Феномен техники: сущность и ценностное измерение

Актуальность темы

исследования. Происходящее в настоящее время бурное научно-техническое развитие не только открывает все новые возможности для человека и человечества в целом, но при этом шаг за шагом проникает во все области человеческой жизни, усиливая их зависимость от технических способов обеспечения. Окружив себя множеством технических артефактов, человек постепенно отрешается от действительности и начинает смотреть на окружающий его мир с позиций технической системы, подстраивая свою жизнь под ее законы функционирования. Естественно, никто бы не обратил на это внимание, если бы не возникли те проблемы экологического и социального характера, обусловленные, в первую очередь, воздействием техники на природу и общество.

Несмотря на то, что периодически возникающие техногенные катастрофы представляют угрожающий сценарий для будущего человечества и всего природного мира, их причина на сегодняшний день очевидна и напрямую связана с условиями существования и жизнедеятельностью самого человека. Однако гораздо более важную роль в современном технологичном обществе играют экзистенциальное положение человека, проблемы межличностного и аксиологического характера, с которыми он сталкивается в повседневной жизни, трансформация его восприятия данного мира.

Без изучения феномена техники и сформированной технической среды невозможно понимание причин и практическое решение этих насущных проблем, поскольку, как показывает инженерная практика, для рассмотрения даже отдельной простейшей технической системы требуется анализ ее взаимодействия с человеком. Это подчеркивали и многие известные философы, такие как М. Хайдеггер, К. Ясперс, А. Хунинг, X. Ортега-и-Гассет, П. А. Флоренский, В. В. Чешев и другие, утверждая, что процесс технического развития напрямую связан с эволюцией человечества. Если подобная зависимость действительно имеет место быть, то можно по характеру трансформации жизни человека и общества найти недостающие элементы в понимании сущностных атрибутов техники.

На сегодняшний день нетрудно заметить, что современные технологии все глубже проникают не только в социальное устройство, но и вторгаются во внутренний мир человека, изменяя его восприятие действительности и формы человеческого общения. Развитие индустриального производства привело к механизации и технизации человеческой жизни, к расчеловечиванию, другими словами, превращению человека в своеобразный орган машины. Современный человек вынужден, так или иначе, учитывать закономерности формируемой технической реальности и приспосабливаться к ней. А для того, чтобы адаптироваться к современным общественным процессам, а по сути, к техногенной среде, человеку пришлось перестроить стереотип своего поведения в соответствии с машинным ритмом производственного процесса.

Попытка людей все более детально технологизировать свою жизнь привела к тому, что были затронуты даже нравственные основы его существования, которые не укладывались в существующую парадигму функционирования технической системы. Например, понятия добра и зла, любви и ненависти в «технологизированном» сознании размыты, так как для них нет места в функциональной структуре технической среды, и интерпретируются согласно алгоритмизации и стандартизации жизненного процесса: добро проявляется в материальном поощрении, дружба оценивается сквозь денежный эквивалент.

Как и любой рабочий механизм, современный человек легко поддается манипулированию. Причем данное манипулирование носит не просто личностный характер, но и затрагивает социальную, экономическую, политическую, культурную сферы общества, делая их искусственно моделируемыми и управляемыми. И тревожным является тот факт, что человек сознательно становится объектом технического воздействия, так как считает, что подобная технологизация жизни поможет ему найти способ решения проблемы или сразу даст ответы на все возникшие у него житейские вопросы.

Таким образом, на мой взгляд, современная экспансия техники в социальный мир коренным образом меняет экзистенциальное состояние человека, формируя новый тип личности — homo faber, — и порождает при этом новые, специфические проблемы. Поэтому философский анализ этого процесса с позиции исследования сущностных сторон техники, доминирующей в укладе жизни современного общества, представляется актуальным.

Степень научной разработанности проблемы. Внимание к анализу феномена техники привлекало многих философов как зарубежной, так и отечественной философской мысли. На Западе становление и развитие философии техники как самостоятельной научной дисциплины ассоциируется с такими исследователями, как И. Бекманн, Ф. Бон, Э. Гартиг, Ф. Дессауэр, Э. Капп, Ф. Рело, М. Хайдеггер, А. Эспинас.

