Художественные функции портрета героя в чувашской прозе 1950-2000-х годов

Актуальность исследования. Значение художественного образа как явления общечеловеческой и национальной культуры огромно. Образный потенциал искусства помогает людям понять жизнь общества и отдельного человека во всей её целостности, осознать богатство человеческой души, духовных устремлений людей. Особенности воплощения человека в словесной культуре формировались и развивались столетиями, творческая практика создания героя литературного произведения накопила большой опыт, сформировала адекватную и определенную концепцию личности, выработала различные способы выражения сложных взаимоотношений человека с себе подобными, с обществом, историей, с теми или иными культурными накоплениями столетий.

Теоретическое изучение этих проблем, однако, еще не достигло больших вершин: не осмыслено всецело своеобразие индивидуальности воплощенного человека, связь его портретных черт с характером, эмоциональным содержанием личности, с его эстетической природойне уяснена полностью природа социальных, культурных, морально-эстетических ценностей воплощаемого персонажа.

Проблема характера, а вместе с ним и проблема портрета были и остаются одной из центральных проблем литературы. Именно через их единство писатель раскрывает диалектическую органику взаимоотношений между различными членами общества. Кроме того, проблема характера и портретаэто и проблема художественного мастерства.

Все это побуждает исследователя кропотливо анализировать эстетическое самостояние портрета героя, указывает на актуальность поставленных проблем. Это вызывает также настоятельную необходимость выявления особенностей историко-художественных процессов во взаимоувязке как с индивидуально-неповторимым миром отдельного писателя, так и с совокупным миром всей национальной литературы. В ходе такого исследования уясняется важность осмысления портрета героя как историко-эстетической категории, в которой общечеловеческое, социальное неотделимо от национального. Проблемы портретики напрямую увязываются с особенностями нравственного идеала, а это значительно повышает степень актуальности поставленных целей.

Многообразие новых, самобытных героев в литературе свидетельствует о своеобразии художественных поисков писателей, дает возможность получить полное представление о герое чувашской прозы. Отсюда вытекает необходимость выявления многообразия писательских поисков, их эстетического самостояния.

Немаловажно осмысление постулата известного литературоведа Л. Я. Гинзбург. «Литература, — отмечает она, — всегда имела дело с ценностями и оценками (и антиценностями), и эстетическое начало было для нее внутренним, структурным началом» [63, с. 131]. Сказанное означает, что художественные ценности искусства слова находятся в тесной взаимосвязи с эстетическими ценностями, с особенностями поведения и бытия человека, которые вызывают определенное духовно-эмоциональное удовлетворение. Опыт национальной прозы, разрабатывающей проблемы своеобразного бытия героя, показывает, что в этом аспекте в литературоведении сделано немало — изучены особенности характера персонажа, исследован его внутренний мир, выявлены закономерности его взаимосвязи с природой сюжета и композиции произведения, уяснен духовный статус человека в эстетической действительности нации и человечества.

В этом направлении особенно ценны исследования чувашских ученых М. Я. Сироткина, В. Я Канюкова, Г. Я. Хлебникова, Ю. М. Артемьева, Ип.И. Иванова, Г. И. Федорова, марийских критиков А. И. Кульбаевой, Р. А. Кудрявцевой, A.M. Александрова, исследователя удмуртской литературы С. Т. Алексеевой, коми критика Т. Л. Кузнецовой и др. Однако следует отметить, что имеется лишь незначительное количество трудов, затрагивающих проблемы поэтики портрета героя, его художественных функций, формы его участия в создании художественного мира писателя и произведения, совокупного и целостного мира литературы. Имеющиеся изыскания касаются названной проблемы зачастую лишь при решении смежных вопросов и не создают цельную концепцию портрета героя. Всё это обусловливает необходимость тщательного изучения законов художественного портретирования, анализа типологии портретов и средств их создания, системного рассмотрения эстетических явлений, происходящих в области портрета героя, феномена исторической динамики процесса портретирования в общем эстетическом движении искусства слова.

Актуальность поставленной проблемы, следовательно, вытекает и из того, что пока еще не создана цельная картина функционального предназначения различных типов портрета. Все это побуждает диссертанта рассматривать избранную проблему в совокупности с образной спецификой, идеализирующей и типизирующей практикой воплощения образов персонажей.

