Ангажированность как характеристика политического знания

Актуальность темы

иследования.

Дискуссии о правомерности признания ценностно-нейтрального знания целью и идеалом политического познания не теряли значения на протяжении всего XX века, однако сегодня острота поднимаемых в них вопросов резко возросла в связи с актуализацией проблемы оснований выбора политической позиции и политического курса в условиях конкурентного взаимодействия разнонаправленных идейных течений. В данной ситуации одним из самых значимых оказывается вопрос о том, кто и на каких основаниях претендует на авторитетность рекомендаций и оценок, — аналитик, стремящийся к объективности в суждениях и непредвзятости в рекомендациях, или исследователь, признающий политическую пристрастность своей позиции. В этой связи насущно необходима концептуализация понятий «ангажированное знание», «ангажированный интеллектуал» в рамках политической науки.

В российском политологическом сообществе интерес к проблеме политической активности интеллектуалов постоянно растет. В разворачивающихся дискуссиях ощущается потребность в теоретическом осмыслении статуса и политической роли интеллектуалов, определении основополагающих принципов оценки как самого факта вовлеченности в политическую борьбу людей, производящих политическое знание, так и «результатов их познавательной деятельности.

В решении этой задачи представляется целесообразным обратиться к жизни и творчеству авторов, которые безусловно обладают авторитетом в науке и при этом не только сами принадлежали к категории ангажированных интеллектуалов, но и создали собственные концепции политической роли интеллектуалов и ангажированного знания.

Очевидно также, что проблема политической роли интеллектуалов представляет не только теоретический интерес. Не случайно дискуссии об интеллектуалах так часто увязываются с общественными и политическими процессами в России. Эта тема важна для самоопределения российского интеллектуального сообщества, выработки его коллективной идентичности, а также для общественной дискуссии о роли интеллектуалов. Все это обусловливает актуальность темы настоящего диссертационного исследования.

Степень научной разработанности темы.

Оставляя в стороне значительный по объему массив литературы, посвященной анализу политического знания как такового1, следует выделить две категории исследований, которые непосредственно касаются тематики диссертации: (1) работы, посвященные ангажированному знанию в целом- (2) работы, в которых анализируются позиции авторов, принадлежащих к категории ангажированных интеллектуалов.

Комплексного анализа ангажированности как свойства политической мысли не предпринималось. Отдельные аспекты ангажированного знания раскрываются в работах Р. Може, Ю. Л. Качанова, П. Бурдье. Так, среди «ликов ангажированности» французских интеллектуалов в XX веке Може.

1 Алексеева Т. А. Политическая философия. От концепций к теориям. М.: РОССПЭН, 2007; Алексеева Т. А. Современные политические теории: Опыт запада. (Курс лекций). М.: РОССПЭН, 2000; Политическая наука. Новые направления / под ред. Р. Гудина, Х.-Д. Клингеманна, Е. Шестопал. М.: Вече, 1999; Мельвилъ А. Ю. Политология. М.: Издательство «Проспект», 2008; Гаджиев КС. Политология. М.: Логос, 2001; Семеренко JI.M. Современная западная политическая наука: формирование, эволюция, ииституционализация. Ростов-на-Дону: Издательство СКНЦ ВШ, 1998; Русакова О. Ф. Современная политическая философия. Екатеринбург: Издательство Уральского Университета, 2010; Галаганова С. Г., Фролова М. А. Современная западная политическая теория: Основные парадигмы исследования. М., 1993; Королева-Конопляная Г. Е. Западная политическая наука в XX веке. М., 1994; Политическая теория в XX веке / под ред. A.B. Павлова. М.: Территория будущего, 2008; Верченое ¦ Л. Н. Политическая наука: национальные школы // Политическая наука. 2001. № 2- Политическая наука в России. Проблемы, направления, школы (1990;2007) / под ред. О. Малиновой и др. РАПН, Российская политическая энциклопедия, 2008; Ирхин Ю. В. Российская политология: этапы генезиса и особенности институализации // Среднерусский вестник общественных наук. 2011. № 1- Пляйс Я. А. Политология в контексте переходной эпохи в России. М.: Российская политическая энциклопедия, 2009; Ильин М. В. Отечественная политология: осмысление традиции // Политическая наука. 2001. № 1- Ганнел Дэю. Г. Политическая теория: эволюция отрасли // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1993. № 1. выделяет позиции Ж.-П. Сартра, М. Фуко и П. Бурдье, сравнивает их и делает обобщения, касающиеся ангажированности в социальных исследованиях. Опираясь на теорию П. Бурдье, российский исследователь Ю. Л. Качанов выделяет свойства «ангажированной социологии» в противоположность «наивной социологии"^. Историки науки Р. Проктор и Ф. Рингер реконструируют идеологию «чистой науки», противостоящей ангажированности4. Р. Даль и Дж. Ганнел рассматривают ценностную нейтральность как одну из установок «бихевиоральной революции» в политической науке3. Попытки создать методологию социальных и политических наук, которая в полной мере учитывала бы социальную позицию ученого, совершались, с одной стороны, П. Бурдье, с другой — феминистскими эпистемологами, такими как Д. Харауэй и С. Хардинг6. Наконец, К. Манхейм, Ж. Бенда, А. Грамши, 3. Бауман, Э. Сайд и многие другие писали о фигуре интеллектуала и роли интеллектуалов в политике, раскрывая отдельные аспекты ангажированности в социальных и политических исследованиях7.

