Хронотоп в жанре романа литератур народов Северного Кавказа. 
Опыт сравнительного изучения

Актуальность исследования. Проблема хронотопа в литературах народов Северного Кавказа является одной из интереснейших в литературоведении. Ее решение связано с изучением сюжета и композиции, а также с рассмотрением основных тем и идей произведения. Вследствие этого элементы анализа хронотопа присутствуют в каждой литературно-критической работе.

Если взять за основу вопрос о том, как именно художественное литературное произведение связано с фактами реальной жизни, то для ответа на него целесообразнее всего обратиться к исследованию хронотопа. Еще один важный аспект литературного творчества — это переход реальных предметов в разряд символов. Как происходит метаморфоза? Как расшифровать символ? Насколько это важно для литературного критика и для непрофессионального читателя? Решению данных проблем именно в ключе открытия и изучения хронотопа посвящены труды М. Бахтина, Ю. Лотмана, В. Топорова и многих других ученых. Наша работа в своей теоретической части базируется на материале, почерпнутом в сборниках статей «Пространство и время», изданном в Киеве в 1984 году, «Эстетические ценности предметно-пространственной среды», опубликованном в Москве в 1990 году, а также статьях журнала «Вопросы I литературы» за 1998 год. Есть и другие теоретические работы, созвучные с темой нашего исследования.

Мы считаем, что в настоящее время у большинства читателей не сформирован навык аналитического чтения. И это — не единственный результат недостаточного развития читательской культуры в обществе. Другой, не менее важный недостаток коренится в невосприимчивости большей части читателей по отношению к нравственным, духовным конфликтам, имеющим место в литературе. Углубление знаний широкой публики в области хронотопа должным образом повлияет как на интеллектуальное, так и на эмоциональное постижение того или иного художественного произведения. Ради этой цели в области современной литературной критики написано немало научных статей и монографий, посвященных анализу хронотопа в творчестве какого-либо автора или в литературе определенного направления. Нередко ученые отдают предпочтение рассмотрению хронотопа в произведениях того или иного жанра.

В нашей работе освещается вопрос о хронотопе романа. Этот жанр избран нами потому, что именно в нем наиболее полно развертывается жизненный путь персонажей на фоне истории страны, народа или семьи. Только этот жанр позволяет автору воплотить собственное видение какого-либо глобального события наряду с наиболее объективной его картиной. Писатель-романист способен развернуть во всех интересующих его подробностях тот или иной отрезок исторического времени, а также сцены частного быта внутри него. Некоторые жанровые особенности романа способствуют тому, что герои произведения могут перемещаться в пространстве. Автор может по своему усмотрению «расширять» описываемую местность до пределов Вселенной или «сужать» ее до размеров одной комнаты. Еще одна важная для нас особенность романа — это сочетание в нем эпического и лирического начал. Таким образом, мы можем судить не только о внешнем пространстве, в котором существуют персонажи, но и о широте или узости их внутреннего мира.

Цели и задачи исследования. Попытка исследовать хронотоп на материале избранных романов в литературах народов Северного Кавказа предпринимается впервые. Мы намерены провести сопоставление пространственно-временной картины в каждом из них с тем же построением в нескольких произведениях из области европейской романистики. Выбор обусловлен тем, что в сравнении с европейским романом северокавказский не имеет такой многовековой истории развития. Из этого следует, что, как один из самых «молодых» жанров национальных литератур, роман Северного Кавказа должен изучаться с особым вниманием. Кроме того, мы ставим перед собой задачу проследить художественное родство анализируемых романов. Важно также выявить уникальные черты композиции, системы образов, отбора изобразительно-выразительных средств и других сторон произведения каждого автора. Это поможет понять, какие черты хронотопа характерны для романа в литературе целого региона, а какие являются плодом индивидуальных авторских изысканий.

Цель нашей работы — показать внутреннюю общность прозы Северного Кавказа, коренящуюся в подходе писателей к созданию хронотопа. Помимо основной цели существует и сопутствующая, а именно — отметить отличие данной прозы от прозы русской и западноевропейской на основе наблюдения за изображением пространства и времени.

