Календарная система в традиционной культуре селькупов

Время является одной из универсальных категорий любой культуры и принадлежит к числу составляющих элементов общей картины мира, которая складывается у представителей древних обществ. Категория времени, наряду с такими категориями человеческого сознания, как пространство, причина, число и др., относится к основному семантическому «инвентарю» культуры (Гуревич, 1972: 15 — 16) и «мало найдется других показателей культуры, которые в такой степени характеризовали бы ее сущность, как понимание времени» (Гуревич, 1972: 84). По мнению Л. Н. Гумилева одним из индикаторов определения состояния народа «.является отношение этнического сознания (каждого данного этноса) к категории времени» (Гумилев, 1970: 144 — 145).

С точки зрения некоторых ученых время и его счет имели место далеко не во всех древних обществах (см. Гюйо, 1899: 55- Vhorf, 1956: 57, цит по: \ЧепгЫска, 1996: 56). Неудивительно, что осознание времени явилось важным этапом в становлении человеческого общества. Кроме того, счет времени на определенном этапе развития общества стал необходимым, составлял «.одну из важнейших сфер деятельности в архаическом обществе» (Топорова, 1994: 15).

У людей различных культур на последовательных стадиях истории человечества представления о времени были разными. «В различных общественных структурах мы найдем весьма непохожие одна на другую категории времени» (Гуревич, 1972: 17). Очевидно, что фиксация особенностей восприятия времени и времясчисления представителями тех или иных обществ может способствовать пониманию их образа жизни и психологии.

Особый интерес и особую сложность для исследователей всегда представляла реконструкция, в том числе, культуры древних дописьменных обществ, так как, к сожалению, этот стадиальный пласт развития человечества практически полностью утрачен. В этой связи научные исследования особенностей понятия (и счета) времени в этих обществах являются богатейшим источником реконструкции общей картины мира, которая формировалась у носителей древней культуры. Изучение времени как одной из универсальных категорий культуры позволит охарактеризовать один фрагмент целостной «модели мира» — «сетки координат», при «посредстве которой люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании» (Гуревич, 1972: 15 — 16).

В данной работе представляется уместным отметить наиболее основополагающие, типичные черты восприятия и счета времени представителями дописьменных обществ.

Характерной особенностью восприятия времени в указанном обществе является то, что оно формировалось на основе движений человека в пространстве (Спиркин, 1960: 412). Поэтому временные представления тесно связаны с восприятием пространственного окружения, с теми событиями и явлениями, которые являлись предметом переживаний древнего человека. По мнению М. И. Стеблина — Каменского, «.представления о времени всегда в какой-то мере основаны на представлениях о пространстве, и всякая ориентация во времени в какой-то мере предполагает ориентацию в пространстве» (Стеблин — Каменский, 1976: 43). О том, что «.большинство временных понятий первоначально были пространственными», говорит А. Я. Гуревич (Гуревич, 1972: 90). Идею изначальной нерасчлененности времени и пространства высказывает 3. Вашичек (X. Уа&юек), замечая, что время и пространство не существовали в древности как независимые категории (Уа^сек, 1994: 191)*. Эти же мысли находят свое отражение в работах многих этнографов, лингвистов и др. исследователей (см.: Будагов, 1953: 196- Вернер, 1995: 58- Виноградов, 1972: 538- Клочков, 1983: 21- Кулемзин, Лукина, 1977: 120- Меновщиков, 1968: 54- 1976: 11- Попов, 1984: 10- Сова, 1995: 203- Терещенко, 1979: 287- Файнберг, 1977: 133- Шерер, 1979: 106- Оесэу, 1988: 99, Здесь и далее перевод с английского, немецкого, французского языков автора диссертации. цит. по: Decsy, 1990: 94- Freeman 1951: 275−276, цит. по: Файнберг, 1977: 134- Muller, 1962: 569).

К другим характерным чертам восприятия времени в древних обществах относятся:

— Отсутствие представлений об абстрактном времени и неразвитость его счета. Выражения времени (как и пространства) в абстрактных понятиях не существовало, не было исчисления времени (и пространства) в единицах;

— Наличие локальных систем указания времени (т.е. учет местных признаков при определении времени, наличие временных координат, действующих только в данном племени или общине, разное число и протяженность подразделений времени у разных этнографических групп);

— Восприятие времени не как самостоятельной категории, а как части явлений природы и социальной жизни (Файнберг, 1977: 135- Шахнович, 1971: 35).

Типичным для древних обществ являлось также наличие специфического понятия о прошлом, настоящем и будущем. Особенность этого понятия заключалась в том, что углубленность в прошлое и будущее была незначительной, время в первобытную эпоху оказывалось упорядоченным только в ближнем плане (Осипов, 1989: 95), «без протяженности и продолжительности» (Meillassoux, 1973: 194, цит. по: Feit, 1994: 425).

