Ег ипетское христианство предстает перед нами как неотъемлемая составная часть культурно-исторического наследия Египта. Проблема изучения места и роли Коптской Церкви в социально-политической жизни мусульманского Египта по-прежнему сохраняет свою актуальность. Она имеет большое значение как для понимания современного положения Коптской Церкви и общины в развивающемся египетском обществе, так и для объективной оценки межкоифессиональ-ной ситуации в этой стране.
Настоящая диссертация посвящена анализу места и роли Коптской Церкви в государственно-религиозных отношениях в Египте конца XVIII — начала XX в. Целью диссертационной работы является комплексный многоаспектный анализ сфер взаимодействия Коптской Церкви и мусульманских властей Египта в указанный период. Временные рамки работы обусловлены особенностью эволюции Коптской Церкви и общины в Египте, а также кардинальными преобразованиями в системе государственно-религиозных отношений в конце XVIII — начале XX вв.
Вместе с тем, значительное внимание в работе уделено Фатимидскому периоду (X — XII вв.) — периоду наиболее активного церковно-государственного сотрудничества в средние века, и XIX столетию, когда церковно-государственные отношения вступили в качественно новый этап эволюции, а именно стали характеризоваться более выраженным стремлением к взаимопониманию и терпимости. Подобная хронологическая структура работы обусловлена в том числе спецификой ее источниковой базы. Средневековая историографическая школа не знает трудов, сопоставимых по значимости с «Историей патриархов Коптской Ллександрийской Церкви» коптского автора X в. Севира ибн ал-Мукаффы1 и «Краткой историей коптов и их церкви"2 мусульманского автора Ахмада ибн 'Али ал-Макризи3 (1364−1442).4 К трудам Севира ибн ал-Мукаффы восходит историографическая арабоязычная традиция коптов, а сочинение ал-Макризи является, пожалуй, самым известным мусульманским источником по истории коптов и их Церкви в средние века.
Эти труды дают благодатную почву для изучения становления и расцвета церковно-государственных отношений в период фатимидского правления в Египте, в неискаженных параметрах традиционного развития египетского общества. Вместе с тем комплексное изучение вопроса потребовало более углубленного анализа развития этих взаимоотношений в контексте предшествующих и последующих эпох, втом числе, айюбидской, мамлюкской и раннеосманской, источни-ковая база которых по исследуемому вопросу не столь велика. Со второй половины XVIII в. европейские государства проявляют растущий интерес к Османской империи, в том числе к Египту. В силу этого появляется разнообразный источпи-ковый матери&ч, в частности касающийся и коптской проблематики. С конца же XVIII столетия, отмеченного французским вторжением, количество источников существенно возрастает.
Диссертация не претендует на исчерпывающий анализ всех связанных с рассматриваемой проблематикой специальных вопросов и смежных тем. Целый ряд.
1 Savvirus ibn al-Muqaffa' (Severus). History of the Patriarchs of the Coptic Church of Alexandria, ed. & trans, by B.T.A. Evetts (Arabic text edited, translated and annotated), Patrologia Orientalis I, II, IV, V, X. Paris 1905;1915; continued by History of the Patriarchs of the Egyptian Church (known as the History of the Holy Church, by Sawirus ibn al-Muqaffa', bishop of al-Ashmunin), translated and annotated by Yasa* 'Abd al-Masih, O.H.E. Burmester and A. Kharter. Vols II, III, IV. (Publications de la Societe d’Archeologie copte. Textes et Documents, Tomes III, IV, V, XI, XII, XIII, XIV, XV), Le Caire 1943;74.
2 Известно, что слово «копт» является европейской формой арабского слова «qibt», взятого из греческого «aigyptos» (житель Египта, египтянин).
3 Al-Makrizi, Ahmad Ibn. A short history of copts and their church. Transi. By S.C. Malan. London, 1873. значимых тем, таких как отношения коптской общины с представителями других этноконфессиоиальных групп, например, с армянской, еврейской, греко-католической общинами, их взаимодействие с египетскими властями, не освещен в работе, поскольку они требуют специального изучения, выходящего за рамки данного исследования. Некоторые вопросы, заявленные в тексте диссертации, несомненно, требуют более глубокой проработки, осуществление которой зависит от получения доступа к оказавшимся вне досягаемости источникам информации. Это, в частности, касается проблемы состояния церковно-государственных отношений в Х1У-ХУ1 вв., более или менее полное представление о которых в этот период сделать затруднительно в силу ограниченности источниковой базы. Так, важным источником для исследования послужили коптские церковные хроники. Однако между XIII и XIV вв. ведение хроник обрывается и возобновляется лишь в конце XVIII — начале XIX в. Ввиду малодоступности египетских архивов, не были к тому же задействованы светские документы по этому периоду, число которых, впрочем, незначительно и свидетельствует об определенном кризисе в церковно-государственных отношениях в это время. Детальное, более глубокое исследование отдельных аспектов церковно-государственного сотрудничества в Египте также относится к самостоятельным, перспективным темам, требующим дополнительных изысканий.
В рамках исследования перед автором были поставлены следующие задачи:
• уяснить специфику функционирования института Церкви в мусульманском Египте, с учетом особого статуса немусульманского населения;
• выявить причины упадка Коптской Церкви к XIV в. и начала возрождения ее к XIX в.;
4 Годы жизни исторического лица обозначаются в виде цифр в круглых скобках, годы правления или б.
• определить влияние деятельности Мухаммада 'Али на процесс социального возрождения коптской общины;
• исследовать значение реформ Танзимата для усиления социально-политической роли Коптской Церкви в египетском обществе;
• показать взаимосвязь между укреплением социального статуса коптов к середине XIX в. и возможностью проведения в жизнь необходимых внутрицерковных реформ;
• определить роль <шерхушки" коптской общины в церковно-государственных отношениях во временных рамках исследования;
• исследовать положение коптов в период британской оккупации и определить характер взаимоотношений между Коптской Церковью, общиной и английской администрацией Египта.
Следует отметить, что проблема вмешательства коптской «верхушки» в дела Церкви явилась объектом особого внимания для данного исследования. События коптской истории свидетельствуют о существенной роли коптской бюрократии в отношениях между мусульманскими властями, коптской общиной и Церковью.
XIX столетие явилось эпохой создания новых общественных институтов и представители коптской «верхушки» наконец придали своей деятельности организационную форму. Оформившись на рубеже Х1Х-ХХ вв. в так называемый Общинный Совет, они играли важную посредническую роль в церковно-государственных отношениях и способствовали переходу ряда церковных полномочий в руки паствы.
Следует определить, что подразумевается под церковно-государственными / отношениями в Египте, где в разные исторические периоды существовали раззанятия какой-либо должности — в виде цифр с добавлением букв «гг.». личные формы правления. Для этого уместным представляется вкратце проследить основную канву событий.
В период правления Омейядов (661−750 гг.) завоеванные территории были разделены на наместничества. Египет был центром одного из пяти наместничеств и управлялся эмирами. Эмиры, хотя и подчинялись центру, были фактическими хозяевами в своем эмирате, ведая его финансами, армией и аппаратом власти.
Власть Аббасидов (750−1258 гг.) была значительно менее прочной и стабильной, так что для поддержания порядка халифам также приходилось обращаться к помощи влиятельной знати, особенно наместников-эмиров. В результате происходило постепенное укрепление экономической и политической самостоятельности эмиров, превращавшихся в наследственных правителей той или иной части халифата. Так, в 868 г. власть в Египте захватил наместник халифа из числа порок-гулямов Ахмад ибн Тулун5, основавший династию Тулунидов (868−905 гг.). С 905 г. после падения эмирата Тулунидов Египет вновь стал владением багдадского халифа. Однако уже в 935 г. новый назначенный халифом наместник Египта Мухаммад ибн Тугдж основал династию Ихшидидов (935−969 гг.).
Египет, будучи богатой провинцией и важным стратегическим и экономическим центром, часто становился объектом притязаний извне. В 969 г. Египет завоевывают Фатимиды (969−1171 гг.). Присоединив эту страну к своей державе, Фатимиды перенесли в Египет свою столицу, основав город Каир {ал-Мадинат ал-Кахира).
5 Имена правителей мусульманских династий и годы их правления даны по К. Э. Босворту (К.Э. Бос-ворт. Мусульманские династии (Справочник по хронологии и генеалогии). Пер. с англ. и примеч. П. А. Грязневича. М., 1971.). Принцип передачи арабских имен и названий также заимствован у этого автора.
В 1171 г. военачальник Салах ад-Дин ал-Айюби совершил в Каире переворот, провозгласив себя султаном. Власть фати. мидских халифов пала, а султаны новой династии Лйюбидов (1171−1250 гг.), будучи суннитами, признали авторитет багдадского халифа.
После смерти Салах ад-Дина его наследники повели междоусобную борьбу за султанат, владения которого к этому времени охватывали не только Египет и Сирию, но также X и джаз с Меккой и Мединой и часть Месопотамии. Междоусобные распри усилили роль мамлюкской гвардии, которую правители создавали из купленных ими рабов. Неудивительно, что в 1250 г. последний из Лйюбидов был свергнут одним из мамлюков, после чего Египет на протяжении более двух с половиной столетий оказался под властью мамлюкских правителей.