2 Моэ/се Ж. Социологическая ангажированность // Поэтика и политика. Альманах.

Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. М.: Институт экспериментальной социологии, 1999. J Качанов Ю. Л. Начало социологии. М.: Институт экспериментальной социологии, 2000.

4 Proctor R. Value-Free Science?: Purity and Power in Modem Knowledge. Harvard University Press, 1991; Рингер Ф. Закат немецких мандаринов / под ред. Д. Александрова, А. Дмитриева. М.: Новое литературное обозрение, 2008.

5 Dahl R.A. The Behavioral Approach in Political Science: Epitaph for a Monument to a Successful Protest // The American Political Science Review. 1961. V. 55. № 4- Gunnell J.G. Between Philosophy and Politics: The Alienation of Political Theory. Univ of Massachusetts Press, 1986.

6 Бурдье П.

Введение

в социологию социальных наук: объективация субъекта объективации // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т. 7. № 5- Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994; Haraway D. Situated Knowledges: the Science Question in Feminism and the Privilege of Partial Perspective // Feminist Studies. 1988. V. 14- Feminist Epistemologies / ed. L. Alcoff. Routledge, 1993.

7 Манхейм К. Идеология и утопия // Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994; Бенда Ж.

Предательство интеллектуалов. М.: ИРИСЭН, Социум, 2009; Грамши А. Возникновение интеллигенции // А. Грамши. Искусство и политика. М.: Искусство, 1991; Ваитап Z. Legislators and Interpreters: On Modernity, Post-modernity and Intellectuals. Polity Press, 1989; Said E. W. Representations of the Intellectual: The 1993 Reith Lectures. Vintage, 1996.

Нельзя не упомянуть, что проблема ангажированности интеллектуалов занимала важное место в российской политической мысли, приняв форму вопросов о роли интеллигенции в политике8.

Позиции авторов, принадлежащих к категории ангажированных интеллектуалов, в диссертации ограничены тремя вариантами, представленными творчеством и судьбой Л. Альтюссера, М. Фуко и Ч. Р. Миллса.

Литература

посвященная Л. Альтюссеру — и его творчеству, и его политической деятельности в рамках Французской коммунистической партии (ФКП), — крайне обширна. В отечественной политической мысли Альтюссеру посвящен ряд работ9. Отношения интеллектуалов и ФКП исследуются в работах Ж.-Ф. Сиринелли, Ж. Верд-Леру, С. Хазареезина10. Ж. Рансьер, ученик Альтюссера, подвергает позицию своего учителя как партийного интеллектуала резкой критике". Одно из наиболее важных.

1 9 исследований всего корпуса текстов Альтюссера принадлежит Г. Эллиоту. Также об интересующих нас аспектах теоретической и политической эволюции Альтюссера писали Э. Балибар, А. Негри, А. Бадью, Н. Браун и 0.

См. Вехи. Из глубины. М.: Правда, 1991; Блок А. Интеллигенция и революция // А. Блок. Собр. соч. в 8-ми томах. M.-JI.: Государственное издательство художественной литературы, 1962. Т. 6, с. 9−20. Интеллигенция — власть — народ. Русские источники современной социальной философии (антология). М.: ИФ РАН. 1992; Папарин A.C. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. М.: УРСС, 1998 и др.

Любутин К.Н., Шшардин Н. В. Альтернатива Луи Альтюссера: неомарксистский выбор. Курган: КГУ, 2010; Рисмухамедов И. А. Концепции идеологии А. Грамши и JI. Альтюссера и их рецепция в современном неомарксизме: диссертация. кандидата социологических наук: 22.00.01- СПб., 2003; Болдин С. Ю. Философия как вид социальной практики: К. Маркс, J1. Альтюссер и М. Фуко // Московское научное обозрение. 2011. № 1- Смирнов А. Е. Теоретические модели субъективации: Л. Альтюссер, С. Жижек, А. Бадью // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. № 14- Гобозов И. А. Луи Альтюссер // Философские науки. 1990. № 7.