Известно, что интересы представителей древних обществ сосредотачивались на занятиях их обыденной жизни (Боас, 1926: 82). Они стремились удовлетворить непосредственно возникающие природные потребности. Поэтому у членов древних обществ отсутствовала необходимость в планировании отдаленного будущего (Спиркин, 1960: 416).

Очевидно, что восприятие и счет времени в дописьменную эпоху представляли собой достаточно своеобразную систему. Учет изложенных основополагающих черт этой системы позволит точнее проанализировать особенности счета времени любого, ранее бесписьменного этноса.

Одной из форм отражения временных представлений этноса является его календарная система. Среди существующих определений понятия «календарь», изложенных в различных словарях и справочной литературе (см.: АЭС, 1994: 225- Даль, 1994: 190- Ожегов, 1988: 213), наиболее общим определением можно признать следующее: Календарь — определенная система упорядоченного счета времени (Альбедиль, 1993: 72).

Календари, порой совершенно разные по своей сути, были присущи всем народам, с различными системами хозяйствования. Этим вопросам посвящено большое количество этнографических, лингвистических, археологических и др. исследований, в которых с разной степенью детализации описываются и анализируются особенности календарной системы того или иного народа.

Календари ранее бесписьменных этносов также отражены во многих работах (см.: Алексеенко, 1967: 37−80- Богораз-Тан, 1934: 90- Василевич, 1969: 4253- Васильев, Головнев- 1980: 33 -40- Дульзон, 1950: 63- Кулемзин, Лукина- 1977: 13, 117- Меновщиков, 1968; Петрова, 1937: 79 — 123- Попов, 1948: 15 -17- Соколова, 1990: 74−103- Третьяков, 1869: 289−291- Соре, 1919; Donner, 1933: 74- Dunin — Gorkavic, 1911, см: Donner, 1932: 150 — 164- Schiefner, 1856). Названия месяцев камассинцев можно найти в словаре К. Доннера (Donner, 1944), названия месяцев календаря ненцев — в словаре Т. Лехтисало (Lehtisalo, 1956). Календари хантов, кетов зафиксированы в экспедиционных томах Л Я НС: т. С — 2, 1953 г. (ханты), т. К — 1, 1955 г., т. К — 3, 1956 (кеты).

В перечисленных и многих других работах основное внимание исследователей, как правило, сосредоточено на описании названий месяцев календарей. Кроме этого, почти во всех работах говорится о наличии понятия «год» и об его составляющих элементах (полугодия, сезоны). Степень изученности темы.

В ряду работ, посвященных изучению календарей f совсем немного исследований селькупского календаря.

Характеристику календаря селькупов можно найти в статье А. И. Кузьминой «К этимологиям названий месяцев, сторон света, звезд и созвездий в селькупском языке» (Кузьмина, 1977: 71 — 86). Автор рассматривает названия месяцев, которые, по ее мнению, представляют значительный интерес не только с о лингвистической и познавательной точек зрения, но и с точки зрения принадлежности селькупов к различным этническим родо — племенным группам. В статье перечислены и охарактеризованы периоды времени трех территориальных групп селькупов (проживавших на реках Толька, Кеть и на средней Оби), дано определение селькупского календаря, указаны его основные черты и отмечены отличия календаря селькупов и григорианского календаря. Календарная система, как считает А. И. Кузьмина, существовала у селькупов с древних пор и может рассматриваться как источник изучения истории их общественного развития.

Один из разделов работы А. И. Кузнецовой, Е. А. Хелимского, Е. В. Грушкиной «Очерки по селькупскому языку» (Кузнецова и др., 1980: 51 — 59) посвящен описанию лексического поля календарных названий селькупов. Анализ этой группы слов показал, что система счисления времени у селькупов изменилась. Авторами был проведен семантический анализ названий, и было отмечено, что мотивация большинства названий прозрачна. Кроме этого, исследование показало, что некоторые селькупские названия имеют параллели по многим языкам мира, причем большая близость наблюдается между календарными названиями самодийских языков. Авторы работы подчеркнули, что изучение календарных названий селькупов знакомит нас с жизнью этого народа, с его «видением мира» .

А.П. Дульзон, известный исследователь селькупской культуры, посвятил свою статью «Названия месяцев года у селькупов Кети как исторический источник» (Дульзон, 1953) анализу календаря селькупов. Автор отмечает необходимость календарного счета времени у селькупов, дает перечень названий селькупских месяцев, характеризует их основные особенности.

Анализ селькупских месяцев показал их связь с материальной жизнью носителей языка.

В работе Г. И. Пелих «Происхождение селькупов» (Пелих, 1972) календарные системы селькупов трех территориальных групп даны в качестве приложения.