Академик Д. С. Лихачев писал: «Литературное произведение служит не только самому себе и действительности, но и поддерживает рождение других произведений» [76, с. 188]. Руководствуясь этим положением, мы убеждаемся, что возможно выявить пространственно-временную основу литературы определенного региона. Эта основа передается от классических писателей современным, а от них, в свою очередь, в несколько измененном виде перейдет будущим.

Наша работа базируется на трудах известных литературоведов, посвятивших свои статьи и монографии изучению прозы Северного Кавказа. Мы можем отметить работы Тхагазитова Ю. «Эволюция художественного сознания адыгов» (1996), «Адыгский роман» (1987), Бекизовой Л. «История и современность в прозе северокавказских литератур» (1978), Теппеева А. «Балкарская проза» (1974), Толгурова 3. «В контексте духовной общности» (1991), Мусукаевой А. «Северокавказский роман» (1993),.

Ответственность перед временем" (1987), Гетегежева В. «Литература борьбы и созидания» (1976), Чамокова Т. «В ритме эпохи» (1986). Ценными для нашей работы оказались некоторые материалы из сборников статей «Национальное и интернациональное в фольклоре и литературе» (1983), «Художественные искания современной советской многонациональной литературы» (1976).

Таким образом, проблема развития северокавказской романистики так или иначе рассматривается в литературоведении на протяжении длительного времени. Но есть существенная разница в подходе к ней различных ученых.

Научная новизна диссертационной работы. Наше исследование должно раскрыть еще одну важную грань литературного процесса. Мы рассматриваем северокавказский роман не с точки зрения его тематики, проблематики, источников и системы героев, что уже многократно делалось нашими предшественниками, — а с точки зрения «эксплуатации» различными авторами литератур данного региона в своих фундаментальных произведениях системы пространства и времени. Наша попытка построить свое исследование на основе сопоставления хронотопа избранных произведений, созданных в одной культурно-этнической среде, с произведениями, написанными приблизительно в это же время в других регионах, открывает новые темы для дальнейших научных изысканий.

Основной вопрос нашей работы, суть которого звучит в названии ее темы, помогает задать ряд других, более частных:

— какие пространственно-временные ориентиры становятся символами и что символизируют?

— как влияет мастерство автора в создании более или менее уникальных и ценных пространственно-временных построений на читательское восприятие произведения?

— в чем специфика художественного времени и пространства в кабардинском, балкарском, адыгейском, осетинском романе?

Из какой бы то ни было частной науки нам известно, что любая система есть совокупность равнозначных элементов и взаимодействие между ними при наличии особой связи. Данная работа является попыткой проследить функционирование системы, элементы которой — романы, созданные разными авторами и посвященные различным темам. Внутренняя связь, организующая упорядоченную структуру — это в нашем исследовании хронотоп. «Искусство и жизнь, существующие отдельно, взаимоответственны» [65, с. 77], — такую мысль М. Бахтина взял на вооружение Р. Шнайфер, размышляя над подобными вопросами в своей статье «Обобщающая эстетика жанра». Для нас эта формулировка ценна тем, что такая взаимная ответственность становится явственной при изучении литературных произведений с точки зрения хронотопа.

Мы также впервые исследуем некоторые аспекты сходства и различия в изображении пространства и времени северокавказскими и4 западноевропейскими авторами.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав,.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Литература

многих народов России в данное время продолжает самобытно развиваться. Путь этот не всегда гладок. Основные его этапы — это усвоение инородного опыта и преодоление его. Параллельно прослеживается линия запечатления фольклорных образов, сюжетов, поэтики — и преодоление архаичных типов мышления. В таком или приблизительно в таком направлении движется обычно процесс художественного осмысления мира.