10 Sirinelli J.-F. Les Normaliens de la rue d’Ulm apres 1945: une generation communiste? // Revue d’histoire moderne et contemporaine. 1986. V. XXXIIIVerdes-Leroux J. Au service du parti: Le Parti communiste, les intellectuels et la culture (1944;1956). Editions de Minuit, 1983; Hazareesingh S. Intellectuals and the French Communist Party: Disillusion and Decline. Oxford University Press, USA, 1992.

11 Ranciere J. Althusser’s lesson. London and New York: Continuum, 2011.

1 'y.

Elliott G. Althusser: The Detour of Theory. Leiden and Boston: Brill, 2006. другиеь. В то же время в работах этих авторов нет попытки последовательно восстановить то, как менялись взгляды Альтюссера на роль знания в политике в 1960;х-1970;х годах, — именно эту задачу мы постарались решить в настоящем исследовании.

В отечественной и зарубежной науке есть множество трудов, посвященных фигуре М. Фуко. Среди отечественных исследований можно выделить работы Н. С. Автономовой, В. П. Визгина, В. А. Подороги и других14.

В то же время число исследований, подходящих к проблеме в интересующем нас аспекте и касающихся вопросов позиции и задач интеллектуалов в политике и оценки феномена политической ангажированности, не столь значительно. Критический анализ деятельности Группы информации по тюрьмам (ГИТ), основанной М. Фуко, был предпринят в работах О. Киефер, С. Брич, М. Уэлша, М. Хоффмана, А. Бикбова. Эти авторы рассматривали деятельность ГИТ как попытку предоставить заключенным голос в публичном поле, но также как пример «контрнаблюдения» за наблюдающими (администрацией тюрем)13.

13 Balibar Е. Althusser and the rue d’Ulm // New Left Review. 2009. № 58- Negri A. Notes on the Evolution of the Thought of the Late Althusser // Postmodern Materialism and the Future of Marxist Theory: Essays in the Althusserian Tradition. University Press of New England, 1996; Negri T. Machiavel selon Althusser // Multitudes. 1997. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://multitudes.samizdat.net/Machiavel-selon-AlthusserBadiou A. Pocket Pantheon: Figures of Postwar Philosophy. Verso, 2009; Brown N. Red years. Althusser’s lesson, Ranciere’s error and the real movement of history // Radical Philosophy. 2011. № 170.

14 См. Автономова Н. С. Эпистемологическая концепция M. Фуко и ее эволюция // Французская философия сегодня. М., 1989; Визгин В. П. Генеалогия знания Мишеля Фуко как программа анализа научного знания // Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск, 1996; Вишневский О. О. «Поздний» Фуко: критика политической рациональности западных обществ // Вопросы философии. 2005. № 1- ГолобородькоД. Концепции разума в современной французской философии. М. Фуко и Ж. Деррида. М.: ИФ РАН, 2011; Дьяков А. В. Мишель Фуко и его время. СПб.: Алетейя, 2010; Подорога В. А. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко) // Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989 и др. ь Kiefer A. Michel Foucault: le G.I.P., l’histoire et l’action. Amiens: Universite de Picardie Jules Verne, 2006. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://detentions.files.wordpress.com/2009/03/audrey-kiefer-foucault-le-gip-lhistoire-et-taction 1. pdfBrich С. The Groupe d’information sur les prisons: The voice of prisoners? Or Foucault’s? // Foucault Studies. 2008. № 5- Welch M. Counterveillance: How Foucault and the Groupe d’Information sur les Prisons reversed the optics // Theoretical Criminology. 2011. V.

Отдельные аспекты концепции Фуко в ее связи с практикой ГИТ были проанализированы Г. Спивак, К. Гэндал, Э. Хоувом, М. Хардтом16. В настоящем исследовании мы также опирались на критику теории власти.

Фуко со стороны Н. Фрейзер и Ю. Хабермаса .

О фигуре публичного интеллектуала писали Р. Якоби, Г. Жиру, 18.

С. Ароновиц. Эти авторы предлагают свои версии возникновения публичных интеллектуалов в США и обращают внимание на проблематичность такой позиции в современный период, когда академические исследования крайне специализированы и недоступны для широкой публики, а любое серьезное политическое послание размывается влиятельными корпоративными СМИ.

Для характеристики взглядов Ч. Р. Миллса особенно значимыми представляются недавно вышедшие монографии «Радикальное устремление: Ч. Р. Миллс, левые и американская общественная мысль» Д. Гири, а также «Мыслить шире: Ч. Р. Миллс и возникновение публичных интеллектуалов» С. Ароновица, в которых анализируется как научная, так и политическая карьера Миллса19. В России о Миллсе писали с 1960;х годов, ему посвящена.

