Изучение природы традиций, их места и роли в общественной жизни важно не только в теоретическом, но и практическом отношении. Направляя советский народ на решение задач коммунистического строительства, КПСС подчеркивает, что они могут быть успешно выполнены только при условии усиления идейно-политической работы в массах, важной частью которой является воспитание на революционных, трудовых, боевых, интернациональных и патриотических традициях. Вместе с тем, создавая новые коммунистические взаимоотношения между членами социалистического общества, основанные на принципах Морального Кодекса строителя коммунизма, проводя в жизнь невиданные по размаху мероприятия по культурному строительству, партия постоянно обращает внимание на искоренение вредных обычаев и пережитков, сдерживающих наше движение вперед, оказывающих тлетворное влияние на сознание, психологию отдельных людей. Политика партии в отношении к передовым традициям и негативным проявлениям прошлого получила свою разработку в Программе КПСС, в решениях ХХ1У, Ш и ХХЛ съездов, в Постановлении ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» и других документах.
Вопросы социально-исторической преемственности, с которыми тесно связаны проблемы традиции, в нашей стране, где под руководством Коммунистической партии широкие трудящиеся массы строят коммунизм, создают новую коммунистическую культуру, имеют ярко выраженный политический характер, в преамбуле конституции СССР констатируется, что советский народ закрепляет основы своего общественного строя и политики, устанавливает права, свободы и обязанности граждан, принципы организации и цели социалистического общенародного государства, руководствуясь идеями научного коммунизме и соблюдая верность своим революционным традициям. ХХУ1 съезд КПСС еще раз подчеркнул, что в основных направлениях экономического и социального развития СССР соблюдается основополагающий принцип преемственности экономической и политической стратегии партии.
Имея отчетливо выраженный политический аспект, проблемы традиции приобретают особую остроту в странах, вступивших на путь широких социальных преобразований. «Нет сомнения, — подчеркивал Л. И. Брежнев, — что переход к социализму других народов и стран с различными уровнями развития и национальными традициями принесет еще большее разнообразие конкретных форм социалистического строительства». Учет диалектического соотношения революционных и национальных традиций важен в борьбе с современным оппортунизмом, извращающим марксистское учение о рабочем и национально-освободительном движении.
К настоящему времени уже накопился значительный опыт по осуществлению партийной политики в отношении к традициям, развитие которых продиктовано коренными задачами коммунистического строительства, и в борьбе с вредными пережитками прошлого, тормозящими исторический прогресс. Повсеместно на наших производственных предприятиях, в учреждениях, в быту внедряются и широко распространяются новые передовые традиции, возрождаются незаслуженно забытые обычаи прошлого, формируется и успешно прививается социалистическая обрядность. Широким фронтом идет наступле Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи, т.6, с. 588. ние на рутинные обычаи и нравы, отрицательно влияющие на поведение и облик отдельных людей.
Накопившийся опыт по реализации политики партии по социалистическому преобразованию образа жизни советских людей, коммунистическому воспитанию молодых поколений нуждается в тщательном изучении, обобщении и теоретическом обосновании, что поможет партийным и общественным организациям, коллективам трудящихся выбрать правильное направление в дальнейшей деятельности по совершенствованию социалистических общественных отношений и формированию коммунистического типа личности, в Постановлении ЦК КПСС «О 60-й годовщине образования Союза советских Социалистических республик» указывается на необходимость «приумножать славные традиции соревнования» и в целях дальнейшего улучшения идейно-политического, патриотического и интернационального воспитания трудящихся, их классовой закалки «пропагандировать революционные, боевые и трудовые традиции коммунистической партии, советского народа»-. учение о традиции имеет долгую и сложную историй. На востоке, в частности в Древнем Китае, оно занимает центральное место в этико-политической системе Конфуция и его последователейучении о «ли» (Этикет'), в Европе, в древнегреческой философии означает нрав, обычай4″, характерно, что еще в ту эпоху в объяснении традиции среди других выделяется направление, которое подходит к этосу исключительно как духовному образованию. Зтос истолковывается, во-первых, как привычка, во-вторых, как нрав чеческих Республик. Постановление ЦК КПСС. М., 1982, с. 27, 30. оно воплощается в понятии этоса (в древнегреческом языке 0 60-й годовщине образования союза советских Социалисталовекэ. в нашем понимании первая означает социально-психологическое проявлениевторое относится к нравственному сознанию. Истолкование обычая и традиции как чисто идеальной формы станет со временем господствующим в домарксистской философии. А пока же пришедшая на смену древнегреческой более прагматичная культура Древнего Рима изменила сообразно своему духу подход к изучению обычаев. О последних пишут не столько в философском, сколько в литературно-историческом, этнографическом и т. п.аспектах, утвердившийся на многие годы и даже века такой подход характерен для подавляющего большинства мыслителей прошлого — Монтеня, Локка, Монтескье, Гельвеция и др.
