Актуальность темы
диссертационного исследования.
Переживаемое современной Россией время сопровождается глубоким культурным и духовным кризисом, суть которого состоит в переоценке системы религиозных, научных, философских и иных духовных ценностей, определяющих жизнь общества.
Одной из актуальных тенденций философских исследований, ведущихся в настоящее время, является привлечение к анализу мировоззренческих парадигм значительного (к сожалению недооцененного) наследия русской духовно-академической традиции.
Проблема истоков и оснований русской религиозной философии до настоящего времени остается разработанной весьма слабо и заслуживает явно большего внимания, чем ей уделялось прежде. На фоне многообразия взглядов и направлений чувствуется недостаток систематизации и классификации основных направлений и школ отечественной философско-религиозной мысли. Определение принадлежности любой философской мысли к традиционно принятому историческому типу довольно условно, и в особенности это касается российских и украинских религиозных философов, работы которых ещё недостаточно исследованы, а часто и просто недоступны. Западная философская традиция, несомненно, оказала значительное влияние на православную (русско-украинскую) духовно-академическую философию XIX в. Поэтому пример взаимодействия и взаимообогащения отечественного религиозного мировоззрения западной философией является достойным объектом исследования.
В настоящее время современное религиоведение и историко-философская наука заново переосмысливает те интеллектуальные и мировоззренческие явления, которые были столь характерны для отечественной религиозно-философской среды XIX в. Новой интерпретации было подвергнуто философское наследие славянофилов, почвенников, представителей «нового религиозного сознания», российской ветви неокантианства, интуитивизма и др. Было бы опрометчивым утверждение о том, что до сих пор история российской интеллектуальной традиции исследована слабо. Напротив, выходят фундаментальные и имеющие существенную ценность труды И. И. Евлампиева, Б. В. Емельянова, А. Ф. Замалеева, В. А. Кувакина, М. А. Маслина. В то же время идейное наследие философов, преподававших в православных высших учебных заведениях, всё ещё не получает достаточного освещения. Разумеется, и в данном направлении российской религиоведческой и историко-философской науки произошли ряд положительных сдвигов, которые обусловлены, в первую очередь, общим интересом к истории православной духовной мысли. Исследованием особенностей преподавания философии и анализом существа философских достижений и открытий профессоров-теистов из России и Украины XIX — нач. XX вв. занимаются ряд современных автороврелигиоведов и историков философии, по данной теме также выходят статьи, монографии, заметки, защищаются кандидатские и докторские диссертации. Но всё же подобного рода исследования не в полном объёме могут удовлетворить спрос современного религиоведческого и историко-философского знания, лишь частично показывают нам картину реального состояния православной философии в контексте отечественной православной традиции прошлого. При этом следует помнить о том, что в условиях XIX в. мы не можем проводить сколько-нибудь определённый водораздел между русским и собственно украинским направлениями православной мысли, киевская духовно-академическая школа являлась органичной частью общероссийской православной духовной и интеллектуальной культуры. Соответственно киевская духовно-академическая философская мысль, при всём своём своеобразии, исходила из ценностных установок, опиралась на метафизические положения всей российской православной традиции.
Таким образом, актуальным и закономерным выглядит обращение к традициям православно-теистической философии, важнейшей составной частью которой является духовно-академический теизм, представители которого стремились выразить своё религиозное мировоззрение в виде доказательной, апеллирующей к разуму, выверенной системы, тем самым, претендуя на научность и академичность при определении базисных пунктов своего учения (основываясь при этом на догматических положениях христианского вероучения).
Православное духовно-академическое философствование представляет собой весьма своеобразное, сложное и разветвленное культурно-историческое образование, развивавшееся в рамках определённой, господствовавшей тогда в нашей стране конфессии и стремившееся черпать свой духовный идеал в наследии отцов и учителей христианской церкви. Тем не менее, данный философский феномен в лице российской и украинской духовно-академической науки XIX-го века, впитал в себя и теоретическое наследие иных направлений и школ европейской метафизики и философии, для него характерен синтез различных мировоззренческих парадигм, при обязательном условии их совместимости с базовыми положениями философского теизма. По нашему мнению, православный философский теизм есть весьма значительное, самобытное достижение русской религиозной философии и анализ его школ, направлений, взглядов его отдельных представителей представляется перспективным и плодотворным. Исследование православного философского наследия имеет, на наш взгляд, и нравственный аспект, т.к. позволяет устранить ту несправедливость, которая существует в отношении философского наследия православных учёных и характеризуется умалением значения их творчества. Диссертация позволит восстановить трагически прерванную традицию религиозной философии, связать духовное наследие русских православных философов с религиозно-философскими системами современности.
