Концепция философской праксеологичности в социальной философии

Диссертационное исследование посвящено тематике предметно-деятельного преобразования человеком бытия, в которое он включен, но уверен, что оно его не устраивает и что следует стремиться, исходя из своей свободы, к должному и желаемому бытию, а в связи с этим и выяснению возможностей философствующей личности участвовать в изменении бытия.

Человечество добилось огромных успехов в предметно-деятельном преобразовании вещества, энергии, живых систем, используя достижения науки и технологии. Одним из следствий стало то, что его бытию стали угрожать глобальные потрясения. Наиболее преуспел в этом западный мир, но во второй половине XX века Восток также показал свои возможности двигаться в направлении освоения эффективных технологий, не изменяя фундаментальным принципам своей культуры. С другой стороны, Запад стал осваивать восточный опыт духовно-практической деятельности и открывать собственные пути личностного использования интеллектуально-духовной практики. Лавинообразное разрастание объема информации, необходимость усвоения ее через систему образования, толкают к разработке технологий мысле-деятельности, в которой широко можно использовать электронно-вычислительную технику. Однако и на этом пути личность поджидают неожиданности и возможности возникновения новых форм отчуждения.

Современный размах раздвоения предметно-деятельного преобразования бытия на материально-технологическое и духовно-практическое ставит перед человеком и человечеством задачу преодоления этой противоречивости и нахождения форм деятельности, обладающих общественной эффективностью и личностной значимостью.

Преобразование бытия становится реальным в практическом процессе, когда человек предметно воздействует на действительность. Проблема практического изменения общественной действительности касается не только вещественно-энергетического изменения природы в ходе трудовых процессов, но и относится к самому человеку, который во всякой предметной деятельности изменяется личностно, что объективируется в культуре общества.

Выдающийся философ Кант, представляя значимость своей профессиональной деятельности для общества, отметил: «Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу — а именно подобающим образом занять указанное человеку место в мире — и из которого можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком"1. В ходе преобразования бытия следует использовать опыт выдающихся представителей профессионального философствования. Такой подход позволит посмотреть на философскую деятельность как вписанную в общественное бытие и творящую в нем новые формы.

Личностно-духовное преобразование бытия наиболее концентрированно представлено в философской практике, которая как проблема недостаточно обсуждается философами, предпочитающими преимущественно фиксировать теоретически-духовные моменты своей профессиональной деятельности, что является одним из социальных последствий разделения труда на умственный и физический. Предметно устремляясь на все мироздание и утверждение своего места в нем, философ зачастую игнорирует собственное непосредственное природно-телесное бытие в мире и социальные условия существования, которые конечны и обозримы. Противоречие духовной свободы и чувственно-телесной определенности способно мыслительно отталкивать философствующего от практической компоненты своей деятельности. Разрешение этого противоречия возможно при усилении внимания не только личностно-духовному функционированию философствующего, которое непосредственно осуществляется в культуре, но и анализу ее связи с предметно-вещественным преобразованием бытия в обществе.

Актуальность проблемы. Проблема практического изменения бытия может решаться более эффективно, если человек постарается осуществлять предмет-но-деятельностные преобразования сознательно, концептуально направляя свои.

1 Кант И. Сочинения: В 6 т. — М.: Мысль, 1964. Т. 2. С. 206. способности — чувственные, мыслительные, волевые — на желаемое бытие. Существует возможность стремиться не только к практическому изменению действительности, но личностно и духовно более значимому преобразованию — праксеологическому, которое исходит из налично-практического, использует познавательные способности человека, вырабатывает концептуальный проект реализуемого практического и осуществляет его.

Разделение труда в обществе обусловливает то, что представители разных профессий вырабатывают в себе конкретный набор способностей и умений. Одни занятия дисциплинируют людей на способность к практичности, другие ориентируют на личностно-духовное постижение мира. Если индивид может сочетать в своих действиях практичность и концептуальную духовность, то личностно такая способность выступает как праксеологичность, то есть свойство, порожденное праксеологически протекающим процессом, который человек осуществляет, приходя к общественно значимым результатам.

Центральная проблема диссертации состоит в том, в какой мере философы {и каждый из них) способны осмысливать праксеологичность и осуществлять ее в своей профессиональной деятельности?

Западная философия, рамками которой мы ограничиваемся в работе, предстает в своей истории во множестве учений, школ, течений, направлений, которые объединяет единство предмета и поиски универсальных человеческих ценностей. Признание в философствовании практической компоненты ведет при целостном представлении философии к рассмотрению ее в качестве системы — знаний и формулируемых проблем, профессиональной деятельности, особого социального института. Анализ ее как общественного феномена полагает исследование вопроса о личностно-духовном преобразовании бытия в процессе философствования одной из проблем социальной философии.

Социально философы включены в конкретные обстоятельства своей жизни, политико-экономической системы, культурно-языковой определенности. Но философствующий стремится выйти за эти границы, так как предмет философии универсален в выражающих его понятиях и категориях. Философ выходит за границы собственного индивидуального бытия в диалоге с авторами, зафиксировавшими свои размышления в бытийствующих в культуре текстах, а также с коллегами по профессиональной деятельности: в личном общении, в совместной работе, на конференциях, в переписке, в обращении к страницам всемирной компьютерной сети. Философов соединяет незримая духовная связь, а свою активность они обнаруживают в собственной философской практике, которая вводит в повседневность и на суд коллег внутреннюю философскую работу личности. Результат философствования — это конкретно проделанный труд (наиболее зримо представленный в тексте), который может оказаться или итогом усилий личности, или этапом в ее дальнейшей устремленности.

Праксеологичность философов как личностей формируется в сфере философской практики, а ее осмысливание представлено в их текстах.

Актуальность исследования проблемы философской праксеологичности обнаруживается и в контексте бытия российского общества на рубеже XX и XXI веков, которое характеризуется системным кризисом нашего общества и робкими шагами в направлении реформирования некоторых элементов целостности. В этих условиях имеет место разрыв с советским периодом движения общества, который сопровождается отходом от монопольного бытия одного философского течения — модернизированного советскими авторами XX века классического марксизма, и проникновением в философскую культуру нашего общества множества иных идей и учений. Отход от философского монополизма в культуре и освоение многообразия учений предполагает изучение традиций праксеологичности, которые складывались в условиях бытия разнообразных философских школ, течений, направлений и исторических эпох.

