Эволюция внешней политики Франции по окончании холодной войны: Конец 1980-х — начало 2000-х годов

Проблема мирового влияния Франции на протяжении веков является для её дипломатии предметом главной озабоченности. Не только творцы французской политики грезили о величии, эта идея стала частью национальной политической культуры и по сей день самым серьёзным образом влияет на оценку внешнеполитической деятельности и в обществе, и, в значительной степени, в историографии.

Одна из великих держав ХУШ-ХХ веков, со времён де Голля Франция отводила себе роль «моста» между Западом и Востоком, провозглашая идеальной целью своей дипломатии снижение напряжённости, преодоление блокового противостояния и нарушение мировой гегемонии двух сверхдержав. Парадоксальным образом, достижение этой цели с окончанием холодной войны: с крушением биполярной системы и идеологического раскола в Европе, с успехами глобализации, поставили под вопрос возможность сохранения особой мировой роли французской дипломатии. Роль Франции в мире вновь стала центральной темой размышлений французской политической элиты и общества.

В этой связи исследование стратегических задач, которые ставит перед собой французская дипломатия, и их реального воплощения в контексте планетарных сдвигов с конца 1980;х гг. по начало 2000;х годов представляется научно значимым и актуальным как для изучения истории. французской внешней политики, так и с точки зрения анализа международных отношений рубежа ХХ-ХХ1 веков.

Период распада ялтинско-потсдамской системы стал временем интенсивных поисков стратегии, способной обеспечить Франции заметную роль в мировой политике, позволить ей оказывать влияние на создание новой системы международных отношений. В этих условиях внешняя политика Франции определяется не только интересами её безопасности. Речь идёт об утверждении собственной концепции мирового порядка, — каким она его видит и каким он должен быть, а также о представлении французских правящих кругов о месте страны в регионе, на континенте и в мире в целом. Естественно, последний фактор не принадлежит к объективным категориям, хотя влияет на формирование внешнеполитической стратегии и тактики, то есть на реальную политику ничуть не меньше, чем сравнительная оценка объективных данных, в частности, военного, демографического и экономического потенциала или стратегических и сырьевых ресурсов. Большинство дипломатических просчётов строится на разрыве между объективными данными, определяющими расстановку сил на международной арене, и субъективными представлениями, которыми руководствуются при принятии внешнеполитических решений. Но известны и обратные примеры, когда яркие дипломатические успехи достигнуты вопреки объективным факторам, благодаря следованию «идеальному» проекту.

Если и есть в мире страна, для которой представление о своём мировом ранге едва ли не важнее объективных факторов, то это Франция. Не случайно слово «амбиция» во французском языке означает честолюбие и лишено того несколько обидного оттенка — подозрения в нескромности, который придан его русской транскрипции.

Анализ крупных международных конфликтов, будь-то война североамериканских колоний с Англией или восстание бельгийцев за отделение от Голландского королевства, был бы неполным без ссылки на позиции великих держав1. Мировые гранды держали в своих руках послевоенное урегулирование в 1919 г. в Версале, а затем в Ялте и.

Потсдаме в 1945 году. Они были главными субъектами международных отношений, подчас отводя «средним» и «малым» государствам и целым регионам роль объектов собственной мироустроительной деятельности. Поскольку Франция, предпочитая принадлежать к клубу великих держав, далеко не всегда имела для этого объективные основания и согласие других грандов на допуск её в высшую сферу вершителей судеб мира, вопрос могущества и величия был для неё достаточно болезненным. Идея величия — это предмет не только национальной гордости, но и французской рефлексии. Анализируя французскую внешнюю политику, видный французский международник П. Асснер писал: «Начиная с Наполеона, а потом от де Голля до Миттерана, французская политика может быть расценена как попытка восстановить былое величие при полном отсутствии средств, которые делали бы это возможным». Другой видный историк международных отношений, Р. Жиро ещё более красноречив: «Французы беспокоятся по поводу своего места в мире подобно увядающей красотке, которая изучает себя в зеркале, чтобы оценить масштабы разрушений, произведённых временем: «Свет мой зеркальце, скажи.""3.

Наполеон Ш, а затем и деятели Третьей республики стремились воскресить былую роль 'Франции в Европе и в мире, добавив к европейскому влиянию вторую по величине колониальную империю. Но поражение 1870 г. и военные катастрофы 1914 и 1940 гг. обостряли ощущение упадка, которым был отмечен весь XX век. В годы Четвёртой республики идея сохранения статуса великой колониальной державы в отсутствие условий и средств удержания империи стала проклятием.

1 Под великими державами мы понимаем здесь державы-победительницы или наблюдавшие конфликт со стороны, но обладающие военным превосходством, которое, согласно мировой практике ХУП-ХХ веков, давало им право диктовать свою волю международному сообществу.

2 Hassner P. The view from Paris // Eroding Empire: Western Relations with Eastern Europe. Dir. Lincoln Gordon. The Brookings Institution, Washington, 1987,.

3 Girault R. De la puissance et de la France d" aujourd’hui / Etre historien des relations internationales. — P.: Sorbonne, 1998. — P. 322.

Франции, толкая её на бесперспективные колониальные войны. Кроме того, Франции трудно было вернуться в круг мировых держав и в силу экономической и военно-политической зависимости от США. Основатель Пятой республики Ш. де Голль провозгласил своей задачей возрождение величия Франции. Его политика была не столько фактической реализацией мирового влияния, сколько вербальным оформлением и одновременно идеальной целью французской дипломатии4. То же можно сказать и о преемниках де Голля, причём о социалисте Ф. Миттеране в не меньшей степени, чем о голлисте Ж.Шираке. Тема данной работы, таким образом, вписывается в длительную внешнеполитическую традицию, а представленное исследование логически продолжает изучение центральной проблемы французской дипломатии-.

Хронологические рамки работы.

Традиционно точкой отсчёта в политической истории Пятой республики является начало нового президентства. Однако особую цельность избранному периоду придаёт совпадение кризиса послевоенной системы международных отношений и начала второго септената5 Ф.Миттерана. Поэтому 1988;1989 годы являются не только «формальным», но и логическим началом изучаемому периоду. В такой же мере 1995 г. -конец «эры Миттерана», стал рубежным для внешнеполитического курса нового президента, Ж.Ширака. Самостоятельное значение периода правления Ж. Ширака определяется также тем, что именно к середине 90-х годов в общих чертах обозначилась новая расстановка сил в мире. Третьему во французской истории президенту — голлисту после 20-летнего перерыва предстояло решить главную задачу голлизма — обеспечить.

4 См. об этом: Vai’sse М. La Grandeur. P. 682.

5 Септенат (от фр. sept — семь) — семилетний срок пребывания у власти президентов Французской Республики до изменений, внесённых после референдума 2000 г., когда был введён пятилетний срок президентского правления. Первый пятилетний президентский срок начался после очередных президентских выборов 2002 г.

Франции планетарную роль в изменившихся геополитических условиях. Таким образом, хронологически и тематически работа охватывает два президентства: 1988;1995 — второй президентский срок Ф. Миттерана, и с 1995 по весну 2002 г. — первое президентство Ж.Ширака. Конечная граница соответствует дате последних президентских и парламентских выборов весны 2002 г., которой завершается определённый политический цикл. Он был ознаменован «соучастием» во внешней политике президента голлиста и правительства социалистов, благодаря длительному периоду «сосуществования» 1997;2002 гг. Смена внутриполитических условий международной деятельности французской дипломатии позволяет проанализировать взаимовлияние внутренней и внешней политики.

Следует оговориться, что выборы 2002 г. являются достаточно условной границей в силу несовпадения ритмов внутриполитической жизни Франции с рубежными международными событиями, подобными иракскому кризису 2002;2003 гг. Анализ роли Франции в строительстве новой системы международных отношений был бы неполным без рассмотрения французской позиции по Ираку, что потребовало расширения хронологических рамок работы.

Своеобразие и значимость периода с конца 80-х годов до настоящего времени состоит в том, что это было время интенсивных поисков достойной роли Франции в формировании нового мирового порядка.

Цель данной работы — комплексное исследование стратегии и основных составляющих внешнеполитического курса Франции конца XXначала XXI вв. в контексте глобальных и региональных изменений, связанных с окончанием холодной войны и становлением новой системы международных отношений. Специфика предложенного в данной работе подхода состоит в том, чтобы совместить два поля исследования. Рассмотреть, во-первых, своего рода «фикцию», а именно: концепции, теории, представления о подобающем ранге Франции в мире и, во-вторых, деятельность французской дипломатии, поскольку стратегия, тактика и средства реализации этого идеала принадлежат реальной внешней и оборонной политике, и анализ первого, «умозрительного» плана неразрывен с изучением остальных.

Задачи диссертации:

1. Проследить эволюцию стратегии и тактики французской дипломатии, в тесной связи с трансформацией свойственных ей представлений о расстановке сил и о месте страны в постбиполярном мире, а также о средствах, которыми располагает Франция для проведения независимой политики и для реализации своих амбиций. С этой точки зрения особый интерес представляет вопрос о внешнеполитической идентичности Франции и о специфике представлений французской политической и интеллектуальной элиты о слагаемых внешнеполитического могущества.

2. Особенность избранного сюжета состоит в том, что он обращён к «лицевой», декларативной стороне французской дипломатии, которую она предъявляет международному сообществу в поисках признания собственной глобальной роли. В то же время, изучение общественного, политического и международного контекста, оказывающего корректирующее влияние на дипломатический курс двух последних президентов, представляется крайне важным для оценки достижений и перспектив французской внешней политики, реализации её глобального замысла, способного обеспечить стране ведущие позиции в мире. Речь идёт о трёх группах факторов: 1) об изменении международных условий внешнеполитической деятельности Франции- 2) о внутриполитических изменениях: смене президентов и правящего большинства- 3) о гносеологическом и социальном фоне, на котором происходит принятие внешнеполитических решений, т. е. о системе обратной связи между руководителями французской дипломатии и интеллектуалами, задающими тон во внешнеполитической аналитике и в общественном мнении.

3. Работа посвящена анализу принципиально нового этапа мировой политики. Очень важным в этой связи представляется, с одной стороны, выявить черты преемственности и новизны внешнеполитического курса страны с конца 80-х годов, проанализировать трансформацию осевых линий французской внешней политики, традиционно составляющих основу её глобальной стратегии, а с другой стороны — поиски новых факторов, которыми она стремится подкрепить свои дипломатические позиции.

В соответствии с французской внешнеполитической традицией дипломатические приоритеты Франции лежат в трёх сферах. Прежде всего, это Европейское сообщество (ЕЭС и ЕС), затем — так называемая «зона глобальной ответственности» Франции, включающая её бывшие колонии и подмандатные территории в Средиземноморье и в Африке, далее следует сфера отношений с кругом государств, определяющих общее соотношение сил в мире. Раньше это были США и СССР. Одна из задач этой книгиустановить, имеют ли такое же значение для Франции отношения с правопреемницей последнего — Россией. Магистральные векторы французской политики в основном и определили структуру данной работы. В то же время, чрезвычайно важным с точки зрения исследования внешнеполитической стратегии представляется анализ подходов Франции к проблеме безопасности — и национальной, и международной. Изменениям в этой сфере в работе уделено особое место.

Научная новизна работы определяется, прежде всего, тем, что ни в отечественной, ни в зарубежной историографии нет монографического исследования избранной темы. Во-первых, в диссертации предложен оригинальный ракурс рассмотрения проблемы — совмещение двух планов -«идеального» (с точки зрения замысла, вербального и гносеологического фона французской дипломатии) и фактического — в изучении стержневой линии внешней политики Франции последних десятилетий — проблемы её международного ранга и поисков приемлемой для неё международной системы. Внешняя политика Франции под этим углом зрения ещё не рассматривалась в отечественной историографии. Осевая идея внешней политики Пятой республики — внешнеполитическое могущество или «величие», являясь наследием длительной дипломатической традиции Франции, также не была до сих пор объектом специального научного интереса ни в советской, ни в российской историографии.

Во-вторых, для исследования избран период, не ставший предметом подробного и комплексного освещения в отечественной и зарубежной литературе. Особый интерес избранному периоду придаёт то обстоятельство, что это было время глубоких трансформаций международной системы, связанных с окончанием холодной войны и новой расстановкой сил на мировой арене.

В-третьих, новым исследовательским подходом, предложенным в диссертации, является анализ французской политологической литературы в качестве исторического источника, позволяющего показать гносеологический фон выработки внешнеполитических решений.