15. № 3- Hoffman М. Foucault and the «Lesson» of the Prisoner Support Movement // New Political Science. 2012. V. 34. № 1- Бикбов А. Мишель Фуко — не только философ (Группа информации по тюрьмам). Лекция Александра Бикбова. Открытая Гражданская Академия. Владимир: ООО «Владимир-Полиграф», 2008;

16 Спивак Г. Ч. Могут ли угнетенные говорить? // Введение в тендерные исследования. 4.2: Хрестоматия. Харьков: ХЦГИ, 2001; Gandal К. Michel Foucault: Intellectual Work and Politics // Telos. 1986. V. 1986. № 67- Howe A. Punish and Critique: Towards a Feminist Analysis of Penalty. Routledge, 1994; Hardt M. Militant Life // New Left Review. 2010. № 64.

17 Fraser N. Foucault on Modem Power: Empirical Insights and Normative Confusions // PRAXIS International. 1981. № 3- Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь Мир, 2003.

18 Jacoby R. The Last Intellectuals. Basic Books, 2000; Giroux H. The Disappearance of Public Intellectuals // Counterpunch. 2012. [Электронный ресурс]. URL: http://www.counterpunch.org/2012/10/08/the-disappearance-of-public-intellectuals/- Giroux H. Chapter 26. Public Intellectuals, Race, and Public Space // A Companion to Racial and Ethnic Studies (Blackwell Companions in Cultural Studies). Wiley-Blackwell, 2002.

19 Geary D. Radical Ambition: C. Wright Mills, the Left, and American Social Thought. University of California Press, 2009; Aronowitz S. Taking It Big: C. Wright Mills and the Making of Political Intellectuals. Columbia University Press, 2012. монография В. Ф. Коровина и ряд статей". В настоящей работе мы попытались восстановить эволюцию взглядов Миллса по вопросу о роли и ответственности интеллектуалов: специальных исследований по этой проблеме не проводилось ни в России, ни в США.

Следует признать, что систематических исследований ангажированности как характеристики политической мысли не проводилось. Не предпринималось попыток создать развитую типологию форм участия интеллектуалов в политике. Не была выстроена сравнительная перспектива для изучения позиций ангажированных интеллектуалов.

Цель и задачи исследования

.

Цель настоящей работы — выявить основные черты концепций ангажированного знания, сформулированных во второй половине XX века западными интеллектуалами, участвовавшими в политической борьбе. Для достижения этой цели потребовалось решить следующие задачи:

1)дать характеристику ангажированности как свойства политической мысли и определить содержание понятия «ангажированный интеллектуал»;

2) проанализировать контекст, в котором существовало ангажированное знание во второй половине XX века, и разработать типологию форм политической ангажированности интеллектуалов;

3) проанализировать репрезентативные концепции ангажированного знания в рамках сравнительной перспективы, определив их соотношение в общем контексте развития ангажированного знания.

Характеристика источников.

9Q Голосенко И. А. В поисках новых путей // Вопросы философии. 1966. № 6- Морджииская Е. Д. Прогрессивное явление в современной американской социологии // Вопросы философии. 1963. № 4- Цыпник Л. А. Современная буржуазная социология и её критика Р. Миллсом // Марксистская и буржуазная социология. М.: Наука, 1964; Коровин В. Ф. Основные проблемы «новой социологии» Райта Миллса. М.: Издательство МГУ, 1977; Кравченко А. И. «Социологическое воображение» Р. Миллса // Социологические исследования. 1994. № 1- Никулин A.M. Автобиографическая социология Чарлза Райта Миллса // Социологический журнал. 2003. № 4- Попов A.C. «Социологическое воображение» Чарльза Райта Миллса: к 50-летию со времени публикации // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2009. Т. 3.

При написании диссертации использовались следующие группы источников: (1) тексты авторов, которых можно отнести к ангажированным интеллектуалам- (2) исследования жизни и творчества этих авторов- (3) диссертации- (4) архивные материалы.

К первой категории источников относятся, в частности, работы П. Бурдье «За ангажированное знание» (2002) и М. Буравого «За публичную.

У 1 социологию" (2004)" .

Эволюцию взглядов Л. Альтюссера на данную проблему мы рассматривали на примере таких его текстов, как «Проблемы студентов» (1964), письмо ЦК ФКП (1966), интервью «Философия как революционное оружие» (1968), «Ответ Джону Льюису» (1972), «Макиавелли и мы» (19 721 987), «О XXII съезде ФКП» (1976), «Преобразование философии» (1976),.

Что должно измениться в партии" (1978) и других". Альтюссер— автор двух философских книг: сборника статей «За Маркса» и коллективной монографии «Читать «Капитал» (обе — 1965) ь, однако в настоящем исследовании мы работали не с ними, а с более «политическими» текстами, посвященными актуальным проблемам университета и Французской коммунистической партии (ФКП). Именно такие тексты позволяют проследить эволюцию взглядов Альтюссера на проблему теории и политической практики. Исключение составляют работы «Макиавелли и мы» и «Преобразование философии» — эти тексты посвящены философским.