Диссертация актуальна в нескольких аспектах: онтологическом, так как в ней анализируется изменение бытия человеком посредством предметно-деятельного преобразования (практика вообще) — антропологическом, представляя человека в ситуациях личностно-духовного преобразования (философская практика как личностно-духовное преобразование бытия) — социально-философском, поскольку рассматривается изменение бытия праксеологично — субъект не пассивно существует в общественной жизни, подчиняясь ее законам, тенденциям, но учитывая их действия, исходит из наличной практики, осмысливая ее и концептуально представляя проект преобразования, который полагается в осуществляемой практикеобщегуманитарном, поскольку в ней рассматривается и находит известное решение фундаментальная проблема мировоззрения — проблема преодоления отчуждениятеоретико-познавательном, этическом, поскольку философская праксеологичность определяется через образ жизни профессионально философствующего субъекта, поступком которого является участие в диалогах своего сообщества и создание авторской позиции, представленной в текстах, которые включаются в социальное пространство и время культуры человечестваметодологическом, поскольку интерпретация историко-философского материала строится в диссертации на основе теоретически построенной автором концепции философской праксеологичности, в которой выделяются формы, а в содержании учитывается взаимосвязь материального и идеального.

Степень разработанности проблемы и обзор литературы. Проблема философской праксеологичности связана с вопросом о человеческой деятельности, которая свойственна и бытию, и философии, взятой в ее преобразовательном процессе, — его субъект волевыми усилиями направляет свои поступки (в границах философского образа жизни) на общение с коллегами и на тексты, создавая которые, надо интерпретировать иные тексты по вопросам бытия и своего места в нем. Различия же между ними обусловлены как многообразием деятельностей, их системностью, элементами интеграции и разделения, характеризующих бытие, так и спецификой философствования, рассмотренного как особая профессиональная деятельность в рамках общественного разделения труда.

Проблематика деятельности широко представлена в гуманитарно-обществоведческой литературе и традиционно активно разрабатывается в отечественной философии. Для темы диссертации эта проблематика важна в ее общих аспектах и применительно к профессиональной деятельности — философствованию.

Общие аспекты деятельности обстоятельно представлены в работах И. С. Алексеева, К. А. Абульхановой-Славской, Батшцева В. С., Д. Бэкхерста, Бруш-линского, А. В., Л. П. Буевой, М. С. Кагана, В. В. Давыдова, Т. М. Дридзе, В. П. Иванова, В. А. Лекторского, А. Н. Леонтьева, А. А. Леонтьева, К. X. Момд-жяна, К. Г. Рожко, Н. Н. Трубникова, Л. Николов, Э. Г. Юдина, М. Fleischer, которые приводятся в списке использованной литературы. Отметим еще ряд новаторских работ, рассматривающих эту проблематику2.

Наряду с деятельностной для диссертации важна литература, рассматривающая труд в его многообразной специфике и применительно к социально-философскому анализу бытия человека и исторического процесса. В этом отношении можно назвать приведенные в списке работы Т. С. Васильевой, И. Г. Гавриленко, В. Е. Кемерова, Т. Котарбинского, Е. И. Гарбера, В. В. Орлова, и другие работы3.

2 Кузнецова В. В. Человек в контексте социальных форм жизнедеятельности. — Саратов: Изд-во Сарат. пед. инта, 1995. -129 е.- Алексеев И. С. Деятельностная концепция познания и реальности: Избр. тр. по методол. и истории физики / Сост. Бойко Е.С.- Отв.ред.: Овчинников Н. Ф., Кузнецова Н.И.- РАН. Ин-т истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова Новосиб. гос. ун-т. — М.: Russo, 1995. — 527 е.- Сидоренко НИ. Социальные нормы и регуляция человеческой деятельности. — М.: Изд-во РЭА, 1995. — 183 е.- Иванов НИ. Философские проблемы инженерной деятельности: Теорет. и методол. аспекты / Иван. гос. техн. ун-т. — Иваново, 1995. — 100 е.- Михайлова Е. П. Мыслительно-коммуникативная деятельность человека и ее социобиологическая детерминация/Рос. акад. естеств. наук, .Моск. мед. стоматол. ин-т. — М.: Изд-во ММСИ им. Н. А. Семашко, 1995. — 255 е.- Герт В. А. Индивидуальность человека: бытие и деятельность / Урал. гос. горн.- геол. акад. — Екатеринбург,.

1996. — 233 е.- Квасков В. Д. Общение и деятельность / МГУ им. МБ. Ломоносова. — M.: ИЧП «Воскресение» ,.

1997. — 217 е.- Сильвестров B.B. Культура. Деятельность. Общение. — М.: РОССПЭН, 1998. — 480 е.- Меликов И. М. Философия: Духов, деятельность человека: Курс лекций по дисциплине «Философия» для всех. фак. и всех спец. / Моск. гос. ун-т. — М., 1998. — 158 е.- Литвинов И. П. Стиль управленческой деятельности: теоретические аспекты, методы диагностики и оптимизации. — Йошкар-Ола, 1998. — 157 е.- Туев В. АЛеловеческие потребности: (Эскиз филос. теории) / Иркут. гос. экон.акад. — Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1998. — 263 е.- Красиков.

B.И. Предельные значения в философии / Кемер. гос. ун-т. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. — 214 е.- Пак Г. С. Многомерное время истории как человеческой деятельности: Монография / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. -Н.Новгород: Изд-во Нижегор. гос. ун-та им. Н. И. Лобачевского, 1998. — 183 е.- Барг О. А. Проблема интегратив-ности и конкретно-всеобщий уровень философского понимания деятельности // Новые идеи в философии. -Пермь, 1998. — Вып. 7. — С. 88−90. Утробин И. С. Интегральный характер человеческой деятельности // Новые идеи в философии. — Пермь, 1998. — Вып. 7. — С. 79−83- Брушлинский А. Е. Субъектно-деятельностная концепция.

