Гражданско-правовая защита от злоупотребления в праве России и Йемена

Актуальность исследуемой темы. Развитие мировой цивилистики на современном этапе отличается сложными инновационными процессами, связанными с осознанием того, что динамичное политическое и социально-экономическое положение и прогресс в любом государственном объединении, в мировом сообществе связаны с обеспечением субъективных гражданских прав личности. Однако признание за индивидом права свободы в целях и формах реализации своих потребностей, регулируемых цивилистикой, требует выработки механизмов, гарантирующих равенство всех участников гражданских правовых отношений. Характер рыночной экономики, неприкосновенность собственности, свобода договора, принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственность в осуществлении гражданских прав с очевидностью предполагают и недопустимость использования этих прав во зло, с причинением вреда другим. Таким образом, в современной гражданско-правовой науке, в законодательстве и судебной практике при значительном расширении субъективных прав личности стала актуальной проблема выработки принципов и норм, которые эффективно регулировали бы правоотношения между субъектами, исключая возможность несправедливого, недобросовестного, неразумного, т. е. вредоносного использования права.

В доктрине современных государств принцип недопустимости злоупотребления субъективными гражданскими правами и посвященные ему нормы рассматриваются и толкуются как качественно новые нравственно-правовые категории, характеризующие новый этап в развитии мировой цивилистики. Следовательно, актуальность проблемы злоупотребления гражданскими правами подтверждает актуальность темы данной диссертации.

Как известно, изучение истории становления и развития любого института права, представляя естественный интерес для науки, имеет большое значение и для правоприменительной деятельности, поскольку позволяет избежать в теории и на практике многих противоречий и ошибок, особенно тогда, когда теоретические разработки законодательства в данной области права немногочисленны и приходится полагаться в основном на опыт зарубежного права.

Отметим, что взгляды на проблему злоупотребления правом менялись на всем протяжении исторического развития правовой мысли: в разные эпохи и в разных государствах осуществление прав с единственной целью ущемить чьи-то интересы либо прямо запрещалось законом, либо было безразлично для права. В последнем случае признавалось, что лицо, действовавшее в пределах права, не отвечает за вред, причиняемый им при этом окружающим, иначе такая ситуация противоречила бы самому понятию о назначении субъективных прав. Однако уже в древнейших памятниках права обнаруживаются данные об осознании опасности подобных действий для правопорядка и устанавливается ответственность за их совершение. Поэтому рассмотрение исторических аспектов злоупотребления гражданскими правами и механизма правовой защиты от злоупотребления на сегодняшний день достаточно актуально.

Актуальность темы

определяется также потребностью в совершенствовании гражданско-правовой системы как России, так и Йемена в условиях рыночного хозяйства, постоянного расширения прав личности, роста предпринимательской активности, деловых договорных правоотношений и частной собственности. Эффективность механизма реализации субъективных гражданских прав, в том числе и обеспечение равноправия, недопустимости злоупотребления правом, во многом предопределяется рациональной оценкой и использованием опыта правовых систем рыночных государств.

Научная разработанность темы. Значительный вклад в развитие науки и практики защиты от злоупотребления гражданскими правами внесли труды видных мусульманских правоведов, в частности, Al-Han-bali I.R., Al-Zahawi S.A., Al-Saeed M.Sh., Al-Bagdadi A.G., Al-Drini F., Al-Ba-gi S.Kh., Ibn Taimie A.Sh., Isawi A.I., Kira Kh.Al., Rushdi M.Al., Sultan А. и др.

Данные научные публикации разных лет издания с достаточной полнотой отражают степень разработанности в исламской цивилистике общего принципа недопустимости злоупотребления правом, его сущность, критерии и нормы, а также его использование в законодательстве и судебной практике.

В работе предпринята попытка учесть значительный объем публикаций в дореволюционной, советской и современной России, в которых рассматривается проблема возможности и недопустимости злоупотребления субъективными гражданскими правами. Прежде всего необходимо назвать научные труды М. М. Агаркова, М. И. Бару, М. И. Брагинского, С. Н. Братуся, А. В. Грибанина,.

B.П.Грибанова, Н. С. Громовой, В. И. Емельянова, А. А. Ерошенко, Л. А. Куликовой,.

C.Т.Максименко, Н. С. Малеина, А. А. Малиновского, В. А. Рясенцева, О. Н. Садикова, М. В. Самойловой, А. П. Сергеева, К. И. Скловского, Т. С. Яценко.

