Актуальность исследования. В современные социально-политические процессы с угрожающей быстротой ворвались межэтнические конфликты вместе с международным терроризмом, об исключительной сложности и долговременности проблемы межэтнических конфликтов свидетельствует тот факт, что в настоящее время на Земле проживает более 3 ООО народов-этносов, из которых лишь 300 имеют свои государственные образования и автономии. Питательной средой межэтнических конфликтов выступают территориальные притязания этносов. Наиболее болезненными и эмоционально насыщенными являются конфликты, возникающие в результате ущемления этнических ценностей. Особого внимания заслуживают исторические причины этнических конфликтов, которые хранятся в памяти этноса на подсознательном уровне. Когда возникает противостояние этносов, тогда прошлые обиды извлекаются из памяти и становятся катализаторами конфликта. Из этого следует, что у всех, кто занимается историей должно быть очень ответственное отношение к ней. Это требование особенно важно соблюдать в условиях многонациональной России, переживающей трудный и сложный период трансформации из одного состояния в другое. Безответственное, демагогическое обращение к истории народов явилось одним из способов разжигания межнациональной розни в бывшем СССР и в России.
Творчество писателя, социального философа, общественного и военного деятеля Российской империи Султана Хан-Гирея (1808−1842) дает благодатную почву для обращения к истории черкесского (адыгского) народа прежде всего потому, что он добивался единения адыгского этноса с русским с гуманистических позиций. Он любил и Россию и Черкесию, он видел самобытность их культур, возможность их взаимообогащения. Творчество Султан Хан-Гирея и сейчас «работает» на дружбу и согласие народов России. Это одна причина обращения диссертанта к его творчеству. Другая заключается в том, что он оставил разностороннее, многомерное описание черкесского (адыгского) общества в первой половине XIX века. Султан Хан-Гирей был тонким наблюдателем, психологом, социальным философом, что позволило ему представить в своих работах образ жизни черкесов в первой половине XIX века в полном объеме. Это обстоятельство делает работы Султана Хан-Гирея важным источником не только этнографии, но и этносоциологии.
Степень научной разработанности проблемы. Под углом зрения этносоциологии труды Султана Хан-Гирея не рассматривались. Несмотря на то, что тема настоящего исследования не была объектом специального изучения ни в отечественной, ни в зарубежной историографии, однако в некоторых работах интересующая нас проблема так или иначе затрагивалась.
Дореволюционная историография проблемы. В работах авторов этого периода вопрос об историко-демографических и социокультурных исследованиях Султана Хан-Гирея не был темой специального рассмотрения.
Особое внимание в работах представителей дореволюционной историографии акцентировалось на самой личности Султана Хан-Гирея и состоят они, главным образом, из воспоминаний современников.
Впервые упоминание о Султане Хан-Гирее мы встречаем в 1841—1842 годах на страницах журнала «Русский вестник», где были впервые опубликованы произведения Хан-Гирея «Черкесские предания» и «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов». Редакция поместила к статье сопроводительные комментарии, где говорилось о значимости работ такого плана, о самом авторе и высказывались дальнейшие пожелания автору: «Нам остается просить его продолжить драгоценные заметки, которые конечно обратят на себя внимание не только русских, но даже иностранных ученых». 1
В социально-исторической науке дореволюционного периода имя Султана Хан-Гирея впервые упоминается в работе Н. Ф. Дубровина «Черкесы (Адыге)», написанной в 1871 году. В предисловии к работе автор доказывает мысль о том,
1 Русский вестник. — СПб., 1842. — T.5. — Отд.2. — СЛ. что «изложение военных действий двух и более народов может быть понято только тогда, когда известны современные им материальные и нравственные условия», и более того должны быть изучены административное и государственное устройство. Далее Н. Ф. Дубровин отмечает, что «Только ознакомившись с бытом туземного населения, можно указать здесь причины, вызвавшие какое-либо распоряжение, то или другое историческое событие. Только при таком знании можно критически отнестись к фактам сделавшимся достоянием истории». 1
Необходимость изучения «народного характера и особенностей существовавших в жизни каждого племени», потребность в социологическом описании, которое должно «предшествовать изложению военных событий и исторического хода распространения русского владычества в крае» заставило его изучить работу Султана Хан-Гирея, что и подчеркивается Н. Ф. 2
Дубровиным.
Большое значение для нашего исследования имеет «Собственный Его Императорского Величества конвой 1811−1911 гг. Исторический очерк», составленный С. Петиным и посвященный истории конвоя при императорах России. С помощью очерка мы можем проследить военную деятельность Хан-Гирея на службе у царя Николая I. В главе IV — С. Петин описывает командировки и миссию Хан-Гирея на Кавказе. В «Приложении № XX» дана таблица «Гг. офицеры Собственного Его Императорского Величества конвоя», где прослеживается вся история конвоя по-фамильно. Читаем: «Поручик Крым-Мамат-Гирей-Хан (Хан-Гирей), дата прибытия: 13 января 1830- 1 января 1837 — полковник- 18 апреля — флигель-адъютант- 1843 — умер».
В дореволюционный период, к наследию Султана Хан-Гирея проявляли интерес русские и зарубежные ученые кавказоведы, иностранные издатели.
1 Дубровин Н. Ф. Черкесы (Адыге). — Краснодар, 1927. — С.З.
2 Указ. соч. — С.9.
3 Собственный Его Императорского Величества конвой 1811−1911гг. Исторический очерк / Сост. Петин С. -СПб., 1911.
Известный русский ученый Вс. Миллер1 и английский ученый-путешественник Дж. С. Белл в своих работах использовали произведения Султана Хан-Гирея как источник. В 1841 году в Германии на немецком языке был опубликован очерк Хан-Гирея «Черкесские предания».
Отечественная послереволюционная историография. Одним из первых послереволюционных исследователей обратившихся к творчеству Султана Хан-Гирея был В. А. Дьяков, который ввел в научный оборот работу Султана Хан-Гирея «Записки о Черкесии». Сотрудник Центрального государственного военно-исторического архива В. А. Дьяков обнаружил в научно-справочной библиотеке и обнародовал архивные рукописи, написанные Султаном Хан-Гиреем. Этому событию он посвятил статью «Записки о Черкесии», сочиненные Хан-Гиреем", 4 в которой он дает внутренний анализ рукописи, вернее его двух частей. Тщательно изучив рукопись, В. А. Дьяков заключает: «Будучи вполне самостоятельным и законченным произведением, эти две части являются как бы историко-этнографическим введением, предназначенным, прежде всего и главным образом, для обоснования тех соображений о реорганизации управления горцами, которые содержались в ненайденной пока третьей части». 5 Став первооткрывателем главного труда Хан-Гирея «Записки о Черкесии», автор высказывает надежду на ее публикацию в ближайшее время, введение труда в научный оборот и возлагает надежду на то, что последнее отделение будет найдено, так как представляет огромный интерес и большую значимость для кавказоведов.
Важная роль в изучении жизни и творчества Хан-Гирея принадлежит М. О. Косвену, написавшему отдельную статью о нем «Адыгейский историк и
1 Миллер Вс. Кавказско-русские параллели //Этнографическое обозрение. — М., 1891. — Кн. 10.
2 Bell J. S. Jornal of a residence in Circassiea during the years 1837 and 1839. — London, 1841.-Vol. 1−2.
3 Archiv fur wissenschaftliche Kunde von Russland. — Berlin, 1841. — № 4.
4 Дьяков В. А. «Записки о Черкесии», сочиненные Хан-Гиреем //История СССР. — 1958. — № 5.