Важную роль для нашего исследования играют работы тех авторов, которые посвящены воздействию техники на культуру, человека и общества. Из них можно выделить Т. Адорно, А. Бергсона, X. Ленка, J1. Мамфорда, Г. Маркузе, X. Ортегу-и-Гассета, К. Париса, X. Сколимовски, М. Хоркхаймера, А. Хунинга, О. Шпенглера, Ж. Эллюля, Ф. Юнгера.

Особое значение для нашей работы имеют взгляды представителей «новой технократической волны» западной социально-философской мысли, к которым относятся Д. Белл, Т. Веблен, Дж. Гэлбрейт, М. Кастельс, М. Маюноэн, JL Мамфорд. Кроме того, изучение концепции постиндустриального общества, описанной в трудах Д. Белла, 3. Баумана, Э. Гидденса, П. Друкера, Э. Тоффлера, М. Кастельса, Ю. Хабермаса, Ф. Уэбстера, Ж. Бодрийара, позволяет проследить глобальное влияние информационных технологий на современную цивилизацию.

Отдельное внимание уделяется современному представлению техники как одному из актов коммуникации, своего рода материализованному средству общения между людьми, между человеком и природой. Данный подход подробно описан в работах Ю. Хабермаса, A.A. Воронина.

Кроме того, в исследовании рассматриваются экзистенциальные аспекты человека с точки зрения представителей экзистенциализма А. Камю и Ж.-П. Сартра, а также влияние техники на экзистенцию человека, затрагиваемое в работах К. Ясперса и М. Хайдеггера. Анализ этого воздействия в дальнейшем поможет нам приблизиться к пониманию феномена техники, которому и посвящено данное диссертационное исследование.

Из отечественной философской мысли, занимающейся анализом влияния техники и технического прогресса на развитие общества, сферы ее социальной и культурной жизни, можно выделить П. К. Энгельмейера, который стоял у истоков зарождения и по праву считается основателем философии техники в России, а также известных религиозных мыслителей С. Н. Булгакова и П. А. Флоренского. Направление русского космизма и один из ярких ее представителей Н. Ф. Федоров считали научно-техническое развитие человечества закономерным этапом в эволюции природы. К проблеме техники обращался известный русский философ-экзистенциалист H.A. Бердяев, который поставил под сомнение миф об идеализированном развитии техники, увидев в ней средство порабощения человека.

Современные взгляды на проблему взаимоотношения человека и созданного им техногенного мира в отечественной мысли представлены работами следующих авторов: В. Г. Горохова, П. С. Гуревича, Э. С. Демиденко, B.JI. Иноземцева, А. Д. Иоселиани, H.H. Моисеева, И. А. Негодаева, Н. В. Попковой, В. М. Розина, М. А. Розова, О. Д. Симоненко, B.C. Степина, Г. М. Тавризяна, А. Д. Урсула, В. В. Чешева, Е. А. Шаповалова, C.B. Шухардина, В. А. Щурова и др. Исследованием воздействия информационных технологий на общество и культуру занимаются И. Г. Корсунцев, H.A. Носов, A.B. Петров, В. М. Розин, В. Б. Тарасов и др. Вопросами влияния новейших технологий на моральную и этическую сторону общества занимаются A.A. Воронин, В. А. Кутырёв, А. П. Назаретян, A.C. Панарин, Б. Т. Юдин, П. Д. Тищенко.

Тем не менее, несмотря на огромное количество философских работ, посвященные проблеме изучения феномена техники, лишь в незначительной части уделяется внимание антропоцентрическому характеру сущностных аспектов техники, ее рассмотрению с позиции ценностного измерения человека: в большинстве же случаев исследуется развитие техники в историко-социальной плоскости, но не в единстве с экзистенцией человека.

Гипотеза диссертационного исследования состоит в том, что понимание феномена техники неразрывно связано с исследованиями существования человека в техногенном обществе и его ценностных атрибутов.

Объектом исследования является современное техногенное общество как особая среда существования человека.

Предметом исследования выступает сущностный аспект техники в рамках ценностного измерения человеческого существования.