C.Л. Рубинштейна (20−30-е годы) // Философия не кончается.: Из истории отечественной философии. XX век. -М., 1998. — Кн. 1. — С. 612−629- Бэкхерст Д. Философия деятельности // Философия не кончается.: Из истории отечественной философии. XX век. 1960;80-е годы. — М., 1998. — Кн. 2. — С. 459−471.

3 Беленький B.X. Трудовой коллектив как социальный субьект. — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1990. -213 е.- Хосроева 3.H. Общественный характер труда и его противоречия / Сев.-Кавк. горн.-металлург. ин-т. -Владикавказ: Ир, 1991. — 288 с.- Марцева Л. М. Проблемы труда в утопическом, научном и реальном социализме. -Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1993. — 245 е.- Галиахметов Р.А.-Фотин, И.С.- Христенко Е В. Трудо.

Проблема предметно-деятельного преобразования бытия наиболее концентрированно представленна в литературе, рассматривающей практику вообще и общественную практику. Среди приведенных в списке использованной литературы назовем работы Г. С. Арефьевой, В. Н. Борзова, В. Волкова, О. Г. Дроб-ницкого, В. С. Дудченко, В. Ж. Келле, М. Я. Ковальзона, Ю. К. Корнилова, Д. Лукача, К. Н. Любутина, Д. В. Пивоварова, С. Л. Рубинштейна, Н. Ф. Федорова, В. Г. Федотовой, Th. I. Palley и другие4.

Для анализа предметно-деятельностного преобразования человеком бытия важно обратиться к профессиональному философствованию как особой практической деятельности. Почти все время философа занимает работа с классическими и выдающимися текстами своих коллег и созданием собственного текста, что требует от автора значительных усилий по интерпретации, когда он размышляет по поводу предельных вопросов бытия и своего места в нем. вая деятельность: информационно-энергетическая концепция. — M.: Экономика, 1996. — 207 е.- Маркович Д. Ж. Социология труда: Пер. с серб.-хорв. / Общ. ред. и послесловие Дряхлова НИ., Нарбута Н. П. — M.: Изд-во Рос. ун-та дружбы народов, 1997. — 513 е.- Жуков Л.И.- Рубахин С. В. Социальные императивы труда (методологические аспекты) // Гуманит. науки = Humanities. — СПб., 1997. — № 4. — С. 48−53.-Фавенне-Гери Ф. Михеева Е М. Рынок труда как социальная реальность / Краснояр. гос. ун-т, Тюмен.шс. нефтегаз. ун-т. — Красноярск, 1997. -173 е.- Труд и обучение: размывание границ // Междунар. обзор труда. — M., 1998. — Т. 135, № 5/6. — С. 95−104.: Супио А. Труд и дихотомия общественного — частного // Междунар. обзор труда. — М., 1998. — Т. 135, № 5/6. — С. 85−95. Меда Д. Новые перспективы труда как ценности // Междунар. обзор труда. — М., 1998. — Т. 135, № 5/6. -С. 67−78.

4 Платонов АВ.-Сангинов С. С. Причинность и обусловленность в познании и практике / Ташк. элекгротехн. ин-т связи. — Ташкент: Фан, 1990. — 101 е.- Гречко П. К. Практика как предмет философско-методологического анализа: Автореф. дис.. д-ра филос. наук / МГУ им. М. В. Ломоносова. Специализир. совет по филос. наукам (шифр Д 053.05.75). — М, 1991. — 31 е.- Bourdieu P. The logic of practice / Transl. by Nice R. — Stanford (Cat.): Stanford univ. press, 1990. — Ш, 333 p.- Петров X.- Системност на практиката / Бьлг. акад. на науките. Ин-т по социология. — С.: Изд-во на Бьлг. акад. на науките, 1991. — 251 е.- Климов, А Я. Общественно-историческая практика как выражение объективносубъективной деятельности человека / АН СССР. Моск. отд-ние Филос. о-ва СССР. — М., 1991. — 149 е.- Зашроднюк В. ЦЦелеполагание в практике, культуре, познании / АН УССР. Ин-т философ&trade-. — Киев: Наук. думка, 1991. — 172 е.- Петров Н.И.- Деловая игра как неклассическая практика / Сарат. экон. ин-т. — Саратов, 1991. — 171 е.- ЩавЦлев С. П. Метод практики: природа и структура / Акад. гуманит. наук. -Курск, 1996. — 133 е.- Гончаров И. А. Практические основания истины в античном платонизме / Сыктывк. гос. ун-т. — Сыктывкар, 1998. — 157 с. Платонов А.В.-Сангинов С. С. Причинность и обусловленность в познании и практике / Ташк. элекгротехн. ин-т связи. — Ташкент Фан, 1990. — 101 е.- Гречко П. К. Практика как предмет философско-методологического анализа: Автореф. дис. д-ра филос. наук / МГУ им. М. В. Ломоносова. Специали-зир.совет по филос. наукам (шифр Д 053.05.75). — М, 1991. — 31 е.- Bourdieu P. The logic of practice / Transl. by Nice R. — Stanford (Cal.): Stanford univ. press, 1990. — Ш, 333 p.- Петров X. Системност на практиката / Бьлг. акад. на науките. Ин-т по социология. — С.: Изд-во на Бьлг. акад. на науките, 1991. — 251 е.- Климов А. Я. Общественно-историческая практика как выражение объективносубъективной деятельности человека / АН СССР. Моск. отд-ние Филос. о-ва СССР. — М, 1991. — 149 е.- Загороднюк В.П.- Целеполагание в практике, культуре, познании / АН УССР. Ин-т философии. — Киев: Наук. думка, 1991. — 172 е.- Петров Н. И. Деловая игра как неклассическая практика / Сарат. экон. ин-т. — Саратов, 1991. — 171 е.- Неганов Ф. М. Рациональное и иррациональное: человек и бытие / М-во внутр. дел. Рос. Федерации. Уфим. высш. шк. — Уфа, 1996. — 168 е.- Праксеология: Хрестоматия / Госстрой России. Инновац. образоват. центр градостроительства и предпринимательства «Новый город» — Сост Галенко С. П. — М., 1997. — 181 е.- Гончаров И. А. Практические основания истины в античном платонизме / Сыктывк. гос. ун-т. — Сыктывкар, 1998. — 157 с.

