агрессивными. В результате мы становимся свидетелями кошмарных по своей жестокости драк… «.

Текст изобилует вопросно-ответными конструкциями, вовлекающие читателя в «диалог» с автором, — «Ведь по сути это были обычные хасавюртовские подростки из вполне обычных семей. О чем это говорит?».

Обвиняя родителей, автор вновь прибегает к экспрессивной лексике, называя невоспитанных детей не иначе как «чудовищами».

Третья часть материала состоит из личных выводов публициста. В ней Заур Газиев вновь прибегая к синтаксическому параллелизму обозначивает те негативные тенденции, которые сформировались в дагестанском общетсве за последние 10 лет — «Я смотрю на детей, что растут у меня на глазах… Я верю и убеждён, что большинство людей рождаются добрыми и искренними… наблюдаю за тем, как растут дети, и это, пожалуй, самое прекрасное из того, что может случиться с людьми…».

Публицист завершает материал уже многократно используемым синтаксическим приемом — периодом — «Мы должны научиться отдавать им, прежде всего, свою любовь, теплоту, заботу. Мы должны научить их ценить всё доброе и светлое, что встретится на их пути. Мы должны научить их ценить всё человеческое, что есть в людях, и, может быть, тогда наша жизнь станет человечнее».

Трудно представить более актуальную проблему для дагестанского общества, чем земельный вопрос. Именно этому краеугольному камню подавляющего большинства конфликтов, которые разыгрываются каждый день в нашем обществе, публицист посвятил свой материал «Соль земли».

Желая подчеркнуть давнишний характер земельного вопроса публицист использует прием ретроспективы, отсылая читателей во времена своего детства — «В местах, откуда я родом, всегда знали, какой семье принадлежал тот или иной кусок земли». После небольшого экскурса публицист вновь возвращает читателя в нынешние реалии, где используя современные экономические термины создает специфический интонационный рисунок земля — «Здесь земля — это объект экономических отношений, это средство производства. Хозяин земли заинтересован в том, чтобы она была вовремя удобрена, чтобы она работала с максимальной отдачей».

Характерной особенностью текстов Заура Газиева, которые не касаются на прямую главной темы его выступлений — морального разложения дагестанского общества, это косвенные, но очень точные, констатации этой негативной тенденции. Используемые в тексте вставные структуры, создают эмоциональный эффект, который усиливает смысловой план высказывания. Публицист в очередной раз вступает в полемику с теми, для которых автор обычно использует такие иронические определения как «товарищи», «господа», — «…мы подошли к ситуации, когда земля во многих районах де-факто является собственностью чиновников, которые дают добро на аренду тех или иных земель. Были случаи, когда участки засаживали одни, а урожай убирали другие».

В тексте публицист демонстрирует свою художественную «выправку», точно, согласно теме, определяя состояние конфликтов подобного рода, — «…именно здесь были закопаны многочисленные земельные проблемы. Отчасти именно эта неопределённость и эти широкие возможности превращают многих глав администраций в феодалов-самодуров».

Обрисовывая картину, сложившуюся с фермерских хозяйствах публицист вновь обозначает те паразитирующие качества человека, которым постоянно поддаются соотечественники автора — «Сегодня мы столкнулись с тем, что люди, живущие в сёлах, предпочитают существовать на детские пособия, инвалидные выплаты, пенсии стариков, нежели делать что-то своими руками».

Констатируя плачевное положение, в котором оказались жители горных территорий, публицист использует экспрессивные конструкции, передающие интонации разговорной речи, — «Если глава администрации одного из районов в Южном Дагестане говорит о том, что у него есть горные сёла, в которых люди перестали держать коров и предпочитают „Кубанскую бурёнку“ из тетрапаковского пакета парному молоку, то это диагноз! И дальше уже некуда!». В отличие от большинства текстов ориентированных на горожан здесь своя специфика адресата и адресанта публицистического высказывания. Публицист вновь прибегает к риторическим восклицаниям, передающим чувства, эмоции автора, его отношение к изображаемому, вопросно-ответным конструкциям, — «Давайте скажем друг другу правду. Есть ли у кого-то примеры, когда человек, занимающийся сельским хозяйством в Дагестане, вдруг разбогател? Это притом, что есть спрос на наши продукты, что мы все каждый день кушаем! Да, есть фермеры, которые живут неплохо, но большого богатства там нет! Наше сельское хозяйство не может совершить прорыв в производстве по причине своей отсталости».

Верный принципу социальной оценочности публицист сопоставляет картины фермерских хозяйств в родной стране и зарубежом. Констатируя диаметрально противоположные установки: получение сиюминутной выгоды с одной стороны и производство конкурентноспособного продукта с другой, публицист вновь добавляет тексту художественной выразительности. Автор обрисовывает непроходимую стену, в которую вынужден «упираться» каждый потенциальный фермер.

Публицист вновь вступает в полемику с теми, кто тормозит сбалансированное развитие необходимой для республики отрасли — «За что, собственно говоря, ратуют противники частной собственности на землю? Больше чем уверен: своих детей они никогда не пошлют заниматься сельским хозяйством».

Рисуя дальнейшие пути для жителя горных территорий Заур Газиев возвращает читателя в привычные урбанистические условия, описывая их с характерной безысходностью, не стесняясь в использовании жаргонизмов — «Сегодня оттуда бегут все, у кого хватает денег на дорогу до Махачкалы. И что их ждёт в городе? Низкооплачиваемая работа, религиозные вербовщики, ментовские подставы, криминальные разборки и прочие прелести общества, пребывающего в состоянии гражданского конфликта. Нам на самом деле нужно менять ситуацию с сельским хозяйством».

Заключение

материала публицист вновь строит с использованием периода. В последних строках своего выступления Заур Газиев использует близкий к ораторскому стиль изложения собственных выводов, с использованием обличительных интонаций, — «Мы на самом деле плохие ученики. Нас не учат прошлые примеры. Достаточно вспомнить, что Дагестан до революции производил зерна больше, чем в самый урожайный год советской власти при тракторах и комбайнах. Мы плохие ученики, потому что не пользуемся успешным опытом других народов».

Риторический дискурс имеет строго ограниченные и определенные цели. Он выполняет эмотивную функцию и направлен на достижение конкретного эффекта внушения и убеждения.

