Актуальность темы
Вся мировая история убедительно продемонстрировала непреходящий характер пространственно-географических факторов, их влияние на государственную политику правящих режимов. И даже, исключив крайние позиции, рассматривающие местоположение государства как некое инвариантное условие, жестко предопределяющее его политику — особенно в его взаимоотношениях с сопредельными территориями и странами — то и тогда надо признать, что эти факторы оказывают самое принципиальное влияние на ориентацию политического курса государств, их претензии на расширение своего политического ареала и региональное (межрегиональное) доминирование, обеспечение национальной безопасности и обустройства границ, а также решение других важных политических задач.
Геополитические воззрения — особенно в их теоретико-систематизированной форме — особым идеологическим потенциалом обладали в эпохи переделов мира. Так что и сегодня, когда глобализация предлагает собственную версию мирового порядка, не только возникают новые теоретические построения, но и активно трансформируются практические конфигурации пространственно-политических взаимоотношений. Причем, наиболее остро геополитические ориентиры проявляются в странах, пытающихся осовременить свои социально-политические и экономические порядки. Будучи одновременно встроенными в различные политические полумиры, погруженные в разные типы геоэкономических зависимостей, эти страны используют пространственно-географические факторы в качестве важных ориентиров своего развития, пытаются приспособить их для компенсации понесенных потерь или недополученной прибыли.
В этом смысле Россия, как и другие полупериферийные государства, активно использует геополитические ориентиры для разработки государственной политики, превратив их в непременную предпосылку и даже направление своего позиционирования как на внешней, так и — учитывая свою колоссальную территориальную протяженность — на внутренней политической арене. И это далеко не случайно, ибо все наиболее существенные политические трансформации последних полутора десятилетий прежде всего касались территориально-политических аспектов ее развития. Так, после распада СССР начался не закончившийся и поныне процесс изменения — международного и региональногобаланса сил, качественной трансформации всей архитектуры политических связей и отношений. Это выразилось и в проблемах пограничного размежевания со своими бывшими, но обретшими независимость территориямии в налаживании новых связей с соотечественниками на территории СНГи в необходимости регулирования многих доставшихся в наследство этно-национальных и конфессиональных конфликтови в налаживании по сути новых отношений со своими союзниками и конкурентами на международной аренеи в разрешении внутренних межрегиональных и центр-периферийных противоречий, затрагивавших проблему сохранения территориальной целостности страны, и т. д.
Как можно видеть, утрата СССР статуса супердержавы обернулась для России значительным упадком ее международного влияния, резкого повышения рисков и угроз ее национальной безопасности, сказалась на снижении средств продвижения национальных интересов. Многие ученые не без оснований заговорили о разрушении «геостратегических оболочек» России, подразумевавшем. распад отношений с дружественными или союзными государствами (к которым относились т.н. «развивающиеся страны» Африки, Азии и Латинской Америки, а также политически близкие страны Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европы), защищавшими страну от внешних посягательств и создававших благоприятные для отечественной экономики торговые и финансовые зоны.1 Возрастание геополитических рисков проявилось и в приближение государственных границ других (в том числе и не относящихся к союзным или дружественным) к жизненно важным центрам страны. Возникли и множественные потенциальные угрозы сухопутным транспортным каналам, связывающим Россию с другими странами. Стали оказывать существенное влияние на политическое позиционирование страны и экономически плохо освоенные и удаленные территории, вызывающие «нездоровый интерес .у некоторых перенаселенных соседей».2.
Не случайно, как можно видеть в реализуемом сегодня курсе государственной политики России, первостепенными задачами для страны стали проблемы сохранения своей социально-экономической и территориальной целостности, предотвращение дезинтеграционных тенденций в центр-периферийных отношениях, завоевание новой позиции в системе международных отношений. Крайне существенную роль стал играть и темп приращения научно-технических знаний, то есть той геополитической.
1 См.: Колосов В. А., Трейвиш А. И. Россия на мировой карте: особенности новой геополитической ситуации, М., 1992. 2.