Цель диссертационного исследования заключается в раскрытии сущностных качеств техники посредством анализа ее воздействия на ценностные атрибуты человека в современном обществе.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

— проследить основные подходы к пониманию феномена техники в западной и отечественной философской мысли;

— проанализировать феномен техники в рамках коммуникативного подхода и показать его значимость в данном исследовании;

— показать воздействие техники на существование человека в современном постиндустриальном обществе;

— используя теоретический и концептуальный аппарат экзистенциальной философии, установить значимость человека в понимании феномена техники;

— выяснить, как технический способ мышления влияет на культуру;

— установить, каким образом технизация жизни связана с проблемами ценностного и экзистенциального характера современного человека.

Методологические основания диссертационного исследования. Теоретическим инструментарием исследования выступает теоретический и концептуальный аппарат философии техники XIX—XX вв.еков, а также экзистенциальной философии, представленный в работах К. Ясперса, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра и А. Камю.

Отдельное внимание в работе уделено методологической базе концепций, разработанных в рамках теории коммуникации, и, прежде всего, теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса. Также в исследовании применялись концепция информационного общества, концепция технологического детерминизма, проводился анализ экзистенциальных проблем, с которыми сталкивается человек в современном технизированном обществе.

Научная новизна исследования. Научная новизна работы заключается в следующих аспектах:

— показана научная эффективность применения коммуникативного и экзистенциального подходов для анализа воздействия техники на существование человека в современном обществе;

— выявлены коммуникативные атрибуты техники, благодаря которым происходит ее диалог с человеком и обществом;

— установлен факт экспансии техники не только во все сферы социальной жизни, но и во внутренний мир человека;

— проведен анализ влияния современного технизированного общества на ценностные качества человека;

— раскрыт процесс элиминации культурных детерминант общества технической средой;

— выявлено наличие экзистенциального единства между техникой и человеком и в то же время фундаментального противоречия между законами функционирования техногенной среды и традиционными ценностями человека.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Проблемы культурного и антропного характера современного общества делают необходимым изучение феномена техники с позиции человеческой экзистенции.

Современный антропологический кризис затронул практически все сферы жизни человека. Масштаб технического воздействия на социальный мир, в том числе и природный, достиг такой величины, что кардинально изменил не просто условия человеческого существования, но сделал человека преданным заложником своего творения — техники. При этом общество, как и индивид, превратились в объекты технического манипулирования, которое приобрело не просто личностный, но и социальный, экономический, политический характер, став искусственно моделируемым и управляемымчеловек стал лишь удобным средством для функционирования этого, созданного им технологического круговорота, который насквозь пронизывает его существование.

Прежде всего, это объясняется тем, что историчность технического прогресса напрямую связано с хронологией эволюции человечества, а исследования человека и техники представляются нераздельными как в историческом, так и социальном контекстах. Поэтому изучать технику саму по себе, вне деятельности человека бесперспективно.

2. Рассмотрение техники как коммуникативной стратегии позволяет по-новому взглянуть на функционирование техногенной среды и раскрыть способ ее взаимодействия между человеком и природой. Всепроникающая способность техники позволяет говорить на ее языке в любых сферах человеческой жизни в связи с тем, что язык техники гораздо проще воспринимается по сравнению с другими, что придает ей универсальный и более коммуникабельный характер. Техника, в свою очередь, превращается в универсальное средство коммуникации, и это свойство универсальности делает технику все более привлекательной и заманчивой для человека, затягивая его в свою реальность и делая зависимым от нее.

При этом все сильнее раскрывается ее цивилизационный характер. Вместо того чтобы объединять людей, создавая атмосферу близости, комфорта и единения друг с другом, техника становится инструментом социального и экзистенциального разделения людей.

3. Экстенсивное техническое развитие современного общества приводит к распространению технологического мышления на все сферы социальной деятельности, стандартизации и унификации человеческой жизни и элиминации ее духовной составляющей как ненужного элемента, препятствующего эффективному функционированию homo faber. Масштабная технологизация трудового процесса привела к тому, что человек начал приводить свое поведение и образ жизни в соответствии с машинным ритмом производственного процесса. Это затронуло области досуга, развлечений, восприятие образов искусства, исказило понимание таких вечных категорий, как любовь, добро, красота: все стало интерпретироваться согласно алгоритмизации жизненного процесса. Сами человеческие отношения постепенно превращаются в отношения по поводу товара, из которых уходит собственно человеческое измерение. И все это формирует образ современного homo faber, которому нет дела до экзистенциальной составляющей своей жизни или моральных устоев общества, а вместо этого для него характерен прагматизм в отношениях, утилитаризм в мышлении и одиночество в качестве безразличного отношения к окружающим.