Заключительное публицистическое высказывание предполагает совпадение предпосылок мышления и навыков суждения говорящего и адресата, обеспечивающее бесспорность аргументации. Как утверждает М. И. Стюфляева, «в публицистике связь „автор — читатель“ устанавливается напрямую, минуя промежуточные звенья, необходимые художественной литературе» [35. С. 75, 79]. Публицистический дискурс обладает особой диалогичностью, когда ответные реакции адресата запрограммированы и предполагаются в высказывании. Он содержит возможность «внутримонологической диалогизации», полемический потенциал, предусматривающий «отражение читательского мнения в повествовании от лица автора путем вторжения в его монолог диалогических элементов» [Там же. С. 89].

Диалогичность четко обозначена публицистом в материале «Это трудное слово свобода». В лиде Заур Газиев сразу призывает читателя к диалогу на один из самых неоднозначных вопросов, стоящих перед человеком, — «Пожалуй, ни одна философская категория не обсуждается в последнее время интеллектуалами так, как понятие Свобода, и то, в какой форме она существует в России. Небольшой период предвыборной оттепели сменился очередной полосой закручивания гаек. И вопрос уже не в том, как расценивать законодательные акты, касающиеся клеветы или ответственности за проведение митингов; вопрос в том, как мы собираемся жить дальше, постепенно лишаясь свобод и прав».

Рассматривая исконно философские понятия и категории Заур Газиев будучи публицистом приравнивает их к актуальным вопросам сегодняшнего дня. Понятие «свободы» автор сводит к политическим и гражданским свободам каждого человека, акцентируя внимание на свободе политического выбора и волеизъявления.

Как и в случаях, где анализировались проблемы воспитания, сельского хозяйства и др., публицист вначале дает зарисовки того, как обстоят дела в рассматриваемой области в других регионах, — «Протестуют рассерженные горожане, требующие честных выборов и ухода Путина, то у нас самая протестная часть общества требует строительства клерикального государства и откровенного ухода в дремучее средневековье».

Касаясь злободневной темы роста религиозного влияния, Заур Газиев прибегает к риторическому восклицанию — «Пример изолированного от всего мира Ирана в бессмысленности этого пути клерикалов в Дагестане ничему не учит».

Подчеркивая во многом неразрешимый характер вопросов о степени и границах свободы в современном гражданском обществе публицист «забрасывает» читателя риторическими вопросами — «И как быть в этой ситуации со свободой выбора? Насколько возможно доверять правом выбора того, кто в силу своего невежества не понимает, что экономика не работает от заклинаний „Всевышний нас не бросит“, что дороги не строятся сами по себе, больные не выздоравливают без врачей и лекарств? Как быть в ситуации, когда грамотные люди оказываются в меньшинстве? Для меня лично это большой вопрос. Примерно так, как если бы вы спросили, что будет, если шестнадцатилетнюю девочку из благополучной семьи выгнать из дому? Сможет ли она выжить на улице, и какую цену ей придётся за это заплатить?».

Публицист вновь четко разграничивает две линии общественного мнения — клерикальную и светскую. Публицист недвусмысленно дает понять представителем какого направления является он, — «Образованным, успешным человеком она не станет точно, потому что, не обладая навыками выживания, жизненным опытом, пониманием, что первично, а что вторично и так далее, она потратит массу сил и энергии не на развитие, а просто на выживание».

В этом аспекте публицистика характеризуется как одна из форм ведения массовой пропаганды и агитации, инструмент социального управления и организации. В теоретической концепции Е. П. Прохорова понятие публицистики определяется через категорию реального адресата. Монография «Искусство публицистики» утверждает идею строго детерминированной соотнесенности публицистики с ее контрагентом — общественным мнением: «…творческая специфика публицистики <�…> впрямую зависит от ее социального призвания — принимать непосредственное участие в жизни общественного мнения» [10. С. 27].

В материале «Это трудное слово свобода «автор выступает как его представитель, содержание текста выражает общепризнанные смыслы и значения.

Подчеркивая губительные свойства клерикального сознания в современном обществе, Заур Газиев вновь отвечает главному требования публицистики — озвучиванию насущных вопросов современности. Причем ответы на эти вопросы публицист по традиции не дает — «Дагестанское общество должно дозреть до состояния, когда оно обзаведётся иммунитетом к губительным идеям, которые разворачивают общество в своём движении назад, и люди будут обладать гражданской ответственностью за те решения, которые они принимают. Вопрос о том, как сделать, чтобы общество повзрослело как можно быстрее и переболело детскими болезнями, остаётся открытым».

Клеймя невежество, как главное зло современного мира, публицист прибегает к экспрессивным конструкциям, передающие интонации разговорной речи, — «Они не просто не в состоянии понять, в чём их сила, они просто бегут от своих возможностей. Им проще жаловаться на жизнь, кричать на всех углах о том, как к ним несправедливы, чем собраться всем вместе и строить свою жизнь, основанную на принципах Закона, Справедливости и Добра. Им просто лень!».

Прибегая к «услугам» синтаксического параллелизма Заур Газиев выдает относительно законченный, ритмически организованный отрезок текста, — «Они поступают так, как им проще: ничего не делают и жалуются на то, как порочна власть, которая ими управляет. Они не видят связи между своим нехождением на выборы и несправедливостью, с которой сталкиваются. Они не понимают, что честный человек начнёт двигаться наверх только тогда, когда они оценят, что такое честность вообще, и начнут двигать во власть благородных образованных людей, а не лидеров-полубандитов».

Приводя в пример несправедливые судебные решения, как самый распространённый вид нарушения гражданских свобод, публицист крайне эмоционально высказывает свою точку зрения, — «едва удерживаешь себя от соблазна плюнуть в рожу судье».

Автор, как представитель общественного мнения, обращает внимание на многократные возмутительные случаи пренебрежения последним со стороны некоторых судей. Таким образом публицист, обозначив печальную тенденцию, вновь вступает в полемики с «господами», — «Наплевательское отношение к общественному мнению, игнорирование очевидных фактов, подыгрывание подтасованным следствием фактам стало фирменной особенностью дагестанских судов, и при новом председателе, на мой взгляд, ситуация только ухудшилась. Судя по всему, суды стали вотчиной влиятельных дагестанских чиновников-олигархов, и им нет дела до того, как их решения выглядят со стороны».

В заключительной части своего выступления Заур Газиев вновь прибегает к обобщениям. Взор публициста устремляется в первую очередь на постоянных «героев» его текстов — молодых хамов, для обозначения которых автор прибегает уже к терминам из биологии — «молодая особь».