Галкин А. А. Размышления о политике и политической науке, М., 2004, с. 270. компоненты, о значении которой говорил еще Х.Макиндер. Одновременно серьезной задачей геополитического измерения современного курса правящего режима остается подавление консервативных традиций и устремлений гегемонистского толка, возрождающих приемы старой силовой парадигмы.
Учитывая начавшуюся во второй половине прошлого века смену геополитических приоритетов, ознаменовавших отход от установок на территориальное проникновение к экономическим способам политического влияния, Россия делает акцент на геоэкономической и геокультурной формах своего позиционирования. Именно эти направления деятельности, дают возможность повышения политического влияния российского государства.- Как показывает практика, развитие сотрудничества в области транспорта, энергетики, торговли, информационных технологий между странами и регионами внутри страны укрепляет политические позиции российского государства связи, решает вопросы развития на местах, поддерживает связи между народами.
В то же время, учитывая высокую вероятность сохранения экономического отставания России от постиндустриальных держав, необходимо в первую очередь стимулировать развитие тех сфер и отраслей, которые в короткие сроки способны восстановить утраченное и укрепить как внутренние, так и внешние связи и отношения страны. В этом смысле само территориальное местоположение страны как естественного моста между целыми континентами резко повышает значение транспортных и, в частности, железнодорожных путей сообщения, которые сохраняют исключительный потенциал в деле геоэкономического влияния и геополитического позиционирования страны. Без идеологического декора введение в строй новых транспортных путей и каналов сообщения, реализация железнодорожно-транспортных проектов по развитию коммуникаций между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом позволяет укрепить экономические позиции страны, наладить контакты с регионами, стабилизировать имеющиеся и создать перспективные связи, поддерживать дружественные отношения с соседями. Все это способно не только принести государству существенные экономические выгоды, но и в известной мере восстановить и укрепить его геополитические позиции.
В то же время следует видеть, что все эти цели и приоритеты новой геополитической архитектуры, создаваемые на основе развития транспортных коммуникаций, представляют из себя не только теоретическую, но и политико-административную проблему, связанную с разработкой соответствующих властноуправленческих технологий и механизмов. Иными словами, когда речь идет о реальной разработке государственного курса, геополитические факторы трансформируются в специфический фактор целедостижения, влияя на разработку повестки дня, оценивание проблем, поиск альтернатив и прочие компоненты процесса принятия решений. И в этом смысле соответствующие геостратегические задачи и приоритеты становятся содержанием политико-управленческого процесса, требующего специального исследования. Иными словами, проблема состоит не столько в определении перспективных направлений деятельности, сколько в совершенствовании соответствующих способов реализации целей, отработке должного механизма принятия государственных решений.
Так что, учитывая особую зависимость реализации целей политического развития от состояния системы государственного управления, можно говорить об особом механизме разработки геоэкономических и гестратегических проектов. Механизме, в рамках которого геополитические цели актуализируются через конкретные проекты и цели, поставленные в рамках различных отраслей. При этом особую актуальность исследованию этого механизма придает и осуществляемая сегодня административная реформа, совершенствование структуры и функций всего аппарата государственного управления.
Цель и задачи исследования
Целью настоящего исследования выступает характеристика и описание механизма трансформации геополитических приоритетов современного правящего режима в цели российской государственной политики (на примере транспортно-экономической сферы и железнодорожного транспорта, в частности). Достижение этих исследовательских целей предполагает решение следующих задач:
• выявление оценочно-прогностического характера классических и современных геополитических теорий как источника формирования государственной политики современной России;
• уточнение факторов и предпосылок переориентации институтов государственного управления на геоэкономические цели, выступающих в качестве базового ориентира внешне-политической деятельной России;
• выявление особенностей формирования геополитических стратегий в современном российском государстве (с учетом происходящих в нем трансформаций переходного типа);
• раскрытие соотношения универсально-формальных и содержательно-специфических составляющих институализированного механизма формирования геостратегий современного российского государства;
• характеристику и описание направлений развития и реализации геоэкономических проектов российских железных дорог (РЖД), как способов повышения политического позиционирования России.