Основными источниками анализируемого материала являются опубликованные данные, зафиксированные исследователями в период с 18 по 20 вв. Богатейшим и уникальным источником материала являются экспедиционные материалы по культуре и языку селькупов (как опубликованные, так и неопубликованные), собранные учеными ТГПУ с 1952 ко 1983 год. Кроме этого, большое количество информации почерпнуто из «Картотеки селькупской лексики и топонимики» ЛЯНС ТГПУ.

В работе также используются данные, собранные автором во время экспедиций в места проживания селькупов (1995 г. — международная экспедиция в Парабель и Парабельский район, 1997 г. — поездка в Колпашево и Верхнекетский район).

Предварительная работа с источниками показала, что сбор большого количества материалов проводился недостаточно корректно, т. е. исследователь при опросе информанта исходил из своих собственных понятий календарной системы, а не из менталитета и понимания времени селькупов.

Кроме этого, сбор материалов (этнографических, лингвистических и пр.) начал осуществляться уже после того, как селькупы были ассимилированы русскими переселенцами, когда селькупская культура была деформирована. Во всяком случае, подавляющее большинство данных, которыми мы располагаем, и которые анализируются в данной работе, собирались в 20 веке. Таким образом, у нас нет оснований говорить о том, что собранные данныеэлементы календаря селькупов — являются отражением исконной системы счисления времени селькупов.

Цель исследования заключается в реконструкции исконного календаря селькупов, то есть того календаря, который имел место до контактов селькупов с русскими.

Исходя из поставленной цели, в работе предполагается решить следующие задачи:

1) Представить ранее зафиксированные элементы календарной системы селькупов;

2) Выяснить причину генезиса и определить пути эволюции элементов календаря;

3) Дать характеристику исконного селькупского календаря.

Объектом исследования является культура селькупов как жизнеобеспечивающая функционирующая система, как способ существования селькупского этноса в поддающемся исследованию прошлом.

Предметом исследования являются собранные ранее разными исследователями элементы календарной системы селькупов северной и южной диалектных групп.

В данной диссертации под этнонимом «селькупы» (исконные селькупы) понимается этнос, занимавшийся традиционной хозяйственной деятельностью, языком которого являлся бесписьменный язык — селькупский.

К моменту прихода русского населения (1594 г., История Сибири, 1968: 34- Кузьмина, 1974: 169) селькупы проживали на территории ТазовскоТуруханского региона и Нарымского края. Северная диалектная группа включает в себя селькупов, проживающих по реке Таз в Тюменской области и по притокам Енисея — по Турухану с Верхней и Нижней Баихой и Елогую — в Красноярском крае), южная диалектная группа состоит из селькупов, проживающих по Оби и ее притокам Тыму, Васюгану, Кети, Парабели, Чае, Чулыму в Томской области) (Кузнецова и др., 1980: 7).

Особенности хозяйства и социальной организации рассматриваемого этноса можно охарактеризовать следующим образом:

Основу экономического уклада селькупов составляло натуральное охотничье — промысловое хозяйство, где основными видами деятельности были охота, рыболовство, собирательство и (в северных районах) примитивное оленеводство (Варпаховский, 1898: 33, 34- Доброва — Ядринцева, 1925: 74- Пелих, 1955: 255- 1973: 115- Прокофьев, 1928: 99, 100- Прокофьева, 1947: 199, 202- 1956: 668- Шостакович, 1882: 34). Тип хозяйствования, который сложился у селькупов к приходу русских, видимо, можно отнести к высокоспециализированному присваивающему хозяйству, который характерен для многих древних обществ (см.: Алексеев, Першиц, 1990: 217).

— С точки зрения социально — общественного строя селькупы представляли собой родовую организацию с заметными пережитками материнского рода (Пелих, 1955: 276). Основной общественной единицей был род, состоящий из самостоятельных больших семей, связанных, прежде всего, общей территорией промысла и взаимными правами и обязанностями помощи и пр. Для селькупов было характерным наличие более крупных единиц — фратрий, объединявших ряд родственных родов (Прокофьева, 1952: 96 — 107). Близкими селькупам по социальному устройству и экономическому укладу можно считать такие народности Сибири, Севера, как ханты, манси, юкагиры, кеты, долганы, нганасаны, а также некоторые племена индейцев бассейнов больших рек Северной Америки и др. (Чебоксаров и др., 1985: 190 — 193). Общественные отношения селькупов «можно характеризовать как отношения развитого патриархально — родового общества» (История Сибири, 1968: 95).

С приходом русского населения селькупы подверглись экономическому и культурному влиянию со стороны русских переселенцев, что привело к почти полной (на сегодняшний день) утрате селькупами их исконной самобытной культуры.

Теоретическая база исследования.