21 Бурдье П. За ангажированное знание // Неприкосновенный запас. 2002. № 5- Буравой М. За публичную социологию // Социальная политика в современной России: реформы и повседневность. М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2008.

22 Althusser L. Student problems // Radical Philosophy. 2011. № 170- Althusser L. Letter to the Central Committee of the PCF, 18 March 1966. // Historical Materialism. 2007. V. 15. № 2- Althusser L. La philosophie comme arme de la revolution. // La Pensee. 1968. № 138- Althusser L. Reply to John Lewis // Althusser L. Essays in Self-Criticism. L.: NLB, 1976; Althusser LMatheron F. Machiavelli and Us. Verso, 1999; Althusser L. On the Twenty-Second Congress of the French Communist Party // New Left Review. 1977. № 104- Альтюссер Л. Преобразование философии // Неприкосновенный запас. 2012. № 5- Althusser L. What Must Change in the Party //New Lejft Review. 1978. № 109- ъ Альтюссер Л. За Маркса. M.: Праксис, 2006; Althusser L., Balibar E. Reading Capital. London and New-York: Verso, 2009. проблемам, но, как мы покажем в § 1, гл. 2, они оказали решающее влияние на эволюцию политических позиций Альтюссера.

Анализ позиций Фуко в период работы ГИТ выполнен на основе интервью, вошедших в изданный в России сборник «Интеллектуалы и власть: избранные политические статьи, выступления и интервью», а также в сборник, опубликованный в США: «Власть/знание: избранные интервью и другие тексты, 1972;1977». Также использовались некоторые интервью.

Фуко, изданные отдельно .

Анализируя взгляды Ч. Р. Миллса по вопросу о политической роли интеллектуалов, мы использовали его социологическую трилогию: «Новые люди власти: американские рабочие лидеры» (1948), «Белые воротнички: американский средний класс» (1951) и «Властвующая элита» (1956). Но основными источниками для нас стали методологическая работа Миллса «Социологическое воображение» (1959), а также изданный в 2008 году сборник «Политика истины: избранные тексты Ч.Р. Миллса», содержащий практически все статьи Миллса о роли интеллектуалов, написанные им в период с начала 1940;х годов до его смерти в 1962 году23.

Ко второй категории источников относятся монографическое исследование жизни и творчества Л. Альтюссера, написанное Г. Эллиотом26;

27 работы С. Ароновица, Д. Гири, А. И. Кравченко о Миллсе — биографии.

24 Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2002; Foucault М. Power/Knowledge: Selected Interviews and Other Writings, 1972;1977. New York: Knopf Doubleday Publishing Group, 1980; Michel Foucault on.

Attica: An Interview // Telos. 1974. № 19- Фуко M. Анкета по тюрьмам: сломаем стену молчания // Электронный ресурс. Режим доступа: http://index.org.ru/journal/7/fuko86.html. 2i Mills C.W. The New Men of Power: America’s Labor Leaders. University of Illinois Press, 2001; Mills C.W. White Collar: The American Middle Classes. Oxford University Press, 2002; Mills C.W. The Power Elite. Oxford University Press, USA, 2000; Mills C. W. The Sociological Imagination. Oxford University Press, 2000; The Politics of Truth: Selected Writings of C. Wright Mills / Eds. J.H. Summers. Oxford University Press, 2008.

26 Elliott G Althusser: The Detour of Theory. Leiden and Boston: Brill, 2006.

27 Aronowitz S. Taking It Big: C. Wright Mills and the Making of Political Intellectuals. Columbia University Press, 2012; Geary D. Radical Ambition: C. Wright Mills, the Left, and American Social Thought. University of California Press, 2009; Кравченко А. И. «Социологическое воображение» Р. Миллса// Социологические исследования. 1994. № 1.

М. Фуко, написанные Д. Эрибоном и Д. Мэйси — работы С. Брич, М. Уэлша, М. Хоффмана, А. Бикбова, посвященные Группе информации по тюрьмам (ГИТ)29- исторические исследования Ж.-Ф. Сиринелли, С. Хазареезина30- л 1 работы Ю. Л. Качанова, О. В. Русаковой и другие0 .

К третьей группе источников относится ряд диссертационных исследований, среди которых особо выделены работы О. Киефер и.

-> 2.

О.О. Вишневского0 .

