Культурное развитие Сибири в эпоху Екатерины II

Актуальность проблемы.

Культура является качественной характеристикой общества. В настоящее время интерес к истории культурного развития значительно возрос, льтура признается одним из важных регуляторов общественной жизни, а также необходимым условием развития личности как субъекта разносторонней социальной деятельности.

Рост интереса к изучению различных аспектов культуры был характерен для всей мировой науки двадцатого столетия, и особенно усилился в последние десятилетия. Может показаться парадоксальным тот факт, что история культуры многонационального российского народа остается у нас малоизученной. Особенно это касается истории региональной культуры, которая является органичной частью общероссийской, но, в то же время, сохраняет свою самобытность. К таким регионам относится и Сибирь, которая долгое время рассматривалась только как «сырьевой придаток» России. Именно поэтому в трудах по истории Сибири преобладают социально-экономический и политический аспекты, тогда как вопросы культурного развития, становления духовности народа остаются практически неизученными. Поэтому тема, выбранная для диссертационного исследования, представляется актуальной.

Актуальность данной темы также объясняется жизненным значением осуществления культурных связей для полноценного существования любой национальной культуры. Исторический опыт показывает, что ни одна культура не ограничивается собственными корнями, а воспринимает и использует необходимое из других культур. Восприятие общемировых духовных ценностей — естественный и объективный процесс, вызываемый потребностью каждого народа выходить за пределы собственной культуры, необходимой для ее дальнейшего успешного развития.

Исходя из признания значимости культуры для общественного развития и ее особой миротворческой роли в эпоху глобализации, во второй половине.

1990;х гг. ЮНЕСКО были определены важнейшие области исследования, одной из которых стала жизнеспособность (жизненность) культуры. Она измеряется такими индикаторами, как грамотность, содержание народного искусства и ремесел, сохранение культурного наследия, доступ и участие населения в культурной деятельности.

Культурное развитие эпохи просвещенного абсолютизма — сложный многогранный процесс, «первотолчком» к которому явились петровские реформы. Эти реформы вывели как саму страну, так и ее культуру из эпохи древности и средневековья на новый уровень.1 Век просвещения — важный период в развитии русской культуры, означавший постепенную трансформацию традиционной культуры в культуру нового времени. Политика просвещенного абсолютизма, характерная для ряда европейских государств 2-й половины XVIII в. — это не только преобразование устаревших социальных институтов, упразднение сословных привилегий духовенства, «союз государей с философами"2, но и развитие культурной сферы, образования, покровительство искусствам и наукам. Такая политика была официально провозглашена в 1762 г. Екатериной II.

В это время особенно интенсивно продолжаются процессы, начавшиеся еще при Петре I: «секуляризация» культуры — отделение ее от веры, конфронтационные тенденции между просвещенным либеральным «меньшинством» (культурной элитой) и консервативно настроенным большинством (непросвещенными массами), и как следствие — разрыв между культурой просвещенного дворянства, тяготеющей к европейской цивилизации, и народной культурой огромного большинства населения. Русская культура Сибири во второй половине XVIII в. оказалась под влиянием просветительских процессов, происходивших в стране. В ней происходит разделение на религиозный и светский пласт, а отстранение в XVIII в. церкви от влияния на политику и систему образования в государстве способствовало дальнейшему выдвижению светской культуры на первый план. Поэтому культуру Сибири эпохи просвещенного абсолютизма Екатерины II нужно рассматривать как процесс сосуществования двух сфер — светской и духовной.

Картина культурного развития Сибири не может быть полной без понятия «провинция». По определению словаря С. Ожегова термин «провинциальный» означает нестоличное пространство жизни, культуры. Второе значение включает оценочный негативный смысл: отсталый, наивный, простоватый." К этому значению добавляется политический миф о второстепенности (второсортности) всего провинциального, в том числе в культурных традициях, в культурном наследии, в существующей иерархии оценок деятельности представителей провинциальной интеллигенции.

В нашем случае учитываются все эти акценты, но методологический приоритет отдается географическому смыслу — удаленности от центра страны. Провинция понимается как обозначение региональной, географической единицы, отдаленной от центра, но одновременно являющейся особой социокультурной системой. Столичная и провинциальная культуры являются двумя специфическими подсистемами практически любой национальной культуры пространственно крупных стран.

Принципиальным для определения понятийного аппарата и соотношения ключевых понятий для нас является идея «диалога культур» как основы цивилизации будущего. Особенностью культуры так называемого нового времени, относящемуся к XVIII столетию, наряду с усилением светскости и ростом внимания к человеческой личности, является углубление связей с другими странами. Специфика сибирского региона заключалась в значительном влиянии на быт и культурное развитие стран Азии, в частности Китая. Однако в своем исследовании мы отдаем приоритет европейскому вектору, поскольку политика просвещенного абсолютизма предполагала разносторонние контакты с развитыми европейскими странами. Россия XVIII века многое заимствовала у европейских стран, и это касается не только внешних проявлений, выражавшихся в манерах, одежде, образе жизни. «Европеизация» во многом затронула и образование, культурную сферу.

Таким образом, культурная жизнь Сибири в условиях просвещенного абсолютизма Екатерины II, под которым мы понимаем, прежде всего, существование двух основных пластов культуры, характерных для исследуемого периода: дворянской (или светской) культуры и культуры основной массы населения — религиозной, крестьянской, составляет предмет самостоятельного изучения. Культура светская — все новое, привнесенное из европейской России не распространенное прежде в Сибири, и ставшее характерным для городов. Культура крестьянская, духовная — связанная с вековыми традициями, обычаями, религией, продолжавшая жить преимущественно в сельской местности.

Степень изученности проблемы.

Следует отметить, что некоторые стороны данной темы были освещены историками, но, как правило, в работах общего характера, где вопросам культурного развития Сибири эпохи просвещенного абсолютизма Екатерины II отводилось довольно скромное место. Первый этап разработки относится к дореволюционному периоду. Изучение культуры Сибири XVIII в. в это время находилось в зачаточном состоянии. Известный исследователь Сибири Г. Ф. Миллер, как и вся русская общественность того времени, воспринимал ее как «страну, в которой не процветали ни науки, ни искусства, да и умение писать, большею частью, было мало распространено.».4.

В 40 — 80-е гг. XIX в. вышли в свет работы П. А. Словцова, А. П. Щапова, В. К. Андриевича, П. М Головачева, Н. М. Ядринцева посвященные общим вопросам истории Сибири. В них были сделаны первые попытки дать характеристику уровня общей культуры в Сибири, который, как правило, оценивался авторами весьма низко.5 В вышедшей в свет в 1845 г. и не раз переиздававшейся работе П. А. Словцова «Историческое обозрение Сибири», помимо экономических и политических проблем рассматриваются некоторые вопросы культурной жизни Сибири. В основном автор уделил внимание традиционной культуре — праздничным развлечениям горожан, древним языческим обрядам шаманов, отмечая, что эти специфические ритуалы в Сибири сохранялись кое-где и во 2-й половине XVIII в.6.

