Актуальность темы
исследования. Философия XX столетия, открывая новые измерения в человеке, вскрывавшие его глубинную сущность, выявляла отношения «разума» и «неразума», сознательного и бессознательного, вербального и невербального. Пути и способы вхождения этого знания в логику современной науки, в том числе и науки о познании, связаны с существенным расширением и пересмотром не только проблемного поля, но и понятийного аппарата науки. В гуманитарных науках наметился интерес к неявным формам знания, к неречевым актам, что повлекло за собой анализ природы и гносеологического статуса невербальных структур сознания, несловесного мышления, к рассмотрению вопросов о специфике артикуляции внерациональных структур сознания. В философии познания исследования стали выходить на глубинные уровни анализа и понимания природы и структуры знания, изучая неявные, арефлексивные, неартикулируемые когнитивные структуры, выступающие условиями возможности и реализации познавательной деятельности и составляющие скрытую основу восприятия и понимания.
Изучение особых когнитивных феноменов, явно не осознаваемых и четко не артикулируемых, составляет особую методологическую проблему, и рациональных методов в раскрытии всей специфики сложного пласта неявного знания оказывается недостаточно. Складывающаяся когнитивная парадигма знания, исходя из целостной структуры человеческой активности, включающей внутренние неявные структуры человеческого сознания, оказывается наиболее адекватным подходом к исследованию данных феноменов.
Каждая эпоха задавала свои «доминанты», определяя границы доступного познанию. Современная философия познания, сменив акцент с исследования внешней предметной реальности на поиск внутричеловеческих оснований, обращает внимание на внутренний опыт и его составляющие, на постижение механизмов, порождающих такой опыт. Одним из компонентов внутреннего опыта оказывается чувствознание. Именно как внутренний опыт, основанный на чувствознании, следует рассматривать музыкальный опыт с присущими ему специфическими свойствами и закономерностями в его различных аспектах — восприятия, исполнения или сочинения.
Проблема заключается в том, что на основе классической теории познания, которая в целом сложилась в европейской философии в эпоху Нового времени, невозможно адекватно понять и объяснить когнитивные потенции многих направлений и областей человеческой деятельности, и прежде всего искусства, в сфере которого особое место и роль принадлежит музыке. Музыка, как и несловесные искусства в целом, не укладывается в традиционную дуальную схему рационального — иррационального, разумного (логически осознанного, рефлексивно-дискурсивного) -чувственного и т. д. Обладая когнитивным потенциалом, музыка предоставляет знание принципиально иное, чем-то, которое производится в сфере науки — внеличностное, эксплицированное и логически дискурсивное. Знание, которое производится музыкой, предельно специфично (по отношению к научному), обладает целым рядом характеристик, не имеющих аналогов в массиве научного знания, и опирается на существенно иные познавательные механизмы и способности человека. Данные формы знания, механизмы и способы познания до сих пор не нашли адекватного отражения в современной теории познания, чем и вызывается необходимость их исследования, с тем чтобы расширить и уточнить имеющиеся представления, каким образом человек познает окружающий мир.
Сегодня теоретико-методологическая мысль приходит к осознанию потребности в определении статуса и метода постижения музыки, в разработке новых способов получения знания о музыке, не утрачивая глубинной сущностной природы специфически музыкального. Специфика постижения музыки, по верному замечанию Ю. Н. Холопова, требует особого подхода, который бы схватил и репрезентировал сущность познания в музыке, отражая специфику музыкального опыта и обретаемого в нем знания. Данный поиск становится возможным в контексте современных подходов к феномену знания, к анализу объективных сущностных структур и механизмов его образования, при которых вскрываются глубинные компоненты познавательного процесса.
Степень разработанности проблемы. Осмысление знания в аспекте рассмотрения проблемы соотношения в нем рационального и чувственного, рефлексивного и дорефлексивного наметилось на самых первых этапах развития философского знания и, не утратив своей актуальности, прошло через всю историю философии. Первые теоретические основы изучения феномена знания были заложены философами античности: Гераклитом, Парменидом, софистами, Демокритом, Сократом, Платоном, Аристотелем и др. Вопросы о человеческом познании и его возможностях находились в центре проблематики новоевропейской философии в учениях Р. Декарта, Ф. Бэкона, Дж. Локка, Д. Юма, Дж. Беркли, Б. Спинозы, Г. В. Лейбница, Б. Паскаля, Ф. Якоби, представителей немецкой философии XVIII — XX вв. И. Канта, В. Шеллинга, Г. Гегеля, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, В. Дильтея и др.