Большая доля умственных усилий как бы скрывает от философа практическую компоненту его собственной деятельности, особенно если его тексты становятся востребованными в культуре вне пределов его конкретного человеческого бытия. Поэтому проблема «философской практики» как специфической деятельности разработана в литературе очень слабо. Философы тем не менее практически преподают философию, как дисциплину, и обучают ей, как определенной сумме знаний, идей, идеалов и навыков умственных действий. Среди немногочисленных определений этой практики назовем подход М. Фуко, который, исследуя дискурсы, как социально обусловленную организацию системы речи и действия, и рассматривая герменевтику субъекта, утверждает, что «спасение выступает как цель философской практики"5. При этом спасение объясняется им как способность человека поддерживать себя в стабильном состоянии, которое не могут нарушить какие-либо события, и обрести те блага, которых человек не имел в начале пути. Отправным пунктом для такого понимания философской практики является обращение М. Фуко к западной античности по проблеме соотношения субъекта и истины, которую следует рассматривать в рамках концепции «заботы о самом себе» (— epimeleia), не сводя ее к положению Дельфийского оракула «познай самого себя». Концепция epimeleia наиболее ярко представлена и практически использована Сократом, который с такого рода вопросом («Заботишься ли ты о самом себе?!») постоянно обращался к своим собеседникам. Подход М. Фуко сопряжен с подчеркиванием значимости дискурсивных практик, что важно для понимания некоторых течений современной философии (постструктурализма, постмодернизма), но он, на наш взгляд, недостаточен для характеристики философской праксеологичности, так как не в полной мере учитывает креативность и конструктивность философии как определенной профессиональной деятельности, и не предлагает развернутого анализа вхождения философской практики в общественную жизнедеятельность.

5 Фуко М. Герменевтика субъекта. Курс лекций в Коллеж де Франс, 1982 // Социо-логос. -С. 299.

М.: Прогресс, 1991.

Сведение философствования к идеально-духовной деятельности не приводит в достаточной степени к обнаружению предметно-деятельного преобразования философами бытия. В большей мере этому способствует обращение к противоречию идеального и духовно-практического в философствовании и культуре общества. Мыслительно-идеальное содержит смысл и представляет развертывание содержания философствования, а духовно-практическое включает в себя волевой и целеполагающий компоненты данной деятельности, способствуя завершению конкретного исследовательского цикла и достижению результатов, которые значимы для культуры. Данная проблематика в разных аспектах обсуждалась философами. В диссертации мы рассматриваем эти проблемы, обращаясь к философствованию Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена, Пифагора, Гераклита, Ксенофана, Парменида, Зенона из Элей, Эмпедокла, Анаксагора, Демокрита, Протагора, Горгия Леонтийского, Продика, Сократа, Платона, Аристотеля, Канта, Фихте, Гегеля, Маркса, Пирса, Джеймса, Дьюи, М. Вебера, Сартра. Круг выбранных авторов обусловливается потребностью анализа их идей, фиксирующих взаимосвязь идеального и материального, концептуального и деятельного, цели, средств и результатов философствования. Они исследовали разные аспекты проблемы философской праксеологичности и были личностно наделены выдающейся прексеологической способностью. Эти философы представили современникам самосознание профессиональной деятельности, анализ которой позволяет изучать общественную праксеологичность.

Укажем приведенные в списке литературы диссертации работы современных авторов, рассматривающих разные аспекты вышеназванной проблематики, — Н. С. Автономовой, Э. Агацци, В. С. Батшцева, М. М. Бахтина, В. С. Библера, В. Н. Борзова, Д. И. Дубровского, Э. В. Ильенкова, И. И. Лапшина, Л. И. Левиной, Б. И. Липского, А. И. Лисина, М. К. Мамардашвили, С. Л. Рубинштейна, В. А. Рыжко, В. С. Степина, В. С. Швырева, С. П. Щавелева, Г. П. Щедровицкого.

При анализе представленной проблематики важно привлечь литературу по праксеологии, которую дисциплинарно впервые выразил Т. Котарбинский. В «Трактате о хорошей работе» он характеризует пракссологию как общую теорию эффективной («исправной») организации деятельности, главной задачей которой является выработка наиболее общих норм максимальной целесообразности. Оптимизация, гуманизация являются важнейшими средствами развития современной деятельности. Праксеология как общенаучный метод изучения выявляет всеобщие моменты индивидуальной и общественной деятельности, условия и средства ее функционирования. Она исследует деятельностный, познавательный, ценностный, системный аспекты функционирования досуга, труда и других форм индивидуально-общественной активности людей, социальных групп и более сложных институциально-общественных образований. Праксеология изначально формировалась в рамках современной, неклассической философии и лишь впоследствии стала активно разрабатываться и использоваться в других научных дисциплинах.

Т. Котарбинский — польский философ и логик, чье взгляды складывались первоначально в рамках львовско-варшавской школы — одной из школ аналитической философии, а позднее и марксистской философии. Проблематика праксеологии широко представлена в его работах6. Первоначально наибольший размах праксеологические исследования имели в Польше, где в конце 80-х годов отмечали тридцатилетние научные традиции Института праксеологии и науковедения ПАН.

Т. Котарбинский, обращаясь к опыту разных сфер человеческой деятельности и труда, к его выражению в народной мудрости, предлагающей общие рекомендации, рассматривал праксеологию как «грамматику действия», и если грамматика разработана как наука применительно к речи, то следует создать ее аналог, касающий деятельности. Таким образом, обобщая опыт практики, прак.

