Феномен неповиновения в контексте духовного творчества человека

Актуальность темы

исследования. Исследование феномена неповиновения в контексте духовного творчества человека актуально как с теоретической, так и с практической стороны.

Во-первых, XX век явил нам вариации форм насилия и нетерпимости, характерные для новейшей истории тоталитарного сознания в его классовых, расовых, религиозных, национально-государственных и иных обертонах. Тревожит ситуация с суицидом, особенно — в армейской среде. Не менее опасен раскол общества по религиозному признаку. В условиях многоконфессионального государства разделение, влекущее за собой доминирующее положение одной из конфессий, безнравственно. Безусловно, следует принимать в расчет религиозные чувства человека, но делать это нужно тактично и не ущемлять ничьих прав.

Во-вторых, категория «неповиновение» несет в себе концептуальную неопределенность, что накладывает, в определенной мере, отпечаток на неоднозначное использование данной категории в общественной практике и в практике законодателя. Неповиновение не всегда есть неправомерное действие, не всегда есть нарушение порядка, влекущее причинение морального вреда. Неповиновение — это еще и защита человеком своих прав, реализация прав чисто человеческих. Актуальными становятся разработка мировоззренческих основ бытия современного человека, а также поиск вариантов практических усилий, направленных на адекватную человеческому бытию актуализацию свободы и личной ответственности.

В-третьих, категория неповиновения не имеет самостоятельного философского статуса. Чаще всего категория «неповиновение» носит морально-этический характер, трансформируясь в категории добра и зла. Неповиновение, по мнению автора, есть феномен, укорененный в бытии человека, наиболее ярко проявляющийся в «пограничных ситуациях» и актуализирующий способность человека к духовному творчеству, которое есть не что иное, как развивающийся диалог с миром. Вне философской рефлексии неповиновение может быть исследовано только с какой-то конкретной, единичной стороны. Философское осмысление феномена неповиновения в контексте духовного творчества человека придает ему фундаментальность. Тема духовного творчества возникает в связи с эмпирически фиксируемым всеобъемлющим кризисом человечности, формы которого многообразны (терроризм, локальные войны, утрата нравственных ценностей, рост преступности и т. д.). Человек — существо созидающее, тем не менее, в его поведении нередко наблюдаются тенденции к разрушению, уничтожающие саму возможность его существования.

Таким образом, современная социокультурная ситуация, для которой характерны, с одной стороны, многочисленные проявления деструктивного поведения человека, а с другой — еще сохраняющаяся способность человека конструктивно разрешать противоречия, неизбежно приводит к философскому дискурсу о неповиновении, на основе которого концептуализируется тема духовного творчества человека в социально-философском аспекте. Проблема состоит не только в том, чтобы раскрыть природу и сущность неповиновения, обосновать его разнообразные формы проявления, но и в том, чтобы показать возможность актуализации эвристического потенциала неповиновения для решения чисто человеческих проблем, а значит — и мира в целом.

Философское исследование феномена неповиновения в контексте духовного творчества человека имеет научно-практическое значение для разных отраслей естественнонаучного и гуманитарного познания, в частности — социологии, политологии, культурологии, имеющих дело с конкретными сторонами, свойствами и отношениями действительности. Идея неповиновения в контексте духовного творчества, а именно — в контексте актуализации эвристического потенциала человека и творческой самореализации личности, призвана, по мнению автора, стать реальностью, характеризующейся социокультурной значимостью, критичностью и действенностью, оказывающей воздействие на человеческую культуру в целом.

Степень разработанности проблемы. До настоящего времени тема неповиновения в контексте духовного творчества человека не была предметом глубокого философского исследования и не приобрела концептуальной формы.

Имеются отдельные идеи и суждения о феноменах неповиновения, согласия и несогласия, согласованности (координации-упорядоченности) и рассогласовании (несоответствии), которые содержатся в трудах философов Античности, Средневековья и Нового времени (Антифонт, Аристотель, Ф. Вольтер, Г. В. Ф. Гегель, Гераклит, Т. Гоббс, П. Гольбах, Ибн-Сина, И. Кант, Платон, Ж.-Ж. Руссо, Сюн-цзы, Фараби, Цицерон, Ф.В. И. Шеллинг, А. Шопенгауэр, и др.).