Оплотом православной философской мысли в XIX вв. были четыре духовные академии — Санкт-Петербургская, Московская, Киевская и Казанская. В каждой из этих академий находились как минимум четыре философские кафедры — «истории философии», «метафизики», «логики и психологии», «нравственной философии» или «этики». Уровень преподавания философии во всех академиях был на протяжения всего XIX века значительно выше, чем в университетах. Кроме того, во всех духовных академиях издавались собственные богословско-философские журналы. Именно под влиянием профессоров — выпускников духовных академий в университетской среде также пробуждается интерес к религиозной философии. Представители отечественной духовно-академической философии пытались сочетать в своем творчестве рациональные и мистические подходы, на философском уровне осмысливать сущность отношений «человек-Бог», «человек-человек». Духовно-академический теизм неизбежно включает в свое содержание значительный нравственный элемент, выходит на уровень религиозно-философской антропологии, рассматривая такие темы как: значимость человеческой души и нравственное достоинство человека. Реконструкция данных подходов, и само обращение к духовному наследию русской религиозно-философской мысли позволяет осознать место и роль духовной жизни и позволит попытаться найти пути выхода из духовного кризиса, охватившего современное общество.
Степень научной разработанности темы исследования.
В современных исследованиях философского наследия представителей духовно-академического теизма признается, что данное направление являлось самостоятельным, самобытным, и оригинальным явлением в духовной сфере. Изучение взглядов русских православных теистов происходило одновременно с формированием философии в стенах духовно-академических академии, чаще всего с оценками работ по религиозной философии выступали самим православные мыслители, хотя не редкостью было предоставление страниц духовно-философских журналов и светским авторам. В этих журналах публиковались отзывы на статьи и книги философов духовных академий. Уже в середине XIX в. появляются многочисленные работы по истории духовно-академической науки, в частности, философии. В данном контексте следует отметить работы, посвященные становлению и развитию научной мысли в российских духовных академиях: А.П. Архангельского1, А. А. Беляева2, А. Благовещенского3, Д.К. Вишневского4, А.И. Введенского5, С.С. Глаголева6, митр. Евгения (Болховитинова)7, П.В. Н.Ф. Красносельцева8, М.В. Миловского9, Д.И. Ростиславова10, и многих других. Применительно к теме нашей диссертации весьма интересными выглядят исследования российских и украинских авторов дооктябрьского периода об истории киевской православной философской школы, начиная с XVII в. и вплоть до нач. XX в. Здесь следует указать на работы В.И. Аскоченского11,.
1 1 I 1 < J 4 ¦
С.Т. Голубева, JI. Мацеевевича, И. Я. Морошкина, Н. И. Петрова, Ф.И. Титова16.
Ряд русских и украинских исследователей того времени анализировали.
1 Архангельский А. П. Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом. Казань. 1883.
2 Беляев А. А. К истории Московской славяно-греко-латинской академии и Спасо-Вифанской семинарии// БВ. 1897. № 2. С. 306−320.
3 Благовещенский А. История старо-казанской духовной академии. 1876.
4 Вишневский Д. К. Киевская академия в первой половине XVIII столетия. Киев. 1903.
5 Введенский А. Философские очерки. — Вып.1. — СПб., 1901, — С. 45.
6 Глаголев С. С. Протоиерей Федор Александрович Голубинский// Богословский вестник (Сергиев Посад) 1897. № 12. С. 437−482.
7 Митр. Евгений (Болховитинов). Всеобщее хронологическое обозрение начало и распространения Российских духовных училищ с показанием всех бывших о них учреждений и указов// История Российской иерархии. М. 1807. Т. 1. С. 401−457.
8 Красносельцев Н. Ф. Никанор, архиепископ одесский и его учено-литературная деятельность. Одесса. 1893.
9Миловский М. В. Воспоминания о Московской духовной академии (1838−1842). // Русский архив. 1893.
10 Ростиславов Д. И. Санкт-Петербургская духовная академия до 1836 года// Вестник Европы 1872. №№ 6−8.
11 Аскоченский В. И. История Киевской духовной академии по преобразовании её в 1819. СПб. 1863.
12 Голубев С. Т. Древние и новые сказания о начале Киевской академии// Киевская старина. 1885. № 1.
13 Мацеевевич Л. Заметки и материалы для истории Киевской духовной академии// Труды Киевской духовной академии. 1893. № 1. С. 77−92.