При подготовке исследования использовались труды европейских ученых: Ю. Барона, М. Бартошека, Е. Годоме, а также Esmeina, Josseranda L., Riperta, Saleillea R., Planiola.

Проблемам гражданско-правового института защиты от злоупотребления правом в последние годы был посвящен ряд работ российских ученых, в том числе на уровне кандидатских диссертаций. Примером могут служить работы В. И. Емельянова и Т. С. Яценко В представленном исследовании указанные работы получили должный анализ. Вместе с тем нельзя не отметить, что работы В. И. Емельянова и Т. С. Яценко посвящены иным аспектам злоупотребления гражданскими правами, в настоящем же диссертационном исследовании на первый план выходят вопросы сравнительного анализа зарубежного и российского законодательства.

В данном диссертационном исследовании нашли отражение решения Верховного Суда Республики Йемен, решения Аденского суда (второй инстанции), решения районных судов (судов первой инстанции) г. Адена, постановления и разъяснения Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросу применения норм о злоупотреблении субъективными гражданскими правами.

1 См.: Емельянов В И Недопустимость злоупотребления гражданскими правами по российскому шконода1ельству: Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — М.&bdquo- 2001; Яценко ТС Шикана как правовая ка1егория в гражданском праве: Автореф. дис.. канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2001.

Нормативную правовую основу исследования составили Коран, такие нормативные правовые акты, как Гражданский кодекс Республики Йемен 2002 г., Гражданский кодекс РФ (части первая и вторая) 1994;1996 гг., Федеральный закон (Россия) «О рекламе» 1995 г., Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» 1991 г., Постановление Правительства РФ «О государственной программе демонополизации экономики и развития конкуренции на рынках Российской Федерации (основные направления и первоочередные меры)» 1994 г., Приказ ГКАП России «Об установлении предельной величины доли хозяйствующего субъекта на товарном рынке для квалификации доминирующего положения» 1994 г., Приказ ГКАП России «О методических рекомендациях по определению границ и объемов товарных рынков» 1993 г., Приказ ГКАП России «Об утверждении порядка рассмотрения дел по признакам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе» 1995 г. и ряд других нормативных правовых актов. В работе нашли свое отражение и дореволюционные российские нормативные правовые акты по вопросу о защите от злоупотребления правом.

Кроме того, нами проанализированы соответствующие нормы Гражданских кодексов целого ряда мусульманских стран, приведены традиционные правовые толкования сур Корана, хадисов, адатов, суждений пророков, т. е. толкование норм, недопускающих или ограничивающих нанесение вреда в мусульманском праве. В качестве источников использовались юридические документы римского права, Гражданские уложения и кодексы Германии, Франции, Швейцарии, Испании и других стран.

Методологическая основа исследования. Диссертационное исследование основано на использовании следующих методов: системного анализа, диалектического, формально-логического и сравнительного анализа, в том числе сравнительно-исторического.

Цель и задачи исследования

Исходя из актуальности, характера и степени разработанности проблемы, нами была определена основная цель исследования изучение принципов и норм защиты от злоупотребления субъективными гражданскими правами на основе анализа доктрины, законодательства и судебной практики Республики Йемен и Российской Федерации, а также других арабских и европейских государств.

В соответствии с целью были определены следующие задачи данного диссертационного исследования:

1) проанализировать процесс становления понятия, принципов и норм недопустимости злоупотребления субъективными гражданскими правами в доктрине и законодательстве зарубежных стран, Республики Йемен и России;

2) исследовать юридическую природу понятия «злоупотребление правом» по законодательству Йемена, России и других стран;

3) представить общую характеристику принципа недопустимости злоупотребления субъективными гражданскими правами по гражданскому праву Йемена и России;

4) выявить проблемы применения норм о недопустимости злоупотребления правом в практике Йемена и Российской Федерации и предложить пути их решения с учетом йеменского, российского и зарубежного опыта в этой сфере.

Теоретическая база исследования. Теоретической базой исследования послужили труды мусульманских ученых-правоведов, российских и зарубежных специалистов по вопросам толкования и использования категории «злоупотребление субъективными гражданскими правами» в цивилистической науке.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются гражданское законодательство Республики Йемен и Российской Федерации, касающееся недопустимости злоупотребления гражданскими правами, судебная практика, а также исследования выдающихся исламских, российских и западноевропейских ученых-цивилистов.