Наконец, специфика избранного периода и сюжета работы позволяет автору ввести в научный оборот российской историографии солидный пласт новых источников, историографических и аналитических материалов, относящихся к внешнеполитической деятельности Франции в условиях кризиса ялтинско-потсдамской системы международных отношений и становления нового миропорядка.

Методология.

В основе методологии исследования лежат принципы историзма и системности. Стратегия и тактика дипломатии, также как эволюция внешнеполитической аналитики Франции рассмотрены в тесной связи с историческим контекстом, с трансформациями во внутренней и в мировой политике. В то же время, в диссертации представлен ретроспективный анализ развития центральной идеи внешней политики Франции в свете проблемы разрыва и преемственности: во-первых, в длительной исторической перспективе, в свете изменения факторов международного могущества с конца ХУШ по начало XXI вв., во-вторых, в сравнении с классической традицией дипломатии Пятой республики, восходящей к Ш. де Голлю, в-третьих, внутри изучаемого периода в связи со сменой президентов и правящего большинства. Принцип историзма также лежит в основе предпринятого в диссертации анализа эволюции концепций французских политологов.

Актуальность темы

определила необходимость использования методов политических наук. Избранной проблематике в полной мере соответствует прочно утвердившееся в международной аналитике понимание системности как «определённого характера долговременных взаимоотношений между государствами или группами государств, который отличают стабильность и взаимозависимость, в основе которого лежит стремление к достижению определённого, осознанного комплекса устойчивых целей, и где в той или иной мере присутствуют элементы правовой регламентации базовых аспектов международной деятельности"6. Системность не всегда универсальна и не вечна. Это историческое явление, и с момента возникновения системы международных отношений её модели меняются. Особый интерес избранному для исследования периоду придаёт то обстоятельство, что он соответствует состоянию перехода от одной модели к другой, когда уходит в прошлое ялтинско-потсдамская система и происходит становление нового мирового порядка, пока не закреплённого окончательно и в строительстве которого Франция стремится играть заметную, если не определяющую роль. Анализ таких переходных состояний, особенно если исследователь является современником изучаемых процессов, представляется особенно интересным. «В критической точке, в точке перелома, направление дальнейшего развития оказывается крайне неопределённым: слишком много факторов влияет на процесс, и по этой причине он может развиваться в совершенно противоположных направлениях"7. Новая система международных отношений — ещё не данность, а созидаемая реальность, и как таковая, она несёт на себе тройное бремя:

— груз прошлого и как бремя истории, отражённое, в частности, в сознании, и в институтах, сложившихся ещё в условиях окончания второй мировой войны (ООН) или биполярной системы (НАТО и Европейские Сообщества);

— бремя случайности или событийности, в наибольшей степени определяющие «реактивную» политику;

— бремя волюнтаризма, отражающего идеальные цели и реальные интересы творцов новой системы8.

М.Вайс в своей книге «Величие» отмечает большой разрыв между амбициями деголлевской Франции и международной реальностью. Одной из причин, обусловивших этот разрыв, он считает сравнительную инертность биполярной системы: в 60-х годах status quo, установленный после второй мировой войны, было трудно изменить. Крушение этого порядка, казалось бы, открыло перед французской дипломатией возможность активно участвовать в становлении новой международной системы, но с другой стороны, обнаружило ограниченность её возможностей и связало её самостоятельность новыми императивами наднационального характера.

6 Системная история международных отношений в четырёх томах. 1918;2000. T.l. М, 2000, с. 9- Введение в теорию международных отношений. М., 2001, с. 12. Косолапов Н. А. Международные отношения: эпистемология и методы исследования// МЭ и МО, 1998, № 3.

7 Лебедева М. М., Цыганков П. А. Теоретические поиски в международных исследованиях конца XX столетия // Мировая политика и международные отношения в 1990;е годы: взгляды американских и французских исследователей. М.: МОНФ, 2001, с. 9.

8 Kessler M-Ch. La politique etrangere de la France. Acteurs et processus. — P.: Presses de Sciences Po, 1999.

Наиболее конкретный результат окончания холодной войныгерманское объединение — был закреплён в международных соглашениях, но они не носили универсального характера. До сих пор контуры нового мирового порядка не определены и новая международная система проходит стадию становления, однако думается, уже можно говорить о новом качестве этой системы, отличающем её от предыдущих. Это качественное отличие необходимо учитывать в анализе соотношения амбиций и возможностей Франции на мировой арене. На рубеже ХХ-ХХ1 веков мы присутствуем не только при смене системы, но и при смене парадигмы международных отношений, когда целый ряд факторов (глобализация, интеграция, новый характер мировых угроз) размывает традиционное представление о государстве-нации как об универсальном субъекте системы международных отношений, и как о единственном субъекте, имеющем законное право на насилие внутри своих границ.

Проблематика могущества и величия традиционно имеет государственное измерение, подчиняясь анализу соотношения сил государств-наций в регионах и на мировой арене. Безусловно, эта проблематика не исчерпана, и становление новой системы происходит в условиях соперничества или сотрудничества национальных дипломатий. Однако рамки привычной парадигмы государств-наций недостаточны для оценки существующих или потенциальных факторов надгосударственного характера. Ряд важнейших событий последних лет свидетельствует о всё большем удельном весе общеевропейских интересов и во внешней, и во внутренней политике страны, хотя, как представляется, до сих пор европейская парадигма не взяла ещё во Франции верх над национальной. Следует также принимать во внимание тот факт, что влияние отдельных государств во многом уменьшается, однако, не только в пользу международных организаций, но и в пользу частных сил и организаций, экономических и общественных9.

Кто является главным субъектом деятельности и, следовательно, объектом настоящего исследования, когда мы говорим о поисках Францией нового мирового порядка и своего места в нём? Внешнюю политику государства, независимо от возможных разногласий её творцов, людей влияющих на принятие решений и тех, кто решает, принято рассматривать как целостное явление, осознанный курс данного государства на международной арене10. В этом смысле исследователь внешней политики Франции на рубеже ХХ-ХХ1 веков может опереться на работу М.-Кр.Кесслер, посвящённую механике процесса выработки французской внешней политики и отношениям между её основными действующими лицами11. Автор отмечает, что международные отношения и внешняя политика Франции являются на рубеже ХХ-ХХ1 вв. полем деятельности не только президента, правительства, министерств обороны, иностранных дел и Национального собрания. Многие решения зависят от консенсуса внутри общества, так же как внутри международных организаций (в частности, ЕС, НАТО), участие в которых налагает предписывающие условия на действия национальных дипломатий.

В связи со спецификой избранного сюжета уместным кажется ещё одно методологическое замечание. Предмет изучения — представления, идеи и действия французских дипломатических игроков, должен быть дополнен анализом того, как эти намерения подкрепляются в служебных дисциплинах, изучающих современные международные отношения, поскольку не секрет, что они являются научной базой для формирования дипломатических и политических кадров и интеллектуальной элиты, то есть всех тех, от кого.

9 См. об этом, например: Les nouvelles relations internationales, sous la direction de M.-Cl.Smouts, P.: Presses de Sciences Po, 1998, p.379.

10 См., например, Косолапов H.A. Внешняя политика и ¦ внешнеполитический процесс субъектов международных отношений// МЭ и МО, 1999, № 3,с.65. Kessler M.-Chr. La politique etrangere de la France. Acteurs et processus. P., Presses de Sciences Po, 1999. зависит не только принятие решений, но и общественное мнение, способное эти решения воспринять.

Во что надо верить, чтобы принимать решения"? — этот вопрос вынесен в название статьи известного французского аналитика по проблемам.

12 экономики и безопасности К.Шмидта. Статья посвящена памяти знаменитого экономиста 20-х-30-х годов Фридриха А.Хайека. Последний в своей книге «Экономика и знание» (Hayek F. Economics and Knowledge, 1937) задумался над значением для принятия решений объективных экономических данных. Хайек заметил существование своего рода разрыва между этими объективными наблюдениями и субъективными знаниями и представлениями, которыми руководствуются люди при принятии экономических решений. В этом разрыве он видел основную проблему политической экономии и потому предложил ввести в экономический анализ, помимо объективных данных, верования и представления экономических агентов, определяющие и трансформирующие информацию, которой те располагают. Аналогичный вывод применительно к международным 1 отношениям был сделан гораздо позже, в конце 60-х гг. Ж. В. Бартоном. Его исследование восприятия конфликтов показывает, что, прежде всего, стоит принимать во внимание не предположительно «объективную» оценку ситуации, но её восприятие международными игроками. Это восприятие концентрируется вокруг двух серий элементов. Во-первых, оно проходит сквозь призму специфичной для каждого игрока культуры: идеология, национальные чувства, менталитет определяют особое место каждого в его международном окружении. Вторым элементом этого восприятия является складывающаяся в результате глобальная картина, на основе которой рождается специфичное и обязательно субъективное отношение различных игроков к одному и тому же событию или процессу. Анализ этого восприятия.

12 Schmidt Ch. Que faut-il croire pour decider? // Le Monde, 26 novembre 2002. должен, по мнению Бартона, предшествовать анализу процесса принятия решений. Этот подход был очень хорошо воспринят французской школой анализа международных отношений. В нём несравненно большее значение придаётся субъективному фактору, чем это принято у сторонников школы реализма. Тем самым расширяются рамки возможного для волюнтаристской политики, а это больше соответствует обоснованию международных амбиций Франции в условиях сужения материальных факторов, которые были бы способны подкрепить эти амбиции в глазах «реалистов» .

Один из ведущих французских специалистов в области теории современных международных отношений, М.-Кр.Кесслер полагает, что «в центре внешней политики лежат идеи, определяющие приоритетные задачи, которые ставят перед собой политики, и средства, которые они считают принадлежащими им по праву» 14. Последнее очень важно: автор употребляет слово «ёёуо1и» (фр.), что означает: принадлежать по праву, т. е. перейти по наследству, отсылающее к столь важному для французских политиков и аналитиков историческому измерению внешнеполитической культуры. Речь идёт об истории не в смысле внешнеполитических событий и обстоятельств, а в смысле исторически сложившегося видения этих обстоятельств. Именно это видение определяет рамки, в которых Франция мыслит свою роль и свою безопасность на международной арене и внешнеполитическую идентичность страны, и потому представленное исследование начинается с анализа основных слагаемых внешнеполитической традиции Франции.

Идентичность — это тождественность объекта себе самому или другому подобному объекту. Национальная идентичность стала базовым понятием современного конструктивизма в анализе международных отношений15. Она 4.

13 Burton J.W. Conflict and Communication. The Use of Controlled Communication in International Relations. London, MacMillan, 1969.

14 Kessler M.-Chr., La politique 6trangere., p.186.

15 См.: McLeod M. L’approche constructiviste de la politique etrangere: identite nationale / M. McLeod // Politique 6trang6re. Nouveaux regards — P.: Presses de Sciences Po, 2002. определяется не как некая вечная и всеобщая (в масштабах нации) данность, но как «продукт обсуждения внутри общества, средств массовой информации, различных политических и социальных сил и между ними, в государственном аппарате и между членами правительства». Добавим, что спор этот касается сущностного вопроса: чем является данное общество для себя и для других и в каком облике оно хочет предстать перед другими. Следует согласиться с утверждением сторонников конструктивистского подхода, что черты национальной идентичности самым прямым образом влияют на поведение государства, точнее, на действия тех, кто принимает внешнеполитические решения. Восприятие национальной идентичности в демократическом обществе устанавливает рамки, которых должны придерживаться руководители государства в собственных решениях и затем в реализации своей политики. «Если правительству удаётся достичь консенсуса по ключевым элементам национальной идентичности и большая часть общества принимает их в качестве основных и бесспорных, то руководство страны располагает, исключительными рычагами контроля над внешней политикой, и оппозиции сложно оспаривать эту политику и ещё сложнее предложить взамен собственное видение национальной идентичности «16. Ещё одно важное замечание: национальная идентичность черпается не только из самого общества. Она строится внутри международной системы, по отношению к «другому», отталкиваясь от восприятия других государств. Таким образом, национальная идентичность оказывается неотъемлемым фактором внешней политики. Разнообразие традиционных французских сыров и букет тонких французских вин в глазах французов и иностранцев являются не менее важными характеристиками национальной идентичности, чем французская ядерная бомба. Однако эти факторы мы оставим за рамками нашего исследования. Когда мы говорим о внешнеполитической идентичности, то поле нашего анализа сужается. Речь.