Заключительным синтаксическим приемом, который вновь использует автор для завершения выступления, является период, — «Свобода — это большой дар тем, кто может сделать добро, и огромная возможность для тех, кто способен творить зло. Свобода — это, пожалуй, одна из основных тем для дискуссий нынешней осени…».

В материале об отношении дагестанцев к чужому успеху «Успешные люди» автор использует классический зачин, применяя вопросно-ответную конструкцию, — «Вы замечали, что когда в Дагестане говорят об успешных людях, то крайне редко объясняют это их личностными качествами? Объясняют родством, богатыми родителями, связями, везением, чем угодно, но совсем не их собственными заслугами, профессионализмом, как будто ум, характер, талант никакого значения не имеют. Какое-то время и я пребывал в этом убеждении, пока не столкнулся с некоторыми обстоятельствами».

Композиционно текст поделен на три 4 части, каждая из которых раскрывает одно обстоятельство, влияющее на успешность человека. К таковым публицист относит качественное образование, умение строить отношения с окружающими, грамотную самоподачу, желание работать.

Затрагивая вроде бы нейтральную публицист вновь обращает внимания читателя на те нравственные язвы, которыми поражено дагестанское общество. Эта специфическая черта характерная для материалов Заура Газиева, вновь проявляется в этом материале, — «Наши беды — в нашем невежестве. Целое поколение, которое своих детей хорошо кормило, следило за их физической формой, но при этом было равнодушно к тому, чем заполнены головы их детей».

В центре внимания публициста вновь оказывается молодежь, о которой автора вновь высказывается с характерной иронией, — «…дагестанский молодой человек, обладающий интеллектом уборщицы с вокзала и самооценкой, не меньшей, чем у нобелевского лауреата, начинает страшно обижаться на жизнь».

Тему неудовлетворенности жизнью, характерную для большинства молодых людей, автор развивает далее. Публицист выстраивает прямую взаимосвязь разочарований молодежи и стремлением некоторых людей нажиться на этом. Заур Газиев вновь касается проблемы экстремизма. Для изображения того, что ждет молодого человека на этом пути, публицист использует короткие предложения. Этот стилистический прием автор использует с целью показать, насколько стремителен такой путь и к чему он приведет, — «Такого недовольного своей жизнью человека встречают люди, которые начинают использовать его протестные настроения, и всё заканчивается весьма плачевно. Пособничество. Экстремистское подполье. Лес. Спецоперация. Обгорелый труп в камуфляже».

Автор прибегает к использованию образов, знакомых каждому взрослому жителю Дагестана. Текст явно выполняет экспрессивную функцию языка, что позволяет публицисту выразить свои чувства. Говоря о необоснованных амбициях молодежи, автор прибегает к использованию экспрессивных конструкций, передающих интонацию разговорной речи, — «У нас молодёжь воспитывается весьма своеобразно. Все должны им! Они все, фигурально выражаясь, с коронами. Никто не должен и не хочет работать».

Говоря о проблеме безответственности дагестанской молодежи, публицист приводит в сравнение молодое поколение запада. В «противовес» стремлениям молодого человека, живущего по ту сторону границы, публицист с горькой иронией дает краткую зарисовку быта дагестанского парня и девушки, — «В то время как их сверстники в западных странах сидят за книжками, посещают многочисленные тренинги, курсы, зарабатывают деньги на обучение в вузе, наши катаются на приорах, сидят в социальных сетях, на сайтах знакомств в поисках богатой подружки. Просто посмотрите на объявления в телечатах, и вы увидите все разновидности неприкрытой продажной любви!».

Вновь тема, которая изначально не касалась лейтмотива творчества публициста, таки или иначе раскрывается в данном ключе.

Примечательно, что диалогичность — черта, характерная для каждого материала Заура Газиева. Публицист в каждом выступлении обращается к своей аудитории — светских, образованных, как видим, более-менее взрослых людей. Такое обращение встречается и в данном материале — «Вы полагаете, людям негде работать? Вовсе нет! Работа есть, но они на самом деле не хотят работать. Максимум — охранник или водитель. Нет культа знаний, нет понимания, что и как ты должен сделать, чтобы стать успешным. Конечно, есть исключения».

Не забывает публицист обозначить актуальный для данной проблемы вопрос. Это Заур Газиев делает с использованием экспрессивной лексики, — «Для того чтобы, находясь на какой-то работе, ты сумел реализовать свои способности, нужно создать психологически комфортную среду. Наша молодёжь вообще ничего об этом не знает! А между тем задачка непростая, особенно в дагестанской специфике, но вполне разрешимая. И для этого нужно обладать достаточной психологической гибкостью».

Публицист проводит исследование вопроса и предоставляет читателю свои умозаключения. Выводы автора очень конкретны, — «…на протяжении десятилетий нам в качестве образца для подражания представлялся герой без страха и упрёка. Нас учили на примере героев, которые никогда не боялись конфликтов. При этом нам не прививали коммуникативных навыков, помогающих находить общий язык друг с другом».

Публицист вновь демонстрирует свою позицию в характерном ключе, а именно «сталкивая» в одном абзаце два разных языковых стиля, — «Обратите внимание, как наши люди ведут себя в критической ситуации! Конфликт, скандал, разборка, толпа на толпу! Мы совсем разучились говорить и обсуждать друг с другом наши проблемы».

Выводы публициста вновь затрагивают «краеугольный тематический камень» его выступлений — моральная деградация дагестанского общества. Автор по традиции не стесняется в выражениях для характеристики паразитических настроений молодых дагестанцев, — «Им легче висеть на шее у предыдущего поколения, нежели каждый будний день тащить свою задницу на работу. Любой, кто пытался устраивать людей на работу, подтвердит: тем, кто уже много лет сидит на иждивении, она совсем не нужна! Они не могут и не хотят трудиться! Это уже другое состояние «.

Материал носит характер некого «превью» к будущим выступлениям, более полно и наглядно обрисовывающим истоки и суть этой проблемы.

Глава 2. Функциональная основа публицистики Заура Газиева Суммируя вышеупомянутые определения публицистики можно выделить основные функциональные нагрузки публицистического стиля. Наиболее важными здесь представляются информационная и воздействующая функции.

Информационная функция текстов, относящихся к этому стилю речи, состоит в том, что авторы таких текстов имеют целью информировать как можно более широкий круг читателей, зрителей, слушателей о значимых для общества проблемах и о взглядах авторов на эти проблемы.