В XIX — начале XX вв. на страницах периодических изданий Сибири начинают рассматриваться фрагментарно разные аспекты культурного развития, в том числе и в интересующий нас период. Это публикации С. С. Шашкова, И. Малиновского, В. А. Загорского (о быте и нравах Сибири XVIII в.), В. А. Ватина (начало народного образования в Минусинске), в которых по отдельности исследуются некоторые области Сибири, что не позволяет видеть общей картины развития культурной сферы.7.

Сибирь была гораздо невежественнее тогдашней России, а жизнь сибирских городов — шумна и безобразна" - отмечал С. Шашков в 1867 г. 8.

И. Малиновский в статье «Сибирь и вопросы культуры» подчеркивал, что Россия позже других государств вступила на сцену мировой истории, но, тем не менее, соседствуя с Западом и Востоком одновременно, выполняла «миссию быть на Востоке носителем и распространителем европейской культуры». На вопрос, выполнялась ли эта миссия, автор дает отрицательный ответ, поскольку основная масса населения — простые казаки, служилые люди, ссыльные преступники, беглые крепостные, своекорыстные промышленники и торговцы, разные «гулящие люди» — не могли быть проводниками культуры. Он отмечал «поразительное невежество, полное отсутствие грамотности, пороки — как основную отличительную черту местных жителей, отсутствие почты, книг, журналов, газет. Необразованность царила между купечеством и даже высшими чинами. Половина священников и диаконов не умела ни читать, ни писать.9.

Минус указанных работ в том, что все они были опубликованы без ссылок на архивные источники, которые, несомненно, использовались. Абсолютно все указанные авторы также отмечали крайне низкий уровень сибирской культуры.

В XX в. в историографии проблемы начинается новый этап. В это время появляются специальные работы, в которых делалась попытка осветить 7 развитие той или иной области культурного развития. Первым крупным исследованием по одному из разделов культуры дореволюционной Сибири явилась книга Н. С. Юрцовского «Очерки по истории просвещения Сибири», опубликованная в 1923 г. в Новониколаевске. Это сводный очерк по истории просвещения в Сибири. В частности автор уделяет внимание организации образования в Сибири во 2-й половине XVIII в., и изменения в ней в связи с проведением школьной реформы Екатерины II.10.

В 1924 г. Д.А. Болдырев-Казарин издал брошюру, характеризующую прикладное искусство русского населения Сибири — крестьянскую живопись, орнамент, резьбу по дереву, скульптуру и т. п. Вместе с тем он впервые дает обоснование выделения особого стиля в архитектуре — сибирского барокко." .

Одним из самых значительных в изучении русской культуры дореволюционной Сибири был, безусловно, выход в свет в 1947 г. книги М. К. Азадовского «Очерки литературы и культуры Сибири». Автор этой книги, наряду с характеристикой развития в Сибири литературы, первым из советских исследователей поставил вопрос об общем характере и уровне культурного развития Сибири в сравнении с европейской частью страны и сделал попытку дать общую характеристику культурной жизни края с выделением порайонной специфики (Иркутск, Тобольск), без углубления в детальное рассмотрение отдельных сторон культуры (образование, театр, живопись, архитектура и т. п.).

12 и без ссылок на архивные материалы.

Вслед за опубликованием книги М. К. Азадовского в 1940;х — начале 1960;х гг. вышла серия работ, посвященных изучению отдельных сторон культурного прошлого Сибири. Так, история театра в Сибири освещалась в работах П. Г. Маляревского, С. Г. Ландау, Б. Жеребцова. В соответствии с общепринятыми оценками советского времени, в указанных работах содержится в основном негативное мнение по поводу развития театрального дела в Сибири в эпоху просвещения.13 Б. Жеребцов писал: «Политическая и экономическая кабала в старой Сибири сочеталась с ужасающей культурной отсталостью даже по сравнению с тогдашней зауральской Россией. В старой.

Сибири вплоть до 2-й половины XIX в. не было ни местной общественной жизни, ни литературы, ни театра. Культурная жизнь ограничивалась чрезвычайно редкими любительскими спектаклями, балами и военными парадами.".14.

Отдельные вопросы литературного творчества сибиряков, характеристику их читательских интересов и развитие библиотечного дела рассматриваются в работах М. Н. Сперанского, 3. Жукова, Г. Кунгурова.15 Последний, кстати, дал весьма позитивную оценку деятельности сибирских литераторов в екатерининскую эпоху, и первым проанализировал материалы периодических изданий этого времени.16.

В 1950 — 1953 гг. с двумя большими монографиями о русском народном зодчестве в Сибири выступил Е. А. Ащепков.17 Автор рассматривает в основном памятники русской архитектуры Сибири конца XVIII в. и более поздних периодов. Вместе с тем он дает характеристику общей линии смены архитектурных стилей, планировки и застройки городов и деревень, специфических черт развития русского зодчества Сибири. Вслед за этим появляется ряд работ по истории архитектуры Сибири с конкретным анализом отдельных ее исторических этапов в том или ином районе Сибири, а также о творчестве местных зодчих. Применительно к изучаемому периоду из этих работ можно отметить исследования Б. И. Оглы, посвященного архитектуре Иркутска XVIII — XIX вв., В. И. Кочедамова об архитектуре Тобольска и Тюмени.18.

В 60-е — начале 80-х гг. XX века учеными разрабатывался вопрос о предмете и задачах изучения истории культуры, а также о самом определении «культура», в собственно историческом понимании. Была подчеркнута важность изучения культуры, как неотъемлемой части исторического развития. В этот период вышло в свет множество различных работ, как по истории культуры дореволюционной России, так и посвященных формированию и перспективам советской культуры.

Работы Е. К. Ромодановской, вышедшие в свет в середине 1960;х гг. посвящены изучению круга чтения сибиряков. В частности, сибирская литература и читательские интересы населения Сибири XVIII столетия были отражены в статье «Новые материалы по истории сибирской литературы XVIII в.». В исследовании автор приводит образцы сатирических эпиграмм, пьес, имевших распространение в Сибири в изучаемое нами время. Она отмечала, что сибиряки были знакомы с литературой, имевшей распространение в европейской части России.19.

Вопросы культурного развития нашего региона в правление Екатерины II были обобщены в одной из глав 5-томного исследования по истории Сибири под редакцией А. П. Окладникова, вышедшем в Ленинграде в 1968 г. 20.

Первую общую характеристику подходов к изучению сибирской культуры как культуры русского населения и результатов этой работы, достигнутых в советской историографии дал в 1968 г. А. Н. Копылов, в монографии, посвященной культуре русского населения Сибири XVIIначала XIX вв.21 Так, в соответствии со сложившимися к тому времени трактовкам советской исторической науки автор писал: «.До Великой Октябрьской социалистической революции изучение культуры Сибири XVII—XVIII вв. находилось в зачаточном состоянии. Исследования по отдельным вопросам культуры края в виде очерков, сообщений и заметок, публиковавшиеся в различных дореволюционных изданиях, касались преимущественно частных вопросов истории народного образования, а также этюдов из истории иконописи, церковных библиотек, книжной торговли, издательского дела, церковного театра. В публицистике и литературных произведениях Сибирь по разным причинам часто изображалась как «непроглядная глухомань, край дикости и невежества».22.