Степень разработки проблемы. Содержание и динамика геополитических процессов, механизмы реализации геостратегий — в силу междисциплинарности данного процесса — описывались и изучались в рамках широкого круга дисциплин и отраслей знаний. Свою роль здесь сыграли и геополитика, и политическая география, и гуманитарная география, и геоэкология, и экономическая география, и менеджмент, и психология, и теория государственного управления, и ряд других отраслей знания. Весь комплекс этих наук (так или иначе раскрывающих место и роль топологических факторов в политике) в той или иной степени касался тех вопросов, которые стали предметом настоящего исследования. В то же время специальные работы, обобщающие эти процессы и посвященные раскрытию цепочки от разработки геополитических идей и доведения их до приоритетов государственной политики, а впоследствии операциональных показателей отраслевого планирования в конкретной сфере экономики только начинают разрабатываться.
В частности, в современной политической науке уже появился ряд работ, исследующих разработку геоэкономических проектов в области энергетики, нефтедобычи, а также других сфер общественной жизни. 3 Однако, геоэкономическая и геополитическая роль транспортных систем и, в частности, железнодорожного транспорта, а также механизм разработки соответствующих геополитических стратегий остается пока неосвещенной. В то же время, как мы постараемся показать в диссертации, сегодня именно от реализации соответствующих проектов во многом зависят как перспективы экономического развития страны и многих ее регионов, так и укрепление внешнеэкономических и политических позиций России за рубежом.
Разработка методологических оснований диссертации зижделась на изучении классических трудов по геополитике и прежде всего таких зарубежных и отечественных ученых, как Х. Маккиндер, К. Хаусхофер, Ф. Ратцель, К. Шмитг,.
3 См. напр.: Василенко И. А. Политическая глобалистика. M.:Jloroc, 2003.
Г. В.Вернадский, П. Н. Савицкий, В.П.Семенов-Тян-Шанский, Н. С. Трубецкой и др. 4 Самое существенное значение для данного исследования имели работы ученых, раскрывающих современный уровень представлений о геополитических процессах и месте России в геополитическом пространстве. В данном случае в первую очередь следует отметить труды З. Бжезинского, П. Галлоса, С. Голина, П. Кеннеди, Дж. Курта, Ч. Купчана, М. Макфула, Д. Мейнинга, Дж. Паркера, Н. Петро, А. Рубинштейна, А. Страуса, И. Хилла, а также труды российских исследователей по данной тематике, в частности, М. Афанасьева,. К. Гаджиева, А. Дугина, И. Дусинского, О. Жигалиной, Д.3амятина, Н. Замятиной, М. Ильина, Л. Казарян, В. А. Колесова, Н. А. Косолапова, Г. Д. Костинского, Е. Мельникова, А. Панарина, К. Сорокина, Ю. В. Тихонравова, Р. Туровского, В. Цымбургского, М. Чешкова и других отечественных ученых. 5.
4 Маккиндер X. Географическая ось истории // Классика геополитики, XX век: Сб. М., 2003; Хаусхофер К. Континентальный блок // Хаусхофер о политике. М., 2001; он же: О геополитике. Работы разных лет, М., 2001; Шмитт К. Планетарная напряженность между Востоком и западом и противостояние Земли и Моря. — Элементы, 1996/1997, № 8- Вернадский Г. В. История России, Тверь, 1996;1997; Савицкий П. Н. Континент Евразия, М., 1997; он же: Евразийство // Классика геополитики. XX век. М., 2003 Семенов-Тян-Шанский В.П. О могущественном территориальном владении применительно к России. СПб., 1915; Трубецкой Н. Европа и человечество.// Классика геополитики. XX век. М., 2003 и др.
5 Афанасьев М. Н. Региональное измерение российской политики // Полис, 1998, № 2- Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы, М., 1993; Гаджиев С. К.