Предметом исследования выступает комплекс вопросов, связанных с изучением механизма защиты от злоупотребления гражданскими правами по законодательству Республики Йемен и Российской Федерации.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые в науке гражданского права проведен комплексный сравнительный анализ доктрины и законодательства Йемена и России по проблеме злоупотребления субъективными гражданскими правами. Причем широта использованных источников позволила выделить особенности в понимании принципов и норм о недопустимости злоупотребления субъективными гражданскими правами в мусульманской, российской и мировой цивилистике.

Анализ поставленной проблемы позволил вынести на защиту следующие основные выводы и положения, отражающие научную новизну диссертационного исследования:

1. Рассматривая римское право как первоисточник в истории формирования и развития норм, направленных на ограничение злоупотребления субъективными гражданскими правами, можно констатировать, что несмотря на признание в римском праве принципа свободы правоосуществления, оно не оставляло без внимания случаи недобросовестного использования прав. При этом сама формулировка «злоупотребление правом» в римском праве не была представлена. В целом «дурное» осуществление прав оценивалось римскими юристами негативно, что в дальнейшем оказало влияние на формирование правовой доктрины многих стран мира. Отмечается, что римское право в вопросе о недопустимости злоупотребления правом находится в основе российского права. При этом римское право оказало влияние на формирование доктрины института недопустимости злоупотребления правом в ряде арабских государств, в том числе в Йемене.

2. Превышение субъективного гражданского права связано с его содержанием. Следовательно, закон придает характер незаконности самому действию, и, таким образом, издает запрет на совершение подобных действий. Что касается злоупотребления, то оно затрагивает предназначение права, а не его содержание, поэтому незаконность распространяется не на само действие, а только на его цель. Различие между злоупотреблением и превышением права очевидно: первое незаконно по своей цели или результату, тогда как второе незаконно само по себе.

3. Современная российская цивилистика и исламская правовая доктрина не могут выработать четкого определения понятия «злоупотребление правом». Очевидно, что в современных условиях необходимо выработать иные, особые критерии в определении понятия «злоупотребление правом» и разработать действенный правовой механизм его недопущения, состоящий как из самой совокупности правовых норм, запрещающих злоупотребление правом, так и из системы реализации таких норм. Кроме того, необходимым элементом правового механизма недопущения злоупотребления правом является теоретическая разработанность категории «злоупотребление правом».

4. Изучение и анализ сущности злоупотребления свидетельствуют о том, что деликт как неправомерное действие может содержать в себе злоупотребление. Между тем, единственное существующее противоречие между злоупотреблением как деликтом и обычным проступком подобного рода в действительности носит формальный характер и не является существенным. Злоупотребление — это превышение цели права, а деликт — превышение пределов содержания права. И злоупотребление, и деликт являются отклонением от общего типа поведения.

5. На основе анализа действующего законодательства, юридической литературы и материалов судебной практики России и Йемена можно дать следующее определение понятия «злоупотребление правом» («злоупотребление гражданскими правами»): злоупотребление правом есть деликтное (внедоговорное) или договорное правонарушение, когда соответствующий субъект намеревается причинить или причиняет вред, действуя при этом с умыслом или без осознания ответственности (по неосторожности) по отношению к другим субъектам права в границах содержания своего права.

6. «Злоупотребление правом» — особый вид или тип правонарушения, так как оно является противоречащим нормам морали деянием, приносящим вред окружающим. Исламская доктрина недопустимости злоупотребления правом, опирающаяся на нормы шариата, имеет более глубокие традиции, нежели российская цивилистика. Среди мусульманских юристов существуют различные подходы к вопросу определения злоупотребления правом. Но при всем их различии можно выделить общие черты, присущие этим направлениям. Прежде всего главным критерием злоупотребления выступает наличие факта нанесения вреда при надлежащем использовании субъективных прав.

7. Теория злоупотребления правом в Гражданском кодексе Йемена сформировалась на основе норм и принципов шариата. Точное понимание и верное применение теории злоупотребления правом требуют соответствующего анализа норм шариата и принципов, установленных исламским правом. Именно они явились основой этой теории и не только считаются официальным источником норм данной теории, но и служат своеобразным комментарием к ней.

8. Судебная практика, связанная со злоупотреблением субъективными гражданскими правами, в современном Йемене основывается на многовековом исламском принципе недопустимости причинения вреда другому при реализации индивидуальных потребностей. Йеменский законодатель не вводит в сами тексты законов понятие «злоупотребление правом», но применяет его в ГК, не вводит и нравственно-правовые нормы-принципы: справедливость, добросовестность, разумность, хотя в судебном толковании эти понятия встречаются.