5 Указ. соч.-С. 173. этнограф Хан-Гирей". 1 В своей статье автор дает некоторые биографические сведения о Хан-Гирее, особенное внимание отводится его деятельности на Северном Кавказе. М. О. Косвен подает более детальный анализ миссии Хан-Гирея в Черкесии: склонить к подданству России горские народы, выявить иностранных агентов на Кавказе — Джемса-Станислава Белля и Джона Лонгворта, а также, принять все меры к их поимке: «Миссии Хан-Гирея придавалось весьма большое значение и с ней связывались большие надежды». М. О. Косвен упоминает так же и о другом важном моменте в миссии Хан-Гирея — составление проекта особого «Положения об управлении горскими народами»: «Положение сие будет тем совершеннее, чем оно менее будет заключать отступлений от коренных обычаев горцев (само собой разумеется непротивных общественному порядку и благоустройству) и чем более оно представит ручательства в постепенном развитии образованности народа, в о смягчении его нравов и в сближении его с российским населением края». М. О. Косвен делает внешний и внутренний анализ «Записок о Черкесии» Хан-Гирея и отмечает, что «Это первое в этнографическом кавказоведении такого рода описание», 4 а Хан-Гирей «. стал первым и вместе с тем выдающимся адыгейским историком и этнографом». 5 Хотя, как указывает ученый, Хан-Гирей и вырос в России, в русской культуре и несомненно это повлияло на «смену традиционного мировоззрения"6, но все же, по мнению М. О. Косвена, «. Хан-Гирей глубоко проникнут своей феодальной психологией, он целиком на стороне своего сословия, здесь его общественные и личные интересы». Это первая попытка изучения творческого наследия Хан-Гирея как научного исследования.
1 Косвен М. О. Адыгейский историк и этнограф Хан-Гирей //Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. — М., 1961. — С.184−208.
2 Указ. co4.-C.192.
3 ЦГВИА, ф.4, л, оп.4, св. 83, д. 176, лл. 32−32 об.
4 Косвен М. О. Указ. соч. — С.203.
5 Указ. соч. — С.208.
6 Там же.
7 Указ. соч. -С.207.
Дальнейшее знакомство с духовным наследием адыгского просветителя вызвали различные толкования.
В 1956 году, познакомившись с некоторыми произведениями Хан-Гирея и Казы-Гирея, Г. Ф. Турчанинов писал: «Их культурные устремления были ограничены интересами чисто литературными, не выходили за пределы писательской деятельности. Их не интересовали вопросы просвещения ни своего народа, ни даже своего класса. Они только констатировали факты жизни и не задумывались над назревшими вопросами переустройства самой жизни черкесов». 1 Даже если не согласиться с точкой зрения Г. Ф. Турчанинова на характер литературной деятельности Хан-Гирея, интересна его характеристика Хан-Гирея, как автора «констатирующего факты жизни», так как взгляды адыгского просветителя интересны для нас в той мере, в какой их можно считать типичными, показательными для адыгского общества и господствовавшей в нем системы ценностных ориентаций.
Представляют несомненный интерес при рассмотрении вопроса об исследовательской деятельности Хан-Гирея работы Т. X. Кумыкова. В своей Л монографии «Хан-Гирей», автор стремиться вписать социально-политические и художественно-философские искания Хан-Гирея в плоскость общероссийских социальных и эстетических достижений. Так, объясняя классовые воззрения Хан-Гирея, Т. X. Кумыков справедливо отмечает, что они во многом, если уже не были продиктованы, то точно были скорректированы феодально-крепостническими процессами в жизни русского общества начала века, вообще первой его половины. Профессор Т. X. Кумыков объясняет, что время жизни и творчества Хан-Гирея совпало с началом «разложения феодально-крепостнических отношений» в России, с ростом капиталистических, промышленных форм общественно-политического мышления, что, по мысли Т. X. Кумыкова, коснулось тоже Кавказа. Он
1 Турчанинов Г. Ф. О жизни и деятельности Шоры Ногма // Ш. Б. Ногмов. Филологические труды. В 2-х тт. -Т.1.-Нальчик, 1956.-С.11−12.
2 Кумыков Т. X. Хан-Гирей. — Нальчик, 1968. непосредственно связывает активизацию общественно-политической деятельности Хан-Гирея с общеполитическим подъемом в российской действительности, ознаменованном событиями 1825 года на Сенатской площади. По убеждению ученого, Хан-Гирей близко общался с передовыми людьми, испытал их влияние, и «начал размышлять над проблемами социально-политической и культурной жизни своих соотечественников», в жестоких обстоятельствах царизма строил планы переустройства национальных форм жизни, политической, социальной идеи ее прогресса, государственности, которые должны были вывести адыгов из состояния политического хаоса и поставить их на путь прогрессивного мирового развития.
Вполне понятно, что Т. X. Кумыков интересуется творческим наследием Султана Хан-Гирея как историк, хотя отмечает и другие его стороны. В связи с этим в своем исследовании он отдает некоторое предпочтение «Запискам о Черкесии» как непосредственно историко-этнографическому сочинению. Автор пространно исследует наследие Султана Хан-Гирея под углом зрения развития общественно-политических идей, оцениваемых им естественно, с чисто материалистических позиций. В частности, он утверждает, что с одной стороны, «сочинения Хан-Гирея содержат богатейший материал по общественному строю» адыгов, по народным традициям и обычаям, по художественному его самоутверждению — с другой — он убежден, что Хан-Гирей в оценке возможных событий в Черкесии иногда «пытался» не понимать истинных намерений русского царя и военного ведомства, которые считали «черкесов не иначе, как дикарей и разбойников, не имеющих каких-либо законов и положительных традиций». 1
Профессор Т. X. Кумыков справедливо защищает взгляды Султана Хан-Гирея о культурных и нравственных традициях народа «адыге», которые, изложенны писателем в книгах «Записки о Черкесии» и «Черкесские
1 Указ. соч. — С.17. предания", оценивались властями в С-Петербурге как проявление вольнодумства и национализма. В связи с этим Т. X. Кумыков полагает, что Султан Хан-Гирей не до конца понимал истинной сущности политики царизма на Кавказе и Черкесии, что якобы было обоснованно его ошибочными представлениями об отношениях России к народам Северного и СевероЗападного Кавказа. Эта мысль, кстати, повторяется в ряде других работ (указаны выше), и главной причиной тому авторы ставят социальное происхождение писателя и его позитивные воззрения в целом на просвещенную монархию, на феодальное общество как самое разумное и справедливое, но тоже просвещенное. Подобные мотивы, возможно, обнаружить в размышлениях Султана Хан-Гирея, но что он глубоко понимал отношение царя к черкесам, что царь готовился к большой войне против них (малая уже шла давно) — в этом сомнения никакого нет: вся общественно-политическая и художественно-публицистическая деятельность Султана Хан-Гирея была направлена на то, чтобы любыми способами предотвратить эту войну. Как образованный человек, крупный общественный и военный деятель, как политик, глубоко осведомленный в политической кухне царизма, Султан Хан-Гирей знал и не мог не знать, что царское правительство готово пойти на катастрофическое уничтожение его народа, его культуры, языка, ментальности, на окончательное разрушение основ нации путем массового убийства или переселения в Османскую Турцию. Эта мысль, это опасение везде сквозит в сочинениях Султана Хан-Гирея, о жизни и творческом пути которого подробно рассказал профессор Т. X. Кумыков в книге о нем. Автор коснулся многих сторон деятельности и творчества писателя, сформулировал и исследовал важнейшие мировоззренческие и общественно-политические взгляды его, попытался рассмотреть его в контексте общеадыгских дел и событий, общеадыгской культуры. Однако, некоторая односторонность методологических идей исследователя сдерживала и сдержала его в более откровенных и объективно-позитивных оценках сущности и содержания общественно-политических и философских воззрений Султана Хан-Гирея. Тем не менее, монография Т. X. Кумыкова — несомненно ценный и большой труд в деле изучения философско-общественных и политических ориентиров Султана Хан-Гирея.