А.Н. Копылов предложил изучать культуру русского населения Сибири, в первую очередь, решая две задачи: 1) нарисовать конкретно-историческую картину развития русской культуры в одной из крупных и важных составных частей страны и 2) выявить специфические черты культурного процесса на данной территории". Конечно, в работах этого автора содержатся общепринятые оценки, характерные для советской эпохи. Так, анализируя историографию исследований по сибирской культуре, Копылов отмечал: «.Бесспорно, царизм душил всякую передовую мысль в России и тормозил развитие народных масс, что особенно ярко проявлялось в Сибири, на которую смотрели как на источник обогащения царской казны и место ссылки политических заключенных и уголовных преступников.».24 В работе «Очерки культурной жизни Сибири XVII — начала XIX в.», вышедшей в Новосибирске в 1974 г. А. Н. Копылов дал обобщающую характеристику разным областям культуры феодальной Сибири. Он отмечал, в частности, что архитектурное творчество, изобразительное и театральное искусство, школьное образование и другие отрасли сибирской культуры формировались под влиянием различных элементов северорусской, центральнорусской и украинской культуры. А. Н. Копылов особенно подчеркивал значение мощного воздействия на сибирскую культуру центра страны.25.

Получили отражение в литературе исследования проблем культурного развития в сибирской деревне. Это работы М. М. Громыко, вышедшие в Новосибирске в 1970;е гг. и посвященные русскому населению Западной Сибири XVIII в., а так же несколько трудов Н. А. Миненко по истории русской крестьянской семьи, в которых анализируются вопросы трудового воспитания, обучения крестьянства, роль церкви в культурной жизни и быту деревни. ' В работе «История культуры русского крестьянства Сибири» Н. А. Миненко проанализировала уровень грамотности сибирских крестьян. В частности, она отмечала, что набор в Училища, открывшихся по указу Екатерины II, не был ограничен сословными рамками, а потому случаи зачисления в Училища.

27 крестьян имели место, хотя и не в большом объеме.

По мнению современного сибирского исследователя — Д. Я. Резуна, более пристального внимания ждет и проблема изучения городской культуры. Отметим, что Д. Я. Резун является одним из соавторов книги о строительстве сибирских городов и их культурном значении от XVII в. до 1980;х гг. В настоящее время он считает, что здесь и в подходах к этой проблематике превалировал классовый подход, когда всю культуру четко делили на культуру.

28 эксплуататоров и эксплуатируемых. Характеризуя топографические описания сибирских городов, Д. Я. Резун отмечал, что в них обязательно существовал вопрос анкеты: «Какие есть в городах достопримечательные здания?» — как считает автор, это далеко не случайно, поскольку во 2-й половине XVIII в. русская архитектурная традиция обращает серьезное внимание на памятники истории и культуры, стремясь осмыслить русский национальный стиль в свете западноевропейских веяний.29.

Примечательно суждение Д. Я. Резуна, что городская культура как историческая категория есть консенсус разных уровней культурных ценностей и навыков, отражающих определенные эстетические и материальные потребности различных слоев населения, в пределах чего существует возможность движения вверх и вниз. На его взгляд, нужно различать следующие уровни, пласты городской культуры: элитарная, связанная с жизнедеятельностью высших по своему образованию и должностным функциям слоям населения (дворянство, чиновничество и т. д.) — «обменно-интеллигентная», отражающая функции разных слоев населения, связанных с обменом и передачей технологических, финансовых и морально-культурных ценностей- «массовая», в рамках которой жила и мыслила основная категория городских мещан и разночинцев- «маргинальная» культура, связанная в первую очередь с различными маргинальными и люмпенизированными слоями горожан, не имеющих четко оформленной своей социальной ниши.30.

В работе Г. Ф. Быкони, посвященной русскому неподатному населению Восточной Сибири в XVIII — начале XIX в., вышедшей в 1985 г. были опубликованы архивные сведения об организации Народных училищ, развитии библиотечного дела в регионе. Эта работа была продолжена дальнейшим изучением и публикацией архивных источников по истории культуры.

Красноярска, снабженных подробными комментариями в работе «Город у Красного Яра» и «История Красноярска».31.

Одной из характерных черт современного историографического контекста является обращение к теоретико-методологическому опыту отечественной и зарубежной гуманитарной мысли.

Наметился интерес к изучению провинциальной интеллигенции как отдельного и специфического объекта, к выяснению ее роли в системе региональной культуры. Было отмечено и своеобразие сибирской культуры, состоящее в слиянии потоков, шедших из «центра», с местными культурными традициями, что приводило к формированию особого пласта культуры. На уровне специализированных — «отраслевых» — исследований обозначились подступы к выявлению конкретно-исторического своеобразия «местной культуры» с учетом ее полифункциональности.

Практически в каждой области и крае издаются альманахи, журналы, сборники: в Барнауле, Омске, Кемерово, Иркутске, в последнее время выдвинулись Томск и Новосибирск. Структура изданий разнообразна, однако видны попытки отойти от упрощенных моделей, обратиться к теме подвижничества, поставить в центр фигуру краеведа как особого типа культурного работника. На наш взгляд, именно в этих локальных опытах наиболее заметна тенденция к реальной интеграции научных сил. Стала очевидной перспективность такой исследовательской модели для изучения отечественной культуры как истории развития культуры российской провинции.32.

Культура Сибири широко представлена в научно-популярной литературе и краеведческих изданиях музеев Тюмени, Тобольска, Омска, Кемерово, Иркутска, Красноярска и других сибирских городов. Все упомянутое свидетельствует об активизации интереса к проблемам историко-культурного наследия Сибири и социокультурным процессам в регионе. Один из самых последних примеров продвижения к новой модели изучения культуры региона.

— появление специального журнала «Культурологические исследования в Сибири».33.

В 1980 — 90-х гг. по-прежнему популярной оставалась проблема изучения сибирской архитектуры. В работах Т. М. Степанской, Н. И. Лебедевой, К. Ю. Шумова, Г. Ф. Быкони рассматривается история застройки городов Западной и Восточной Сибири: Барнаула, Омска, Иркутска, Енисейска, Красноярска. Авторы выделяют специфику архитектурных сооружений, характерных для разных городских центров Сибири, уделяют внимание культовой и гражданской застройке городов, смене архитектурных стилей в XVIII в.34.

Много внимания на современном этапе исследования сибирской культуры уделяется образовательной сфере. Из собственно сибирских исследований • стоит отметить диссертацию Л. В. Нечаевой «Формирование системы образования и ее влияние на русскую художественную культуру Западной Сибири во 2-й половине XVIII в.». защищенную в 2004 г. в Тобольске.35 В этом же году в Санкт-Петербурге вышла в свет работа И. Черказьяновой посвященная школьному образованию российских немцев и проблеме развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVIII — XX вв. В первой главе данной работы рассматривается становление первых немецких школ в Сибири и роль немецкого духовенства в организации образования сибиряков.36.

Современные российские исследователи также занимаются изучением общественного быта, адаптации русского населения в условиях освоения Сибири, традиционного сознания сибиряков (О.Н. Шелегина, А. И. Куприянов, О. Н. Беседина, Б.Е. Андюсев).37.