Капитализм, положивший начало интенсивным исследованиям в области археологии, антропологии, этнографии, чему в немалой степени содействовали географические путешествия и открытия, а также завоевательные войны, побудил многих ученых заняться не только сравнительным описанием обычаев и традиций отдельных f стран и народов, но и приступить к этиологическим изысканиям. J Срвди них были И. Баховен, Д. Мэк-Леннан, Д. лебок, З. Тейлор, Д. Фрейзер и другие. Очень скоро обычаи и традиции становятся предметом внимания отдельно развивающихся гуманитарных дисциплин: этнографии, этики, лингвистики, психологии, юриспруденции, искусствознания, литературоведения и т. д. Слабая связь наук между собой приводит к тому, что проблема традиции не только не получает должного целостного изучения, а, напротив, освещается исключительно в соответствии с предметом и интересами данной отрасли знания. Так, сложившаяся в середине XIX века историческая школа права (Г.Гуго, Ф. Савиньи, Г. Пухта^ рассматривает обычаи с точки зрения их «законности» (обычное право-. Литературоведы представляют традицию как устное преданиеособое внимание ей уделяется в мифологии (В.Я.Гримм, М. Мюллер и др. В своем знаменитом «Опыте о философии наук» А.-М.Ампер, излагая «естественную классификацию всех человеческих знаний» выводит науку о законах и обычаях народов под названием этнодицеи, при этом весьма показательно, что он включает ее вместе с кибернетикой, теорией власти и дипломатией в одну общую науку «первого порядка» -политику. Английский философ Д. Милль, на идеалистической основе попытавшийся создать в середине XIX столетия единую систему наук, вводит термин «этология», понимая под последней науку о формировании человеческих характеров. Немецкий ученый-идеалист' В. Вундт, занимавшийся вопросами социальной психологии, пользуется понятием «этология» для обозначения научной отрасли, исследующей привычки людей. Вместе с тем термин «этология» начинает использоваться в биологии. Известный естествоиспытатель ЗКоффруа Сент-Илер вводит этот термин для обозначения науки о поведении животных, что касается социальной области, то с возникновением позитивистской социологии проблема обычая все более и более дробится в прямой пропорциональности с возникающими и растущими, как грибы, буржуазными «школами» и «школками», «концепциями» и «учениями» об обществе. По-прежнему она привлекает внимание представителей социально-психологического направления в буржуазной позитивистской социологии (з.Дюркгейм и его последователи^, которые рассматривают обычаи как коллективные привычки, суверенные формы коллективного сознания, эволюционистскую, инстинктивно-биологическую интерпретацию получают обычаи в социальном дарвинизме (Г.Спенсер, у. Бэджгот, у. самнер^. место и функции обычаев в человеческой культуре пытаются выяснить представители так называемой культуроведческой социологии (К.Клак-хон, А. Кребер^, а также религиеведении (у.робертсон-Смит^.Очень тесно связана с последними антропологическая и этническая социология (Б.Малиновский, А. Радклифф-Браун и др. Ч Австрийский психиатр З. Фрейд создает психоаналитическуюшнц. епцию обычаев. С позиций «философской социологии» пытается осмыслить роль обычаев в жизни индивидов испанский экзистенциалист Х. Ортега-и-Гас-сет. в последние годы обычаи получают новую интерпретацию в развивающейся деонтической логике, изучающей предписательные суждения (Г.Райт, Р. хар и др.}. Значительное внимание уделяют проблеме обычая представители структурно-функциональной школы, или, как ее теперь называют, «академической социологии» (Т.Пар-сонс, Ч. Бернард, Ф. Ротлисбергер, у. Диксон и др.}, а также структурной этнологии и лингвистики (К.леви-стросс и др.}. В связи с возросшим в буржуазной социологии интересом к процессам социального управления традицию рассматривают как особого рода господство наряду’с лигитимным и харизматическим (М.вебер}. Важное место проблема традиции занимает в интенсивно разрабатываемой в наше время буржуазной герменевтике (Г.Гаданер>.