16 Ibidem, р.72. пойдёт о характеристиках, определяющих место и поведение Франции на международной арене в длительной исторической перспективе, на протяжении двух последних веков, и «прорастающих» в настоящее время. С понятием идентичности современные французские аналитики связывают и оборонную идентичность, которая определяется, как «географические и стратегические рамки, в которых страна осмысливает свою безопасность"17.

Взаимозависимость субъективных и объективных факторов в эволюции внешнеполитического курса Франции подводит нас к необходимости совмещения двух полноправных линий исследования, одна из которых состоит в анализе субъективных представлений и традиций, влияющих на выработку дипломатической стратегии, а другая следует за реалиями французской внешней политики и изменениями международной обстановки.

Источники исследования.

Исследование базируется на нескольких группах источников. Поскольку нас интересовала, прежде всего, декларативная, «лицевая сторона» французской дипломатии, которую она стремится продемонстрировать международному сообществу и национальному общественному мнению, главный интерес представляли документы, предназначенные широкой публике, международному сообществу и научной общественности.

1- Первую группу составляют опубликованные тексты международных договоров, касающихся европейского строительства (Маастрихтского,.

Амстердамского, Ниццы), а также двусторонних соглашений, заключённых Францией. Особое место среди них принадлежит договорам и соглашениям с.

17 Определение, предложенное Д. Давидом в докладе, прочитанном в МГИМО в 1995 г.

18 Публикация на русском языке: Договор о Европейском Союзе // Право Европейского Союза. Документы и комментарии. / Под ред. С. Ю. Кашкина. — M.: ТЕРРА, 1999. С. 344−366- Амстердамский договор, изменяющий договор о Европейском Союзе, договоры, учреждающие Европейские Сообщества, и некоторые относящиеся к ним акты // Европейский Союз. Прошлое, настоящее, будущее. / Под ред. Ю. А. Борко. — М.:. Интердиалект^, 1999. С. 13−188- Ниццкий договор и Хартия основных прав Европейского Союза. / Под ред. Л. М. Энтина. — М.: Издательство НОРМА, 2003. С.10−158.

СССР и Россией, опубликованным в Вестнике МИД СССР и Дипломатическом вестнике, издаваемом МИД РФ.

2. Вторая группа источников представлена материалами, отражающими официальную позицию Парижа и позиции основных политических сил по важнейшим вопросам европейского, атлантического и международного строительства. В исследовании внешней политики Франции большое значение имеет вербальный фон изучаемых событий, своего рода «послания», сформулированные ее творцами и направленные к соотечественникам и к миру. Эти декларации являются важным инструментом внешней политики, и изменение дискурса означает или «смену вех» или осознание смены условий дипломатической деятельности. Речь идёт о публикациях заявлений, выступлений, статей и предвыборных программ ведущих политических деятелей: президентов Ф. Миттерана и Ж. Ширака, премьер-министров, министров иностранных дел и обороны. Они помещены в официальных (Journaux officiels) или научных периодических изданиях (Politique etrangere, Defence nationale), а в последние годы размещаются на официальных сайтах президента, правительства, министерства иностранных дел и посольства Франции19. Отчёты о пресс-конференциях и программных выступлениях французских руководителей, интервью с ними публикуются во французских газетах и аналитических изданиях. В первой главе работы, посвящённой специфическим особенностям внешней политики Пятой.

ЛЛ республики, использованы публикации речей её основателя Ш. де Голля .

3. В работе нашли отражение материалы Официального бюллетеня Министерства иностранных дел Франции, выходящего четыре раза в год (в январе, апреле, июле и октябре) начиная с 1990 года в качестве специализированного издания Journal offlciel. Его номера содержат публикации законов и декретрв общего характера и специфических текстов,.

19 www. france.diplomatie.gouv.fr — www.elysee.frwww.ambafrance. ruwww. commerce-exterieur.gouv.fr связанных с деятельностью служб Министерства иностранных дел и Министерства сотрудничества. Там же публикуются выдержки из ответов министров иностранных дел на письменные запросы депутатов и сенаторов,.

Л I касающиеся международных проблем и внешней политики Франции .

Полностью эти ответы опубликованы в отчётах о парламентских дебатах .

4. Содержательным и информативным источником является большой блок документов Национального Собрания Франции, посвящённых ежегодному обсуждению бюджета министерств обороны, иностранных дел, а также размеров и целевого назначения помощи иностранным государствам (в рамках политики содействия развитию). В этой серии публикуются доклады Комиссии Национального собрания по финансам, экономике и планированию, мнения отдельных депутатов, а также выступления министров иностранных дел, сотрудничества и обороны на парламентских слушаньях, посвящённых обсуждению соответствующих разделов бюджета. Автору удалось получить эти документы во время краткосрочных командировок во Францию в 1997, 2001 и 2002 гг.

5. Эволюция французской концепции безопасности представлена в вышеназванных докладах парламентской комиссии по обороне, а также в Белой книге по обороне (1994 г.) и в тексте Закона о военных программах на 2002;2008 гг.(2002 г.), опубликованном в октябрьском номере журнала «Национальная оборона» (Defence nationale, octobre 2002).

6. Внешняя политика является предметом размышлений главных политических сил страны. Внешнеполитический раздел содержится в предвыборных программах партий к парламентским выборам и кандидатов к президентским выборам. Они опубликованы в прессе, отдельными.

20 Gaulle De Ch. Discours et messages. 1958;1962. T.3. — P.: Plon, 1970.

21 Bulletin officiel du ministere des affaires etrangeres (BOMAE). Первый номер был обозначен № 29(janvier 1990). Электронная версия по адресу: www. journal-officiel.gouv.fr.

22 Debats Assemblee Nationale et Senat.

23 В серии «Законодательные документы Национального собрания» (Les documents Iegislatifs de l’Assemblee Nationales)., брошюрами24 или размещены на Интернет-сайтах, как это было во время президентской и парламентской предвыборной кампании 2002 года. Ключевые события международной жизни находят отражение в партийных документах. В период подготовки Межправительственной конференции по Амстердамскому договору (1997 года) был опубликован доклад рабочей группы правящей партии (ОПР), излагающий принципиальный подход.

О ^ голлистов к реформе европейских институтов. К европейскому саммиту в Ницце и в период работы Европейского Конвента по разработке Конституции ЕС основные партии страны выступили с изложением.

OA собственных проектов политической организации Европы .

7. Мемуары являются важным источником исследования. В первой главе, посвященной истории развития «политики величия» Франции, использованы мемуары Ш. де Голля27. Внешняя политика Ф. Миттерана также нашла освещение в мемуарной литературе. Особый интерес с этой точки зрения представляют мемуары и публицистические работы президента Ф. Миттерана, а также видных дипломатов и политических деятелейсотрудников ушедшего президента: Ю. Ведрина (ставшего впоследствии министром иностранных дел (1997;2002), Ж. Аттали, а также известного настороженным отношением к германскому соседу Ж.-П.Шевенманаминистра обороны в правительстве М. Рокара и министра внутренних дел в правительстве Л.Жоспена. Несогласный с участием Франции в войне в Персидском заливе, Шевенман вышел из правительства и позже из ФСП и возглавил политическое объединение неоякобинского толка — «Союз граждан». Его перу принадлежит публицистическая книга «Франция.

24 Например, программа социалистов: Propositions pour la France. Parti socialiste. — P., 1988 («Предложения для Франции. Социалистическая партия»).

25 Vers l’Europe que nous voulons: les enjeux de la Conference intergouvernementale de 1996. Pre-rapport du Groupe de travail RPR. Janv.1996.

26 Bayrou Fr., Cohn-Bendit D. Projet pour une Constitution de l’UE — Vedrine H. Lettre ouverte a Jochka Ficher // Le Monde, II juin 2000; Toubon J., Juppe A. Projet de Constitution pour l’Europe (Our Constitution for Europe// The Economist. — 2000, — 28 octobre.

27 Gaulle De Ch. Discours et messages. 1958;1962. Т. З/ Ch. De Gaulle. — P.: pion, 1970.

Германия: поговорим начистоту", отражающая мнение достаточно влиятельной фракции французской интеллектуальной элиты по поводу.

9Я германского объединения. Большой интерес для исследования франко-советских отношений в последние годы существования СССР, а особенно реакции Франции на августовские события 1991 года, представляют мемуары.

0Q последнего посла СССР во Франции Ю. В. Дубинина .

8. Анализ французской и отечественной прессы позволил получить представление о событиях внешнеполитической жизни и об их освещении французскими СМИ, а также о главных общенациональных дискуссиях по внешнеполитическим вопросам. Особый интерес представляли в этой связи французские газеты: два ежедневника, считающиеся во Франции наиболее авторитетными: «Le Monde» (и специализированное издание той же издательской группы «Le Monde diplomatique») и «La Liberation», а также «Le Figaro», «La Croix «30, финансово-экономические ежедневники «Les Echos» и «La Tribune», еженедельники «Le Courrier International» и «L'Evenement du jeudi», «L'Express», «Le Point», «Le Nouvel Observateur», журнал неоякобинского направления «Marianne», издающийся с 1997 г., а также российские «Известия», «Сегодня» и «Коммерсантъ». В последние десятилетия во Франции практически исчезли партийная пресса и издания, выражающие групповые интересы31. Наиболее частое обращение к материалам и оценкам газеты «Монд» связано с особым значением этого издания в формировании общественного мнения страны. Газета выходила в.

28 Mitterrand F. Reflexions sur la politique exterieure de la France.(25 discours) 1981;85. — P.: Fayard, 1986.-270 p. -Mitterrand F. Discours: 1981;1995. — P.: Europolis, 1995. 420 p.- Mitterrand F. Memoires interrompus / F.Mitterrand. — P.: Odile Jacobe, 1996, — 512 p.- Mitterrand F., Wiesel E. Memoire & deux voix / F. Mitterrand, E.Wiesel. — P.: Odile Jacob, 1995. — 218 p.- Mitterrand F. De I’Allemagne, de la France./ F.Mitterrand. — P.: Odile Jacob, 1992. -98 p.- Vedrine H. Les mondes de Franfois Mitterrand. 1981;1995 / H.^drine. — P.: Fayard, 1996, — 784 p.- Attali J. Verbatim / J.Attali. T. II-III. — P.: Fayard, 1995;1996, — 512, 485 p.- Attali J. Europe (s) / J.Attali. — P.: Fayard, 1994. -497 p.- Chevenement J.-P. France-Allemagne: parlons franc. — P. :Plon, 1996.

29 Дубинин Ю. В. Дипломатическая быль. Записки посла во Франции. — M.: РОССПЭН, 1997.

30 Ежедневная католическая газета, принадлежащая крупнейшему французскому объединению религиозной печати «Байяр пресс» сегодня не является изданием определённой идейной направленности в строгом смысле слова. См.: Франция. / Русский текст под ред. Ю. И. Рубинского. — M: Интердиалект+, 1999. С. 253. годы оккупации, её руководство обвинили в коллаборационизме, и после освобождения новый главный редактор газеты Ю. Бёв-Мери старался, чтобы обновлённая «Монд» оставалась независимой и принадлежала лишь коллективу работающих в ней журналистов. Ему удалось создать одну из самых разветвлённых корреспондентских сетей в мире, благодаря чему «Монд» снискал авторитет наиболее информированного и наиболее влиятельного в интеллектуальных кругах ежедневника. Из издания достаточно консервативного толка «Монд» превратился в рупор ангажированной (в сартровском понимании этого слова) французской интеллигенции, приверженной защите прав человека в любом уголке земного шара и идее гуманитарного вмешательства, то есть революционному мессианству" в трактовке французских левых. Эта тенденция усилилась с 1994 г., после прихода нового руководства газеты (Ж.-М.Коломбани), стремившегося оказывать влияние не только на общественное мнение, но и на другие средства массовой информации и, благодаря еженедельному обзору книжных новинок «Le Monde des livres», даже на издательскую политику и, следовательно, корректировать взгляды.

32 интеллектуальной элиты. Не угодить руководству «Монд» для пишущего интеллектуала — значит попасть в «чёрный список» авторов, игнорируемых его литературными критиками и автоматически перестающих интересовать издателей. Газета стала законодателем «политкорректности», а общий тон её публикаций становился всё более нравоучительным и безапелляционным33, выбор заголовков и иллюстраций — тенденциозным. Так, общепринятым стало в 1999;2002 гг. публиковать любые материалы о России и о двусторонних франко-российских отношениях в сопровождении фотографий.