Предметом пристального анализа ученого были реформы предлагавшиеся Султаном Хан-Гиреем: «Таким образом, проекты реформы Хан-Гирея предусматривали некоторые изменения в общественно-политическом строе адыгских обществ. Отличительной чертой проектов Хан-Гирея является то, что они составлялись с учетом некоторых особенностей края и обычного права адыгов. Своими проектами реформы внутреннего устройства он хотел лишь „улучшить“ общественные отношения в адыгских обществах. Предложения Хан-Гирея не были направлены против устоев феодально-крепостнических отношений, хотя они содержали новые мысли и соображения, осуществление которых поставило бы адыгские народы на путь более прогрессивного общественно-политического развития. Хан-Гирей стремился приспособить новое управление „к образу мыслей“ адыгских народов». 1 Как видите, перед нами достаточно осторожное отношение к оценке Султана Хан-Гирея, его реформаторских идей и планов переустройства жизни адыгов, их общественного бытия.
В монографии, посвященной культуре и общественно-политической мысли Кабарды первой половины XIX века, автор опять возвращается к реформаторским идеям Султана Хан-Гирея, в одной из глав он подробно рассмотрел аспекты творчества Султана Хан-Гирея, касающиеся проведения административно-судебной реформы, вопросов культуры и просвещения, социально-экономического развития адыгских народов.2
Не меньший интерес представляет и другое обращение к творчеству Султана Хан-Гирея — исследование И. X. Калмыкова «Черкесы (историко
1 Кумыков Т. X. Хан-Гирей. — Нальчик, 1968. — С.50.
2 Кумыков Т. X. Культура и общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX века. — Нальчик, 1991. этнографический очерк)". 1 В главе V — «Просвещение, культура, искусство» автор дает анализ общественно-политической мысли в XIX — начале XX века, где обращается к наследию выдающихся ученых-историков и фольклористов, известных общественных деятелей, среди которых Хан-Гирей, Ш. Б. Ногмов и другие. И. X. Калмыков отводит произведениям Хан-Гирея значительную роль как первоисточника «для кавказоведов, изучающих историю и этнографию адыгов». 2
А. X. Хакуашев, развивая исследовательские традиции Т. X. Кумыкова в деле изучения творчества и общественно-политических идей Хан-Гирея, тоже констатирует глубокую ошибочность утверждений Г. Ф. Турчанинова об асоциальности творческих исканий писателя. Высказав несколько отрывочных суждений о социальном и общественно-политическом содержании творчества писателя, А. X. Хакуашев сосредоточился на анализе нравственных и духовных основ художественных произведений Султана Хан-Гирея. В ходе анализа он не раз останавливается на исследовании социально-сословных противоречий в обществе, делает необходимые выводы и обобщения, тоже в духе классово-кланово-сословной принадлежности писателя и его героев, где отмечает, что «Социально-классовые предрассудки иногда не мешают писателю обращаться и к простым людям». 4 Это тоже проливает определенный свет на выяснение социальных и философских воззрений писателя, однако они по понятным причинам меньше интересуют чистого литературоведа, критика, для которого самое главное — отражение национальной психологии, этикета и духовности в художественном творчестве Султана Хан-Гирея.
В этот же период (1978 год), В. К. Гарданов и Г. X. Мамбетов подготовили и осуществили издание историко-социологического исследования Султана Хан
1 Калмыков И. X. Черкесы (историко-этнографический очерк). — Черкесск, 1974.
2 Указ. co4.-C.233.
3 Хакуашев А. X. Адыгские просветители. — Нальчик, 1978.
4Указ. соч.-С. 196−197.
Гирея «Записки о Черкесии», 1 тем самым пополнив научную библиотеку ценным источником. Во вступительной статье к изданию, авторы ведут полемику с рядом ученых, занимавшихся исследованием биографии Султана Хан-Гирея и его деятельности (В. П. Бурнашев, В. А. Дьяков, М. О. Косвен, Т. X. Кумыков и др.). В основном, спор велся о неточностях в биографии Хан-Гирея у разных авторов.
Значительный интерес при рассмотрении наследия Султана Хан-Гирея являются работы Р. У. Туганова. В своей статье «Хан-Гирей» он отмечает, что, если первый этап в изучении жизни и деятельности Хан-Гирея был связан, в основном, с накоплением материала, то второй этап, характеризовался началом монографического изучения творческого наследия Хан-Гирея (70-е годы XX века). Далее автор подчеркивает, что «несмотря на кажущуюся обстоятельность о трудов о Хан-Гирее жизнь и деятельность его изучены недостаточно».
Анализируя биографию Хан-Гирея, Р. У. Туганов считает, что в начале 40-х годов XIX века произошел «Крах политических иллюзий Хан-Гирея и его веры в просвещенного монарха». 4 Говоря о смерти Султана Хан-Гирея, автор подвергает критическому анализу версию В. П. Бурнашева о насильственной смерти адыгского просветителя.5
Анализируя переписку Н. А. Полевого к К. А. Полевому, Р. У. Туганов подчеркивает оценку личности Султана Хан-Гирея, которая интересна и для нас, так как говорит о том, что в кругу русской интеллектуальной элиты Султан Хан-Гирей стремился создать целостную картину мира Черкесии. Эта идея отображена в письме последнего от 2 мая 1840 года: «Мы много говорили о черкесах, и он опять изменил все мои понятия, изобразил мне в настоящем виде
1 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. — Нальчик, 1978.
2 Туганов Р. У. Хан-Гирей. (Новые материалы и некоторые концепции) //Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. — Нальчик, 1981. Он же. Страницы прошлого (Заметки краеведа). — Нальчик, 1989. Он же. Хан-Гирей и Н. А. Полевой //Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. — Нальчик, 1981.
3 Туганов Р. У. Хан-Гирей. (Новые материалы и некоторые концепции) //Из истории феодальной Кабарды и Балкарии.
4Указ. соч.-С. 213.
5 Указ. соч.-С. 212−215. этот странный первобытный мир человечества, которого не понимают европейцы". 1
Исследования социально-психологических и историко-общественных основ творчества в связи с его художественными особенностями мы обнаруживаем в статье P. X. Хашхожевой «Хан-Гирей (1808 — 1842). Жизнь и деятельность», 2 ставшей предисловием к книге избранных художественных л произведений писателя, в других публикациях этого автора. P. X. Хашхожева достаточно подробно излагает этапы жизненного пути писателя, обратив особое внимание на петербургский период, давший, по мнению автора, очень много Султану Хан-Гирею, способствовавший его образованию, формированию эстетических и художественных вкусов, приобщению его к русской и европейской литературе, к современной ему живописи, музыке, искусству и театру. Из этих аналитических рассуждений P. X. Хашхожева делает убедительный вывод о том, что Султан Хан-Гирей осуждал нравы современного ему феодально-крепостнического уклада жизни, которого он наблюдал в России, что он не был за силовое свержение того строя, но за его социальное, нравственное и духовное усовершенствование. Тем не менее в традициях сложившихся мнений и на собственном анализе текстов автор статьи размышляет об «идеальных представлениях» Султана Хан-Гирея о дворянине, о его социально-политических воззрениях, более ориентированных на образование, просвещение всех слоев общества, о всех старых традициях, «тормозивших прогрессивное развитие его народа», P. X. Хашхожева приходит к выводу о том, что он предпочитал «ориентацию на европейский общественный уклад и культуру».
1 Записки Ксенофонта Алексеевича Полевого // Исторический вестник. — Спб., 1887. — Т.30, № 11. — С.331.
2 Хашхожева Р. Х. Хан-Гирей (1808−1842). Жизнь и деятельность. — Нальчик, 1989.
3 Хашхожева Р. Х. В поисках правды и справедливости: К 180-летию со дня рождения Хан-Гирея //Эльбрус, 1988. — № 2. Она же. Некоторые спорные и неизвестные страницы биографии Хан-Гирея //Вопросы кавказской филологии и истории. — Вып.2. — Нальчик, 1994. Она же. Поиски и находки. Избранные статьи. — Нальчик, 2000.