В России вопросы традиции и обычая занимали многих известных историков, правоведов, социологов, философов в большинстве позитивистского толка. Среди них И. Е. Забелина, М. М. Ковалевского, Н. М. Коркуновэ, Н. И. Костомарова, В. И. Сергеевича, М. А. Рейснера, В. М. Хвостова, А. А. Богданова и других. Особенно энергично велась работа в области обычного права (Ь.В.Пахыан, А-Я.Ефименко, Е. И. Якушкин и др.}, этнографии (В.Г.Богораз, И. К. Мандельштам, И. П. Сахаров, И. М. Снегирев, К. Соловьев, Н.П. и В. Н. Хэрузины и др.), а также мифотворчества (А.А.Потебня^.
— II.
Кэк видно, трэдициеведение прошло длинный и весьма извилистый путь. Некоторые исследователи интересующей нас проблемы дали немало ценного материала, высказали идеи, не потерявшие своего значения и сейчас, и все же в целом интерпретация обычаев и традиций, которая дается в буржуазной социологии, не может быть признана научной, ибо она насквозь идеалистичная. усиление интереса к традиции как сложному и еще недостаточно изученному социальному образованию нашло свое отражение и в советской литературе, в последние годы в нашей стране появились работы, в которых предпринимаются попытки выйти за рамки публицистики. в публикациях из этого разряда ставятся вопросы о развитии традиций, соотношении их с другими родственными образованиями. Определенный интерес в данном отношении представляют работы А. К. Алиева, М. В. Варисовз и Л. М. Карапетяна, В.ЕГ.Власовой, В. И. Воловика, А. К. Горячевой, Н. И. Денисюка, р.ДжангужинаД.В.Иванова, М. Т. Иовчука, С. Есенгельдиева, Н. М. Вакович, Н. С. Злобина, П. П. Кампарс, В. П. Левкович, Э. И. Лисавцевэ, в.А.Малинина, И.С.Нар-ского, А. И. Новикова, М. Б. Садыкова, Б. С. Саламова, Ю. Н. Сафронова, Н. С. Сарсенбаева, Н. В. Солнцева, А. Г. Спиркина, И. М. Сушкова, И. В. Суханова, Д. М. Угринович, А. К. Уледова, я.Л.Харапинского, Б.Х.Цав-килова и других (некоторые работы названных авторов будут далее специально проанализированы^.
Важное значение в изучении традиций и обычаев сыграли в нашей стране научно-практические конференции и семинары по совершенствованию социалистической обрядности-, преодолению пережитков прошлого в быту, сознании людей (улан-удэ, IS66, Киев, 1978'). Заметной вехой в дальнейшем совершенствовании воспитательной работы на прогрессивных традициях явилась всесоюзная научнопрактическая конференция «Социалистическое соревнование, движение за коммунистическое отношение к труду — могучее средство развития творческой активности масс и воспитания нового человека» (Ленинград, 1979″).
Возрастание интереса к обычаям и традициям наблюдается и среди ученых-историков, социологов, психологов стран социалистического содружества, в частности, можно указать на исследования Д. Стэнкова (Болгария'), И. Шацкого (Польша'), Д. бэлэж (Румыния4), Д. Рихтман-Аугуштын (Югославия4) и др.
Тем не менее нельзя пройти мимо тоге факта, что до сего времени нет исследований, в которых бы специально анализирова-, лись и обобщались взгляды на данную проблему классиков марксизма-ленинизма. Без таких же исследований невозможно сколько-ни- - 1 будь успешное движение вперед в создании диалектико-материали- 1 стической теории традиции и разоблачении идеализма и метафизи- ^ ки буржуазных концепций исторического процесса, учитывая это,) автор в настоящей работе ставит перед собой цель в определенной мере восполнить образовавшийся пробел и прежде всего на основе анализа соответствующих высказываний К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина приступить к решению своей центральной задачи — построению теоретической модели традиции, философскому осмыслению ее места и роли в историческом процессе, в динамике системы общественных отношений и структуре образа жизни.