Русская философия, для которой были близки основные проблемы, поднимаемые в мировой философии, сформировала свой взгляд на вопросы о человеческом познании и знании. В работах И. В. Киреевского, A.C. Хомякова, П. Д. Юркевича, С.Н. и E.H. Трубецких, B.C. Соловьева, С. Л. Франка, Н. О. Лосского, В. Ф. Эрна, H.A. Бердяева, Б. П. Вышеславцева, И. А. Ильина, Н. К. Рериха, А. Ф. Лосева и других показано, что новоевропейский образ знания является существенно неполным, ограниченным, односторонним.
Вопросы познания активно включались в сферу осмысления в восточной философии, о чем свидетельствуют исследования данной философской традиции в работах А. Говинды, Э. Конзе, С. Радхакришнана, Б. Т. Судзуки, К. Г. Юнга и отечественных исследователей A.A. Базарова, Т. П. Григорьевой, С. Ю. Лепехова, В. Г. Лысенко, E.H. Молодцовой, Л. Мялля,.
С.П. Нестеркина, Е. П. Островской, A.M. Пятигорского, В. И. Рудого, Е. А. Торчинова, В. К. Шохина, Ф. И. Щербатского.
Современный подход к анализу познавательной деятельности человека и складывающиеся в качестве основы изучения феномена знания более сложные представления о структуре, динамике познавательного процесса представлены в работах Н. Т. Абрамовой, С. С. Абрамова, Е. Я. Басина, Г. С. Батищева, И. А. Бесковой, И. А. Герасимовой, Дж. Гибсона, A.B. Иванова, И. Т. Касавина, C. JL Катречко, С. Б. Крымского, A.C. Майданова, Л. В. Максимова, М. К. Мамардашвили, И. П. Меркулова, JI.A. Микешиной, Н. С. Мудрагей, У. Найсера, В. В. Налимова, А. П. Огурцова, М. Полани, JI.H. Роднова, B.C. Степина, Г. Фолмера, B.C. Швырева, И. М. Юсупова и др.
Осмысление не обнаруживаемых ранее компонентов в познавательной активности, в структуре знания оказывается сопряженным с поиском новых понятийно-логических форм для адекватного обозначения и выражения специфики их проявления. К числу таких понятий относится понятие «чувствознание», представленное в концепции «проникновенного умозрения» И. А. Герасимовой. Обращение к выработанному в русской философской традиции в конце XIX — начале XX вв. понятию «чувствознание» (Н.К. Рерих), близкое к понятиям «живознание» (A.C. Хомяков) и «живое знание» (C.JI. Франк), в конце XX — начале XXI столетия оказывается в русле современных подходов в философии познания по переосмыслению обсуждаемых вопросов, а также расширению и дополнению основных философских категорий на основе диалога различных философских традиций и различных подходов.
Говорить о существовании единой концепции и достаточно обоснованной, содержательно развернутой гносеологической характеристике феномена чувствознания пока преждевременно. Можно утверждать, что данная проблема, скорее, подвергается (в явном и неявном виде) глубокой философской рефлексии в работах Н. Т. Абрамовой, И. А. Бесковой, Ж. Бокашова, A.B. Иванова, И. П. Меркулова, JI.A. Микешиной, Ю.М.
Сердюкова, Ю. А. Урманцева и решение ее находится в стадии формирования. Вместе с тем исследование и критический анализ феномена чувствознания могут реализоваться при изучении динамических характеристик процесса познания, осуществляемого в музыкальном опыте.
Философские представления о сущности специфически музыкального, обнаруживаемые еще в древних культурах, свои первые формализованные модели обретали в философии пифагорейцев, Платона, Аристотеля, Боэция, Августина. В начале XIX века музыка становится особым предметом философской рефлексии в работах представителей немецкой философии: И. Г. Гердера, И. Канта, Ф.В. Й. Шеллинга, К.В. Ф. Зольгера, Г. В. Ф. Гегеля, представителей немецкого романтизма Э.Т. А. Гофмана, Л. Тика, Новалиса, к*.
И.В. Риттера, A.B. Шлегеля. Философское осмысление музыки осуществлялось в работах А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Р. Ингардена, Н.