9. Российская судебная практика широко восприняла понятие «злоупотребление субъективными гражданскими правами» и те принципы-нормы, которыми оно определяется: справедливость, добросовестность, разумность. Сказанное с неизбежностью доказывает, что российский законодатель, сообразуясь с новыми социальными, экономическими и правовыми условиями, сознательно пошел на ломку устоявшихся стереотипов в самом понимании злоупотребления субъективными гражданскими правами. Конечно, в применении этого понятия как нормы, в использовании его признаков возможны ошибки. Но это не является поводом для отрицания целесообразности введения новых норм в Гражданский кодекс России. Важно теоретически и практически осмыслить их качественно иное значение и звучание как норм нравственных и социально-правовых. и.

10. Основываясь на сравнительном анализе судебной практики России и Йемена, можно утверждать, что в соответствии со своими правовыми системами они руководствуются разными критериями в определении природы злоупотребления правом и эффективных законодательных норм защиты от злоупотребления субъективными гражданскими правами. Российский законодатель в своем понимании злоупотребления исходит из нравственно-правовых норм, что на данном этапе является для него крупнейшей гражданско-правовой новеллой. В Йемене основным критерием при определении злоупотребления правом и основанием для привлечения к ответственности является соотношение интереса — вреда, точнее обязательное преобладание вреда над пользой в случае злоупотребления субъективным правом.

11. В гражданском праве России и Йемена существуют разнообразные меры защиты от злоупотребления правом:

1) меры фактического характера, применяемые управомоченным лицом при самозащите гражданских прав- 2) правоохранительные меры оперативного характера, являющиеся мерами юридического воздействия, но применяемые самим управомоченным лицом- 3) правоохранительные меры государственно-принудительного характера: а) гражданско-правовые санкции как меры гражданско-правовой ответственностиб) признание права за тем или иным лицом, раздел общего имущества между собственниками и т. д. (в России на основе ст. 10 ГК РФ в настоящее время в судебной практике применяется отказ от защиты субъективного права, если оно по своей природе несправедливо, недобросовестно, неразумно).

Управомоченное лицо в рамках реализации указанных правоохранительных мер имеет право на защиту от злоупотребления гражданскими правами. Такая защита включает возможность субъекта: 1) обратиться с требованием о защите нарушенного или оспариваемого права либо охраняемого законом интереса к компетентному государственному или общественному органу в исковой либо иной предусмотренной законом форме- 2) пользоваться всеми предусмотренными законом правами и гарантиями в судебном процессе при рассмотрении этого требования, установленными применительно к данной форме защиты права- 3) обжалования, опротестования в установленном законом порядке решения органа по данному делу, представляющегося заявителю неправильным.

Практическая значимость исследования обусловлена тем, что содержащиеся в нем выводы и рекомендации могут быть использованы в дальнейшем при совершенствовании норм гражданского законодательства Республики Йемен и Российской Федерации по вопросам злоупотребления субъективными гражданскими правами.

Материалы диссертации могут использоваться в процессе чтения лекций по гражданскому праву Йемена и России, а также международному частному праву, по спецкурсу «Иностранное гражданское право» студентам юридического факультета Аденского государственного университета.

Материалы диссертационного исследования могут применяться в работе юристов-практиков, адвокатов и судей.

Апробация результатов исследования. Диссертационное исследование выполнено на кафедре гражданского права и процесса юридического факультета Казанского государственного университета, где было проведено его обсуждение. Выводы и положения, содержащиеся в настоящей диссертации, использовались автором в учебном процессе, в том числе на занятиях со студентами юридического факультета Аденского государственного университета. Основные положения диссертационного исследования опубликованы в печати.

Структура настоящей работы обусловлена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения, списка нормативных правовых актов, материалов судебной практики и научной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование проблемы защиты от злоупотребления субъективными гражданскими правами по законодательству Республики Йемен и Российской Федерации позволило сделать конкретные выводы и предложения.

На основе анализа положений римского права как источника ограничения злоупотребления субъективными гражданскими правами необходимо сделать следующие выводы.

Во-первых, несмотря на признание в римском праве принципа свободы пра-воосуществления, оно не оставило без внимания случаи недобросовестного пользования правами, хотя формулировка «злоупотребление правом» в римском праве не фигурировала. В целом недобросовестное осуществление прав оценивалось римскими юристами негативно, что в дальнейшем оказало влияние на формирование правовой доктрины многих стран мира. Во-вторых, отрицательное отношение к случаям злоупотребления правом, нашедшее отражение во всех частях Свода Юстиниана, а также преторских эдиктах, показывает, что в римском праве шло формирование единого принципа ограничения злоупотребления правами, создавались нормы и средства защиты от умышленного и неумышленного причинения вреда при осуществлении субъективных гражданских прав. В-третьих, в силу относительно слабого развития производительных сил, пестроты и неравенства социальных и правовых отношений в римском обществе сам принцип «доброго» осуществления прав имел довольно узкую область применения, как, впрочем, и принцип полной свободы прав. Поэтому уместно рассматривать его как первоисточник формирования норм об ограничении злоупотребления правом, а не как законченную и совершенную систему.

