Архитектура торговых комплексов Дальнего Востока второй половины XIX — начала XX вв.: на примере фирм «Кунст и Альберс», «И. Я. Чурин и Ко»

Актуальность исследования. Архитектурное наследство фирм «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0» — это «золотой фонд» российских дальневосточных городов, требующий тщательного изучения и бережной охраны. Торговые комплексы «Кунст и Альберс» и (в меньшей степени) «И. Я. Чурин и К°», включавшие в себя помимо магазинов, складские, административные, конторские, жилые, общественные, производственные, технические и другие постройки, являлись постоянно развивающимися архитектурными ансамблями, занимавшими ключевое положение в городской структуре. Торговые комплексы «Кунст и Альберс» служили примером наиболее конкурентоспособной формы организации торговли на территории российского Дальнего Востока. Как на городском, так и на региональном уровне они выполняли не только экономические, но и социокультурные функции, организуя среду обитания во всех ее многообразных аспектах. На сегодняшний день универмаги и магазины, принадлежавшие фирмам «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0» во Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, Уссурийске, Спасске и других городах выкуплены в частную собственность и стремительно теряют свой аутентичный облик. Если фасады, выходящие на красные линии главных городских магистралей, тщательно реставрируются, то внутреннее пространство подвергается коренной реконструкции, дворовые постройки уничтожаются, первоначальный облик комплексов подвергается значительному искажению. В связи с этим впервые проведенное исследование торговых кварталов занятых постройками фирм «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0», как цельных градостроительных объектов, имеющих культурно-историческую и архитектурную ценность именно в качестве единых торговых комплексов, представляется достаточно актуальным.

Другой аспект актуальности данной работы связан с растущим интересом к политике Российского государства на Дальнем Востоке во второй половине XIX — начале XX вв. В настоящее время процент азиатского населения Приморского края и Амурской области стремительно увеличивается, в связи с чем все более ощущается необходимость поднятия статуса европейского освоения Дальнего Востока. Проблемы, стоящие перед регионом сегодня, во многом напоминают проблемы вековой давности: оторванность от метрополии и промышленных центров, экономическое давление с китайской стороны, слабая заселенность пограничных территорий, изолированность большинства населенных пунктов. При растущем дефиците инвестиционных и технологических ресурсов внутри региона снова становятся востребованными заграничные капиталы и частная инициатива. Поэтому изучение деятельности торговых домов «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К°» имеет не только историческое, но и, отчасти, практическое значение, как образцовый пример организации торговой инфраструктуры на юге российского Дальнего Востока. Опыт компаний, чей бизнес успешно развивался в течение 70 лет и охватывал всю территорию Приамурья и Приморья, а также северные китайские провинции, приобретает особое значение сегодня, когда торговля играет все более важную роль в экономике дальневосточных городов и активно внедряется в исторически сложившуюся городскую среду.

Цель работы — анализ градостроительного значения и архитектурных особенностей торговых комплексов «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0» и выявление исторической роли данных комплексов в становлении региональной архитектуры во второй половине XIX — начале XX вв.

В соответствии с целью, определены следующие задачи:

— Установить роль компаний «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0» в развитии торговых отношений на российском Дальнем Востоке во второй половине XIX — начале XX вввыделить основные этапы развития торговых отношений и соответствующие им типы архитектурно-пространственного оформления торговой функции в городах и поселках региона.

— Установить роль торговых комплексов «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0» в процессе формирования общегородских торговых пространств на каждом этапе развития торговых отношений.

— Выделив основные типы построек, входивших в торговые комплексы «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0», проанализировать их архитектурно-пространственные и объемно-планировочные решения.

— Проанализировать характерные приемы оформления внутреннего пространства универмагов указанных фирм.

— Выявить основные стилистические предпочтения крупных торговых компаний в качестве заказчика архитектурных сооружений.

— Проанализировать композиционные и стилистические особенности «фасадной» архитектуры универмагов и других построек, входящих в торговые комплексы и оценить влияние этих объектов на развитие различных стилистических направлений в региональной архитектуре.

Предметом исследования являются торговые комплексы «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0».

Объектом исследования является специфика градостроительных, объемно-планировочных, композиционных и стилистических решений торговых комплексов «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0».

Методы исследования: Теоретический (изучение и систематизация литературы по данной теме). Эмпирический (натурные обследования).

Методика исследования сочетает выявление и натурное изучение объектов с историко-архивной работой.

Хронологические рамки исследования ограничены второй половиной XIX — началом XX вв.

Территориальные рамки исследования охватывают Амурскую область, Приморский и Хабаровский края в их современных границах.

Теоретическая база исследования. Анализ коммерческой деятельности в Приамурском крае во второй половине XIX — начале XX вв. дан в исторических, экономических, географические трудах, издававшихся до 1917 года, где освещались вопросы об особенностях российской дальневосточной колонизационной политики в связи со сложным полиэтническим составом населения и активным характером диаспор [11, 17, 27, 28, 30, 36, 38, 80−84, 121, 124, 133, 137,139,145, 146, 150].

Фактический и статистический материал, касающийся развития торговли на Дальнем Востоке, сконцентрирован в многочисленных справочных изданиях [35, 39, 57, 58, 92−97, 98−99, 118−120, 128], выходивших в свет на рубеже веков. Большой интерес представляют также публикации в дальневосточной периодической печати конца XIX — первой половины XX века1.