После того, как Багдадский халифат был уничтожен монголами, мамлюк-ский султан Египта Байбарс пригласил в Каир одного из близких родственников последнего халифа. В результате Каир превратился в местопребывание последней ветви халифов. Учреждение Аббасидского халифата в Каире (1261−1517 гг.) имело целью придать законность правлению мамлюков. Сами халифы не обладали никакой практической властью в мамлюкском государстве.
В 1517 г. Египет стал турецкой провинцией. Страна к XVI в. была разделена на 16 крупных провинций. Египетским эялетом управлял назначенный султаном паша, правивший с помощью диванефактически совета министров. Управление на местах оставалось в руках мамлюкских беев, сохранявших влияние даже в Каире.
6 Диван (днван машвара, маджлис машпара, маджлис аш-шура) — традиционный мусульманский, в частности, османский орган власти с совещательными, исполнительными, судебными и отчасти законодательными функциями.
В XVIII в., в период острого кризиса Османской империи, Египет фактически откололся от нее. Мамлюкские. беи проводили собственную политику, следствием чего стал захват Египта Наполеоном в конце этого века. Экспедиция Наполеона, как известно, завершилась неудачей, и Англия помогла султану восстановить контроль над Египтом. Однако контроль этот был призрачным. Мухаммад 'Лли, назначенный в 1805 г. египетским пашой, основал новую династию (18 051 953 гг.). Египет стал практически независимым от Османской империи.
На протяжении всего средневекового периода Египет не являлся самостоятельным государством, а входил в состав различных государственных образований: халифатов, султанатов, Османской империи. Поэтому под термином «мусульманское правительство» в диссертации подразумевается египетская администрация, представленная в разные исторические периоды эмирами-наместниками, правителями ряда мусульманских династий, визирами, мамлюкскими султанами, беями, османскими пашами.
Говоря о представителях мусульманских властей в целом, автор имеет в виду чиновников мусульманского правительства, должностных лиц в местном самоуправлении. Таким образом под церковно-государственными отношениями в диссертации понимаются взаимоотношения иерархов Коптской Церкви с представителями правящих властей и должностными лицами египетской администрации.
Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что она представляет собой первое в отечественной и зарубежной историографии обобщающее исследование характера и основных аспектов церковно-государственных отношений в Египте VII — конца XIX в. Эта тема до сих пор не имела должного освещения в востоковедной литературе, и лишь отдельные ее фрагменты нашли отражение либо в узко специальных публикациях, либо в более масштабных трудах, где они разрабатывались, как правило, в виде периферийных сюжетов.
Новизна данной диссертации состоит также в привлечении ряда источников и исследований, в первую очередь на арабском языке, немалая часть которых впервые вводится автором в научный оборот.
Актуальность диссертации определяется комплексом факторов. В первую очередь тем, что изучение данной темы дает более широкое представление об истории Египта, о структуре общества, взаимоотношениях мусульман и христиан, как неотъемлемых компонентов египетского общества.
В последние десятилетия повышенным вниманием как египетской, так и международной общественности пользуются межобщинные отношения в Египте. Это объясняется как нарастанием межконфессиональной напряженности в регионе, так и конфликтом, связанным с заключением в 1981 г. под домашний арест в монастырь патриарха папы7 Шенуды III Аиваром Садатом.
Шенуда III осуществляет активную общественно-политическую деятельность как внутри страны, так и на международной арене, всячески содействуя развитию и укреплению коптской национальной культуры, просвещения, искусства. До последнего времени он регулярно посещал приходы как в Египте, так и за его пределами, был активным участником встреч с верующими разных возрастов и социального положения, читал лекции в университетах. Активная социально-политическая позиция коптского лидера, естественно, вызывала и вызывает неоднозначную реакцию у представителей мусульманского большинства страны, в том числе у ее руководства. Причин эскалации межконфессиональной напряженности в Египте много, и они не относятся лишь к сфере межрелигиозных отношений. В этой связи важным является изучение причин конфликтов и разногласий, лежащих в разных плоскостях общественной и политической жизни и имеющих также исторические корни. Вместе с тем, работ о взаимоотношениях между Церковью и мусульманскими властями Египта крайне мало. Египетские историки, как правило, не затрагивают социально-политическую историю этой Церкви, руководствуясь современной доктриной Коптской Церкви о «религии без политики» и следуя традициям национальной исторической школы. В западной и российской историографии этот вопрос также малоизучен. Между тем, это способствует неверному пониманию места и роли Коптской Церкви в египетской политике на современном этапе. Например, конфликты, похожие на тот, что произошел в 1981 г. между президентом Садатом и патриархом папой Шенудой III, случались и в XVII в., и в конце XIX в. Как показывает история, причины многих подобных конфликтов зачастую уходят своими корнями в глубокое прошлое. В связи с этим, история церковно-государственных отношений в Египте представляется чрезвычайно актуальным и перспективным направлением исследования.
Большинство источников, приведенных в диссертации, были собраны автором в Египте во время университетской стажировки, а также в результате других поездок в эту страну, позволивших познакомиться с фондами библиотек Каира, а также найти ценный полевой материал.
В основу исследования положено тщательное изучение первоисточников, которые можно подразделить на несколько групп.
К первой группе источников относятся хроникальные материалы. Среди них следует особо выделить коптские церковные хроники XIX в. на арабском языке,.
7 Коптские патриархи переняли титул папы в середиие XX в., символически претендуя на равенство с римскими католическими папами. изданные в Каире8, которые представляют собой базовый источник для воссоздания общей картины бытия Коптской Церкви и общины в контексте жизни мусульманского общества Египта нового времени. Помимо того, что коптские церковные хроники являются ценным источником для реконструкции событий второй половины XIX столетия, они представляют собой возобновленную традицию ведения коптских хроник, прерванную в XIV в. в результате резкого сокращения численности христианского населения, духовного и интеллектуального кризиса Коптской Церкви Египта.
Безусловно, коптские церковные хроники составляют особый разряд первоисточников, поскольку они в известной степени отличаются от трудов, принятых обычно считать источниками. Их специфика обусловлена религиозно-историческими событиями и историографической традицией. Как и труд упоминавшегося выше Севира ибн ал-Мукаффы, первая часть которого основана на пяти хрониках житий патриархов, принадлежащих перу разных авторов, и который был дополнен более поздней хроникой малоизвестного Маухуба ибн Мансура ибн Муфарриджа9, все авторы последующих хроник брали за основу «Историю патриархов», продолжая эту традицию.
Возобновление в конце XVIII — начале XIX в. ведения хроник после многовекового перерыва и развитие книгопечатания обусловили желание ряда представителей коптского духовенства опубликовать свои труды, в основе которых лежа.
8 «.
Иа’куб Нахла Руфайла, Тарих ал-умма ал-кибтиш (История коптской общины). Каир, 1898 г.- Тауфик Искарус, Наваиих at-акбат в, а машахирихич фи-л-кари ат-таси' 'тиар (Выдающиеся и известные копты XIX столетия). 2 т. Каир, 1910;1913; Айзурус (Лйсидорес), ал-ускуф, Лл-харида ан-нафсийя фи тарих ал-Каниса ал-Кибтиш (Ценная жемчужина истории Коптской Церкви). Каир. [Б.г.]- Манси, ал-куммас, аш-шаммас (Йуханна, Манси, ал-касс), Тарих &oelig-i-Каииса ал-Кибтиш (История Коптской Церкви). Каир. [Б.г.].
9 Подробнее об «Истории патриархов» Севира ибн ал-Мукаффы см. Johannes den Heijcr. Mawhub ibn Mansur ibn Mufarrig et l’historiographie copto-arabe. Lovania, 1989. (Les etudes sur l’Histoire des Patriarches d’Alexandrie). ли как собственные хроники Коптской Церкви и общины, так и редкие практически недоступные рукописи и манускрипты более ранних эпох.
Оценивая коптские источники с точки зрения их информационного богатства, следует отметить, что они являются исключительно ценным материалом для данного исследования. Именно благодаря своей «субъективности» они дают представление об оценке этой Церковью своей роли, как в египетском обществе, так и в государственной политике. Они позволяют также прикоснуться к такой важной сфере, как народная память, хранящаяся в коптских преданиях. А эта намять, в свою очередь, дает возможность глубже понять природу церковно-государственных отношений и мотивы тех или иных действий представителей церковной иерархии и коптской общины. Особая ценность коптских источников заключается в том, что в их основе лежат церковные архивные материалы, а также документы и рукописи, хранящиеся в коптских монастырях Египта. Таким образом, коптские источники дают доступ к уникальной информации, которая, в силу своей специфики, остается практически недоступной иными способами.