Законодатели и цивилисты-теоретики Европы сделали значительный шаг вперед, в отличие от римских правоведов, в запрещении шиканы, однако полностью оценить качественную новизну нравственно-правового принципа недопустимости злоупотребления правом они не могли. Отметим, что даже в современной мировой цивилистике, где значительное развитие получили принципы и нормы, связанные с международными правами человека, дискуссии о сущности и пределах злоупотребления правом не прекращаются.

На основе анализа исторического развития института запрета злоупотребления гражданскими правами можно сделать вывод, что злоупотребление правом признается неправомерной реализацией права и влечет определенные неблагоприятные последствия для лица, допустившего его в своих действиях. Такими последствиями являются налагаемая в судебном порядке обязанность возмещения причиненного другому лицу ущерба, отказ в защите принадлежащего лицу права, а в определенных случаях и лишение лица права, которое использовалось во вред другому.

В процессе исследования проблемы недопустимости злоупотребления правом нами были определены два подхода: 1) в соответствии с первым устанавливается общий принцип, единый критерий определения злоупотребления правом для всех видов злоупотребления. Суду предоставляется право применять его различными способами- 2) в соответствии со вторым подходом общий принцип отсутствует, при этом ограничиваются определением нескольких норм и критериев, включенных в рамки различных видов злоупотребления.

По поводу отношения йеменского законодателя к данной проблеме можно утверждать, что им не определялся общий принцип, единый критерий для всех случаев злоупотребления. При этом, придерживаясь второго подхода, он считал, что установление таких норм — лучший способ ориентации при различных случаях злоупотребления правом по сравнению с установкой общего принципа.

Изучение и анализ сущности злоупотребления правом позволяют сделать вывод, что деликт может содержать в себе злоупотребление. Тогда каков же критерий определения деликта? Правоведы выявили такой критерий, как отклонение от общего типа поведения при возможном нанесении вреда при реализации субъективного права. Подобное отклонение подразумевает два момента. Первый — содержание права. Второй — цель права. Тот, кто осуществляет свое право, придерживаясь его содержания, предписанного законом, но противоречит цели права, установленного законом, совершает деликт, т. е. незаконное действие. Таким образом, незаконность права проистекает из двух источников: первое — превышение пределов содержания права, предписанных законом, второе — противоречие цели права или ее игнорирование, а цель эта воплощена в социальной функции права вследствие отсутствия учета идеи абсолютных прав. В обоих случаях деликт определяется объективными критериями, а именно — отклонением от общего типа поведения с возможным нанесением вреда.

Таким образом, злоупотребление правом — это не что иное, как один из видов деликта, отличающийся от обычного своего вида. Поэтому деликтная ответственность формирует основу теории злоупотребления правом, а критерием определения злоупотребления служит тот же, что и для определения правонарушения, т. е. общепринятый тип поведения. Если человек при использовании своего права отклонился от общепринятого типа поведения и нанес вред другому субъекту права, значит он злоупотребил им.

С точки зрения мусульманского законодательства, доктрины и судебной практики, независимое существование теории злоупотребления заключается в том, что она устанавливает пределы, которые должны быть приняты во внимание личностью при использовании ею полномочий, которыми ее наделило право в лице государства и шариата.

В современной западноевропейской цивилистике и российском законодательстве понятие «злоупотребление правом» и его недопустимости воспринимается как явление более сложное и многообразное, поэтому цивилистам России во многом еще предстоит пересмотреть, уточнить общую доктрину, в частности, теоретическое обоснование сущности понятия «злоупотребление правом» и возможности его проявления как аморальных и асоциальных деяний, вызывающих причинение вреда.

