Генезис и становление жанра поэмы в адыгских литературах: 20-50-е годы XX века

Поэма занимает важное место в жанровой системе всех национальных литератур мира. В адыгских новописьменных литературах — адыгейской, кабардинской и черкесской — поэмаодин из доминирующих жанров на протяжении всей истории их развития — от зарождения до формирования зрелой эстетической системы. С поэмой в адыгских литературах связаны значительные эстетические достижения. Это обусловлено глубокими историческими причинами. Как известно, в фольклоре адыгов, как и в фольклоре всех абхазо-адыгских народов, сильное развитие получили эпические жанры, которые и стали почвой и арсеналом возникшей в начале XX века письменной литературы.

Поэма — жанр эпический. Эпос же, как известно, «представляет собой повествовательный жанр, в котором рассказывается о жизненном пути человека, обрисовываются события, в которых он участвует, поступки, которые он совершает, показываются взаимоотношения людей между собой» [75−358]. В отличие от лирического произведения, в котором субъект сосредоточен на изображении отдельного переживания, или драме, в которой главное — самостоятельное действие персонажа на сцене, в эпосе индивид изображается в рассказе о нем. Таким образом, «эпический образ — это образ, в основе которого лежит развернутый многосторонний человеческий характер, представляющий собой определенную индивидуальность, показанный в известном законченном (т.е. имеющем начало и конец) моменте своего жизненного пути (в сюжете), т. е. отражающей в своей судьбе характерные черты жизненного процесса» [75−358].

Мы привели известное положение теории литературы для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что в фольклорном наследии адыгов широко представлены произведения, в которых нарисован развернутый эпический характер, показанный в законченном моменте своего жизненного пути. К таким произведениям относится, в первую очередь, героический народный эпос, представлягощий собой своеобразную эпопею, мифологически типизирующую доисторическую действительность.

Существует мнение, что «поэма по праву может быть названа прародительницей устных и письменных словесных жанров. Иногда поэму в её вершинных достижениях называют эпосом, подобно тому, как за большим, обычно многотомным романом, обращенным к судьбам человеческим, к судьбам народным, закрепилось жанровое определение „эпопея“. Однако следует иметь в виду, что поэма — жанр литературы, а эпос или эпопея в их изначальном значении представляли собой результат коллективного, до-письменного творчества» [44−3]. Вывод этот верен, ибо подтверждается многочисленными фактами историй национальных литератур, в том числе и новописьменных. Так прародителями письменной поэмы, например, в адыгских литературах стали эпические и лиро-эпические жанры фольклора. Поэтому история стихотворных эпических жанров в адыгских литературах начинается с поэм, в основе сюжета которых лежат конкретный фольклорный памятник или мотивы и идеи устного народного творчества. Однако это вовсе не означает, что не писались и не издавались поэмы на материале современности. Их было немало, но показательно: наиболее художественно состоятельными оказались те поэмы, которые творчески развивали многовековые эстетические традиции, отложившиеся в фольклоре. Творческие удачи в поэмах, сюжеты которых строились на фактах реальной действительности, в начальный период развития новописьменных литератур крайне редкие. Появление их объясняется рядом объективных и субъективных причин. К ним, в частности, относятся осознанное усвоение иноязычного художественного опыта и адаптация его в стихии национальной образности, в индивидуальной талантливости поэта и т. д. Авторы же, продолжавшие традиции фольклора, оказывались в более выигрышном положении, ибо опирались на выработанные в веках эстетические завоевания.