Стремясь настоящим исследованием удовлетворить общественную потребность в теоретическом анализе традиции, автор руководствовался той мыслью, что раскрыть природу, а также место и роль в общественной жизни интересующего его феномена можно лишь опираясь на современные достижения марксистско-ленинской философской науки, диалектико-материалистическое учение о развитии, социальном управлении и организации, идеи общей теории систем и теории информации. Отсюда и проистекает общая философско-социо-логическая направленность всего анализа. Не претендуя на исчерпывающее решение всех многочисленных и дискуссионных проблем, автор стремился обосновать центральную идею — о том, что традиция является общесоциологическим законом и уяснение ее природы составляет существенную часть концепции исторического материализма .
Такой подход предопределил логику изложения материала, в первой части диссертации раскрывается природа и сущность традиции, в связи с чем последняя рассматривается как социально-философская категория, во второй части анализируются некоторые специальные социологические проблемы: место и роль традиции в общественных отношениях, механизмы и формы (способы^ детерминации образа жизни людей.
В соответствии с целями и задачами своего исследования, имеющего философскую направленность, автор делает упор главным образом на выяснение качественной природы традиции, раскрывающейся в определенном наборе исторически стабильных, инвариантных свойств и особенностей ее системно-функционального бытия. Вместе с тем в диссертации делается определенный шаг и в направлении изучения качественной специфики, причем прежде всего в плане видовых отличий и особенных проявлений традиции в зависимости от сфер общественной жизни, обычно особо выделяемых в марксистско-ленинской социологии. Таким обрезом, исследование традиции как общесоциологического закона в плане его «универсальности» и «общеисторической» природы определенным образом дополняется анализом ее совершенно обязательным моментом всякого действительно научного познания общественных явлений при восхождении от абстрактно' го к конкретному.
Философское исследование традиций имеет немаловажное науч ное значение во многих отношениях, решение поставленной проблемы поможет глубже уяснить механизм исторической детерминации общественных процессов, организации человеческих отношений и социального управления, закономерности индивидуального и группового поведения. Не раскрыв общих и специфических функций, выполняемых традициями, нельзя правильно понять процессы социогенезэ, а также социализации человека и в связи с этим коммунистического воспитания на прогрессивных традициях. Интересующие нас проблемы тесно связаны с другими весьма актуальными вопросами — отношения к наследию прошлого, новаторства в науке, искусстве и технике, с вопросами так называемых социальных пережитков и борьбы с ними. Теоретическое осмысление традиции как сложного и многоаспектного социального образования позволит с новой стороны осветить целый ряд явлений общественной жизни, изучаемых частными науками — политической экономией, психологией, историей, этнографией, искусствознанием, науковедением и др. Например, для историков появляются дополнительные возможности для объяснения путей и характера исторического прогрессадля юристов открываются некоторые объективные основы законодательства. Особое значение приобретает изучение традиции и связанных с нею многообразных общественных феноменов для разработки теоретических и практических проблем образа жизни, учитывая все эти обстоятельства, автор настоящего исследования предпринимает попытку осветить не только общетеоретические, но и некоторые специальные социологические проблемы исторического наследования, человеческой личности, образа жизни и поведения людей. При этом преследуется цель приблизить все исследование к тем задачам, которые решаются КПСС и советским правительством на современном этапе коммунистического строительства в условиях зрелого социализма.
Продолжая линию, взятую на ХХ1У и Ш съездах, ХХУ1 съезд партии с особой силой подчеркнул необходимость всестороннего и глубокого исследования явлений общественной жизни, дальнейшего творческого развития марксистско-ленинской теории. «Мы всегда считали эту задачу чрезвычайно важной». — говорил с трибуны съезда тов.JI.И.Брежнев1.
Учитывая исключительную сложность и многоаспектность традиции как социально-исторического феномена, мы считаем своим долгом привлечь к ней внимание широких научных кругов и специалистов разного профиля. По нашему глубокому убеждению, только приложение коллективных сил к разработке как общей, так и частных теорий традиции позволит раскрыть природу, роль и место последней в общественной жизни всесторонним образом. Этой же работой, которую следует рассматривать как продолжение и дальнейшее развитие, а также обобщение и вместе с тем детализацию положений теории традиции, проанализированных автором в его печатных выступлениях и кандидатской диссертации «Традиции, их место и роль в общественных отношениях» (1970 мы намерены подвести некоторые итоги многолетнего труда и размышлений в избранной области философской науки.