Морошкин И. Я. Старые академии// Церковно-общественный вестник. 1882. № 22.
15 Петров Н. И. Значение Киевской академии в развитии духовных школ в России с учреждения Св. Синода в 1821 году и до половины XVIII века. Киев. 1904.
16 Титов Ф. И. Очерки из Киевской духовной академии// Труды Киевской духовной академии. 1897. № 10. С. 167−207. творческое наследие отдельных представителей киевской духовно-академической школы. Особо следует отметить работы, раскрывающие сущность взглядов одного из основоположников киевской академической философской школы XIX-го века (после реформирования Киевской академии в 1817—1819 гг.) арх. Иннокентия (Борисова) таких авторов, как.
1 9.
А.П. Лопухин, митр. Макарий (Булгаков).
Среди работ авторов, исследовавших философское наследие других профессоров Киевской духовной академии, необходимо отметить публикации ДБ. Поспехова3, Н. Флоринского4 о С. С. Гогоцком, А. Воскресенского5, Д.В. Поспехова6, Ф. Лебединцева7, М. Петрова8 и др. о И. Скворцове, B.C. Соловьёва9, К. Фоменко10, А. Ходзицкого11, Г. Г. Шпета12 и.
1Ч др. о П. Д. Юркевиче, В. Я. Шульгина о О. М. Новицком.
В послеоктябрьский период философское религиоведение и историко-философская наука изучением духовно-академического теизма долгое время (вплоть до 60-х гг.) почти не занимались. Исключение составила работа А. А. Галактионова и П. Ф. Никандрова «История русской философии"14, вышедшая в 1961 г., в которой достаточно подробно с марксистских позиций освещалось философское наследие С. С. Гогоцкого и П. Д. Юркевича.
1 Лопухин А. П. Духовные светила XIX вУ/Странник. 1911. № 1 .С.479.
2 Макарий (Булгаков). История Киевской академии. СПб., 1843.
3 Поспехов Д. В. Пятидесятилетие ученой деятельности С.С. Гогоцкого// Труды Киевской духовной академии 1887. № 12. С. 655−665.
4 Флоринский H. Сильвестр Сильверстович Гогоцкий// Вера и разум (Харьков). 1889. Т. 2.
5 Воскресенский А. Характеристика о. И. Скворцова//Руководство для сельских пастырей. 1863 № 44.1864.№ 4−5.
6 Поспехов Д. В. Два слова по поводу последнего сочинения прот. И.М. Скворцова// Труды Киевской духовной академии. 1863. № 8.
7 Лебединцев Ф. Прот. И. М. Скворцов (некролог)// Труды Киевской духовной академии. 1863. № 12.
8 Петров М. Обзор учебной литературной деятельности покойного профессора Киевской духовной академии И.М. Скворцова// Труды Киевской духовной академии. 1877. № 8.
9 Соловьев B.C. О философских трудах П.Д. Юркевича// Сочинения. M. 1990. С. 552−577.
10 Фоменко К. Мои воспоминания о Памфиле Даниловиче Юркевиче// Труды Киевской духовной академии. 1911. № 12. С. 680−688.
11 Ходзицкий А. Профессор философии П. Д. Юркевич. Вера и разум (Харьков). 1914. № 22. С. 575.
12 Шпет Г. Г. Философское наследие П.Д. Юркевича// Юркевич П. Д. Философские произведения. М., 1990.
13 Шульгин В. Я. История университета Св. Владимира. СПб. 1860. С. 160−169.
14 Галактионов А. А., Никандров П. Ф. История русской философии. M., 1961. С. 301.
Последних авторов А. А. Галактионов и П. Ф. Никандров относят к «наиболее видным представителям идеалистической философии"1, признают «известное познавательное значение» «Философского лексикона» С. С. Гогоцкого. И всё же в целом авторы вполне в духе времени крайне критически настроены к киевским теистам, полагая, в частности, что С. С. Гогоцкий якобы «свою философию сознательно поставил на службу политической реакции.», а Юркевич, с их слов, «как философ мало чем примечателен и уж совсем неоригинален"4. Можно также отметить исследования, проводимые в духовных академиях начиная с 60-х годов XX в., но они не имели сколько-нибудь широкой известности. Киевская философская академическая школа стала объектом более пристального внимания со стороны, в первую очередь, киевских учёных-гуманитариев лишь с конца 60-х гг. и в 70-е гг. XX в. В частности, можно отметить публикации В.М. Ничик5, И.С. Захара6 и др. Однако исследователей больше интересовала «древнейшая» история философии в стенах Киевской академии, период с конца XVII по нач. XVIII вв., можно сказать, что интерес к религиозной философии в Киеве был во многом «археологический».