Введение
в геополитику, М., 1998; он же: Геополитика Кавказа, М. 2003; Геополитика: теория и практика, М., 1993; Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России, М., 1997; Дусинский И. И. Геополитика России, М., 2003; Жигалина О. И. Движущие силы российской политики в Средней Азии в XIX в. // Цивилизации и культуры, М. 1996, вып. 3: Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношенияЗамятина Д. Н, Моделирование географических образов: пространство гуманитарной географии, М., 1999; он же: Политико-географические образы и геополитические картины мира // Полис, 1998, № 6- он же: Власть пространства и пространство власти, М., 2004; Замятина Н. Ю. Модели политического пространства // Полис, 1999, № 4- она же: Когнитивно-географическое изучение региональных политических процессов // Образы власти в политической культуре России / Под ред. Е. Б. Шестопал, М., 2000; Ильин М. В. Геохронополитика — соединение времен и пространства // Вестник Московского университета, сер. 12. политические науки, 1997, № 2- его же: Этапы становления внутренней геополитики России и Украины // Полис, 1998, № 3- Казарян JI. Принципы организации политического пространства // Общественные науки и современность, 1994, № 4- Геополитическое положение России. Представления и реальность / под ред. В. А. Колесова, М., 2000; Косолапов Н. А. Геополитическая последствия распада СССР // Геополитика: теория и практика, М., 1993; Костинский Г. Д. Географическая матрица пространственности // Известия РАН. Сер. Географ., 1997, № 5- Мельникова Е. А. Образ мира. Географические представления в средневековой Европе, М., 1998; Сорокин К. Э. Геополитика современного мира и.
Особым значением для исследования обладает и блок работ, раскрывающий основания «новой волны» геополитики в рамках глобализации и интенсификации межкультурного и экономического сотрудничества между народами. В данном отношении стоит отметить труды таких ученых, как Б. Гольдблатт, К. Жан, М. Ильин, М. Кастельс, Э. Кочетов, В. Кулагин, Ю. Липец, В. Лапкин, Э. Макгрю, Н. Мироненко, А. Неклесса, В. Пантин, Дж. Перратон, К. Поланьи, П. Савона, М. Чешков, Д. Хелд, Ю. Яковец и др. 6 Своим специфическим значением обладают и труды, посвященные.
Россия // Полис, 1995, № 1- Панарин А. С. Россия в цивилизационном процессе, М., 1995; Страус А. Л. Униполярность. Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России. // Полис, 1997, № 2- Тихонравов Ю. В. Геополитика, М., 1998; Туровский Р. Ф. Политическая география, Смоленск, 1999; Форум. Новая геополитическая ситуация в Центральной Азии и ее импликации для России // Восток, 1993, № 6- Цымбурский В. Л. Остров России (перспективы российской геополитики) // Полис, 1993, № 5- он же: Геополитика как мировидение и род занятий // Полис, 1999, № 4- он же: Россия — Земля за Великим Лимитрофом: цивилизация ее геополитика, М., 2000; Чешков М. Глобальный контекст постсоветской России: очерки теории и методологии мироцелостности, М., 1999; Golin S. Gray The Geopolitics of the Nuclear Era. N.Y. 1977; Parker G. Geopolitics: past, present and future. L. Washington: Pinter, 1998; Kurth J. The Way of Victory. A Twentieth-Century Trilogy. The National Interest, Summer 2000; McFaul, M. Russia’s Summer of Discontent. // Current History, October, 1998; Kurth J. NATO Expansion and the Idea of the West. // Orbis, Fall 1997; Yergin D., Gustafson Th. Russia 2010 and What It Means for the World. N. Y., 1995. McFaul M. Russia’s Summer of Discontent. Current History, October, 1998; Petro N., Rubinstein A. Russian Foreign Policy: From Empire to Nation-State. N.Y., 1997; Kupchan Ch. After Pax Americana. Benigt Power, Regional Integration, and the Sources of a Stable Multipolarity. International Security, Fall 1998; Hill E., Kennedy P. Pivotal States and U.S. Grand Strategy // Foreign Affairs, JanuaryFebruary 1996; Meining D.W. Heartland and Rimland in Eurasien History. — Western Humanities Quartely. 1956. № 9- Gallois P.M. Geopolitique. Les vois de la puissance. Paris, 1990; и др.