Цели диссертации продиктованы насущной необходимостью создания полной картины многообразия портретов, выявления динамики образного их движения, эстетического своеобразия типов портретов в творениях различных писателей. Из осознания этого вытекают следующие задачи:

— выявление картины изученности проблемы в тюркском и финно-угорском литературоведении;

— уяснение сущности типов портретов и средств их создания;

— выявление природы функционального участия портрета в формировании сюжета и композиции прозаического произведения;

— изучение закономерностей взаимодействия портретистики с родовидовыми свойствами прозы;

— исследование особенностей взаимоотношений портретов с индивидуальным миром писателя.

В процессе решения таких задач необходимо проанализировать хронотоп произведения, выяснить законы формирования концепции автора и читателя. Диссертация является первым опытом такого системного, историко-функционального исследования чувашской прозы 1950;2000;х годов в контексте литератур народов Урала и Поволжья.

Степень изученности проблемы. Практика создания художественных портретов в словесном искусстве своими корнями уходит в глубокую древность. Однако степень ее изученности все еще оставляет желать лучшего. Вплоть до настоящего времени теоретические сведения об этой проблеме очень скудны: слабо изучены функциональные особенности портретов, мало работ по типологии словесного портретного искусства, недостаточно освещено участие портрета в эстетическом самостоянии жанров литературы и т. д.

В числе работ, непосредственно касающихся данной проблематики, можно назвать небольшой материал Л. Ю. Юркиной в учебном пособии «Введение в литературоведение» (1999), литературоведа Б. Галанова, представившего справочную статью в «Краткую литературную энциклопедию» (1967). Ценно также пособие для учителей и студентов «Портрет героя» (1994) Л. И. Кричевской, специально посвященное изучению этого вопроса. Полезные сведения, высказанные при решении смежных проблем, находим в трудах М. М. Бахтина, Б. О. Кормана, Ю. Манна и других известных литературоведов.

В чувашской, финно-угорской, поволжской критике подобные сведения можно черпать в научных изысканиях М. Я. Сироткина, В. Я. Канюкова, Г. Я. Хлебникова, Ю. М. Артемьева и др. (чувашская критика), Н. И. Кульбаевой, Р. А. Кудрявцевой (марийские литературоведы), С. Т. Арекеевой (удмуртская критика), Т. Д. Кузнецовой (коми критика), С. И. Алешкиной (мордовская критика), Р. Кутуя (татарская критика), С. Г. Сафуанова (башкирская критика) и др.

Ученые единодушны в том, что портрет — это отображение внешних черт героя, стиля его поведения, описание его поступков, строя его мыслей (Л.Ю. Юркина). Типологическое своеобразие портретистики, по мнению Б. Галанова, зависит от особенностей исторического развития литературы, функциональное его предназначение определяется принципом соответствия/несоответствия внешних черт персонажа внутренним, психологическим качествам личности (Б. Корман, JI. Кричевская и др.) — Портрет человека, как считает известный ученый А. П. Чудаков, может быть и речевым. На это же обращают внимание чувашские ученые В. Канюков, Ип. Иванов, Ю. Артемьев. Он может определять жанровое своеобразие произведений (Ю. Артемьев, Г. Хлебников), качественно определить самостояние творческого мира писателя (Б. Галанов, JI. Кричевская).

Следует обратить внимание на слова удмуртского критика Т. Г. Пантелеевой о том, что портрет выгодно показывает человека «межук-ладной», «социальной границы» между жизнью и смертью, о том, что портреты балагуров и шутов, к примеру, вырастают из готовых сюжетов шутливых притч, анекдотов, баек (2008). Замечания эти справедливы и продуктивны. Исходя из этого, можно найти специфику портретов, создающихся в аспекте трагического межсостояния, проникнуть в глубь особенностей трагикомического облика персонажа, проследить своеобразие характера воплощаемой личности человека.

С Т. Г. Пантелеевой солидарен чувашский критик В. А. Абрамов, обративший внимание на единство психологической конституции автора произведения и внутреннего мира воплощаемой личности. А это фактически очередная посылка для уяснения особенностей портретирования.

Все это, однако, не является исчерпывающим актом решения актуальных задач, выявления законов портретистики, уяснения функциональной природы портретирования.

Научная новизна работы. Диссертация является практически первым опытом, определяющим своеобразие практики художественного портретирования в избранных для анализа произведениях различных авторов. К примеру, при изучении поисков чувашского писателя Хв. Уяра, башкирского прозаика Н. Гаитбаева новым представляется рассмотрение портретных черт человека с высоким самомнением и разрушительной амбицией.

Новизной является и то, что писатели приходят к важности осмысления принципа соответствия/несоответствия внешних и внутренних черт человека. Причем каждый писатель выявляет новые грани этого явления.