1 материалы ХХИ съезда КПСС, М., 1981, с. 77.
— 16 -Часть первая СУЩНОСТЬ И ПРИРОДА ТРАДИЦИИ.
кие выводы. Зависимость результатов субъективной деятельности от решаемых субъектом задач и преследуемых целей по типу С-0С (см. приложение, стр. 376 (V — вектор СНО аналогична той, которую в.
Li философии называют «динамической» и которой присущи сравнительно выраженная жесткость, причинно-следственная одно-однозначность (изоморфная или гомоморфная"). Напротив, зависимости, устанавливающиеся в системе общественных отношений в результате субъективной деятельности и имеющие вид С-0 и тем более 0−0,соотносятся со статистическими закономерностями, отличающимися с точки зрения причинно-следственных связей многозначностью (одно-многозначностью или много-многозначно стькЛ. в силу этого все они носят вероятностный (нежесткий') характер1.
Соответственно классифицируется и управление системой общественных отношений. Так, следует выделить управление осуществляемое посредством субъекта управления (человека, института власти и т. д.), которое представляет собою особую разновидность социальной деятельности (управленческая деятельность, управленческое отношение). При этом результаты управления, очевидно, то По диалектической концепции, в статистических зависимостях имеют место динамические закономерности, причем между теми и другими наблюдается сложная взаимосвязь, подробнее о которой см.: Сачков Ю. В.
Введение
в вероятностный мир. Вопросы методологии. М., 1971. же будут в одном случае совпадать с целями управления и тогда оно будет осуществляться по формуле С-0с" в другом случае — не совпадать, а точнее, не зависеть от него, и тогда весь процесс примет вид с-0. Вместе с тем, надо иметь в виду, что всякое изменение одних компонентов системы неминуемо ведет к изменен®-) других, то есть вся система подчиняется еще своим внутренним законам и в результате управления по типу с-0с перестраивается соответствующим образом, в противном случае, если такой самостоятельной автономной перестройки не произойдет, в силу взаимосвязи всех элементов системы, любое ее субъективное, да и вообще всякое, как говорят в кибернетике, «возмущение» может оказаться гибельным для нее. При этом все процессы, осуществляемые системами для самосохранения, отличаются ^органичностью", спонтанностью и, следовательно, могут быть охарактеризованы как самоуправление, саморегуляция, реализующиеся, естественно, по формуле 0−0. См.: Приложение, стр. 376 (I).
Выделив три типа управления в системе общественных отношений, мы можем сделать принципиально важные выводы о характере социальной организации, в результате управления по типу С-0с" представляющем собой динамический процесс, в обществе устанавливается соответственно одно-однозначная, другими словами, сообразная цели, изоморфная или гомоморфная программе управления организации социальной системы. Ей присущи строгость, определенность, жесткость. Но для того, чтобы поддержать организацию социальной системы в заданном состоянии и уберечь ее от нежелательных для субъекта изменений (возмущений) и повышающейся в их результате системной энтропии, необходима специальная постоянная субъективная деятельность в соответствующем (ашниэнтропийном, негэнтропийном) направлении. Таким образом, устойчивость и высокая степень организации (ее выражают коэффициентом стоха-стичности) системы общественных отношений находятся в прямой зависимости от особой человеческой деятельности — управления в специальном смысле слова, которое, однако, в силу ряда обстоятельств ограничено пространственно-временными рамками, способностями субъекта управления — его знаниями, опытом (информированностью"), а также возможностями материально-вещественного обеспечения, в основе которых в конечном счете лежат производительные силы общества. управление по типу С-0 и тем более 0−0 суть статистические процессы, то есть их результаты многозначны и поддаются предвидению (прогнозированию") и программированию только с большей или меньшей степенью вероятности. Статистическая организация системы социальных отношений, устанавливающаяся в результате такого управления, отличается некоторой неопределенностью, особой (статистической) устойчивостью, масштабностью и в ряде случаевдолговременностью, ибо для ее утверждения необходим всегда более или менее длительный период. И поскольку она устанавливается спонтанно, ее с полным основанием можно рассматривать как социальную автономию, саморегуляцию, самоорганизацию общества*. в денном случае названные понятия употребляются в кибернетическом смысле, в социологическом аспекте они получают особую интерпретацию, в соответствии с которой под общественной самоорганизацией, общественной саморегуляцией понимаются управление и организация общества без посредства особого аппарата власти (государства), в другом специальном смысле автономия озна.