6 «Очерки о практике» (1913) — «Утилитаризм в этике Милля и Спенсера» (1915) — «Понятие внешней возможности действия» (1923) — «Об отношении виновности» (1925) — «Элементы теории познания, формальной логики и методологии наук» (1929) — «Действие» (1934) — «Идея свободы» (1936) — «Из проблем общей теории борьбы» (1938) — «О сущности и задачах общей методологии» (1938) — «Принципы рациональной организации деятельности» (1946) — «Праксеология» (1947) — «Трактат о хорошей работе» (1955) — «Точность и ошибка» (1956) — «Лекции по истории логики» (1957). Kotarbinski Т. Od tematu do traktatu // Prakseologia. — W-wa, 1974. — № 50. Kotarbinski T. Praxiology or principles of efficient action // Praxiology. — Warsaw, 1990. — Vol. 4/5. Harkness D.E. Humanizm, prakseologia, pedagogika: Materialy konf. zorganizowanej dla upamietnienia 100 rocznicy urodzin Tadeusza Kotarbinskiego / Pod red.: Doktora K., Hajduka E.- Pol.akad. nauk. Inst, filozofii i socjologii. — Wroclaw etc.: Ossolineum, 1989. Jakubiak M.B. Tadeusz Kotarbinski — filozof, nauczyciel, poeta. — W-wa: Krajowa agencja wydaw., 1987. сеология вырабатывает рекомендации для последующей деятельности, которая должна быть более организованной, целесообразной и эффективной, чем исходная. Человек, овладевающей проблематикой праксеологии или развивающий ее, подобен философу, который не только интерпретирует тексты, но и устремлен на духовно-практическое использование своего творческого потенциала для преобразования бытия. И с этой стороны данная проблематика важна для темы диссертации.

Т. Котарбинский полагал, что праксеолог как «теоретик эффективной работы» должен самым внимательным образом изучать историю развития разного рода умений, а также заблуждений и неудач, тщательно исследуя то, что отличает передовую технику от средней. Эффективность есть существенное отношение изменений на выходе неравновесной системы к изменениям на входе8, что имеет важное значение для оценки личностных и общественно-социальных действий и их результатов.

Оценивать философствование посредством эффективности весьма сложно, так как тексты философа бытийствуют в социальном времени и пространстве культуры независимо от усилий автора. Лишь по отношению к выдающимся философам можно строить утвердительные суждения об их эффективности, которую можно измерить, оценивая действительность их деятельности — лично выработанных ими идей, поставленных проблем, обоснованных учений и созданных школ, а также философских течений. Можно сказать, что выдающийся философ сам для себя является праксеологом, то есть обобщает опыт собственной эффективности и приходит посредством этого к нетривиальным результатам. Праксеологические усилия философствующих в той или иной мере изучаются в историко-философской литературе. И в этом плане следует указать на работы Д. Антисери, В. Ф. Асмуса, В. В. Бибихина, В. С. Библера, Л. В. Блинникова, А. С. Богомолова, Д. Боррадори, В. Виндельбанда, В. Вундта, П. П. Гайденко, М. А. Гарнцева, В. Н. Железняка, В. В. Зеньковского, А. Ф. Зотова, Т.

7 Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. -M.: Экономика, 1975. С. 21.

8 Пивоваров Д. В. Эффективность // Современный философский словарь.— 2-е изд., испр. и доп.— Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск,"ПАНПРИНТ", 1998. С. 1042.

Куна, И. И. Лапшина, А. Ф. Лосева, Дж. Г. Льюиса, А. Маковельского, М. К. Мамардашвили, Ю. К. Мельвиль, С. С. Неретиной, В. С. Нерсесянца, Т. И. Ой-зермана, X. Ортеги-и-Гассета, М. К. Петрова, Б. Рассела, Дж. Реале, В. В. Соколова, С. Н. Трубецкого, К. Хюбнера, А. Н. Чанышева, указанными в списке, наряду с вышеназванными выдающимися философами — Платоном, Кантом, Гегелем и другими. Однако специальных работ, посвященных праксеологическим усилиям философов, почти нет, за исключением интересного труда И. И. Лапшина9, который, однако, не использует специальный понятийный аппарат.

При разработке проблематики философской праксеологичности следует учитывать литературу, рассматривающую вопросы пропедевтики философии, то есть учения о предмете, структуре, статусе и функциях философского знания. Наряду с вышеназванными авторами, эта проблематика активно разрабатывается также П. В. Алексеевым, М. В. Жслновым, 3. А. Каменским, Е. А. Мамчур, В. М. Межуевым, В. В. Налимовым, А. Л. Никифоровым, Э. Ю. Соловьевым.

Следует отметить особую значимость для нашего подхода работ М. М. Бахтина, который исследует тему бытия человека в мире культуры и полагает, что внутренную связь элементов личности гарантирует «единство ответственности"10, а «человеческий поступок есть потенциальный текст"11,что особенно важно для философствующего, который, хотя и может как Сократ реализоваться в живых диалогах, но входит в культуру через тексты (идеи Сократа дошли до нас через тексты Платона и Ксенофонта). Тексты философа есть его поступки, которые представляют во вне его внутренную профессиональную целеустремленность и озабоченность результатами своей деятельности.

Кроме того нами была учтена литература по эпистемологии, стилистике, языку философии.

Цели и задача исследования Хотя праксеология возникла во второй половине XX века, великие философы были праксеологами для самих себя, воспри.

9 Лапшин И. И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введение в историю философии. — М.: Республика, 1999.

10 Бахтин М. M. Работы 1920;х годов. Киев, «Next», 1994. С. 7.

11 Бахтин М. M. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. — M., 1986. С. 478. нимая такую способность от своих предшественников и развивая ее дальше. Поступками своей собственной жизни они не только рефлексировали по поводу мира, но и конструировали его, находя свое место в нем, — в воображении, представлениях, понятиях, концепциях, учениях. Мир философов был текучим, многообразным, наполненным противоположностями, но, опираясь на такие конструкции, эти праксеологи-$шосо$ы вступили в диалог-спор с мифологами, творцами веры, моралистами, деятелями искусства и науки, выстраивая теоретическими способами миропостигающие смыслы, которые стали востре-боваться культурой общества.

Успехи великих философов в формировании обобщенной картины мира, в которой главными создателями были они сами, надо искать не столько в их мудрости (мудрецы в обществе были всегда), сколько в их пракссологическом умении из понятийно выраженного материала строить теоретические конструкции, которые стали функционировать в социальном времени и пространстве культуры, преодолевая языковые, национальные и политические границы, показывая многоликому человечеству, что по сути оно едино и что в нем наиболее эффективен и счастлив человек, который преобразует бытие. Человек-праксеолог, вбрасываемый ситуациями в изменяющиеся обстоятельства своей жизни, осмысливает свой жизненный опыт, строит модель должного бытия и, действуя, устремляется к нему.