Теоретическая база анализа является научной основой всего проводимого исследования и представляет собой совокупность следующих методов:

I/Традиционные методы работы с имеющимися письменными источниками, опроса информантов и фиксации данных (осуществление полевых записей, подготовка видео, аудиои фотоматериалов).

2)Этнографический метод — сравнительно — исторический метод, состоящий в том, что первобытное прошлое реконструируется путем сравнения со стадиально соответствующим ему настоящим отставших в своем развитии народов (Першиц, 1979: 31).

3)1<роме указанных методов, в работе используется (в качестве вспомогательного) лингвистический анализ. Необходимость его применения определяется следующими факторами:

Известно, что изучение древних культур может оказаться более глубоким и точным при сочетании знаний из разных областей наук (этнография, археология, лингвистика и др.). В данном исследовании этнографический анализ сопровождается именно анализом языка селькупов потому, что язык, являясь средством выражения мысли, несомненно, концентрирует в себе фрагменты картины мира, создаваемой его носителями. В языке находит отражение весь опыт, накопленный обществом, он является совершенной системой символизации опыта (Сепир, 1993: 229). Язык также есть суть выражения содержания любой культуры, в каждом языке, особенно в его лексическом составе формируется определенное представление о мире, его законах, о пространственных связях предметов и природных явлений (Серебренников, 1983, цит. по: Уфимцева, 1988: 118). Мысль о неразрывности языка и культуры, об отражении картины мира в языке подчеркивается в работах многих исследователей (см. Блинова, 1997: 68 — 71- Гишев, 1996: 134- Кнырь, 1996: 232- Wierzbicka, 1996: 184). По утверждению известного исследователя языков американских индейцев Ф. Боаса, невозможно было бы понять другую культуру без непосредственного исследования ее языка (Boas, 1911: 52, цит. по: Duranti, 1997: 52 — 53).

Из всех составляющих элементов языка наиболее «подвижным» является его лексический комплекс, быстро реагирующий на все изменения в обществе, выражением чего становятся разнообразные изменения в словаре. Мысль о тесной связи словарного состава языка с окружающей реальной действительностью, с этнокультурной ситуацией носителей языка находит яркое выражение в работах крупнейшего лингвиста 20 века Сепира Э.: «Словарный состав является наиболее „чувствительным“ показателем культуры этноса» (8аргг, 1949: 27, цит. по: «Л^еггЫска, 1997: 1), «именно словарный состав языка наиболее четко отражает физическое и социальное окружение его носителей» (Бари, 1958: 90). При этом связь лексики и окружающего мира, лексики и культуры носителей языка особенно отчетливо прослеживается в языках «примитивных народов» (Сепир, 1993: 243, 272).

В данной работе лингвистический аспект представлен применением трех методов:

— сравнительно — исторический (лингвистический), обеспечивающий исследование от исторически зафиксированного состояния языка к первоначальному (включающий в себя обзор этимологических исследований) (Ким, Дисс. .д.филол.н., 1999: 11);

— сопоставительный, имеющий задачей познание сходства и различий структур нескольких языков (Головин, 1977: 265);

— метод компонентного анализа, целью которого является разложение значения на минимальные семантические составляющие (ЛЭС, 1990: 233). Научная новизна работы состоит в следующем:

1) Предлагаемая работа является первым специальным исследованием календаря селькупов;

2) В данной работе впервые представлено описание сравнительно большого числа элементов календаря селькупов;

3) Представленная работа позволит выяснить два сложных момента: 1) каковы основные особенности исконного, но на сегодняшний день почти забытого календаря селькупов, 2) насколько верны, с точки зрения современного уровня развития науки, данные, касающиеся календарных представлений селькупов, собранные в период с 18 в. по 20 в.

4) Зафиксированные календарные единицы рассматриваются в тесной связи с материальной и духовной культурой селькупов, с учетом их хозяйственной деятельности. Большое внимание уделяется анализу отдельных элементов мировоззрения, которые не отражают хозяйственную деятельность, но могут обнажить давно минувшие этапы биографии предков современных селькупов. Анализ представленных календарей и системы счисления времени основывается на применении этнографических методов. Однако важной составляющей методологической базы исследования является коррекция этнографического анализа посредством использования лингвистического исследования. Сочетание этнографических и лингвистических методов позволяет реконструировать пути формирования элементов календаря, более ясно представить рассматриваемую систему обозначений времени и благодаря этому восстановить определенный культурный пласт селькупов. Актуальность исследования.

1) В последние годы особую ценность приобретают работы, в которых изучение той или иной культуры или ее реконструкция основывается на изучении языка как продукта этой культуры. Предлагаемое исследование ориентировано на реконструкцию традиционных элементов духовной и материальной культуры селькупов с привлечением лингвистических данных, что соответствует принципу комплексного подхода.