В смысловом поле некоторых мыслителей встречаются моменты обращения к проблеме человека неповинующегося (А.Н. Бердяев, И. А. Ильин, А. Камю, К. Лоренц, Вл. Соловьев, JL Толстой, 3. Фрейд, Э. Фромм, К.-Г. Юнг и др.).

В работах по философии права неповиновение рассматривается в негативном качестве, влекущем за собой причинение морального и физического вреда (A.M. Эрделевский и др).

Исследование неповиновения проводится только лишь на уровне межличностных отношений и отношений человека и общества, причем акцент делается, как правило, на понятия «согласие» и «несогласие». Высшей ступенью несогласия выступает конфликт (Р. АбдулатиповМ.Г. АлиевA.C. АхиезерВ.И. БакштановскийГ.С. КотанджанГ.К. КурсановТ. НьюкИ.К. ПантинДж. ТернерА. ТомасР. ФишерН. ЭлдерУ. Юри и др.). Мировоззренческая ставка на власть, борьбу и войну, как движущих сил истории, сменяется установкой на сознательное перемирие враждовавших прежде социальных сил, поиск искусства взаимной лояльности и мирного сотрудничества. Согласие и несогласие выступают таким мировоззренческим и нравственным универсалиями, которые прежде явно не осознавались в таком качестве, хотя они неявно функционировали во всем социальном опыте человека и общества, в их деятельности, взаимодействии и поведении. В новых исторических условиях согласие и несогласие все более обретают статус осмысливаемой предельно общей культурной формы, на совершенствование и активное использование которой направлено мыслящее сознание. Именно такого рода рефлексия над согласием и несогласием, как атрибутами человеческой культуры вообще, культуры человека конца XX века в особенности, составляет интерес для автора диссертационного исследования.

Несмотря на то, что в настоящее время под тем или иным углом зрения изучаются такие феномены как согласие, конфликт, тем не менее, исследование феномена неповиновения остается без должной систематизации и «по ту сторону» философского дискурса. Идея эвристического потенциала неповиновения может послужить, по мнению автора, отправной точкой для многих будущих самостоятельных исследований в области духовного творчества человека.

В истории философии особое внимание отводилось вопросам о природе творчества, которые связывались с выявлением субстанции и механизмов творческой активности. Предпосылкой творчества является Бог (Платон, Гегель, Бердяев и др.) — Природа (Эпикур, Спиноза, Бергсон и др.) — Человек (Гельвеций, Маркс, Сартр и др.). В исследовании механизмов творчества акцент делался на таких способностях человека, как интуиция, воображение, фантазия. Одни философы говорили об усмотрении с помощью «очей разума» очевидных ясных истин (Декарт, Кант, Гуссерль). Другие противопоставляли интуицию, воображение, фантазию разуму и логике, видели в них способ непосредственного усмотрения сущности вещей — знак божественного откровения и благодати (Святой Августин, Шопенгауэр, Жильсон).

Особый интерес в нашей стране к вопросам творчества проявился в первой четверти XX столетия. В изданных в этот период многочисленных работах творчество рассматривалось как всеобщий атрибут материи, а человеческое творчество — как специфическая форма проявления этого атрибута (М. Блох, Б. А. Лезин, П. К. Энгельмейер и др.). Отмечается определяющая роль личностного начала в творческой деятельности (Ф. Батюшков и др.). К концу 30-х годов социальная обстановка в стране изменилась. Это сказалось на интересе к проблеме творчества. Работы на данную тему вообще перестали появляться.

Интерес к проблеме заметно повысился в конце 50-х — середине 60-х годов XX века. Создается Комиссия по комплексному изучению творчества при Научном совете по истории мировой культуры под руководством Б. С. Мейлаха. Благодаря деятельности этой Комиссии появился ряд работ по проблемам творчества.

К 60-м годам сложилась вполне определенная тенденция к исследованию вне предметного содержания человеческой творческой активности. В этом направлении были предприняты исследования общения как формы деятельности (М.С. Каган) — духовной сущности культуры (Э.С. Маркарян) — социальных отношений как особого типа общественных отношений (М.Н. Перфильев) — специфики социальной активности (А.И. Яценко). Объединяет все эти концепции попытка выйти за рамки субъектно-объектного объяснения человеческой активности путем смещения акцента на ее субъектно-субъектное содержание.