Определенная новизна отмечается и в изучении законов гротескного трагизма и комизма в прозе Хв. Уяра, Хв. Агивера, Д. Гордеева, М. Карима и др. Обратившись к постулату Т. Г. Пантелеевой, можно заключить, что взаимодействие комизма и трагизма в современных условиях требует нового исследовательского подхода.

Диссертант тщательно вскрывает особенности идеализированных и типизированных портретов в прозе М. Ильбека, А. Артемьева, татарского прозаика.

A. Гилязова, мордовского писателя С. Аникина, марийского автора В. Иванова и т. д. Все это позволяет глубже осознать особенности функционирования эстетических процессов в их национальном своеобразии, в контексте социальной типологии портретов, тесно взаимосвязанных со своеобразием личности героя, жанра произведения и даже образа читателя и т. д.

Теоретической и методологической базой диссертационного исследования стали труды известных философов, ученых-теоретиков и историков литературы О. Шпенглера, Б. О. Кормана, В. Тюпы, М. В. Толстановой, М. М. Бахтина, П. М. Топера, A.M. Зверева, М. Б. Храпченко, Б. Галанова,.

B.Е. Хализева, Е. Г. Яковлева, Е. Н. Горбуновой и т. д. Большим подспорьем в деле формирования концепции исследования стали работы ученых региона: чувашских литературоведов М. Я. Сироткина, В. Я. Канюкова, Е. В. Владимирова, Г. Я. Хлебникова, Ю. М. Артемьева, В. Г. Родионова, Г. И. Федорова, мордовского критика С. Алешкиной, марийского исследователя Н.И. Куль-баевой, удмуртского исследователя Т. Г. Пантелеевой и др.

В работе соискатель обращается к методам культурно-исторического, сравнительно-сопоставительного анализа материала. Ведущее место в исследовании занимают принципы системного анализа предмета изучения, на основе которых производится анализ аналого-адекватных художественных процессов в литературе народов Урала и Поволжья.

Основным материалом для диссертации послужили оригинальные произведения прозы чувашских авторов М. Ильбека, Хв. Уяра, Л. Таллерова, В. Садая, Хв. Агивера, татарского прозаика А. Гилязова, марийского автора В. Иванова, удмуртского писателя Г. Красильникова, представителя коми литературы С. Аникина и т. д. В работе анализируются в основном произведения, опубликованные в 1950;2000;х годах.

Теоретическая и практическая значимость выводов, полученных в диссертации, определяется тем, что они позволят получить более полное представление о внутреннем содержании образа героя, а также о процессе разработки теоретических проблем художественности прозы, ее пафосно-эмоциональной сущности. В ходе исследования выявлены такие типы портретов, как экспозитивный портрет, портрет-впечатление, портрет-судьба, портрет-притча и т. д. Это может стать залогом обнаружения новых перспектив в исследовании всей прозы. Диссертационная работа является также попыткой историко-литературного и теоретического исследования отдельных проблем художественной литературы.

Теоретическая значимость работы заключается также в том, что в диссертации выработана научная система рассмотрения героев в плане не только типологии портретов, но и особенностей портрета-жанра. Это позволит углубить поиски в области жанров прозы.

Практическое значение работы состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при написании учебников, учебных пособий, разработке истории чувашской литературы, при подготовке различных спецкурсов по литературе.

Апробация работы. По теме диссертации исследователем опубликован ряд статей в журналах, выводы апробированы на ежегодных конференциях различных уровней.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Литературоведение довольно основательно изучило проблему героя литературного произведения. Выявлены его функциональные особенности, уяснена социальная природа героя, исследованы его художественная природа, пути создания характера и т. д. Однако мало внимания уделено своеобразию портрета персонажа. Между тем портрет является одним из важнейших элементов не только образа героя и его характера, но и жанра, сюжета, композиции художественного произведения. Высока его роль в определении типа личности человека, в формировании творческого мира писателя, большого, совокупного мира литературы.

Следует отметить, что в настоящее время в литературоведении народов Урала и Поволжья недостаточно работ, в которых рассматривается портрет персонажа. Сведения по данной теме можно почерпнуть только из статей и книг, которые касаются своеобразия портретистики, ее образной природы в контексте смежных проблем. Отсутствуют работы обобщающего характера и в русской критике. Исключение составляет лишь работа Л. И. Кричевской «Портрет героя», изданная в 1994 году и адресованная учителям-словесникам и студентам гуманитарных вузов.

Разработка теоретических принципов исследования портрета в диссертации осуществлялась с учетом продуктивных положений таких известных ученых, как М. М. Бахтин, Б. О. Корман, Б. Галанов, Л. Ю. Юркина, Е. Н. Себина, Е. Н. Горбунова, В. И. Тюпа, Л. И. Кричевская и др.