Российские сторонники теории злоупотребления правом в своем определении этого понятия как особого типа или вида гражданского правонарушения не выходят за рамки старых представлений о неразделимости самих понятий субъективного гражданского права и государственного законодательства как консервативного регулятора этих прав. Цивилисты упорно не желают признавать, что в современных условиях, когда свобода прав личности признается конституциями многих государств и верховенство норм и принципов международного права во внутригосударственном законодательстве стало обычным явлением, возможность злоупотребления правом требует не только юридических, но и качественно новых нравственно-юридических принципов и норм в оценке деяний как физических, так и юридических лиц. Для российских правоведов совершенно новым является то, что сам законодатель признает возможность употребления права во зло, т. е. допускает, что при использовании предписанных им норм реализации субъективных прав может быть причинен вред, который считается несправедливым, аморальным и асоциальным явлением и в то же время вписывается в рамки существующего законодательства. Поэтому российская цивилистика, исходя из узких гражданско-правовых понятий, не в состоянии выработать ясное понятие о сущности злоупотребления правом.

Российский законодатель вполне сознательно не допускает в ст. 10 ГК РФ действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных в п. 1 настоящей статьи, суд, арбитражный или третейский суд может отказать в защите принадлежащего ему права.

В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается.

В этих трех пунктах заключены суть современного понятия «злоупотребление гражданскими правами» и те нормы-признаки, по которым оно определяется.

Российский законодатель, ориентируясь на уровень развития законодательства передовых европейских стран и нормы международного права, признал в ст. 9 ГК РФ принцип свободы в формах реализации гражданских прав. В ст. 10 ГК РФ он признал возможность злоупотребления этими правами и перечислил возможные случаи злоупотребленияпричем, оставив вопрос об ответственности в функциях специальных норм, российский законодатель признал за судом право отказа в защите «вредоносных» прав (п. 2 ст. 10), а критериями злоупотребления правом избрал справедливость, разумность и добросовестность.

Многие цивилисты до сих пор полагают, что понятие «злоупотребление правом» отличается неопределенностью содержания. В результате сравнительного анализа и тщательного изучения Гражданского кодекса РФ можно сделать вывод, что на основании конкретных понятий ГК можно ясно и четко сформулировать суть понятия «злоупотребление гражданскими правами». Нужно лишь осмыслить значение тех моральных и социальных норм, которые выступают в качестве признаков злоупотребления правом. Такими нормами-признаками в ГК РФ, в законодательных актах многих европейских государств стали понятия «справедливость», «добросовестность», «разумность». Данные понятия и нормы имеют унитарный, общепринятый смысл (и значение), вполне применимый в юридической науке и законодательстве. При конкретном анализе выясняется, что справедливость, понимаемая в значении «беспристрастие в применении к субъективным правам», может быть определена как равноправие субъектов не только перед законом, но и друг перед другом:

• добросовестность есть полное исключение возможного причинения умышленного вреда при реализации гражданских прав;

• разумность есть основательность, целесообразность при реализации права и притязания.

Таким образом, всякое гражданско-правовое деяние должно быть справедливо, добросовестно и разумно.

Напротив, злоупотребление гражданским правом есть противоправное деяние (правонарушение), которое по своим целям, реализации и результату «противоправно», «вредоносно», а значит — несправедливо, недобросовестно и неразумно.

Существуют некоторые неточности в формулировке п. 1 ст. 10 ГК РФ:

1) выражение «не допускается» не отражает всю силу законодательного документа- 2) «исключительно с намерением» также не точно отражает суть текста закона (в повседневной жизни мы сталкиваемся с действиями как физических, так и юридических лиц, использовавших принадлежащее им право, повлекшими за собой конкретный вред другому лицу) — 3) «злоупотребление правом в иных формах» — эта формулировка не должна использоваться при составлении нормативных документов, так как вместо необходимой конкретности представляет абстрактность и отличается излишней краткостью, что является причиной сомнений и разногласий исследователей, а не только судей.

Термины «ограничения конкуренции» и «злоупотребление доминирующим положением на рынке» по своему смыслу являются одной из тех «иных» форм, как сказано в п. 1 ст. 10 — «злоупотребление правом в иных формах», которое также дает возможность неоднозначной трактовки самого текста закона, а это недопустимо в отношении федерального закона. Как известно, закон должен быть точен и ясен.

Предлагаем внести изменение в п. 1 ст. 10 ГК РФ в следующей редакции:

Действия, совершаемые при использовании своих прав являются незаконными в следующих случаях:

— если единственной целью является причинение вреда другому;

— если преследуемые интересы малозначительны по сравнению с вредом, причиняемым другому лицу;

— если преследуемые интересы являются незаконными".