Наконец, к четвертой группе источников относится архивное издание «Группа информации по тюрьмам: архивы борьбы, 1970;1972)"'». Положения, выносимые на защиту 1. Ангажированное политическое знание — это знание, вовлеченное в политику, не предполагающее позиции нейтралитета. Оставаясь в поле науки или философии, такое знание ставит под вопрос категорию научной нейтральности или невовлеченного, созерцательного теоретизирования. Понятие «ангажированный интеллектуал» может применяться по отношению к исследователям, которые отвергают позицию нейтрального наблюдателя и стремятся участвовать в политике.

Эрибон Д. Мишель Фуко. М.: Молодая гвардия, 2008; Mcicey D. Michel Foucault. Reaktion Books, 2005.

29 Brich С. The Groupe d’information sur les prisons: The voice of prisoners? Or Foucault’s? // Foucault Studies. 2008. № 5- Welch M. Counterveillance: How Foucault and the Groupe d’Information sur les Prisons reversed the optics // Theoretical Criminology. 2011. V. 15. № 3- Hoffman M. Foucault and the «Lesson» of the Prisoner Support Movement // New Political Science. 2012. V. 34. № 1— Бикбов А. Мишель Фуко — не только философ (Группа информации по тюрьмам). Лекция Александра Бикбова. Открытая Гражданская Академия. Владимир: ООО «Владимир-Полиграф», 2008. j0 Sirinelli J.-F. Les Normaliens de la rue d’Ulm apres 1945: une generation communiste? // Revue d’histoire moderne et contemporaine. 1986. V. XXXIIIHazareesingh S. Intellectuals and the French Communist Party: Disillusion and Decline. Oxford University Press, USA, 1992. jl Качанов Ю. Л. Начало социологии. M.: Институт экспериментальной социологии, 2000; Русакова О Ф. Современная политическая философия. Екатеринбург: Издательство Уральского Университета, 2010.

47 Kiefer A. Michel Foucault: le G.I.P., l’histoire et l’action. Amiens: Universite de Picardie Jules Verne, 2006; Вишневский 0.0. Соотношение политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 2005.

JJ Le Groupe d’information sur les prisons: archives d’une lutte, 1970;1972 / Eds. P. Artieres, L. Quero, M. Zancarini-Fournel. Paris: IMEC, 2003.

2. В послевоенной истории Западной Европы и США можно выделить три формы политической ангажированности интеллектуалов: (1) деятельность в рядах коммунистических партий- (2) эксперименты в области знания и практики, предоставляющие слово угнетенным- (3) позиция «неприсоединившегося», независимого от партий и движений «публичного интеллектуала», адресующего свое послание напрямую к широкой аудитории. Каждая из этих форм ангажированности связана с теоретически обоснованной стратегией, которая обладает своими особенностями, ей присущи определенные проблемы и противоречия.

3. В качестве примера концепции, представляющей стратегию «партийного интеллектуала», можно рассматривать теорию Л. Альтюссера. В первый период (1960;66 гг.) эта теория предполагала демаркацию науки и идеологии и подчинение политической практики Французской коммунистической партии установкам научно понятого марксизма. В последующие годы концепция ангажированного знания Альтюссера заключалась в отказе от герметичной, развивающейся по своим законам теории и попытке мыслить практику как организующий момент теории.

4. В качестве примера концепции, которая отражает позицию «интеллектуала, предоставляющего слово угнетенным», можно рассматривать идеи М. Фуко, предложившего «новое соотношение теории и практики». Согласно концепции Фуко, интеллектуалы должны перестать говорить за других, представлять других. Подлинная задача интеллектуалов, по Фуко, заключается в создании условий для того, чтобы угнетенные сами могли артикулировать свои требования и позиции.

5. Позиция «публичного интеллектуала» выражена в концепции Ч. Р. Миллса. С начала 1940;х годов идеи Миллса об ответственности интеллектуалов заключали в себе противоречие: с одной стороны, он был убежден, что роль интеллектуалов — в привнесении истины в политику (при этом истина понималась как нечто внешнее по отношению к политике), с другой — Миллс постоянно указывал на реальное положение интеллектуалов в обществе, их включенность в политику. Отчасти это противоречие разрешилось в концепции «аппарата культуры», которая совмещала универсальную роль интеллектуалов и их конкретное место в обществе как производителей культуры.

6. Сравнительный анализ концепций Л. Альтюссера, М. Фуко и Ч. Р. Миллса показал, что между этими концепциями существуют как точки пересечения (прежде всего, убежденность в тесной связи знания и политики), так и расхождения: идеи Фуко полемичны по отношению к сциентизму и рационализму Альтюссера 1960;х гг., тогда как Миллса отличает и от Альтюссера, и от Фуко приверженность просвещенческим представлениям о роли знания в политике. Научная новизна работы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые в отечественной политической науке:

• проведен комплексный анализ ангажированности как характеристики политического знания, концептуализировано понятие «ангажированный интеллектуал»;

• предложена оригинальная типология форм политической ангажированности интеллектуалов в Западной Европе и США во второй половине XX века, позволяющая выявить специфику различных стратегий политического участия интеллектуалов;

• дана характеристика различных форм политической ангажированности интеллектуалов, в частности: о на основе анализа концепции ангажированного знания Л. Альтюссера дана характеристика позиции «партийного интеллектуала" — о на основе изучения концепции «нового соотношения теории и практики» М. Фуко выявлена специфика позиции «интеллектуала, предоставляющего слово угнетенным" — о на основе проведенного исследования концепции ангажированности Ч. Р. Миллса определены особенности позиции «публичного интеллектуала».