Бытие, к которому человек относится серьезно-внимательно, ответственно, выступает перед ним не только как-то, что есть: как правило, такое бытие чело-века-праксеолога не удовлетворяет, — он устремлен к том}', что должно быть. Поэтому еще в условиях первобытности люди начали рисовать, от собирательства переходить к земледелию, от страха перед стихиями — к молитвам, от социального хаоса — к моральной регуляции. Городская цивилизация востребовала человека прозорливого, который стал описывать и конструировать космос через понятийные схемы, так что бытие предстало перед человеком обжитым, родным. Исследовать праксеологичность субъекта — это определить: как надо действовать человеку, чтобы отходить от наличной практики к должному и желаемому бытию, то есть полагаемой практике.

Проблематика праксеологичности, как возможного саморазвития практики в связи и на основе теоретико-концептуального и мыслительного проектирования и конструирования, и волевого осуществления, стала активно разрабатываться со второй половины XX века.

Общая цель диссертации состоит в определении праксеолочности, свойственной величайшим философам, так как их деятельность оказывается эффективной, целенаправленной, организованной, полезной в самопознании и самосозидании собственной жизни перед бездной и безграничностью бытия, сочетающей в себе разумно-духовные и практически-действенные компоненты, результаты которой закрепляются в культуре общества. Для реализации этой цели поставим следующие задачи.

Первая задача состоит в выяснении праксеологичности как способности субъекта участвовать в самоуправлении конкретного процесса развития практики, удваивая свою практику (систему поступков), отталкиваясь от исходной практики, и посредством идеального конструирования, и волевых, деятельных усилий достигать должного бытия.

В своей праксеологичности человек выступает в качестве праксеолога, то есть «мастера» эффективной деятельности, практически реализующего в бытии свой опыт. Такое мастерство накапливается в деятельности и может быть осмысленно до уровня концсптуальности, что увеличивает прогностически-конструктивные возможности опыта и деятельности человека в преобразовании бытия. Взятая в общем плане, проблема праксеологичности относится к области социальной философии, которая исходит из производительной, конструктивной роли человека и общества в природе и общественном бытии. В связи с этим должны быть рассмотрении вопросы соотношения деятельности — труда — практики.

Вторая задача диссертации заключается в определении общих моментов, характеризующих философскую праксеологичность, то есть способности философствующего удваивать свою практику (систему поступок — текст), входя в социальное время и пространство культуры.

Эта задача не может быть сведена к взаимоотношению теоретического и практического разума, рассмотренного как в их единстве, так и, например, приоритета практического разума. В более полном объеме она может решаться при рассмотрении включенности философствующего в бытие. В этой проблеме также значительно представлена проблематика социальной философии. Однако здесь задействуются и гносеологические, методологические, аксиологические аспекты проблемы.

Третьей задачей является определение структуры философской праксеологичности, представляя ее системно, различая форму и содержание, идеальные и предметно-чувственные моменты, а также идеально-понятийные и коллективно-общественный уровни. Понятие философской праксеологичности, благодаря подобной структурализации в ряде понятий, следует развернуть в концепцию, которая должна быть представлена не только логически, но и обоснована исторически, что приводит к необходимости широко использовать историко-философский материал.

Четвертая задача направлена на рассмотрение стиля философствования как формы праксеологичности — такого осуществления смысла жизни философа, который стремится утвердить себя в культуре посредством решения поставленных проблем через собственные тексты, и позволяющего теоретически конструировать мировоззрение, которое духовно-практически помогает людям ориентироваться в общественном бытии.

Если рассматривать философскую праксеологичность как двойственную практику, имманентнную образу жизни философствующего, то есть наличную практику и нацеленную на результат, организуемую субъектом практику, то та и другая должны быть опосредованны «двойственным сознанием», которое само есть следствие двойственности практики и выступает методом разрешения противоречивых ситуаций. Наличие стиля философствования свидетельствует о возможности субъкта преобразовать бытие посредством системы концептуально-идеальной и духовно-практической деятельности, мировоззренчески орин-тирующей человека в мире.

Пятая задача предполагает выявление традиций философской праксеоло-гичности. Эти традиции становятся и развиваются. При их анализе приходится обращаться к истории философии, в частности, к текстам выдающихся философов. Это обращение не является историко-философским по предмету исследования, а направлено на выявление разных элементов структуры и содержания философской праксеологичности. Выявленные в ходе становления и генезиса традиции следует сопоставить с современностью, через призму которой человек, включенный в бытие, смотрит на прошлое и намечает будущее. Традиции могут быть определенны не только формально, но и содержательно, что предполагает понимание философами дсятсльностной проблематики, а от исследователя их творчества требует интерпретации такого понимания.

Научная новизна исследования. В диссертации праксеологичность представлена как социально-философское понятие и разработана концепция философской праксеологичности, которая использована для анализа историко-философского материала. Основные результаты исследования, определяющие его новизну и выносимые на защиту, включают в себя следующие пункты.

1) Определение «праксеологичности» как социально-философского понятия. Праксеологичность вообще — способность эффективного достижения результатов в духовно-практических сферах деятельности, осуществляемых идеально-систсмно-концсптуальными усилиями и посредством самоорганизации и самоуправления деятельности людей. Она есть самодвижение двойственной практика (имеющейся, наличной и полагаемой, желанной), осуществляемое в связи с двойственностью сознания (рефлексирующего бытие и представляющего проект должного бытия — полагаемой практики). Праксеологическое осуществление деятельности социально эффективно и личностно значимо, так как в такого рода процессе субъект действует не по шаблонам и схемам, а концептуально нацеливаясь на определенный и реально достижимый результат. Праксеологичность социально универсальна, будучи представлена в разных сферах общественной жизни. Праксеологически осуществляемая деятельность имеет результаты, превышающие среднестатистические показатели. Она оказывается тем «кристаллом», который стимулирует развитие бытия, то есть придает ему направленность, аккумилируя накопленные ценности — материальные и идеальные.

В своей основе праксеологичность личностно-индивидуальна, но проявляется и на иных уровнях — общностном, профессиональном, социально-институ циальном.