В работе использованы две группы источников, описывающих различные аспекты изучаемой проблемы:

— Научные и публицистические труды, посвященные формированию торговли на русском Дальнем Востоке и внедрению иностранных (в частности немецких) капиталов в экономику Приамурского края.

— Профессиональная литература, описывающая архитектуру данного периода в целом и построек с торговой функцией в частности.

Работа строится на основе материалов, почерпнутых из этих источников, выявленных в архивных и музейных фондах1 или полученных в результате натурных обследований, обмеров и фотофиксации сохранившихся объектов.

Степень изученности проблемы торговых отношений на российском Дальнем Востоке середины XIX — начала XX вв.

Понимание истории страны как истории развития торговых отношений обосновано в классических трудах Ф. Броделя [18−20]. Тезис о том, что человек лишь изредка выступает в роли политического деятеля, но большая часть его жизни определяется обыденный стороной, предопределяет интерес к частной.

1 Газеты «Приамурские Ведомости», «Приамурская жизнь», «Наше слово», «Путь», «Тихоокеанская звезда» издававшиеся в рассматриваемый период в Хабаровскегазеты «Владивосток», «Голос Приморья», «Дальневосточное обозрение» выходившие во Владивостоке, «Известия Хабаровского общественного самоуправления» 1914. № 1−12- «Известия губернского райсполкома», «Выставка Приамурского «рая». — Хабаровск, 1913 № 8,9, 11,16, 17,41,44- издания, выходившие в Харбине, газета «Заря», «Рупор Харбина», журналы «Рубеж» и «Харбинская старина».

1 Фонды Российской государственной библиотеки, отдела редкой книги и источниковедения Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им, А В Щусева, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока, Государственного архива Хабаровского края, архива Уссурийского краяфонды Хабаровского краевого краеведческого музея, Приморского государственного объединенного музея им В К. Ар-ссньева, а также музеев гг Благовещенска, Спасска, Посьета, Славянки. жизни, к бытовому пространству в контексте большой истории, которая, в свою очередь, считается коммуникативный, а не социополитическим процессом. Эта точка зрения оправдывает попытку рассмотреть историю Дальнего Востока как историю развития торговых связей и формирования торговых инфраструктур.

После 1917 г. долгие десятилетия интерес к истории дальневосточного предпринимательства (и, соответственно, его архитектурно-пространственному оформлению) не поощрялся. Этот предмет вынужденно рассматривался с позиций классовой борьбы2. Тему предпринимательства в Приамурском крае открыли работы Н. А. Троицкойвпервые вклад иностранных коммерсантов в развитие дальневосточной экономики получил в ее исследованиях толерантную оценку [134 -136]. Фундаментальная коллективная монография «История Дальнего Востока СССР», вышедшая в 1991 году, суммировала накопленную к тому времени объективную информацию о коммерческой деятельности на Дальнем Востоке, определяя торговые связи в регионе, во-первых, состоянием транспорта, промышленности и сельского хозяйства Приамурского края и Забайкалья, во — вторых, международным разделением труда в странах АТР и, в-третьих, развитием европейских и сибирских губерний страны. Там же, на примере крупнейших фирм «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0», отмечалась противоречивая роль торгового капитала, который, с одной стороны, способствовал росту экономических связей с Россией, а с другой, сочетал торговые операции с ростовщическими спекуляциями, и укреплял позиции иностранного капитала в экономике Дальнего Востока. Так, в главе «Иностранный капитал в экономике региона» подчеркивается, что помимо огромных природных богатств, большой емкости рынка (при остром дефиците любых необходимых для потребителя товаров) и отсутствия таможенных пошлин, особая притягательность Приамурского края для немецких купцов объяснялась покровительством Владивостокского биржевого комитета [47. С. 264−265].

2 Крушанов Д. И Победа Советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Владивосток, 1983, Алексеев А. И, Морозов Б Н Освоение русского Дальнего Востока (конец XIX в — 1917 г.) М., 1989, Галлямова Л. И. Очерки истории формирования рабочего класса Дальнего Востока России (1860-февраль — 1917 г). Владивосток, 1984.

В настоящее время вышли в свет научные исследования, посвященные интеграции иностранного капитала в дальневосточную экономику и социокультурной роли иностранной диаспоры в Приамурском крае [5−8,21,71,78,102−105]. В 2002 г. была переведена на русский язык книга Лотара Дега «Кунст и Аль-берс. Владивосток» [38], написанная на основе семейных архивов основателей фирмы. Все эти работы, не затрагивая проблем, непосредственно связанных с историей архитектуры, служат важными источниками информации об иностранном предпринимательстве на Дальнем Востоке конца XIX — начала XX вв.

В середине XIX в. в России и Европе началась империалистическая фаза исторического развития, характеризующаяся слиянием банковского капитала с промышленным. Этот процесс, в свою очередь, потребовал передела рынков сырья и сбыта и вызвал новый виток колониальных захватов. Неосвоенные слабозаселенные территории Дальнего Востока стали полем столкновений интересов нескольких государств: России, Китая и Германии.

История торговли на Дальнем Востоке в силу ряда факторов значительно отличалось от среднерусского и сибирского регионов, что сказалось на специфике архитектурно-пространственного оформления маркетинга в Приамурском крае (см. прил.2. табл. 1).

Географический фактор включал: оторванность от метрополий, сложность и сезонность подвоза товаров.

Главной проблемой Приамурского края являлось полное бездорожье, из-за которого стоимость транспортировки зачастую превосходила стоимость самого товара1. В регионе до начала XX в. преобладали две формы организации торговли: мобильная форма соответствовала рознице и мелкому опту, а стационарная — крупному опту и «избыточному потреблению». В период первона.