Перед основной частью писателей XX века стоит задача показать определенный отрезок конкретной эпохи глазами представителей той этнокультурной группы, к которой принадлежат они сами. Одновременно прозаики стремятся выразить настроения, близкие большей части потенциальных читателей. Так возникает проблема построения уникального хронотопа. Конечно, ее решение — это не создание той или иной пространственной и временной картины на страницах единственного художественного произведении и даже не специфика координат «жизни» персонажей в целом творчестве одного автора. С одной стороны, данный труд писателя со временем станет достоянием мирового искусства или, по крайней мере, литературы одной страны. Следовательно, пространственные и временные ориентиры, созданные автором, должны быть значимыми для широкого круга читателей. С другой стороны, художник делает попытку отразить особенности жизни людей определенной национальности. Его главная цель — навести читателя на мысль о единстве всех народов в их стремлении к мирному сосуществованию, приобщении к науке, обустройству быта и т. д.

Не стоит упускать из виду тот факт, что литература определенных народов имеет в своей основе ярко выраженное авторское начало на протяжении многих веков. Следовательно, художественные произведения насыщенны субъективными взглядами, психологическими нюансами, а также все новыми и новыми изысканиями в области пространственно-временных построений. Если же обратиться к «молодой» литературе, то история ее самой, а значит и авторская традиция в ней насчитывает немногим более века. Это означает, что представители вышеуказанной находятся, возможно, в наиболее интенсивном поиске оптимальных решений в сфере изображения пространства и охвата времени. Этот процесс представляет немалую трудность для исследователей, так как непросто выявить гениальность или, наоборот, ограниченность мышления того или иного писателя, когда его творчество еще не прошло испытания временем, когда его поиск еще не завершился г. некой единой формой обработки и преображения фактов. И, что также очень важно, у такого писателя наблюдается недостаток в арсенале готовых для простого использования способов изображения пространства и времени. Такие способы вырабатываются на протяжении труда нескольких поколений художников слова, творящих преимущественно в одном общем жанре и литературном направлении. Что же касается такой литературы, как,.

0: например, литература какого-либо из народов Северного Кавказа, то каждому автору приходится быть гораздо самостоятельнее в известном смысле. Национальная литературная традиция, без сомнения, выработала определенные принципы, но они относятся, в основном, к другим уровням и аспектам творчества. Хронотоп же все еще остается сложным преображением видения мира, как для автора, так и для исследователей его творчества. Но, вместе с тем, если эта сторона литературного искусства в той или иной степени освоена художником и критиком, то можно говорить о наиболее полном, системном, «объемном» овладении сразу многими.

Ц сторонами литературного процесса. Как мы видим, наблюдение за изображением пространства и времени несколько облегчает задачу теоретикам литературы. Недаром изучением хронотопа занимались такие ученые, как М. М. Бахтин, М. Бютор, Д. Затонский, В. Топоров и другие. За последнее десятилетие появились работы молодых исследователей, рассматривающих ту же проблему. Отчасти с ее решением связано и решение другой. Мы обозначим ее как задачу создания индивидуально-авторской по форме и общественной по философскому наполнению картины мира. Независимо от того, имеем ли мы дело с фантастическим или реалистическим творчеством, автор выступает и как «ученик» по отношению к реальному миру, и как создатель некоей условной литературной действительности.