Исходя из изложенного, генезис и эволюцию литературной (письменной) поэмы в новописьменных литературах невозможно объективно понять, не изучив её национальные (фольклорные) истоки. История формирования жанровой системы новописьменных литератур убедительно свидетельствует о том, что эстетика устного народного творчества послужила для первых письменных поэтов незаменимым подспорьем при создании первых литературных эпических произведений. Поэтому при изучении путей возникновения, становления и развития литературной поэмы настоятельно необходимо учитывать художественные традиции устно-поэтического творчества народа, последовательно придерживаясь принципа историзма и памятуя о том, что фольклорные жанры также подчиняются общим законам художественной эволюции, неизбежно требующей как сохранения художественной преемственности, так и преодоления ее. На это справедливо указывал известный фольклорист А. Ахлаков: «.Литературы народов Северного Кавказа. выросли в основном на фольклорных традициях. Процесс формирования национальных литератур шел не как отмена фольклорной традиции и утверждение совершенно нового художественного метода, а как постепенное преодоление фольклоризма и выработка собственных литературных принципов на основе достижений устного народного творчества. Необходимо также заметить, что фольклор в специфических условиях Северного Кавказа. на позднейшем этапе его развития сам „движется“ к литературной поэзии. Внутри самого фольклора происходят существенные процессы, приближающие его к литературе. Для решения проблемы об истоках и путях формирования национальной поэзии Северного Кавказа необходимо поставить задачу исследования поступательного движения в фольклоре» [14−13−14].

Особую методологическую ценность для нас представляет последний тезис исследователя, ибо необходимость преодоления фольклоризма и выработка собственных литературных принципов обусловлена самой спецификой фольклора и литературы как разных видов словесного искусства, имеющих самостоятельные эстетические системы, присущие только им художественные способы познания и отражения действительности.

Как известно, от литературы фольклор как вид искусства отличается следующими признаками: фольклорные памятники бытуют изустноэто неизбежно порождает поливариантность текстата же традиция обеспечивает устойчивую традиционность и известную нормативность поэтических понятийстереотипность поэтических тропов и фигуроднотипность сюжетных ситуацийналичие общих местотсутствие разнообразия для выражения и передачи одной и той же мысли, являющегося необходимым компонентом поэтики литературного произведенияколлективность, ведущая к тому, что «личный опыт немедленно вливается в запас коллективного, весь коллективный опыт становится достоянием каждого члена группы» [120−49].

Коллективность в устном народном творчестве, пожалуй, ярче всего проявляет себя в том, что у безымянного автора фольклорного произведения, да и у самих фольклорных персонажей, нет неотъемлемого у создателя письменного произведения и его героев художественного самосознания. Кажется, об этом говорил еще В. Ч. Чичеров, когда писал: «Народ создал культуру устной художественной речи, достиг в ней подлинного мастерства, но она в то же время ставит определенные границы, рамки художественной деятельности» [132−74]. Жанрами, невозможными в устном бытовании, ученый считал роман и повесть.

Литературное творчество обладает собственными эстетическими признаками, к которым, в частности, относятся: ясно выраженная творческая индивидуальность автора- «каноничность» письменного текстаотбор и типизация жизненных реалийличностное (субъективное) отношение к объекту повествования и т. д.

Однако, как справедливо указывает У. Б. Далгат, «специфичность фольклора и литературы не означает их замкнутости и непроницаемости» [30−9]. «Между системой фольклора и системой литературы существуют системообразующие отношения, — продолжает ученый, — выяснение которых составляет главную суть решения литературно-фольклорной проблемы. Фольклор в литературе является системообразующим фактором» [30−9]. Мы разделяем мнение известного ученого. При этом учитываем, что долгое и трудное обретение литературой собственных путей типизации явлений действительности, создания характеров-типов, обретения эстетического разнообразия для выражения одной и той же мысли, становления гибкого и пластичного языка и т. д. объясняется, прежде всего, жесткой «властью» традиции, не желающей (и не могущей) расставаться со своими позициями. Поэтому чуть ли не самой труднопреодолеваемой преградой для молодых авторов письменной литературы стал переход от фольклорной внеличностной системы языка к индивидуальному речевому языку.

Письменная поэма в адыгских литературах, повторим еще раз, имеет мощные национальные истоки.