1 «Из Сибири товары доставлялись по Великому Сибирскому трасту, а далее, караванами барж по Шилки и Амуру так что купец, сплавивший товары, уже не успевал за отсутствием пароходов вернуться домой и ехал из Николаевска по зимнему пути в собачьих нартах». Цит. по* Очерк, посвященный юбилею Торгового дома «И. Я. Чурин и К°. Харбин, 1938 С 2. Через с Раздольное в 1870 г. была проложена одна из первых дорог, соединившая озеро Ханка, до которого летом по Уссури и Сучангу спускались амурские пароходы, и реку Суйфун. По Суйфуну можно было добраться до Амурского залива, а олуда морским путем до Владивостока. До постройки железной дороги этот сложный маршрут был единственным путем, соединявшим Приморье и Приамурье. чального освоения региона мобильную форму торговли широко использовали русские компании. В 50−70 гг. XIX в. река Амур являлась главной торговой коммуникацией (сибирская пушнина отправлялась на мировой рынок, а на иностранных судах завозились товары внутреннего потребления — чай, табак, вина, сахар, ткани). Но в целом мобильная торговля была прерогатива азиатских торговцев — разносчиков и «маньчжурских торгашей-мошенников» [37. С.3]. Главными центрами китайской коммерции на юге Дальнего Востока были села Никольское и Новокиевское, отправляясь из них в разные стороны, «китайские разносчики с дешевым товаром проникали в самые глухие и отдаленные уголки Приамурья. Летом торг шел с барж, останавливающихся напротив деревень» [82. С.38]. Основные пристани — базары находились в Хабаровке, Благовещенске, Софийске, Мариинске, в станице Казакевиче во и селе Михайловке. В. К. Арсеньев писал в 1912 г. «Было бы ошибочно думать, что мы экономически владеем Уссурийским краем. Мы владеем лишь полосой по Амуру, узкой полосой вдоль железной дороги и на побережье моря. Все же остальное пространство находится в руках китайцев» [11. С.175].

Стационарная форма торговли характеризуется архитектурно-пространственным оформлением торговой функции: возведением крытых рынков, торговых рядов, магазинов, универмагов и т. д, а так же значительных по объему складских, ремонтных, офисных, жилых помещений. Инвестиции в строительство подобного рода осуществляли русские и, особенно, немецкие торговые компании, появление которых в крае объяснялось льготным налогообложением, вызвавшим наплыв иностранных предпринимателей, товаров и приток иностранного капитала. Предвидя трудности, связанные с колонизацией Приамурского края и трезво оценивая возможности отечественных предпринимателей, российское правительство еще в 1856 г., за два года до подписания Айгунского договора, приняло правила порто-франко, получившие в 1862 г. юридическое оформление, что являлось мощным экономическим фактором развития торговых отношений.

Полиэтничностъ стала характерной чертой дальневосточного общества второй половины XIX в., в городах проживали представители 20 стран, и процент инородного населения в регионе намного превышал общероссийский (см. прил. 1, граф. 6−7). Это объяснялось более либеральной, чем в целом по России, правовой базой. Один из крупнейших коммерсантов Дальнего Востока начала XX в. А. В. Датган утверждал, что «иностранная торговля была призвана в край самим правительством, с целью обеспечить жизнь населению, так как снабжение края через Сибирь по отдаленности, бездорожью и недостатку своего русского флота не могло быть надежным и, при неблагоприятных обстоятельствах, поставило бы население в безвыходное положение. Никаких льгот, кроме безвозмездной торговли, правительство иностранным купцам не предоставляло, и все упреки в этом отношении в адрес администрации края оказываются не основательными» [37. С.11].

Однако иностранные предприниматели, имевшие по «Правилам для поселения русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири» право на занятие торгово-промышленными операциями в регионе на основании общих для переселенцев льгот, оказались в более выгодном положении, чем российские, так как освобождение от уплаты гильдейских пошлин получали лишь те купцы, которые уже состояли в гильдии на прежнем месте жительства. В отличие от иностранных, русские торговцы в основной своей массе были выходцами из мещан и крестьян и должны были платить пошлины за гильдейские документы. Согласно «Правилам для поселения», которые действовали в течение почти четверти века, городское население получало право ведения торговли на неограниченную сумму, освобождалось от платежа различных пошлин, государственных повинностей и военного постоя. Эти значительные льготы способствовали становлению дальневосточной торговли.

Режим порто-франко периодически вводился с 1858 по 1909 гг. К 1880-м годам политика, поощряющая включение иностранцев в экономическое и социальное пространство региона, постепенно сменилась более протекционистской к отечественному предпринимателю (в 1892 г. был введен запрет на продажу земли иностранцам, ограничены их права на владение недвижимостью и занятия некоторыми видами предпринимательской деятельности, с 1910 г. запрещено использование труда иностранных рабочих на казенных предприятиях), но к началу XX в. иностранцы прочно и успешно интегрировались в дальневосточную экономику. Их приоритетной сферой деятельности была торговля, причем европейские предприниматели, как правило, занимались крупной торговлей, владели магазинами и конторами, а азиатские — китайские и корейские, — вели развозной и разносный торг и были хозяевами небольших лавок.