В последнее время заметно возрос интерес к изучению культуры России в контексте политики просвещенного абсолютизма. Здесь стоит отметить, в частности, новейший сборник «Век Просвещения», в котором собраны статьи, касающиеся разных аспектов культурного развития данной эпохи.38 Более того, в сборнике систематизированы все новейшие издания по проблеме.

Часто история культурной жизни сводилась к перечислению достигнутого, касалась большей частью процесса возникновения и накопления памятников культуры. Этот процесс исследуется историей науки, искусства, литературы. И здесь нельзя не согласиться с Б. И. Краснобаевым, который отмечал еще в 70-х гг. XX в., что изучение культурного развития должно охватывать несколько иные проблемы. Это вопросы общей культуры, история распространения и распределения культурных ценностей, освоение их народом, а также значение культурного фактора в развитии общества. Краснобаев отмечал, что именно в XVIII в., в результате реализации политики просвещенного абсолютизма, шло интенсивное общение различных национальных культур и народов, а так же взаимодействие различных европейских и восточных народов. Поэтому, подчеркивал он, любую культуру принципиально неверно изучать как самодовлеюще замкнутую.

Этот же вопрос поднимал А. Н. Копылов, который писал, что роль различных дисциплин в раскрытии феномена культуры не одинаков, и историческая наука единственная исследует процесс культурного развития во всем его многообразии, затрагивая не столько создание духовных ценностей, сколько формирование и использование культурного потенциала общества.40.

Духовная жизнь Сибири 2-й половины восемнадцатого столетия — это часть так называемой «новой культуры», которую характеризует не только светскость и расширение межкультурных контактов, но и возрастание значения человеческой личности. Люди принадлежали к разным классам и сословиям, жили и в городе и в деревне, имели различный социальный статус, и поэтому одни из них творили, а другие пассивно воспринимали культуру, одни могли свободно наслаждаться культурными ценностями и получать образование, другие же, не имели этой возможности. Насколько же затронула сибирский регион политика просвещенного абсолютизма в области культуры? Как влияли культурные процессы эпохи просвещения на общий культурный уровень и образованность сибиряков?

Целью работы является исследование культурного развития Сибирского региона в условиях реализации политики просвещенного абсолютизма. Задачи:

1. Рассмотреть условия развития культуры Сибири в правление Екатерины II.

2. Раскрыть качественные изменения в культурно-досуговой и образовательной сфере, произошедшие в Сибири в правление Екатерины II.

3. Выявить степень влияния идей просвещения на элитарную (дворянскую) и массовую (крестьянскую) культуру, показать изменения в соотношении между традиционными и новационными элементами культуры в регионе.

4. Определить, насколько материальная база культурной сферы способствовала ее развитию.

В качестве объекта исследования выступило культурная жизнь Сибири в условиях просвещенного абсолютизма Екатерины II, под которым мы понимаем, прежде всего, два пласта культуры, характерных для исследуемого периода: дворянской (или светской) культуры и культуры основной массы населения — религиозной, крестьянской.

Предметом изучения стали изменения, произошедшие в культурной сфере под воздействием идей просвещенного абсолютизма и их влияние на различные слои сибирского общества.

Хронологические рамки охватывают период 1762—1796 гг. — правление Екатерины II, время реализации политики просвещенного абсолютизма.

Территориальные рамки: В результате реформы местного управления, правительство последовательно в 1782 и 1783 годах создало в Сибири Тобольское, Иркутское и Колыванское наместничество. Западная Сибирь охватывала два наместничества из трех — Тобольское и часть Колыванского. Восточная Сибирь включала Иркутское наместничество и часть Колыванского. Считаем необходимым, противопоставить Западную Сибирь с центром в Тобольске, где преобладала дворянская культура, и Восточную Сибирь с центром в Иркутске, постепенно становившуюся центром новой буржуазной культуры. При этом в исследовании приоритет отдается культуре русского населения, без анализа культурной жизни коренных народов Сибири. Специфика региона заключалась в наличии огромного экономического потенциала, и его периферийности по отношению к европейской части страны, с особыми природно-климатическими и социо-культурными условиями.

Методология исследования. Тема, выбранная для изучения, требует обоснования методологических принципов. На наш взгляд эта тема комплексная, а потому требует изучения с позиций разных теоретико-методологических подходов, принципов и методов.

Важным для настоящего исследования является цивилизационный подход, представленный Н. Я. Данилевским, О. Шпенглером, А. Тойнби, Ф. Броделем. Основными структурными элементами цивилизации как «единой во всех проявлениях культурно-исторической системы, обладающей внутренним механизмом функционирования» признавались ментальность, духовность, взаимодействие с другими культурами. Рассматривая проблему взаимодействия германо-романской и русской культур, Н. Я. Данилевский отмечал, что еще в начале XVIII в. русская жизнь была насильственно перевернута на европейский лад. Этот процесс шел постепенно, захватив сначала лишь верхние слои, но мало помалу это искажение русской жизни стало распространяться вширь и вглубь. В целом Данилевский негативно оценивал культурные заимствования с Запада, которые происходили в течение всего восемнадцатого столетия. Эти заимствования Данилевский назвал «европейничаньем», которое выражалось в искажении народного быта и замены его форм формами чуждыми, иностраннымив заимствовании и насаждении разных иностранных учрежденийво взгляде на внутренние и внешние отношения и вопросы с иностранной, европейский точки зрения. Данилевский считал, что характер заимствований имеет важное влияние на слияние подчиненных народностей с народностью господствующей. Эти народности сохраняют свои национальные формы культуры, быта, но отдельные их представители, выходя на простор общей государственной жизни всегда стремились перенять жизненную обстановку высших классов господствующего народа.41.

Исследование изменений в культурной жизни Сибири в условиях просвещенного абсолютизма проводилось с позиций антропоцентристского подхода. Этот подход предполагает изучение интересов, потребностей, действий людей, влиянии культуры на их повседневную жизнь. Данный подход использовался при изучении культурных потребностей и культурно-досуговой деятельности сибирского населения.

Формационный подход в последнее время подвергся серьезной критике из-за преувеличения роли экономического фактора в развитии человеческого общества. Однако в нем содержатся интересные для данного исследования положения. Как отмечалось, принципиальным положением для исследуемого периода является взаимовлияние культур. Один из марксистских теоретиков Г. В. Плеханов разделил влияние в области духовной жизни общества на одностороннее и двухстороннее. «Влияние одностороннее, когда один народ по своей отсталости не может ничего дать другому. Это влияние взаимно, когда вследствие сходства общественного быта, а, следовательно, культурного развития, каждый из двух обменивающихся народов может что-нибудь заимствовать у другого».42 Культура Просвещения — это многосторонние взаимные контакты в области культуры, которые можно представить в виде своеобразной цепочки: Европа — центральная Россия — Сибирь.