В 70-е годы XX века инициатива по проблемам творчества находится у философов. Разработка проблем творчества ведется с концептуальных позиций разных научных школ и дисциплин, возникают специальные научные направления, изучающие творчество: экспериментальная психология творчества, эвристика, теория решения изобретательских задач (ТРИЗ) и др. Исследование творчества носит комплексный характер. Изучением различных аспектов творчества занимаются философы, социологи, психологи, педагоги, историки, кибернетики, экономисты, писатели и т. д. Разрабатываются экспериментальные методы исследования механизмов протекания творческого акта, методик стимулирования и активизации креативной и поисковой деятельности.

Изучаются сущность и природа, структура и социальная роль творчества (Г.С. Батищев, B.C. Библер, П. П. Гайденко, Г. А. Давыдов, Э. В. Ильенков, A.M. Коршунов, Н. Ф. Овчинников, К. С. Пигров, В. А. Цапок, А. Т. Шумилин и др.).

Анализируется взаимодействие противоположных сторон творческой деятельности: продуктивного и репродуктивного (В.Ф. Овчинников) — интуитивного и дискурсивного (В.Ф. Асмус, A.C. Кармин, П. В. Копнин, А. Н. Лук, A.A. Налчаджян, A.JI. Никифоров, Я. А. Пономарев, В. И. Хорев, М. Г. Ярошевский и др.).

Исследуется творчество как атрибутивное свойство человеческой деятельности (В.И. Белозерцев, Л. П. Буева, М. В. Демин, Б. Е. Лобанова, К. С. Пигров и др.).

Изучается творческий характер познания, роль воображения (B.C. Библер, A.C. Кармин, Б. М. Кедров, A.M. Коршунов, Ф. В. Лазарев, И. Я. Лойфман, М. Н. Руткевич и др.).

Многими исследователями рассматриваются вопросы о движущих силах и источниках развития диалоговой формы духовного творчества (Г.С. Батищев, Л. П. Буева, А. Ф. Еремеев, В. А. Лекторский и др.).

В настоящее время происходит становление новой мировоззренческой парадигмы глобальной креативности, которая является звеном в цепи мировоззренческих парадигмальных установок прошлого: фиксизммобилизм — циклизм (античность), креационизм (средневековье), эволюционизм (новое время), креативизм (постмодерн). Идея цикличности связана с идеей геоцентризма и стабильного замкнутого универсума, где изменения если и происходили, то были строго упорядочены и конечны во времени. Креационистская программа рассматривает творчество лишь в качестве творения, которому предшествует абсолютно свободная воля высшей трансцендентной силы. Поскольку человек в отличие от Бога не может создавать нечто из ничего, постольку творчество человека рассматривается или как производное от божественного творения подражание или вообще отрицается в качестве творчества. Всестороннее осмысление эволюционных процессов начинается с теории естественного отбора Дарвина, хотя мысль об эволюции живого неоднократно встречается в истории философии и науки (Эмпедокл, Дидро, Ламарк и др.). С точки зрения эволюционистов, механизмы креативности являются продуктом длительного эволюционного развития, а их действие разворачивается во времени в ходе родового и индивидуального становления человека. В последние десятилетия сформировалась новая эволюционистская междисциплинарная программа исследований механизмов генезиса и развития знания — эволюционная эпистемология (К. Поппер, К. Лоренц, Дж. Кэмпбелл, Г. Фоллмер, У. Куайн, Ж. Пиаже), которую, несмотря на всю разносторонность отдельных подходов, объединяет мысль о познании как функции жизни и, соответственно, «встроенности» механизмов познания в ее эволюцию.

Новая мировоззренческая парадигма глобальной креативности коррелирует с фундаментальными принципами современного естествознания. В квантовой физике все более утверждается понимание физической реальности как совокупности различных ансамблей событий и отношений, в результате которых появляются отдельные субстанциальные материальные объекты (Бор, Хюбнер и др.). В современной космологии важную методологическую роль играет антропный принцип, согласно которому значение мировых физических констант, а значит, и весь облик известной нам Вселенной, является единственно возможным для появления и существования в нем человека, что означает «глубокую целесообразность и гармонию физических законов» (Хокинг, Картер и др.). Интенсивно развивающаяся синергетика выражает в конкретно научном аспекте идею глобальной креативности. Универсальный механизм креативности раскрывается в эволюции диссипативных структур, которые проходят через точки бифуркации, где и происходит выбор, то есть объективация одного из возможных направлений развития в плане повышения степени самоорганизации систем (Пригожин, Эйген и др.). В русле идей синергетики разрабатываются проблемы взаимосвязи химической эволюции и биогенеза, развития биосферы и самоорганизации на уровне популяций живых организмов. На основе данных по физиологии мозга, психологии поведения, генетики делают вывод о том, что динамическая нестабильность человеческого мозга является базовым ингредиентом его творчества как способа существования (Сперри, Пригожин и др.).