Важным экономическим фактором развития местной торговли являлось крайне незначительное собственное производство. Дефицит самых необходимых вещей, способствовал утверждению универсальной формы торговли. «Существенное — до 80% торгового баланса края — преобладание ввоза (земледельческое оборудование, с/х машины, галантерейные и колониальные товары) над вывозом (хлеб и пушнина), вело к тому, что главное значение имели только солидные фирмы, которые, обладая крупными капиталами, были в состоянии организовать массовый импорт товаров» [58. 1911 г. С.44] и оплатить фрахт морских рейсов. Ф. Бродель утверждал, что «система перевалочной торговли оборачивается монополией» [20. С.239]. На русском Дальнем Востоке предпринимательская деятельность сконцентрировалась в руках нескольких компаний, крупнейшими из которых стали «И. Я. Чурин и К0» и «Кунст и Алъберс».

Геополитический фактор повлиявший на развитие торговых отношений включал следующие составляющие: необходимость освоения перспективных, но слабозаселенных территорий и борьбу между правительствами России и Китая за приоритет в колонизации дальневосточных окраин. Для решения заявленных проблем российским правительством проводилась переселенческая политика и строительство железных дорог (КВЖД, Амурской и Уссурийской), что требовало колоссальных объемов организованных поставок. Емкость рынка в связи с большим притоком населения все время увеличивалась, государство было не в состоянии самостоятельно наладить бесперебойное снабжение труднодоступных населенных пунктов, «чем не замедлили воспользоваться китайцы, контролировавшие в Уссурийском крае до 80% торговли» [17. С.367] (по другим источникам «в руках китайцев и, отчасти японцев», было сосредоточено от 90% мелкой и до 60% средней торговли) [82].

Колонизировать край — значит заселить его" [82. С.2]. Для России спешно заселяемой территорией стал Приамурский край, а для Китая — Хей-лунцзянская область и Манчжурия в целом. JI. М. Болховитинов указывал: «стремление китайцев занять правый берег Амура, вызванное политическими соображениями, являлось скачком через еще пустые пространства» [17. С.366]. Чтобы связать отдаленные форпосты на Амуре с густо заселенными районами центральной Манчжурии, китайское правительство организовало этапные колонизационные линии, ставшие «торговыми артериями, по которым вывозились продукты быстро развивающейся Манчжурии на рынки Приамурья» [17. С.366]. Со своей стороны, русское правительство, переселившее в Приамурский край около полумиллиона казаков и крестьян, было вынуждено обеспечивать их продовольствием и необходимыми товарами (см. прил. 1. граф. 2−4). Сети филиалов, создаваемые фирмой «Кунст и Альберс» в Приморье и «И. Я. Чурин и К0» в Приамурье, были призваны составить противовес коммерческой активности китайцев (См. прил. 1. граф. 10).

Русско-японская и первая мировая войны явились историческим фактором, определившим развитие торговых отношений на Дальнем Востоке.

Начало Русско-японской войной вызвало отмену порто-франко из-за чего резко упали обороты иностранных торговых фирм, однако военные поставки, связанные с Русско-японской войной (1904;1905 гг.), содействовали обогащению крупных компаний, (особенно фирмы «Кунст и Альберс»). Отсутствие привозных товаров и резкий рост цен способствовали развитию местного земледелия и рыбной промышленности. Перебои со снабжением заставили правительство снова ввести порто-франко (1.05.1904 г.) вследствие чего «иностранцы наводнили Приамурский край товаром, что вызвало закрытие на Дальнем Востоке и в Забайкалье множества мелких предприятий, т.к. русская промышленность не могла конкурировать с дешевым иностранными товарами» [104. С.631].

Мирный договор, подписанный в Портсмуте 5 сентября 1905 г., лишил Россию выхода к Желтому морю и арендных прав на Ляодунский полуостров1. Потеря Порт-Артура и Дальнего способствовала оживлению Владивостока, который вошел в число пяти крупнейших портов России.

С этим связано то, что именно на 1906 г. пришелся наибольший объем ввоза иностранных товаров и всплеск коммерческой активности, которому сопутствовал строительный бум. Подъем экономики и дешевизна жизни вызвали неожиданный наплыв переселенцев: население Южно-Уссурийского края увеличилось на 30 процентов. С целью задержать поток иностранных грузов и предотвратить разорение отечественных предприятий, 16 января 1909 г. вновь отменяется порто-франко1. В ответ Япония объявила бойкот русским товарамсокращение импорта заставило администрацию Приморья укреплять связи с Сибирью и внутренней Россией.

В целом же, развитие дальневосточного предпринимательства характеризует следующее замечание в отчете земского общества за 1909 г.: «торговля в Приамурье собственно и не знает нормальных условий. Подъем и оживление беспорядочно чередуются с угнетением и застоем» [104. С.632]. (См. прил. 2.табл.2,3).

Начало военных действий в 1914 г. сопровождалось репрессиями по отношению к немецким, японским и китайским фирмам, которые быстро вытеснили с дальневосточного рынка американские монополии. Дальнейшие события (революция, гражданская война, установление ДВР) привели к упадку одних торговых компаний и эмиграцию в Китай других.

1 «Перешивка русской колеи на японскую затрудняло экспорт товаров из Северной Манчжурии и грузопотоки повернули в русское Приморье». [127. С.329].