Как и всякое общественное явление, поэма в адыгских литературах исторически видоизменялась. Изменения происходили на всех уровнях и в содержании, и в структуре, и в образной системе, и в языке. Содержательная и эстетическая эволюция жанра вызывалась многими причинами, в частности, идеологическими запросами и эстетическими предпочтениями времени, творческой индивидуальностью поэта, зрелостью самой литературы, все более и более обретающей творческую самостоятельность, в том числе и в адаптации, согласно требованиям нового времени, эстетических завоеваний предшествующих эпох в контексте философских, нравственных, художественных взглядов, складывающихся в ту или иную историческую эпоху, степенью и глубиной творческого усвоения развитого иноязычного литературного опыта и т. д.

Вместе с тем поэма удерживает в своем содержательном компоненте эпическую родовую субстанцию. Еще Гегель утверждал, что содержанием поэмы является «национальная жизнь в рамках всеобщего мира». Мысль великого философа сохраняет актуальное содержание. Действительно, если обратиться к опыту новописьменных литератур, в том числе и абхазо-адыгских народов, то становится очевидным, что эпическая поэма в них всегда ориентировалась на исторически масштабные события, способные выразить саму эпическую сущность жанра, ибо, по убеждению того же Гегеля, эпический мир поэм вытекает из «необходимости общенационального дела, в котором могла бы отразиться полнота духа народа» [119−236].

В. Г. Белинский, развивая идеи Гегеля в новых исторических условиях, решительно подчеркнул второй важнейший компонент современной поэмы — субъективное начало, которое и определяет отношение автора к событиям и участвующим в них людям.

В свете идей Гегеля и Белинского можно утверждать, что родовым признаком современной поэмы является содержание, вбирающее в себя исторически изменяющиеся «дух эпохи, дух нации». А содержание же в значительной степени определяется позицией поэта — исторической, политической, нравственной, этической.

Как бы ни возрастала роль автора в современной поэме, все же «на протяжении всей истории письменности поэма. сохраняет два. содержательных структурных центра. Судьба нации, судьба народа, в наши дничеловечества, и творческая личность, сопрягающая историческую реальность с полетом фантазии. Поэт и мир — таковы равновеликие константы современного эпоса» [44−5].

Субъективное начало в поэме — констант не изначальный. Оно в европейских литературах сформировалось в эпоху Возрождения, а в новописьменных литературах, родившихся в XX веке, оно сложилось к 60-м годам прошлого столетия. Ныне в адыгских литературах представлены следующие виды поэмы: 1) сюжетно-повествовательная (эпическая), сюжет которой строится на конкретном фольклорном памятнике, мотивах и идеях устного народного творчества или исторических реалиях- 2) лиро-эпическая, темой которой становится самый разнообразный материал, взятый из истории или современности- 3) лирическая, в которой главное действующее лицо (порой и единственное) — сам автор, часто замаскированный под лирического героя.

Понятно, что перечисленные жанровые виды поэмы в свою очередь дробятся на многочисленные подвиды, если позволительно употребить такое определение. Это связано, очевидно, с социальным, духовным и эстетическим опытом автора, с особенностями его творческой индивидуальности, с его субъективным взглядом на действительность, с его индивидуальным мироощущением и миропониманием, с его ориентацией на те или иные гуманистические ценности, которые он отстаивает или отвергает, и со многими другими, в том числе и привходящими моментами. В современной поэме, будто бы не вмещающейся в классические формы и потому ломающей положения о главных константах жанра, лирический герой — не двойник автора: он — носитель и выразитель социально-исторического и духовно-нравственного опыта истории, всего народа.