Особое положение в данном случае занимают работы философов Русского Зарубежья, которые никогда не прерывали традиции изучения наследия представителей русской религиозной философии. Среди них выделяются фундаментальные труды В. В. Зеньковского «История русской философии» и Г. В. Флоровского «Пути русского богословия». Вместе с тем, те оценки философской деятельности профессоров Киевской духовной академии, которые содержатся у Г. В. Флоровского, весьма спорны. В частности, он, хотя и отмечал «острый ум» Иннокентия (Борисова), в то же.
1 Галактионов А. А., Никандров П. Ф. История русской философии. М., 1961. С. 301.
2 Там же С. 302.
3 Там же С. 302.
4 Там же С. 307.
5 Ничик В. М. Из истории отечественной философии конца XVII-начала XVIII века. Киев, 1978.
6 Захара И. С. Борьба идей в философской мысли на Украине на рубеже XVII—XVIII вв.еков. Киев, 1982. время указывал на слабость, отсутствие глубины философского и богословского содержания творчества бывшего ректора Киевской духовной академии, характеризовал его как «религиозного демагога», используя слова митр. Филарета (Киевского), признавал в Иннокентии сочетание блестящей манеры изложения материала с якобы недостатком творческого начала и чрезмерной эмоциональностью.
Интерес к киевской школе духовно-академической философии значительно вырос в нашей стране в 90-е гг. XX в. На это никак не повлияло и то обстоятельство, что Киев стал столицей самостоятельного государства. Слишком очевидным является тот факт, что Киевская духовная академия, и, соответственно, теистическая философская школа в ней являлась органичной частью православно-русской духовной культуры и религиозной философии. Появляются работы, в которых предпринимается попытка дать целостный анализ самому феномену духовно-академического теизма. В этой связи следует отметить работы А. И. Абрамова, который показал степень влияния классической немецкой философии на русскую теистическую традицию (особенно на представителей именно киевской духовно-академической школы), И. В. Цвык, давшей собственную интерпретацию духовно-академической философии3, В. Ю. Пинчук, проводившей исследование метафизической психологии как составной части духовно-академического теизма4. В последние годы появляются работы, посвященные отдельным представителям киевской школы духовно-академической философии. В этой связи можно отметить работы украинского автора Т. В. Черненко.
Значительный интерес представляет творчество С. В. Пишуна, который опубликовал несколько статей, где анализируется творческое наследие.
1 Куценко Н. А. К вопросу о нравственно-антропологической философии Иннокентия Борисова// Историко-философский ежегодник'99. М., 2001. С. 270.
2 Абрамов А. И. Духовно-академическая философия в её сушностном отношении к философскому учению Фихте//Философия Фихте в России. СПб., 2000.
Цвык И.В. Духовно-академическая философия в России. М.2002.
4 Пинчук В. Ю. Метафизические основания субстациональности человеческой души в русском духовно-академичяеском теизме//Проблемы славянской культуры и цивилизации. Уссурийск. 2003. киевских профессоров-теистов, в частности, арх. Иннокентия (Борисова)1 и его современников и преемников на философских кафедрах в Киевской духовной академии. В монографии С. В. Пишуна «Православная персонология и духовно-академическая философия XIX века», вышедшей в 1996 г., изучению философско-религиозной антропологии представителей Киевской духовной академии отведено значительное место3. Не так давно С. В. Пишун со своими учениками выпустил ещё одну монографию «Православный философский теизм (XIX-начало XX веков)4, в которой исследуется особенность философских подходов в том числе и киевских профессоров-теистов к проблемам онтологии, гносеологии, метафизической психологии и этики. Об Иннокентии (Борисове) в «Историко-философском ежегоднике» писала также современная исследовательница, научный сотрудник Института философии РАН Н. А. Куценко. Она затронула, в частности, такую неоднозначную проблему, как существенные различия среди историков философии в интерпретации теоретического наследия Иннокентия (Борисова). Она отметила, что «разительную несхожесть оценок получило богословско-философское наследие Иннокентия (Борисова) при общем мнении о нем как о выдающемся реформаторе философского образования"5. В частности, Н. А. Куценко приводит высокое мнение об Иннокентии (Борисове) в целом скептически относившегося к русской религиозной философии Г. Г. Шпета, который отмечал, что «лекции архимандрита по основному богословию были пронизаны серьезным философским тоном и свидетельствовали о весьма глубоком знакомстве.