31 Исключение составляют орган ОПР (Объединения в поддержку республики) «Lettres de la Nation», орган ФКП «L'Hummanite «и трибуна ультра правых «Le Present». Для данной темы они не представляют специального интереса.

32 Разоблачениям нездоровых амбиций и злоупотреблений влиянием нынешнего руководства «Монд» посвящена книга П. Пеана и Ф. Коэна «тайное лицо «Монд»: Рёап P., Cohen Ph. Le visage cache du «Monde «. -P., 2003. См., также: Известия, 4 марта 2003.

33 Франция. / Русский текст под ред. Ю. И. Рубинского. — М: Интердиалект+, 1999. С. 253. разрушенного Грозного. Та же тенденция характерна для второй из трёх «газет высокого качества» — относятся также «Либерасьон». Третью в этом ряду — газету «Фигаро» можно назвать наиболее умеренным из трёх больших ежедневников. В ней меньше ощущается позиция «интеллектуальной ангажированности», которой отмечены материалы двух других. Её читатели и авторы позволяют себе высказывать оригинальную точку зрения, расходящуюся с «политкорректностью» ангажированных интеллектуалов, что особенно заметно в материалах о России. В освещении международных событий редакции «Фигаро» ближе позиция, которую можно назвать «республиканским патриотизмом». Не случайно на её страницах часто публикуются выступления видных голлистов и отставных дипломатов, близких этому течению.

9. Следующую группу источников составляют справочные издания. Статистические материалы получены из ежегодных докладов по проблемам мировой экономики, подготовленных Французским институтом международных отношений (IFRI) «RAMSES», и ежегодника «L'Etat de la France», в приложении к которому (хронологических таблицах) также содержится информация о графике визитов и международных встреч французских государственных лидеров.

10. Отдельную и достаточно специфическую для исторического исследования группу источников представляют теоретические работы французских политологов, посвящённые проблеме внешнеполитического могущества государств. Это ставшие классическими труды Р. Арона и Ж.-Б.Дюрозеля, а также появившиеся в конце 90-х годов теоретические работы французских политологов (М.-К.Смутс, Ф. Шарийона, Б. Бади, Т. де Монбриаля., Ф. Моро Дефаржа, П. Бонифаса и др.), анализирующих современные международные отношения и основные тенденции становления нового мирового порядка. Они легли в основу первой главы работы и привлечены к исследованию франко-американских и франко-российских отношений. В диссертации они использованы, прежде всего, как исторический источник. Выявление основных тенденций современной французской политологии позволяет ответить на вопрос, какими критериями анализа руководствовались политики, принимающие внешнеполитические решения, что возвращает нас к заявленной проблеме взаимосвязи между внешнеполитическим замыслом и его реальным воплощением в дипломатии Франции последних десятилетий.

Историография проблемы.

В отечественной науке имеется солидная традиция изучения внешней политики, внешнеполитической мысли и организации французской дипломатии в годы холодной войны. Краткий очерк международной деятельности Франции, как правило, содержится в общих и специальных работах по французской политической истории XX века (В.П.Смирнова, М. Ц. Арзаканян, В. Г. Сироткина, М. М. Наринского, Ю. И. Рубинского, В. Ф. Коломийцева, Э. А. Арсеньева, Г. Н.Новикова) 34. Кроме того, широко известны монографические исследования, посвященные внешней политике Пятой республики, её особенностям и механизмам её проведения. Первыми появились работы Н. Н. Молчанова (1961) и И. А. Колоскова (1976)35. Монографии В. С. Шилова посвящены политической борьбе во Франции по внешнеполитическим проблемам в голлистский и постголлистский периоды j4 Арзаканян М. Ц. Де Голль и голлисты на пути к власти. — М.: Наука, 1990; она же. Новейшая история Франции. — М.: ИВИ РАН, 2002; Арсеньев Э. А. Франция под знаком перемен (очерки о классовой борьбе в современной Франции). — М., 1984; История Франции / под ред. А. З. Манфреда. В 3-х т. Т.ЗМ.: Наука, 1973. (Глава о Пятой республике написана Ю. И. Рубинским и В.Н.Седых) — Коломийцев В. Ф. Генерал де Голль и внешняя политика Франции// Вопросы истории. — 1974. — № 7- Молчанов H.H. Генерал де Голль. -М., 1988; Наринский М. М. Борьба классов и партий во Франции, 1944;1958. — М.: 1983; он же. Англия и Франция в послевоенной Европе. 1945;1949. — М., 1972; Новиков Г. Н. Голлизм после де Голля. Идейная и социально-политическая эволюция. 1969;1981. — М., 1984; Рубинский Ю. И. Пятая республика. (Политическая борьба во Франции в 1958;1963 гг.). -М.1964; он же. Политические перемены во Франции, причины и следствия. — М., 1997; Сироткин В. Г. История Франции: Пятая республика. — М.: Высшая школа, 1989. — 198 е.- Смирнов В. П. Франция в XX веке. М.: МГУ, 2002.

35 Молчанов H.H. Внешняя политика Франции (Пятая республика). — М., 1961; Колосков И. А. Внешняя политика Пятой республики. — МЛ 976.

— с 1958 по 1969 и с 1969 по 1981 гг.. В. П. Славенов писал о французской внешней политике 1974;1981 и 1981;1986 гг.37. Книга А. С. Деева рассказывает о механизме формирования французской внешней политики в условиях Пятой республики. Особый интерес с точки зрения задач нашего исследования представляет монография — И. Г. Тюлина (1989) о внешнеполитических концепциях и теориях, питавших дипломатию Пятой республики, о соотношении идеальных и реальных факторов французской внешней политики39. В отечественной историографии существует также целый пласт специальных исследований, посвящённых отдельным направлениям французской внешней политики и политики безопасности (работы П. П. Черкасова о распаде колониальной империи Франции и о её постколониальной политике 1939;1985 гг., работы А. Н. Червякова, писавшего о военной политике Франции в 1958;1993 и о военной программе 1995;2010 гг. и В. А. Манжолы о французской ядерной доктрине, З. С. Белоусовой и Е. А. Нарочницкой о политике Франции в области безопасности, Л. Г. Золотовой о франко-американских отношениях в рамказ НАТО, А. Куприна о французских интересах в странах Магриба и Т. Г. Пархалиной о средиземноморской политике, М. К. Симычева (Максимычева) об истории франко-германских и франко-западногерманских отношений и В. М. Чернова об отношении Франции к германскому объединению40. Исследования j6 Шилов B.C. Политические партии и внешняя политика Франции (1958;1969). — М.: Наука, 1977; он же. Внешняя политика и партии во Франции (1969;1981). — М.: Наследие, 1994.

37 Славенов В. П. Внешняя политика Франции 1974;1981. — М.:1981; он же. Очерки внешней политики Франции.1981;1986.-М., 1986.

38 Деев А. С. Современная Франция: механизм формирования внешней политики. — М., 1985.

39 Тюлин И. Г. Внешнеполитическая мысль современной Франции. М.: Международные отношения, 1988.

40 Черкасов П. П. Агония империи. — М., 1979; он же. Распад французской колониальной империи: кризис французской колониальной политики в 1939;1985 гг. М.,'1985; Червяков A.H. Военная политика. Франции 1958;1993. М., 1994; он же. Военно-политический курс Франции 1995;2010 II МЭ и МО. — 1995. — № 10- Белоусова 3.C. Франция и европейская безопасность. — М., 1976; Нарочницкая Е. А. Франция в блоковой системе Европы. 1960;1980;е годы. — М.:Наука, 1993; она же. Французская дипломатия и оборона после окончания холодной войны: новое испытание голлистского наследия // Актуальные проблемы Европы. Внешняя политика и безопасность европейских государств. — M.: ИНИОН РАН, 1995, № 4- Золотова Л. Г. Франция — «enfant terrible «НАТО // США и Канада. — 2003.-№ 12- Куприн А. Франция и страны Магриба. -M., 1980; Пархалина Т. Г. Франция и Средиземноморье. — М.: Наука, 1987; Симычев M.K. Соседи по Рейну вчера и сегодня. Очерк истории франко-германских и франко-западногерманских отношений. — М.: отдельных направлений французской внешней политики рубежа ХХ-ХХ1 веков, главным образом, имеют формат журнальных статей, среди которых следует отметить серию работ К. П. Зуевой, работы экономиста О. Е. Трофимовой о роли Франции в евро-средиземноморском, сотрудничестве и Т. А. Андреевой о франко-британском диалоге по вопросам ядерной безопасности Европы41.

Солидная историографическая традиция изучения франко-советских и франко-российских отношений в годы Пятой республики представлена именами В.И.Антюхиной-Московченко, Н. Н. Молчанова, Ю. В. Борисова, Ю. В. Дубинина, В. Н. Келина, А. В. Ветрова, К. И. Зуевой, И.А.Челышева42.

Работа в Архиве внешней политики РФ позволила автору диссертации исследовать становление франко-советского диалога в годы холодной войны с середины 50-х годов по трём направлениям: в индокитайском урегулировании, по проблеме войны в Алжире и в становлении общеевропейского процесса43. В последнее время с аналитическими статьями, посвящёнными актуальным проблемам франко-российских.

Международные отношения, 1988; Чернов В. М. Франция и единство Германии // Актуальные проблемы Европы: экономика, политика, идеология. Вып. 1. — М.: ИНИОН РАН, 1994.

41 Зуева К. П. Политика Франции на Балканах II глобализация и регионализм. — М.: Интердиалект+, 2001; она же. Внешняя политика Франции в эпоху «неоголлизма» // МЭ и МО. — 2004. — № 1. С. 70−79- она же. Российско-французские отношения на современном этапе II Западная Европа на пороге третьего тысячелетия. — М.:Наука, 1995; Трофимова О. Е. Франция: новое в помощи развитию II МЭ и МО. — 2003. -№ 9- Андреева Т. Н. Безопасность Западной Европы и независимые ядерные силы Великобритании и Франции//МЭ и МО. — 2004.-№ 1.

42 Антюхина-Московченко В.И. СССР и Франция: советско-французские отношения в 1917;1967 гг. М., 1967; она же. Шарль де Голль и Советский Союз. — M. 1990; Борисов Ю. В. СССР и Франция: 60 лет дипломатических отношений. — M., 1984; Ветров А. В. СССР-Франция: современное экономическое сотрудничество. — М., 1983; Дубинин Ю. В., Келин В. И. СССР-Франция: опыт сотрудничества (60-е-70-е годы) — Зуева К. И. Советско-французские отношения и разрядка международной напряжённости (1958;1986). — M., 1987; Молчанов H.H. СССР-Франция: полувековой путь. — М., 1974; Челышев И. А. Советско-французские отношения и проблема европейской безопасности. — M.: Наука. 1990;

43 Фонды 06,022,068,0100,136/0136, 445(6), 446(6). Обичкина Е. О. Советское руководство и война в Алжире 1954;1962 // Новая и новейшая история. — 2000. -№ 1- Obitchkina Е. La naissance du dialogue franco-sovietique sur l’Europe de la detente: les premieres initiatives sovietiques // L’Europe en mutation. Le processus d’Helsinki: de l’Europe divisde au perspectives de la grande Europe/ Sous la dir. de E. du Reau. Colloque international Universite Paris III, Sorbonne nouvelle. — Paris, 7−8 juin 2002 — Obitchkina E. L’URSS dans le reglement du premier conflit indochinois // Revue d’histoire diplomatique. -2004. — N2 (Обичкина Е.О. СССР в урегулировании индокитайского конфликта. Доклад на франко-российской конференции: Международные кризисы эпохи холодной войны. — МГИМО-Институт политических наук Парижа: Москва, сентябрь 2003). отношениий, выступают отечественные дипломаты (А.Брегадзе, В. Шпынов)44.

Большое значение для исследования проблемы преемственности и новизны в осмыслении и утверждении глобальной роли Франции в её внешней политике последних десятилетий имеет изучение богатого наследия французской школы внешнеполитических исследований. Историография чутко уловила болевую точку французской внешней политики, благодаря которой проблема величия стала главным измерением дипломатической деятельности страны. Даже названия крупнейших трудов по истории внешней политики, вышедших во Франции в 80-х-90-х годах, соответствуют проблематике величия и упадка. Открывает этот ряд книга П. Гийана «Экспансия (1881−1898)». За ней следуют труды Ж.-Б.Дюрозеля о крушении версальских надежд Франции: «Упадок» (1932;1939)" и «Пропасть (1939;1945)». Коллективный труд о возвращении страны в строй держав-победительниц (под редакцией П. Жербе) озаглавлен «Воскрешение (19 441 949)», а М. Вайс назвал своё исследование политики первого президента Пятой республики «Величие (1958;1969)"45.