Специфика информационной функции в публицистическом стиле заключается в характере информации, ее источниках и адресатах. Телевизионные передачи, газетные и журнальные статьи информируют общество о самых разнообразных сторонах его жизни: о парламентских дебатах, об экономических программах правительства и партий, о происшествиях и преступлениях, о состоянии окружающей среды, о повседневной жизни граждан.

Информация в публицистических текстах не только описывает факты, но и отражает мнения, настроения, содержит комментарии и размышления авторов. Публицист стремится писать, прежде всего, о том, что вызывает интерес у определенных общественных групп, выделяя те стороны жизни, которые важны для его потенциальной аудитории.

Цель публициста состоит не только в том, чтобы рассказать о положении дел в обществе, но и в том, чтобы убедить аудиторию в необходимости определенного отношения к излагаемым фактам и в необходимости определенного поведения.

Информирование граждан о положении дел в общественно значимых сферах сопровождается в публицистических текстах осуществлением второй важнейшей функции этого стиля — функции воздействия.

В целом, функция воздействия является для публицистического стиля системообразующей, именно она выделяет этот стиль среди других разновидностей литературного языка. Хотя эта функция характерна также для официально-делового и разговорного стиля, на отбор языковых средств она активно влияет именно в текстах публицистических.

Что касается творчества исследуемого в курсовой работе публициста, функциональная база его выступлений определена спецификой выбранной темы. Центральной темой публицистических выступлений Заура Газиева выступает морально-нравственная деградация дагестанского общества.

Своего рода «заявкой» на освещение выше обозначенной проблемы служит материал «Мы и наши символы». Публицист начинает разговор со своих впечатлений от Олимпиады, состоявшейся в Лондоне, приводя соревнование в пример, как символ Великобритании. После чего автор, как и в большинстве своих зачинов, задает вопрос о том, какой символ может дать миру Дагестан. Публицист надеется найти ответ вместе с читателем, к которому он обращается, — «А что дадим миру мы, дагестанцы? Какие знаки и символы создали и создадим мы, предлагая миру то, чего ещё никто ему не предлагал?».

Композиционно материал построен по схеме «от общего к частному». Публицист дает общую картину общественного устройства Дагестана. В нескольких абзацах Заур Газиев используя ораторский стиль речи, говорит о расслоении социума на отдельные группы. Используя приемы синтаксического параллелизма, публицист через предложение обращается к читательской аудитории всех возрастов, — «Мы сами по себе очень яркие и колоритные люди. Нам бы ещё культуры и образованности…».

Первая часть выступления соединяет в себе коммуникативную и экспрессивную функции публицистического текста. Публицист заставляет читателя задуматься над критериями, по которым событиями происходящее в Дагестане становятся объектом общественного внимания. Автор, как и прежде, в своих выступлениях придерживается светской позиции. Констатируя повышенный интерес дагестанского общества к вопросам религии в противовес интересу к талантливым соотечественникам автор вновь использует экспрессивную лексику, — «Есть наши замечательные спортсмены, художники, есть даже писатели (только не те, которые делают себе имя, обкакивая свою родину). Почему они не становятся объектами общественного интереса?! Как их награждают, как их чествуют? Это ведь тоже символы! Почему наше общество обсуждает только религиозную тематику, как будто мы живём в ХV веке и у нас просто нет других проблем!».

Как и в материале «Успешные люди», публицист вновь не только озвучивает актуальные вопросы, но и предлагает свой вариант решения, — «Давно у нас награждали тех, чьи достижения действительно достойны уважения? Какой это знак обществу? Вот и получается, что граждане отворачиваются от этих новостей и ищут какую-то другую, понятную им реальность».

Еще одна задача публициста, которую Заур Газиев выполняет в данном материале, это признание слабостей, упущений, которые свойственны каждому из нас. Автор не обвиняет читателя, но констатирует факты, когда общество проявило пассивность или наоборот безрассудство. Примечательно, что публицист разделяет с читателем эту вину, и адресует упреки в том числе и себе, — «Не нужно притворяться, что наш народ не любит своих умников и умниц — они уезжают пачками, и никто о них не сожалеет. Во всяком случае, мне не известен ни один случай, когда кого-то вернули бы в Дагестан, признав его таланты».

В этом случае публицист вновь прибегает к ораторскому стилю изложения. Обрушиваясь с критикой в адрес экстремистов и террористов, автор не дистанцируется от этих процессов по принципу, — «Вы плохие. Мы хорошие». Читатель понимает, что как бы публицист ни критиковал своих антагонистов, главным объектом «творческого прицела» автора всегда будет оставаться его аудитория, частью которой является и сам журналист. Мишенью в этом случае будет выступать те оплошности, которые позволили допустить мы с вами, — «…мы должны понимать, что те проблемы, с которыми мы столкнулись — и экстремизм, и терроризм — всё это следствие пороков, порождаемых нашей политической системой. Мерзость в том, что мы не боремся с причинами, возбуждающими всё это насилие. Знаки, которые доходят до нас, скорее всего, дезориентируют, нежели настраивают на какой-то вменяемый диалог».

Очень часто употребляемый стилистический прием периода в этом случае публицист «растягивает» на весь материал. Первую часть выступления Заур Газиев начинает с фразы, — «Наш мир полон символов и знаков». На протяжении всего текста тема знаков и символов прослеживается в разных ракурсах. Начинает автор с мрачных примет времени, к которым причисляет пугающее расслоение общества на обособленные группы, отдельные социумы со своими интересами и законами. Публицист приводит в пример структуру работников ОВД. Эта среда довольно показательна в своем пугающем безразличии по отношению к людям, находящимися вне ее. Вывод первой части выступления публициста по традиции неутешителен, потому как согласно авторскому взгляду главным символом сегодняшних дагестанских реалий являются полицейские пытки.

Завершая первую часть своего выступления, публицист обращается к читателю, — «мне хотелось бы всё-таки, чтобы наше общество обозначило себя иными символами, которые нас ориентируют на ценности, направляющие нас вверх по эволюционной спирали».

Довольно часто Заур Газиев строит свои выступления на контрасте. Этот принцип публицист соблюдает и в этом материале, приводя в пример историю известного на весь мир скрипача родом из Махачкалы. Ставя перед читателем вопросы, автор вновь возвращает нас к изначальной теме выступления, — «Почему они не становятся объектами общественного интереса?! Как их награждают, как их чествуют? Это ведь тоже символы!».