Переход к такому состоянию жанра потребовал немало времени и творческих усилий. В новописьменных литературах расстояние от сказителя ¦ до профессионального писателя, от ашуга — импровизатора до письменного поэта, от навыков передачи эмоционального состояния персонажа до психологического анализа мыслей, действий, чувств человека, до умения воссоздать «диалектику души» — расстояние, протяженное во временипуть этот тернист, тяжел, порой драматичен. Это и понятно: поэтика фольклора оказывала и до сих пор оказывает всестороннее и глубинное воздействие на специфику жанров в молодых литературах, на поэтически-образное освоение бытия и человека, на тип художественного мышления автора, на стилистику, на изобразительные и выразительные средства языка. Продуктивное использование зрелого иноязычного эстетического опыта возможно лишь тогда, когда сама национальная художественная словесность достигает такого эстетического уровня, когда становится способной на равных взаимодействовать с развитыми эстетическими литературными системами на всех уровнях. В период возникновения и в первые годы становления новописьменной литературы диалектически органическая адаптация «чужого» опыта невозможна: дав-Ч ление фольклорной эстетики глобальноелитература еще не дифференцировалась от устного народного творчества, не сложилась в самостоятельную идейно-эстетическую систему. Как отмечает один из исследователей фольк-лорно-литературных взаимосвязей, в абхазо-адыгских литературах, «фольклор двигает молодую литературу, формируя ее вкусы, идеи и национальные черты. это естественно» [4−54].

Как и у всех народов мира, в устном народном творчестве адыгов «художественная стихия носит ещё. бессознательный характер», но фольклорные памятники «созданы теми же средствами, какими создается вообще всякое искусство, — средствами художественной фантазии» [125−38]. Бессознательная художественная стихия фольклора активно «препятствует» переходу к иному — литературному — типу художественного мышления и потому он, этот переход, требует длительного исторического времени. В то же время та же «художественная стихия» облегчает подключение к литературному типу • художественного обобщения и типизации, ибо становящаяся литература создается теми же средствами художественной фантазии, что и фольклор. Эту диалектически сложную взаимосвязь фольклора и письменной литературы необходимо в должной мере учитывать при изучении проблем формирования жанровой системы молодых литератур.

Все, без исключения, абхазо-адыгские фольклористы и литературоведы, к работам которых мы обращаемся и выводы которых внимательно учитываем, подчеркивают, что «объектом искусства» для пионеров национальных литератур был фольклор — наиболее концентрированное выражение ху-Р дожественного сознания бесписьменного народа. И совершенно верно, что народное творчество дало огромнейшие возможности воображению творцов собственно художественной литературы, придало самую форму устремлениям их творческой фантазии и национальную специфику, наконец, научило их владеть языком словесного искусства" [4−55].

При исследовании фольклорно-литературных взаимосвязей необходимо последовательно придерживаться принципа историзма, который требует учета того, что фольклорно-литературные взаимосвязи не остаются неизменными в живом литературном процессе: они эволюционируют, трансформируясь, видоизменяясь, обогащаясь. Однако, хотя «меняются эпохи, меняются стили, но всякий раз меняются лишь формы отношения каждого нового стиля к фольклору, сама же связь с фольклором не уничтожается» [124−109−110]. Отмеченная связь в современной литературе не всегда «предметно» обнаруживается, ибо, как остроумно заметил один из отечественных ученых, «. в отношениях писателя с фольклором действует, думается, своего рода закон превращения энергии: усваивая фольклор как одну из форм энергии, писатель превращает её во многие другие, качественно отличные формы, в которых специфические признаки этой „первичной“ формы исчезают, но которые тем не менее обязаны ей в какой-то мере своим происхождением» [34−176]. Таким образом влияние фольклора на того или иного поэта может быть очень велико, но не иметь очевидного, «видимого» материального выражения.

В устном народном творчестве адыгов отложился огромный художественный опыт, требующий углубленного научного осмысления. Изучение национальных художественных традиций, выяснение их роли в становлении жанров письменной литературы — одна из актуальных задач национальной филологической науки. Наряду с этим требует более глубокого исследования и проблема роли опыта «старых» литератур в становлении и эволюции новописьменных, ибо молодые национальные письменные словесности достигли в лучших произведениях уровня старописьменных, опираясь на два «кита» -национальный фольклор и творчески усвоенный и глубоко адаптированный в контексте национального миропонимания и национальной образности развитый инонациональный художественно-эстетический опыт.