Среди сравнительно недавних обобщающих работ следует выделить монографии А. Дюльфи (1994), Ж. Даллоза (1993), А. Гроссера (1989), Ф. Бозо (1997)46 о послевоенной политике Франции. Все они уделяют особое внимание деятельности французской дипломатии, направленной на восстановление международных позиций страны после второй мировой войны и в первое десятилетие Пятой республики, связывая «политику ранга» и позже «политику величия» с внешнеполитическими идеями де Голля,.

44 Шпынов И. А. Париж-Москва // Международная жизнь. — 1999. — № 3- Брегадзе А. Россия-Франция. Старый друг лучше новых двух // МЖ. — 2002. — № 12.

45 Guillen P. L’expansion: 1881−1898 / P. Guillen — Р., 1983; Duroselle J.-B. La ddcadence: .1932;39/ J.-B.Duroselle — P., 1984; Duroselle J.-B. L’abime:1939;1945 / J.-B. Duroselle — P., 1983; Gerbet P. Le relevement: 1944;1949 / P. Gerbet — P.: Imprimerie nationale, 1991; Vai’sse M. La Grandeur. La politique etrangere du general de Gaulle, 1958;1969/ M. Vaisse — P.: Hachette, 1998.

46 Dulphi A. La politique extdrieure de la France depuis 1945. — P.: Nathan, 1994 — Bozo F. La politique 6trangere de la France depuis 1945. — P.: La Decouverte, 1997 — Dalloz J. La France et Ie monde depuis 1945. — P. :CoIin, 1993 — Grosser A. Affaires extdrieures. La politique de la France 1944;1989. — P.: Flammarion, 1989. председателя Временного правительства Французской Республики (19 441 946), а с 1958 — первого президента Пятой республики. Исследователи единодушны также в том, что наследники де Голля на посту президента Франции, вне зависимости от политического направления, оставались верными главным слагаемым голлистской дипломатии и идее глобальной роли страны.

Богатый материал содержится в специальных исследованиях отдельных направлений внешней политики Франции. Это работы Р. Жироде об оборонной политике, Э. дю Рео о развитии европейской идеи во Франции и её роли в европейском строительстве в XX веке (1996), М. Вайса, Ф. Бозо и П. Меландри об отношении страны к НАТО (1996), Р. Кизеля (1996), Ж.-Б.Дюрозеля (1976) и К. Дюранден (1994) о франко-американских отношениях, Ж. Фремо об отношениях с арабским миром (1995), К. Вотье об африканской политике от де Голля до Миттерана (1995), Ж.-А.Суту о франко-германских отношениях (1996), М.-П.Рей и Т. Гомара о франко-советских отношениях в годы оттепели и разрядки47. Как правило, специальные монографические исследования охватывают большие исторические периоды — послевоенное время, весь XX век или восходят к истокам проблемы. Так, исследование Ж.-А.Суту начинается с франко-прусской войны 1870−1871 годов, а монография Ж.-Б.Дюрозеля — с Войны за независимость североамериканских колоний Англии. Исследования франко-советских отношений интересны тем, что они оказались «привязанными» к сравнительно недолгим историческим периодам. Это позволяет авторам.

47 Reau du Е. L’idee d’Europe au XX-e sidcle. Des mythes aux realites. — Bruxelles, Complexe, 1996 — Gerbet P. La construction de I’Europe. — P.: Imprimerie nationale, 1994; Giradet R. ProbbSmes contemporains de defence nationale. -P.: 1974; Bozo F. La France et 1'OTAN. De la guerre froide au nouvel ordre curopeen. — P. -.Masson, 1991 — Vai’sse M., Doise J. Diplomatie et outil militaire 1871−1991. — P. :SeuiI, 1991 — Vai’sse M., Melandri P. Et Bozo F. (sous la dir.). La France et I’OTAN 1949;1996. — P.: Complexe, 1996 — Durandin C. La France contre l’Amerique. — P. :PUF, 1994 — Duroselle J.-B. La France et les Etats-Unis des origines & nos jours. — P. :Seuil, 1976 — Kuisel R. Le miroir атёпсаш. Cinquante ans de regard fran^ais sur l’Amerique. — P. :Lattes, 1996 — Soutou G.-H. L’Alliance incertaine. Les rapports politiques et strategiques franco-allemands 1954;1996. — P. :Fayard, 1996; Fremeaux J. Le Monde arabe et la securit6 de la France. — P. :PUF, 1995 — Wauthier C. Quatre Presidents et l’Afrique. — P.: Seuil, 1995;. сочетать изучение двусторонних отношений на государственном уровне с анализом процесса принятия внешнеполитических решений и их реализации, проанализировать личные взаимоотношения руководителей Франции и СССР (Хрущёва и де Голля, Жискар д’Эстена и Брежнева), также как взаимодействие дипломатических аппаратов двух стран48.

Из множества французских исследований, посвящённых внешней политике и проблемам безопасности Франции в годы Пятой республики и в последние десятилетия, для темы данной работы интересны прежде всего те, в которых рассмотрена проблематика величия и упадка. В монографиях М. Таселя (1989) и Ф. Моро Дефаржа (1994) предложен анализ главных слагаемых глобальной роли Франции в XX веке, также как основных ограничителей её внешнеполитического могущества49. В 1988 г. вышел сборник статей, а в 1989 г. — специальный номер журнала «Международные отношения» (Relations Internationales), посвященные поискам Францией внешнеполитического могущества в исторической ретроспективе50. Первое издание посвящено ключевому для нашей темы моменту окончания второй мировой войны, когда Франция, потерявшая в глазах и врагов, и союзников ранг великой державы, вынуждена была обратиться к «компенсирующим» факторам, способным обеспечить её ранг державы с мировой ответственностью — тенденция, сохранившая своё значение и по окончании холодной войны. В этой связи особый интерес для избранной проблематики представляют работы, в которых проблема внешнеполитического могущества рассматривается не только в категориях теории реализма, с эмпирической, но и с точки зрения социальной психологии, например, книга Р. Франка «Страх упадка», посвящённая межвоенному периоду или.

48 ReyM.- P. La tentation dirrapprochement, France et URSS & l’heure de la detente (1964;1974). — P.: Publications de la Sorbonne, 1991 — Gomart T. Double ddtente, les relations franco-sovietiques de 1958 a 1964. -P.: Publication de la Sorbonne, 2003.

49 Tacel M. La France et le Monde au XX-e siecle. — P.: Masson, 1989 — Moreau Defarges Ph. La France dans le monde au XX-e siecle. P. :Hachette, 1994.

50 Girault R., Frank R. (sous la dir. de). La puissance fran? aise en question 1945;1949. P. :Sorbonne, 1988 — Rl, N58, 6te 1989: La France en quete de puissence. вышеупомянутая монография М. Вайса «Величие. Внешняя политика генерала де Голля (1958;1969)"51.

Солидный исследовательский пласт посвящён механизмам проведения и выработки французской внешней политики в годы Пятой республики. Это работы С. Коэна о значимости ядерного фактора («Ядерная монархия») и о роли военно-промышленного комплекса в принятии решений в сфере безопасности и внешней политики — «Поражение генералов» (1986, 1994), М.-К.Кесслер о формировании современной внешней политики и функционировании внешнеполитического механизма во Франции в последние десятилетия (1999)53.

До наших дней появилось сравнительно мало монографических исследований, посвящённых французской внешней политике после окончания холодной войны. Заключительные главы общих работ, в которых в целом рассматривается дипломатия послевоенного периода: Ф. Бозо (1997) и Ж. Даллоза (1993) о внешней политике54, С. Берстайна и П. Милзы по истории Франции XX века (1995)55 содержат анализ основных направлений французской дипломатии конца 80-х-начала 90-х годов. Специальные номера журнала «Politique etrangere» (1995, № 4 и 2002, № 4) посвящены соответственно итогам внешней политики Ф. Миттерана и перспективам французской дипломатии в связи с переизбранием Ж. Ширака на второй президентский срок, а весной 1997 г., перед внеочередными парламентскими выборами вышел специальный номер журнала «Relations internationales et strategiques», в котором анализируются главные направления внешней политики Ж. Ширака с 1995 r.(RI et S, 1997, N2). Большой интерес.

51 Frank R. La hantise du ddclin. — P., Belin, 1994 — Vaisse M. La Grandeur. Politique etrangere du general De Gaulle. 1958;1969. — P: Fayard, 1997.

52 Cohen S. La monarchic nucleaire. Les coulisses de la politique dtrangere sous la V-e Republique. -P. :Hachette, 1986 — Cohen S. La Ddfaite des generaux. Le pouvoir politique et l’armee sous la V-e Republique. -P. :Fayard, 1994.

53 Kessler M-Ch. La politique etrangere de la France / M.-Ch.Kessel. — P., Presses de sciences Po, 1999.

54 См. выше, сн. 46.

55 Berstein S., Milza P. Histoire de la France au XXe siecle. — P.: Complexe, 1995. представляют также номер журнала «Herodote «(1993,№ 68), авторы которого размышляют о последствиях объединения Германии для Франции и для Европы, а также специальный номер журнала «Esprit «(1996)56, посвящённый мировому весу и внешней политике объединённой Германии. Издание объединяет работы французских и германских историков и политологов. Название номера можно перевести как «Германия тревоги нашей», что опрокидывает размышления о восточном соседе Франции в котёл внутрифранцузских споров по проблемам внешней политики. Особую группу составляют размышления французских аналитиков о роли Франции в современном мировом порядке. Их авторы не задаются целью детального и последовательного изучения французской внешнеполитической линии последних десятилетий. Они стремятся выявить её основные тенденции и перспективы, оценить успехи и неудачи в проведении «политики престижа» (Д.Давид, П. Бонифас, Ж. Жессель, Т. Гарсен Ф.Шарийон, Ф. Моро Дефарж,.

Р.Франк и др.). Более подробное рассмотрение их взглядов и концепций содержится в соответствующих главах работы, в частности, в главе 1, посвящённой анализу проблематики внешнеполитического могущества во французской историографии и политической науке. В диссертации эти работы использованы и в качестве источников, для исторического анализа эволюции внешнеполитической мысли Франции в последние десятилетия.

В последние годы во Франции выходит достаточно много работ, в которых рассматриваются частные аспекты безопасности и внешней.

56 L’Esprit, mai 1996: L 'Allemagne de nos incertitudes.

57 Ayache G., Horot P. La conquete de l’Est: la France dans un nouvel ordre international. — P: Calmann-Levi, 1991 — Boniface P. La France est-elle encore une Grande puissance? — P: Presses de Sciences Po, 1998 — Boniface P. Introduction au dossier special: La politique 6trangere du president Chirac // RI et S.-Printemps 1997.-N2 — Bozo F. La politique 6trangere de la France. Introduction au Dossier special // PE .-1995.-N4 — Charillon F. Peut-on encore у avoir une politique 6trang? re de la France? // PE.-Hiver 2002;2003.-N4 — David D. Un an apr? s le 11 septembre: dix fenetres qui s’ouvrent sur un monde pas si neuf.//PE.-2002.-N3 — Fontaine A. De la difficulte de boire dans son verre // RI et S.- N25- Fontaine A. Apres eux le deluge. -P. :Fayard, 1995 — Frank R. La France et son rapport au monde // PE.-2000.-N3−4 — Froment-Meurice H. Une politique 6trang6re pour quoi faire? // PE.-2000.-N2 — Jessel J. La double defaite de Mitterrand: de Berlin a Moscou // P.: Albin Michel, 1992 — Garcin T. La France dans un nouveau desordre international. — Bruxelles, 1992; Moi’si D. De Mitterrand a Chirac// PE.-1994.-N4 — Moreau Defarges Ph. «Tenir son rang «. la politique 6trang6re de F. Mitterrand // L’Etat de la France en 1995;1996.-P. :La политики Франции. Как правило, они представлены в формате журнальных статей или ежегодных обзоров для информационно-аналитических изданий.