Тему символов публицист поднимает через призму того негативного отношения, которое складываются о Дагестане в мире. Используя прием синтаксического параллелизма Заур Газиев демонстрирует ошибочность, цикличность установившихся в общественном мнении стерепотипов, — «Не всегда ты можешь объяснить прямой речью то, что ты хочешь донести до людей. Мир складывает из этих знаков своё мнение о нас. Нет смысла обижаться на то, что нас неправильно понимают, если люди судят о нас по нашим поступкам. Нет смысла рассказывать, какие мы замечательные, если всё, что связано с нами, вызывает у людей однозначное неприятие. Они не поверят нашим словам!».

Текст, безусловно, выполняет функцию воздействия. Вкупе с экспрессивной она составляет, по мнению автора курсовой работы, функциональную основу публицистики Заура Газиева.

Но есть выступления, основной функцией которых является информативная. К ним относится материал «На грани нервного срыва», раскрывающий два принципиально разных подхода к решению проблем на Северном Кавказе. Поводом для выступления публициста стали заявления одного из глав регионов РФ, носящие откровенно националистический характер.

Публицист, как и ритор, учитывает «все то, с чем так или иначе знаком адресат и та социальная группа, которой он принадлежит, системы его психологических ожиданий, все его интеллектуальные навыки, жизненный опыт, нравственные принципы»

Позиция публициста в этом материала полностью характеризуется словами исследователя П. Каминского, о том, что адресат является моментом, трансградиентным автору, что волевая установка автора существует в активном ценностном контексте читателя, который и организует архитектонику публицистического высказывания.

В материале ясно прослеживается позиция автора как представителя своего народа, жителя конкретной республики, — «Оговоримся сразу, что и наши земляки себя рекомендуют зачастую не самым лучшим образом. Сам лично видел, как вызывающе и некрасиво обозначают себя дагестанцы вдали от родины. Но для борьбы с хамством, хулиганством и прочими криминальными проявлениями есть правоохранительные органы! «.

В то же время публицист высказывается с позиций общечеловеческих, критически отзываясь о тенденции отождествления отдельной нации с некоторыми негативными явлениями. Затрагивая эту более чем актуальную тему, Заур Газиев приводит в пример случаи бандитизма, в которых не были замешаны представители кавказских народов.

Использование экспрессивной лексики, характерное для большинства выступлений Заура Газиева, в тексе используется для наглядной демонстрации позиции автора — «…это повод не просто анализировать, это повод выбрасывать с ответственных постов многих из тех краснодарских правоохранителей, кто сейчас преспокойно занимает свои кабинеты. И следует напомнить, что в Кущёвской лютовали не кавказцы, а вполне себе свои местные товарищи. И фамилии у жертв тоже были, кстати, характерные «.

Вместе с информативной в своем выступлении автора выполняет коммуникативную функцию. Достигается это путем предоставления в тексте разных точек зрения. Публицист критически осмысливает их обоснованность, справедливость. Выводы публициста в некоторых случаях отличаются резкостью, — «Не будем ходить вокруг да около: губернатору для того, чтобы отвлечь от своих просчётов внимание населения и московского руководства, просто понадобился враг, на которого удобно было бы спихнуть вину за всё, что идёт не так, как нужно», «не мающиеся от безделья и зараженные националистической заразой малообразованные, ограниченные люди».

В то же время автор признает справедливость претензий к отдельным представителям своего народа. Но в то же время, используя различные виды обосновывающей аргументации, Заур Газиев демонстрирует свою позицию, — «одно — ставить на место хулиганьё, а другое — делать заявления, которые формируют вектор межнациональных отношений на многие годы вперёд! Эти вещи нужно понимать, нужно быть ответственным за то, чем ты занимаешься».

Композиционно материал выстроен так, что публицист представляет перед читателем две разные, показательные картины решения одной проблемы. После чего автор завершает материал своими умозаключениями относительного того, какой путь приживется в условиях дагестанского общества. И здесь вновь публицист касается главной темы своих выступлений. Вновь самой беспощадной остается критика в адрес своих соотечественников. Публицист «не стесняясь» в оценках разворачивает перед читателями всю глубину нравственного падения дагестанского общества, — «В отличие от наших соседей мы уже так сильно не привязаны к нашим обычаям. Мы циничны, прагматичны, в меру лицемерны и лживы. В плане ментальности Дагестан перестаёт быть тем традиционным обществом, что раньше».

Использование риторических вопросов — прием довольно часто встречаемый в публицистике Заура Газиева — служит завершением выступления. Такой прием не случаен. Публицист попытался ответить на вопросы, касающиеся стратегии отношений в многонациональном обществе. Последний же вопрос о том, как бороться со своими же соотечественниками публицист намеренно оставляет без ответа, — «Очевидно, что в последние месяцы экстремистское подполье понесло заметные потери, но как быть с причинами, порождающими экстремизм? Вопросы, вопросы… А пока мы живём дальше и, отвлекаясь на новости из соседних регионов, постепенно выходим из состояния на грани нервного срыва…».

На эти вопросы публицист старается дать ответ в своем следующем материале «Мир как предчувствие». С них он и начинает свое выступление, — «Но насколько наши люди сами готовы совершать добрые дела? Если командир СОГа выходит в ночь и устраивает на улицах города войну с мирным населением, при этом никто не отрицает случившееся или не осуждает его, о чём можно говорить дальше?».

Здесь Заур Газиев использует характерный для своего стиля прием. Задавая один за другим риторические вопросы, в один из них он вкрапляет упоминание факта, который не может оставить читателя равнодушным. Такой метод информирования мы встретим у публициста еще не раз. Он позволяет публициста задать необходимый вектор для дальнейшего рассуждения.

Публицист вновь полемизирует со своими антагонистами, красноречиво обозначаемыми автором «товарищи», «господа». На этот раз рассуждения Заура Газиева о дагестанском обществе уже не столь безнадежны, — «В дагестанском обществе только-только рождается понимание того, что нужно искать дорогу друг к другу, что мир — это состояние, которое нужно заработать какими-то общими усилиями и общим пониманием того, что нам нужен мир. Но вот кто-то своими нелепыми действиями легко топчет эти пробивающиеся ростки… «.