Предлагаемая диссертационная работа посвящена проблемам национальных истоков, становления и эволюции одной из жанровых разновидностей письменной литературной поэмы — сюжетно-повествовательной (эпической). Выбор темы определен тем, что эпическая поэма в адыгейской, кабардинской и черкесской литературах сохраняет осязаемую близость с фольклорными поэтическими традициями и представляет значительный теоретический интерес. В этих литературах стихотворная эпика непосредственно вырастает из фольклора. Поэтому важно выяснить, какие идейные, нравственные, этические накопления прошлых эпох оказались дееспособными в новых исторических условиях, какие элементы устной поэзии перешли в письменную, какой эволюционный путь они прошли в процессе становления национальных литератур и т. д.

Письменная поэма в адыгских литературах, повторимся, вырастает из богатых и разветвленных устнопоэтических традиций, многие из которых ещё не востребованы письменной словесностью, как они того заслуживают. А это, в свою очередь, объединяет панораму жанровой системы национальных литератур. Еще не освоена письменной поэзией, в частности поэмой, к примеру, историческая песня на тему антиколониальной борьбы горцев, хотя это благодатный материал для создания крупных стихотворных форм. Причины такого явления известны: колонизаторская политика русского самодержавия до недавнего времени выдавалась чуть ли не цивилизаторской. Мало привлекает внимание поэтов и махаджирская поэзия.

В связи со сказанным исследование проблем, связанных с генезисом и эволюцией поэмы в адыгских литературах, представляется вполне актуальным.

Адыгские фольклористы и литературоведы сделали очень много в изучении вопросов становления жанровой системы национальных литератур, в том числе и поэмы. Однако до сих пор нет специального монографического исследования, комплексно исследующего на материале всех адыгских литератур проблемы становления и развития сюжетно-повествовательной поэмы. Своей работой мы пытаемся в какой-то мере восполнить этот пробел в национальном литературоведении и фольклористике. Сказанным, представляется, определяется актуальность предлагаемого диссертационного исследования.

Цель и задачи исследования

Целью диссертационной работы является исследование проблем, связанных с генезисом и становлением поэмы в адыгских литературах. В этой связи предпринимается попытка изучить вопросы национальных истоков и становления поэмы в адыгейской, кабардинской и черкесской литературах, выявить национальные художественные траТ диции, определить их роль в становлении жанров письменной литературы. Выдвинутая цель потребовала решения следующих задач:

— выявить национальные истоки письменной поэмы в адыгейской, кабардинской и черкесской литературах;

— изучить традиции, сложившиеся в стихотворно-песенных жанрах фольклора, начиная с нартских пшинатлей и кончая бытовыми песнями, и определить формы их вхождения в письменную культуру;

1″ - выяснить, какие национальные художественные традиции оказали наиболее плодотворное влияние на жанрово-стилистические особенности литературной поэмы;

— попытаться исследовать сложный процесс взаимодействия фольклорных и литературных традиций, приобретающих в каждый период развития письменной словесности новые формы;

— выявить национальное своеобразие письменной поэмы в каждой из адыгских литератур.

Научная новизна предложенного диссертационного исследования,? по нашему мнению, состоит в том, что в нем впервые в адыгском литературоведении предпринимается попытка комплексно изучить вопросы национальных истоков, становления и эволюции сюжетно-повествовательной поэмы в родственных адыгских литературах, привлекая для этого весь имеющийся фольклорный и литературный материал.

Хронологические рамки работы охватывают период от зарождения, а письменных литератур до 50-х годов XX столетия, т. е. тот период литературной истории, когда фольклорно-литературные взаимосвязи выступают в наиболее «обнаженном» виде.