То, что коптские хроники являются источниками, основанными, в первую очередь, на рукописных материалах церковной традиции, подтверждается рядом факторов. Стиль изложения в них не всегда последователен, сведения порой отрывочны (особенно в отношении периода ХУ-ХУН вв.), а описание исторических событий, в подавляющем большинстве, не сопровождается авторскими комментариями. Все это указывает на определенную зависимость содержания этих хроник от наличия заимствуемого материала и свидетельствует о его достоверности.
Коптские источники строятся по хронологическому принципу, где каждая новая глава соответствует новому столетию, периоду правления целой династии или повлиявшего на ход коптской истории отдельного мусульманского правителя.
При всей нарративности хроникального материала в нем можно выделить приоритетные темы. Акценты в них могут меняться, что определяется разнородными параметрами, например, широтой кругозора или личными пристрастиями каждого конкретного летописца.
К числу тем-доминант относится тарах ал-батарика — история патриархов. Эта тема включает в себя вопросы, связанные с избранием патриархов, их деяниями, важными событиями, пришедшимися на период их патриаршества, с жизнью Церкви в этот период, новшествами, реформами и т. д.
Другая тема, не проходящая мимо внимания хронистов — машахир си-каииса — жизнеописания видных коптов, внесших свою лепту в развитие Церкви и общины. К их числу относятся как выдающиеся личности из числа коптского духовенства (включая шухада 'у-л-ксишса — святых мучеников), так и высокопоставленные и влиятельные представители паствы.
Отдельную тему составляют ал-маиака ва-л-каииса — церковио-государственные отношения. Эта тема вбирает в себя как непосредственно вопросы, касающиеся отношений между патриархами и правителями Египта, так и политики местной администрации в отношении Коптской Церкви и общего положения коптов при той или иной власти в стране. Следует также выделить неизбывную тему, связанную с описаниями асатыр (ед. ч. устура) — легенд, преданий, являющихся неотъемлемой частью коптской историографической традиции, и несущих в себе подчас гораздо больше информации, чем может показаться на первый взгляд.
При всей своей ценности коптские источники требуют тщательного анализа содержащегося в них материала в первую очередь в силу своего сугубо религиозного характера. Следует подчеркнуть, что отражение отношений Коптской Церкви с местной администрацией в коптских источниках выглядит в целом довольно неопределенно и противоречиво, что, безусловно, является признаком напряженности, которая всегда существовала в отношениях между мусульманским правительством и Церковью в Египте.
Ввиду такой особенности коптских хроник диссертант использовал метод сравнения различных групп источников. Однако в тех случаях, когда подтвердить или опровергнуть те или иные факты или их интерпретацию не представлялось возможным, автор цитирует коптских авторов, отмечая при этом сугубо коптский взгляд па освещение происходящих событий.
Среди источников, также относящихся к первой группе, выделяется арабо-мусульманская хроника османской эпохи — сочинение знаменитого египетского хрониста Абд ар-Рахмана ал-Джабарти10. Часть этого труда была переведена в 1960;70-х гг. на русский язык и издана в трех томах. Труд ал-Джабарти является одной из наиболее ярких, отмеченных исключительной информативной насыщенностью, летописей в арабской историографии нового времени. В этом сочинении отражен общий социально-политический фон жизни Египетского эялета, что делает его важным источником для целостного освещения заданной нами темы в контексте описанного летописцем периода.
Следующая группа источников представлена документальными материалами по истории Коптской Церкви, церковно-государственных отношений, межцерковных контактов. Это — официальные документы центральной власти в отношении этноконфессиональных меньшинств, эдикты, указы, деловая переписка, консульские донесения, административные распоряжения, выдаваемые на провинци.
10 Ал-Джабарти Абд ар-Рахман. Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776−798), пер с араб. М., 1978; Египет в период экспедиции Бонапарта (1798−1801), пер с араб. М., 1962; Египет под властью Мухаммада Али (1806−1821), пер с араб. М, 1963. альном уровне, разного рода соглашения, каноны и правила, издаваемые патриархами и т. п. Следует отметить, что число официальных документов, касающихся церковио-государствениых отношений, в целом, незначительно и не охватывает все аспекты их сотрудничества. Главным образом это связано с удаленностью Египта на протяжении нескольких веков османского владычества от центра власти. Ряд документов, хранящихся в архивах Коптской Патриархии и Национальном Египетском архиве (Дар ал-васаик сп-каумийя) в Каире были почерпнуты автором из приложений к различным исследованиям на арабском языке.
В процессе работы над диссертацией были привлечены также некоторые коптско-арабские рукописи, хранящиеся в Рукописном отделе Российской Национальной Библиотеки в Санкт-Петербурге и касающиеся обрядовой стороны церковного устройства. Одна из этих рукописей представляет особый интерес, поскольку посвящена процессу избрания коптского патриарха и относится к XIII в." .
При работе над диссертацией особый интерес представили церковные каноны и постановления коптских патриархов XI—XIII вв. и XIX в., отражающие развитие духовной и административной жизни Коптской Церкви, также зачастую являвшиеся вынужденной мерой по ограничению вмешательства мусульманских властей в дела коптов. В контексте этой проблематики можно назвать известные труды, мимо которых не прошел ни один из российских исследователей истории Коптской Церкви Египта, это «История патриархов Коптской Александрийской Церкви» Севира Ибп ал-Мукаффы и произведение Порфирия Успенского «Вероучение, богослужение, чиноположение и правила церковного благочиния"12, основанное на сочинении Ренодота. В европейском востоковедении впервые пол Такриз батриарк мадинат ал-Искандарийа (Посвящение александрийского патриарха). M. Dorn 627. Catalogtie des Mannscriptes Orientales dans Biblioteque Imperiale de Sante Petersburg. СПб., 1852. ный свод церковных канонов коптских патриархов XI—XIII вв. был издан в 30-х годах XX в. О.Бурместером.13.
В контексте исследуемой проблематики особое место отведено египетско-эфиопским религиозно-политическим контактам, которые затрагивали интересы как Коптской Церкви, так и египетского правительства. В этой связи особое внимание обращалось на письма и договоры с эфиопскими правителями (1800−1854 гг.) и переписку негуса Теодроса II (1855−1868 гг.), изданные в двух томах серии «Acta Ephiopica» в 1987 и 1994 гг. в Швеции.14.
Важное место в работе уделено взаимоотношениям России и коптов Египта в XIX в. Этот аспект истории Коптской Церкви представляется значимым для понимания политики России на Ближнем Востоке и интересов Коптской Церкви в отношении нашего государства.
В результате русско-коптских контактов, а также некоторой напряженности в отношениях между коптским патриархом Кириллом IV (1854−1861 гг.) и правителем Египта Са’ид-пашей (1854−1863 гг.), в середине XIX столетия возникла идея объединения восточных христианских церквей под покровительством России.
Проект установления российской протекции, по всей видимости, стал причиной гибели патриарха Кирилла IV. Реконструировать отношения между Россией и Коптской Церковью в XIX в. помогли документальные материалы канцеля.
12 Арх. Порфирий (Успенский). Вероучение, богослужение, чиноположение и правила церковного благочинияия египетских христиан (коптов), СПб., 1856.
13 О.Н.Н. Burmester. «The Canons of Gabriel Ibn Turaik, LXX Patriarch of Alexandria» (First Series), Ori-entalia Christiana Periodica 1 (1935) — idem «The Canons of Gabriel Ibn Turaik, LXX Patriarch of Alexandria» (Second Series), Le Museon 46 (1933) — «The Canons of Christodulos, Patriarch of Alexandria (A.D. 1047−1077)» Le Museon 45 (1932) — «The Canons of Cyril II, LXVII Patriarch of Alexandria», Le Museon 49 (1936).
14 Acta Ephiopica. Volume I. Correspondance and treaties 1800−1854. Ed. By Sven Rubenson. Northwestern University, Press. Adis Ababa University Press. Printed 1987 by Bloms Boktryckeri AB, Lund, SwedenActa рии Святейшего Синода, хранящиеся в Центральном Государственном Историческом Архиве (ЦГИА) Санкт-Петербурга.
Период восточного похода Бонапарта в целом необычайно богат документами, входящими в рассматриваемый раздел источников. Для изучения внутренней политики французских оккупационных властей, в том числе и в религиозной сфере, первостепенное значение имеет переписка Наполеона, изданная в 1858 — 1869 гг.15 Из 32-х этой томов переписки были использованы 4-й и 5-й тома, материалы которых относятся к периоду пребывания Наполеона в Египте с 1 июля 1798 г. но 23 августа 1799 г., а также 3-й том, включающий обращения Бонапарта к Директории и министру внешних сношений Франции, в которых утверждается насущная необходимость организации военной экспедиции в Египет. Материалы, содержащиеся в 4-ом и 5-ом томах, изобилуют информацией, которая позволяет пролить свет на различные аспекты французской оккупации, в том числе па реальную подоплеку религиозной политики французов, составить адекватное представление о сущности проводившихся оккупационной администрацией мероприятий в сфере внутренней политики и ее основных приоритетах.
Фактически главным позитивным историко-культурным итогом французской экспедиции стало 24-х томное «Описание Египта», вобравшее результаты исследований большой группы блестящих ученых разных специализаций, сопровождавших Бонапарта в восточном походе16. Это собрание научной информации стало важным стимулом для зарождения подлинно научного интереса к Египту и его всестороннего скрупулезного изучения. В «Описании Египта» воссоздается.