2) Праксеологичность социально представлена в своей нормативности и превращенности. Если человеку приходится действовать в общественных условиях и ситуациях, содержащих в себе чуждые ему элементы, то есть имеет место отчуждение — от государства, труда, социальных общностей, но тем не менее результаты деятельности оказываются выше среднестатических, то эффективность достигается посредством превращеннопраксеологического, так как эти результаты направляются против и вопреки личностного бытия как самоценного и самозначимого. Превращеннопраксеологическое есть следствие эксплуатации и принуждения.

3) Выдвинута концепция философской праксеологичности. Если философию рассматривать как систему знаний, проблем, специфической деятельности, определенного института, то праксеологичность свойственна философствованию, проявляющемуся практически. Философская практика — особая реальность мирооценок, языка, установки мыслителя на авторскую позицию, на внедрение результатов (текстов) в культуру общества. Высокая степень праксеологичности философа есть показатель его гениальности, так как представляет в профессионально и общественно признанных результатах его креативную способность — творить новое. Философская праксеологичность есть особая способность, умение и мастерство философствующего.

Традиции философской праксеологичности складываются в своеобразные формы. Следует различать два типа форм философской праксеологичности. В одном типе представлены духовно-предметные ее составляющие, что проявляется в феномене двойственности философского сознания и в стилях философствования', в другом типе форм наличествуют духовно-организационные компоненты, которые кристаллизуются в школах, течениях и направлениях, составляя своеобразную социально-культурную темпоральность и пространство в сфере философии и транслируясь в общественную жизнь.

Содержание философской праксеологичности противоречиво и есть единство идеального, концептуально представляющего наличное практическое, и деятельного, вводящего, внедряющего и реализующего данную концептуальность в философское функционирование — индивидуальное, профессиональное, коллективное.

4) Анализ классической античной философии показывает становление и генезис традиций философской праксеологичности. Основные формы философской праксеологичности сложились в рамках античной классики. В современной философии они сохраняются, наполняясь новым содержанием. Праксеоло-гичность классической античной философии до сих пор остается образцом и «ключом» к оперированию современными философскими идеями, учениями и способами эффективного философствования.

5) Показано, что философская праксеологичность, исходя из некоторых моментов содержания и социального контекста, может порождать превращен-нопраксеологическое. С социальной стороны превращеннопраксеологическое, проникая в сознание современников, участвует в выработке картины мира, которая может противоречить интересам и смыслу жизни конкретной личности.

6) Дана интерпретация марксовского понятия революционной практики в контексте самоизменчивости человеческой деятельности в ее преобразовании бытия. Предложенное понимание революционной практики исходит из возможности человека праксеологически направлять изменение бытия. Такая интерпретация отличается от распространенного в отечественной литературе сведения ее к практике революций, которая приводит к смене формаций или отдельных сторон исторического процесса.

Методология исследования. Отмстим теоретико-методологические основания, исходя из которых выстраивалась авторская позиция диссертации.

Одним из исходных является принцип деятельности, то есть категориально сформулированное положение, играющее основополагающую роль и понятийно представляющее деятельность в действительности. Для темы дессертации значимо социально-философское содержание этого принципа, раскрывающее бытие человека в обществе, а тем самым и в мире. Его необходимо рассматривать также в связи с понятиями труда, практики и общественной практики.

В связи с понятием деятельности используется как методологический принцип практики как предметной способности изменять человеком бытие. Для развертывания этого положения используются идеи С. JI. Рубинштейна, представленные в работе «Человек и мир». От понятой так практики осуществленно логическое движение к праксеологичности как способу самоорганизации человеком концептуально-деятельного преобразования бытия, а от него — к понятию философской праксеологичности, развернутой в концепцию.

Принцип деятельности конкретизируется в практике как предметном преобразовании человеком бытия и далее — в философской практике, которая есть разновидность духовно-практической деятельности. Философская практика личностно-духовна, направляя сознание и воление на всеобщие, предельно-абстрактные основания бытия. Личностная ее компонента выражается в образе жизни и философской авторской позиции, которая выстраивается мыслителем из системы представлений, понятий о мире и месте человека в нем, оценок этой системы, настроенности на их переработку и развитие. Авторская позиция целостна, внутренне противоречива, поэтому способна как к развитию, так и к деградации, откату от достигнутых высот. Духовная компонента философской практики обусловлена необходимостью того, чтобы пронизывать сущее, универсальное единым основанием, объективируясь в культуре общества.

Социально-философским методологическим положением выступает и принцип, выраженный Марксом: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание"12. Это положение ис.

12 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Издание второе. — М.: Издат. полит, лит., 1959. Т. 13. С. 7. пользуется не только в классическом, но и в современном, неклассическом подходе. Так, в концепции социологии знания, разработанной П. Бергером и Т. Лукманом, рассматривается процесс создания социальных теорий как продолжение процесса конструирования социальной реальности, начинающегося с социальных взаимодействий в повседневных ситуациях. Они исходят из того, что социология знания имеет дело с анализом социального конструирования реальности. В праксеологичности как сфере самодвижения практики, осуществляющейся в связи с мыследеятельностью и идеальностью, как раз и имеет место конструирование определенной реальности. Определяя свой философско-методологических подход, П. Бергер и Т. Лукман указывали, что предшественниками социологии знания являются три направления германской мысли XIX века — марксизм, ницшеанство и историцизм, причем именно у Маркса берет свое происхождение основное положение социологии знания о том, что «социальное бытие определяет человеческое сознание"13.

Методологическое положение о том. что общественное бытие определяет сознание, особенно важно в аспекте различения праксеологического, как социально-нормативного, эффективного, и, напротив, превращеннопраксеологиче-ского, в котором анализ наличной практики недостаточен, а предложенные проекты ее преобразования не являются действительно реальными, или направлены против личности как субъекта познания и деятельности.

Для темы диссертации важны и методологические положения, представленные М. М. Бахтиным в его «философ&tradeпоступка». Эти идеи были развиты применительно к художественной деятельности, рассмотренной с позиции духовно-практической и личностно-ответственной. Такой подход можно определить как антрополого-ценностным. Центральным для него является понятие «поступка». М. М. Бахтин утверждает, что каждая моя мысль с ее содержанием есть мой индивидуально-ответственный поступок, один из поступков, из который слагается вся моя жизнь как сплошное поступление, «ибо вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок: я поступаю.