Если писатель, считающий себя способным создать художественное литературное произведение, приводит те или иные факты из жизни страны, республики, города, — но без философского анализа и без всякого влияния их на характеры и обстоятельства «жизни» вымышленных персонажей, — такой автор не найдет признания среди широкой публики. То же можно сказать и о том, кто попытается якобы ради соблюдения принципа «художественности» выдать вымысел и ложь за историческую правду. Именно анализ пространственно-временных конструкций дает возможность выявить вовремя подобную «графоманию». По другую сторону находится автор, воспринимающий и оценивающий колоссальное количество информации из области реальной действительности. И это важный этап еще не воплощенного творчества. Затем писатель соотносит собственный гносеологический и нравственный опыт с опытом различных представителей общества. Следующий этап — классификация фактов по степени их исторической значимости. Только после такой предварительной работы с материалом писателя ожидает самое увлекательное, а именно создание фабулы будущего произведения, наделение вымышленных персонажей определенной внешностью и чертами характера. Самое сложное, на наш взгляд, при выстраивании сюжета найти верное сочетание исторического факта и фантазии автора. Заметим, что на данном этапе как раз и формируется будущий хронотоп. То же происходит и с системой персонажей: писателю важно с одинаковой отчетливостью изобразить историческое лицо, если оно должно фигурировать в произведении, и не существующих реально людей. Очень большую важность имеют оценочные суждения самого автора. Причем от нашего внимания не укрывается мнение части непрофессиональных читателей, что важными в воспитательном и познавательном отношении можно считать только суждения общепризнанного корифея литературы. Предполагается, что художник, не достигший самого высокого уровня мастерства, должен делать как можно меньше так называемых лирических отступлений. Мы со всей ответственностью опровергаем подобные взгляды. Именно анализ хронотопа произведений может наглядно подтвердить, что и начинающий, и сравнительно поздно занявшийся литературной деятельностью, и создавший небольшое число произведений человек способен высказать ценные для читателей мысли. Хронотоп не может быть своего рода фотографией действительности, окружающей автора. Это обязательно плод его воображения, к какому бы литературному направлению ни принадлежало его творчество.

Хронотоп представляется системой, организующей во многих случаях те или иные композиционные построения либо сюжетные картины. Помимо этого, он выводит литературоведа за рамки отдельного произведения, связывая символической, а иногда и прямой связью литературу со многими отраслями науки. Этой связи мы уделили внимание в той степени, в какой позволил это сделать допустимый объем настоящей работы, а также стоящие перед нами основные задачи. Если в дальнейшем кто-либо из начинающих ученых пожелает продолжить изучение темы хронотопа на материале произведений писателей того или иного региона, он будет вправе воспользоваться базовыми знаниями из области астрономии, антропологии, информатики, радиотехники и т. д. Так называемое «времяпространство» является одновременно преображенным мироощущением целого народа и индивидуальным авторским представлением об историко-культурном движении в народном бытии и сознании. Следовательно, именно хронотоп позволяет изучать литературное произведение либо как акт индивидуального творчества, либо как своеобразный синтез представлений о реальности целого общества. Возможно также комплексное исследование проблемы, пример которого являет собой данная работа. Думается, что вопрос о хронотопе в жанре романа еще долгое время не будет исчерпан. Хронотоп — точка пересечения таких элементов творчества, как сюжет, композиция, тематика, авторские задачи, индивидуальный стиль писателя, художественный метод, поэтика. Все указанное принадлежит к разным уровням литературного искусства и его теории. Пространственно-временной фундамент произведения не создает беспорядочного смешения данных аспектов, а наглядно показывает их соотношение и взаимодействие. Именно это освещено в настоящей работе. Наблюдение за хронотопом делает литературу любого направления ближе к реальной жизни. Интерес к художественному слову в наше время отмечается, в основном, в определенных кругах общества. Перед художниками слова, педагогами, учеными как никогда явственно стоит проблема массового чтения и восприятия по-настоящему важных идей, проводимых писателями. Популяризация и расширение исследования литературы через хронотоптаков один из этапов ее решения. Обычно теоретики ограничиваются одним произведением или творчеством одного автора. Это может обеспечить наиболее глубокое проникновение в созданный писателем мир. Такое исследование сравнительно нетрудно привести в систему, своего рода алгоритм тезисов. Но, задавшись целью выявить общность прозы целого региона — в нашем случае это Северный Кавказ — мы включили в список прорабатываемой художественной литературы внушительное количество произведений различных писателей. Вместе с тем, поставив вопрос о национальном своеобразии искусства слова, мы сделали попытку решить его за счет сопоставления хронотопа северокавказского романа с пространственно-временной картиной европейского. В основе такого сопоставления — принадлежность указанных произведений к реалистической литературе XX века, сходная тематика, единство основных принципов изображения характеров, природы и социальной среды.