2) В настоящее время во всем мире уделяется огромное внимание проблемам изучения, сохранения и развития культур аборигенных народов. В Томской области, в частности, на решение указанных проблем направлены действия Томской региональной общественной организации «Ассоциация коренных малочисленных народов севера Томской области «Колта Куп». Для представителей исконного населения области представляют большой интерес и являются ценными результаты исследований ученых, касающиеся описания и реконструкции самобытных культур аборигенных народов. Данная работа позволит восстановить некоторые уже забытые особенности традиционного понимания и счета времени селькупов, что, в свою очередь, внесет вклад в процесс возрождения исконных культур Томской области. Практическое применение работы.

1) Представленные в работе календари, этнографические и лингвистические данные, фольклорные и др. материалы, результаты проведенного исследования могут быть использованы в качестве учебного пособия для учителей и учеников национальных школ по теме «Календарь и хозяйственная деятельность селькупов», в качестве фрагмента идеографического словаря селькупского языка. На основе диссертационного исследования может быть написан курс лекций для студентов — историков ВУЗов на тему «Времяисчисление селькупов». В частности, отдельные идеи, изложенные в диссертации, послужили материалом для лекционных занятий по культуре селькупов.

2)Данная работа может послужить базисом для осуществления дальнейших исследований по проблемам понимания и счета времени у разных народов Сибири и Севера, и проведения сравнительно — типологического анализа календарей.

3) Результаты предлагаемого исследования внесут вклад в развитие сибиреведения в целом.

4) Представленная работа имеет значение для музейных работников (музееведения в целом), так как новейшие требования к экспозициям предполагают всесторонний охват жизни и деятельности человека, включая представления о времени.

Апробация работы.

Основные задачи, положения, некоторые выводы и результаты исследования изложены в одиннадцати опубликованных работах и обсуждены на следующих конференциях: «Наделяевские чтения» (1994), «Конференция молодых ученых» (1995 г., 1997 г.) — (г. Новосибирск), «Дульзоновские чтения» (1995 г., 1996 г., 1997 г., 2000 г.) — (г. Томск, ТГПУ), Международная конференция П^ШСОXIII (Германия, Гамбург, 1996 г.).

Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедры археологии и исторического краеведения исторического факультета и проблемной научноисследовательской лаборатории истории, археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета.

Структура диссертации: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, двух приложений.

Выводы.

— Рассмотренные микросезоны имеют в своей основе хозяйственную, природно.

— климатическую (фенологическую), социальную и религиозную сферы.

Микросезоны, инициированные хозяйственной, природно — климатической и религиозной сферами жизнедеятельности селькупов, можно отнести к числу исконных селькупских промежутков времени. Они отражают, как правило, конкретные явления и события окружающей среды, игравшие большую роль в жизни селькупов. Подавляющее большинство из них связано с хозяйственной деятельностью (тридцать шесть групп микросезонов). Тринадцать групп инициированы природно — климатической сферой, три группы микросезонов можно считать основанными на религиозных воззрениях селькупов.

Микросезоны, истоки возникновения которых обусловлены социальной сферой, не являются исконно селькупскими, а представляют собой отражение новых абстрактных временных понятий и новых видов деятельности, заимствованных у пришлого русского населения. К ним относятся следующие группы микросезонов: гр.5) кений ирят — месяц периода сильного мороза kal €r€D кат пужел аред — половина зимы (гр.8) senty pon iraty — Нового года месяц (гр. 10) крешени1 арат (гр. J 1) Микола арет гр. ЗЗ) tayyl contyl iraty — месяц середины лета тауанджон би иррет тауанджон пу ирет — половина лета (гр.36) ¡-агъмгаште арат — когда на ярмарку ездили jarmael Sr€D — месяц сбора урожая, ярмарки л гр.42) а) квыгр ирэтмесяц осетра квыгр ирэт — месяц осетра kvogeri ered — месяц осетра б) шид ирэт — сырковый месяц шид ирэт — месяц сырка в) кор ирэт — месяц муксуна кор ирэт — муксуний месяц qorl iriD — месяц муксуна коп ёгёс! — месяц муксуна (гр.50) нуджък арет — сено косят нуджипадитынди — июль — сенокосный (гр.52) ка1ап ирёттъ — подати собирали ка1ап — ггеас! — месяц ясака, когда ловят диких животных (отдельная группа) маи1 арет аугусти1 арет сентабри1 арет октябрь.

2) Процесс формирования и функционирования микросезонов может быть представлен следующим образом: а) Исконно селькупские микросезоны изначально обозначали явления (события) из хозяйственной, природно — климатической и религиозной сфер. Постепенно эти же микросезоны стали использоваться для обозначения периодов времени, соответствующих этим явлениям (событиям).