• Концепции трех авторов: Л. Альтюссера, М. Фуко и Ч. Р. Миллса, — проанализированы в рамках сравнительной перспективы, позволившей поместить их в общий контекст развития ангажированного знания.

• В научный оборот введен ряд текстов Л. Альтюссера, М. Фуко, Ч. Р. Миллса, множество посвященных им книг и статей, а также ряд материалов по проблеме ангажированного знания в целом. Методологическая основа исследования.

В основу настоящего исследования положены методы реконструкции историко-политологического и историко-философского контекстов, сравнительного анализа, конкретно-исторического анализа.

Теоретическая и практическая значимость исследования Исследование проясняет ряд теоретических проблем, связанных с концепциями ангажированного знания Л. Альтюссера, М. Фуко и Ч. Р. Миллса. Ангажированность в нем концептуализируется как характеристика политической мысли, а понятие «ангажированный интеллектуал» вводится в качестве инструмента теоретического анализа как субъектов политического участия, так и субъектов политического познания. Опыт интеллектуалов прошлого, вовлеченных в политику, со всеми его успехами, проблемами и противоречиями, может стать ориентиром при анализе тех политических возможностей, которые открываются перед интеллектуалами сегодня.

Диссертационное исследование может служить основой дальнейшей научной разработки таких проблем, как позиция интеллектуала в партиях и социальных движениях, соотношение политических и эпистемологических позиций различных авторов, роль знания в политике. Кроме того, результаты и материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе для чтения курсов по истории социально-политической мысли в Западной Европе и США второй половины XX века, а также по проблемам теории политики.

Апробация работы.

Результаты исследования были опубликованы в научных журналах и сборниках статей34, выносились на обсуждение научного сообщества в ходе конференций по политической науке" 33.

Структура работы.

Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение

.

Настоящее диссертационное исследование посвящено концепциям ангажированного знания, созданным западноевропейскими и американскими интеллектуалами во второй половине XX века. Отвергая позицию нейтрального наблюдателя, такие интеллектуалы стремились участвовать в политике — и в то же время в своих работах демонстрировали, как возможно политическое знание (будь то в форме науки или философии), вовлеченное в политику, чуждое представлениям о нейтралитете.

Под «ангажированным знанием» в настоящей работе мы понимаем знание критическое: научное или философское, — но в то же время не предполагающее того, что в философии называют «метапозицией»: некоторой точки вне общества и политики, которая, с одной стороны, позволяет охватить тотальность социальных и политических отношений, и с другой, полностью изолирована от этих отношений и не оказывает на них никакого влияния. Исключая саму возможность метапозиции, ангажированное знание предполагает сознательную вовлеченность в политику, политическую ответственность исследователя.

Проведенный нами анализ показал, что в контексте развития политической мысли в XX веке ангажированное знание противостоит, с одной стороны, идеалу «чистой науки», перенесенному в область социальных исследований, с другой — возвышению созерцательного теоретизирования, характерному для политико-философского подхода. Ученые, выступавшие за ангажированное знание, такие как Чарльз Р. Миллс, П. Бурдье, М. Буравой, стремились показать, что представления о нейтральной и объективной «чистой науке» так или иначе скрывают некоторый набор политических установок, которые могут не проговариваться — но все равно оказывают эффекты в той реальности, которую изучают. В противоположность этому ангажированные интеллектуалы открыто заявляли о своей политической позиции.

Мы выделили три полюса политической ангажированности интеллектуалов в послевоенной истории Западной Европы и США: коммунистические партииэксперименты в области знания и практики, дающие голос угнетеннымпозиция неприсоединившегося «публичного интеллектуала», адресующего свое послание напрямую к широкой аудитории.

Фигуру «партийного интеллектуала» как одну из характерных форм послевоенной ангажированности мы проиллюстрировали кратким обзором отношений интеллектуалов и Французской коммунистической партии в 1940;х— 1980;х годах. Примером партийного интеллектуала для нас стал Луи Альтюссер, философ из Высшей нормальной школы, чья уникальная карьера в ФКП проливает свет на то, какими в принципе могли быть отношения интеллектуалов и партии. Так, Альтюссер не просто открыто поддерживал ФКП, но и стремился влиять на ее официальную философию, а затем вступил в открытый конфликт с партийным руководством.