Статистическая организация по типу 0−0 объективна и не зависит от желания и воли людей. Она выступает как результат саморегуляции социальной системы, направленной на обеспечение более или менее оптимального состояния последней и отличается сравнительно высоким коэффициентом стохастичности и, соответственно, энтропии, что придает ей в целом некоторую неопределенность.
Кумулятивность — свойство определенного класса систем сохранять и накапливать «опыт» прошлого развития. Кумулятивные системы — это системы с памятью. Научные исследования в области теории систем и кибернетики показывают исключительно важную роль кумуляции в обеспечении автономности системных процессов. Прошлое здесь выступает в качестве одной из доминирующих детерминант состояний системы. Причем, если учесть, что последняя складывается, формируется, развивается, функционирует под воздействием двух рядов детерминант — эндогенных (внутренних') и экзогенных .(внешних"), то можно сделать следующее заключение. Прошлое системы представляет собою не только внутреннюю, эндогенную*, но и в некоторых отношениях решающую в сравнении с экзогенными детерминанту системных состояний.
Применительно к социальным системам это положение выражается в историческом детерминизме, основоположники марксизма-ленинизма научно доказали, что человеческое общество в своем развичает относительную независимость от центральных органов управления. Сама по себе эндогенность системы есть диалектический результат взаимодействия автогенных и гетерогенных факторов. Поэтому она необходимо заключает в себе следы и тех и других. тии обусловлено материальным производством и историческим наследием. Причем в системе общественных отношений материально-производственная детерминация выступает как экзогенная по отношению к духовной культуре, общественному сознанию, надстроечным образованиям. Историческая детерминация — эндог§ ннаяона обусловливает изнутри не только в целом всю социальную систему, но и ее отдельные подсистемы, в том числе сам производственный базис точно так же как надстройку — идеологические отношения с присущими им духовными элементами и соответствующими учреждениями. Поэтому К. Маркс называет историческую обусловленность социальных процессов «всеобщим законом» *, таково важнейшее положение исторического материализма. Без его учета невозможно раскрыть сущность не только в целом общественных, но и в частности матернально-произ-водственных процессов. Наследование материальной и духовной культуры лежит в основе возникновения социальной формы движения материи. «В наши дни становится ясным, что учение о социальном наследии — это один из краеугольное камней в понимании качественных отличий человека от животных» , — пишет академик Н.Л.Ду-бинин^.
Подчеркивая, что общество как социальная система детерминируется не только объективными, но и субъективными факторами, в чем и состоит одна из важнейших специфических его особенностей, необходимо вместе с тем обратить внимание на то, что субъективный фактор, в свою очередь, обусловлен, помимо прочего, исторически. Поскольку историческая детерминация во всех случаях.
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. соч., т.47, с. 461.
2 См. в кн.: ленинская теория отражения и современная наука, т.з. Теория отражения и обществознание.София.1973, с. 71. объективна, с полным основанием вычленим в субъективном элемент объективного. В данном аспекте субъективная человеческая деятельность объективно обусловлена некоторыми внутренними законами развития, в частности, историческими. Кроме того, в прошлом субъективное объективируется, и в этом плане прошлая человеческая деятельность противостоит настоящей как объективное условие. Отсюда следует важный вывод о характере субъективной свободы — она связана не с ретроспекцией человеческой деятельности, напротив, в этом направлении субъективный фактор абсолютно не свободен, ибо прошлое не поддается изменению, а с перспективой, а именно с возможностью и способностью предвидеть будущее и в соответствии с этим строить субъективную деятельность, и, в частности, осуществлять управление общественными процессами.