— С развитием селькупского общества некоторые микросезоны стали терять первоначальный конкретный смысл, начали абстрагироваться. — В некоторых случаях микросезоны, изначально возникшие для фиксации конкретных событий и явлений, стали абстрактными под влиянием иной культуры (русской). б) Микросезоны, не являющиеся исконными в календаре селькупов, появились под влиянием русского населения, результатом чего стали выше перечисленные группы названий.

Особенно выделяются на общем фоне микросезоны «май! арет», «аугусти! арет», сентабри1 арет", «октябрь» — заимствования из русского (григорианского) календаря, но образованные (кроме последнего) по аналогии с селькупскими названиями. Очевидно, что эти микросезоны «вытеснили» из календарей прежние, более типичные для селькупов периоды времени. 3) На основании проведенного анализа появилась возможность скорректировать условно принятое ранее определение микросезонов. Микросезоны были определены как непродолжительные периоды времени неопределенной длины, соответствующие каким — либо конкретным природно — климатическим явлениям окружающей среды, особенностям хозяйственной деятельности. Исследование показало:

— названия отдельных микросезонов мотивированы также религиозными представлениями селькупов;

— выше указанное определение микросезонов относится именно к селькупам как аборигенному не ассимилированному населению Сибири. Однако после прихода русских появление многих микросезонов было мотивировано иным фактором (социальной сферой), связанным с контактами с пришлым населением.

Представляется целесообразным уточнить:

Микросезоны (типичные для селькупов до прихода русского населения) — это непродолжительные периоды времени неопределенной длины, соответствующие каким — либо конкретным природно — климатическим явлениям окружающей среды, особенностям хозяйственной и религиозной деятельности.

Микросезоны (типичные для ассимилированных селькупов) — это непродолжительные периоды времени неопределенной длины, соответствующие каким — либо конкретным природно — климатическим явлениям окружающей среды, особенностям хозяйственной и религиозной деятельности, социальным отношениям.

4)В результате проведенного исследования микросезонов можно сделать вывод о том, что для всех возможных вариантов формирования названий микросезонов селькупов характерна следующая особенность (в большинстве случаев):

Первичные, основанные на явлениях и событиях окружающей действительности микросезоны (в условиях возможной миграции носителей языка, частичной смены видов их деятельности, изменения климата, контактов селькупов с различными этносами и пр.) могли заменяться на другие. Причем эти новые микросезоны были совершенно однотипны первичным. Однотипность заключалась в том, что структура обозначения микросезона оставалась прежней, а менялась лишь содержательная составляющая. Кроме этого, система селькупских микросезонов, хоть и подверглась влиянию со стороны григорианского календаря, но в незначительной степени. Не исключено, что именно микросезоны составляли основу исконного селькупского счисления времени.

Заключение

.

В предложенной работе представлен материал, собранный из различных источников и представляющий собой условно обозначенные «периоды времени», «сезоны» и «микросезоны» селькупов. Анализ материала осуществлялся на основе предложенного метода «этнографическо-лингвистической препарации». Применение этого метода является наиболее целесообразным, так как исследование селькупских календарных единиц и реконструкция отдельных фрагментов общей картины мира, которая складывалась у селькупов, осложнены следующим фактором: селькупский язык относится к ранее бесписьменным языкам, и первые письменные свидетельства о нем появились одновременно с началом активной русской экспансии. Неизбежным следствием ассимиляции селькупского населения явилось то, что существующие материалы уже не являются исконно селькупскими и не всегда отражают исконно селькупские понятия, а представляют собой сочетание селькупских и заимствованных данных, обозначающих как селькупские, так и заимствованные понятия.

Использование данного метода позволило решить поставленные задачи исследования и сделать следующие выводы:

1. Представленный в работе материал является результатом рассмотрения опубликованных и неопубликованных данных, касающихся календарной системы селькупов, представляет собой подробную характеристику хозяйственной деятельности селькупов, связанную с проблемой счета времени, словарные, фольклорные и текстовые данные, относящиеся к календарному счету времени селькупов.

Анализируемый материал представляет собой:

— 1 5 ранее зафиксированных «периодов времени» и «сезонов» («времен года»), которые являются соответствиями элементам григорианского календаря, и их лишь условно можно отнести к календарю селькупов;

— 30 различных систем «микросезонов» селькупов (собранных в разных населенных пунктах проживания селькупов).

Указанные календарные единицы («периоды времени», «сезоны» и «микросезоны») и явились предметом подробного анализа.

2. По мнению диссертанта, основная мотивация появления рассматриваемых календарных единиц связана с необходимостью фиксации природноклиматических явлений, особенностей хозяйственного уклада и религиозных представлений, игравших для селькупов огромную роль. Именно значимые для селькупов явления окружающей среды, хозяйственная деятельность и духовная жизнь явились для них основой системы счета времени. Таким образом, времяисчисление селькупов базируется на пространственных явлениях, и можно говорить о своеобразном пространственно — временном континууме, характерном для селькупов.