Общественно-политические и социологические взгляды Султана Хан-Гирея, таким образом, были на втором плане в исследовательских интересах Р. X. Хашхожевой, а на первом — художественно-эстетическое содержание и поэтическая структура его произведений. Несколько иной взгляд на проблему присутствует в другой работе автора.1 Предметом изучения в данной статье были спорные неизвестные страницы биографии Султана Хан-Гирея, проблемы взаимоотношения с петербургским обществом, с горской образованной средой и многие другие. И здесь надо бы сказать, что отмеченные ею в исследовательском тексте наблюдения о социальных воззрениях писателя отличаются оригинальностью, завершенностью и согласуются с идеями ее анализа художественных текстов писателя, но собственно социологических, философских, культурологических идей Султана Хан-Гирея они касаются опосредованно: речь идет о прямых исследовательских интересах автора, они сосредоточены на историко-литературном и художественно теоретическом направлении.
Роль Султана Хан-Гирея в русско-адыгских отношениях поднята в статье Г. X. Мамбетова «Хан-Гирей о русско-адыгских отношениях», в которой автор соглашается с мнением Т. X. Кумыкова, P. X. Хашхожевой в том, что «на формирование мировоззрения Хан-Гирея большое влияние оказали представители передовой русской интеллигенции». 3 Второй важный аспект в статье касается деятельности Султана Хан-Гирея по организации справедливого управления Черкесии, при этом автор статьи объясняет утопичность и наивность взглядов Султана Хан-Гирея его молодостью.4 Но, по мнению Г. X. Мамбетова: «На деле проект Хан-Гирея содержал немало деловых и конкретных предложений, проведения которых в жизнь могло бы
1 Хашхожева Р. Х. Некоторые спорные и неизвестные страницы биографии Хан-Гирея //Вопросы кавказской филологии и истории. — Вып.2.
2 Мамбетов Г. X. Хан-Гирей о русско-адыгских отношениях //Вопросы кавказской филологии и истории. -Вып.2. — Нальчик, 1994.
3 Указ. соч. -С.42.
4 Указ. соч. — С.53. способствовать установлению в той или иной мере «гражданского состояния» среди черкесов". 1 В статье рассмотрены планы Султана Хан-Гирея по социальному переустройству Черкесии.
Иной аспект деятельности Султана Хан-Гирея затронут в статье М. И. Мижаева «Хан-Гирей как фольклорист». В статье подчеркивается, что «Деятельность Хан-Гирея, как ученого-фольклориста не изучена еще в полной мере, хотя в его творческом наследии фольклор занимает большое место». 3 Указывая на основные аспекты творчества Султана Хан-Гирея, как собирателя и исследователя адыгского фольклора, автор считает, что многие сведения ученого-исследователя уникальны, так как они впоследствии не наблюдались и не фиксировались из-за изменившейся исторической ситуации.4 Таким образом, Султан Хан-Гирей выступает как социолог, зафиксировавший для нас частички картины мира Черкесии первой половины XIX века.
Следует особо отметить статью М. Н. Губжокова «Новые данные о творческом наследии Хан-Гирея (по материалам из архива АРИГИ)». 5 Автором были введены в научный оборот документы, обнаруженные в фонде И. А. Наврузова (архив НИИ), принадлежащие перу Султана Хан-Гирея: — очерк «Сераскир Мугаммед-гирей (четыре страницы очерка), датированный 1 января 1841 года- - черновик рапорта, вернее сказать ее часть, «Официальный доклад о положении горцев 1837—1840 гг. и о мерах к умиротворению их», датированный 1840 годом и состоящий из восьми листов- - отрывок черновика произведения «Бесльний Абат» (две страницы) — - отрывок рукописи «Наезд Кунчука». Последние две рукописи имеют явное расхождение со своим печатным текстом.
1 Указ. соч. — С.54.
2 Мижаев М. И. Хан-Гирей как фольклорист //Вопросы кавказской филологии и истории. — Вып.2. — Нальчик, 1994.
3 Указ. соч. — С.57.
4 Указ. соч. — С.68.
5 Губжоков М. Н. Новые данные о творческом наследии Хан-Гирея (по материалам из архива АРИГИ) //Этюды по истории и культуре адыгов. — Майкоп, 1998. — С.28−31.
О вновь введенных в научный оборот рукописях Султана Хан-Гирея рассуждает другой ученый — М. Б. Нагоев. В своей статье «Ценная находка», М. Б. Нагоев рассматривает судьбу IV главы четвертого отделения второй части «Записок о Черкесии» — «Некоторые мнения о мерах и средствах для приведения черкесского народа в гражданственное состояние». Подвергая анализу, предложенные Султаном Хан-Гиреем мероприятия по переустройству Черкесии, автор пришел к заключению, что просветитель понимал, что «изменения в жизни адыгов должны происходить под эгидой царского самодержавия. Поэтому некоторые предложения Хан-Гирея носили утопический характер». 1
Другим интересным исследованием о деятельности Султана Хан-Гирея является статья P. X. Емтыль «Хан-Гирей о судопроизводстве у адыгов», где автор рассматривает некоторые моменты деятельности Хан-Гирея, а именно правовое переустройство адыгского общества. P. X. Емтыль дала анализ документов, которые предусматривали переустройство Черкесии и судьба которых была решена царем Николаем I, в результате они не были обнародованы и использованы в то время. Справедливо замечание автора о мотивах написания произведений Султаном Хан-Гиреем: «Утверждая национальное достоинство отечественной культуры, он своим личным примером способствовал упрочению самобытности народа, призывал к сохранению и развитию лучших традиций своего народа, сохранению его духовной культуры. Он не хотел, чтобы проливалась кровь его соотечественников». И заключает: «История не может требовать от человека и общественно-политического деятеля больше того, что он сможет сделать в конкретно исторических условиях». 3
1 Нагоев М. Б. Ценная находка. (О вновь найденной рукописи Хан-Гирея) // Актуальные вопросы кабардино-балкарской фольклористики и литературоведения. — Нальчик, 1986. — С. 175.
2 Емтыль P.X. Хан-Гирей о судопроизводстве у адыгов //Информационно-аналитический вестник. — Вып. 2. -Майкоп, 1999. -С.82−83.
J Там же.
Исследования автора А. Д. Вершигора1 представляют собой анализ военной деятельности Султана Хан-Гирея и его отца, новые подходы к ее изучению. Это новый взгляд на проблему. Исследователь вводит неопубликованные материалы, архивные источники г. Краснодара и г. Майкопа, что позволяет дополнить сведения о молодых годах просветителя. Автор делает следующий вывод о военной деятельности Султана Хан-Гирея: «Все это свидетельствует о формировании зрелого военачальника с прекрасной репутацией и возрастающим авторитетом». 2
Примером иного подхода к изучаемой проблеме является работа Н. М. Рехвиашвили «Некоторые философско-социологические и художественно-эстетические идеи Хан-Гирея». 3 В ней автор предпринял попытку осмыслить философские и нравственно-духовные основы мировоззренческих идей Султана Хан-Гирея. Однако, при методологически верных исходных позициях, автор пришел к утверждению несостоятельности, точнее непоследовательности классовых ориентиров Султана Хан-Гирея. В соответствии с методом исследования идея Н. М. Рехвиашвили осталась недостаточно реализованной: «Следует помнить, что когда речь идет о философско-эстетических идеях того или иного мыслителя, имеются в виду не только взгляды и положения, им самим выработанные и развиваемые, но и те взгляды и положения, которые сознательно или стихийно разделяются им, те, которые он подкрепляет или опровергает своими конкретными исследованиями, на фоне которых он развертывает свои суждения по частным вопросам. Какую бы позу ни принимали представители специальных наук, как бы ни считали они себя свободными от влияния философии, все равно она властвует над ними.
1 Вершигора А. Д. Материалы к военной биографии Хан-Гирея //История и культура народов степного Предкавказья и Северного Кавказа: проблемы межэтнических отношений. — Ростов н/Д., 1999. — С.144−155. Черноморского войска войсковой старшина Магомет-Гирей (отец просветителя адыгов Хан-Гирея) //Голос минувшего. — Краснодар, 1998. — № 3−4.
2 Указ. соч.-С. 155.