Считаем необходимой применение в диссертации методологии диалога культур, которая была разработана в трудах М. М. Бахтина Он отмечал, что диалог характеризуется единством взаимопонимания его участников и сохранения каждым из них своей позиции.43 Бахтин отмечал, во-первых, синтез исходных позиций, слияние их в одну общую. Во-вторых, когда «при диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимно обогащаются. В-третьих, возможна ситуация, при которой диалог приводит, прежде всего, к пониманию существенных, принципиальных различий исходных установок, когда размежевания чем больше, тем лучше».44 В отношении рассматриваемого нами вопроса имела место вторая ситуация, когда культура Сибири вступала в контакт с господствующей в центральной Россией европейской культурой, при этом сохраняя свою самобытность и воспринимая то лучшее, что накопили культуры других народов. Интенсивность диалога находится в прямой зависимости от уровня развития сторон, их культуры, численности вовлеченных в него участников.

Теоретической основой для изучения культуры стали работы культурологов Б. С. Ерасова, И. В. Кондакова, А. Я. Флиера.45 В них сосредоточен понятийно-категориальный аппарат культурологии, необходимый для осмысления культурных процессов, а так же обобщены подходы к анализу социального функционирования культуры. И. В. Кондаков, исследуя феномен культуры Просвещения, равно как и Н. Я. Данилевский, считал, что культурные преобразования коснулись лишь «верхушки» — т. е. просвещенного дворянства, что не только не привело к единству классов, но и усугубило разрыв между светской и традиционной культурой, между «образованными классами» и «непросвещенной массой».46.

В основу исследования были положены общенаучные принципы историзма и объективности. Применение первого из них дало возможность рассмотреть объект изучения во всем его многообразии и противоречиях. Принцип объективности позволил осуществить комплексный и критический анализ событий и явлений. Так же при написании диссертации применялись сравнительный, логический, системный методы.

Источниковую базу исследования составили неопубликованные (архивные) документы и опубликованные материалы. Одними из главных источников выступили официальные документы — указы Екатерины II, а также периодическая печать, записки иностранцев о Сибири и др.

Первую группу источников составили архивные документы. Нами были изучены материалы Тобольского филиала Государственного архива Тюменской области (ТФ ГАТО), Государственного архива Красноярского края (ГАКК), Государственного архива Иркутской области (ГАИО).

Одним из основных источников для разработки темы настоящего исследования стали материалы, хранящиеся в ТФ ГАТО. Это можно объяснить тем, что именно Тобольск в изучаемое время был центром Сибирского региона. Наше внимание привлек фонд Тобольской духовной консистории (Ф. 156), где содержится информация о быте и культуре населения. Именно в Тобольскую духовную консисторию стекались со всей территории Сибири основные указы, рапорты, промемории, уголовные дела, большинство из которых касаются религиозной, культурно-досуговой, бытовой, образовательной сфер сибирской жизни. Это позволяет судить о повседневности разных слоев городского и сельского населения: дворян, чиновников, крестьян, инородцев, старообрядцев и др.

Фонд Тобольского наместнического правления (Ф. 341), также содержит некоторое количество материалов по изучаемой проблеме. В основном это дела во исполнение официальных указов правительства. В фонде Тобольского приказа общественного призрения (Ф. И-355), заведовавшего школами, общественными заведениями, больницами, содержатся дела о поступлении средств от продажи книг, изданных в Тобольской типографии купца Корнильева, сметы на ремонт театра и других общественных заведений города. Кроме этого в фонде содержится подробнейшая информация о школьной реформе и организации процесса обучения в сибирских малых народных училищах. Фонд 661 (Указы тобольской полицмейстерской конторы) содержит указы о благоустройстве Тобольска.

В АААКК были изучены материалы фонда городской ратуши (Ф. 122). Интерес представляли протоколы заседаний ратуши, а также дела о взыскании штрафов с крестьян за уклонение от исповеди и причастия. Фонды Тобольской и Иркутской духовных консисторий, хранящиеся в ААККК (Ф. 812, 813), содержат важные для нас материалы о постройке церквей, состоянии в приходах на предмет суеверий. Фонды Туруханского Троицкого и Спасского мужского монастырей (Ф. 594, 258) включают материалы по разным аспектам культуры — летописанию, книгораспространению и др.

В ГАИО нас, прежде всего, интересовал фонд Иркутской духовной консистории (Ф. 50), в котором также содержится информация о быте и культуре сибирского населения.

Важным источником выступили официальные документы. Это, прежде всего, указы Екатерины II в области культуры, положения которых распространялись на территорию Сибири: Указ о регулировании планов городов (1768 г.), указ об учреждении «Вольного российского собрания», занимавшегося изданием литературных, исторических произведений и исследовательской работой в области языка и литературы (1771 г.), указ о вольных типографиях (1783 г.), Указ Комиссии об учреждении Главных и Малых народных Училищ (1786 г.), указы о развитии театра, книжного дела в России и др. (Указы Екатерины II (1767−86 гг.). Кроме того, некоторые сведения о регламентации общественной жизни и контроле над исполнением религиозных норм мы почерпнули в Уставе благочиния (полицейский устав) Екатерины II, изданный в 1782 г.

Значительный пласт материала был взят из опубликованных источников. Все использованные материалы можно разделить на несколько жанров: информационные сообщения, научные и научно-познавательные статьи, путевые заметки. В первую очередь это информация, содержащаяся в периодических изданиях Сибири 80 — 90-х гг. XVIII в. Изучение материалов журналов «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» (ИПИ) и «Библиотека ученая, историческая, экономическая.» позволяет судить о развитии некоторых сторон культурно-досуговой деятельности сибирских жителей, об актуальных в то время вопросах, которые интересовали читателей, и поднимались на страницах изданий.

Упоминая путевые заметки, мы имеем в виду, прежде всего, записки российских и иностранных подданных, бывавших в Сибири с различными целями. Это политические заключенные, ученые, путешественники, которые оставляли свои впечатления в путевых описаниях. В этих материалах можно позаимствовать и сведения о повседневном быте, культурном облике сибирских городов и населения. Эти описания зачастую формировали определенный взгляд на развитие сибирской культуры, быта у отечественных историков.

Интересным источником послужили опубликованные письма А. Н. Радищева из Тобольска, адресованные А. Р. Воронцову. В них содержатся любопытные наблюдения и оценки автора, касающиеся сибирского быта и культуры.47 Из путевых наблюдений иностранных граждан следует выделить записки Э. Лаксмана, П. Палласа, переведенные В. Лагусом, и изданные в Санкт-Петербурге в 1890 г. 48 В 60-е гг. XX в. работа по обобщению и систематизации заметок иностранных граждан о Сибири была продолжена. Так, исследователь Э. П. Зиннер в своей работе «Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII в.» собрал записки Августа Коцебу, Иоганна Людвига Вагнера, аббата Шаппа д’Отроша.49 Э. П. Зиннер опубликовал в своем сборнике лишь небольшой отрывок из «Путешествия в Сибирь» Шаппа д’Отроша. Только в 2005 г. вышло в свет замечательное издание французской исследовательницы Элен Каррер д’Анкосс под названием «Императрица и Аббат. Неизданная литературная дуэль Екатерины II и аббата Шаппа д’Отроша». 50 Это издание содержит перевод не только собственно записок француза, но и перевод знаменитого опровержения — «Антидота», авторство которого не без оснований приписывают Екатерине II. В частности Э. Каррер д’Анкосс приводит в примечании аргументы по этому поводу историка А. Н. Пыпина — крупнейшего знатока екатерининской эпохи начала XX в. Если так, то мы имеем возможность оценить взгляды императрицы на быт, нравы и культуру сибиряков, вопреки существовавшему мнению, что «внимание правительства совсем не обращалось к Сибири».