Не только общество можно и должно рассматривать как определенную систему общественных отношений, но такой подход вполне применим и к отдельным общественным отношениям*, разумеется при этом, что речь идет об общественных отношениях, удовлетворяющих общие условия образования систем, перечисленные выше. Систематизации ire поддаются следующие общественные отношения: I — не обладающие достаточной сложностью и потому неспособные к структурэ-лизацииП — кратковременные, неустойчивые, лабильныеШ — единичные, индивидуальные, неповторимо-своеобразные- 1У — случайные. Только по мере того, как общественные отношения освобож Строго говоря, и общество, и отдельные достаточно сложные общественные отношения представляют собою не просто системы, а системы систем. Таким образом, создается иерархия систем, каждая из которых служит подсистемой другой, такой принцип системного строения называют эквипотенциальным. даются от названных признаков, в них проявляются черты системности. Потому системность не присуща многим отношениям из чувственно-эмоциональной сферы, поскольку они включены в I и П разряды полностью и Ш и 1У — частично, индивидуально-личным — в той степени, в какой они включены в разряды П, Ш и 1У, и даже достаточно сложным общественным отношениям (трудовым, политическим, интеллектуальным и др.) с той стороны, с какой они входят в разряды П, Ш и 1У.
В той мере, в какой общественные отношения приобретают черты системности, они в соответствии с общесистемной закономерностью обнаруживают качество НАДЫНдавИДУАЛЬНССТЙ1. Этот системный эффект, как нам представляется, служит следствием интегративной (интегральной) природы всех систем, кроме того, в прямой связи с названной природой находится так называемые СИСТЕМНЫЕ КАЧЕСТВА, которые необходимо рассматриватьв двух взаимосвязанных аспектах: во-первых, как качества, возникающие в процессах системных связей тех или иных реальных объектов, а, во-вторых, как качества сэмих реальных систем, именно таким — системным качеством и является упомянутая надиндивидуальность. Наряду с нею необходимо указать еще на чувственно-сверхчувственное (согласно терминологии К. Маркса) проявление системных качеств.
Подробно разбирая Марксов метод анализа общественных феноменов — стоимости, товара, морального износа и т. д., В. П. Кузьмин убедительно подтвердил, что их социальная субстанция не является материально-предметнойсоциальность природных предметов На это общесистемное свойство обращают внимание многие исследователи, см. напр.: Кузьмин в.П. Принцип системности в теории и методологии К.Маркса. М., 1980, с. 80 и сл. обнаруживается в их связях и свойствах, возникающих по мере включения в систему общественных отношений, и вообще сама по себе социальность есть не что иное как qJJjlkz-tyo системности*.
В дальнейшем, опираясь на эти чрезвычайно важные для нас в методологическом отношении положения, мы покажем, что объект нашего исследования — традиция представляет собой именно системное образование, то есть возникает только в системных отношениях^ как таковое выступает чувственно-сверхчувственно, наин-дивидуально и т. д.
Любое социальное, системное образование может быть выделено посредством абстракции в относительно самостоятельный объект. Последний в его системном движении, генезисе, развитии, переходе «из одних состояний в другие, в специфических превращениях и метаморфозах образует системное бытие. В соответствии с ранее сказанным и с учетом того, что все системные образования в обществе внутренне противоречивы, подчиняясь не только конкретно-историческим, но и общим природным закономерностям, мы будем в дальнейшем исходить из того факта, что системное бытие традиций имеет статистический, кибернетический и специфически социальный аспекты. Первые два связаны с некоторыми общесистемными особенностями. Так, для статистических систем вообще характерны про-цессуэльность, стохастическая регулярность (иррегулярность^, диалектическое единство порядка и неупорядоченности, предполагающее их взаимопереход, вероятностный характер необходимости, особая, статистическая, устойчивость, проявляющаяся в массовых событиях (ансамблях4)автономность, объективность и т. д.^ кибер См.: Кузьмин В. П. ук.соч., с. 66 и с. Ряд особенностей статистических систем рассматривает нетические системы, представляющие собой сложные динамичные системы, управляемые на основе информационных процессов, подчиняются уже специальным законам — управления и организации, таким, как теленомность, «программная» детерминация и т. д.-1- В обществе, которое имеет и статистический, и кибернетический аспекты, все эти и другие общие системные закономерности приобретают еще большую спецификацию и историческую конкретизацию, соответственно социальному уровню развития материи. И сложную природу традиции можно понять только с учетом всех этих обстоятельств.
§-4.СУБСТАНЦИИ И СУ1ДН0СТЪ ТРАДИЦИИ В ПЕРВОМ.