3 Рехвиашвили Н. M. Некоторые философско-социологические и художественно-эстетические идеи Хан-Гирея //Общественно-политическая мысль адыгов, балкарцев и карачаевцев в XIX — начале XX века. (Материалы конференции 28−29 марта 1974 года) — Нальчик, 1976.
Философия и частнонаучная мысль, как общее и единичное, внутренне взаимосвязаны. Суждения мыслителя (в данном случае Хан-Гирея) об отдельных явлениях действительности безусловно отражают общее миросозерцание". 1 Опираясь на учение Энгельса, автор пришел к выводу, что: «Хан-Гирей не мог подняться и не поднялся до призыва к революционному свержению существующего строя». 2 Такое тенденциозное отношение к философским и социологическим исканиям конечно, не может нам дать сколько-нибудь объективного и аналитического вывода, хотя, справедливости ради, необходимо подчеркнуть, что именно Н. М. Рехвиашвили впервые поставил проблему изучения творчества Султана Хан-Гирея с социологической и философской точек зрения.
Очень интересна в этом отношении монография Р. А. Ханаху «Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени». 3 Говоря о социокультурной ориентации адыгов в первой половине XIX века, автор выделяет группу общественных деятелей (куда входил и Султан Хан-Гирей), ориентированных на союз с Россией. При этом подчеркивается, что «Адыгские писатели-просветители 20−60-х годов XIX века разделили судьбу французских, российских и других просветителей — надежды на панацею просвещения не оправдались, а судьбы народов не укладывались в логику благополучия от просвещения». 4 Постановка проблемы автором интересна, но автор не ставил своей целью подробное исследование взглядов Султана Хан-Гирея.
В конце 90-х годов всплеск интереса к личности Султана Хан-Гирея был вызван празднованием 190-летия со дня рождения Султана Хан-Гирея и открытием памятника Султану Хан-Гирею в Адыгее ауле Тлюстенхабль. В этот
1 Вопросы кавказской филологии и истории. — Вып. 2. — Нальчик, 1974. — С.218.
2 Там же — С. 220.
3 Ханаху Р. А. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени. — Майкоп, 1997.
4 Указ. соч. С. 95. период в периодической печати было опубликовано ряд статей, посвященных известному земляку.1
Таким образом, в отечественной историографии проведены определенные исследования проблем, связанных с изучением жизни и деятельности Султана Хан-Гирея. Вместе с тем следует отметить, что нет специальных работ, посвященных изучению социокультурных взглядов Султана Хан-Гирея. К тому же, в большинстве трудов присутствует несколько односторонний подход к проблеме нашего исследования, заключающийся в упрощенной трактовке деятельности и взглядов Султана Хан-Гирея на адыгское общество в духе советской историографии.
Марксистское течение в науке сосредоточена на экономических процессах в противовес духовной и социальной жизни людей, поэтому духовные и социальные отношения рассматриваются в нем лишь как сфера «второго» порядка, подчиненная и так или иначе отражающая развитие экономической необходимости. Эта последняя прокладывает себе путь независимо от человеческой активности, которая согласно этой методологии не более чем рябь на поверхности океана истории. Соответственно, для традиционной, в том числе марксистской методологии, человек — всего лишь объект для внешнего наблюдения. Она не задается вопросом о сознании человека, смысле его социального поведения, поступков и действий. Все эти проблемы оказываются вне сферы интересов ученых традиционалистов еще и потому, что человек и его сознание мыслятся ими как нечто константное, неизменное, которое может быть объяснено в категориях настоящего.
Советские наука, как правило, не принимала во внимание то, что духовная жизнь любого общества несравненно богаче и не исчерпывается политическими или философскими доктринами и вообще логически
1 Гадагатль А. Слово о Хан-Гирее //Литературная Адыгея. — Майкоп, 1999. — № 3. Зекох У. Составитель адыгейского алфавита //Советская Адыгея. — 1998, 9 декабря. Вершигора А. Султан Хан-Гирей — георгиевский кавалер //Советская Адыгея. — 1997, 29 августа. Хут Ш. Адыгейский просветитель. Страницы истории // Адыгейская правда. — 1988, 27 декабря. Чадов Ф. Хан-Гирей и его «Записки» //Черноморская здравница. — 1987,
1 сентября. завершенными и ясно сформулированными учениями. Весь мир человеческих эмоций и повседневных жизненных установок, а также особенности их мировиденья, присущие людям определенного исторического периода и общества, способы осознания ими самих себя, природного и социального окружения оставались вне поля зрения исследователей, что привело к сужению нашего взгляда на изучаемые проблемы и препятствовало постижению социального поведения человека в изучаемую эпоху.
По нашему мнению, люди живут «во времени» — в конкретной и живой действительности, — и только в этой конкретной среде их собственного времени они могут быть поняты и может быть объяснен смысл их действий, поступков и формы их жизни. Ибо люди прошлого вели себя, руководствуясь иным смыслом, специфичным для того периода времени, в котором они жили.
Взгляды Султана Хан-Гирея нас интересуют в той мере, в какой они могут быть интерпретированы в установках и категориях этносоциологии.
Объектом исследования является духовно-культурное наследие адыгского просветителя XIX века Султана Хан-Гирея
Предмет данного исследования — этносоциологический аспект работ Султана Хан-Гирея о Черкесии в первой половине XIX века.
Цель диссертации — рассмотреть отображенное в работах Султана Хан-Гирея, адыгское общество, многообразие сфер его социальной жизни в системно-структурной целостности и социокультурном единстве, проявление этой целостности и единства в повседневной жизни адыгов.
В связи с этим автор поставил перед собой следующие задачи исследования:
— выявить и систематизировать наивно-социологические взгляды Султана Хан-Гирея на различные сферы жизни черкесского общества;
— изучить условия материальной жизни и повседневности черкесского этноса первой половины XIX века, отображенные в работах Султана Хан-Гирея;
— дать оценку возрастов жизни, восприятие смерти, болезни, отношение к женщине, роль брака, семьи и другие аспекты демографической ситуации в Черкесии первой половины XIX века;
— исследовать представления Султана Хан-Гирея о социальной стратификации и социальных институтах черкесского общества первой половины XIX века, изучить природу социального конфликта в адыгском социуме и способы их разрешения;
— изучить отношение мира земного и мира запредельного, связь между ними и понимание роли потусторонних сил в жизни индивидов и коллективовраскрыть разные уровни культуры и религиозности, их взаимодействие и разногласия;
— рассмотреть трактовку пространства, времени и истории в черкесском (адыгском) обществе;
— представить социологический анализ феномена народной культуры черкесов.
Для рассмотрения поставленных целей и задач в диссертации были изучены следующие источники:
I. Опубликованные документы;
II. Неопубликованные документы. Материалы архива.
III. Записки современников.
Среди первой группы источников большой интерес представляют опубликованные произведения Султана Хан-Гирея, которые делятся на три группы:
1. Историко-этнографические сочинения:
Записки о Черкесии" (1836) — 1
Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов" (1842);
Мифология черкесских народов" - отрывок из очерка «Вера,
1 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. — Нальчик, 1978.
2 Хан-Гирей. Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов // Русский вестник, 1842. -№ 1. нравы, обычаи, образ жизни черкесов" (1846).1
2. Литературные произведения: повесть «Черкесские предания» (1841)-2 повесть «Князь Канбулат» (1844)-3 повесть «Наезд Кунчука» (1846).4
3. Биографические произведения: очерк «Бесльний Абат» (1847)-5 очерк «Князь Пшьской Аходягоко» (1893).6 Одной из важнейших составляющих источниковедческой базы нашего исследования является вторая группа источников — неопубликованные архивные материалы Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (АРИГИ). Данный архив содержит документы, принадлежащие перу Хан-Гирея:
1. Очерк «Сераскир Мугаммед-гирей» (1 января 1841), посвященный предкам Султана Хан-Гирея;
2. Черновик рапорта «Официальный доклад о положении горцев 1837о
1840 гг. и о мерах к умиротворению их" (1840), посвящен русско-адыгским отношениям и вообще российской политике в Черкесии;
3. Отрывок черновика очерка «Бесльний Абат"9, посвящен периоду пребывания шапсугского дворянина в Петербурге и его встречам с Султаном Хан-Гиреем;
4. Отрывок рукописи «Наезд Кунчука». 10
1 Хан-Гирей. Мифология черкесских народов // Кавказ, 1846. — № 35.