Ephiopica. Volume II. Tewodros and his contemporaries 1855−1868. Ed. By Sven Rubenson. Adis Ababa University Press. Lund University Press. 1994, Lund, Sweden.
15 Napoleon I. Correspondance de Napoleon ?-er, publiee par ordre de l’empereur Napoleon HI. Vol. 1−32. Paris: Imprimerie Imperiale, 1858−1869 (Vol.3, 1859- Vol.4, 1860- Vol.5, 1860).
16 Description de l’Egypte ou recueil des obser>ations et recherches qui ont ete faites en Egypte pendant l’expedition de l’armee francaise. 2-em ed., 24 T., Paris, 1821−1829. картина изменений и преобразований, осуществленных оккупационной администрацией в различных областях. На фоне этих преобразований была дана также оценка статуса и роли коптов в Египте.
С середины XVIII в. сведения о внутреннем положении Египетской провинции перестают носить отрывочный характер, наращивается объем и уровень достоверности разнообразного источникового материала, благодаря началу активного иностранного проникновения на Ближний Восток. Однако необходимо отметить, что наиболее информативные, систематизированные и заслуживающие доверия источники этого типа, содержащие сведения о религии и культуре Египта, появились только в XIX столетии, когда число свидетельств путешественников значительно возрастает.
В связи с этим в отдельную группу первоисточников можно выделить обширный корпус литературы, вобравший в себя труды иностранцев, прежде всего европейцев и россиян, посещавших Османский Египет в разные периоды его истории: мемуары и путевые заметки, принадлежащие перу дипломатов, военных, миссионеров, церковных деятелей, востоковедов и т. д.
Среди путешественников первой половины XVIII в. выделяется Ричард По-кок (1704−1765). Этот англичанин предпринял в 1737 — 1738 гг. поездку на Арабский Восток, итогом которой стал его труд «Описание Востока и некоторых других стран"17, состоящий из пяти книг. Это сочинение стало одним из лучших источников информации об Османском Египте первой половины XVIII столетия. В нем, в частности, имеется и список высших коптских иерархов Египта.
17 Pocockc, Richard. A Description of the East and Some Other Countries. Vol. 1−2 in 3. London: Printed for the Author, 1743−45.
Блестящий труд «Нравы и обычаи египтян», принадлежащий перу британ.
1 Я ского востоковеда Э. У. Лэйна (1801−1876), по сей день остается бестселлером. Известный ученый-арабист смог глубоко проникнуть в жизненную специфику Египта того времени, воспроизводя ее тончайшие нюансы. Без этой работы вряд ли было бы возможно и понимание истории современного Египта.
Весомый вклад в изучение Египта, в том числе и его религиозной жизни внес французский хирург Антуап Бартелеми Клот — знаменитый Клот-бей (1799 -1867), долгие годы живший в этой стране (в 1823 — 1832 и в 1837 — 1860 гг.) и одно время служивший придворным врачом при Мухаммаде 'Али. Его описание Египта19, давно переведенное на русский язык, вобрало в себя ценные сведения о религиозных институтах, обычаях и нравах местных жителей.
Путевые дневники барона Роберта Керзона-младшего (1810 — 1873)20, посетившего в 1833 — 1834 гг. также Сирию, Турцию и Грецию, представляют интерес с точки зрения освещения жизни Египта в начале XIX в. Р. Керзон лично встречался с Мухаммадом 'Али, тщательно знакомился с христианскими церквями и монастырями. В своих записках этот британский аристократ сумел дополнить известные сведения о Египте и, прежде всего, о коптской общине, опровергая стереотипы, рисующие мусульман непримиримыми врагами христиан.
Что же касается источников, принадлежащих перу российских подданных, то она не требует пространной характеристики, так как была основательно представлена в фундаментальном труде В. В. Бартольда «Изучение Востока в Европе и России», 21 а также в известном историографическом исследовании Б. М. Данцига.
18 Лейн Э. У. Нравы и обычаи египтян в первой половине XIXв. Пер с англ. A.C. Рапопорт. М., 1982;
19 Клот-бей A.IS. Египет в прежнем и нынешнем своем состоянии. 4.1−2. Пер. с фр. А. А. Краевского. Спб.: Типографии К. Жернакова и штаба отдельного корпуса внутренней стражи, 1843.
20 Curzon, Robert. Visits to Monasteries in the Levant. London: Arthur Barker, 1955.
21 Бартольд B.B. «Изучение Востока в Европе и России». Соч. в 9-ти т. Т. 9. Работы по истории востоковедения. М.: Наука, 1977.
Русские путешественники на Ближнем Востоке"22. В этих работах материалы, посвященные Египту, представлены достаточно обстоятельно, в связи с чем диссертанту можно ограничиться лишь краткими комментариями.
Работы россиян, побывавших в Египте в XVIII в. тяготеют к паломническому жанру, где абсолютно доминирует интерес к христианским святыням и судьбам восточных христиан. Вслед за уроженцем Казани Василием Гагарой, побывавшим в Египте еще в 1636 г., в 1727 г. Египет посетил Василий Григорович-Барский, вышедший из Киева в 1723 г. и скитавшийся по свету целых двадцать четыре года. ¿->а вре м Я своего путешествия Барский написал рукопись «Путешествие к святым местам"23. Она имела большой успех у читающей публики и скоро распространилась в многочисленных списках, задолго до своего издания в 1778 г. Этой рукописью руководствовались многие паломники, позднее посещавшие Египет и другие страны. В XVIII в. по проторенному этим наблюдательным путешественником пути совершали поездки в Египет многие русские купцы, наладившие регулярную торговлю с Египтом, в том числе и торговлю египетскими древностями.24.
Волна увлечения Египтом, захлестнувшая образованные умы Европы после экспедиции Наполеона и выхода в свет «Описания Египта», не миновала и Россию. Дешифровка египетских иероглифов французским ученым Франсуа Шам-польоном25 лишь подстегнула увлечение древнеегипетской историей.
Становление и расцвет русской египтологии, пришедшиеся на вторую половину XVIII — начало XIX в., обязаны таким ученым, как О. Э. Лемм (1856−1918),.
Данциг Б. М. Русские путешественники на Ближнем Востоке. М.: Мысль, 1965.
23 Григорович-Барский В. Путешествие к святым местам. СПб., 1778.
24 К этому времени относятся первые сведения о создании в России государственных и частных кол лекций древностей, доставленных из Египта, где они приобретались у местных торговцев. Подроб нее об этих коллекциях см. О. Д. Берлев. История отечественного востоковедения. М., 1990.
B.C. Голеиищев (1856−1947) и Б. А. Тураев (1868−1920), которого многие называли «отцом египтологии в России». Однако труды этих авторов относятся в основном к древней истории Египта и не затрагивают рамки данной диссертации. Следует, правда, отметить одну из работ Б. А. Тураева, которая непосредственно посвящена исследованию истории египетского христианства, религиозных обрядов, традиций и содержит записи наблюдений о положении Коптской Церкви в современном автору Египте.20.
С именем В. Г. Бока было связано изучение христианских древностей и, по сути, рождение российской коптологии. Этот исследователь многое сделал для сохранения коптского наследия как в России, так и в самом Египте. Собранная им коллекция коптских тканей положила начало известному собранию Государственного Эрмитажа. В его капитальном труде «Материалы по археологии христианского Египта"27 помимо описания исследованных памятников были сделаны цепные предложения-прогнозы для их реконструкции, основанные на анализе техники строительства своего времени. По просьбе Службы древностей Египта В. Г. Бок разработал также специальный устав по охране раннехристианских памятников.
Однако в контексте темы диссертации среди работ ученых, дипломатов и коллекционеров, посетивших Египет в этот период, набольший интерес представляют те, которые касаются не столько коптологических (византийского и раннехристианского периода) или египтологических (дохристианского Египта эпохи фараонов) сюжетов, сколько судеб египетского христианства в новое время.
25 В 1824 г. вышел в свет фундаментальный труд Ж. Ф. Шампольона «Очерки иероглифической системы древних египтян».
26 Б. А. Тураев. Египетские церковные впечатления. СПб., 1910.
27 В. Г. Бок. Материалы по археологии коптского Египта. СПб., 1901.
Росту научно-познавательного интереса к истории и культуре Египта во многом способствовало установление прямых дипломатических контактов между Россией и Египтом. Этому способствовало подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора после русско-турецкой войны 1768−1774 гг. Согласно его статьям, Россия приобрела право направлять в Египет своих консулов. В страну хлынули люди разных профессий, которые, помимо профессиональной сферы, изучали современную им жизнь Египта и его прошлое.
Среди русских специалистов, побывавших в Египте в середине XIX в., необходимо назвать имя А. Уманца — врача, посвятившего этому путешествию книгу «Поездка на Синай, с приобщением отрывков о Египте и святой земле"28, изобилующую многими интересными историческими фактами.