Несомненный интерес представляли опубликованные документы сибирских архивов, содержащиеся в красноярских изданиях «Город у Красного Яра: Документы и материалы по истории Красноярска XVII — XVIII вв.», составленный Г. Ф. Быконей и Л. П. Шороховым, и переизданном и дополненном издании «История Красноярска: Документы и материалы XVIIIпервой половины XIX вв.» Г. Ф. Быкони, а так же в сборнике «Памятники истории и культуры Красноярского края» под редакцией Г. Л Рукша. Помимо этого, некоторые опубликованные документы и материалы Государственного Архива Алтайского Края были взяты из учебного пособия по регионоведению 1999 г. «Культура на Алтае в XVIII — первой половине XIX вв.».

Своеобразным источником послужили публикации документов в комплексе дореволюционных периодических литературно-краеведческих изданий XIX — начала XX вв.: «Сибирский архив», «Сибирские вопросы», «Литературный сборник», выходивший в издании «Восточно-Сибирского обозрения». В этих публикациях часто печатались короткие зарисовки из культурной и бытовой жизни старинной Сибири.

Совокупность источников позволила проанализировать культурную жизнь Сибири в условиях просвещенного абсолютизма.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые объектом специального исторического исследования стали изменения в культуре сибирского региона во время осуществления политики просвещенного абсолютизма Екатерины II. Для освещения данной темы был использован культурологический подход. В научный оборот введены новые архивные материалы.

Практическая значимость работы. Обобщения и фактический материал диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории Сибири, в учебных курсах по краеведению, музейной практике.

Основные положения данной работы опубликованы в тезисах научных конференций по истории культуры Сибири.

1. Государственного архива Иркутской области (ГАИО). а) Ф. 50 Иркутская духовная консистория. Опись 1. Опубликованные документы.

2. Екатерина II. Указы всепресветлейшей державнейшей великой государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской, состоявшиеся в 1767 г / Екатерина II. //- М.: Сенатская типография, 1767.

3. Устав Благочиния или полицейский государыни императрицы Екатерины II, Ч. 1.-СП6., 1782.

4. Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная и историческая (179 193 гг.).

5. Город у Красного Яра: Документы и материалы по истории Красноярска XVII—XVIII вв. / Сост. Г. Ф. Быконя, Л. П. Шорохов. Красноярск: Кн. изд-во, 1981.-280 с.

6. Документы и материалы ГААК. Культура на Алтае в XVIIIпервой половине XIX вв. // Земля сибирская, алтайская.: Учебное пособие по регионоведению. Ч. 1. Древний период первая половина XIX века. -Барнаул, 1999. 301 с.

7. Домовая летопись капитана Андреева // Чтения в обществе истории и древностей российских. Опубл. Г. Н. Потаниным. 1870. — Кн. 4, отд. V. -С. 80,130,152.

8. Екатерина Великая. Русская культура второй половины XVIII в.: Каталог выставки / ред. О. А. Федосеенко. СПб.: Гос. Эрмитаж, 1993.-190 с.

9. Екатерина II и Г. А. Потемкин. Личная переписка / М. Наука. 1997. — 989 с.

10. Иртыш, превращающийся в Иппокрену (1789−93 гг.).

11. Жуков 3. Иртыш. Иппокрена. Лета. Поэты-тоболяки XVIII столетия / 3. Жуков. // Омский альманах. Кн. 1. 1939.

12. Записки японцев о России конца XVIIIначала XIX в. // Сибирский архив, Иркутск: Окунев и К0. 1913. -№ 3.

13. Зиннер Э. П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и ученых XVIII в. / Э. П. Зиннер. Восточно-Сибирское книжное издательство, 1968.

14. Зольникова Н. Д. Источники по истории сибирской приходской общины XVIII в. / Н. Д. Зольникова. // Источники по истории русского общественного сознания периода феодализма. Новосибирск, 1986.

15. Императрица Екатерина II. О величии России / Екатерина II. М., Эксмо, 2003;С. 770.

16. Калашников И. Т. Записки иркутского жителя / И. Т. Калашников // Русская старина, 1905. -№ 7−9.

17. Каррер д’Анкосс Э. Императрица и аббат Неизданная литературная дуэль Екатерины II и аббата Шаппа д’Отроша / Э. Каррер д’Анкосс. М.: Олма-пресс, 2005. — 463 с.

18. Переписка Екатерины II с разными особами / Екатерина II. СПб., 1999. -432 с.

19. Описание Тобольского наместничества / Новосибирск, 1982. 52 с.

20. Отечественные записки (1840−60-е гг.).

21. Радищев А. Н. Избранные сочинения / А. Н. Радищев. МЛ., 1949.

22. Русская старина (1905;1910;е гг.).

23. Сибирский архив (1910;1915;е гг.).

24. Сибирские вопросы (1910;1912;е гг.)ЛитератураМонографии, статьи.

25. Авдеева Е. А. Записки и замечания о Сибири / Е. А. Авдеева. М., 1837. -237 с.

26. Авдеева Е. А. Очерки масленицы в Европейской России и Сибири в городах и деревнях / Е. А. Авдеева // Отечественные записки. 1849. — Т. 62. — № 2. — С. 224.

27. Аверинцев С. С. Византия и Русь: два типа духовности / С. С. Аверинцев // Новый мир. -1988. № 9. — С. 232.

28. Азадовский М. К. Очерки литературы и культуры Сибири / М. К. Азадовский. Вып. 1. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1947.

29. Азадовский М. К. Сибирские страницы / М. К. Азадовский. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1988. — 106 с.

30. Андриевич В. Ю. Исторический очерк Сибири. Т.4. Период екатерининского времени / В. Ю. Андриевич. СПб., 1887. — 316 с.

31. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Западной Сибири / Е. А. Ащепков. М., 1950. — 231 с.

32. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири / Е. А. Ащепков. М., 1953. — 156 с.

33. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М., 1991. — 560 с.

34. Болдырев-Казарин Д. А. Народное искусство Сибири / Д.А. Болдырев-Казарин // Сибирская живая старинаСб. II. Иркутск, 1924. — С. 5−20.

35. Бочарникова В. И. Политика царизма в отношении школы и церкви в государственной деревне Западной Сибири / В. И. Бочарникова. // Вопросы истории Сибири досоветского периода. Н.: Наука. 1973. — 304 с.

36. Буланков В. В. Енисейск. Очерки истории развития и застройки города /B.В. Буланков, К. Ю. Шумов. Красноярск: Краен, кн. изд-во, 1999. — 216 с.

37. Быконя Г. Ф. История Красноярска: Документы и материалы XVIIIпервой половины XIX вв. / Г. Ф. Быконя. Красноярск: Офсет, 2000. — 803 с.

38. Быконя Г. Ф. Русское неподатное население Восточной Сибири в XVIIIнач. XIX вв. (Формирование военно-бюрократического дворянства) / Г. Ф. Быконя. Красноярск: КГУ. — 1985. — 300 с.