Первая часть выступления целиком выполняет информативную функцию. Читатель узнает о новых событиях в сфере туризма, которые непосредственно касаются республики Дагестан. Говоря о перспективах туризма, и той обстановке, которая должна быть создана, дабы такая уязвимая отрасль экономики могла иметь право на существование, публицист вновь в свойственной авторской манере возвращается к вопиющему факту, о котором он сказал в начале выступления.

Для материалов Заура Газиева характерна персонификация негативных тенденций нашего общества. Для обличения зла, сосредоточенного в конкретных людях, автор зачастую прибегает к использованию ораторского стиля речи — «Они будут порождать насилие, отправляя в „лес“ новое поколение молодых людей, понимающих, что незаконные действия со стороны представителей государства само государство пресекать не будет. Зла от таких людей больше, чем пользы. Да, у нас идёт борьба с экстремистами, но ведь не со всем населением республики!».

Материал показателен еще в одном отношении. Демонстрируя читателю тех людей, кто, по мнению автора, является существенной причиной пагубного положения дел в дагестанском обществе, публицист в следующем же абзаце обращает свой «творческий прицел» на самого читателя, — «Ещё один аспект этой проблемы: как мы вообще психологически готовы к встрече с людьми, которые не похожи на нас? В странах, где туризм является отраслью, приносящей доходы, открыто всё; самое главное — то, что местное население понимает: каждый турист — это доход их страны. Нам бы научиться не ненавидеть друг друга из-за меньших разногласий, нежели мировоззренческие».

Публицист тем самым как бы призывает читателя «не расслабляться», заставляет аудиторию рефлексировать. Такой подход к диалогичности в публицистических выступлениях так же очень характерен для Заура Газиева. После такого приема автор вновь возвращается к своему привычному для него тону, не редко используя разговорную лексику вкупе с риторическими восклицаниями — «А если подумать: какой к чёрту туризм в регионе, где уровень агрессии просто зашкаливает? С другой стороны, так ведь было не всегда!».

Прием ретроспективы так же довольно часто используемый автором выполняет здесь коммуникативную функцию. Не случайно здесь обращение к аудитории как единому целому — «Мы ведь были самым гостеприимным в мире народом. Настолько гостеприимным, что у нас не было гостиниц! В нас много того, что вполне годится для построения справедливого и гармоничного общества. Мы очень талантливый народ. Те, кто побеждает на Олимпиаде, кто приносит славу республике, — это ведь тоже мы! Кто ещё так, как мы, может встречать и провожать гостей, быть преданными друзьями и хорошими родственниками?!».

Анализируя причины негативной обстановки в республике публицист вновь прибегает к использованию показательных примеров. Автор акцентирует внимание на поглощающем людей безразличии, на примере вырубленных в одном из городских парков абсолютно здоровых деревьев.

Подобные ответвления делаются автором исключительно через призму выбранной в начале выступления тематики. К ней он и возвращается в завершении своего выступления. Заключительная часть выступления также несет коммуникативную функцию, выполняя которую автор переплетает несколько типов речи, включая даже использование вульгаризмов — «вот такое наплевательское отношение к людям является ещё одним фактором, усложняющим ситуацию в нашей республике. Люди не разбирают, кто этот гад, учинивший очередное безобразие; для них вся власть — большая куча мужиков в чёрных крузаках. Честно говоря, время от времени, выслушивая истории тех, кто приходит в редакцию, очень хочется увидеть, как очередная свинья вылетает из своего кабинета после конкретного пинка под зад…».

Публицист вновь сопоставляет две ситуации по принципу «у нас/ у них». На этот раз автор делает это с целью воодушевить читателя и напомнить о том, что публицист является носителем тех же ценностных ориентиров, что и люди к которым он обращается, — «Дагестан слишком долго жил, как закрытое общество, пришло время открыться миру и взять от него всё самое хорошее. На месте Объединённых Арабских Эмиратов ещё сорок лет назад ничего не было, а сейчас это один из самых серьёзных мировых экономических центров. Мы не хуже и не глупее людей, что живут в той жаркой стране. И дело не только в деньгах, которые они вытащили из нефти».

Видя одну из основополагающих причин нравственного упадка дагестанского общества в нежелании людей стремиться к чему-то хорошему, находить в себе силы быть лучше, публицист пытается разобраться в том, каким образом в душе людей поселилось столько негатива. Этой теме посвящено эссе «Птица счастья».

Свое выступление публицист начинает с использования разговорного стиля. Такой зачин свойственен большинству материалов Заура Газиева. Язык публициста в таких случаях предельно упрощается, — «Встреча президента с дагестанскими олимпийцами в аэропорту — это море позитива. Пересматривал видеозапись несколько раз! Как будто люди из другой реальности! Что Мансур Исаев, что Тагир Хайбуллаев, что Елена Исинбаева воспринимались как какие-то инопланетяне».

Как и прежние выступления «Птица счастья» построена на резком контрасте. Публицист, по традиции, описывая положительное явление, прибегает к риторическим восклицаниям, которые отсылают читателя к основной теме. В этом плане примечательно название первой части материала — «Свет и тьма».

Для описания своего личного отношения к проблеме автор вновь не стесняется прибегать к разговорно-бытовому стилю, использовать вульгаризмы, — «И мысленно задаёшь себе вопрос: почему такие светлые и позитивные люди, как Исинбаева, не живут в Дагестане? Почему мы такие сумрачные и угрюмые? На каждом шагу ненависть друг к другу и желание утопить в дерьме — даже не за деньги, а просто так!».

Вторая по важности тема в творчестве публициста — пагубное влияние религиозного фанатизма в дагестанском обществе. Заур Газиев практически в каждом своем выступлении подвергает резкой критике клерикальные веяние и тенденции в современном мире. В таких случаях автор излагает свои мысли тоном близким к ораторскому. Публицист искренне, без тени иронии возмущаясь, открыто демонстрируя свою позицию светского человека, — «И никакая вера в Бога не делает людей добрее друг к другу, кажется, даже наоборот. Такой ненависти к миру, ко всему непонятному, как у наших людей, особенно религиозных, я не встречал больше нигде!».

Далее выступление строится по принципу нарастания эффекта контраста. Если вначале автор восхищался дагестанскими спортсменами, их любви к своему делу, то следующие абзацы наполнены экспрессивными конструкциям с критикой современных нравов и настроений, — «то, во что мы сами себя сейчас загнали, — это кошмар. Мы сами топим себя в негативе».