— 372 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Вопрос о природе обычаев был поставлен древними мыслителями. Демокрит интересовался: как существуют данные образования — «по установлению» или «по природе». Особое-место учение о нормах занимало в философии софистов. Одни из них считали нормы результатом человеческого установления С !/1иМЛ>другие толковали их как данные природой С «). Не получив своего адекватного истолкования, вопрос этот не был, да и не мог быть решен всей последующей философией, исходившей в объяснении социальных явлений с позиций метафизики и идеализма. Показательными в данном отношении являются многочисленные учения о так называемом естественном праве и естественных нормах.
Только марксизм, давший диалектико-материалистическое объяснение социальных процессов, смог научно обосновать глубочайшую связь между «волевыми действиями» людей и «природой». Марксизм показал, что хотя в обществе и действуют люди, одаренные сознанием, однако их поступки, поведение, их взаимоотношения определяются не сознанием, а способом производства материальных благ — либо непосредственно, либо опосредованно.
Вместе с тем марксизм учит, что развитие общественных отношений — и материальных, и идеологических — есть естественно-исторический процесс, обусловленный имманентными системными законами. Такой подход к обществу и именно с точки зрения его детерминации материально-производственными и историческими условиями нашел свое отражение в самом названии марксистской науки об обществе — ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ.
Проделанное нами исследование позволяет в свете диалектической теории развития общественных отношений и системных принципов анализа социальной жизни расхить не только сущность и природу традиции — одного из центральных понятий в марксистско-ленинской социологии, но и ее исключительно важную роль во всем историческом процессе становления и прогрессивного развития человечества.
Суммируя итоги анализа, необходимо сделать следующие выводы.
Во-первых, традиция как своеобразный феномен общественной жизни является системным образованием и потому подчиняется в своем существовании системным законам — как общим, так и специфическим. Складываясь из общественных отношений, она тем не менее зависит не только от конкретно-исторических условий общественного бытия (по Марксу, реального процесса жизни людей), но и более общих природных законов — системных и диалектических. Более того, есть основания считать традицию специфически-социальным выражением (спецификацией) всеобщих диалектических и общесистемных законов — единства и борьбы противоположностей, «отрицания отрицания», выражением исторической преемственности в диалектическом развитии. Именно это обстоятельство и делает традицию общесоциологическим законом и, соответственно, категорией исторического материализма — философского раздела марксистско-ленинской социологии.
Во-вторых, в своем конкретном бытии, как социокультурный феномен, традиция — ее формы, время, характер существования и развития и т. д. — детерминирована в конечном счете материально-производственными условиямипоследние определяют характер и историческое развитие всей системы общественных отношений, являющихся носителем традиции, ее субстанцией и содержанием. И в этом плане принцип материалистического монизма в истории остается незыблемым, всякие попытки буржуазной идеалистической социологии объявить традицию главной силой социального процесса (традиционализм") полностью несостоятельны в научно-теоретическом отношении.
В-третьих, по своей природе традиция диалектична, противоречива, и двойственность ее проявляется в различных аспектах. Так, традиция подчиняется одиовреиенно и общим природным, и конкретно-историческим закономерностям. Затем, она связана и с объективными, и субъективными моментами человеческой деятельности, причем в разных случаях преобладающими являются то одни, то другие.
В-четвертых, реализуясь на общественных отношениях, традиция как системный историчесжй закон воплощает тем не менее, природные механизмы системной детерминации — детерминации настоящих и будущих системных состояний прошлым. С этой стороны традиционная, то есть природная^детерминация общественных отношений противостоит «действительно-человеческой1', специфически социальной программно-целевой и научно-плановой детерминации, которую правомерно охарактеризовать как олицетворение социальной свободы.
В-пятых, образуя мощный регулятивный институт, традиции служат атрибутом социальной формы движения материи, всякие попытки искусственно ограничить их действие рамками какой-либо одной сферы общественной жизни или одной (ранней) эпохой общественной истории неверныони противоречат марксистско-ленинскому пониманию традиции как общеисторического феномена и проистекают из непонимания действительной природы традиции.
•В-шестых, как социально-исторический феномен традиция предполагает исследование на различных уровнях системной общности. Философско-социологический анализ связан с элиминацией конкретно-исторических форм традиции. Именно такой подход имеет место при содержательной экспликации категории «традиция». вместе с тем в соответствии с требованиями марксистско-ленинской методологии изучения общественной жизни в ее конкретно-исторических проявлениях подобный подход служит лишь началом дальнейших всесторонних, более глубоких и полных исследований традиции — сложнейшего многокачественного и полиморфного социального образования.