Думается, данная работа помогает рассеять сомнение в том, что реалистический роман прошлого века и в наши дни представляет собой огромное поле для исследования отраженной в нем многовековой традиции и авторского новаторства. Мы предполагаем, что ученые, работающие в данное время, а также планирующие в будущем трудиться над проблемами специфики литератур народов России, обратят еще большее внимание на философскую, психологическую, математическую, политологическую основы пространственно-временной картины литературного произведения. Наглядные предпосылки к этому — статьи и монографии последних лет. Они представляют собой конкретный текстологический анализ с ясными теоретическими выводами. Таковы, в частности, труды Бекизовой Л. А., Камбачоковой Р. X., Мусукаевой А. X., Толгурова 3. X., Тхагазитова Ю. М., Шаззо К. Г. и других исследователей.

Рассматривая жанр романа вышеуказанного направления с точки зрения авторского восприятия времени и наделения им персонажей, мы обнаружили немало параллелей в отображении так называемого «хроно» северокавказскими и европейскими писателями. Несомненно, перед нами предстали и фундаментальные различия в создании «литературного времени». В данной работе сделана попытка ответа на вопрос, чем вызваны и как именно проявляются эти сходства и различия. Почти то же происходит с преображением пространства. Существует немало общих принципов в литературном отображении топографического ориентира, однако, у отличий в данной сфере гораздо больше оснований. Общность основных принципов жизни человечества проникает в искусство, трансформируясь в нечто единое. Такова, например, борьба с несправедливостью на всех уровнях, антивоенные убеждения, стремление к мировой гармонии, внимание к роли конкретной личности в функционировании целого общества. Однако, каждый народ по праву гордится совокупностью собственных представлений о природе, человеке, главных моральных канонах. Эта специфика также становится фундаментом для архитектуры, живописи, музыки, литературы. Поскольку каждый человек является не просто частицей этнической группы, а еще и уникальной личностью со своим мировоззрением и эмоциональным опытом, самовыражение писателя становится не только допустимым, но и необходимым условием творчества. Все перечисленное создает почву для создания подобной работы и порождает множество актуальных вопросов. Мы предложили решение некоторых из них, а также осветили круг тех, которые нуждаются в дальнейшем рассмотрении.

Один из таких животрепещущих вопросов касается процветающего в наши дни фантастического направления как в западноевропейской или североамериканской, так и в восточноевропейской литературе. Ученые, как правило, придерживаются одной из двух точек зрения. Первую можно сформулировать так: если фантастическое начало в искусстве превалирует, то это способствует отвлечению от реальной жизни. Композиция таких произведений не имеет ничего общего с объективной логикой. Идеи и идеалы, которыми руководствуются писатели-фантасты, неясны или нереальны, а следовательно, в некоторых случаях, лишены воспитательной функции. Чрезмерное увлечение фантастическими романами и повестями может оказать неблагоприятное влияние на психику человека, развивая в ней аутентичное начало в противовес социальному. Вторая точка зрения такова: вымысел есть основа искусства и основной способ выразить авторское мировидение. Творец обязан создать нечто неповторимое. Фантазия заставляет увидеть реальную жизнь в более оптимистичном свете и придать обычным объектам новые черты. Даже если признать, что бытие первично, а сознание лишь служит ему, запечатлевая и обрабатывая информацию, фантастическое начало в литературе — первая ступень на пути к дальнейшему прогрессу. Каким бы ни было истинное заключение, именно анализ хронотопа несколько уравнивает противоположные мнения насчет фантастических литературных течений. Пространственно-временное построение наряду с выбором и созданием различных средств поэтики наиболее ярко показывает степень самостоятельности, оригинальности и, возможно, гениальности автора. Одновременно с этим, расшифровывая символы как ключ к хронотопу, читатель получит верную картину политических, социальных, психологических, философских, экологических воззрений писателя. Таким образом, даже в самом, казалось бы, вымышленном сюжете просматривается реалистическая основа.