На протяжении всего текста отчётливо прослеживается диалогичность, с которой публицист обращается к читателю. Это подтверждает частое использование вопросно-ответных конструкций. Автор демонстративно заявляет о своем недоумении, — «Мы пытаемся говорить о хорошем, но людям, оказывается, это неинтересно — они предпочитают негатив. Как это объяснить? Мне непонятно… Я всегда считал, что людям свойственно стремиться к светлому и хорошему, но у нас, похоже, не так. Наверное, в нашем воздухе растворено что-то, что делает наш взгляд на вещи таким мрачным… «.

Характерная черта Заура Газиева, как публициста ставящего перед обществом актуальные вопросы, — он, со своей стороны, пытается дать на них конкретные ответы. Данное эссе не исключение. Не случаен выбор названия для второго подзаголовка — «Нет выхода?».

«Птица счастья» одно из немногих выступлений Заура Газиева, где он обозначает те социальные задачи, которые стоят конкретно перед ним как публицистом и его коллегами-журналистами, — «Во многом это и наша журналистская задача: рассказывать людям обо всём хорошем, что происходит. И делать это нужно так, чтобы людям было интересно! Нам необходимо давать людям надежду на положительный исход, на то, что добро побеждает! «.

Свои предложения по поводу того как наполнить повседневную жизнь соотечественников позитивным моментами, публицист выстраивает оставаясь в своей профессиональной «стихии». Изложение собственных идей публицист перемежает риторическими восклицаниями, — «Уже пришло время позитивного телевидения, когда красивые люди с красивой правильной речью с экрана телевизора будут делиться своей верой в будущее, своим оптимизмом, своей добротой. А ещё я считаю, что нам в Махачкале нужны огромные билборды с улыбающимися, красивыми и счастливыми лицами наших земляков. Уверен, что их немало!».

Автор вновь прибегает к «услугам» синтаксического параллелизма. В каждом новом предложении публицист обозначает характерную примету времени и саркастически ее обыгрывает, — «А еще здесь на самом деле поют птицы! А ещё хотелось бы, чтобы тому, по чьей указке были вырублены деревья, дали в руки лопату и заставили на их месте посадить новые. А ещё очень надеюсь, что под шумок уже очищенная территория не станет стройплощадкой для очередного ненужного магазина или офиса, которых в этом районе и так больше, чем нужно».

Публицист, как носитель активной гражданской позиции, выражает свое восхищение людям, активно заявляющих свой протест против нарушения закона. Автор подчеркивает символичность таких инициатив и пддерживает их-, «…хочется выразить своё восхищение гражданами, которые собрались, сплотились и выразили свой законный протест против нарушения закона. Это и есть гражданское общество! И пусть не говорят, что от людей ничего не зависит! Время другое!».

В своем выступлении автор выполняет экспрессивную функцию, что явно выраженно в эмоционально окрашенном отношении автора к излагаемым фактам. Последних публицист приводит немало, что позволяет говорить об информативной функции выступления. Каждый приводимый факт публицист «сдабривает» комментариями, — «Это, конечно, не такие большие деньги, но всё же дают, а не отбирают! Ещё одна новость о том, что были те, кто в месяц Рамадан снижал цены на свои услуги, к примеру „Денеб“, а были другие, кто их взвинчивал до предела. Как говорится, кому война, а кому мать родная».

Для выступления выбрана кольцевая композиция. Завершая свое рассуждение об умении дагестанских людей быть счастливыми, автор вновь приводит в пример героев первой части выступления, призывая читателя задуматься над историей их становления и успеха, — «Счастье — это очень сложно и очень просто одновременно, но прежде всего — это способность испытывать радость. Ещё раз посмотрите на Елену Исинбаеву, Мансура Исаева и Тагира Хайбулаева, и вы увидите нечто большее, чем просто везение и упорный труд…».

Наиболее полно и глубоко проблема пагубности клерикального сознания в современном обществе (одна из центральных тем творчества Заура Газиева) раскрывается публицистом в материале «Круги по воде».

Тематика выступления очень четко обозначена Зауром Газиевым в самом начале. Публицист вновь ясно позиционирует себя как представитель светской части дагестанского общества, как выразитель интересов этой части. Не случайно здесь обращение ко всей своей аудитории, — «…мы должны быть признательны господину Джемалю! Благодаря ему, мы ещё раз столкнулись с последствиями того, когда религия начинает играть чрезмерную роль, переходя через те границы, в которых она должна существовать в ХХI веке».

Главным антагонистом в материале выступает общественный деятель Гейдар Джемаль. Своего оппонента публицист вновь называет не иначе как «господин». В разрезе выбранной темы публицист очерчивает два лагеря общественного мнения: людей светских и клерикалов. Заур Газиев сразу акцентирует внимание на возросшем влиянии последних.

Публицист проводит для читателя краткий исторический экскурс, соединяя художественные приемы с ораторским стилем речи, — «…как вирусы из древних захоронений: мы уже эволюционировали и растеряли против них иммунитет, а они сильны и агрессивны. Общество, большая часть которого родом из атеистического прошлого, общество, не обладающее должным количеством внутренних каркасов прочности, просто обречено на разрушительный гражданский мировоззренческий конфликт».

Используя в своих рассуждениях вопросно-ответные конструкции, публицист постепенно вводит в свой материал такое качество как диалогичность. Автор критически осмысливает высказывания своего оппонента относительно европейских ценностей и их влияния на представителей кавказских народов, — «Мне трудно понять, почему взрослый и, безусловно, умный человек пишет оскорбительные фразы в адрес целых регионов Европы и называет болельщиков „Анжи“ немусульманами. Есть подозрения, что обозванные немусульманами, они перестанут любить футбол и уйдут с головой в веру? Очень сомнительно».

Публицист разворачивает перед читателем итог такого подхода к межнациональному диалогу, — «…люди разочаруются в том, кто оскорбил их религиозные чувства, и перестанут его уважать. А за подобные нетолерантные высказывания в адрес европейцев на старости лет Гейдар переместится в ряды маргиналов. Вот и всё!».

Одна из главных задача публициста заключается в том, что он в каждом своем выступлении должен подмечать приметы времени. В данном материале публицист выполняет и эту задачу, — «когда индивидуализм является одним из достоинств, а слово „массовость“ несёт, скорее всего, негативный оттенок, когда каждый уважающий себя человек старается составить своё мнение, попытка пинком загнать людей в какое-то общее идейное пространство просто обречено на провал. Особенно когда речь идёт о своенравных дагах».