Гартмана, Э. Курта, С. Лангер, А. Пайка, К. Прайса, П. Хамеля, а также в работах русских мыслителей А. Ф. Лосева, А. Белого, П. Флоренского, A.B. Михайлова.
Различные аспекты проблемы восприятия и понимания музыкального искусства нашли свое отражение в работах М. Г. Арановского, М. Аркадьева, Б. Асафьева, E.H. Астафьевой, Л. Г. Бергер, Л. Березовчук, В. П. Бобровского, Й. Бурьянека, С. Т. Ваймана, Г. Воронцова, Б. М. Галеева, А. Л. Готсдинера, Т. А. Дьяковой, Т. В. Зеленковой, К. Зенкина, М. В. Карасевой, Н. П. Коляденко, Г. И. Кечхуашвили, А. Н. Круглова, Л. А. Мазеля, В. В. Медушевского, E.H. Назайкинского, Г. А. Орлова, И. А. Перфильевой, В. И. Петрушина, В. В. Петухова, Ю. Parca, В. Г. Ражникова, М. С. Старчеуса, Р. А. Тельчаровой, Б. М. Теплова, A.B. Топоровой, Ю. Н. Холопова, В. Н. Холоповой, Б. Л. Яворского и др.
Объектом исследования является процесс человеческого познания в целом и знание как его результат.
Предметом исследования являются неявные компоненты знания (нерефлексивный слой, невербальные структуры знания), именуемые чувствознанием и наиболее полно проявляющиеся в музыкальном опыте.
Цель и задачи исследования
Основной целью диссертационного исследования является: анализ невербальных структур знания, которые представляют собой сложный когнитивный феномен чувствознанияраскрытие его роли и значения в структуре знания и познания в целом на материале музыки, музыкознания и музыкального опыта.
Реализация указанной цели связана с решением следующих исследовательских задач:
1. Экспликация образов знания в истории философской мысли с целью выявления прототипов и аналогов чувствознания;
2. Анализ основных подходов в современной теории познания, связанных с переосмыслением феномена знания;
3. Определение места и роли чувствознания в структуре познавательной деятельности и в системе знания, а также его составляющих;
4. Исследование музыкального опыта в когнитивном аспекте и определение его как проявления феномена чувствознания;
5. Анализ специфики музыкального опыта в его отношении к гносеологическому статусу и эвристическому потенциалу чувствознания.
Методологической основой исследования выступают методы категориального анализа, сравнительный, исторический, структурно-функциональный. Использованы основные положения современной теории познания, опирающейся в изучении феномена знания на более сложные представления о структуре и динамике познавательного процесса, о социокультурных основаниях, взаимосвязи субъективных и объективных структур в формировании и развитии знания, представленные в работах Н. Т. Абрамовой, И. А. Бесковой, И. А. Герасимовой, С. Б. Крымского, И. П. Меркулова, Л. А. Микешиной.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
• 1. Осуществлен сравнительный анализ образов знания в восточной, античной, новоевропейской и русской философии. Выявлено и обосновано, что во многих философских учениях прошлого указывалось на.
• существование неявного, нерефлексивного и невербализуемого пласта знания, несводимого к рационально-рефлексивному и основанному на показаниях пяти органов чувств. Это особенно свойственно восточной, античной и русской философии, апеллирующим к целостному образу знания, характеризуемому нераздельностью мысли и чувства, рационального и сенсорного, рефлексивного и нерефлексивного, самосознания и до-сознания, вербализуемого и принципиально невербализуемого знания.
2. Обосновано, что классическая теория, абсолютизирующая субъектобъектное видение познания, не исчерпывает всего содержания и не охватывает реального и многоаспектного процесса познания. Применительно к сфере культуры и искусства возникает необходимость анализа экзистенциальных составляющих познания.
3. Выделен и проанализирован особый пласт знания и уровень познания — чувствознание, базирующийся на более широких сенсорных ф основаниях, включая всю психофизиологическую сферу человека. Раскрыты внутренние основания и составляющие чувствознания, к которым относятся: «психическое осязание», мышление-переживание, знание о незнании, синестезия, эмпатия («вживание»), эмоции, аффектации, интуиции, ритмы мысли и биоритмы.
4. На материале музыки как «образцового искусства» продемонстрированы гносеологический статус и роль чувствознания как основания, на базе которого формируются когнитивные потенции музыкального опыта, отличающегося органичностью, цельностью, нераздельностью «ощущения и понимания».