Среди работ, посвященных поездке в Египет и содержащих сведения о жизни современных христиан, заслуживают упоминания «Путешествие по Святым местам» офицера, участника русско-турецкой войны 1828−1829 гг. А. Н. Муравьева (переизданное трижды) и сочинение A.C. Норова (1795−1869), в основе которого лежат впечатления о путешествии в Египет и Нубию в 1838—1839 гг. Это двухтомное издание впервые вышло в свет в 1840 г. и было переиздано в 1853 г. По сути, оно представляло собой развернутое исследование жизни Египта после реформ Мухаммада 'Али.29.
Русские церковнослужители не раз посещали египетские церкви и монастыри. Их целью, помимо ознакомления с коптской религией и коллекционной деятельности, были также попытки обеспечить сближение России и Египта на религиозной основе, несмотря на существовавшие расхождения в сфере богословия.
28 Умаиец Л. Поездка на Синай, с приобщением отрывков о Египте и святой земле. СПб., 1850.
29 Муравьев А. Н. Путешествие по Святым местам в 1830 году. СПб., 1835- Норов А. Путешествие по Египту и Нубии. 2 ч. СПб., 1853.
Весомый вклад в историю взаимоотношений Коптской и Русской Православной Церквей внес архимандрит Порфирий Успенский. Видный церковный деятель, дипломат, талантливый историк и рассказчик, обладающий живым и образным языком, П. Успенский оставил ценные дневники и автобиографические записки о путешествии на Ближний Восток и в Египет30, обогатив российское востоковедение новыми знаниями по истории египетского христианства и оставив подробное научное описание современного состояния церквей и монастырей Египта с анализом принципов устройства Коптской Церкви.
Научная литература, посвященная истории коптов и Коптской Церкви, в целом, достаточно обширна. Среди работ отечественных специалистов, следует выделить труд В. В. Болотова, посвященный истории становления института Церкви па Востоке31, а также ряд его работ по церковной истории Египта.32 Из последних изданий, посвященных истории коптского христианства, необходимо назвать книгу Е. Г. Толмачевой «Копты: Египет без фараонов» 33 — по сути, первую работу на русском языке, в научно-популярной форме рассказывающую об истории и культуре коптов.
Изучение коптской проблематики в Западной Европе и США представлено весьма обширным массивом публикаций. Среди ученых, внесших весомый вклад в изучение египетского христианства, следует назвать Азиза Атыйю, под редакцией которого в 1991 г. вышла в свет «Коптская Энциклопедия». А. Атыйя явля.
30 Порфирий (Успенский), архимандрит. Путешествие по Египту и в монастыри св. Антония Великого и преп. Павла Фивейского в 1850-ом году. СПб., 1856- Вероучение, богослужение, чиноположение и правша церковного благочиния египетских христиан (коптов). СПб., 1856- Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки (1841−1885). Т. 1−8. СПб, 1894−1902; Александрийская Патриархия. Т. I. СПб., 1898.
31 Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви. IV т. М., 1994.
32 Болотов В. В. Из церковной истории Египта. Вып. 4, СПб, 1893- Несколько страниц церковной истории Эфиопии. К вопросу о соединении Абиссинии с православною Церковью (Речь, читанная на годичном акте академии 16 февраля 1888 г.).
33 Толмачева Е. Г. Копты: Египет без фараонов. М.: Алетейа, 2003. ется также автором монографии «История восточного христианства».34 Перу голландского ученого Отто Майнардуса принадлежат получившие широкий отклик работы «Вера и жизнь христианского Египта» и выдержавшая два издания книга «Древний и современный христианский Египет"35. Среди авторов публикаций по рассматриваемой тематике заслуживают внимания работы М. Мартина, Ф. Сида-росса и Аббаса Шалаби, 36 охватывающие обширную сферу проблем и посвященные как прошлому, так и настоящему Коптской Церкви.
Большого внимания заслуживает сборник, изданный в 1997 г. в Осло Дорн-Хардером, в который вошли статьи многих, в том числе и вышеупомянутых исследователей. Сборник посвящен развитию социально-политической и духовной жизни Коптской Церкви и общины в XX в. Среди относительно новых исследований можно назвать «Традиционное египетское христианство: история Коптской Православной Церкви» Т. Холл Патрика, 37 изданное в 1996 г. и переизданное в 1999 г. Эта работа примечательна тем, что в ней использованы многие известные переведенные на западные языки коптские источники.
Особый интерес для анализа положения Коптской Церкви в разные исторические периоды представляют исследования по истории монастырей Египта, таких авторов, как Отто Майнардус, Массимо Капуапи, Марк Ф. Крубер.38 Судьба восточных христиан в средние века и в османскую эпоху изучается в них в связи с.
34The Coptic Encyclopedia, Aziz Atiya ed., New York, 1991; Aziz S. Atiya. A history of Eastern Christianity. New York, 1968.
35 Otto Meinardus. Christian Egypt Faith and Life. Cairo, 1970; Christian Egypt. Ancient and Modern. 2d. ed. Cairo, 1977.
36 M. Martin. «Note sur la Communaute’Copte entre 1650 et 1850», Annales Islamologiques 18 (Institut Francais d’Archeologie Orientale du Caire), 1982, p. 198- «Une Lecture de l’Histoire des Patriarches d’Alexandrie», Proche Orient Chretien 35 (1985), p. 36- Fadel Sidarouss. Eglise Copte et Monde Moderne. Beirut, 1978; Abbas Chalaby. Les Coptes d’Egypte, Rouen, 1973.
57 Hall Patrick Theodore. Traditional Egyptian Christianity: A History of the Coptic Orthodox Church (Greensboro, N.C.- Fisher Park Press, 1999).
38 Otto Meinardus. Monks and Monasteries of the Egyptian Desert. Cairo, 1961; Massimo Capuani. L’Egypte Copte. Ed. Citadelle and Mazenod, Paris, 1999; Mark F.X. Cruber. Sacrifice in the Desert: An ethnography of the Coptic Monastery. 1990. общественно-политическим развитием исламского мира, что во многом определяет их значение для темы данной диссертации.
Безусловный интерес представляют, в частности, исследования, посвященные мамлюкскому и османскому периодам в истории Египта. В их числе труды Дж. Стенфорда Шоу. Первый том его книги «История Османской империи и современной Турции"39 охватывает внушительный временной промежуток с конца XIII по начало XIX столетия. В западной историографии следует также выделить работы американского исследователя Д. Креселиуса. Его исследования периодов правления 'Али-бея и Мухаммада Абу-з-Захаба40 являются на сегодняшний день наиболее подробными и занимают видное место в современной османистике.
Родоначапышком отечественного изучения истории арабских провинций Османской империи по праву считается В. Б. Луцкий, тщательно исследовавший общие тенденции социально-политического и духовного развития арабского общества в XVIII — начале XX в.
Среди современных отечественных публикаций о судьбах православия на Ближнем Востоке, особого внимания заслуживают работы К. А. Панченко, который сосредоточил научный поиск в сфере взаимоотношений османского правительства и православных общин Арабского Востока в XVI — начале XX вв.41 История православной церкви в ближневосточном регионе в интерпретации этого автора, по мнению С. А. Кириллиной, далеко выходит за рамки чисто религиоз.
39 Shaw J. St. History of Ottoman Empire and Modern Turkey. Vol. 1−2. (Vol.1. Empire of the Gazis. The Rise and Decline of the Ottoman Empire, 1280−1808). Cambridge: Cambridge University Press, 19 761 977.
40Crecelius, Daniel. The Roots of Modern Egypt. A Study of the Regimes of Ali Bey al-Kahir and Muhammad Bey Abu al-Dhahab, ?760−1775. Minneapolis/Chicago: Bibliotheca Islamica, 1981; «Egypt's Reawakening Interest in Palestine during the Regimes of Ali Bey al-Kabir and Muhammad Bey Abu al-Dhahab 1760−1775,» Palestine in the Late Ottoman Period. Political Social and Economic Transformation. Ed. by David Kushner. Leiden: E.J.Brill, 1986.
41 Панченко K.A. Османская империя и судьбы православия на Арабском Востоке (XVI — начало XX века). М.: Изд. центр ИСАА при МГУ, 1998. ных событий и включает в себя элементы культурологии, геополитики, исторической этнографии, дипломатии, экономики, а также перипетии межэтнических конфликтов.42.
Изучению эволюции межконфессиональиых отношений в Египте в XVIIIначале XIX столетия посвящена статья Т.Ю.Кобищанова43, который рассматривает данную проблематику на более широком историческом фоне, включая Сирию и Ливан. Среди исследуемых этим автором вопросов можно выделить социально-экономическую структуру восточнохристианских общин, в том числе и коптской, а также проблему роли коптской бюрократии в финансовой и административной системах Египта в османский период.44 Особого внимания заслуживает недавно вышедшая монография Т. Ю. Кобищанова «Христианские общины в арабо-османском мире (XVII — первая треть XIX в.)"45, в которой коптской общине Египта отведено немало места. Системе административного управления египетской провинции, где видную роль традиционно играли представители коптской общины, посвящена также работа замечательного отечественного историка-арабиста Ф. М. Ацамбы.46.