13 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: «Медивсей своей жизнью, каждый отдельный акт и переживание есть момент моей жизни — поступления" — «живущий человек изнутри себя устанавливается в мире активно, его осознаваемая жизнь в каждый ее момент есть поступление: я поступаю делом, словом, мыслью, чувствомя живу, я становлюсь поступком"14. При этом поступку противостоят предмет и смысл, который фиксируется культуройв поступке отсутствует саморефлексия личностипоступающий движется в объективном, значимом контексте.

Методологически эти положения значимы при анализе проблемы философской праксеологичности, относящейся к сфере духовно-практической, но которую следует специально исследовать в контексте социально-культурной деятельности философствующих.

Методологически важным для диссертации является принцип противоречия, который позволяет рассматривать сущность исследуемых явлений. Используя его, можно анализировать единство и противоположность материального и идеального в праксеологически осуществляемом человеком процессе. Принцип противоречия применяется и по отношению других предметно выделенных аспектов исследования. Он вскрывает двойственность бытия деятельности, труда, практики, сознания человека и содержит методологические средства при анализе разрешения соответствующих противоречий.

В диссертации используется и системный подход, с позиции которого раскрывается целостность анализируемых явлений, а также их структурное разнообразие. Это важно при рассмотрении бытия, представляющего собой единство, но взаимосвязанные элементы содержания которого при более детальном анализе раскрывают свою сложность и многообразие.

Для темы исследования методологически необходим и принцип самодвижения, который позволяет вскрыть разворачивание сущностного противоречия в условиях и обстоятельствах функционирования и развития процесса.

Важным методологическим принципом для диссертации является учет единства исторического и логического. Содержательно философская праксеологичумн, 1995. С. 16. гость осмысливается каждым философом логически-рационально и представлена в его понимании проблематики праксеологичности. Сопоставляя степень осмысленности праксеологической проблематики разными философами исторически, можно строить обобщенную концепцию, которая обладает свойством доказательности с учетом как логического, так и исторического.

При обращении к содержательной стороне праксеологичности мы, как правило, обращаемся к первоисточникам — текстам выдающихся философов, которые получают определенного рода интерпретацию, нацеленную на раскрытие темы диссертации. Поэтому теоретико-методологической основой исследования являются труды классиков мировой философии и современные выдающиеся произведения.

Теоретическое значение диссертации состоит: в раскрытии понятия праксеологичности — мастерства эффективной деятельности — в социальной философии, которое можно использовать при анализе духовно-практической деятельности разных сфер общественной жизнив углубленном изучении проблемы философской практики, которая функционирует в рамках общественной практики и взаимосвязана с другими ее формамифилософская практика личностно-духовна, то есть выступает волевым двигательным началом устремленности мыслителя к созданию и развитию авторской позиции и выражению ее в тексте, а через механизмы объективации она фиксируется в культуре обществаопределяется разработкой и апробацией на историко-философском материале концепции философской праксеологичности, как профессиональной индивидуально-личной способности мыслителя устанавливать двойственность философской практики, разрешая данное противоречие в направлении движения от исходной практики к практически должному бытию, представленному и выраженному в текстах.

Практическое значение диссертации непосредственно обнаруживается в преподавательской работе. На базе диссертации можно создавать методические.

14 Бахтин M. М. Работы 1920;х годов. Киев, «Next», 1994. С. 12, 199. пособия по изучению конкретных философских систем, школ, течений, направлений. В представленной работе уточняется специфика понятий «течение» и «направление» в философии, что препятствует их неоправданному отождествлению в ходе изучения. Вводится понятие основных типовых «стилей философствования», благодаря чему изучающий философские системы более легко входит в выстраиваемую мыслителем систему понятий и категорий философии. Диссертация ориентирует обучающихся на поиски связи текстов философов с контекстами их личной судьбы, души его народа, его исторической эпохой и современностью. Многие идеи и фактический материал были нами использованы в авторском курсе лекций, прочитанном в Пермском государственном техническом университете. Наконец, концепция философской праксеологичности фиксирует определенную «технологию» философской работы, которая в фактической своей части предполагает обращение к историческому материалу, что должно быть полезно и интересно для людей, вступающих на путь профессионального философствования. Кроме того, предложенная концепция праксеологичности, взятая в методологическом плане и доведенная до конкретных социально-практических выводов, может быть использована для ориентации личности в различных сферах общественной жизни.

Апробация исследования. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии Пермского государственного технического университета. Некоторые идеи диссертации апробировались в Институте повышения квалификации преподавателей философии Уральского государственного университета имени А. М. Горького (1986 год), в секторе социальной философии Института философии Академии наук (Москва, 1989 год) и были обнародованы на ряде международных, республиканских и межвузовских научных конференциях. Основные положения диссертации отражены в публикациях (их общий объем около 25 п. л.).

Структура диссертации. Работа состоит из шести глав, включает введение, заключение, список использованной литературы и основные публикации по теме диссертации.

ВЫВОДЫ.

Среди различных современных философских учений, на наш взгляд, в разработке проблематики личностной и общественной праксеологичности значим вклад Пирса, Джеймса, Дьюи, Вебера, Сартра. Их конкретные авторские позиции выработаны их личностными усилиями, представляя собственное видение социально-исторической ситуации XX века. Взятые сами по себе и своей целостности эти учения не могут не вызывать значительную критическую рефлексию и со многими их положениями мы не можем согласиться. Но интересно и теоретически значимо их рассмотрение проблематики праксеологичности. По сравнению с предшествующими философами они обратили внимание на значение экзистенции, личности, индивидуализации в практически-деятельностном.

39 Киссель М. А. Дороги свободы Ж.-П. Сартра // Вопросы философии, 1994, № 11. С. 188.

288 бытии человекаони детализировали анализ идеального содержания праксеологичности, осмыслив концептуализацию преобразуемой практики как ориетиро-ванной на успех, выгоду и на достижение определенного уровня культуры, разрабатывали методологию социальных преобразований, учитывающих духовно-практическое.

Диалектика личностной и общественной праксеологичности рассматривалась этими мыслителями преимущественно на основе антропологического стиля философствования. Они стали рассматривать индивидуальную деятельность не только в преобразовании бытия, но и в плане включения в культуру общества и мировоззренческой активности личности.