Основные положения, выносимые на защиту. В соответствии с.
• полученными результатами исследования на защиту выносятся следующие положения: феномен чувствознания не является открытием последних летв разных.
• философских системах прошлого фиксировалось в познавательной деятельности и системе человеческих знаний наличие особого рода неявного знания, характеризующегося интуитивностью, чувственностью, эмпатичностью, целостностью, включенностью в познавательное отношение всей сферы человеческого опытаособую роль и значение чувствознанию в процессе познания придавала русская философия Серебряного века, которая признавала опыт живого, непосредственного переживания истины, характеризующегося слиянием.
Ф знания и переживания в «живознании», «живом знании», чувствознании", «цельном знании" — классическая новоевропейская теория познания, в которой чувствознанию фактически не находится места, может и должна быть дополнена положениями философских систем прошлого, признающих особую роль знания, в котором нет места противопоставлению мысленного ф чувственного, рационального — иррационального, логического — интуитивного, понятийного — образногоособый гносеологический статус и эвристический потенциал чувствознания выражается в культуре и искусстве, наиболее полно проявляясь в музыкальном искусстве и обусловленном им опыте. Именно феномен чувствознания определяет когнитивность музыки и музыкального опыта, существенно расширяя диапазон человеческого познания и знания.
Теоретическая значимость исследования заключается в переосмыслении отдельных положении классической теории познания применительно к области культуры и искусства, что способствует расширению проблемного поля и понятийно-категориального аппарата современной теории познания. Поставленный вопрос о познавательном.
• потенциале культуры и искусства в целом и музыкального опыта в частности способствует дальнейшему поиску новых подходов и философско-методологических оснований для исследования когнитивного потенциала.
• музыки.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования результатов исследования в вузовских курсах философии, культурологии, философии искусства, в разработке современных подходов к преподаванию музыкально-теоретических дисциплин.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в публикациях автора, в выступлениях на Международной научно-практической конференции «Региональные ^ особенности подготовки педагогов народного художественного творчества: методика, опыт, проблемы» (Барнаул, 2000), Областной научной конференции «Молодые ученые Кузбассу. Взгляд в XXI век» (Кемерово, 2001), Всероссийской школе молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука» (Томск, 2001), I Всероссийском семинаре молодых ученых им. П. В. Копнина (Томск, 2001), I научной конференции аспирантов и молодых ^ ученых КемГАКИ (Кемерово, 2003), II Областной научной конференции.
Молодые ученые Кузбассу" (Кемерово, 2003), Всероссийской конференции «Художественная культура: теория, история, критика, методика преподавания, творческая практика» (Красноярск, 2003), Всероссийской научно-практической конференции «Искусствознание и художественное образование» (Красноярск, 2003), Всероссийской конференции «Религиозность в современной России и Православие» (Кемерово, 2003), региональной научно-практической конференции «Театральное пространство Сибири» (Кемерово, 2004) и других научных и научно-практических.
• конференциях.
Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре философии и на.
• кафедре теории и истории музыки Кемеровского государственного университета культуры и искусств.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав,.
заключение
.
Избегая промежуточных выводов, которые делались в основном тексте исследования, подведем его основные итоги.
Прежде всего, в диссертации преследовалась цель показать, что в структуре человеческого знания и познания есть особый пласт (слой), который в традиционной (новоевропейской) теории познания оказывался вне философской рефлексии, поскольку она фактически отрицала его существование. Неявное, тем более невербализуемое, знание с позиций данной теории вообще не может претендовать на высокое звание «знания». Для новоевропейской философии, идеалом которой выступали научное знание и познание, знание в собственном смысле слова должно быть внеличностным, объективным (интерсубъективным, транслируемым от респодента респонденту), доказательным, рациональным и безусловно вербализуемым.