В 1960;х — 1970;х годах Альтюссер совершил эволюцию от ультрарационализма и марксистского сциентизма, который подразумевал доминирование теории над социальными и политическими практиками, к новому пониманию философии, предполагавшему отказ от герметичной, развивающейся по своим законам теории и попытку мыслить практику как организующий момент теории. В политическом смысле эта эволюция совпала с изменением тактики внутрипартийной борьбы: от конкуренции за «официальную философию» ФКП в рамках тщательно контролируемых партийным аппаратом дискуссий к реальной внутрипартийной борьбе с самим аппаратом и попыток добиться настоящих изменений в жизни партии.

В 1960;х годах многие европейские авторы стремились уйти от роли «партийных интеллектуалов», изобрести новые формы участия в политике. Мы проанализировали три эксперимента интеллектуалов в области ангажированного знания в этот период, предполагающие попытку дать голос угнетенным: «совместное исследование» итальянских операистов, женские.

1->

О 3 группы роста самосознания и критическую педагогику Пауло Фрейре. Эти проекты едины в стремлении обратить иерархию между исследователем и исследуемыми, позволить угнетенным, будь то промышленные рабочие, женщины или бедные жители стран Латинской Америки, самим формулировать знание о своем угнетении, быть источником этого знания (а не пассивной стороной, воспринимающей знание от интеллектуалов или политических партий). Эксперимент, предпринятый Мишелем Фуко: Группа информации по тюрьмам (ГИТ), — несомненно, стоит в одном ряду с ними.

Группа информации по тюрьмам — это проект интеллектуалов, стремившихся дать голос заключенным, помочь им самим артикулировать то знание о тюрьме, которое у них уже было, и распространить его в обществе. В задачи ГИТ входил сбор свидетельств заключенных об их быте и устройстве тюрем. Активисты ГИТ готовили издания, в которых распространяли ту информацию, которую получали от самих заключенных.

Опыт ГИТ лег в основу концепции «нового соотношения теории и практики» Фуко, которая предполагала, что интеллектуалы перестают говорить за других, представлять других, и переходят к созданию условий для того, чтобы угнетенные сами могли артикулировать свои требования и позиции. Интеллектуалов старой формации, таких как Ж.-П. Сартр, Фуко называл «универсальными интеллектуалами», поскольку они выступали с позиции абсолютного знания и морального авторитета, которая позволяла им судить обо всех общественно и политически значимых проблемах. В противоположность этому «специфические интеллектуалы», появление которых приветствовал Фуко, судили только о том, что их профессионально затрагивало, и оперировали только своим конкретными специальными знаниями, которые, в то же время, имели большое значение для политической борьбы.

Проведенный нами анализ показал, что концепция Фуко обладает рядом ограничений: она делает универсальной точку зрения угнетенных и игнорирует то, как на эту точку зрения влияют сами интеллектуалы.

Наконец, мы выявили специфику позиции «публичного интеллектуала» в США. Такой интеллектуал не состоит в политических партиях и движениях. Он адресует свое послание напрямую максимально широкой аудитории, предает огласке скрытые мотивы, стоящие за действиями властей. Его позиция, с одной стороны, отличается большей свободой, чем позиция интеллектуала, состоящего в партии или взаимодействующего с социальными движениями, с другой — ему гораздо труднее придать своим словам прямую политическую эффективность.

Образцовым «публичным интеллектуалом» нередко называют американского социолога Ч. Р. Миллса. В определенном смысле его деятельность стала точкой отсчета для самого этого понятия. С начала 1940;х годов идеи Ч. Р. Миллса об ответственности интеллектуалов заключали в себе противоречие: с одной стороны, он был убежден, что роль интеллектуалов — в привнесении истины в политику (при этом истина понималась как нечто внешнее по отношению к политике), с другой — Миллс постоянно указывал на реальное положение интеллектуалов в обществе и политические следствия этого положения. Отчасти это противоречие разрешилось в концепции «аппарата культуры», которая совмещала универсальную роль интеллектуалов и их конкретное место в обществе как производителей культуры. Поздние идеи Миллса о непосредственном участии интеллектуалов в политике предвосхитили возникновение новой политической силы в США в 1960;х годах, получившей название Новой левой.

Между концепциями ангажированного знания Л. Альтюссера, М. Фуко и Ч. Р. Миллса существуют серьезные различия, отражающие специфику их позиций как «партийного интеллектуала», «интеллектуала, дающего голос угнетенным» и «публичного интеллектуала». В то же время, несмотря на различия в подходах, этих авторов объединяет политическая ангажированность, стремление уйти от нейтралитета и занять политическую позицию.