Оценивая степень разработанности проблемы, отметим, что сделано многое в плане углубленного понимания основных характеристик творческой деятельности, в том числе ее структуры и внутренних противоречий. Тем не менее, автор учитывает то обстоятельство, что духовное творчество специфично. Оно принадлежит к разряду тех фундаментальных начал, которые не постигаются последовательно и до конца в процессе познания. За рамками проблематики творчества до сих пор остается проблема сопряженности творчества с феноменом неповиновения как специфически человеческим способом бытия.

Объект исследования: духовное творчество как специфически человеческий способ бытия.

Предмет исследования: феномен неповиновения в контексте духовного творчества в его социально-философском аспекте.

Цель и задачи исследования

: придать социально-философский статус неповиновению как созидательному способу бытия человека.

Задачи исследования, обусловленные его целью, состоят в следующем:

1. Исследуя общее состояние категориального оформления понятий «духовное творчество» и «неповиновение» в истории философской мысли, выявить их сопряженность.

2. Раскрыв духовное творчество и неповиновение в аспекте диалоговой сущности человека, показать, что неповиновение, являясь реагированием на определенный уровень отношений, в рамках духовного творчества приобретает форму диалога и поэтому всегда содержит конструктивную (не разрушающую) направленность человеческого бытия.

3. Рассмотреть онтологические основания, креативный потенциал и формы неповиновения с целью формирования представлений о неповиновении как созидательном способе бытия человека.

4. Показать неповиновение как способ сохранения персональной идентичности и гармонизации отношений человека с миром.

Теоретико-методологическая база исследования. В основу исследования положен метод философской реконструкции, позволяющий осуществить, согласно цели диссертационной работы, избирательную экспликацию средств и принципов исследования феномена неповиновения в контексте духовного творчества человека. Диалектический метод позволяет осуществить аналитическое исследование плюралистических подходов к феномену духовного творчества как к многомерному и полифункциональному объекту познания, без которого невозможна человеческая культура вообще.

Источниковая база исследования. Теоретической и эмпирической базой исследования послужили: а) классические философские тексты (Аристотель, Р. Барт, Г. С. Батищев, H.A. Бердяев, B.C. Библер, Э. Блох, Д. Бонхеффер, М. Вебер, Ф. Вольтер, М. Ганди, Г. В. Ф. Гегель, Т. Гоббс, Э. Гуссерль, Э. Дюркгейм, Х. Й. Зандкюлер, И. А. Ильин, А. Камю, И. Кант, О. Конт, Г. Лебон, А. Ф. Лосев, М. Лютер, К. Маркс, Ш. Монтескье, Ф. Ницше, Платон, Дж. Роулс, Ж.-Ж. Руссо, B.C. Соловьев, П. Фейерабенд, И. Г. Фихте, В. Франкл, 3. Фрейд, Э. Фромм, Ю. Хабермас, М. Хайдеггер и др.) — исследования современных философов (М.Г. Алиев, Р. Г. Апресян, В. Бимель, А. Б. Бондаренко, Б. Бродский, В. И. Букреев, Д. П. Горский, P.M. Грановская, Б. А. Грушин, C.B. Девяткин, И. Н. Дубина, В. К. Дябло, И. И. Евлампиев, Д. Я. Кайгородский, П. Капица, В. Козовой, В. Н. Кузнецов, Л. П. Лапшина, С. С. Магазов, A.M. Максимов, Л. В. Максимов, А. Б. Невелев, П. И. Новгородцев, А. П. Огурцов, Е. Б. Рашковский, A.B. Родин, М. Т. Степанянц, B.C. Степин, Л. Н. Столович, А. К. Судаков, Л. А. Тихомиров, В. А. Цапок, A.C. Чупров, М. Т. Шафиков, A.C. Шохов, A.B. Щипкова, A.M. Эрделевский, В. А. Яковлев и др.) — эмпирический материал, наработанный автором в процессе преподавательской деятельности в области философии права.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1.Дан развернутый обзор и многоуровневый анализ истории философского осмысления феномена неповиновения в рамках духовного творчества как сущностной характеристики человеческого бытия.