1 Пишун С. В. Философско-религиозная гносеология арх. Иннокентия (Борисова): от анализа душевных способностей человека к идее абсолютного совершенства. //Проблемы славянской культуры и цивилизации. Уссурийск., 2000. С.68−74.
2 Пишун С. В. Содержание и смысл философского знания в интерпретации представителей киевской школы духовно-академического теизма середины XIX в. //Гуманитарные исследования № 7. Уссурийск 2004. С.34−40.
3 Пишун С. В. Православная персонология и духовно-академическая философия XIX в. М., «Прометей», 1996.
4 С. В. Пишун.И.В.Гуннькин, В. Ю. Пинчук, А. Г. Сахатский Православный философский теизм (XIX-начала XX веков) Владивосток. 2006.
5 Куценко Н. А. К вопросу о нравственно-антропологической философии Иннокентия Борисова// Историко-философский ежегодник'99. М., 2001. С.270−273. автора с содержанием современных ему философских учений"1. Такие слова строгого в своих оценках Шпета дорогого стоят.
В то же время среди имеющихся публикаций ещё нет обобщающих исследований по истории формирования в Киевской духовной академии в сер. XIX в. собственной оригинальной философской школы, хотя и представлены оценки работ отдельных представителей данной школы. Наша работа представляет собой попытку рассмотреть сам феномен киевской школы духовно-академического теизма в период её формирования в 30−40-е гг. XIX в. Это в значительной степени связано с анализом существа философско-религиозного учения арх. Иннокентия (Борисова), которое раньше практически не исследовалось историками отечественной философии, а между тем оно весьма оригинально и охватывает все важнейшие элементы философского знания: онтологию, гносеологию, антропологию, этику.
Объектом диссертационного исследования является отечественная духовно-академическая философия, представленная в работах, в том числе и преподавателей философских кафедр Киевской духовной академии. Русский духовно-академический теизм представлял собой совокупность философских систем и учений, в которых предпринимается попытка, с одной стороны, философски обосновать религиозные догматы, а с другой — придать личному «мистическому» опыту научный характер.
Предметом диссертационного исследования являются особенности формирования самобытной, оригинальной философской школы в Киевской духовной академии в 30−40-х гг. XIX в., что во многом было обусловлено тем влиянием, которое оказал на киевский философский теизм арх. Иннокентий (Борисов).
Цель и задачи исследования
.
1 Куценко Н. А. К вопросу о нравственно-антропологической философии Иннокентия Борисова// Историко-философский ежегодник'99. М., 2001. С.270−273.
Целью данного диссертационного исследования является анализ становления киевской школы духовно-академической философии после её реформирования в 1817—1819 гг. Реконструкция исторического «лица» традиции философского теизма в Киевской духовной академии в XIX веке предполагает последовательное решение ряда задач:
— определение специфики русского православного философского теизма XIX века в целом;
— выявление философского содержания в творческом наследии представителей киевской духовно-академической школы в 30−40-е гг. XIX в.;
— определение характера интерпретации киевскими профессорами-теистами самого предмета философии;
— раскрытие существа феномена теистического рационализма как основы метафизических учений представителей Киевской духовной академии, его связь с философскими течениями в Западной Европе (особенно гегельянством);
— провести анализ философско-метафизического учения арх. Иннокентия (Борисова), которое во многом и определило сам тип философствования в киевской духовно-академической науке.
Методологические и теоретические основы диссертации. В качестве теоретико-методологической основы в диссертационном исследовании использовались культурно-исторический и сравнительно-исторический методы.
Принцип единства исторического и логического был применен для выявления механизма взаимодействия и взаимовлияния религиозного и собственно философского компонента в духовно-академическом теизме. Методы историко-философской реконструкции позволили провести анализ духовно-академической философии как оригинального, самобытного явления, отметить её синтетичность, показать связь духовно-философской традиции академической школы русского православия с западноевропейской философской мыслью.
Использование сравнительно-исторического метода позволило выявить преемственность в развитии западной философской мысли русскими православными философами, а также установить сходство и различие в понимании и подходе к метафизике отечественных религиозных философов и представителей западноевропейской философской мысли.
Особые методы анализа философского творчества следует применять при исследовании творчества арх. Иннокентия (Борисова), у которого нет строго метафизических, философских трактатов, и философское содержание которого следует «вычленять» из массы проповедей, обращений, писем и др.