6 См.: Богатуров А. Геоэкономическая альтернатива геополитике // НАВИГУТ, 1999, № 1- Жан К. Савона П. Геоэкономика. Господство экономического пространства, М., 1997; Ильин М. В. Формирование и контуры внутренней геополитики Европы в двойной системе Евразия-Европа // Вестник Московского университета, сер. 12, политические науки, 1999, № 6- Кастельс М. Информационная эпоха, М., 1999; Кулагин В. М. Мир в XXI веке: многополюсный баланс сил или глобальный Pax democratica // Полис, 2000, № 1- Кочетов Э. Г. Осознание глобального мира // Pro et Contra, 1999, т. 4, № 4- Лапкин В. В., Пантин В. И. геоэкономическая политика: предмет и понятие (к постановке проблемы) // Полис, 1999, № 4- Лапкин В. В., Пантин В. И. Геоэкономическая политика и глобальная политическая история, М., 2004; Липец Ю. Г. Глобальные проблемы — географическая панорама 2002 г. // Глобальный мир, вып. 8. М., 2002; Мунтян М. А., Урсул А. Д. Глобализация и устойчивое развитие, М., 2003; Неклесса А. И, Геоэкономический атлас мира // он же: Конец Большого Модерна, М., 1999; Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени, СПб., 2002; Уткин А. И. Мировой порядок XXI века, М., 2001; Хелд Д., Гольдблатт Б., Макгрю Э., Перратон Дж. Глобальные трансформации, пер. с англ, М., 2004; Экономическая и социальная география / Под различным региональным, 7 этно-национальным и культурологическим аспектам геополитических процессов.8 Отметим также работы таких ученых, посвященные описанию переходных процессов. В данном аспекте следует назвать таких авторов, как А. А. Галкин, Г. О'Доннел, В. Иноземцев, А. Мельвиль, А. Неклесса, В. Никонов, Р. Мухаев, В. Пантин, А. Салмин, Х. Линц, А. Степан, Ш. Эйзенштадт, Л. Шевцова и др. 9 ред. Н. С. Мироненко, М., 1993; Чешков М. Глобальный контекст постсоветской России: очерки теории и методологии мироцелостности, М., 1999; Яковец Ю. В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций, М., 2003 и др.
7 Бусыгина И. А. Политическая роль регионов в структуре Европейского союза: концептуальные и прикладные аспекты. Диссертация на соискание ученой степени доктора политических наук, М., 2001; Кордонский С. Рынки власти, М., 2000; Крылов М. П. Понятие «регион» в культурном и историческом пространстве России // География и региональная политика, Смоленск, 1997, часть 1- Колосов В. А., Петров Н. В., Трейвиш А. И. Объективные и субъективные факторы дезинтеграционных тенденций развития // Географические проблемы стратегии устойчивого развития природной среды и общества, М., 1996; Лексин В. Н., Швецов А. Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития, М., 1997; Петров Н. В. Отношения «центр-регионы» и перспективы территориально-государственного устройства страны // Регионы России в 1998 г. / Под ред Н. В. Петрова, М., 1998; Петров Н. В., Трейвиш А. И. Региональный сепаратизм и дезинтеграция России (опыт оценки различных категорий риска) // Россия и СНГ: дезинтеграционные и интеграционные процессы, М., 1995; Ратнер Н. М. Экономическая политика на территориальном мезои микроуровне // Проблемы регионального развития. Модели и эксперименты, М., 1997; Смирнягин Л. В. Российский федерализм: парадоксы, противоречия, предрассудки, М., 1998, № 63- Яковенко И. Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы, Новосибирск, 1999 и др. g.