4. Современное постиндустриальное общество представляет собой сложную техническую систему, где человек служит рабочим механизмом и поддается тотальному контролю и манипулированию с целью дальнейшего продолжения ее функционирования и развития. В большей степени это стало возможным благодаря развитию информационных технологий, прежде всего, электронных средств массовой информации. Масс-медиа превращается в особую реальность, которая становится единственным информационным окном человека во внешний мир. Однако с созданием таких мощных «информационных трансляторов», как интернет и телевидение человек попросту оказался перегружен огромным количеством ненужной информации. Не умея правильно фильтровать и интерпретировать ее, он попросту теряется в ней, начинает заменять свою индивидуальность на программу общественного мнения. Все это препятствует подлинной коммуникации между людьми, отчуждает их друг от друга, делая беспомощными и зависимыми от развития созданной им технической среды.

С другой стороны, чрезмерная механизация и стандартизация производственного процесса привела к формированию отчужденной от своей сущности личности, действующего всего лишь как элемент этой производственной системы. Творческий труд превратился в простое средство поддержания функционирования техники. Теперь уже не рабочий применяет машины, а машины диктуют условия труда рабочему.

5. Чрезмерная рационализация восприятия и воздействия на окружающий мир, в том числе на жизнь человека, приводит к элиминации культурных детерминант из модели общественного развития. Посредством рациональности техника проникает в культурную область общества и замещает ее своими детерминантами, которым присуще лишь стремление к собственному развитию, но не целостному развитию общества. Изменить эту динамику можно только посредством рефлексии человека, которая своей целью не преследует увеличение числа технических артефактов.

6. Сущность техники не противостоит экзистенции человека, но ее предметность (материализация в техническом артефакте) как коммуникативная стратегия направлена на подчинение человека и природы.

При рассмотрении техники относительно ценностного измерения человека оказалось, что она несет в себе отражение двух составляющих: экзистенциальной — как отчуждение рациональной сущности человека, направленного на придание ему смыслосодержащего значения в этом мире, и предметной — в виде создания технического артефакта, который является коммуникативной стратегией, направленной на достижение коммуникативного согласия между потребностями человека и объектами материальной природы, на которые он воздействует. Однако этот артефакт является, своего рода, неудачной попыткой экзистенциального «слияния» человека с внешним миром из-за того, что техника в экзистенциальном и ценностном плане «мертва», а значит, не способна довести до адресата (окружающего мира) истинное значение этого «послания». В результате экзистенциальный акт между природой и человеком элиминируется коммуникативным актом между человеком и техникой. Техника, являясь полноправным участником этого процесса, претендует на интерсубъективную значимость относительно участников данного практического дискурса, а значит, имеет право на равную возможность участвовать в нем, формируя при этом те нормы и правила, которые выгодны, прежде всего, ей самой — создание оптимальных условий для своего существования и развития.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Диссертационное исследование проведено автором самостоятельно и отличается логичностью, последовательностью изложения материала и наличием прикладной направленности полученных результатов.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется полученными результатами и их новизной. На практике результаты диссертации могут быть использованы для проведения дальнейших научных исследований данной проблематики, а также в преподавании курсов философии техники и социологии, прежде всего, для студентов технических ВУЗов.

Выводы данной диссертации позволит будущим техникам и инженерам более осмысленно подойти к своей профессии, мотивировать их на развитие творческих способностей как в частной, так и профессиональной деятельности, показав, как диктат технического негативно отражается на их ценностных качествах, мышлении и обществе в целом. Гуманитариям данная работа поможет обратить внимание на особенности инженерного мышления и функционирования созданной благодаря нему технической реальности, а также сформировать курсы по комплексному изучению философии техники и социальной философии с целью выработки конкретных решений по корректировке вектора научно-технического развития.

Результаты исследования достоверны и опираются на уже существующие факты, а также на предыдущие исследования многих известных философов в этой области.