42 Кириллина С. А. Ислам в Османской империи в XVIII — первой трети XIX века (социально-политические функции). Дисс. На соискание ученой степени доктора ист. наук. М., 1998, с. 73.
43 Кобищанов Т. Ю. «Мусульмано-христианские отношения в Египте и Сирии в преддверии эпохи перемен (XVIII — нач. XIX в.)», Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 1999, № 4.
44 Кобищанов Т. Ю. Восточнохристианские этноконфессионачьные группы в социально-политической структуре Египта, Сирии и Ливана в XVIII — пере, трети XIX в. Авт. дис. МГУ ИСАА, 1999″ - «Копты в системе управления Османским Египтом в конце XVIII — нач. XIX в.», Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедени. 1998, № 1.
45 Кобищанов Т. Ю. Христианские общины в арабо-османско.м .мире (XVII — первая треть XIX в.). М., 2003.
46Лцамба Ф.М. «Система административного управления египетской провинции Османской империи (XVI-XVIII вв.)», Восток в Новое время. Экономика, государственный строй. М., 1991.
H.A. Иванов в своих трудах подробно исследовал административное устройство Османской империи47 и систему миллетов48, уделив немало места характеристике роли в этой системе Коптской Церкви Египта.
Проблеме положения немусульман в Османской империи посвящено немало трудов западных востоковедов. Среди них: Бат-Йеор, А. Т. Френсис, А. Фатталь, Саад ад-Дина Ибрахим.49 Этой же теме был посвящен, в частности, сборник статей «Христиане и евреи в Османской империи», изданный в Ныо-Йорке в 1982 г., 50 а также работы немецкого историка Дорис Бехренс Абу Сейф, 51 исследовавшей социально-политическое положение коптов в Египте на рубеже XVIIIXIX вв.
Как известно, немалую роль в развитии арабистики и востоковедения в США играют выходцы из арабских стран. К числу ученых арабского происхождения, сделавших карьеру за океаном, относится талантливая египтянка Афаф Лутфи ас-Сейид Марсо. Ее книга, посвященная эпохе правления Мухаммада 'Али в Египте, 52 получила в свое время широкий резонанс в научной среде.
47 Иванов Н. А. «О некоторых социально-экономических аспектах традиционного ислама (па примере арабо-османского общества)», Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока. М., 1982. «О типологических особенностях арабо-османского феодализма», Типы обществ, отношений на Востоке в средние века. Москва, 1982. Османское завоевание арабских стран (1516−1574). М: Наука, 1984.
Арабо-османская община XVI — XVII вв.", Народы Азии и Африки, № 4, 1990. «Организация шариатской власти и административно-хозяйственного аппарата в Османской империи XVI — XVII вв.», Феномен восточного деспотизма. Структура управления и власти. Москва, 1993. 43 Иванов Н. А. «Система миллетов в арабских странах XVI—XVII вв.», Восток, 1992, № 6, с. 29−41. 4<) Бат-Йеор. Згшми. Евреи и христиане под властью ислама. Иерусалим, 1991; Francisse А.Т. The problems of Minorities in the Nation-Building Process: the curds, the copts, the berbers. New York, 1971; Antoine Fattal. Lestatut legal des non-musulmans en pays d’Islam, Imprimerie Catholique, Beirouth, 1958, V. XAl-Saad Eddin Ibrahim. The Copts of Egypt (London: Minority Rights Group International, 1996).
50 Christians and Jews in the Ottoman Empire. Introduction. N.Y.-L., 1982.
51 Behrens-Abouseif Doris. The political situation of the Copts. 1798−1823/ Christians & Jews in the Ottoman Empire. Т.Н. New YorkL., 1982. P. 185−205- «Locations of non-muslim quarters in mediaval Cairo», Annates lslamologiques, № 22, 1986.
52 Marsot, Afaf L. al-S. Egypt in the Reign of Muhammad Ali. Cambridge/ London: Cambridge University Press, 1984.
Среди исследователей, работающих в самом Египте, следует прежде всего назвать Жака Тагера и Рияд Суриал. В их работах53 подробно исследованы проблемы, связанные с положением коптской общины Египта в XIX в.
Современная египетская историография истории коптов стапа заметно развиваться в 70−80-е гг. XX в. После I мировой войны, начиная с правления короля54 Фу’ада I (1917;1936 гг.), при котором были открыты государственные архивы, в Египте стали появляться весьма значительные труды местных авторов. Публиковавшиеся в то время сборники документов послужили благодатной почвой для появления работ, посвященных истории Египта первой половипэ XIX в., в первую очередь эпохе Мухаммада 'Али, поскольку сам Фу’ад приветствовал прежде всего изыскания в области династийной истории.
Среди египетских авторов, внесших лепту в изучение данного периода, следует выделить Абд ар-Рахмана ар-Рафи'и, Амина Сами, 'Али Мубарака. Их труды55 являются важным источником информации по социально-политической истории Египта XIX в. при таких правителях династии Мухаммада 'Али, как 'Аббас I (1848−1854 гг.), Са’ид (1854−1863 гг.) и Исма’ил (1863−1879 гг.). Эти работы не содержат, правда, сведений о церковпо-государственных отношениях в тот период, но, безусловно, являются полезным источником информации с точки зрения наличия в них богатого фактического материала и используемых документов, включая правительственные указы, касающиеся, например, прав и обязанностей христианского населения.
53 Жак Тагер. Акбат ва муешиун мунзу ал-фатх ал-'араби иля им 1922 (Копты и мусульмане со времен арабского завоевания до 1922 г.). Каир, 1951; Рияд Суриал, Ал-Муджтама' ал-кибти фи миер фи ал-карн ат-таси' 'ашар (Коптская обшина Египта в XIX столетии). Каир, 1984.
54 Ахмад Фу’ад принял титул короля в 1922 г.
55 'Абд ар-Рахман ар-Рафи'и. *Аср Исма’ич (Правление Исма’ила) 2 т.- Каир, 1932; Амин Сами. Так-ви.1 аи-Нил (Нильский Альманах) 3 т.- Каир, 1915;1936, т. З, ч.1, 'Аср 'Аббас баша ва Мухашюд Са’ид (Период правления 'Аббас-паши и Мухаммада Са’ида,) — Мубарак, 'Али-паша. Аль-Хитат аш.
Многотомный труд выдающегося египетского государственного деятеля 'Али-паши Мубарака (1823−1893), известный под сокращенным заглавием «Лль-Хитат ат-тауфикыйя аль-джадида» («Новые земельные участки») заслуживает особого внимания. Этот труд, представляющий собой подробное историко-топографическое описание Египта, был замышлен и реализован как продолжение знаменитого сочинения египетского историка конца XIV — первой половины XV в. ал-Макризи.
Среди монументальных работ современных египетских историков, имеющих непосредственное отношение к теме диссертации, следует назвать десятитомную «Историю Коптской Церкви» египетской исследовательницы Ирис Хабиб ал-Масри56. Особую ценность этому труду придает использование И.Х. ал-Масри большого количества документальных материалов, хранящихся в египетских исторических архивах, в том числе в архиве Коптской Патриархии в Каире.
Высокой оценки заслуживают работы египетского историка Мухаммада 'Афифи, посвященные проблеме статуса коптов и их Церкви в османский период.57 Данные исследования отличаются глубоким анализом и обширностью фактологического материала, весьма ценного для темы настоящей диссертации.
Среди новейших исследований египетских авторов выделяются также статьи Джирджиса Магди, посвященные усилению роли архонтов и их влияния виутри коптской общины в XVII—XVIII вв.58 тауфикыйя аль-джадида ли Мыср аль-кахира ва мудуниха ва билядиха аль-кадииа ва-ш-шахира (Новые земельные участки). Т.1−2. Каир, 1969; Т. З. Каир, 1970; Т.4. Каир, 1980; Т.5. Каир, 1986.
56 Ирис Хабиб ал-Масри. Киссат &oelig-i-Каниса ап-Кибтийа (История Коптской Церкви). 10 т. Александрия, 1986;1999.
57 'Афифи Мухаммад. Ал-Акбат фи-л-'аср ал-усмани (Копты с османскую эпоху). Каир, 1991; Afifi Muhamnied. «The State & the Church in the XlXth-century Egypt», Welt des Islames, 1999, pp. 218−236.
58 Маджди, Джирджис. Идарат ал-азамат фи тарих ал-кибт нумузадж мин ал-карн ас-самин 'ашар (Кризисное управление в истории коптской общины на примере восемнадцатого столетия). Les Annales islamogiques. № 33. Каир, 1999; Асар ал-арахина 'ала авда' ал-кибт фи-л-карн ас-самин 'ашар
В процессе подготовки диссертации дополнительных изысканий потребовала тема египетско-эфиопских отношений, поскольку она являлась одним из важных аспектов церковно-государственного сотрудничества в мусульманском Египте вплоть до конца XIX в. Как известно, отношения Коптской Церкви с родственными церквями в Нубии и Абиссинии привлекали внимание многих исследователей, в том числе ученых-эфиопистов. Этой же теме посвящены труды египетских, эфиопских и западных исследователей. Среди особенно ярких работ можно назвать «Возрождение независимости Эфиопии» известного историка-эфиописта Свэна Рубенсона.59 Большое место в этой работе отведено отношениям эфиопских правителей с коптскими митрополитами, патриархами и египетской администрацией в XIX в.