Ж.Адреани, Ф. Эйсбур, Ф. Жере, Н. Гнезотто, Ж.-Б.Гиснель, Ф. Гютман, британский исследователь Дж. Ховорт посвятили свои работы французской концепции национальной и европейской обороны. Большое внимание в них уделяется отношениям Франции с НАТО и проблеме создания европейской f о оборонной идентичности. Другой важной темой является европейское направление политики Франции, проблемы углубления интеграции в сочетании с перспективами расширения EG, специфика французского видения единой Европы и отношения с главными партнёрами по европейскому строительству — Германией и Великобританией. Европейская политика Франции анализируется в работах Д. Коэн-Танюжи, Ж. Адреани, Ж.-Ф.Грибински, С. Гулар, Ф. де Ля Сер, Ж.-К.Маскле, Ф. Моро Дефаржа, Э. Сюра, А. Ламасура59. Развитию франко-германских и франко-британских отношений в контексте европейского строительства посвящены статьи Т. Гарсена, Е. Сюра, Д. Верне, а также ряда германских исследователей, сотрудничающих с французскими исследовательскими центрами: Г. Старка, Х.-Г.Эрхарда и Р. Пишта, коллективная монография Т. де Монбриаля, Р. Ласэра и Р. Пишта60.

Ddcouverte, 1996 — Villepin de F. Les habits neufs de la diplomatic franfaise //RI et S.-1997.-N25 — Hoffmann S. La France dans le monde 1979;2000 // PE. — 2000.-N2.

58 Adreani G. Europe de la Defence: у a-t-il encore une ambition franfaise? // PE.-Hiver 2002;2003. -N4- Heisbourg F. La France et sa defence // PE, -1995.-N4 — Gere F. Demain la Guerre. — P. :Calmann-Levy, 1997; Gnezotto N. L’Union et Г Alliance: les dilemmes de la defence europeenne. — P.'.Notes de I’IFRI.-1996.-N2 — Guisnel J. Defence: l’heure des choix // L’Etat de la France en 1995;1996. -P. :La Decouverte, 1996 — Gutmann F. Apres Madrid, Amsterdam, Luxembourg. La France, l’Europe et l’OTAN// DN. -Fevrier 1998 — Robin G. A quoi sert l’OTAN? // PE.-1995.-N1 — Howort J. La France, l’OTAN et la securite europeenne // PE.-2002;2003. N4.

59 Adr6ani G. L’Europe des incertitudes // Commentaire.-Printemps l999.-N85 — Cohen-Tanugi L. La politique europeenne de la France к l’heure des choix // PE.-1995.-N4- Gribinski J.-F. Jasques Chirac et l’Europe: une politique «realiste"// RI et S.-Printemps 1997. -N25- La Serre de F. Le Traite de Nice: ddconstruction ou refondation de I’Union? // PE.-2001.-N2 — Masclet J.-L. L’Union politique de l’Europe. — P. :PUF, 1994 — Moreau Defarges Ph. La France et 1' Europe: Г inevitable d6bat// PE.- 2002;2003.-N4 — Lamassoure A. Une politique etrang? re commune, l’heure de verite 111 PE.-2002;2003.-N4.

60 Garcin T. L’unification allemande et la classe politique franfaise // Herodote.-1993.-N68 — Erhard H.-G. Paris-Bonn apres l’altemance: continuity ou r6nouvellement? // PE.-1999.-N1 — Stark H. Paris, Berlin et Londres: vers l’emergence d’un directoire europden? // PE.-Hiver 2002;2003.-N4 — Stark H. France-AIlemagne, quel apres-Nice? // PE.-2001.-N2 — Sur E. Maastricht, la France et TAIIemagne // Herodote.-1993.-N68 — Vernet D. La France et.

Политика Франции, направленная на строительство единого европейского пространства и обращенная к постсоциалистическим странам Восточной Европы, отражена в работах А. Фонтена, П. Оро и Ж. Айаша, Ж.-К.Ромера и Т. Штрейбера61. Участие Франции в урегулировании конфликтов на территории бывшей Югославии исследуется в статьях Т. Тарди, л.

П.Бонифаса. Однако, в силу злободневности сюжета, его интерпретация остаётся в основном уделом СМИ. О проблемах франко-американских отношений в последние годы пишут как дипломаты (бывший посол Франции го в Вашингтоне Ж. Адреани) и исследователи (француз Ж. Вайс и американец С. Серфети)64, так и философы и публицисты (А.Глюксман, Ж.-Ф.Ревель, Ф. Роже)65. Работы последних, пожалуй, с одинаковым основанием можно отнести к разряду источников исследования, также как солидный пласт политологической литературы последнего десятилетия, посвящённой анализу новых международных отношений и факторов внешнеполитического могущества.

Традиционно большое место во французской международной аналитике занимает изучение политики Франции в регионах её традиционного влияния: в Средиземноморье и Африке. Эту тему разрабатывают К. Вотье, С. Смит, Ж. Лаберти, Р. Маршал, Р. Лево, В. Абду,.

PAllemagne//PE.-1995.-N4 — Montbrial de Т., Lasserre R., Picht R. Agir pour l’Europe. Les relations franco-allemandes dans l’apres guerre froide / T. de Montbrial, R. Lasserre, R.Picht. — P.: Masson, 1995. — 190 p.

61 Romer J.-C., Schreiber T. La France et l’Europe centrale / J.-C.Romer, T. Schreiber // PE. -1995. N4 — Ayache G., Horot P. La conquete de l’Est: la France dans le nouvel ordre international / G. Ayache, P.Horot. — P.: Calmann-Levi, 1991.

62Tardy T. Le president Chirac et la Bosnie-Herzegovine: les limites d’une politique / T. Tardy // RI et S. — 1997. -N25 — Tardy T. La France et l’ONU/ entre la singular^ et ambivalence / T. Tardy // PE. — Hiver 2002;2003. — N4. -P. 931−950 — Boniface P. Les lefons du conflit au Kosovo / P. Boniface // RI et S.-Hiver 2000.-N36. — P. 65−70. О полемике вокруг участия Франции в операции НАТО против Югославии во французских СМИ см. в соответствующем параграфе диссертации: Глава 5, 3.

63 Adreani J. Les relations franco-americaines / G. Adreani // PE. — 1995. N4.

64 VaTsse J. Etats-Unies: le regain francophobe // PI.- Automne 2002.-N97 — Serfaty S. France-Etats-Unues: la querelle permanante//RI et S.-1997.-N25.

65 Glucksmann A. Dostoievski a Manhattan.- P., 2002; Revel J.-Fr. L’Obsession anti-am.

Ф.Гутебрюн66. Азиатское направление французской дипломатии.

67 представлено работами Э. д'Англена, Ф. Годме, Ж.-М.Буассу. Интересно, что в номере журнала «Politique etrangere» (2002,№ 4), посвящённом перспективам внешней политики Франции, азиатскому направлению не было уделено специального внимания. Как представляется, это не следует считать косвенным подтверждением второстепенности Азии для глобального проекта Франции. Не считая Индокитая, тесные связи с которым были прерваны после женевского урегулирования 1954 года, Франции не удалось установить со странами Азиатско-Тихоокеанского региона каких-либо особых отношений. Между тем, перспективы возрастания глобальной роли Китая и Индии, также как значение роста экономических связей с новыми индустриальными странами Азии, неизменно упоминаются в выступлениях французских лидеров по геополитическим проблемам. Предмет исследования, таким образом, обозначен, но пока не наполнен реальным содержанием68.

Особый интерес для заключительной главы работы («Франция-СССР-Россия») представляли работы французских исследователей, посвящённые реалиям и перспективам франко-российских отношений. Сегодня над этой проблематикой работают Д. Давид, А. де Танги, А. Дюбьен, Т. Гомар69.

66Abdou В. А.В. La France et la crise algerienne / B. Abdou // L’Etat de la France en 1995;1996. — P.: La D6couverte, 1996; Gouttebrune F. La France et l’Afrique: le crepuscule de l’ambition strategique? / F. Gouttebune // PE. — Hiver 2002;2003. -N4- Labertit G. France/Pays du Sud: inflexions dans la politique de la cooperation / G. Labertit // L’Etat de la France en 1995;1996. — P.: La Decouverte, 1996; Leveau R. La France, l’Europe et la M6diterranee: un espace к construire / R. Leveau // PE. -2002. — N4- Marchal R. La France en quete d’une politique africaine? / R. Marchal // PE. -1995. — N4- Smith S. France/Afrique: banalisation ou nouvelle «chasse gardee» ?/ S. Smith // L’Etat de la France en 1995;1996. — P.: La D6couverte, 1996; Wauthier C. La politique africaine de J. Chirac / C. Wautier // RI et S. — 1997. -N25.

67 Anglin de E. Les limites de l’ambition de l’asiate // RI et S.-1997.-N25 — Godement Fr. 100 ans de la Chine: de la r6volte des boxers au grand pas en avant vers l’integration globale// PE.-2000.-N3−4 — Boissou J.-M. La politique 6trang6re du Japon depuis Meiji: essai d’interpretation// Ibidem.

68 В то же время, в указанном номере журнала появилась статья индийского исследователя В. Р. Радхавана о внешней политике Франции: Radhavan V.R. Un regard indien sur la politique etrangere franfaise // PE. — Hiver 2002;2003.

69 David D. Moscou/Paris: Quelle relation pour le nouveau monde? // Les notes de 1'IFRI. — Juin 2002. — № 41- Tinguy de A. Paris-Moscou: vers un partenairiat privilegie dans une Europe reconciliee? / A. de Tanguy // RI et S. -1997. — N25- Gomart Th. Les rapports russofranfais vus de Moscou / Th. Gomart // Les notes de l’IFRI. — Juin.

Подробно их взгляды на проблему рассмотрены в шестой главе диссертации. Подобно другим острым проблемам современной внешней политики Франции, отношения х Россией и отношение к России являются не только предметом исследования, но и темой обсуждения философов, публицистов и СМИ, и анализ этих общественных дискуссий в их связи с дипломатическим курсом правительства помещён в соответствующий раздел работы (Глава 6.

3).

Несмотря на неослабевающий интерес исследователей и аналитиков к изучению внешней политики Франции, ни во французской, ни в отечественной историографии пока не существует комплексной монографической работы, в которой бы совмещались два исследовательских плана: эволюция внешней политики Франции двух последних десятилетий в тесной связи с развитием французской внешнеполитической мысли. Большинство исследований отечественных и зарубежных авторов посвящены отдельным направлениям французской дипломатии или хронологически ограничены рамками одного президентства, пребывания у власти того или иного правящего большинства. Они представлены в формате журнальных статей или справочно-аналитических обзоров. При этом в последние годы для французской школы исследователей внешней политики всё более характерен явный политологический крен, предпочтение прогнозу и анализу перед фактом, что делает материал менее информативным, зато позволяет выявить основные тенденции в осмыслении международного веса Франции и значения её дипломатии последних лет. В то же время, это обстоятельство усиливает потребность обращения к событию, к историческому анализу в исследовании внешней политики Франции в новых международных условиях.

2002. — N241- Dubien A. Russie — CEI: une hegemonie contestee / A. Dubien // R1 et S. — Et6 2000; Dubien A. De l’URSS a la Russie / A. Dubien // Rl et S. — Printemps 2001: — N 41.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Особая роль Франции в мире — ключевая тема французской внешнеполитической риторики, предмет размышлений аналитиков и средоточие дипломатической деятельности. Вопрос о мировом ранге Франции приобрёл в свете глобальных изменений последних десятилетий новую остроту. Поддержание международного могущества постоянно требует поисков путей приспособления к новым условиям, а они с конца 80-х годов изменились не в пользу Франции. Крушение биполярного мира лишь увеличило дисбаланс, не устраивающий Францию: на смену гегемонии двух сверхдержав пришло глобальное политическое лидерство США. В экономическом, политическом и стратегическом плане возможности Франции противостоять тенденции однополярности существенно сузились. Несмотря на то, что экономический и промышленный потенциал страны, её внешнеторговые позиции и высокий технологический уровень по-прежнему обеспечивают ей прочное место в семёрке ведущих промышленных стран, формальные и материальные факторы, которыми Франция обосновывала свою мировую ответственность, начали терять былое значение. Принадлежность к клубу постоянных членов Совета Безопасности ООН кажется спорным преимуществом в условиях, когда кризисное урегулирование осуществляется в рамках односторонних действий США. Обладание собственным ядерным оружием становится не столь бесспорным аргументом перед лицом новых угроз безопасности, таких как международный терроризм, этнические конфликты, непредсказуемость государств-изгоев, которые к тому же выявили несовершенство государственных и общественных институтов страны. Усиление гегемонистских тенденций во внешнеполитическом курсе США и их экономическое превосходство серьёзно угрожают позициям Франции в Средиземноморье и Африке — в традиционных «заповедных зонах» французского влияния, сохранивших память о колониальном прошлом. В.