2 Хан-Гирей. Черкесские предания // Русский вестник, 1841. — Т. 2.
3 Хан-Гирей. Князь Канбулат // Русский вестник, 1844. -№ 10.
4 Хан-Гирей. Наезд Кунчука//Русский вестник, 1846. -№ 37−38.
5 Хан-Гирей. Бесльний Абат // Кавказ, 1847. — № 42−47.
6 Хан-Гирей. Князь Пшьской Аходягоко. — Тифлис, 1893.
7 ФМЦ АРИГИ. — Из архива И. А. Наврузова. — Т. 1−8. — 1−4 лл.
8 ФМЦ АРИГИ. — Из архива И. А. Наврузова. — Т. 1 -8. — 7 л.-7об.
9 ФМЦ АРИГИ. — Из архива И. А. Наврузова. — Т. 1−8. — 72−73 лл.
10 ФМЦ АРИГИ. — Из архива И. А. Наврузова. — Т. 1−8. — 7−8 лл.
Два последних источника, «Бесльний Абат» и «Наезд Кунчука», имеют расхождения со своим печатным опубликованным текстом.
К третьей группе источников относятся воспоминания современников
12 3
Султана Хан-Гирея — В. П. Бурнашева, Н. А. Полевого и П. П. Короленко. Благодаря исследованиям этих авторов, мы смогли наиболее полно воссоздать картину внутреннего мира Султана Хан-Гирея, его менталитет, те установки сознания, которые присущи только ему и которые находятся в зависимости от его социальной принадлежности, образования, возраста и т. д.
Определенный интерес для нас представляет работа В. П. Бурнашева. В 1871 году в журнале «Заря» в его статье «Из воспоминаний петербургского сторожила"4 мы встречаем упоминание о Султане Хан-Гирее. В. П. Бурнашев был хорошо знаком с Султаном Хан-Гиреем, так как непосредственно работал над созданием труда «Записки о Черкесии»: «Работая над известною запискою, я не менее двадцати раз посетил Гирея, а потому хорошо мог узнать его житье-бытье». 5 Автором впервые даются ценные биографические сведения о Султане Хан-Гирее, где особенное место отводится петербургскому периоду его жизни. В. П. Бурнашев, участвуя в написании «Записок о Черкесии», знал какое значение придает царь этим сведениям и для какой цели они пишутся. Поэтому естественно и его пристальное вниманием к миссии Султана Хан-Гирея на Кавказе: «Бесстрашный хан, исполняя планы высшей администрации, посещал в горах все племена и повсюду, где только бывал, как мне в последствии привелось слышать от одного Дагестанца, именно князя Уцмиева, Хан-Гирей оставлял за собой следы любви, приязни, человечности и стремления к
1 Бурнашев В. П. Из воспоминаний петербургского сторожила //Заря. — 1871. — № 4.
2 Записки Ксенофонта Алексеевича Полевого // Исторический вестник. — Спб., 1887. — Т.30, № 11. С.331−332.
3 Короленко П. П. Горские поселенцы в Черномории //Известия общества любителей изучения Кубанской области. — Екатеринодар, 1902. — Вып. 3.
4 Бурнашев В. П. Из воспоминаний петербургского сторожила //Заря. — 1871. — № 4 — С.36−42.
5 Указ. соч. -С.41. правильно-гражданскому усовершенствованному устройству диких племен, которые из врагов должны были делаться друзьями России". 1
Личное знакомство с Хан-Гиреем, помимо В. П. Бурнашева, было у другого его современника — Н. А. Полевого. Журналист, издатель и редактор «Московского телеграфа», «Сына отечества», «Русского вестника» и других изданий и просто сосед по месту жительства, Хан-Гирея, Н. А. Полевой оказывал содействие в публикации первых произведений Хан-Гирея как при жизни автора, так и после его смерти. Опубликовав в «Русском вестнике» его очерк «Вера, нравы, обычаи и образ жизни черкесов», Н. А. Полевой дал высокую оценку произведению и самому Хан-Гирею: «Потомок Одыгея по происхождению, черкесский князь по роду, полковник и флигель-адъютант по званию, европеец по уму и образованию, философ и человек по душе и сердцу. Беседы с ним услаждали меня». 2
В связи с изучаемой проблемой заслуживает внимание и работа П. П. о
Короленко «Горские поселенцы в Черномории», опубликованная в 1902 году. При обращении к биографическим сведениям семьи Султана Хан-Гирея, автора заинтересовала путаница в биографии отца Хан-Гирея — Мехмет-Гирея и самого Хан-Гирея. П. П. Короленко обратил внимание на схожесть некоторых моментов в жизни отца и сына, а иногда и подмену сведений о Хан-Гирее из биографии Мехмет-Гирея.
Мы попытались извлечь из источника необходимое новое посредством постановки перед ним новых вопросов. Источник не создается нами заново, он перестраивается и по-новому истолковывается.
Наличие разнообразных источников позволило провести сопоставление полученной информации и успешно решить поставленные в диссертации проблемы.
1 Указ. соч.-С.42.
2 Записки Ксеиофонта Алексеевича Полевого // Исторический вестник. — Спб., 1887. — T.30, № 11. С. ЗЗ 1−332.
3 Короленко П. П. Горские поселенцы в Черномории //Известия общества любителей изучения Кубанской области. — Екатеринодар, 1902. — Вып. 3.
Теоретические и методологические подходы к изучению поставленной проблемы были определены на основе идей крупных зарубежных1 и российских ученых. 2 Методология, которой пользуется этносоциология, признающая повседневность продуктивным элементом общественной жизни, заключается в преодолении позитивистского объективизма и признания того факта, что теоретик, изучающий общество сам, является его участником. Из этого следует, что он соединяет в самом себе, и, следовательно, в науке теоретическое и дотеоретическое знание. Как ученый, он на практике действует с учетом теории. А как человек, в теории он действует как участник жизненного мира. В отличие от традиционных, теоретика и экспериментатора, этносоциолог не может встать по отношению к своему объекту в рефлексивную позицию. Однако любое научное знание, в том числе добываемое и этносоциологом должно контролироваться, если оно объективное знание. Единственным выходом из этой ситуации является ссылка на коммуникативный процесс, в котором объективная теоретическая установка складывается как часть жизненной практики.
Предметом изучения этносоциологии являются люди и их дела, люди и их действия, представления людей о самих себе и об окружающем их мире, отраженные в формах их общения друг с другом, обычаях, ритуалах,
1 Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. — М., 1986. Дюби Ж. Европа в средние века. — Смоленск, 1994. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — М., 1991. Ле Гофф Ж. Существовала ли французская историческая школа «Аппа1е5»?//Французский ежегодник 1968. — М., 1970. Он же. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992. Смелзер Н. Социология. — М., 1994. Февр Л. Бои за историю. — М., 1991.
2 Бессмертный Ю. Л. К изучению обыденного сознания // Советская этнография. — 1982, № 2. Он же. Споры о главном. Международный коллоквиум «Школа „Анналов“ вчера и сегодня» // Новая и новейшая история. -1990, № 6. Гуревич А. Я. Время как проблема культуры // Вопросы философии, 1969. — № 3. — С. 105−116. Он же. От истории ментальное&tradeк историческому синтезу // Споры о главном. — М., 1993. Девятко И. Ф. Методы социологического исследования. — Екатеринбург, 1994. Дудина В. И. Социологический метод: от классической к постклассической точке зрения // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999, том II, № 3. Зарипов А. Я. Общие проблемы этногенеза и научная теория // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999, том II, № 4. Козловский В. В. Утраты и обретения социологии // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1998, том I, № 1. Романов П. В. Социальная антропология организаций: история, эпистемология и основные методологические принципы // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999, том II, № 4. Савельева И. М. Полетаев А. В. История и время. В поисках утраченного. — М., 1997. Сорокин П. Границы и предмет социологии // Новые идеи в социологии. — СПб., 1913. Он же. Общедоступный учебник социологии. -Ярославль, 1920. Ястребицкая А. Л. Обзор материалов коллоквиума «Школа „Анналов“ вчера и сегодня» // Новая и Новейшая история. — 1990, № 6. запечатленные в памятниках письменности, в художественном творчестве. История предстает перед нами как «наука о людях во времени», а не как «наука о прошлом».