Научная новизна исследования.
В диссертации впервые в отечественной историко-философской науке предпринята попытка целостного анализа взглядов отдельных представителей киевской школы духовно-академической философии. При этом обосновывается положение о том, что идейным источником философско-метафизических построений киевских теистов стало теоретическое наследие ректора Киевской духовной академии арх. Иннокентия (Борисова). Именно данный выдающийся представитель духовно-академической науки сделал возможным появление такой важнейшей черты киевской академической школы, как «теистический рационализм».
В качестве научной новизны диссертации можно отметить следующее:
— определен вклад арх. Иннокентия (Борисова) в формирование киевской академической философской школы в 30−40-е гг. XIX в.;
— впервые подробно раскрыто существо философской системы арх. Иннокентия (Борисова), особенно в области космологии, онтологии и гносеологии, показана оригинальность его метафизических, философских воззрений;
— проанализировано существо восприятия православными теистами из Киевской духовной академии предмета философского знания;
— обозначен тот концептуальный вклад, который был внесён киевскими теистами в отечественную религиозно-философскую традицию;
— выявлены самобытные черты учения православных философов из Киевской духовной академии, их историко-философское значение. Анализ взглядов представителей киевской школы духовно-академического теизма позволяет указать путь возможного взаимодействия религиозного и философского подхода к осмыслению проблемы бытия и познания.
Положения, выносимые на защиту.
1. Философские поиски и интерпретации предпринимались православными мыслителями с разных позиций, зачастую противоположных друг другу, но при всех различиях во взглядах представителей Киевской духовной академии во второй четверти XIX в. объединяла общая теистическая установка. Особое место занимает «философский объективизм» арх. Иннокентия (Борисова). Можно говорить о синтезе в его концепции рационализма и мистицизма, при этом вера понимается как специфический познавательный акт, т. е. в качестве личностного самоопределения человека в отношении «откровенного» знания и религиозного опыта, а философия выступает средством обоснования метафизической основы социального и духовного бытия человека. Именно творчество арх. Иннокентия (Борисова) явилось той основой, на которой стало возможно формирование оригинального философского учения, которое можно охарактеризовать как «теистический рационализм».
2. Рассматривая проблему Совершенного Существа, православные преподаватели из Киевской духовной академии исходили из единства осмысления трех тесно взаимосвязанных задач. Так, во-первых, они рассматривали доказательства бытия Совершенного Существа, во-вторых, предпринимали попытки рассмотрения и обоснования его свойств и, в-третьих, раскрывали проблему взаимоотношений Совершенного Существа и мира, а также Совершенного Существа и человека.
3. Характерной особенностью творчества православных мыслителей из Киевской духовной академии был своеобразный «синтетизм» соединение мистической традиции и европейского трансцендентализма преимущественно платонического толка. Можно утверждать о «синтетической» установке киевских теистов в религиозном и философском смыслах, стремившихся к взаимодополнению философии, богословия и науки, при этом данный «синтетизм» склонялся в сторону рационализма.
4. Представители киевской религиозной философской школы при рассмотрении Совершенного Существа основывались на объективно-идеалистическом миропонимании, исходившего из святоотеческой традиции наряду с признанием трансцендентной природы Совершенного Существа. Рассматривая проблему происхождения мира они исходили из креационистской установки. В то же время они признавали определённую имманентность Совершенного Существа миру, но не по сущности, а по совершенствам. Мир отражает, конечно, в несовершенной степени, совершенства Высочайшего Существа. В понимании православных философов Абсолют имманентен миру как постоянно заботящийся о нём, как источник его бытия, активная любящая сила. В религиозно-философском учении киевских теистов Абсолют выступает как Бесконечное Благо.
Научно-практическая значимость диссертационного исследования.
Представленная работа должна показать истинное место и роль киевской ветви духовно-академического теизма в культурной жизни России второй четверти XIX-го века вообще и в философской мысли в частности. В этой смысле диссертация помогает восстановить преемственность отечественной религиозно-философской традиции, соединить творческие достижения духовно-академического теизма прошлого с реалиями сегодняшнего дня. Теоретическое и практическое значение диссертации заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в процессе преподавания философии, истории философии, философии религии, религиозной философии, культурологии, истории религии, чтении специальных курсов по истории отечественной философской мысли, для проведения семинаров по изучению отечественной духовной культуры.
Апробация работы.