Гачев Г. Д Национальные образы мира, М., 1995; Зимин А. И Европоцентризм и русское культурно-историческое самосознание, М., 2000; Этносоциальная ситуация и государственное политическое размежевание / Отв. Ред. И. И. Костюшко, М., 1995; Морозова Е. В. Современная политическая культура Юга России // Полис, 1998, № 6- Ян Э. Государственное и этническое понимание нации: противоречия и сходство // Полис, 2000, № 1 и др.
9 Галкин А. А. Размышления о политике и политической науке, М., 2004; Иноземцев В. Л. Расколотая цивилизация, М., 1999; Лебедева М. М., Мельвиль А. Ю. Переходный возраст современного мира // Международная жизнь, 1999, № 10- Неклесса А. И. Конец эпохи Большого Модерна, М., 1999; Мухаев Р. Т. Модернизация посткоммунистических режимов: ее специфика и возможности в России (опыт сравнительного анализа) // Вестник Московского университета, сер. 12, социально-политические исследования, М,. 1993, № 3- Пантин В. И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития, М., 1997; Салмин A.M. Россия, Европа и новый мировой порядок // Полис, 1999, № 2- Современная российская политика / Под ред. С. Никонова, М., 2003; Шевцова Л. Ф. Политические зигзаги посткоммунистической России, М., 1977; Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций, М., 1999; O’Donnell.
Принципиальным источником настоящего исследования выступали труды, посвященные проблемам государственного управления, принятия политических и государственных решений. Это работы Дж. Андерсона, Дж. Бостона, А. Дегтярева, А.3уба, В. Миронова, В. Козбоненко, В. Комаровского, А. Кокошина, Г. Купряшина, О. Ларичева, Б. Литвака, В. Лобанова, А. Лоутона, Дж. Мартина, Д. Осборна, П. Пластрик, Э. Роуза, Л. Сморгунова, А. Соловьева, С. Туронока, Ф. Хиди и др.10.
Методологическая база диссертации была обусловлена спецификой объекта и предмета исследования. Таким образом, данное исследование опирается на принципы детерминизма и системного видения социальных и политических процессов, приемы исторического, сравнительного и структурно-функционального анализа. При написании работы использовались методы включенного наблюдения, а также результаты аналитических разработок и практический опыт автора диссертации.
Научная новизна исследования проявилась в разработке теоретической модели, раскрывающей механизм трансформации геополитических приоритетов правящего режима современного российского общества в цели государственной.
G. Delegative Democracy // Journal of Democracy. Vol 5. № 1, 1994; Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Baltimor. 1996 и др.
10 Государственное управление и политика // Под ред. Л. В. Сморгунова, СПб., 2002; А. А. Дегтярев Принятие политических решений, М., 2004; Государственное управление: основы теории и организации / Под ред. В. Козбоненко, М., 2001; А. А. Кокошин Стратегическое управление. Теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России, М., 2003; ГЛ. Купряшин, А. И. Соловьев Государственный менеджмент, М., 2005; Ларичев О. И. Теория и методы принятия решений, М., 2002; Литвак Б. Г. Разработка управленческого решения, М., 2000; Лобанов В. В. Анализ государственной политики, М., 2001; Лоутон А., Роуз Э. Организация и управление в государственных учреждениях, М. 1993; Миронов В. В., Зуб А. Т. Принципы принятия управленческих решений в системе федеральных органов исполнительной власти, М., 2003; Осборн Д., Пластрик П. Управление без бюрократии: пять стратегий обновления государства, М., 2001; Политико-административное управление // Под ред. В. С. Комаровского, Л. В. Сморгунова, М., 2004; Л. В. Сморгунов Сравнительный анализ политико-административных реформ: от нового государственного менеджмента к концепции «governance» // Полис, 2003, № 4- Соловьев А. И. Принятие государственных решений, М., 2004; Туронок С. Г. Политический анализ, М., 2005; Anderson J. Public Policymaking. An Introduction. Boston. 1994; Boston J., Martin J., Pallot J., Walsh P. Public Management. N.Y., Toronto. 1996. Heady F. Public Admistration. A Comparative Perspective. N.Y. 2001; Sabatier P. Public Policy: Toward Better Theories of the Policy Process // Political Science: Looking to the Future. Vol. 2. Ed. By W.Crotty. 1991. политики (на примере транспортно-экономической отрасли и железнодорожного транспорта, в частности).