Портрет расценивается автором настоящей работы как описание внешних черт лица, одежды, поведения персонажа, его поступков, особенностей речи и строя мыслей. Функции его заключаются в выражении состояния души человека, его нравственной конституции, жизненных устремлений, взаимоотношений с другими героями, историей, временем. Портрет может многое сказать и о социальных наклонностях личности.

Вместе с тем автор данного труда не ограничивается рассмотрением только этих сторон героя, а останавливается на его роли в создании сюжетного механизма произведения, его жанровой природы, особенностей композиции романа, повести или рассказа.

Определяющим началом при изучении избранной темы автор диссертации считает недостаточность квалификации героев как положительных и отрицательных. Такой подход в прежние годы часто был связан с явлением социального заказа, с идеологическим подходом к задачам художественной практики, с выполнением целей коммунистического, социалистического плана. Между тем живой, а не идеологический человек соответственно тем или иным требованиям жизни может иметь и положительные, и отрицательные качества.

Так, Педер из повести Хв. Уяра «Где ты, море?» является человеком с большим самомнением, высокомерным. О людях, об общественных явлениях он привык говорить свысока, считая правильным только свое мнение. Конечно, это негативная сторона его характера. Но он не сводится только к этому, порой безмерно уничижает себя, становится молчаливым. Писатель создает его речевой портрет, вместе с тем он становится портретом-характеристикой и портретом-характером, портретом-исповедью.

Потерявшись в тайге, испытав большое психологическое напряжение, он выправляется душой. В конце повести он понимает, что впереди у него будет много других потерь и испытаний, ибо таков его характер. Образ его создается на быстрой смене впечатлений, поэтому он вбирает в себя и черты динамического портрета, портрета-судьбы, потому что ему всю жизнь необходимо заниматься самоанализом.

Определяющим началом, по мнению исследователя, является и принцип соответствия/несоответствия внешних данных человека его внутреннему состоянию. К примеру, Омежников из повести Л. Таллерова «Омежник — трава болотная» внешне непригляден, помят, небрежно одет, говорит с людьми высокомерно. Такова и его психология — он груб с другими героями, жаден и нравственно уродлив. Таковы, скажем, Кабышев из романа «Начало года» удмуртского прозаика Г. Красильникова, Илле из романа Уяра «Тенета», Хелимун из повести Хв. Агивера «Человек с хутора» и т. д. Принцип создания таких портретов основывается на сатирических средствах.

Соответствие внешнего внутреннему видим в лирико-романтических идеализированных портретах в повестях «Саламби», «Зеленое золото» А. Артемьева, в прозе башкирского автора А. Бикчентаева, татарского писателя А. Абсалямова, марийского прозаика В. Иванова и т. д. По-другому вылеплен сатирический портрет Осиповой из повести Уяра «Липа» — ее внешняя ослепительная красота не совпадает с внутренним убожеством.

Таким же всеопределяющим является принцип анализа готовых характеров. В этом отношении диссертант согласен с такими учеными, как Ю. Манн и Е. Горбунова. Готовыми характерами являются названные выше Педер, Осипова, Омежников и др. Писатели часто изучают их портретные свойства в кризисных ситуациях. Это показательно для прозы В. Алендея (роман «Три сына, три невесты»), башкиров М. Карима (повесть «Помилование»), Н. Гаитбаева (повесть «Поздний дождь»), марийца В. Иванова (повесть «Две жизни») и т. д.

Естественно, нельзя пройти мимо образа наблюдателя, который весьма часто выступает как герой-рассказчик, очевидец описываемых ситуаций. Как портрет-исповедь созданы образы Байназарова из «Помилования» Карима, Атнарова из повести Артемьева «Большая Медведица», Сарии из повести «Поздний дождь» Гаитбаева и т. п. Иногда наблюдателем является повествователь, который все же овнешнен и не может выполнять функции героя-наблюдателя. Прием этот показателен для героев-портретов В. Садая, А. Емельянова, Л. Таллерова и других.

Все названные приемы создания портретов, разумеется, тесно связаны с читателем и автором произведения. Причем соискатель признает справедливость мнения Б. Кормана, что и читатель, и автор — это «концептирован-ные» образы. Именно их взаимодействие и регулирует процесс формирования различных портретов.