Европе соотношение сил после объединения Германии, а позже в связи с расширением на страны Восточной Европы, для которых интересы атлантической солидарности пока важнее, чем единодушие внутри ЕС, также изменилось не в пользу Франции.

Голлистская традиция, составляющая основу дипломатии Пятой республики, исходит из убеждения, что реальность не следует послушно принимать. Её надо творить согласно собственному замыслу, следуя тому образу, который Франция стремится утвердить на международной арене. Во французской концепции внешнеполитического могущества простое соотношение потенциалов не является единственно определяющим, тем более что его материальные факторы не входят в сферу исключительной компетенции дипломатии. Согласно знаменитой формуле величия, принадлежащей отцу-основателю французской политологии Р. Арону, -«могущество, слава, идея» — эффективность внешней политики во многом зависит от совпадения внешнеполитических устремлений государства и гражданского общества, от значимости его ценностей для международного сообщества. Способность вписать национальные интересы в общечеловеческие ценности, сформулировать универсальное гуманитарное послание, то есть сумму принципов, которые Франция отстаивает на международной арене в интересах всего человечества, — в этом и французская дипломатическая традиция, и современные лидеры видят основу сохранения глобальной роли страны.

На эволюции внешнеполитического курса Франции сказались как изменения международных условий, так и внутриполитические факторы, главным из которых является смена политического руководства страны. Однако стратегическая цель французской дипломатии оставалась неизменной. Она была подчинена поискам путей утверждения международного влияния.

Представляется возможным выделить три этапа французской внешней политики по окончании холодной войны. Первый этап, во Франции в основном совпавший с правлением Ф. Миттерана (1989;1995 гг.), а в международном плане — с периодом распада ялтинско-потсдамской системы, можно в целом назвать, следуя выражению Ю. Ведрина, «политикой сопровождения», хотя термин исторически относился лишь к германскому объединению. Эта политика была призвана предупредить или снизить международные риски, порождённые кардинальными изменениями в Центральной и Восточной Европе — объединением Германии, распадом социалистического лагеря и крупных многонациональных государствСССР и Югославии. С прекращением противостояния с Варшавским договором и СССР, Франция больше не видела прямой угрозы нападения на свою территорию. В бурно меняющемся мире она принадлежала к благополучному и притягательному острову безопасности, которым оставалась Европа Сообществ, что позволило ей сосредоточиться на общеевропейских и глобальных проблемах. С конца 80-х годов растущее влияние Германии в постсоциалистических странах ЦВЕ угрожало сместить центр европейского равновесия, а это делало неактуальной голлистскую мечту о Франции, доминирующей в Европе Сообществ. «Политика сопровождения» германского объединения конца 80-х — начала 90-х годов стала ответом президента Ф. Миттерана на этот вызов. Маастрихтский договор был для французской дипломатии конструктивной реакцией на объединение Германии. Его заключение и реализацию можно назвать главным внешнеполитическим успехом Миттерана в первой половине 90-х годов. Курс на создание единой европейской внешней и оборонной политики компенсировал растущий политический вес Германии, а учреждение европейской валюты помогло сковать потенциал немецкой марки.

Амбиции Ф. Миттерана имели не только национальное, но и глобальное измерение. В этом смысле можно выделить важное направление «политики сопровождения» — ответ на крушение социалистической системы, увеличившее риск международных, этнических и социальных конфликтов и чреватое дестабилизацией всей системы европейской безопасности, особенно если учесть непредсказуемое развитие ситуации в бывшем СССР с его ядерным арсеналом. Кроме того, объединение Германии, исчезновение обязывающих условий социалистической солидарности и кризис авторитарных режимов в многонациональных государствах мог привести к пересмотру вопроса о неприкосновенности границ, установленных по окончании второй мировой войны. Подтверждение послевоенных границ Германии Ф. Миттеран сделал одним из основных условий германского объединения. Дипломатия Миттерана стремилась создать правовые рамки для интеграции бывших стран социалистического лагеря в мировое сообщество в условиях стабильности. Эти мотивы лежали в основе проекта Европейской конфедерации и международных органов, призванных обеспечить мирный процесс национального самоопределения народов Югославии (в частности, комиссии Бадинтера). Теми же причинами была обусловлена поддержка, оказанная Ф. Миттераном центральной власти в СССР. Французская инициатива учреждения Европейского банка реконструкции и развития, научно-технические и образовательные программы содействия реформам в Восточной Европе были призваны поддержать силы, выступающие за демократизацию и либерализацию на постсоциалистическом пространстве. Стратегические направления этого курса казались достаточно перспективными в плане преодоления неблагоприятных последствий крушения ялтинско-потсдамской системы, но международные условия его осуществления были ему мало благоприятны. Политические рамки переходной системы, предложенные Францией, были отвергнуты. Прежде всего, намерения Франции в отношении бывших социалистических стран натолкнулись на неприятие восточноевропейских государств, стремившихся отделить перспективы своего дальнейшего развития от судьбы СССР, а позже — от России, и найти гарантии собственной безопасности в НАТО, т. е. под опекой США. Во-вторых, призывы Франции к сохранению восточноевропейских государств в существующих территориальных рамках затронули интересы США и Германии, поддержавших националистические элементы внутри Югославии, но не смогли преломить силовую политику С.Милошевича. Не в силах Миттерана было помешать и распаду СССР.

Ещё менее продуктивными были попытки Франции ограничить роль США в Европе. Миттеран хотел воспользоваться окончанием холодной войны для освобождения общеевропейской политики от жёстких рамок, предписывающих солидарность с США, и возвести Европейский Союз в ранг самостоятельного центра могущества, способного действовать автономно от НАТО как в обеспечении собственной безопасности, так и на мировой арене.

В качестве противовеса американскому военному присутствию в Европе и гегемонии США в НАТО Франция выдвинула идею усиления европейской оборонной идентичности в опоре на ЗЕС. Однако неспособность европейцев собственными средствами урегулировать кризисные ситуации, особенно на Балканах, заставила Францию признать НАТО основой европейской обороны и предпринять шаги к возвращению в военные структуры Альянса.

Середина 90-х годов, когда, с одной стороны, проявились первые итоги распада ялтинско-потстдамской системы, а с другой стороны, обнаружилась ключевая тенденция переходного периода к утверждению однополярного мира, открыла второй период внешней политики Франции в постбиполярную эпоху. Хронологически он ограничивается 1995;1999 годами и в международном плане соответствует «переходному» периоду, достаточно противоречивому и невнятному, времени переоценки привычных представлений о международных отношениях и утверждения новой расстановки сил в мире и новых правил международной игры. Во внутреннем плане начало этого периода (1995 г.) было ознаменовано возвращением (впервые после 1974 г.) главных дипломатических рычагов в руки голлистов, а его середина (1997 г.) открыла пятилетнее «сосуществование» президента-голлиста Ж. Ширака и правительства левых сил Л. Жоспена, притязавшего на активное участие во внешней политике, что добавило ей непоследовательности.

Середина 90-х годов — время утверждения глобального верховенства США, когда обнаружились, с одной стороны, последствия крушения СССР, и снижение международного влияния его наследницы — России, а с другой стороны, неспособность европейцев самостоятельно разрешить международные конфликты в ближайшем окружении ЕС. Неудачи независимого внешнеполитического курса Ф. Миттерана породили критику внутри страны и привели к снижению международного авторитета Франции, а её трения с США по вопросам европейской безопасности создавали угрозу маргинализации внутри НАТО. Опыт преодоления кризисных ситуаций первой половины 90-х годов (в Персидском заливе, в Африке и на Балканах), а также неуспех большинства односторонних внешнеполитических инициатив Франции на фоне прогресса европейской интеграции подвели её правящую элиту к выводу о неизбежном сужении возможностей независимой внешней политики любого государства в условиях интеграции и глобализации. Логическим продолжением этой идеи было движение в сторону возвращения в военную организацию НАТО и участие в натовской операции против Югославии весной 1999 г.

Такое движение не было бесконфликтным, поскольку оно не означало отказа, от собственной позиции в международных делах. В 1995 г. приход голлистов к власти был ознаменован новыми дипломатическими инициативами Франции, призванными усилить её международное влияние, вернуть дипломатии Парижа активное конструктивное начало. Важной материальной основой для такого прорыва должна была стать задуманная.

Ж.Шираком «революция в обороне», отвечающая характеру новых задач в обеспечении безопасности. Ж. Ширак в качестве главы страны-председателя ЕС стал инициатором активного подключения США к разрешению боснийского кризиса, что, однако, привело к устранению Франции от выработки Дейтонских соглашений 1995 г. Трения с США вылились в мини-кризис в отношениях Франции с НАТО. Летом 1997 г. Ж. Ширак отказался от запланированного ранее возвращения в военную организацию Альянса. Свою глобальную роль страна утверждала, первой на Западе заявив о возобновлении политического диалога с Китаем (после трагедии на площади Тяньанмынь), а также благодаря активной позиции в важнейших международных кризисах в Средиземноморье (на Ближнем Востоке, в Алжире и в иракском вопросе) и Африке. В этой «традиционной зоне» своего влияния Франция стремится к оптимизации политики помощи развитию и реорганизации военно-политического сотрудничества в пользу многосторонних действий (под эгидой ООН и ЕС) и урегулирования конфликтов силами самих африканцев. Длительное пребывание у власти во Франции (с 1993 по 1997 гг.) неолиберальных правительств сил, а после прихода правительства Л. Жоспена — императивы бюджетной экономии для перехода к евро, привели к прогрессирующему снижению французской помощи слаборазвитым странам Африки. Франция согласилась поставить эту помощь под контроль МВФ и перенесла центр тяжести на участие в многосторонней помощи. Следствием было падение экономического и политического влияния Франции в регионе и усиление в нём проамериканских настроений, о чём, в частности, свидетельствует ослабление позиций франкофонии, которой, несмотря на старания Ж. Ширака, так и не удалось придать политического измерения.

В своё время де Голль противопоставлял верховенству двух сверхдержав идею «равновесия», подразумевавшую отказ от гегемонии и торжество системы ценностей, разделяемых всем международным сообществом. В пропаганде этих ценностей видит Франция свою особую миссию. Парадоксальность ситуации состоит в том, что на этом поприще Франция оспаривает первенство у США, а в годы холодной войны именно общность ценностей была идеологическим стержнем атлантической солидарности. И эта солидарность пережила холодную войну. В конце 90-х годов, в связи с расширением НАТО и югославским кризисом стало очевидным, что окончание холодной войны снизило, но не уничтожило напряжённости в Европе между Западом и Востоком, хотя граница отчуждённости была отодвинута на восток. В то же время, рубеж ХХ-ХХ1 веков был отмечен ростом новых глобальных угроз, источники которых не связаны более ни с национальной, ни с коммунистической идентичностью и происходят из конфликта между центрами и периферией высокотехнологичной индустриальной цивилизации.

Новая система международных отношений рождалась из кризисов, отмеченных печатью этих цивилизационных конфликтов так же, как данностью глобализации. В конце 90-х годов взгляды французской политической элиты на вопрос о том, каким должен стать новый мировой порядок, будь-то голлист Ж. Ширак или социалист Л. Жоспен, были близки позиции европейских и американских приверженцев так называемого «третьего пути» 1084: Б. Клинтона, Т. Блэра, Г. Шрёдера, В. Кока и др., унаследовавших дух своей молодости — агрессивного гуманитарного активизма «молодёжного бунта» 60-х годов. Их знаменем становится глобализация — создание мирового порядка на основе расширения зоны демократии и либеральных ценностей во всемирном масштабе. Методы разрешения косовского, а позже афганского и иракского кризисов позволили.