Среди исследований, проливающих свет на взаимоотношения Коптской и Русской Православной Церквей, необходимо отметить наряду с уже упоминавшимися дневниками и автобиографическими записками П. Успенского, работу М. Добрынина60.
Диссертант также широко использовал материалы научной и общественно-политической периодики, выходившей как в Египте, так и на Западе. Так, в частности, автором были использованы статьи в таких изданиях, как «Ал-Ахрам» (рубрика «А Diwan of Contemporary Life», посвященная различным этапам истории Египта, в том числе и истории коптов) — «Ал-Кираза» (издание коптской каирской патриархии) — «Welt des Islams" — «Islamic World" — «Proche Orient Chretien»;
Роль «архонтов» в положении коптской обшины в восемнадцатом веке). Les Annales islainogiques. № 34. Каир, 2000.
59 Rubenson S. Sunival of Ephiopian Independance. Stockgolm, 1970.
60 En. Порфирий (Успенский). Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки (1841−1885).Тт. I-VIII, СПб, 1894−1902; Александрийская патриархия. T. I, СПб, 1898- Добрынин М. Коптская Церковь и история взаимоотношений с ней Русской Православной Церкви. ЛПДА.1958.
Annales Islamologiques" — «Islamic Quarterly" — «Islamic Law and Society" — «Le Monde Copte».
В числе отечественных научных и религиоведческих периодических изданий, привлеченных диссертантом, следует назвать такие журналы и сборники научных публикаций, как «Ближний и Средний Восток (экономика, история)», «Вестник Московского университета (Серия 13. Востоковедение)», «Народы Азии и Африки», «Восток, Религия стран Азии и Африки: история и современность», «Труды Киевской Духовной Академии», «Христианское чтение», «Православный собеседник».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Подводя итоги исследования, следует, прежде всего, подчеркнуть, что цер-ковно-государственные отношения в Египте развивались, в целом, крайне сложно и неравномерно.
В первую очередь это было обусловлено тем, что процесс эволюции церков-но-государствениых отношений в Египте в новое время сопровождался мощным социально-экономическим и общественно-политическим подъемом в развитии египетского общества. В то же время вряд ли следует утверждать о прямой связи или зависимости, существовавшей между периодами экономической и политической стабильности, толерантной политики правителей в отношении общин зим-миев, спокойствия в межкопфсссиональных сфере и, с другой стороны, активизацией взаимоотношений Церкви с египетскими властями.
Ведущую роль здесь играли скорее «внутренние» факторы, связанные с религиозно-демографическим аспектом статуса коптской общины. В этом отношении период фатимидского правления в средневековом Египте представляется уникальным с точки зрения сочетания наиболее благоприятных факторов для активизации развития церковно-государственных отношений. Во-первых, межкон-фессиопальная ситуация в этот период была достаточно спокойной. Во-вторых, политика Фатимидов в отношении коптов отличалась толерантностью, и даже носила вполне патерналистский характер. Наконец, коптскую общину еще не затронул демографический кризис XIV в., в результате которого Коптская Церковь пребывала в дальнейшем в упадке па протяжении последующих пяти веков.
Интеллектуальное и финансовое банкротство Коптской Церкви и патриархии к XIV в. было вызвано целым рядом факторов. В первую очередь, сокращением численности коптского населения за счет его исламизации. Следует также отмстить, что причиной массового принятия коптами ислама в тот период явились не только и не столько религиозные и экономические притеснения, сколько скорее стремление новообращеннев-неофитов сохранить таким образом влиятельные посты в административном управлении Египта и обрести привилегии, которыми пользовались мусульмане.
Еще одним не менее важным фактором постепенного упадка Коптской Церкви в позднее средневековье явились налоговый гнет, конфискация церковного имущества и периодическое заключение в тюрьму членов иерархии, поскольку это сыграло решающую роль во введении практики симонии или платежа денежных сумм за получение церковных званий (Meinardus 1999: 10).
Перенос патриархии из Александрии в Каир, помимо усиления контроля над Коптской Церковью со стороны египетских властей, усилил также и изоляцию патриархии от Запада, а также от других восточнохристианских Церквей, поскольку духовный и интеллектуальный обмен со веем Средиземноморьем был сосредоточен именно в Александрии.
И, наконец, невосполнимый урон положению Коптской Церкви нанесло разрушение храмов и особенно монастырей, поскольку монастырь для коптской общины был, по справедливой оценке французского исследователя Мориса Мартина, главным подтверждением ее жизнестойкости (Martin 1997: 19).
Духовный, интеллектуальный и экономический упадок Коптской Церкви в позднее средневековье привел к потере интереса к пей со стороны египетских властей и, как следствие, к длительному периоду кризиса в церковно-государственных отношениях.
Таким образом, церковно-государственные отношения являлись, прежде всего, отражением внутреннего состояния Церкви и общины. Внутриполитичеекая и социально-экономическая ситуация в стране была для них, скорее, фоном и играла второстепенную роль.
Характерной особенностью церковио-государствеиных отношений в Египте в средние века было то, что личность патриарха и сама Церковь находились в постоянном поле зрения и под неусыпным контролем властей, которые активно участвовали практически во всех сферах жизнедеятельности Коптской Церкви, обеспечивая себе немалый источник дохода. Это касалось как межцерковных связей Коптской Церкви, так и ее внутриобщииных и внутрицерковных дел.
Особая роль коптских «архонтов», как светских посредников между Церковью и египетскими властями, традиционно была важным аспектом церковно-государственпых отношений начиная еще с эпохи арабо-мусульманского завоевания Египта.
Начало политического возвышения коптов, по всей видимости, можно отнести ко времени установления тесных межгосударственных связей фатимидских правителей с царями Нубии и Абиссинии, поскольку торговые и политические отношения с этими государствами были завязаны во многом благодаря посредничеству «архонтов». Последующий рост их влияния был обусловлен изменением расстановки сил внутри общины: по мере того, как ослабевали власть и авторитет патриарха, росло значение роли коптской «знати».
Можно допустить, что важный импульс росту значимости коптских «архонтов» дало проникновение «аристократического принципа» в церковное управление, когда право избрания патриарха перешло от народа к почетным гражданам.
Примечательно, что упоминавшаяся практика «бросания жребия па алтарь» или «алтарный» способ избрания патриарха, практически исключающий нечестный исход выборов, в коптской истории использовался при избрании лишь одиннадцати из 117 патриархов. Это указывает на то, что христианская община была не настолько высока и в интеллектуальном, и в нравственном отношении, чтобы при выборе патриарха «руководствоваться только церковными интересами» (Болотов 1994, т. З: 190).
Приближенность к правителям способствовала влиянию коптских «архонтов» на принятие решений со стороны государства в отношении Церкви. Важным последствием такого вмешательства в церковные дела стало противопоставление коптской верхушки церковному руководству и использование своих личных связей, а также коррумпированность египетского административного аппарата, для достижения корыстных целей. При этом «архонты» зачастую выступали заодно с представителями власти.
Вследствие духовного кризиса Церкви и потери к ней интереса со стороны правящих властей к XV—XVI вв., авторитет патриарха в целом упал. Этим воспользовались представители коптской «элиты», фактически захватившие управление общиной. Уже к XVII в. коптские «архонты» играли ведущую роль в цер-ковно-государственных отношениях, которые, вероятно, в XV—XVIII вв. сводились к утверждению кандидата в патриархи, тогда как высокопоставленные копты имели почти неограниченную власть внутри общины. Коптское духовенство практически полностью зависело от их поддержки, как политической, так и экономической. На протяжении XVII—XVIII вв. их вес был настолько велик, что они могли единолично избирать патриарха и способствовать его смещению. На пути достижения своих целей «архонты» прибегали к любым средствам. Благотворительность, широко развернувшаяся в XVI—XVIII вв. была также одним из путей компромисса с коптским духовенством. Церковь и клирики получали от них большие денежные и земельные дотации.
Пользуясь значительным влиянием внутри коптской общины, «архонты» вплоть до второй половины XVIII в. не имели возможности играть столь же важную роль вне ее. Залогом усиления восточнохристианских общин и, в частности, коптской, стало внешнее и внутреннее ослабление Османской империи к середине XVIII столетия. Пребывание французов в Египте на рубеже ХУШ-Х1Х вв. в целом также положительно повлияло на некоторые стороны социальной жизни коптских «архонтов», а кроме того внесло свою «лепту» в разрушение традиционной исламской схемы взаимоотношений различных религиозных общин, начало которому положило еще правление последних эмиров Каздоглийа в конце XVIII столетия.