В соответствии с достижением данной цели научная новизна и личный вклад автора в разрабатываемую тему проявились также в следующем:
• в выделении прогнозно-оценочного содержания основных теоретических направлений, касающихся описания места и роли России в геополитическом пространстве;
• в определении роли геоэкономических стратегий в осуществлении государственной политики современного российского общества;
• в описании процессуальных особенностей разработки государственной политики, а также раскрытии структуры и характеристике универсальных и специфических компонентов содержания механизма целедостижения в сфере геополитики;
• в уточнении взаимосвязи геоэкономических стратегий современного российского государства и развития железнодорожной отрасли;
• обосновании, выделении и анализе конкретных геоэкономических проектов РЖД, раскрытии их связи с геополитическими приоритетами и целями современного правящего режима.
Теоретическое и практическое значение диссертации. Основные выводы и положения проделанной работы могут быть использованы для дальнейших, более углубленных исследований геополитических процессов, способов разработки и реализации геостратегий, а также всего комплекса вопросов, связанных с геоэкономическим прогнозированием, планированием и программированием. Полученные результаты могут быть также использованы для корректировки государственных планов при решении конкретных транспортно-экономических проблем. Материалы диссертации могут быть использованы для обновления и разработки новых специальных курсов по соответствующей тематике в высшей школе.
Структура и содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, а также приложений. Общий объем диссертации составил 157 страниц.
Заключение
.
Геополитические воззрения всегда обладали особым идеологическим и властно-управленческим потенциалом. Весьма ярко это проявляется в современную эпоху, когда глобализация предлагает собственную версию мирового порядка, побуждая возникновение новых подходов и теорий, которые в свою очередь способствуют трансформации и политических отношений и связей. Такое воздействие на политическую практику осуществляется путем воздействия на развитие интеллектуальной сферы, создающей предпосылки для активизации экспертно-академического сообщества и лоббирования соответствующих политических проектовизменения состояний массового сознания и общественного мнения, а также трансформации воззрений правящих кругов и лидеров государства.
Учитывая такой характер влияния, следует помнить не только о мировоззренческом, но и поисковом, а также проективно-прикладном (политико-управленческом) характере геополитических теорий, идеологий и воззрений. Иными словами, все эти воззрения обладают способностью формирования различных прогнозно-поисковых конструкций,.
Северо-Западного региона и Севера. Соответствующие контрмеры необходимо предпринимать и в том случае, если Казахстан примет решение о строительстве узкоколейки, которая соответствует параметрам китайской колеи (что окажет негативное влияние на передвижение грузов по Транссибу).
• / планов и программ развития государства, воздействия на умонастроения управляющих и управляемых в актуальном формате.
Анализ классических геополитических воззрений, с одной стороны, доказывает особое место российского государства в мировой политике и, следовательно, необходимость постоянного учета географического фактора при политическом проектировании его курса, а с другой, утрату управленческого значения подавляющего большинства сделанных ранее концептуальных выводов и положений. Одновременно следует видеть возможности воздействия прежних теоретических воззрений на принятие государственных решений через различные процессы политической социализации элитарных и неэлитарных слоев, изменения состояний общественного мнения и массового сознания, формирование соответствующих мифов и утопий. В то же время даже новые приоритеты государственной деятельности и изменившийся баланс сил сохраняют значение ряда сделанных ранее оценок относительно постепенного утверждения в мире полицентрической (горизонтально-сетевой) архитектуры связей, признание последовательного нарастания роли регионов и локальных территорий, усиления роли цивилизационных составляющих политики, превращения обменных процессов стран и регионов в ключевой элемент динамики мировой системы, а также признания бесспорного значения роли транспортных систем (в том числе и транспортного потенциала российского государства) для создания геополитической архитектуры межгосударственных и межрегиональных связей России. Обобщенный анализ прогностической роли классического наследия, на наш взгляд, демонстрирует убежденность в необходимости экономической и политической интеграции мира, сближении и мирном сотрудничестве между государствами и народами.