1 Противоречивая политика порто-франко на Дальнем Востоке анализируется в брошюрах: Росов П Русский Китай. Порт-Артур, 1901; Федоров М П Соперничество торговых интересов на Востоке СПБ, 1903, Курнев К. Порто-франко и Амурская область Хабаровск, 1907, Березовский А. А. К вопросу об экономическом и торгово-промышленном развитии порта и города Владивостока Владивосток, 1907, Тимофеев П. Порто-франко на Дальнем Востоке и российский космополитизм М, 1908, Слюнин Н. В. Современное положение нашего ДВ СПб, 1908 Теме порто-франко посвящены статьи современных исследователей: Алепко А. В Законодательное регулирование иностранного предпринимательства в Приамурье в 1860 — 1917. Хабаровск, 1999. С. 50−53- Бул-дыгерова JIН. Влияние порто-франко на развитие дальневосточной торговли Хабаровск, 2001 С. 63−66.

Суммируя вышеизложенное можно сделать вывод, о том что основными факторами развития дальневосточных торговых отношений являлись: освоение слабозаселенной территории, льготное налогообложение, вызвавшее приток иностранцев, а так же отсутствие собственного производства и необходимость крупнооптовых поставок. Российское правительство не препятствовало свободному проникновению и утверждению в Приамурье и Приморье европейского капитала, но было вынуждено постоянно лавировать между интересами отечественных предпринимателей и необходимостью обеспечивать население края доступными товарами.

Степень изученности проблемы архитектурно-пространственного оформления торговой функции.

Вопросы архитектуры торговых зданий освещались в профессиональной публицистике конца XIX — XX вв., однако, при попытке восстановить общий контекст архитектурной жизни этого периода, складывается впечатление, что, не взирая на стремительные темпы строительства сооружений с торговой функцией, их интенсивное и массовое внедрение в городскую среду, постройки подобного рода мало интересовали архитектурные издания. Журнал «Зодчий» с 1892 по 1901 гг. лишь четыре раза обращается к этой теме, публикуя эскиз чайного магазина Р. Клейна1, а также проекты Средних2 и Верхних Торговых рядов в Москве. Кроме того, был опубликован проект Гостиного двора при поселке Надеждинского завода архитектора В. Песецкого4. В то же время, практически каждый номер «Зодчего» рассказывает о строительстве культовых сооружений, больниц, школ, доходных домов, зданий Народных домов и Городских собраний. С 1892 по 1917 гг. лишь однажды5 авторы журнала обращаются к теме торговых домов, в маленьком разделе «Магазинные постройки» из общего обзора «Новости архитектурной жизни». На IV съезде русских зодчих.

Зодчий". 1893, № 40.

2 «Зодчий». 1893. № 45.

3 «Зодчий». 1898. №№ 25−26.

4 «Зодчий» 1896 № 1.

5 «Зодчий» 1910. № 11 С. 113.

JI. А. Ильиным и Е. Е. Баумгартеном был прочитан доклад «Вандализм рекламы"6, который косвенно задевал тему архитектурного оформления торговой Ф функции. Возможно, осмысление огромного пласта сооружений, до сих пор составляющих значительную часть в исторической застройке русских городов, не слишком интересовал архитектурную общественность того времени.

Современные исследования по данной теме посвящены как эволюции русской торговой архитектуры в целом [117], так и отдельным типам торговых? построек. В фундаментальных трудах по истории архитектуры рассматриваемого периода подробно анализируется стилистика, объемно-планировочные и конструктивные решения торговых зданий [33, 34, 44, 45, 51−55, 65, 88, 89], а также их роль в градостроительной среде [22].

В России основные приемы архитектурно-пространственного оформления городских торговых центров складывались на протяжении трех веков, объединяя, с одной стороны традиции восточных караван-сараев, а с другой — своеоб-р разие национальных ярмарок. По мнению В. Седова «закрытый» характер русских гостиных дворов позднего средневековья (прямоугольный двор, на который выходят аркады жилых корпусов со складамибашни над проездами и оборонительные башни на углах), не имел аналогов в Европе, и транслировал среднеазиатские влияния [118. С. ЗЗ]. К концу XVII в. сформировались два варианта торговых сооружений, в основе архитектуры которых лежали образцовые фасады, выполненных И. Лемом — торговые ряды и гостиные дворы, предназначенные для складирования, сортировки и оптовой торговли, «причем каменные гостиные дворы оставались привилегией иностранных купцов» [150. С. 10]. Непременной особенностью русских торговых рядов, (чья архитектура диктовалась серией образцовых проектов 1809 — 1812 гг., предлагавших 24 варианта фасадов) являлись крытые галереи, пешеходное пространство которых, объединяя функции торговой и прогулочной зон, становится притягательным фактором развития городской среды. Сооружения такого типа есть практически в любом городе европейской России (Казань, Калуга, Касимов, Кострома,.

6 «Зодчий» 1911 № 6 С 63,.

Курск, Москва, Нижний Новгород, Санкт-Петербург, Солигалич, Суздаль, Ярославль и т. д.), а так же во многих городах Сибири, Бурятии и Забайкалья (Тро-ицкосавск, Нерчинск, Енисейск, Верхнеудинск, Иркутск, Чита, Тюмень, Томск, Красноярск). И всюду торговые пространства, развивающие традиционную схему гостиного двора, обрамлялись классицистическими формам, так как ордерные элементы — колонны и пилястры, «легче приспосабливались к ровному ритму витрин и больших окон — непременной принадлежности торгующих оптом магазинов» [53. С. 45].

В отличие от европейской части России и Сибири на Дальнем Востоке не было традиционных гостиных дворов, образующих замкнутый квадрат, а типичные для классицизма торговые ряды с крытыми галереями претерпели значительные изменения.