1084 Речь идёт об идейно-политической ориентации, провозглашённой рядом ведущих государственных деятелей Запада во второй половине 90-х годов. «Третий путь» в политике противостоит как неоконсерватизму 80-х годов (тэтчеризму, рейганомике), так и классическому социал-демократическому идеалу, показавшему свою недееспособность в преодолении мирового экономического кризиса 70-х- 80-х гг. Во внешнеполитическом плане сторонники «Третьего пути» являются приверженцами глобализации, которую они видят в торжестве либеральных и демократических ценностей во всемирном масштабе. предположить, что это будет система, основанная на моральном, военном и технологическом превосходстве западных демократий. Конфликты 90-х годов, венцом которых был косовский кризис, проявили его контуры. Они показали реальность установления такой системы международных отношений, поставив в повестку дня пересмотр принципа невмешательства, закреплённого правилами холодной войны. Параллельно в политике и в политологии развивалось представление о неизбежном размывании государственного суверенитета не только в пользу наднациональных институтов интеграционных объединений, но и в смысле пересмотра сложившихся представлений о суверенности права государства на законное насилие в рамках собственных границ. В западной политологии и в общественном мнении утвердилось представление о международной ответственности государства за нарушение прав человека на собственной территории и о законности гуманитарного вмешательства, в том числе военными средствами, в дела суверенных государств. Это представление соответствовало и французской мессианской традиции, и принципам ангажированной французской интеллигенции, задававшей тон в обществе.

В то же время, французский проект глобализации отличает от американского проекта идея многополюсного мира. Лозунг Ширакамногополярность. Он стал стержнем французской дипломатии с середины 90-х, когда партнёры Франции по ЕС готовы были признать геополитическое преобладание США, противостоять которому не в силах тогда были ни ЕС, ни Россия, ни Китай. «Моментом истины» для определения отношения французского президента к этой тенденции стал 1999 год. С одной стороны, страх маргинализации в условиях военно-технического превосходства США вкупе с трудностями на пути продвижения французской концепции автономной европейской обороны внутри ЕС, с другой стороны — сознание общности целей гуманитарного вмешательства и представлений о единой ответственности западных демократий за судьбы Европы, привели к присоединению к участию в натовской военной операции против Югославии.

Парадоксальным образом, косовский кризис стал точкой отсчёта для нового, третьего этапа внешней политики Франции (с 1999 по настоящее время). Хотя она и разделяла решимость Запада всеми средствами, включая военные, утвердить либеральные ценности на европейском континенте, и хотя Ж. Ширак назвал главной ставкой в воздушной войне 1999 г. против Югославии создание единой демократической Европы, ни качество, ни условия участия в акциях, направляемых Вашингтоном, не устраивали Францию. Франция не разделяет американской концепции сдерживания посредством превентивной войны, а односторонность решений и действий американской администрации не позволяет говорить о союзе, но только о соучастии. Постепенно гегемонистский курс США начал вызывать неприятие в других странах ЕС, в первую очередь, в Германии. Именно после Косово ключевым в устах французской дипломатии становится призыв к многосторонности, к повышению роли СБ ООН в разрешении международных кризисов, противодействие односторонним силовым решениям США.

Внешняя политика Франции вступила в «конструктивную» фазу. Её главным вектором стала борьба за утверждение французской концепции глобализации и принципов складывающейся международной системы. В первые годы XXI века разногласия с США проявляются практически по всем важнейшим международным проблемам. Франция не согласна с США в вопросе о методах и целях антитеррористической операции в Афганистане и на Ближнем Востоке, о путях разрешения иракского кризиса, о судьбе советско-американского договора по ПРО, считает упрощением сведение источников угрозы международной безопасности к «оси зла». Но главноефранцузскую дипломатию отличает иное видение той системы международных отношений, которая проходит длительный путь становления со времени окончания холодной войны. В условиях сужения возможностей независимой политики на мировой арене Франция стремится обосновать свою глобальную роль моральными факторами. В этом направлении её дипломатия обрела за последние годы достаточную связность. В эти годы всё более заметной становится фигура министра иностранных дел Франции Ю. Ведрина, в своё время — ближайшего дипломатического сотрудника Ф. Миттерана, чьё видение международной роли Франции было ближе голлистскому замыслу, нежели скромному «реализму» тогдашнего руководства ФСП. Дуэт Ширак-Ведрин выступал более слаженно, чем пара Ширак-Жоспен, а активный независимый внешнеполитический курс страны, определившийся в первые годы XXI века, даже был окрещён журналистами «ведринизмом».

В условиях американского военно-политического превосходства Ж. Ширак старался отстоять особую роль Франции в мире, сделавшись глашатаем прав человека, тем более что их нарушение правительством Милошевича оправдывало сомнительное с точки зрения международного права вмешательство в дела Югославии. После косовского конфликта, ближайшим поводом для демонстрации этой позиции стала возобновившаяся война в Чечне. Французский президент, поддержанный общественным мнением страны, был наиболее жёстким критиком политики России. Однако эта позиция на время изолировала Францию в многостороннем диалоге Запада с Россией, значение которого возросло после событий 11 сентября 2001 г. Для восстановления угасающего российско-французского диалога французской стороне понадобилось проявить больше понимания к проблемам России, а российской — предложить программу политического урегулирования, сопровождающую антитеррористическую операцию в Чечне. Для Парижа улучшение отношений с Москвой было тем более важным, что одновременно увеличились расхождения Франции с США. Разногласия, скрытые в пору югославского кризиса, наиболее явно проявились во время иракского конфликта 2003 г. Обстоятельства этому благоприятствовали: ФРГ присоединилась к французским подходам, укрепился международный авторитет Китая и России, которые, как и Франция, выступают против односторонних силовых действий США.

Наряду с Европейским Союзом, способным стать самостоятельным центром силы, но не выработавшим ещё единого взгляда на евро-атлантические отношения, Россия может уравновесить влияние США, противостоять однополярности. Осторожная позиция Франции по вопросу о расширении ЕС и НАТО на восток и политика «привилегированного партнёрства» с Россией следовали в русле великого голлистского замысла созданиия Большой Европы, бессмысленной без России. Интеграция России в сообщество развитых демократических стран была одной из ключевых геостратегических идей французской внешней политики 90-х годов. Тенденция последних лет состоит в том, что затруднения в реализации одного из важных слагаемых французского проекта многополярностиобщей европейской внешней политики, обнаружившиеся в связи с иракским кризисом и в условиях расширения ЕС на восток, подчёркивают необходимость и взаимную привлекательность тесного сотрудничества Франции и России.

Колебания отношений с Россией, таким образом, подчинены логике французского проекта глобализации и представлению о месте в нём Франции. Анализ их эволюции после холодной войны позволяет вывести три условия, обеспечивающие заинтересованность Парижа в тесных отношениях с Москвой: 1) рост геополитического влияния России- 2) привлекательность российского рынка- 3) уважение демократических норм. При этом внешнеполитическое могущество является для французских руководителей (но не для общественного мнения) фактором решающим, возможно именно благодаря тому, что российская экономика ещё далека от критериев, способных привлечь французские деловые круги, известные особой осторожностью. Успехи демократизации также являются фактором второстепенным, о чём свидетельствуют не только франко-российские, но в ещё большей степени франко-китайские отношения. Проблема соблюдения прав человека в двусторонних отношениях выступает на первый план при снижении в глазах Парижа международного потенциала России, чем и объясняется отход от политики «привилегированного партнёрства» с Москвой в конце 90-х годов XX века. При этом проявился ещё один значительный фактор колебаний франко-российских отношенийвозрастание гегемонистских тенденций во внешней политике США и, в тесной связи с этим вопросом, возможность выработки единой внешнеполитической линии ЕС. Проблемы на этом направлении являются важным условием заинтересованности Франции в стратегическом диалоге с Россией. Однако не следует забывать, что отношения с Россией, в какую бы пышную риторику они ни были облечены, не являются для Франции приоритетом.

В поисках глобального влияния современная французская дипломатия сделала ставку на многополярность международной системы и выработала двойную стратегию реализации этого замысла. Её первым слагаемым стал прогресс европейской интеграции, превращение Европейского союза в фактор умножения международного влияния Франции, в самостоятельный полюс силы, чему соответствует понятие «державной Европы» (Europe-puissance). Европейский проект Франции имеет ряд характерных отличий. Прежде всего, особое значение в нём имеет политическое единство. Смысл этого единства не в наднациональности и не в федерализме, к которым тяготеют Германия и страны Бенилюкса. Франция стремится к единству позиции стран ЕС в международных делах и к превращению Сообщества в единое этическое пространство, предполагающее приверженность его членов к единой системе ценностей свободы и демократии. В 2000 г. Франция добилась внесения в текст Амстердамского договора поправки о санкциях к стране-члену Союза, в которой существует угроза правам человека.

Одним из приоритетов европейской политики Ф. Миттерана и Ж. Ширака является строительство «социальной Европы» в качестве модели общественного развития, гармонично сочетающей социальную защиту и динамичное развитие экономики и противостоящей одновременно и американской, и азиатской моделям. Согласно заявлению бывшего министра иностранных дел Ю. Ведрина, его цель — «это чтобы Европа выдвинулась как континент, с которого надо брать пример"1085.

Следует отметить, что расширение ЕС, к которому Франция относится с большой осторожностью, осложняет реализацию этого проекта. Как показала позиция Парижа по проекту Европейской конституции и по договору Ниццы, политически единая Европа означает для неё в ближайшей перспективе единство внутри влиятельной группы государств-ветеранов ЕС, объединённых связями «усиленной солидарности». Франции близок проект Европы «разных скоростей», и он становится всё более целесообразным в её глазах в связи с дальнейшим расширением ЕС. Однако проект этот поставлен под вопрос из-за противодействия Великобритании, не согласившейся отнести внешнюю и оборонную политику к сферам, в которых допускается «усиленное сотрудничество».

Говоря о возможностях осуществления Францией глобального влияния, следует отметить, что в Европейском Союзе её способность найти сторонников своей линии вполне реальна. Свидетельством тому, в частности, является постепенное утверждение французского подхода к оценке ближневосточного конфликта в качестве общего для стран ЕС и отличного от точки зрения СШАизменение позиций ряда участников антииракской коалиции, в первую очередь, Испании, по поводу вооружённого вмешательства в Ираке. В сфере евро-атлантических отношений влияние.

1085 Juppe A., V6drine Н. Quelle Europe voulons-nous? // L’Express. — 2002.-28 mars. P. l 10.

Франции также становится после 1999 года всё ощутимее, а её идея автономной европейской обороны обретает вполне реальное содержание. Однако необходимо учитывать, что своими успехами на европейском и на евро-атлантическом направлениях французская дипломатия в последние годы во многом обязана поддержке Германии, то есть, тем внутренним процессам, которые происходят в этой стране, а суть и значение этих процессов ещё не до конца определились.

Второе стратегическое направление — усиление роли международных (межгосударственных) организаций в урегулировании кризисов и в обсуждении глобальных вопросов. Оно тесно связано с европейским, и одно дополняет другое. Когда международные инициативы Франции буксуют из-за отсутствия согласия внутри ЕС, её дипломатия обращается к стратегическому диалогу с Россией и Китаем, в рамках избранного клуба постоянных членов СБ ООН, как это случилось в период иракского кризиса 2002;2003 гг.

В постбиполярном мире Франция утвердилась в качестве средней державы с глобальными амбициями и с самостоятельной позицией в международных делах. Франция сохраняет важные рычаги международного влияния: постоянное членство в СБ ООН, ядерное оружие, участие в Большой восьмёрке, она является влиятельным членом международных организаций и объединений и располагает второй в мире дипломатической и культурной сетью. В то же время, она лимитирована своими военными и финансовыми возможностями, качественно уступающими США. Но для французской внешнеполитической стратегии характерно, что в утверждении мировой ответственности страны она исходит не только из факторов силового могущества, а из идеи многополярности, то есть из конструктивистской («праксеологической») предпосылки. Факторами, компенсирующими ей недостаток военно-политического потенциала, являются, помимо принадлежности ЕС и к Североатлантическому Альянсу, слагаемые «мягкого могущества». Внутреннее благополучие страны, универсальный характер её общественных ценностей, притягательность её культуры и французского образа жизни — всё это, по мнению французской политической и интеллектуальной элиты, позволяет стране сделать собственный образ в мире достаточно привлекательным для того, чтобы другие страны определяли свой выбор в соответствии с интересами Франции. Тем в большей степени успех глобального проекта Франции, следовательно, её роль в рождающейся международной системе зависят, с одной стороны, от сохранения идентичности самого французского общества, а с другой стороны, от широкой международной поддержки как внутри ЕС и Большой Европы, так и за её пределами.