Апробация работы. Результаты исследования по данной проблематике обсуждались в рамках выступления автора на VII Международной научно-практической конференции «Тгапз-МесЬ-АЛ-СЬет», Москва, 2010, Круглом столе «Метадискурсы коммуникации и общественный диалог в современной России», Санкт-Петербург, 2010, Международной научно-практической конференции «Русский космизм: прошлое, настоящее и будущее», Орел, 2011, Международной научно-технической конференции, посвященной 40-летию образования МГТУ ГА «Гражданская авиация на современном этапе развития науки, техники и общества», Москва, 2011, Международной научно-технической конференции, посвященной 90-летию гражданской авиации «Гражданская авиация на современном этапе развития науки, техники и общества», Москва, 2013, а также на методических семинарах кафедры гуманитарных и социально-политических наук Московского государственного технического университета гражданской авиации.

По теме диссертации опубликовано 16 научных работ (в том числе 4 статьи в журналах из списка ВАК) общим объемом 5,2 п.л.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав с тремя параграфами в каждой, заключения и библиографического списка используемой литературы, включающего 135 источников. Объем диссертации 139 страниц.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Человек бесспорно является создателем техногенной среды, творцом технической реальности: его потребности были движущей силой технического прогресса, а обеспечение нормальных условий человеческой жизни —¦ его целыо. Из года в год, из поколения в поколение он стремился к одной лишь заветной мечте: когда-нибудь освободиться от зависимости от этой «негостеприимной» природы, покорив ее и поставив себе на службу. И это не было велением его раздутой гордыни, просто он так понимал сущность свободы: быть свободным, значит, повелевать над другими. А техника, ему казалось, должна была помочь в получении желанного экзистенциального смысла, при помощи которого он смог бы идентифицировать себя как часть этого мира. Однако сделав технику посредником в коммуникативном дискурсе между человеком и природой, техника создала свою собственную искусственную реальность, которая наиболее пригодна для ее функционирования и развития. Тем самым она дала человеку свободу, о которой он мечтал, но лишь в рамках техносферы и в том содержании, в котором проявляется ее материальная сущность — строгой функциональной механизации. Взамен же она потребовала от человека значительно большего — беспрекословного обслуживания ее рабочего тела, что, по сути, приравняло человека к механизму.

И теперь, когда это произошло: когда «оковы» природы практически разорваны, а человек стал придатком машины — он не видит ничего другого, как продолжать наращивать технические возможности, а вместе с ними приобретать и новые формы зависимости. Однако эта подчиненность уже не так заметна, как в случае с природной зависимостью: она проникла в структуру социальных и культурных процессов, создав новый тип общественной идеологии — техническая рациональность — и поставив инструментальный контроль как единственно возможное отношение ко всему окружающему.

Но и этого ему оказалось мало: постепенно плацдарм боевых действий переместился не на что иное, как на природу самого человека. Теперь возможности человека оказались недостаточны, чтобы нормально существовать в этой техногенной среде: обнажилась вся биологическая и социальная отсталость человека и общества по сравнению с используемым им техническим аппаратом. Закономерным следствием данного условия стало желание реконструировать и улучшить самого человека, а по сути, интегрировать его в рабочий механизм «мегамашины». Но какой ценой?

Чтобы адаптироваться к техногенной среде человеку пришлось перестроить стереотип своего поведения, так как выработанные для предшествующих этапов технической деятельности поведенческие паттерны перестали обеспечивать выполнение этой деятельности. Сформировался новый тип работника — homo faber — мобильного, умеющего принимать самостоятельные решения, способного сменить профессию, быстро адаптирующего к изменениям в обществе. Система ценностей при этом уходит на второй план или направляется на поддержание этих новых стереотипов социальной среды.

Сформировав в людях требуемые для техногенной среды качества, индустриальный труд, сведенный к выполнению человеком механистических функций, вместо самовыражения личности привел к его расчеловечиванию (превращению в орган машины) и к отчуждению от своей сущности вопреки провозглашающему идеалу свободы. Пришедшая на смену эпоха постиндустриального общества также не принесла человеку заметных преимуществ: несмотря на то, что информационные технологии обеспечивают оптимальное потребление материальных ресурсов и энергии и многократно увеличивают производительность труда, человек оказался попросту перегружен огромным количеством, по большей части, ненужной ему информации. Не умея правильно фильтровать и интерпретировать ее, он попросту теряется в ней и пытается перестроить свое мышление на алгоритмизацию и унификацию информационных потоков с целью выявления устойчивой модели человеческого существования. Вместо того чтобы относиться к любой новой информации немного скептически, человек начинает заменять свою индивидуальность на программу общественного мнения, пытаясь следовать уже существующим стандартам и алгоритмам — неважно, подходят ли они ему или нет.