Методологической основой работы стали исследования известных отечественных фольклористов и литературоведов, касающихся нашей проблемы, а также труды специалистов, изучавших и изучающих фольклор и литературы абхазо-адыгских народов, в частности, вопросы жанрообразоваТ ния в поэзии, — А. Ахлакова, В. Агрба, А. Алиевой, А. Аншбы, Л. Бекизо-вой, X. Бакова, А. Гадагатля, А. Гутова, Л. Егоровой, С. Зухбы, Ш. Инал-ипа, Р. Мамия, 3. Налоева, У. ГТанеша, Ш. Салакая, М. Сокурова, А. Схаляхо, В. Тугова, 3. Толгурова, Ю. Тхагазитова, А. Тхакушинова, Р. Унароковой, А. Хакуашева, Р. Хашхожевой, В. Цвинария, Т. Чамокова, П. Чекалова, К. Шаззо, А. Шортанова, Ш. Шаззо, Е. Шибинской, Т. Эфендиевой и многих других.

Материалом исследования явились поэтические жанры адыгского фольклора и связанные с ними прозаические предания, поэмы в адыгейской, кабардинской и черкесской литературах. В необходимых случаях привлекаются и произведения абазинских и абхазских поэтов.

Если наши выводы и заключения окажутся научно состоятельными, они, как мы надеемся, «закроют» один из существенных «пробелов» в адыго-ведении, в частности, литературоведении, в какой-то степени окажутся небесполезными в общей теории жанрообразования, сыграют позитивную роль в написании научной истории адыгской письменной литературы. В этом ви.

V дится теоретическое значение предлагаемого диссертационного исследования.

Практическое значение диссертационного труда, как мы надеемся, будет состоять в том, что оно может быть использовано в курсах «Теория литературы», «История адыгских литератур», в написании диссертаций, дипломных и курсовых работ, в общеобразовательных и специальных средних учебных заведениях северокавказских республик.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Поэма в адыгейской, кабардинской и черкесской литературах занимает одно из ведущих положенийна ее генезис и становление определяющее влияние оказало художественно-поэтическое мировидение этноса;

2. В устной поэзии индивидуального творчества, явившейся переходным этапом к литературному, усиливается авторское начало и начинает реа-лизовываться свободная воля художника;

3. Авторы современной поэмы организовывают сложный повествовательный сюжет, создают многоплановую композицию, осмысливают крупные события национальной истории;

4. Поэма в адыгских литературах обладает национально-специфическим арсеналом изобразительных и выразительных средств, посредством которых она исследует национальную и социальную психологию человека, достаточно убедительно обосновывает причины и следствия его поведения.

Апробация результатов данного диссертационного исследования проходила в течении ряда лет в форме докладов и сообщений на итоговых ежегодных научно-практических конференциях: «Алневские чтения» (Кара-чаевск — 2000, 2001, 2002, 2003, 2004) Карачаево-Черкесского госуниверситета, «Художественно-историческая интеграция литературного процесса» (Майкоп — 2003) — они обсуждались на заседаниях кафедры литературы КЧГУ, изложены в публикациях автора. Диссертация обсуждена и одобрена на объединенном заседании кафедр русской и зарубежной литературы, черкесской и абазинской филологии Карачаево-Черкесского государственного университета (март, 2004) и на кафедре русской литературы Кабардино-Балкарского государственного университета (апрель, 2004).

1. Альчики (кабард.-чен) игра («казанки»). Объектом ее являются позвонки животного.

2. Анэ круглый, низкий переносной столик на трех ножках.

3. Газыри (от адыг. хьэзыр), металлические или деревянные гнезда для патронов, нашитые рядами на черкеску на груди.

4. Гегуако (джегуак1уэ) букв, «играющий», шут, скоморох, слагатель песен, хранитель фольклора, импровизатор-куплетист.

5. Гыбзэ букв, «плачевная песня», причитание.6. Джегу игрище, свадьба.7. Жанбазы канатный плясун.

6. Карахалк (арабо-татар.) букв, «черный народ», пренебрежительная кличка, данная «господами» крестьянам.

7. Марем пятница по каб.-черк.

8. Пши господин, при формировании феодализма приобрело значение самого высшего сословия (князья).

9. Пшитль букв, «человек, принадлежащий пши», крепостной — крестьянин.

10. Тума «незаконнный», плод связи пши и женщины более низкого положения.

11. Тфокотль свободный крестьянин, в отличие от крепостного.