Основные положения и результаты исследования получили отражение в публикациях автора, в выступлениях на научно-практических конференциях: «Актуальные проблемы истории русской философской и политической мысли», (Уссурийск, УГЛИ, 2006), «Русская религиозная философия в историческом, теоретическом и социальном измерениях» (Владивосток, ДВГУ 2006), а также в ходе проведения аспирантских теоретических семинаров в Уссурийском государственном педагогическом институте в декабре 2005 г., октябре 2006 г. и мае 2007 г.
Источниковая база исследования.
В ходе подготовки кандидатской диссертации автор использовал следующие источники:
1) тексты-«первоисточники», включающие в себя работы представителей киевской духовно-академической школы, в частности исследования арх. Иннокентия (Борисова), О. М. Новицкого, С. С. Гогоцкого, П. Д. Юркевича, П. И. Линицкого и др., опубликованные отдельными изданиями, а также в таких светских и церковных периодических изданиях (журналах), как «Воскресное чтение», «Вера и разум», «Труды Киевской духовной академии», «Православное обозрение», «Церковный вестник», «Православный собеседник», «Странник», «Христианское чтение», «Чтения в обществе любителей духовного просвещения» и др.
2) критические заметки, отзывы, рецензии о философских работах преподавателей Киевской духовной академии, печатавшиеся в различных журналах и изданиях;
3) работы православных исследователей (кандидатские, магистерские и докторские диссертации, монографии), в которых анализируются те или иные аспекты философствования учёных из киевской академической школы;
4) исследования современных религиоведов и историков философии, а также специалистов в области этики, истории культуры и др., обращенных к разбору существа философской традиции в Киевской духовной академии в XIX веке.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Обращение к духовному наследию национальной русской философии и (в первую очередь к академическому теизму) позволяет яснее осознать современные процессы в духовной сфере в целом, и самобытность отечественной религиозной философии, органично сочетающей в себе западноевропейскую рационалистическую линию и православную традицию.
Данное сочетание принимало весьма различные формы и неизбежно возникал вопрос о приоритетах. В данном контексте Киевская духовная академия являлась, пожалуй, самой «проевропейской», её представители в наибольшей мере использовали богатый опыт философствования европейских мыслителей, в т. ч. рационалистов. В этой связи можно отметить влияние лейбницианства и особенно гегельянства.
Несмотря на огромную традицию преподавания философии в Киевской академии, восходящую ещё к митрополиту Петру Могиле, Иннокентию Гизелю и др., к нач. XIX в. Встал вопрос об укреплении позиции философии в Киевской академии. Ещё более актуален этот вопрос стал после реорганизации академии в 1819 г. Выдающуюся роль здесь сыграл, на наш взгляд, арх. Иннокентий (Борисов), который своими философскими увлечениями в пору своего ректорства дал мощный импульс философской деятельности в стенах академии. Большинство современных.
1 2 3 исследователей, в частности, И. С. Захара, О. А. Печурина, С. В. Пишун и др. признают, что именно философия начиная с 30−40-х гг. XIX в. Стала занимать ведущее место в системе дисциплин изучавшихся в. Киевской духовной академии. Причем преподавание «любомудрия» имело здесь свои особенности, главная из которых заключалась в том, что преподаватели из.
1 Захара И. С. Рационализация богословской мысли в России конца XVIIначала XVIII века. 1993.
2 Печурина О. А. Философия в духовных академиях. 1993.
3 Пишун С. В. Православная персонология и духовно-академическая философия XIX в. M., «Прометей», 1996.
Киева ставили своей целью не просто передать учащимся готовые догмы, а научить их самостоятельно, «философски» мыслить.
При анализе философского содержания деятельности представителей киевской школы духовно-академического теизма мы не должны игнорировать тот факт, что православными мыслителями разрабатывались самые трудные и вечные для философии вопросы: о сущности бытия, возможности познания, проблема добра и зла, цель и смысл человеческой жизни.
Уже к началуХ1Х века отечественная философская мысль впитала в себя многое из западного философствования, но шла своим путем, в основе своей следовала традиции патристики, связывала свое развитие с путями православной духовности. Большинство мыслителей XIX векафилософов, писателей, публицистов, политиков полагали, что настало время торжества разума, стремились создать учения основанные на рациональных началах. Представители русской религиозной философии не могли остаться в стороне от этого явления, и по сути многие из них склонялись к философскому рационализму. В то же время они полагали православие духовной опорой отечественной философской мысли, органично сочетали в своих учениях элементы разума и веры.