Этносоциологическое обращение к трудам Султана Хан-Гирея позволили нам увидеть новые грани в изучении таких важных вопросов как ценностные ориентации адыгов в динамике, изменениифеномен человеческих желаний и устремленийэтика прошлых адыгских обществвлияние этих ориентаций на эволюцию общества, экономики, культуры Черкесиисоциальное воздействие тяги к выгодевлечение к прекрасному, полезномусклонности к равенству или иерархии и т. д.
Применение принципов историзма, объективности, системности, сравнительного анализа, преемственности, междисциплинарного исследования позволило наиболее глубоко исследовать поставленную в диссертации проблему и разрешили получить наиболее достоверные знания. Принцип историзма помог нам рассмотреть Черкесию в движении, в конкретно исследуемую эпоху, в конкретно заданной исторической действительности. Используя в процессе работы принцип объективности, мы стремились к оптимально точному исследованию. Для достижения этой цели попытались всесторонне исследовать поставленные нами задачи. Применение принципа системности, помогло построить более полную, целостную социологическую картину мира Черкесии первой половины XIX века. Принцип сравнительного анализа дал возможность выявить с помощью сравнения общее и особенное, сходство и различие общественно-исторического развития, социальных институтов Черкесии, движений внутри общества и идеологий, ступени и тенденции их развития и как форма системного анализа — сравнительно-сопоставительный метод, который позволил раскрыть природу разнородных объектов. Согласно принципу преемственности мы обнаружили связь между явлениями в процессе развития общества, появление нового взамен старому и сохранение в себе некоторых его элементов. Передача и усвоение в черкесском обществе социальных и культурных ценностей, традиций, от поколения к поколению. Для рассмотрения проблемы в более широком, глобальном, тотальном плане нами был использован принцип междисциплинарного исследования, который позволил использовать методы различных социальных наук и наиболее глубоко исследовать поставленную в диссертации проблему.
При работе с источниками и литературой нами были использованы теоретические и эмпирические методы исследования. Среди теоретических, были применены следующие методы исследования:
— конкретно-исторический;
— проблемно-хронологический;
— сравнительно-исторический;
— ретроспективный;
— логический анализ.
Данные методы позволили обозначить проблематику работы, выявить различные подходы и степень научной разработанности проблемы, начать ее исследование и определить собственную позицию в ее решении.
Эмпирические методы исследования, такие как анализ письменных источников, описание позволили автору получить сведения о прошедших событиях, наблюдения за которыми уже невозможно, выявить тенденции и динамику их изменений и развития, целенаправленное и систематизированное восприятие явлений, черт, свойств и особенностей черкесского социума и составление относительно целостного преставления об изучаемой проблеме и ее составляющих.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что было впервые предпринято специальное исследование по выявлению и специализации наивно-социологических взглядов Султана Хан-Гирея на различные сферы черкесского общества. Работа носит комплексный характер, предполагающий анализ широкого круга вопросов, связанных с целостным и системным изучением творчества С. Хан-Гирея:
— изучены наивно-социологические взгляды Хан-Гирея, которые являются серьезной попыткой целостного и системного анализа различных сфер жизни черкесского общества;
— исследованы основные параметры черкесского этноса, отображенные в работах Султана Хан-Гирея: условия материальной, повседневной жизни, демографическая ситуация в Черкесии;
— выявлены представления Султана Хан-Гирея о социальной стратификации и социальных институтах черкесского общества первой половины XIX века, изучена природа социального конфликта в адыгском социуме и способы их разрешения;
— проанализировано отношение мира земного и мира запредельного, связь между ними и понимание роли потусторонних сил в жизни индивидов и коллективовраскрыты разные уровни культуры и религиозности, их взаимодействие и разногласия;
— рассмотрены трактовки пространства, времени и истории в черкесском обществевыявлены специфические установки сознания и поведения черкесов;
— представлен социологический анализ феномена народной культуры черкесов, многообразие их социальных и индивидуальных воплощений.
Тезисы, выносимые на защиту:
1. Творчество Султана Хан-Гирея является не только своеобразным этнографическим описанием народной жизни, но и серьезной попыткой дать целостный, системный анализ социальный жизни черкесов первой половины XIX века.
2. Целью С. Хан-Гирея являлось воссоздание образа жизни черкесского общества при помощи анализа его отдельных сторон жизни как элементов единой социально-культурной системы. Другой целью Султана Хан-Гирея являлось сближение двух миров — русского и черкесского, стирание грани непонимания между ними, а значит, и отчуждения.
3. Работы Султана Хан-Гирея не отражали «зеркально» жизнь черкесского общества первой половины XIX века, а воплощали лишь его представления, типизировали действительность, отбирая из нее те факты, которые соответствовали взглядам автора. Поэтому исследования Султана Хан-Гирея представляют собой синтез его установок как теоретика с его жизненным миром, как части черкесского этноса.
4. Социальная структура черкесского общества первой половины XIX века представляла собой трехфункциональную модель общественного устройства, почти неподверженную социальным противоречиям. В массовом сознании существовали четко оформленные представления об иерархичности социальной структуры, о знатности и аристократизме. Группами, которые задавали тон в обществе, формируя определенный идеал поведения, были преимущественно представители княжеской или старшинской верхушки. Картина мира черкеса (адыга) изучаемой эпохи не была монолитной, она дифференцировалась в зависимости от положения того или иного слоя общества.
5. Распространение ислама привело к специфическому синтезу мировоззрения у черкесов, к выработке взглядов, весьма далеких от того, чего добивалось духовенство. Элементы новой религии переплетались в них и синтезировались с мощными слоями архаических верований и представлений о мире, во многом и определяя поведение черкесов.
6. Мироощущение, видение мира человека аграрного по своей природе общества, изменялось медленно. Черкесское общество, являясь по сути традиционным, аграрным, регулировало свое время природными ритмами, определяя не только зависимость человека от смены годичных периодов, но и специфическую структуру его сознания. Не изменение, а повторение являлось определяющим моментом сознания и поведения черкесов.
7. Характерной чертой культуры черкесов первой половины XIX века являлось господство устной традиции. Многообразие социальных и индивидуальных воплощений черкесов первой половины XIX века сформировали конкретную идеологическую систему, особый мир представлений и чувствований и специфические формы культурного воплощения.
Практическая значимость исследования состоит в том, что в нем осуществлено такое обращение к изучению черкесского этноса, которое утверждает принципы толерантности. Материалы и выводы диссертационной работы могут быть использованы при изучении духовно-культурных аспектов социальной жизни этносов, при разработке и проведении спецкурсов и спецсеминаров по этносоциологии в гуманитарных вузах.
Научная апробация. Представленная диссертационная работа обсуждалось на расширенном заседании кафедры философии и социологии Майкопского государственного технологического института в мае 2001 года.
Результаты исследования докладывались на ежегодных региональных и общесоюзных научно-теоретических конференциях в Майкопском государственном технологическом институте в 1998;2000 годах.
По теме диссертации опубликованы и подготовлены к печати статьи общим объемом — 2,3 пл., в том числе две монографии — 7 пл.