Представляется, что данное изменение оптимально согласуется с пп. 2 и 3 ст. 10 ГК РФ и дает полную концепцию того, что любые действия, совершаемые управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему субъективного гражданского права и повлекшие за собой причинение вреда другому лицу, являются злоупотреблением своим правом, т. е. незаконным действием (правонарушением).

Относительно «ограничения конкуренции и злоупотребления доминирующим положением на рынке» (п. 1 ст. 10) необходимо сделать ссылку на соответствующее законодательство, поскольку доминирующее положение — это состояние, слагаемое из комплекса определенных прав, которыми обладает субъект, занимающий доминирующее положение, дать их полную характеристику и, возможно, даже выделить в отдельный пункт ст. 10, поскольку это — самостоятельные правонарушения с особыми правовыми последствиями.

Изучив йеменское законодательство, мы можем утверждать, что Гражданский кодекс Йемена различает цель и интерес. Цель, в соответствии с данным кодексом, может быть интересом, а интерес может быть целью или не быть ею. Поэтому злоупотребление — это то, что связано с осуществлением цели права, а эта цель есть осуществление интереса. Тот, кто использовал свое право для реализации иного интереса или интереса, незначительного по сравнению с вредом, причиненным другому, тот злоупотребил этим правом, поскольку интересы обладателя права в данном случае незаконны.

При определении злоупотребления смотрят на степень пользы, получаемой в результате использования ими этих прав. Ясно, что польза в обоих случаях является целью права, поэтому недостаточно указать только на критерий цели, необходимо также определить ее сущность, а она заключается в реализации интереса, в то время как смысл цели — польза, которую получает тот, ради чьих интересов установлено право. Интерес представляет собой критерий, по которому определяется правомерность или неправомерность и (или) необходимость ограничения и контроля. Данное положение согласуется с тем, что интересы и потребности представляют собой источник прав, а лрава являются средством, привилегиями и полномочиями, установленными с целью реализации этих интересов.

Положительная сторона подхода йеменского законодателя к вопросу определения критерия злоупотребления заключается в том, что он учитывал и объективный, и субъективный факторы.

Избрание йеменским законодателем объективного критерия основано на идее интереса и успешно использовано по нескольким причинам:

• во-первых, это определение прояснило степень понимания сущности права законодателем, считающим, что права являются средством или полномочиями и существуют не сами по себе, а для осуществления неких целей, а именно — интересов. Если интерес отсутствует или он незначителен, либо незаконен и его преследование причиняет другому лицу вред, то имеет место злоупотребление со стороны обладателя права;

• во-вторых, определение цели в качестве интереса с логической точки зрения согласуется с фактическим источником прав, поскольку права даны для удовлетворения потребностей и осуществления интересов;

• в-третьих, это определение свидетельствует о профессионализме законодателя в вопросе выбора объективного и гибкого критерия, поскольку данный критерий позволяет прояснить цель прав при определении законности и серьезности интереса. Благодаря ему судья также может контролировать использование прав и эффективно ограничивать злоупотребление ими.

Что касается критических замечаний, отметим, что законодатель, приведя в тексте ст. 17 три нормы, не указал на принцип, на котором они основаны. Это способствовало возникновению споров (разногласий) относительно указания на них в целях общего руководства или относительно того, относятся они только к этой статье, и запрет не распространяется на другие случаи, что ведет к сужению рамок злоупотребления и ограничению его роли.

Другое критическое замечание: йеменский законодатель одну из норм злоупотребления, которая затрагивает соседские взаимоотношения при нанесении чрезмерного вреда, ввел в ст. 1161 ГК, а не в ст. 17, где указаны другие нормы злоупотребления. Это дало повод предположить, что существует три степени превышения вреда над пользой (небольшое, среднее, чрезмерное). Поэтому правильнее было бы включить критерии чрезмерного вреда при соседских отношениях в рамки ст. 17 в качестве отдельного параграфа, если бы законодатель при этом стремился, чтобы эта статья стала нормой для реализации всех без исключения прав, поскольку включение этого критерия в ст. 1161 вызвало разногласия относительно того, является ли это одним из видов злоупотребления или выходом за рамки права. Подобные разногласия свидетельствуют о необходимости внесения поправки в ГК Йемена и включения статьи 1161 в ст. 17 ГК.

В силу характерной для мусульманского права традиции рассматривать шариат в качестве основного источника права злоупотребление правом как возможность и результат осуществления субъективных прав признавалось этим правом как принцип недопустимости вреда. Однако как правовая норма правила о злоупотреблении правом не используются, в частности, в законодательстве Йемена.