С началом проникновения на территорию проживания селькупов пришлого населения важным мотивирующим фактором появления отдельных элементов селькупской системы счета времени стал социальный фактор.

3. Схема возникновения и функционирования селькупских календарных единиц может быть представлена автором следующим образом:

1)В основном, исконные «периоды времени», «сезоны» и «микросезоны» являются результатом двухступенчатой трансформации: фиксация конкретного явления (события) -> фиксация периода времени, соответствующего этому явлению (событию). Для отдельных микросезонов характерно дальнейшее развитие в направлении абстрагирования (в процессе развития общества) — -Абстрактные понятия «tel» — «день», «pi» — «ночь», «ta^» — «лето», «ara» -" осень" возникли еще на (пра)селькупском этапе, и употреблялись селькупами задолго до начала контактов с русским населением;

2) Под влиянием русской (григорианской) системы счета времени появились: а) новые, абстрактные временные понятия «год», «месяц», «неделя», «сутки», «вечер», «час», «минута», «зима», «весна». Для обозначения понятий «год», «месяц», «зима», «весна» селькупами в основном использовались лексические единицы селькупского языка с ранее конкретным значением. Для номинации остальных григорианских календарных единиц заимствовались слова из русского языкаб) двадцать три микросезона, кроме этого, часть микросезонов заимствованы из русского (григорианского) календаря (маи1 арет, аугусти1 арет, сентабри1 арет, октябрь);

Таким образом, по мнению автора, процесс формирования и функционирования календарных единиц обусловлен двумя основными факторами: а) стабильной экономической моделью селькупов (как общества с традиционной культурой) и естественной эволюцией обществаб) проживанием в условиях контактов с русским населением. Соответственно этому весь комплекс анализируемых в работе календарных единиц селькупов может быть подразделен на две принципиально различные группы:

1) Календарные единицы, сформированные до прихода русского населения (исконные селькупские календарные единицы),.

2) Календарные единицы, появившиеся и оформившиеся уже после ассимиляции селькупов русскими.

4. Проведенный анализ позволяет скорректировать условную классификацию всех селькупских календарных единиц, принятую в начале работы. Эта классификация основывалась на григорианской системе счета времени, а селькупам свойственен иной, совершенно уникальный подход к времясчислению. В результате проведенного анализа особенности селькупского календаря могут быть представлены следующим образом: а) Большинство исконных селькупских периодов времени, сезонов и микросезонов основаны на конкретных явлениях хозяйственной жизни и окружающей среды, соотносятся с ними и имеют конкретное обозначение. б) Три группы микросезонов имеют в своей основе религиозные представления селькупов. в) К числу исконных селькупских календарных единиц также относятся абстрактные понятия «день — ночь», «лето», «лето наступает», «осень» .

Таким образом, проведенный анализ позволяет говорить о том, что селькупам был свойственен календарь как система счисления времени. Этот календарь представляет собой уникальное явление, составляющими элементами которого являются:

1) периоды времени — временные промежутки, продолжительность которых ограничена григорианскими сутками, обусловленные природно — климатическими факторами: «tel» -" день", «pi» -" ночь", «kar» -период, когда «появляетсясолнце» .

2) сезоны — непродолжительные временные промежутки неопределенной длины, основанные на природно — климатических явлениях kat" - период, когда «мороз», kamba" - период, когда «наст», settyr" - период, когда «наст», tty" - период, когда «большая вода», taupsan" - период, когда «лето (наступает)», taq." - «лето» kandek" - период, когда «заморозки», «ara» — «осень» .

3) микросезоны — непродолжительные периоды времени неопределенной длины, соответствующие каким — либо конкретным природно — климатическим явлениям окружающей среды, особенностям хозяйственной деятельности и рел игиозным представлениям.

5. Приведенный анализ селькупских календарных единиц должен настораживать исследователей, принимающих те или иные явления в культуре селькупов (какими — бы старыми они не были) за древние традиции. Результаты данной работы налагают ограничение на мнение тех исследователей, которые стоят на позициях наличия в традиционной селькупской культуре календаря элементов, присущих григорианскому календарю.

6. Результат проведенного исследования наводит на мысль, что опрос информантов — носителей ранее бесписьменной, а ныне исчезающей культуры селькупов должен осуществляться более корректно, с учетом менталитета информантов.

7. Представляется возможным, что в формировании календаря селькупов сыграли большую роль тюрки, кеты, ханты и др. этносы. По причине недостаточного количества материала по этому вопросу автор сочла преждевременным его использование в представленной работе. Взаимодействие разных этносов Сибири и их возможное влияние на календарь селькупов послужит темой для дальнейших исследований.

8. Итак, мы пришли к общему выводу, что современные представления о календаре и времяисчислении, отраженные в различных источниках справочного характера, а также научной литературе, не охватывают, не отражают и не объясняют всего многообразия календарных систем, их генезиса и путей эволюции.