Всеобщие эти принципы, по мнению соискателя, координируют становление самых различных, частных типов портрета. Таковыми диссертант квалифицирует портрет-исповедь, который особенно рельефно проявляется в автобиографической прозе (проза М. Карима, Гаитбаева, М. Уйпа, С. Аслана, А. Талвира и других). Встречаются портреты двойственные. Кандюк и Шеркей в романе М. Ильбека «Черный хлеб», например, говорят одно, а на уме имеют другое (речевой портрет), внешне они очень мягки и обходительны, а душой же коварны и хищны, как звери.

В литературе широко встречаются социально-биографические портреты, они часто являются героями-личностями очерков-рассказов или очерков-повестей. В чувашской прозе таковыми можно квалифицировать повести М. Ильбека «Тимер», К. Петрова «Таэр», тетралогию М. Юхмы об И .Я. Яковлеве («Эткер», «Термен», «Материнский хлеб», «Отцовский сад»), роман мордовского писателя К. Абрамова «Степан Эрьзя» и другие произведения.

В том или ином художественном полотне в бытии одного героя подчас совмещаются свойства нескольких портретов. К образу Педера («Где ты, море?» Уяра) можно добавить фигуру В. Актаева (повесть Артемьева «Зеленое золото»), являющегося также портретом-характером, портретом-характеристикой, портретом-судьбой, романтико-динамическим портретом и т. д. В «Позднем дожде» Н. Гаитбаева использован принцип создания портрета-самохарактеристики, совмещения его с портретом-исповедью, речевым портретом и т. д.

Многообразны и способы создания типологических свойств портрети-рования героев. Это — монолог-исповедь (названные выше произведения), дозированное описание черт внешнего поведения и характера героя, фразеологическая (речевая) точка зрения наблюдателя и героя, жесты персонажа.

Так, рисуя портрет Илли, Уяр («Тенета») показывает, как герой, видя голодного Ухтивана, достает домашнюю колбасу и демонстративно, смачно чавкает. Этот жест характеризует его как человека сверхциничного, злого и жестокого. В процессе такой обрисовки персонажа Хв. Уяр, М. Ильбек, Г. Красильников обращаются к приему амплификации. Авторы еще в начале произведения характеризуют героя, в ходе же сюжета эту характеристику углубляют и развертывают. Примечательно также, что писатели так выявляют интимную связь героев с миром вещей и среды.

Много внимания в диссертации уделено природе портрета-жанра. С этой точки зрения проанализированы романы Г. Красильникова «Начало года» и «Олексан Кабышев», написанные как цикл, как серия портретов отдельных героев. Такова структура романов Хв. Уяра («Тенета»), М. Ильбека («Черный хлеб»), В. Алендея («Три сына, три невесты»), повестей М. Юхмы («Памятник»), марийца В. Иванова («Две жизни»), татарского прозаика А. Кутуя («Неотосланные письма») и других авторов.

В определении жанровой природы произведения-портрета иногда большую роль играет алогический, абсурдный характер поступков, речевого поведения портретируемого персонажа. Принцип этот характеризует поиски Д. Гордеева. Такой герой в его прозе является создателем черной реальности, зловещей действительности. Гротескированное единство трагизма и комизма хорошо видно в жанровых исканиях Хв. Агивера, коми авторов Е. Афанасьева, А. Попова, В. Безносикова и других писателей.

Естественно, в центре таких полотен стоит портрет одного, нескольких героев (как серия), согласующихся со стилевыми особенностями авторских поисков. Так возникают жанры-портреты романтического плана (60−70-е годыА. Артемьев, башкиры М. Карим и А. Бикчентаев, татарские художники слова А. Абсалямов и А. Гилязов) — аналитико-публицистического плана (6080-е годыпроза В. Алендея, А. Емельянова, марийца В. Юксерна) — жанры-портреты, выявляющие черты вульгарности истории XX века (90-е годы начало XXI в.- романы JI. Таллерова «Шеремет» и «Красавица" — повести Д. Гордеева «Грач о семи крыльях», 3. Нестеровой «И мужчины плачут») — жанр-портрет, который возможно оценить как философское осмысление судьбы героя (50−70-е годыповесть «Березка Угах» Ю. Скворцова, Хв. Агивера «Свадьба» и «Метель») и т. д.

Таким образом, изучение особенностей художественного портретиро-вания не ограничивается проанализированными здесь поэтикой и эстетикой. Проблема эта очень большая. С позиции сделанного в настоящей работе видятся и другие перспективы. Ждут своего решения вопросы взаимосвязи портретистики с художественными процессами национальных литератур, с их художественным миромболее глубокого изучения требует взаимодействие образа читателя и проблем восприятия с законами портретирования.