Специальные работы посвящены роли предпринимателей как заказчиков [107] и региональным особенностям торговых построек [14, 31,32, 85, 86], организационным принципам городской торговли конца XVIII — начала XX вв., типологической классификации русских торговых зданий и особенностям внедрения торговой функции в исторически сложившуюся городскую среду, а также многообразию планировочно-функциональных и архитектурно-пространственных структур подобных сооружений [78,148].

В докторской диссертации Шумилкина С. М. был проведен всесторонний анализ торговых центров конца XVIII — начала XX века, выяснена эволюция торговых зданий и комплексов, выявлена их функциональная и архитектурно-пространственная типология, исследовано формирование крупных торговых центров на примере ведущих торговых городов Европейской части России, архитектурно-планировочных структур внегородских торговых центров (ярмарок), установлены специфические особенности архитектурно-пространственного развития торговых центров в сторону их полифункциональности, территориального расширения и многоярусности, а также соотнесена степень развития архитектурно-пространственной структуры торговых центров с иерархией торговой значимости городов.

Архитектуре торговых домов Сибири посвящена диссертация Иноземцевой Т. А. [46], где выделены следующие периоды развития сибирской торговой инфраструктуры: сосредоточение торговли внутри острога и вблизи его, ком-пакгно-очаговая система торговых зон за пределами исторического центра города, дифференцированные торговые пространства с характерной осевой схемой в виде торговой улицы, как основного композиционного стержня. Торговые функции в западносибирских городах подразделялись на: внутригородские, располагавшиеся внутри крепости, у стен кремля, вдоль линий оборонительных укреплений, у проездных башен, межгородские, тяготевшие к главным транспортным водным и сухопутным артериям и международные, занимавшие специализированные торговые площади на трактах, проходящих через город. Параллельно транспортным путям устраивались комплексы товарных складов [148. С.8].

В городах центральной России и Сибири торговая функция до середины XIX оформлялась не отдельным зданием, а сложным объемно-пространственным комплексом: «монументальные объемы гостиных дворов занимали центральное, господствующее место на площадях, периметр которых застраивался общественными и казенными зданиями, лавками и биржевыми корпусами» [31]. В диссертации Иноземцевой Т. А. выделены следующие основные композиционные модели торговых пространств: экстровертная, ориентированная на внешнюю городскую среду, имеющая ячеистою структуру (меновые дворы Омска, Бийска, Томский биржевый комплекс, торговые ряды, «магазейны»), интровертная, предполагающая специально организованное внутреннее пространство — замкнутую ячеистую структуру (гостиные дворы), совмещенная, имеющая зальную организацию пространства (магазины, торговые дома) [46. С. 15]. Основным фактором, положительно сказавшимся на формировании предпринимательства в Сибири, Т. А. Иноземцева считает отсутствие крепостного права.

Роль купечества как заказчиков архитектурных объектов исследуется в диссертации Е. В. Ситниковой [122, 123] на примере застройки Томска (конец.

XIX — начало XX вв.), где автор рассматривает типологию построек, возведенных на средства купцов, и возможности адаптации этих объектов к современ-Щ ным условиям.

Начало изучения такого архитектурного феномена как поселения немцев в России, положили работы Малиновского JI. В., посвященные архитектурно-строительной практике немецких поселений в Сибири1. Поволжские колонии исследуются в работах Терехина С. О., который делает вывод о том, что тради-Щ ционные классификации (стиль, канон, направление) не всегда адекватно описывают архитектурную среду сложных по этническому составу регионов [132. С.5], где требуется иной культурологический подход. Изучив места компактного проживания инородцев, автор делает заключение о «достаточно выраженном воспроизведении традиционных, для региона выхода мигрантов, архитектурных прототипов в поселениях немцев в России», что позволило им сформировать «самостоятельный и узнаваемый язык переселенческого зодчества, компоненты которого невозможно напрямую сопоставлять как с единицами базового для него культурного поля, так и с категориями, представляющими многосложную российскую архитектурно-строительную практику, на фоне которой явление развивалось в XIX в» [132. С.101].

Проблемам культурной интеграции посвящена докторская диссертация Айдаровой Г. Н. В ней рассматриваются «вопросы, связанные с адаптационными и адаптирующими возможностями русских и европейских традиций в ино-культурном окружении» [2. С.1].

Наиболее масштабным исследованием русской архитектуры Дальнего Востока на сегодняшний день является докторская диссертация профессора Н. П. Крадина [67]. В его же книгах дан исторический обзор архитектурного развития городов Хабаровска и Харбина [66−69]. Архитектурно-градостроительное развитие Владивостока исследуется в диссертации Sato Yoi-chi [154], посвященной строительной деятельности японской диаспоры в этом 1 Малиновский Л В. Община немецких колонистов в России и ее региональные особенности в XIX — начале XX века // История СССР. М., 1990 № 3. С. 175 -1*2. городе. На основе изучения и сравнения генпланов различных лет, проводится глубокий градостроительный анализ развития Владивостока в целом, а также подробно рассматривается формирование исторического центра города. Однако, азиатский дискурс, который описывает эта работа, лишь часть общей картины становления дальневосточной архитектурной школы. Аналогичные исследования, касающиеся остальных городов и населенных пунктов региона, практически отсутствуют. Если культовые, жилые, оборонительные и промышленные постройки конца XIX — начала XX века получили оценку в различных публикациях [12, 71, 73, 74−76, 90, 91], то исследование архитектуры торговых сооружений Приамурского края ограничивается описанием отдельных зданий, определением авторства и стиля.