Композиционно материал построен по схожему принципу с остальными выступлениями публициста. Информируя читателя конкретными фактами и примерами относительно той ситуации, которая сложилась в мире в разрезе выбранной темы, публицист завершает выступление личными умозаключениями. Они, как правило, несут функцию воздействия. Для этого автор использует приемы обобщения и наблюдения.

Когда публицист выступает с критикой своих оппонентов, для обозначения которых публицист использует свои устоявшиеся определения «товарищи» и «господа» — в таких случаях характерен выбор ораторского тона речи. Автор открыто заявляет о своих претензиях к своим оппонентам, — «Каждый день мы видим проповедников, которые пытаются вещать от имени Господа. И именно эта убеждённость в своей богоизбранности меня удивляет больше всего. Они берут на себя право кого-то называть мусульманами, а кого-то — немусульманами. Они говорят не то, что угодно Господу, а то, что Ему неугодно. При этом я никак не увидел причин, по которым мог посчитать этих товарищей божественными посланниками!».

Публицист вновь обрисовывает приметы времени, говоря о противоречии идеалов у двух разнонаправленных векторах общественной жизни, — «Я не слышу призывов к миру, прощению, любви, терпению, пониманию, получению хорошего образования и многим другим нужным действиям. Я слышу про бороды, длину брюк, цвет обуви. Важные нравственные ориентиры оказываются похороненными под внешними аксессуарами. Просветлением там даже и не пахнет: обычная война за влияние на массы, с которых есть возможность поживиться».

Автор полемизирует со своими оппонентами, раскрывая свое понимание религии. Делает это публицист путем поэтапного, критического переосмысления основных постулатов в речах «горе-проповедников». Подобный подход для раскрытия сути своей позиции свойственен большинству выступлений Заура Газиева.

В заключении автор по традиции приводит читателю два символичных в контексте выбранной тематики события. Завершая свои выступления Зауру Газиеву свойственно делать упор на использование художественно-выразительных элементах языка, — «Мы стоим перед перспективой бесконечной Варфоломеевской ночи. В этом смысле чтение комментариев на „Кавказском узле“ после публикации новости о гибели Саида Афанди — это соприкосновение с иной реальностью: мы имеем дело с полностью деградировавшей системой ценностей. Если люди готовы устраивать пляски на костях, то они готовят для себя самый ужасный финал, ибо каждому дано по его вере».

По мнению автора курсовой работы, материал наиболее показателен своим сочетанием информативной и экспрессивной функций публицистического текста.

Заключение

Процессы, протекающие в рамках массовой коммуникации, а также в обществе в целом, приводят к закономерным изменениям, которые претерпевает и сам принцип информирования, и люди, в нем задействованные.

В этой связи автор публицистического текста, выступающий на этом поле в качестве одного из ключевых игроков, сталкивается с необходимостью отвечать на новые вызовы времени, трансформируя способы выражения собственной субъективности в соответствии с возникающими запросами аудитории.

Проанализировав публицистические выступления Заура Гаизева, автор курсовой работы пришел к выводу, что функция воздействия выступает главной в материалах автора. Она выполняется с использованием таких стилистических приемов как риторические вопросы, восклицания, слова с яркой экспрессивной окраской, газетизмы, т. е. лексемы, приобретшие социально-оценочные свойства под влиянием публицистического контекста, публицистическая фразеология и др.

В целом, стилю Заура Газиева присущи открытая тенденциозность, полемичность, эмоциональность. Такой подход к изложению материала вызван стремлением публициста доказать правильность своей позиции.

В текстах публициста лексика характеризуется неоднородностью стилистической окраски: торжественные, книжные слова, призванные воздействовать на читателя, соседствуют со стилистически сниженными единицами, которые придают речи живость, непосредственность.

Такое использование стилистических средства говорит о большой роли коммуникативной функции, предполагающей использование в тексте широкого спектра культурно-речевых норм. Вместе с тем публицистике Заура Газиева присущи такие качества речи, как понятность и выразительность. Публицист в каждом своем выступлении соблюдает этические нормы коммуникации, которые предполагают взаимное уважение участников коммуникации, ориентированность текста на удобство его восприятия адресатом, уважение к правам личности.

Актуализация авторской точки зрения в публицистическом тексте приводит к возникновению в современной российской публицистике новых жанровых образований и дальнейшему расширению жанровых границ интервью, репортажа, фельетона, очерка, эссе. Выступления Заура Газиева по большей части тяготеют к двум последним из перечисленных выше жанров.

Для выступлений Заура Газиева так же характерна Экспрессивная функция языка, которая позволяет публициста выразить свои чувства. Публицистический текст обычно ярко отражает личность автора, отличается явно выраженным и эмоционально окрашенным отношением Заура Газиева к излагаемым фактам. С этим связанно частое употребление в его материалах экспрессивной, разговорной лексики.

Анализ выступлений Заура Газиева показал, что в творчестве публициста преобладают две темы — нравственная деградация дагестанского общества и губительность клерикального сознания в современном мире. Обе темы лейтмотивом проходят через все выступления автора, даже изначально не касающиеся этих тем.

Подводя итог курсовой работы, стоит отметить перспективность более детального рассмотрения проанализированных тенденций и выявления новых закономерностей, характеризующих особенности функционирования публицистических выступлений Заура Газиева, как субъекта высказывания в рамках коммуникационных процессов, протекающих на информационном поле республики Дагестан.

Список использованных источников

и литературы

1. Краткая литературная энциклопедия, т.6, — М.: Сов. энциклопедия, 1971.

2. Сенук З. В. Публицистика как фактор развития политической культуры: Автореф. дис. канд. филос. наук. Екатеринбург, 1993.

3. Ученова В. В. Основные направления разработки теории публицистики: Учеб.- метод. пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978.

4. 24. Глушков Н. И. Очерк в русской литературе. Ростов н/Д.: Изд-во Ростов. университета, 1966.

5. Черепахов М. С. Таинства мастерства публициста. М.: Мысль, 1989.

6. Горохов В. М. Закономерности публицистического творчества: (Пресса и публицистика). М.: Мысль, 1975.

7. Каминский П. П. Принципы исследования публицистики на. современном этапе: Вестник Томского государственного университета. Филология. 2007. № 1.

8. Бахтин М. М. Из записей 1970;1971 годов // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / Сост. С. Г. Бочарова; Текст подгот. Г. С. Бернштейн и Л. В. Дерюгина; Примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. М.: Искусство, 1979.

9. Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.