Принципиально новая страница в истории церковно-государственных отношений была открыта с приходом к власти Мухаммада 'Али, поскольку события, пришедшиеся на период правления его династии, особенно ощутимо повлияли на изменение традиционного характера этих взаимоотношений.
Реформы, проведенные Мухаммадом 'Али, стали первым шагом на пути обретения коптами социально-политических свобод и равноправного с мусульманами статуса. XIX столетие явилось переломным этапом как в изменении положения коптов в мусульманском обществе, так и в процессе духовного возрождения Коптской Церкви Египта. Осуществленные Мухаммадом 'Али преобразования в сфере общественных и межконфессиональных отношений, к числу которых можно отнести, в частности, и увеличение числа служащих-коптов в государственных учреждениях, обретение ими полномочий в фискальной и административной государственных системах во всех египетских провинциях, предвосхитили секуля-ристские реформы Османской империи периода Танзимата.
В XIX в. позиции главы Коптской Церкви становятся более решительными в социально-политической сфере, и более жесткими внутри самой Церкви и общины. При этом коптская бюрократия продолжала играть решающую роль в церков-ио-государственных отношениях в Египте. Это было связано с тем, что позиции «архонтов» не ослабевали, а крепли. Так, благодаря активному вовлечению коптов в торгово-предпринимательскую деятельность к концу XIX столетия сформировался класс крупного коптского купечества, которое стало частью египетской буржуазии. В то же время власть патриарха, которая в силу исторических причин, на протяжении многих веков была фактически номинальной, не обрела еще должной силы.
Таким образом, высокий социально-экономический статус коптской «знати», еще более поднявшейся в результате реформ Танзимата, и относительно медленный процесс обретения патриархом новой социально-политической роли, обусловили по-прежнему значительную степень вовлеченности «архонтов» в церков-но-государственные отношения в XIX в.
Между тем, параллельно с усилением социально-политической роли Церкви, наблюдалось также укрепление власти и авторитета личности самого патриарха.
В XIX в., в связи с изменением статуса иноверных подданных в позднеос-манском обществе и постепенным обретением ими прав и свобод, патриарх становится как религиозным, так и светским главой коптской общины, что стало качественно новым явлением. К середине XIX в. Церковь начинает успешно отстаивать свои интересы в вопросах, касающихся юридической и правовой сфер. Так, в конкурентной борьбе с шариатскими судами Церковь смогла добиться своей юрисдикции в вопросах гражданского права, что, безусловно, явилось результатом стремления к ограничению полномочий государства в сфере церковного законодательства.
Особое значение для церковно-государственных отношений, как в средние века, так и в новое время, имели межцерковные связи. Специфика межцерковного аспекта церковно-государственных отношений в средние века заключается в том, что Коптская Церковь не играла активной роли пи в отношениях между Египтом и югом, ни в самих межцерковных отношениях. Ее роль можно охарактеризовать как пассивную в случаях инициативы с юга, и посредническую, когда речь шла об инициативе со стороны египетских правителей. При этом следует отметить, что такая роль была вполне естественной, поскольку Церковь являлась лишь религиозным институтом, призванным стать посредником в отношениях между мусульманским Египтом и христианскими государствами к югу от него. Между тем, посредничество Коптской Церкви в отношениях Египта с Эфиопией, указывает на важное место Церкви во внешнегосударственной политике.
В XIX в. структура церковно-государственных связей претерпела существенные изменения. Во многом благодаря активному вмешательству европейских держав во внутренние дела Османской империи, начиная с 40-х годов XIX в., традиционная иерархическая система религиозных общин в Египте, как и на всем Ближнем Востоке, подверглась широкой модернизации. При этом традиционная основа церковно-государственных отношений, которая в средние века зиждилась па том, что коптская община имела неравноправный с мусульманским населением статус, была разрушена. Тем не менее, церковно-государствсппые отношения сохраняли еще пережитки прошлых традиций. В частности, мы могли это наблюдать на примере конфликта между Кириллом IV и Са’ид-пашой, который, хотя и был вынужден принять новую модель этноконфессионального устройства, тем не менее не мог смириться с началом вовлечения Церкви в общественно-политическую жизнь страны.
Стремление патриарха к установлению самостоятельных межцерковных и межгосударственных контактов, явившееся следствием всех этих преобразований, несомненно, имело и внутриполитическую подоплеку. При этом участие церковных иерархов в международной политике явилось чрезвычайно болезненным вопросом для государства в силу того, что, с усилением своей социально-политической роли, Церковь стала претендовать на принятие самостоятельных решений внешнеполитического масштаба внутри государства. Несмотря на неудачную попытку самостоятельного установления международных связей во второй половине XIX в., этот факт указывает на изменение роли и места Церкви в государстве в целом.
Естественно, что усиление Церкви время от времени приводило к ее конфликту с государством. В целом же, коптские патриархи в отношениях с правителями стремились сохранять лояльность, а конфликты, имевшие место в конце XIX в., как правило, провоцировались третьей стороной. В этом качестве выступали известные копты, находящиеся на государственной службе, а впоследствии политики. Коптские «архонты», как было показано, использовали свое влияние, чтобы добиваться высоких полномочий, расстраивать политические планы духовенства, вмешиваясь в выборы главы Церкви и даже чтобы смещать патриарха с престола. Влиятельные представители коптской общины в периоды политической нестабильности и смены конъюнктуры власти, неизменно использовали складывающуюся в стране ситуацию, пытаясь играть роль политической элиты. Так было в эпоху османо-мамлюкского двоевластия, в период захвата страны французами и во время английской оккупации Египта.
Главным показателем усиления власти и влияния патриарха как внутри Церкви и общины, так и в отношениях с египетскими властями, стала упорная борьба церковного лидера с представителями коптской «элиты», развернувшаяся во второй половине XIX в. Таким образом, впервые в конце XIX в. вмешательству коптской «верхушки» во внутренние дела Церкви было оказано открытое противостояние. Примечательно, что основание представителями коптской «элиты» светских организаций, таких как Общинный Совет и общество «ат-Тауфик», целью которых было предоставление официального права мирянам участвовать в руководстве коптской общины, возникли в результате острой необходимости в реформе Церкви. В то же время благодаря реформам, затронувшим основы жизни коптской общины, полномочия этих светских обществ были значительно ограничены. Реформы расшевелили социально-политическую активность всей общины, которая, объединившись, поддержала патриарха и выступила против его смещения в 1892 г.
Анализ событий конца XIX — начала XX в., связанных с английской оккупацией Египта, свидетельствует о сложности взаимоотношений Коптской Церкви и общины с английской колониальной администрацией. Не в последнюю очередь это было обусловлено явным отсутствием доверия и симпатии англичан к коптам, что выражалось в постоянном стремлении Англии ослабить традиционную коптскую монополию па ряд государственных должностей.
Кроме того, напряженность в отношениях коптов с английской администрацией была связана с традиционной имперской политикой Великобритании по принципу «разделяй и властвуй», направленной против поликонфессиопальпого египетского общества.
Особую роль в укреплении негативного отношения Коптской Церкви к английским властям сыграла деятельность религиозных миссий, оказавшая пагубное влияние на единство коптской общины.
В то же время колониальная политика Англии прямо способствовала вовлечению коптов в национально-освободительное движение и включению их в общенациональное общественно-политическое и культурное пространство Египта в XX в. Период британской оккупации предшествовал тому этапу, когда копты стали играть не только социально-экономическую, но и активную социально-политическую роль в истории Египта. Модернистские и патриотические настроения получили широкий отклик в коптских кругах, что создало условия для включения коптов в антиколониальную борьбу, при их непосредственном участии в формировании идей египетского национализма. Именно идея национального единства, ставшая залогом победы в борьбе за независимость Египта, привела к вытеснению межконфессиональных разногласий.
Важным источником и одновременно существенным аспектом общей истории Коптской Церкви, который был затронут в исследовании, явились исторические предания, содержащиеся в коптских документах.
Изучение этого богатейшего материала, позволило автору выявить обычно тщательно завуалированную суть отношений между правителем и патриархом в Египте.
Принимая во внимание в целом религиозный характер коптских источников, необходимо отметить, что у подавляющего большинства коптских авторов прослеживается общая тенденция к определенному преувеличению роли патриархов, известной предвзятости в оценке политики правителей в отношении общины и Церкви, а также явной гиперболизации коптского египетского патриотизма и т. д.
Подобные нюансы свидетельствуют об извечно сохранявшейся в сознании коптов обиды за отсутствие должного внимания и почтения со стороны властей к их вере и Церкви, к деятельности их патриархов, при одновременном явном опасепии с их стороны оказаться в немилости у правителей, вызвав разлад в исторически сложившейся системе церковио-государственных отношений.
Копты, составляющие около 10−12% населения современного Египта, и сегодня продолжают вести борьбу за сохранение своей самобытности, богатейшего духовного и культурно-исторического наследия. «Египет — это не страна, где мы живем, это — Родина, которая живет в нас». В этой фразе, принадлежащей нынешнему коптскому патриарху папе Шенуде III, раскрыта идея самоидентификации, самосознания коптов, а, по сути, оценка ими своего места в истории Египта.