Научная новизна данной работы заключается в комплексном подходе к изучению архитектурного наследия крупных торговых фирм, включающему не только торговые, но и конторские, жилые, складские, промышленные и общественные и проч. сооружения. Впервые анализируется градообразующая роль торговых пространств, формирование торговых ансамблей и их роль в городской застройке. В научный оборот вводятся исследования архитектурной среды небольших приморских населенных пунктов, находившихся на переднем крае дальневосточного фронтира. В данном исследовании выявляется приоритетная роли европейской цивилизации в освоении региона, символами материального воплощения которой стали торговые комплексы, построенные в Благовещенске, Хабаровске, Владивостоке и др. пограничных городах.

В представленной работе рассматривается символическая роль торговых комплексов, восприятие этих построек современниками — обывателями и приезжими, влияние городской среды на формирование архитектурного образа этих зданий, и, наоборот, трансформации рядовой застройки под влиянием данных объектов.

Практическое значение работы. Материалы исследования могут быть использованы в краеведческой работе, в лекционных курсах высших учебных заведений по истории региональной (дальневосточной) архитектуры, в работе органов охраны? сторико-культурного наследия, а также при подготовке научных статей и монографий по истории архитектуры Дальнего Востока.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на международной конференции и региональных симпозиумах, были опубликованы в научной (20 статей) и периодической печати, использованы в лекционных курсах.

Структура работы. Диссертация состоит из текстовой части и приложения. Текстовой объем включает введение, три главы, заключение и библиографию.

Введение

содержит обзор источников информации о развитии торговли на русском Дальнем Востоке и внедрении иностранных (немецких) капиталов в экономику Приамурского края, а также обзор профессиональной литературы, описывающей торговые здания данного периода. Первая глава посвящена организации торговых структур компаний «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0», охватывающих всю территорию регионатакже в этой главе рассматриваются различные варианты организации городских торговых пространств и раскрывается градоформирующая роль крупных торговых комплексов фирм «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0». Во второй главе анализируется функциональная типология, и объемно-планировочные решения построек, принадлежавших торговым компаниям «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0», а так же интерьеры универмагов этих компаний. В третьей главе исследуются композиционные и стилистические особенности универмагов и торговых комплексов «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0».

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. Исследованием выявлено, что на развитие дальневосточной торговли во второй половине XIX — начале XX вв. активно влияли следующие факторы: геополитические (колонизация дальневосточных окраин, политэничность состава населения) — экономические (режим порто-франко, приток иностранного капитала) — географические (оторванность, от метрополий, сложность и сезонность подвоза товаров) — исторические (русско-японская война, переселенческая политика, строительство железных дорог). Под воздействием вышеназванных факторов на Дальнем Востоке постепенно создавались дееспособные торговые инфраструктуры, с развернутой сетью филиалов и обширными складскими помещениями, обеспечивающими возможность крупных оптовых поставок. Фирмой «Кунст и Альберс» была создана разветвленная структура (32 отделения), охватившая весь юг Приамурского края и северную часть Маньчжурии. Аналогичная структура торгового дома «И. Я. Чурин и К0» объединяла 23 отделения, большинство из которых располагалось в Амурской области. Основными узлами этих структур являлись торговые комплексы, объединявшие в различных вариантах торговые, складские, производственные, жилые, административные и социокультурные функции.

Выделены следующие условные этапы развития торговых отношений и соответствующие им типы архитектурно-пространственного оформления торговой функции в городах и поселениях российского Дальнего Востока: «Базар» (характеризуется стихийной торговлей в районе пристаней) — «Рынок» (характеризуется появлением в населенном пункте четко локализированной рыночной площади и отдельных лавок) — «Магазин» (характеризуется наличием в городе архитектурно оформленной торговой площади с прилегающими к ней складскими участками, возведением торговых рядов в традиционных местах концентрации торговой функции, а так же планомерным размещением объектов с торговой функцией в городской среде) — «Универмаг» (характеризуется формированием торговой улицы с непрерывной фронтальной застройкой, образующей цельный ансамбль, где торговая функция распространяется вверх до 2−3-4-го яруса и строительством зданий универмагов с примыкающими к ним комплексами сопутствующих построек).

2. Изучение генеральных планов, а также обследование ряда населенных пунктов позволили установить следующие закономерности организации торговых пространств в городской структуре: расположение торговых зон определялось оптимальной близостью как к месту грузополучения (пристани, железнодорожные вокзалы), так и к районам компактного проживания платежеспособного населения (военные гарнизоны).

Строительные и торговые стратегии основных субъектов коммерческой деятельности на Дальнем Востоке (российских и немецких компаний, китайских торговцев), отличаясь друг от друга принципами охвата городских пространств и характером самой торговой деятельности, оказали существенное влияние на градостроительное развитие дальневосточных поселений, их планировку и характер застройки кварталов и улиц. Сложившиеся в конце XIX — начале XX вв. торговые центры Владивостока, Хабаровска, Благовещенска, Уссурийска и некоторых других поселений до сих пор сохраняют свою градообразующую роль.

3. Основными заказчиками торговых сооружений и комплексов выступали не только российские купцы, но и иностранные (прежде всего немецкие) коммерсанты, что предопределило два направления развития архитектурного образа этих построек. Российские купцы развивали традиционный, идущий от классицизма тип торговых рядов в виде вытянутого объема с плоскостным решением главного фасада. Иностранные, в первую очередь немецкие купцы, архитектурой своих торговых комплексов определяли «романтическое» направление архитектуры городов Дальнего Востока.