Дальнейший сбор материала и исследования более совершенными методами, вероятно, отсекут бесперспективные направления и укажут путь к истине.

Источники анализируемого материала.

Опубликованные источники:

1) Messerschmidt D.G. (данные собирались в 1721 — 1723 в районе (1) р. Обь, р. Таз);

2) Паллас П. С., 1787, 1789 (сбор материала осуществлялся в конце 18 в. в Тазовско — Туруханском районе, в районах р. Тым, р. Кеть, Обь и др.) — (2).

3) Castren A.M., 1855 (3).

4) Castren A.M.- Lehtisalo, 1860 материал собран в середине 19 в. в Тазовско — Туруханском регионе и в Нарымском крае) — (4).

5) Klaproth J., 1823 (данные собраны в 19 в. в Тазовско — Туруханском регионе, в районе р. Кеть, в пос. Томск, Нарым и др.) — (5).

6) Третьяков П., 1869 (материал собран в середине 19 в. в Туруханском крае) — (6).

7) Желтухин Ф. (данные собраны в районах проживания всех «остяков», в том числе селькупов Тазовского района, Нарымской округи на реках Кеть, Тым, Чежапка, Обь, Парабель, Томской округи (см. Хелимский, 1985: 44) — (7).

8) Плотников А. Ф., 1901 (сбор материала проведен в районе реки Обь) — (8).

9) Donner К., 1932 (обобщены словарные материалы многих исследователей) — (9).

10) Donner К./ Alatalo J. (Данные собирались Доннером К. в районах рек Таз, Тым, Кеть) (см. Sobanski, 1995: 149, 150, 156) (10).

1 1) Helimski Е., 1983 (сбор материала был проведен Григоровским П. в середине 19 в. в районе Нарымского края) — (11).

12) Erdelyi I., 1969 (обобщение словарных материалов Прокофьева Г. Н., Прокофьевой Е. Д. и др., собранных в Тазовско — Туруханском регионе) — (12).

13) Кузнецова А. И. и др., 1980 (13).

14) Кузнецова А. И. и др., 1993.

Материал собран во время проведения экспедиций в Красноселькупском районе Ямало — Ненецкого национального округа Тюменской области в 1970 — 1973 гг.) — (14).

15) Купер Ш. — Пустаи Я., 1993 (сбор словарного материала осуществлен в Нарымском крае (Парабельский район) в 1991 году) — (15).

16) Быконя В. и др., 1993 (материал собран в Томской области, в районе проживания селькупов — шешкупов (пос. Иванкино) — (16).

1 7) Кузьмина А. И., 1977 (сбор материала проведен в 1961 — 1973 гг. в районе рек Кеть, Толька, пос. Тогур, Иванкино) — (17).

1 8) Дульзон А. П., 1953 (данные собраны в 50х гг. в районе реки Кети) — (18).

19) Пелих Г. И., 1972 (запись материала проводилась в 1963 г. в низовьях и верховьях реки Кети, в юртах Иванкиных) — (19).

20) Hajdu P./Papai К., собраны в пос. Тогур (?) (см. Sobanski, 1995: 152) (20).

2 1) Материалы ученых — лингвистов ТГПУ (см.: Колесникова, 1995: 146 — 153- 1998: 75):

— Кузнецовой Е. С. (собраны в пос. Фарково в 1972 г.) (21).

— Алиткиной JI.A. (данные собраны в пос. Фарково в 1975 г.) — (22).

— Дульзона А. П. (данные собраны в пос. Курейка в 1955 г., в пос. Лымбель — Карамо в 1953 г., в пос. Варгананджино в 1953 г.) — (23).

— Гевлич Н. В. (материалы собраны в пос. Напас в 1968 г.) — (24).

— Материал, предоставленный информантом Т. К. Кудряшовой пос. Иванкино, 1993 г.). (25).

— Неопубликованные источники :

1) Ириков С. И. Рукопись «Краткого словаря — разговорника» (пос. Красноселькуп, с. З) — (26).

2) Материалы ЛЯНС ТГПУ.

Данные ученых — лингвистов ТГПУ, записанные в шестидесяти трех.

145 экспедиционных томах (материалы находятся в ЛЯНС ТГГГУ), в том числе:

— Дульзон А. П. (сбор материала проводился в пос. Белый Яр в 1952 г., в пос. Лукьяново в 1952 г., в пос. Маковское в 1956 г., в пос. Напас в 1953 г.);

— Вернер Г. К. (материал собран в пос. Усть — Озерное в 1962 г.);

— Кустов A.A. (материал собран в пос. Маковское в 1968 г.);

— Кузнецова Е. С. (пос. Келлог, 1970 г.);

27).

28).

29).

30).