12. Унаут, унаутка раб, рабыня.15. Уорк уздень, дворянин.16. Уоко-1% кг.

13. Хабзе устав, порядок, обычай, приличие.

14. Хатияко распорядитель танцами на свадьбе.

15. Хажреты позднее название черкесов, Черкесии.

16. Хякш доля, полагающаяся по адату господину.

17. Шагид (араб.) бытовало в значении: «погибший за дело Магомета и потому попавший в рай».

18. Шамхал титул феодальных владетелей Дагестана. Упразднен в 1867 г.БИБЛИОГРАФИЯI.

19. Абазинские народные сказки: составление, перевод с абазинского, вступительная статья, примечания В. Б. Тугова. М., 1985. — 416 с.

20. Абхазские народно-героические сказания: составитель С. Зухба. Сухуми, 1978. — На абхаз, яз.

21. Авторханов А. История Кремля. Вильнюс, 1990.

22. Агрба В. Б. Абхазская поэзия и устное народное творчество. Тбилиси, 1970. — 158 с.

23. Адыгэ 1уэры1уатэхэр (Адыгский фольклор) Т.Н. — Нальчик, 1970.

24. Алакаева JI.H. Жанр поэмы в абазинской литературе. Автореферат кан. дисс. — Майкоп, 1997. — 18 с.

25. Алиева А. И. Адыгский нартский эпос. М.-Нальчик, 1969. — 137 с.

26. Алиева А. И. Поэтика и стиль волшебных сказок адыгов. М., 1986.-278 с.

27. Аникин В. П. Русская народная сказка. М., 1959. — 237 с.

28. Анчабадзе Г. А. Из истории средневековой Абхазии. Сухуми, 1969. -372 с.

29. Аншба A.A. Вопросы поэтики абхазских нартских сказаний. Тбилиси, 1970. — 112 с.

30. Аншба A.A. Абхазский фольклор и действительность. Тбилиси, 1982. -280 с.

31. Аутлева С.ИГ. Адыгские историко-героические песни XVI—XIX вв. -Нальчик, 1973.-227 с.

32. Ахлаков A.A. Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа. М., 1981. — 230 с.

33. Баков Х. И. Национальное своеобразие и творческая индивидуальность в адыгской поэзии. Майкоп, 1994. — 254 с.

34. Баталова Ф. К. Генезис и эволюция сюжетно-повествовательной поэмы в абазинской литературе: автореферат кан. дисс. Майкоп, 2003. — 23 с.

35. Бекизова JI.А. От богатырского эпоса к роману: национально-художественные традиции и развитие повествовательных жанров адыгских литератур. Черкесск, 1974. — 288 с.

36. Бекизова Л. А., Караева А. И., Тугов В. Б. Жизнь, герой, литература. Черкесск, 1978.-214 с.

37. Бекизова Л. А. Черкесская советская литература: становление и развитие. -Черкесск, 1964. 198 с.

38. Бондарин С. Лирические рассказы. М., 1957. — С. 146.

39. Богатырев П. Г. Вопросы теории народного творчества. М., 1971. — 412 с.

40. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940. — 548 с.

41. Выходцев П. С. Русская советская поэзия и народное творчество. М.-Л., 1963.-374 с.

42. Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов. Майкоп, 1987. — 407 с.

43. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967.

44. Гацак В. М. Устная эпическая традиция во времени: историческое исследование поэтики. М., 1982. — 256 с.

45. Гутов A.M. Поэтика и типология адыгского нартского эпоса. М., 1993. -208 с.

46. Гублиа Г. Творческий путь Д. И. Гулиа. Автореферат канд. дисс. Тбилиси, 1970. — 18 с.

47. Гургулиа Б. А. Жанр поэмы в абхазской литературе: истоки, зарождение и становление. Автореферат канд. дисс. — М., 1968. — 18 с.

48. Далгат У. Б.

Литература

и фольклор: теоретические аспекты. М., 1981. -304 с.