Как известно, Киевская духовная академия являлась старейшим православным высшим учебным заведением. Её история достаточно полно исследовалась как российскими так и украинскими авторами1 Все-таки следует отметить, что православные философы-теисты, работавшие в Киевской духовной академии, в большей степени интересовались вопросами, связанными с возможностью богопознания, соотношения веры и разума, о человеческой душе.
Среди особенностей философских воззрений, принадлежащих.
1 Вишневский Д. Киевская академия в первой половине XVIII столетия. Киев. 1903. Аскоченский В. Киев с древнейшим его училищем Академией. Киев. 1856. киевским православным учёным второй трети XIX в., можно отметить теизм, реализм, умеренный спиритуализм, витализм, эстетизм, провиденциализм, а также этический нормативизм.
Так, арх. Иннокентий (Борисов) выдвинул стройную и часто весьма необычную модель именно теистической метафизики, с её тезисом о личностной природе Абсолюта, а также концентрацией внимания на исследовании оснований бытия. В контексте гносеологической проблематики арх. Иннокентий отстаивает позиции философского реализма, он признаёт объективный характер бытия, независимость вещей от сознания человека, но связывает их существование с Абсолютом. Такая объективно-идеалистическая установка была воспринята арх. Иннокентием и его последователями ещё у Платона, Лейбница и Гегеля.
Спиритуалистическая установка арх. Иннокентия (Борисова) проявлялась в онтологизации последним душевных качеств человека. Он считал душевную жизнь человека моделью устройства бытия в целом (по аналогии «микрокосмос-макрокосмос»). Далее, арх. Иннокентий переносит свой взор на природу как таковую, видя её ценность, главным образом, в наличии в неё мистического жизненного начала (эту, космологическую часть концепции арх. Иннокентия мы определили как «виталистическую»). В своем творчестве он обращается к исследованию Совершенного Существа, являвшегося Творцом природы и органической жизни в ней.
Весьма важным представляется такая особенность философии арх. Иннокентия (Борисова), как её возвышенный эстетизм. Во всяком случае, он делает вывод о том, что творение Божие есть стройное прекрасное целое, в котором все тесно связано между собою и все служит друг другу: низшее —• высшему и высшее — низшему. Он считает, что «цель существования тварей в Боге. Она и не может быть вне Его, ибо Он, как существо самодовольное и всесовершенное не может ничего предполагать вне себя». В чем же, однако, состоит эта цель? Этой целью не могла быть собственная нужда Бога, как например, восполнение совершенств, т.к. Бог не нуждается ни в чем. Цель существования мира, по мнению арх. Иннокентия, только слава Божия: «мир сотворен для того и потому, что он в совершенной зависимости от Бога: он есть отблеск от Солнца вечного — тень Божества». 1.
Самые высшие цели должны иметь разумные существа, как высшее творение Божие, наиболее близкое к Нему. В этом отношении особенно интересно для арх. Иннокентия рассмотреть цель существования человека, т.к. он есть центр всего мироздания, связь всех миров. Какая же цель существования человека на Земле? Арх. Иннокентий полагает, что она определяется его жизнью, тем, что может дать этой жизни смысл и полноту. Ничто земное не может удовлетворить человека и дать смысл его земному существованию, потому что оно бренно, преходяще, есть суета. Истинная жизнь только тогда пребывает в человеке, когда он живет высшею небесною стороною своего существа, вечным, невидимым, духовным. Отсюда, вечность — вот цель существования человека. Для этого человек должен нескончаемо приближаться к бесконечному совершенству, а можно этого достигнуть только одним путем — через делание добра. В нем, этом делании доброго, по Иннокентию, и состоит самое наше предназначение.
Учение о Промысле Божием составляет существенную часть в философско-богословской концепции Иннокентия. Это даёт основание признавать его космологическую концепцию провиденциалистской. Он везде и во всем видит действие промысла Божия, как бы ощущал Его видимое присутствие и веяние благодати Божией. Особенно действие Промысла — в истории человечества.
Вся метафизика арх. Иннокентия и других представителей киевской религиозно-философской школы имела нравоучительный характер. Увлечение «абстрактной философией» должно было создавать опору для разработки проблем моральной метафизики, созданию положительного нравственно-философского учения. Таким образом, этический нормативизм был характернейшей чертой киевской теистической традиции XIX в.
Можно сделать вывод, что в лице всех представителей киевской философской школы мы видим сторонников такого своеобразного типа философии, который синтезирует западноевропейскую рационалистическую традицию с догматами православия, но при этом основной своей точкой опоры киевские религиозные философы считали именно классическое европейское философское наследие.