2. Предпринята попытка придать понятию «неповиновение» социально-философский статус.

3. Предложены теоретико-методологические основы для формирования теории неповиновения, выработан новый подход к интерпретации понятия неповиновения в свете социально-философской концептуализации духовного творчества, а именно — неповиновение есть устремленность человека к полноте бытия.

Теоретическая и практическая значимость работы. Проблема неповиновения в контексте духовного творчества как специфически человеческого способа бытия представлена автором как ключ для открытия, освоения и творческой разработки нового пространства философской рефлексии на отношение «Человек — Мир». Материалы и выводы исследования могут использоваться в преподавании социальной философии, философской антропологии, философии права, культурологии, психологии, в проведении семинаров для аспирантов и соискателей по специальности.

Социальная философия", а также способствовать решению ряда научно-исследовательских проблем, связанных с изучением способов бытия человека.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на кафедре философии в Челябинском государственном университете. По теме диссертации опубликовано 7 научных работ. Основные положения доложены автором на ряде Всероссийских и региональных конференций (Екатеринбург, 2003; Челябинск, 2004; Челябинск, 2005). Результаты исследования нашли отражение в лекционной и практической деятельности автора в Челябинском государственном университете и в Уральском институте (филиале) Уральской академии государственной службы.

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из введения, 2 глав, включающих по 2 параграфа, заключения и списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 165 страницах машинописного текста.

Список литературы

включает в себя 220 наименований.

Основные результаты исследования, содержащие элементы новизны и определяющие его значимость, заключаются в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Категория «неповиновение» имеет социально-философскую нагруженность и сопряжена с рядом категорий, характеризующих различные стороны бытия человека, природы и общества.

2. Социальное бытие характеризуется неравновесным единством повиновения и неповиновения. Неповиновение есть одно из условий стабильности системы («Я» человекаобщества и т. д.) в смысле стабильности процессов, происходящих в этой системе.

3. Неповиновение есть особый тип творческой активности человека по отношению к окружающей действительности. С одной стороны, неповиновение есть реакция человека на воздействие окружающего мирас другой — неповиновение есть отношение человека к миру, на который он сам воздействует. Практичность неповиновения заключается в актуализации его креативного потенциала с позиции необходимости достижения поставленной цели и фиксации результатов.

4. Формы проявления неповиновения в обществе зависят не только от особенностей конкретной материальной и духовной культуры общества, исторических и политических традиций, существующих норм организации общественной и политической жизни, но и духовного творчества самого человека, его ответственности за сохранение диалогических отношений с миром. Нереализованный креативный потенциал неповиновения может переродиться в фактор разрушения человека и привести его к разрушению персональной идентичности, а значит — к утрате свободы и способности к бытию.

Автор полагает, что сам предмет исследования — феномен неповиновения в контексте духовного творчества человека не исчерпан в данной работе. Важно было поставить проблему, показать ее глубину и значимость. О том, как эта проблема может быть решена, скажем словами К. Ясперса, «поведает нам не беспрекословный авторитет, это скажет нам своим бытием человек» (211, С. 214).

В определении креативности всегда присутствует момент оценки созданного и создаваемого. Поскольку оценочные суждения невозможны вне социокультурного исторического контекста, проблема креативного потенциала неповиновения — это проблема не только социальной философии, это также предмет возможных социологических, исторических, культурологических, психологических исследований.

Идея креативного потенциала неповиновения еще не закрепилась в культуре, для этого необходимо время. Автор всегда помнит о возможности иных философских концептуализации, не менее конструктивных, и дорожит разнообразием мнений, ибо сами различия в точках зрения на заявленную в диссертационном исследовании проблему могут в совокупности приобрести конструктивный взаимообогащающий смысл.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Рассмотрев неповиновение, с одной стороны, как способ становления личности человека в его сопричастности к миру посредством духовного творчества как диалога с нимс другой стороны, как специфически человеческий способ актуализации свободы, и как итогвытекающие из этого назначение человека и его ответственность перед самим собой, а значит, и перед миром в целом, автор пришел к выводу, что сам предмет исследования, а именно — феномен неповиновения в контексте духовного творчества в его социально-философском аспекте является новым. Сама проблема духовного творчества рассматривалась уже с древних времен. Но до настоящего времени в такой тематизации (в привязанности к феномену неповиновения в аспекте диалогической сущности человека) эта проблема не была предметом специального систематического исследования.