39. Быконя Г. Ф., Гринберг Ю. И., Шумов К. Ю. Покровская церковь в Красноярске памятник архитектуры XVIII в. / Отв. ред. Рукша Г. Л. // Памятники истории и культуры Красноярского края. Вып. 1-Красноярск, 1989.-398 с.

40. Быт и искусство русского населения Восточной Сибири / Отв. ред. И. В. Маковецкий.- Н. 1971.

41. Ватин В. Начатки народного образования в Минусинске (Материалы для истории народного просвещения в Сибири) / В. Ватин. // Сибирский архив. -1914. № 11 — С. 475−499.

42. Век Просвещения. Вып. 1./ отв. ред. С. Я. Карп. М.: Наука, 2006. — 654 с.

43. Вопросы истории Сибири досоветского периода / Сб. науч. тр. Н.: Наука, 1973. 158 с.

44. Геденштром М. Отрывки о Сибири / М. Геденштром. М., 1830.

45. Головачев П. Сибирь в екатерининской комиссии: этюд по Сибири XVIII в. / П. Головачев. М., 1889. — 237 с.

46. Голубев П. Народное образование / П. Голубев // Алтай. Томск, 1890.C. 229−236.

47. Громыко М. М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение /М.М. Громыко.- Н. 1965.-218 с.

48. Громыко М. М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIIIпервая половина XIX в.) / М. М. Громыко. Новосибирск, 1975. — 342 с.

49. Грот Я. К. Екатерина II в переписке с Гриммом / Я. К. Грот. СПб., 1879. -126 с.

50. Губарев К. От Тобольска до Березова / К. Губарев // Современник, 1863. -Т. 94. -№ 1 2. — С. 360−378.

51. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому / Н. Я. Данилевский.-СПб.: Глаголъ, 1995.-413 с.

52. Ерасов Б. С. Социальная культурология / Б. С. Ерасов. М.: Аспект Пресс, 1998.-591 с.

53. Жеребцов Б. Сибирский литературный календарь / Б. Жеребцов. -Иркутск, 1940.-87 с.

54. Жеребцов Б. Старая Сибирь в воспоминаниях современников / Б. Жеребцов. Иркутск, 1939. 133 с.

55. Жеребцов Б. Театр в старой Сибири / Б. Жеребцов. M.-JL, 1940. — 59 с.

56. Загорский В. Из быта и нравов Сибири XVIII в. / В. Загорский. // Сибирский архив.-Т.1.-1912.-№ 6.-С. 449−464.

57. Заичкин И. А. Русская история от Екатерины Великой до Александра II / И. А. Заичкин, И. Н. Почкаев. М.: Мысль, 1994. — 765 с.

58. Замахаев С. Н. Историческая записка о состоянии Тобольской гимназии за сто лет ее существования / С. Н. Замахаев, С. Г. Цветаев. Тобольск, 1899.-28 с.

59. Зольникова Н. Д. Сибирская приходская община в XVIII веке / Н. Д. Зольникова. Новосибирск, 1990. — 279 с.

60. Иркутск в панораме веков. Очерки истории города / под ред. JI.M. Дамешека. Иркутск: Вост.-Сиб. изд. компания, 2002. — 512 с.

61. История городов Сибири досоветского периода / под ред. О. Н. Вилкова. -Новосибирск: Наука, 1977.-301 с.

62. История Сибири с древнейших времен до наших дней / под ред. А. П. Окладникова. Т.2. Сибирь в составе феодальной России JI., Наука. -1968.-315 с.

63. Клюско Е. М. Культурно-досуговая деятельность населения России (май 1945 1985 гг.): теоретико-методологический и исторический аспекты / Е. М. Клюско. — М. Наука, 1999. — С. 9−10.

64. Ключевский В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. / Сост., вступ.ст. и примеч. В. А. Александрова. / В. О. Ключевский. М.: Правда, 1991.-623 с.

65. Кондаков И. В. Культура России / И. В. Кондаков. М., Университет книжный дом. — 1999. — 657 с.

66. Копылов А. Н. Культура Русского населения Сибири в XVII—XVIII вв. / Отв. ред. А. П. Окладников./ А. Н. Копылов. Н. Наука, 1968. — 167 с.

67. Копылов А. Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII начала XIX в. / А. Н. Копылов. — Новосибирск: Наука, 1974 — 252 с.

68. Копылов А. Н. Театр в Сибири XVIIначала XX века. / А. Н. Копылов.// История СССР. № 4. 1974. — С.75−97.

69. Копылов Д. Тобольск. / Д. Копылов, Ю. Прибыльский. Средне-Уральское кн. изд-во, 1975. — 224 с.

70. Копылов Д. И. Тюмень. / Д. И. Копылов, В. Ю. Князев, В. Ф. Ретунский. -Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1986. -320 с.

71. Кочедамов В. И. Тобольск (Как рос и строился город) / В. И. Кочедамов. -Тюмень, 1963.-342 с.

72. Краснобаев Б. И. Русская культура XVIII в. Предмет и задачи изучения / Б. И. Краснобаев // История СССР. -1976, № 6. С. 29−45.

73. Культура на Алтае в XVIIIпервой половине XIX вв. // Земля сибирская, алтайская.: Учебное пособие по регионоведению. Ч. 1. Древний период — первая половина XIX века / Барнаул, 1999. — 430 с.

74. Кунгуров Г. Ранние культурные и литературные интересы в старой Сибири (XVII-XIX вв.) / Г. Кунгуров. И., 1941. — 276 с.

75. Кунгуров Г. Сибирь и литература / Г. Кунгуров. Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1965.-203 с.

76. Лагуе В. Эрик Лаксман. Его жизнь, путешествия, исследования и переписка / В.Лагус. СПб., 1890. — 341 с.

77. Ландау С. Г. Из истории Омского драматического театра / С. Г. Ландау. -Омск, 1951. 176 с.

78. Лебедева. Н. И. Столичные черты в архитектуре и строительстве Омска (XVHI-XIX вв.) // Городская культура Сибири: история и современность. Сб. науч. тр. — Омск, 1997. — С. 45−48.

79. Литер, сборник изд-ва газ. «Восточно-Сибирское обозрение». 1885.

80. Лобанов Г. Карточная игра в Восточной Сибири // Сибирский архив, т. 1, апрель 1912,№ 6.-С. 449−464.

81. Лотман Ю. М. Русская литература и культура Просвещения. Т. 1. / Ю. М. Лотман. Л., 1983.-578 с.

82. Любавский М. История царствования Екатерины Второй. Курс, читанный в Императорском Московском университете весной 1911 г. / М. К. Любавский. СПб., 2001. — 253 с.

83. Малиновский И. Сибирь и вопросы культуры / И. Малиновский. // Сибирские вопросы. № 47 — СПб.: Типография Альтшуллера, 1910. — С. 13−15.

84. Маляревский П. Г. Очерк из истории театральной культуры Сибири / П. Г. Маляревский. И., 1957.

85. Мамсик Т. С. Из истории развития грамотности в западно-сибирской деревне / Т. С. Мамсик. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII начала XX в. — Н., 1985. — С. 106.

86. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. / Г. Ф. Миллер. М. — Л.: АН СССР, 1937.-607 с.

87. Миллер Г. Ф. Описание Сибирского царства и всех происходящих в нем дел / Г. Ф. Миллер. СПб., 1750. — 554 с.

88. Миненко Н. А. Живая старина. Будни и праздники сибирской деревни в XVIII перв. пол. XIX вв. / Н. А. Миненко. — Н.: Наука. Сиб. отд. — 1989. -160 с.

89. Миненко Н. А. История культуры русского крестьянства Сибири в период феодализма / Н. А. Миненко. Н., 1986, — 91 с.

90. Миненко Н. А. Культура русских крестьян Зауралья XVIII первая половина XIX вв. / Н. А. Миненко. — М.: Наука, 1991. — 125 с.

91. Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIIIперв. пол. XIX вв.) / Н. А. Миненко. Н., 1979. — 129 с.

92. Нечаева М. Ю. Монастыри и власти: управление обителями Восточного Урала в XVIII в. / М. Ю. Нечаева. Екатеринбург, 1998.-219 с.

93. Оглы Б. И. Архитектура Иркутска XVIII-XIX столетий / Б. И. Оглы. -Тр. НИСИ. Т. VIII. — Н., 1958. — 324 с.

94. Отечество: история, люди, регионы России. Энциклопедический словарь / Сост. Горкин А. П., Карев В. М. М.: БРЭ. — 1999. — 881 с.

95. Павленко Н. И. Екатерина Великая / Н. И. Павленко. М.: Молодая гвардия, 1999.-495 с.

96. Пежемский П. И. Иркутская летопись / П. И. Пежемский, В. А. Кротов. -И., 1911. 315 е.- Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири / Сост. В. Щеглов. — И., 1883. — 34 с.

97. Плеханов Г. В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю Г. В. Плеханов. // Избр. философ, произведения. в 5-ти т. — Т. 1. -Госполитиздат, 1956. — 657 с.

98. Резун Д. Я. Очерки изучения Сибирского города XVIII в. / Д. Я. Резун. -Наука, 1977.-345 с.

99. Резун Д. Я. О некоторых проблемах современной сибирской исторической урбанистике / Д. Я. Резун. // Сибирский город XVIIIначала XX веков. (Межвузовский сб.). Вып.1. Иркутск, 1998. — С.4−10.

100. Резун Д. Я., Василевский Р. С Летопись сибирских городов / Д. Я. Резун, Р. С. Василевский. Н., 1989. — 304 с.

101. Романов Н. Краткий исторический очерк 50-летия существования Иркутской публичной библиотеки / Н. Романов. И., 1911.-20 с.

102. Ромодановская Е. К. Новые материалы по истории сибирской литературы XVIII в. / Е. К. Ромодановская. // Сибирь периода феодализма: Вып. 2. (Экономика, управление и культура Сибири XVII XIX вв.). — Н., 1965. -С. 19−23.

103. Рыженко В. Г. Изучение культуры в Сибири: современные признаки и перспективы / В. Г. Рыженко, В. Ш. Назимова // Русский вопрос: история и современность. Материалы Третьей всерос. науч. конф.(17−18 дек. 1996 г., г. Омск). Омск, 1998. С.79−85.

104. Ситников JI.A. К истории книгораспространения в Сибири во второй половине XIX в. / JI.A. Ситников. // Становление системы библиотечного обслуживания и книжного дела в Сибири и на Дальнем Востоке. Новосибирск, 1977. С. 25−29.

105. Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. Кн. 1. / П. А. Словцов. -СПб.: Изд. И. М. Сибирякова, 1886. 660 с.

106. Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. Стихотворения. Проповеди / П. А. Словцов. Новосибирск, 1995. — 676 с.

107. Словцов П. А. Прогулки вокруг Тобольска в 1830 г. / П. А. Словцов. -М., 1834.-346 с.

108. Сперанский М. Н. Повесть о городах Таре и Тюмени. Труды комиссии по древнерусской литературе. / М. Н. Сперанский. И. 1939. — 146 с.

109. Степанская. Т. М. Архитектура Алтая XVIII начала XX вв. / Т. М. Степанская. — Барнаул, 1995. — 436 с.

110. Сулоцкий А. И. Семинарский театр в старину в Тобольске / А. И. Сулоцкий. М., 1869.-78 с.

111. Токарев С. А. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы / С. А. Токарев. М., 1983. — 342 с.

112. Толковый словарь русского языка / ред. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. РАН М.: АЗЪ, 1994.-980 с.

113. Флиер А. Я. Культурология для культурологов: Учебное пособие для магистрантов и соискателей, а так же преподавателей культурологии. / А. Я. Флиер. М.: Академический проектЕкатеринбург: Деловая книга, 2002.-492 с.

114. Черказьянова И. Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVIII XX вв.) / И. Черказьянова. — СПб., 2004. — 368 с.

115. Шашков (Серафимович) С. Очерки русских нравов в старинной Сибири / С. Шашков (Серафимович). // Отечественные записки. Кн. 2. -1867. -Окт. С. 703.

116. Школа Тобольской губернии в XVIII — нач. XX вв. // Хрестоматия. / сост. Загороднюк Н. И., Скачкова Г. К. Тюмень, 2001. — С. 87−98.

117. Шорохов Л. П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII—XVIII вв. (развитие феодальных отношений и их особенности) / Л. П. Шорохов. Красноярск.: Изд-во Краснояр. ун-та, 1983. 164 с.

118. Щапов А. П. Сибирское общество до Сперанского / А. П. Щапов. Изв. Сиб. отд. русс, геогр. о-ва. — Т.V. — 1874. — С. 35.

119. Юрцовский Н. С. Очерки по истории просвещения в Сибири / Н. С. Юрцовский. Новониколаевск, 1923. — 268 с.

120. Ядринцев Н. Сибирь как колония в географическом и историческом отношении / Н. М. Ядринцев. СПб., 1892.

121. Ядринцев Н. М. Начало печати в Сибири / Н. М. Ядринцев. // Литературный сборник. Изд-е ред. «Восточное обозрение». — СПб.: Типография И. Н. Скороходова, 1885. — С. 354. Авторефераты диссертаций.

122. Андюсев Б. Е. Традиционное сознание крестьян-старожилов Приенисейского края 60-х гг. XVIII 90-х гг. XIX вв. / Б. Е. Андюсев. //Автореф. дисс. канд. ист. наук / Красноярск: Краен, гос. пед. ун-т., 2002.-23 с.

123. Карелин Д. В. Деревянное и каменное жилое домостроительство Западной Сибири (вторая половина XVIII-начало XX веков) / Д. В. Карелин. // Автореф. дисс. канд. Архитектуры. Новосибирск: Новосиб. гос. арх.-строит. ун-т., 2006. — 23 с.

124. Нечаева JT.B. Формирование системы образования и ее влияние на русскую художественную культуру Западной Сибири во 2-й половине XVIII в. / J1.B. Нечаева. // Автореф. дисс. канд. ист. наук / Тобольск: Омский гос.пед. ун-т., 2004. 22 с.