Исламская доктрина определения злоупотребления правом чрезвычайно широка. Она рассматривает понятие «злоупотребление правом» исходя из нравственно-правового принципа «недопустимости или ограничения вреда при использовании субъективных прав». Отсюда следует вероятность большого количества норм, регулирующих возможные проявления злоупотребления правом. Таким образом, в доктрине исламской цивилистики понятие «злоупотребление правом» носит чрезвычайно неопределенный характер.

В целом следует признать, что уровень разработанности норм о злоупотреблении правом в Йемене соответствует уровню общих представлений о субъективных правах личности. Государство воспринимается в качестве основного носителя права, диспозитивность принципа свободы в формах реализации субъективных прав в законодательстве не закреплена. И в законодательстве, и в доктрине всячески подчеркивается примат общих интересов над частными. В границах такого представления о гражданских правах все нормы, связанные со злоупотреблением правом, в основном логичны и последовательны. Они отражают определенный этап развития мусульманской цивилистики.

Институт злоупотребления правом в российском законодательстве требует дальнейшей разработки и совершенствования. Сравнивая практику применения норм злоупотребления правом Йемена и РФ, нужно отметить, во-первых, что сфера применения норм злоупотребления правом в Йемене несколько шире и техника этого применения более отработана. Это обусловлено прежде всего тем, что исламские правоведы (в том числе йеменские законодатели) были весьма объективны и «проницательны» в классификации интересов по степени важности, разделив их в соответствии со степенью важности и по охвату (количеству людей). Так, по степени важности интересы разбиты на жизненно необходимые, насущные интересы и интересы, направленные на улучшение условий жизнипо степени охвата интересы разделены на всеобщие, групповые и частные. Важность такого разделения заключается в соизмерении интересов и предпочтении одного из них другим. Жизненно необходимые интересы стоят выше насущных, которые в свою очередь выше тех, что направлены на улучшение условий жизни, а групповые выше частных. Кроме того, мусульманские правоведы разработали юридические принципы градации интересов по степени важности для того, чтобы установить критерии злоупотребления и серьезного интереса при использовании права. На основе изложенного следует вывод, что критерии злоупотребления правом в шариате проявились в идее интересов, которые, в действительности, не ограничивают использование права, а являются основой теории злоупотребления. Можно обнаружить её во всех нормах и принципах. Эта идея не ограничивает цель права при его использовании. На основании этого можно сказать, что объективности и «проницательности», на основе которых исламское право установило критерии определения законного интереса, недостает западной юриспруденции, что проявляется в ее неспособности создать надежные критерии для определения приоритетности разных интересов, в том числе это касается и российского права. Отсюда некоторыми исследователями делается вывод, что злоупотребление правом — «недееспособная» норма как в европейском, так и в российском праве. Выше было показано на примере российского права, что в действительности эти утверждения неверны, однако сложность теоретического понимания и практического применения норм злоупотребления правом заключается в ее недостаточной разработанности.

Судебная практика Российской Федерации последних лет подтвердила необходимость, своевременность и востребованность введения в законодательство института злоупотребления правом. Судам в достаточной мере ясна высокая значимость норм, регулирующих возможные случаи злоупотребления субъективными правами и отказ от их защиты.

При всем своеобразии в понимании и применении принципов и норм о недопустимости злоупотребления субъективными гражданскими правами в цивилистике Йемена и России существуют реальные возможности для взаимного плодотворного сотрудничества. С одной стороны, йеменскую цивилистику несомненно могут заинтересовать такие критерии вреда, как несправедливость, недобросовестность, неразумность и их возможное использование в теории и на практике. Эти признаки не противоречат шариату. С другой стороны, и российским цивилистам и законодателям будет полезна классификация интересов по степени важности при взаимном злоупотреблении правом.

В целом же на основе проведенного сравнительного анализа можно сделать вывод, что применение и толкование понятия «злоупотребление гражданскими правами» и его трансформация в принципы и нормы гражданского права определяются различными уровнями развития субъективных прав в отдельно взятых странах.

Как показывает правовой опыт Йемена и России, институт злоупотребления правом имеет тенденции к усложнению и в целом к унификации, но в теории, законодательстве и судебной практике требует осторожного и взвешенного подхода. Переход недопустимости злоупотребления субъективными правами из принципа в нравственно-правовую норму имеет объективный, исторически, социально-экономически и политически обусловленный характер.

Настоящая работа содержит и иные выводы и рекомендации, направленные на развитие и совершенствование законодательства как Республики Йемен, так и Российской Федерации по вопросам злоупотребления субъективными гражданскими правами.