4.0бъемно-планировочные решения торговых комплексов, организация и оформление внутреннего пространства дальневосточных универмагов преследовали две противоположные цели: создание репрезентативного «дворцового» пространства, соответствующего зоне «демонстрационного потребления» и экономически выгодная, максимально плотная застройка остального участка, что вело к разительному контрасту между «фасадной» и «изнаночной» сторонами комплексов,.

5. Архитектура торговых сооружений и комплексов, оказывала сильное влияние на развитие стилистических направлений в рассматриваемом регионе. Наиболее востребованными у крупных компаний были русский стиль, органично адаптирующий готицизмы, исторические реминисценции и модерн, который развивался в двух направлениях — романтичном и рациональном.

6. Коммерческая и строительная деятельность как российских, так и иностранных торговых фирм способствовала созданию в городах и других типах поселений Дальнего Востока приемлемой жизненной среды, внедрению в архитектуру далекой российской окраины передовых технических достижений и стилистических новаций, а также утверждению на азиатском континенте ценностей европейской цивилизации, косвенно провоцируя формирование «общества потребления».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Архитектура русского Дальнего Востока конца XIX — начала XX вв. играет важную роль в качестве материального воплощения массовых надежд и ностальгических комплексов европейского населения региона, состоявшего в основном из казаков, офицеров, солдат и крестьян-переселенцев, то есть людей, вырванных из привычного жизненного уклада и заброшенных буквально на край света, где все — природа, климат, ландшафт, туземное население воспринималось чужим и враждебным. Архитектурно-градостроительное оформление региона транслировало из метрополий наиболее экономичные, универсальные модели, не требующие на возведение ни особых профессиональных навыков, ни серьезных вложений. Города планировались с помощью прямоугольной сетки, малоприемлемой для дальневосточного рельефа. Русское государство в административном порядке возводило военные посты и станционные поселки. Казармы на протяжении полувека были наиболее распространенным типом капитальной постройки. Что касается русского гражданского населения, оно в основном ютилось в одноэтажных деревянных избах. Бесчисленные китайцы и корейцы жили в фанзах с соломенными крышами, с окнами и дверьми из рисовой бумаги, в условиях чудовищной скученности. Более чем полувековое проживание на русской территории десятков тысяч китайцев не оставило практически не каких следов в архитектуре Дальнего Востока. Их постройки были временными трущобами и лишь негативно сказывались на формировании градостроительного облика русских поселений. Миграционные потоки, связанные со строительством железных дорог, военными действиями и переселенческой политикой, перемещали колоссальные массы людей, не успевающих укорениться в новых обстоятельствах. Этой исторической действительности, которую можно назвать терминами «номадная», или «кочевническая», противостояла строительная деятельность крупных коммерсантов заинтересованных в создании стационарной среды обитания, с зафиксированными центрами цивилизации, с достаточным уровнем комфорта, делающим приемлемым для жизни хаотичную реальность, важнейшим фактором которой было колоссальное давление со стороны многомиллионного китайского соседа. Именно крупные торговые дома инвестировали в строительство огромные суммы, взяв на себя не только возведение европейского вида зданий (как коммерческих, так и общественных), но и элементарное благоустройство городского пространства, в том числе и электрификацию, совершенно неизвестную прежде в регионе.

Восприятие памятников архитектуры в контексте сегодняшней городской среды не позволяет корректно оценивать масштаб и значение рассматриваемых сооружений в соответствующем времени их возведения хронотопе. Для того, чтобы осознать влияние этих зданий на формирование стилистических предпочтений рядовых застройщиков, их роль в определении и закреплении ключевых участков городской структуры, следует обратиться к архивным документам и фотографиям, зафиксировавшим состояние главных дальневосточных городов конца XIX века. Торговые комплексы «Кунст и Альберс» и «И. Я. Чурин и К0», отличающиеся от рядовой застройки размерами и более высоким архитектурным уровнем, не столько артикулировали торговую функцию в структуре города, сколько позиционировали себя как символы западной цивилизации и незыблемости европейского присутствия на Дальнем Востоке. Насыщенная пластика фасадов, сложная архитектурно-пространственная композиция, образная выразительность подчеркивали не утилитарную, а репрезентативную роль этих сооружений. В новых дальневосточных городах, лишенных каких-либо исторических традиций, торговые дома крупных фирм («Кунст и Альберс», «И. Я. Чурин и К°», «Братья Плюснины») семантически замещали собой образ Главного Здания города: шатры и купола этих построек напоминали культовые сооружения, башни — оборонительные, часы — вокзалы и ратуши, аллегорический декор — театры. Сегодня эта особенность мало заметна, но архивные иллюстративные материалы убедительно демонстрируют ту доминирующую роль, которую выполняли универмаги вышеназванных компаний в структуре исторических центров. Здания торговых компаний, занимавшие ключевые позиции на площадях и перекрестках, выделялись на их фоне не только большими размерами, но и сложностью заявленного образа. Можно предположить, что строительная деятельность крупных торговых фирм косвенно способствовала становлению гражданского общества, созданию приемлемой жизненной среды для русского населения Дальнего Востока. Архитектура, как способ освоения и «приручения» чужого мира, сыграла значительную роль в успехе русской колонизации Дальнего Востока.