Литература

 — не только самый абстрактный из важнейших видов искусства, но и один из самых «гибких». Под гибкостью имеется в виду наиболее скорая реакция прозы и отчасти поэзии на изменения в объективной реальности. Следует добавить, что именно искусство слова способно наиболее явственно отразить эти изменения. Сложность и одновременно художественная ценность «отражения» достигается за счет значительной работы автора над установлением соотношения фактов, их оценки и вымысла. Приводя в некий единый «механизм творчества» опыт человечества, нации и собственный, писатель становится ответственным не только за написанные строки, но и за роль, какую они сыграют в жизни новых поколений. В ходе этой работы и создается хронотоп. Основной смысл его создания состоит в сакральном значении привычных координат. Заметим, что талантливый писатель способен оказывать воспитательное влияние не только посредством создания отрицательных и положительных персонажей, и не только поучительными рассуждениями, но и с помощью пространственно-временной символики. Ее изучение в определенной системе позволяет ответить на основной вопрос теории искусства вообще и литературы в частности, о том, является ли произведение творца абсолютно новым микромиром или всего лишь запечатлением сиюминутного состояния политики, экономики, общественной морали, биологической среды. Теория отвечает на этот вопрос компромиссом. Именно ключевое понятие темы нашей работы делает ответ мотивированным, отчетливым и доступным пониманию самой широкой аудитории.

Наиболее подходящим материалом для исследования хронотопа во всей его многогранности для нас явился роман Северного Кавказа. О жизни людей в республиках этого региона можно судить по разным свидетельствам. Но жанр романа — это яркое воплощение писательских представлений об окружающем мире, обществе и индивидуальном характере в их развитии и взаимовлиянии.

В исследование проблемы особенностей построения северокавказской прозы внесли свой вклад многие ученые, такие как Л. А. Бекизова, Р. Мамий, А. X. Мусукаева, А. Схаляхо, А. Теппеев, Ю. М. Тхагазитов, Т. Чамоков, 3. X. Толгуров, Ф. Урусбиева и многие другие. За последнее десятилетие появились труды о зарождении, развитии и преображении художественного освоения мира среди адыгских народов. Но даже при глубоком и всестороннем рассмотрении произведений не всегда удается сделать прогноз интереса или же безразличия к тем или иным произведениям со стороны широкой аудитории. Нечасто в работах опытных литературоведов встречается постановка, а тем более решение вопроса о том, что именно должно лечь в основу особых отношений писателя и читателя. Последний так или иначе воспринимает, оценивает тот мир, который автор ему представляет на страницах книги. Художник же в большей или меньшей степени предвидит читательскую реакцию на сюжет, характеры персонажей, авторский стиль. Таким образом, для создания произведения важен не только социальный заказ, не только воля автора, но и совокупность индивидуальных оценок литературного творчества. Причем писателю важно не только мнение профессиональных критиков, но и то, как усваивают его произведения люди, далекие от профессионального изучения литературы. Этот аспект обуславливает ее место в сфере различных отраслей науки и видов искусства. Отметим, что именно хронотоп является системой, выводящей исследователя на «поле» для более разностороннего анализа писательско-читательских отношений.