49. Джопуа Зураб. Нартский эпос абхазов: сюжетно-тематическая и поэтико-стилевая система. Сухуми, 1995. — 184 с.

50. Дзидзария Г. А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми, 1982. — 530 с.

51. Дубровин Н. Черкесы. Краснодар, 1927.

52. Емельянов Л. К. Методологические вопросы фольклористики. Л., 1978.

53. Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос. Л., 1974. — 726 с.

54. История адыгейской литературы. Т. I. — Майкоп, 1999. — 520 с.

55. История адыгейской литературы. Т. II. — Майкоп, 2002. — 560 с.

56. История Кабардино-Балкарской АССР. Т. I. — Нальчик, 1972.

57. История советской многонациональной литературы в 6-ти томах. М., 1972;1974.

58. История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая. Выпуск I. М.: Наследие, 1995.

59. Кабардинский фольклор. Вступительная статья, комментарии и словарь М. Е. Талпа. Нальчик, 2000. — 651 с.

60. Кабардинские народные песни. Нальчик, 1968.

61. Каламбий (Адиль-Гирей Кешев). Записки черкеса: повести, рассказы, очерки, статьи, письма. Нальчик, 1988. — 120 с.

62. Коваленко С. А. Поэма как жанр литературы. М., — 1982. — 112 с.

63. Когония В. А. Абхазская народная песня: жанры и их сюжеты. Сухум, 1995.

64. Когония В. А. Абхазская народная поэзия. Сухуми: Алашара, 1995. -162с.

65. Кожинов В. В. Происхождение романа: теоретико-исторический очерк. -М., 1963.-440 с.

66. Корзун В. Б. Фольклор горских народов Северного Кавказа. Грозный, 1966.

67. Кунижев М. Ш. Мысли об адыгейской литературе. Майкоп, 1968. — 232с.

68. Кумахов М. А., Кумахова З. Ю. Язык адыгского фольклора: нартский эпос. -М., 1985.-223 с.

69. Лихачев Д. С. Возникновение русской литературы. М., 1952.

70. Ломидзе Г. И. Методологические вопросы изучения взаимосвязей и взаимообогащения советских литератур. М., 1963.

71. Ломидзе Г. И. Проблемы творческого взаимодействия литератур народов СССР.-М., 1960.

72. Мамий Р. Г. Вровень с веком. Майкоп, 2001.

73. Мусукаева А. Х. Поиски и свершения. Нальчик, 1978. — 138 с.

74. Налоев З. М. Из истории культуры адыгов. Нальчик, 1978.

75. Налоев З. М. Послевоенная кабардинская поэзия. Нальчик, 1970, — 153с.

76. Нескончаемый народный родник: составитель К. Шакрыл. Сухуми, 1989.-С. 200- 201.

77. Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958.

78. Новая история стран Зарубежного Востока. М., 1952. — С. 382.

79. Очерки истории кабардинской литературы. -Нальчик, 1968. 300 с.

80. Очерки истории Адыгеи. -Т. I. Майкоп, 1957. — С. 200- 201.

81. Очерки истории Карачаево-Черкесии. -Т. I., Черкесск, 1967 С. 306.

82. Панеш У. М. Типологические связи и формирование художественноэстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990. — 278 с.

83. ПшавелаВ. Проза: драматургия, статьи. Тбилиси, 1969.

84. Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. М., 1975. — 248с.

85. Салакая Ш. Х. Абхазский народный героический эпос. Тбилиси, 1966. -235 с.

86. Сказания о нартах эпос народов Кавказа. — М., 1969. — 548 с.

87. Сокуров М. Лирика Алима Кешокова. Нальчик, 1969. — 223 с.

88. Схаляхо A.A. Идейно-художественное становление адыгейской литературы. Майкоп, 1988. — 288 с.

89. Схаляхо A.A. Немеркнущие звезды. Майкоп, 1994.

90. Теучеж Цуг. Сочинения в одном томе. Майкоп, 1946. — С. 15.

91. Теунов X.

Литература

и писатели Кабарды. -М., 1958. 381 с. 74.