Прав тот, кто считает современную техногенную цивилизацию цивилизацией средств, но не целей. Несмотря на то, что человек обладает всеми материальными благами, которые способны удовлетворить его любую потребность, он не имеет ни малейшего желания не только задуматься о смысле своей жизни, но даже не хочет взглянуть на мир за пределами своих эгоистичных позиций. Впрочем, это неудивительно в условиях, когда весь технический арсенал идеологической машины направлен на удовлетворение запросов того самого homo faber, которому нет дела до экзистенциальной составляющей своей жизни или моральных устоев общества. Вместо этого для него характерен прагматизм в отношениях, утилитаризм в мышлении и одиночество в качестве безразличного отношения к окружающим.

И конечно, во всех этих социокультурных бедах можно усматривать коварный заговор техники и заодно всего научно-технического прогресса, если только не понимать сущность техники, не уметь оценивать ее сквозь призму ценностного измерения человека. При рассмотрении техники с этой позиции оказалось, что она несет в себе отражение двух составляющих: экзистенциальной — как отчуждение рациональной сущности человека, направленного на придание ему смыслосодержащего значения в этом мире, и предметной — в виде создания технического артефакта, который является коммуникативной стратегией, направленной на достижение коммуникативного акта между потребностями человека и объектами материальной природы, на которые он воздействует. Однако этот артефакт является, своего рода, неудачной попыткой экзистенциального «слияния» человека с внешним миром из-за того, что техника в экзистенциальном и ценностном плане «мертва», а значит, не способна довести до адресата (окружающего мира) истинное значение этого «послания». В результате экзистенциальный акт между природой и человеком элиминируется достижением коммуникативного взаимопонимания между человеком и техникой. Техника, являясь полноправным участником этого процесса, претендует на интерсубъективную значимость относительно участников данного практического дискурса, а значит, имеет право на равную возможность участвовать в нем, формируя при этом те нормы и правила, которые выгодны, прежде всего, ей самой — создание оптимальных условий для своего существования и развития.

В связи с вышесказанным стало очевидно, что для объяснения сущности техники не требуется прибегать к поиску каких-либо метафизических смыслов, а можно определить ее, рассматривая в единстве с человеком как слитое в едином экзистенциальном акте начало.

Таким образом, технизация человека и общества, возникшая в результате ускоренной, неконтролируемой экспансии в природную среду, привела к тому, что мы постепенно отделяемся от тех нравственных ценностей и принципов, суть которых всегда заключалась в непосредственности экзистенциальной связи между человеком и обществом, между человеком и природой. Отдавая технике роль посредника в этих взаимоотношениях, она тем самым предельно рационализирует и унифицирует духовную составляющую межличностного общения, превращая мораль лишь в формальность интерсубъективных отношений, а экзистенцию — в руководство правил и стандартов жизни. И чем сильнее мы будем двигаться в сторону развития техники, все больше усложняя и внедряя ее в повседневную жизнь человека, тем более стандартизированными и одинаковыми станем мы сами, и тем сильнее нам захочется подражать этому бездушному механизму. Отсюда и возникают проблемы антропологического характера, о которых было достаточно сказано в работе.

Впрочем, я бы не назвал современный антропологический кризис как нечто сугубо негативное по отношению к человеку или природе. Например, когда в процессе дискуссии появляется новый участник — участник значимый и имеющий собственное видение данной ситуации, — то приходится считаться и с его мнением, несмотря на то, нравится оно нам или нет. По всей видимости, мы просто стоим на пороге очередной трансформации социокультурной среды, а кризисы в силу своей масштабности и значимости с позиций природы и человека позволяют нам по-новому взглянуть на те вызовы, которые встали перед человечеством в XXI веке в условиях бесконтрольного научно-технического прогресса.

Как поступит человек в этой ситуации, сумеет ли он увидеть себя в другом качестве, помимо винтика этой бездушной машины, достоверно не сможет ответить никто другой, кроме нас самих. Но и мы всегда надеемся только на лучшее.