Структура и краткое содержание работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложения и списка использованных источников и литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Этносоциологическое исследование, направленное в прошлое, в историю позволяет вычленить те качества народа, которые закрепились в процессе его исторического развития как наиболее адаптивные способы поведения и внутри группы, и вне ее. Перечень этих качеств определяется на основе совокупности психологических универсалий организующих мотивацию социального поведения личности в черкесской (адыгской) культуре и определяющие личностный выбор в проблемных ситуациях. Это шесть универсалий: радикализм, андроцентризм, закрытость, регламентированность, общинность, традиционализм. Как показала Г. У. Солдатова1 в этих универсалиях заложены перцептивные схемы и поведенческие модели, определяющие особенности восприятия и взаимодействия в повседневной жизни народов Северного Кавказа как между собой, так и членами других этнических групп. Важно отметить, что на эти универсалии обратил внимание Султан Хан-Гирей.
Черкесия, первой половины XIX века в работах Султана Хан-Гирея, представляла собой аграрную страну с традиционным типом хозяйства. Преобладал принцип самообеспечения, влияние рынка не сказывалось на обществе и не имело своего воздействия на повседневную жизнь черкес (адыгов), на сферу спроса и предложения.
Дом черкеса являлся его подлинным ядром, наиболее существенной ячейкой жизни. Именно здесь протекала жизнь черкесского человека. Взаимоотношение в семье супругов определялись как отношение духовного единения, эмоциональной близости и партнерства. Речь шла не о равенстве в современном смысле, а о партнерстве. В основе партнерства лежал принцип взаимодополняемости, жестко фиксировавший ролевые функции в доме, положение мужа, жены, сыновей, дочерей.
1 Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. — М., 1998. — С. 225.
Объектом социологического исследования Султана Хан-Гирея являлась повседневная жизнь черкес. Он интересно, многопланово изучает ее. Это и питание, одежда, жилье, положение женщины. Подчеркивая при этом неизменность картины и только некоторое влияние ислама.
Рассматривая различные аспекты жизни Черкесии, Султан Хан-Гирей уделял достаточное внимание демографической ситуации. Подробно исследовал факторы, оказывающие влияние на рост населения, продолжительность жизни. Среди этих факторов он называет уровень заболевания, гигиены, рождаемость и смертность. Рассматриваются такие важные демографические параметры как миграционная мобильность населения. Миграции — явления присущие феодальному обществу, они нередко втягивали в себя большие массы населения, которые в течении относительно короткого времени переселялись на новое место. В миграционные процессы, связанные с междоусобными войнами были вовлечены люди разного социального статуса, осваивая новые земли либо своим трудом, либо как организаторы хозяйственной жизни. Таким образом, адыгскому обществу первой половины XIX века была присуще высокая степень географической мобильности.
Социальная структура черкесского общества была типична для феодального уровня развития. В массовом сознании существовали четко оформленные представления об иерархичности социальной структуры, о знатности и аристократизме. Обычно они связывались с древностью рода, с социальным происхождением, с их культурным уровнем и стилем жизни. Все эти различия, существовавшие на уровне обыденного сознания, закреплялись действующими нормами обычного права. Другими словами, в черкесском (адыгском) обществе существовали сословия, то есть формально признанные общественные группы, объединявшие людей на основе общности социального положения, прав и обязанностей, вытекающих из их происхождения.
Султан Хан-Гирей подчеркивает социальные функции людей, которых описывает, место человека в обществе обуславливало его обязанности. Практически в плане социального и политического поведения это обозначало обязанность человека повиноваться высшим авторитетам: князьям, дворянам. Люди также должны были следовать авторитету обычая, традиции, освещающих существующий порядок. Попытки отдельных лиц вести себя либо одеться несоответственно своему статусу пресекались достаточно жестко в черкесском (адыгском) обществе (пример истории Бесльния Абата и торговца).
Султан Хан-Гирей рисует идеальную картину, воссоздавая трехфункциональную модель общественного устройства. Подробно объясняя функции каждого сословия: управлять (дворянско-княжеская верхушка), обучать и заниматься религиозной деятельностью (мусульманское духовенство), трудиться (крестьяне). При всей внешней целостности эта модель выглядит несколько искусственной, хотя бы в плане влияния духовенства. Так как ислам только относительно недавно стал распространяться в Черкесии, что и подчеркивает сам автор, хотя при этом и выделяет особую роль исламского духовенства.
Этой идеальной картине социального благополучия не противоречит материал касающийся социальных конфликтов в жизни черкесского общества. Как трезво мыслящий человек Султан Хан-Гирей не мог обойти эту сторону жизни общества. Но и здесь, что подчеркивается автором, все конфликты в конечном итоге разрешались на основе обычного права адыгов, методом поисков компромиссов между различными слоями общества. Таким образом, сочинения Султана Хан-Гирея, отразили трехфункциональную модель общественного устройства, почти неподверженную социальным противоречиям.
Мироощущение, видение мира человека аграрного по своей природе общества изменялось медленно. Картина мира черкеса изучаемой эпохи не была монолитной, она дифференцировалась в зависимости от положения того или иного слоя общества. Группами, которые задавали тон в обществе, формируя определенный идеал поведения были преимущественно представители княжеской или старшинской верхушки.
Характерной чертой культуры черкес являлось господство устной традиции, огромное большинство населения было неграмотным (не считая духовенства, владевшего в какой то мере арабской письменностью). В среде людей не умеющих читать слово обладало особой силой. Оно было важнейшим звеном общения людей друг с другом. Поэтому яркое литературно-философское наследие черкес (песни, сказки, эпосы) пользовалось большой популярностью среди населения. Отсюда берет истоки возникновение и долгое существование такого феномена черкесской культуры как институт джэгуако. Султан Хан-Гирей подчеркивает, что устная культура способствовала социализации человека. Помимо этого она удовлетворяла духовные потребности населения.
Черкесская (адыгская) культура продолжала развиваться в русле традиционных ценностей. Повсюду наблюдался достаточно высокий уровень морали и нормативного поведения. Единственное, что в исторической ретроспективе может быть отнесено к элементам культурного застоя или даже отставания, это сохранение традиционного характера культуры и ее самобытности, другими словами отсутствие инноваций, сопоставимых с интеллектуальными и культурными достижениями других народов, что четко подмечал Султан Хан-Гирей в своих произведениях.
Подвергая изучению духовную жизнь черкес, Султан Хан-Гирей уделил достаточное внимание проблеме структурирования, исчисления, измерения, учета пространства и времени у адыгов. Три цикла природного временисуточный, недельный, годовой постепенно обращались в циклы социального времени, которое детерминировало социальное поведение человека. Черкесское общество было по сути традиционным, аграрным, поэтому его время регулировалось природными ритмами, определяя не только зависимость человека от смены годичных периодов, но и специфическую структуру его сознания. Не изменение, а повторение являлось определяющим моментом сознания и поведения адыгов.
Распространение ислама привело к специфическому синтезу мировоззрения у адыгов, выработке взглядов весьма далеких от того чего добивалось духовенство. Элементы новой религии переплетались в них и синтезировались с мощными слоями архаических верований и представлений о мире, во многом и определяя поведение черкес.
Все выше изложенные факторы: наличие традиционного общества, многообразие социальных и индивидуальных воплощений адыгов первой половины XIX века сформировали конкретную идеологическую систему, особый мир представлений и чувствований и специфические формы культурного воплощения.
При работе над своими произведениями, Султан Хан-Гирей стремился найти наиболее оптимальный вариант развития взаимоотношений между двумя народами. При этом он хотел, чтобы принимались в расчет не только экономические и политические факторы на макроуровне, но и его социологические исследования. Последние, в силу своей специфики были сориентированы на изучение мира адыгов с их насущными потребностями, социальными установками, жизненными планами и стратегиями.
Работы Султана Хан-Гирея были направлены на выработку основных принципов деятельности по отношению к Черкесии, основанных на идеях рационализма и гуманизма, и формирования соответствующего мышления в русском обществе.
В данном случае деятельность Султана Хан-Гирея носила научный, этносоциологический характер, так как была направлена на реализацию его научных интересов и ценностных установок. Пытаясь воздействовать на