Чтобы показать ограниченность традиционной новоевропейской гносеологии, в первой главе был предпринят краткий исторический экскурс в историю древневосточной, античной, новоевропейской и отечественной философской мысли. Было продемонстрировано, что в философских учениях о познании Востока и античности, в отечественной философии Серебряного века этому «тонкому» знанию — чувствознанию, уделялось самое пристальное внимание. В древневосточных и отечественных философских системах в ряде случаев оно вообще объявлялось вершиной и конечной целью человеческого познания, ибо в нем достигалось высшее слияние субъекта с познаваемым объектом, его «внутреннее», эмпатическое понимание (проникновение). И даже в некоторых новоевропейских учениях указанному виду знания и познания отдается должное, правда, эти учения находились на периферии новоевропейской философии, будучи, по сути, маргинальными. При этом в них, как и в учениях отечественных мыслителей, присутствовало заметное влияние средневековой и христианской мистики. Это и понятно: ведь мистика также уходит своими корнями в глубины чувствознания, выступая, наряду с музыкой и другими искусствами, его очевидным проявлением.
Более того, было показано, что и в современной теории познания в связи с расширением наших представлений о природе человеческого знания и познания, несводимых только к научному познанию и знанию, происходит пересмотр гносеологических оснований в направлении включения в аппарат философской теории познания таких понятий и компонентов, которые позволили бы выделить и зафиксировать в структуре знания и познания того самого слоя, которых у разных философов имеет разное терминологическое название и который, вслед за Рерихами, И. А. Герасимовой и некоторыми иными философами предлагается называть «чувствознанием».
Во второй главе было раскрыто содержание чувствознания, его внутренние механизмы и основания, а также его место и роль в структуре человеческого знания и познания в целом. Обосновано, что феномен чувствознания не сводим к показаниям пяти органов чувств. Человеческая сенсорика, которую подразумевает и на которую опирается чувствознание, оказывается гораздо более широкой и глубинной, чем только та информация, которая поставляется этими непосредственными органами чувств. В аппарат чувствознания включаются внутренние физиологические состояния, включая аффек-тивно-архетипические и эмоциональные, «психическое осязание», мышление-переживание («живознание»), знание о незнании, синестезия, эмпатия («вживание»), интуиция, ритмика мысли, биоритмы, восприятия многообразных ритмов окружающей действительности, в которых и выявляет себя (среди прочего) имманентная гармония окружающего нас мира.
В третьей главе на материале музыки и музыкального опыта продемонстрирована плодотворная в методологическом плане и эвристическая в плане теоретическом роль понятия «чувствознания» для выявления и объяснения когнитивных потенций музыки. Действительно, в рамках традиционной новоевропейской гносеологии ни о каком «когнитивном потенциале» музыки не приходится и говорить: предмет музыки непосредственно ненаблюдаем, эфемерен, её «информационное пространство» невербализуемо, формы музыкальной коммуникации не общезначимы и т. д. и т. п.
В то же время очевидно, что всякое музыкальное произведение несет в себе некое «сообщение», имеет определенное познавательное значение. Оно нечто сообщает человеку о мире и о нем самом. Именно в этом и заключается, собственно, «соль» музыкального произведенияэто и заставляет людей слушать музыку и относиться к данному занятию очень серьезно. Музыкане просто средство катарсисаона одновременно средство и форма объяснения и понимания Бытия, форма мироотношения и мироощущения.
Традиционная гносеология не в силах объяснить когнитивное содержание музыки, — она таковое содержание просто отрицает. Но с опорой на концепцию чувствознания всё становится на свои места. Именно чувствозна-ние лежит в основе выявления и понимания когнитивного содержания музыкального произведения. Человек воспринимает окружающее не только с помощью зрения, слуха, вкуса, осязания, обоняниячеловек воспринимает мир, в том числе и музыку, всем своим существом, во всей своей психофизиологической цельности. Человеческая тактильность лежит гораздо глубже (в сфере «психической тактильности») чем та, которая обусловлена ощущениями кожного покрова. Человеческие биоритмы и мысле-ритмы также оказываются средствами чувственного восприятия и отображения окружающего бытия, а человеческие эмоции и интуиции очевидно познавательны. Данные моменты и позволяет учесть концепция чувствознания при объяснении когнитивного содержания музыки и музыкального опыта.
Тем самым, концепция чувствознания не является чем-то надуманнымона действительно эвристична и в гносеологическом, и в методологическом отношении. В дальнейшем на её основе можно пытаться объяснить и когнитивное содержание изобразительного искусства (так же, как и музыка, принципиально невербализуемого), искусство кино и фотографии, и когнитивное содержание православного исихазма, и когнитивное содержание религиозно-мистических учений, и когнитивное содержание повседневной практики. Думается, что концепция чувствознания будет расширяться и уточняться, и настоящая работа вносит в это дело свой скромный вклад.