Каждое произведение обеспечивает себе либо многовековую славу, либо скорое забвение. Это зависит от многих факторов. Не последнее место среди них занимает структура хронотопа. Сложно судить, какие именно романы северокавказских авторов будут своего рода хрестоматийными для будущих поколений читателей. Но есть возможность с помощью рассмотрения пространственно-временной системы того или иного произведения дать прогноз на ближайшее время. Какие именно черты созданного художником слова «мира» могут навести на мысль о долговечной или кратковременной «жизни» романа? Во-первых, имеет значение то, насколько глубоко автор работал над фактическим материалом. Во-вторых, важно то, не противоречит ли художественный вымысел объективной правде. В-третьих, обращает на себя внимание соотношение описания действительно происходивших событий с изображением вымышленных. В-четвертых, несложно заметить, какие именно персонажи способны на много лет «пережить» своего создателя: наделенные лишь фантастическими достоинствами — или тождественные реально живущим людям в своих поступках и проявлениях психологического порядка. В-пятых, произведению не идет на пользу как чрезмерное насыщение его собственно авторским видением событий, так и недостаток субъективной писательской оценки того, что происходит в объективной реальности, а затем и на страницах книги. Автор должен подумать о собственном образе, о том, какой предстанет его собственная личность перед тем, кто возьмет его книгу. За время существования литературы выработалось несколько основных образов авторских «самопредставлений». В их основе лежит принцип отношения писателя к созданному им «миру». В зависимости от этого отношения мы и различаем писателя-собеседника, рассказчика, участника событий, игрока за шахматной доской, исполнителя высшей воли, психолога, аналитика и так далее. Разумеется, эти и другие возможные обозначения условны. Тем не менее, избирая для себя тот или иной «имидж», автор погружается в атмосферу одухотворенной ролевой игры между вымышленными героями, читателем и собой.

Писатель-собеседник будет впредь пользоваться успехом. Причина такого явления — в том, что образ писателя-рассказчика за много веков его использования в какой-то мере исчерпал себя, а образ писателя-участника событий не всегда способен соответствовать воспитательной роли, так как слишком зависит от сюжета и системы остальных образов. Образ собеседника предполагает своего рода равноправие автора и каждого конкретного читателя. При этом совсем не обязательно наличие в тексте риторических обращений и прямых апелляций к читателю, какие были нередки в литературе XIX века. Достаточно лишь собственными размышлениями призвать читающего человека к полемике или сознательному согласию.

Из проведенной нами работы сделаны следующие выводы:

1.

литература

народов Северного Кавказа сохраняет свою самобытность по сравнению с данным видом искусства иных территориальных, этнических, культурных формаций. Хронотоп является системой, наиболее удобной для такого сравнения.

2. Пространственно-временная картина большинства произведений кабардинских, черкесских, адыгейских, балкарских, карачаевских, осетинских, ингушских авторов в основе своей имеет равную ценность природной и социальной среды. Анализ хронотопа части чешской, французской, английской, немецкой романистики подтверждает, что в основе западноевропейской культуры и литературы XX века лежат проблемы антропоцентризма, урбанизации и борьбы цивилизации с природой. Писатели в большинстве своем находятся в поиске гармонии между биологическим и социальным началом, между стихийными силами и материальной культурой, между человеческим разумом и природными закономерностями.

3. Северокавказские авторы воссоздают на страницах романов наиболее полную картину национального быта и уникального духовного опыта тех народов, жизнь которых описывают. Роман может быть посвящен тем или иным событиям, но автор в любом случае включает в него часть культурного поля далекого исторического прошлого. Западноевропейские писатели в большинстве своем направляют все внимание на современную им действительность. Вопрос национального самосознания в данных произведениях либо не затрагивается, либо лишается ореола сакраментальности.

4. Хронотоп в нашей работе предстает как система многоуровневого исследования романов. Благодаря анализу авторских пространственно-временных построений удается наиболее четко определить, что общим в реалистической литературе многих народов является:

— изображение человека в различных взаимоотношениях с другими внутри своеобразной «сферы» или «пирамиды» — социума;

— показание духовного мира личности как познаваемой, но не доступной окончательному познанию вселеннойпредставление мира природы не только в качестве «фона» для действий персонажей, а еще и в качестве самостоятельно функционирующего «организма»;

— попытки осмыслить и преподнести читателю разноплановое образное понятие времени, которое предстает как пространство событий разной длительности.

Многогранность категории хронотопа обуславливает возникновение все новых и новых литературоведческих вопросов. Возможности исследования пространственно-временной картины представляют собой открытый ряд. Национальные литературы предстают как необъятное поле для создания теоретических параллелей между литературой различных народов, а также между реальной действительностью и авторским «миром».