В настоящее время, в связи с произошедшем в мире качественном переходе от доминировавших устремлений стран к усилению своего могущества на основании силы и расширения контроля за территориями к попыткам преимущественно социально-экономического обеспечения целей политического позиционирования, на первый план выходят цели геоэкономического (геосоциального, геокультурного и проч.) проектирования государственной политики. Причем ядром управленческой деятельности государства в сфере геополитики становятся цели и приоритеты именно геоэкономики. В этом своем значении геополитика выступает как комплексная форма налаживания экономических (финансовых, торговых), социальных, культурных и иных аналогичных форм властного влияния, не обусловленных при этом доминирующими образами территориального проникновения (а равно и соответствующей риторикой, символами и прочими инструментами такого типа влияния).
В то же время надо видеть, что в практической политике современных государств пространственный фактор занимает двойственное положение: с одной стороны, утрачивая свое доминирующее влияние на позиции государства как базового ориентира деятельности властей, а с другой стороны, сохраняя свое постоянное значение как расчетно-аналитический фактор, способный внести коррективы в определение целей экономического (социального, культурного и проч.) влияния на те или иные политические сообщества. Таким образом, для российского государства важной задачей в процессе разработки своего внешнеполитического и внутриполитического курса становится нахождение оптимальной пропорции между формами «традиционной» и «новой» геополитики.
Ориентиры геоэкономической деятельности государства предполагают интенсификацию его торговых, финансовых и иных экономических связей, стимулируют его стремление к интеграции в мировое сообщество, способствуют повышению доверия между государствами, стимулируют нарастание солидарности между странами-партнерами, обусловливают расширение национальных интересов каждого отдельного государства, интегрируют региональные пространства, создают новые центры влияния и регулирования международных отношений.
Сказанное, впрочем, не означает, что геоэкономика упрощает спектр политических межгосударственных взаимоотношений в современном мире. Экономическое влияние каждой отдельной страны имеет собственный вектор распределения политического влияния под воздействием своих интересов и ресурсов. Важно, однако, понять, что все эти политические следствия превращают геоэкономические приоритеты и цели в непосредственное основание выработки практического государственного курса, становятся важным инструментом включения государств в транснациональные и глобализационные процессы современного мира. Точнее тех аспектов, которые в большей степени способствуют интеграции современного мирового сообщества.
В рамках этих геополитических изменений официальная политика России начинает ориентироваться не на сохранение позиций центра силы в многополярном мире, а обретение статуса европейской страны, полноправного члена международного сообщества. Для российского государства более важной становится не борьба между тенденциями к многополярности и однополярности мира, а интернационализация и глобальная конкуренция за рынки, инвестиции и влияние. По этой причине главной угрозой, которая сопровождает геополитические тренды страны становятся перспективы выпадения России из формирующихся мировых порядков, ее экономическая и культурная изоляция. Ориентируясь на реализацию этого формата своих национальных интересов, России предпринимает соответствующие действия в формате внешнеполитических, межрегиональных и интерлокальных геополитических действий.
Достижение поставленных целей и сохранение заданных приоритетов с чисто содержательной точки зрения осуществляется в виде разработки и реализации различного рода геостратегий, сочетающих в себе масштабность, комплексность и долговременность предпринимаемых действий с конкретными показателями целенаправленной активности. Именно разнообразные стратегии в своей суммарной форме позволяют государству устанавливать и поддерживать необходимые деловые и публичные коммуникации со своими основными контрагентами, целенаправленно перемещать ресурсы, придавать тем или иным акторам необходимые статусы, изменять содержание общественных отношений.
В то же время надо видеть, что все разнообразие геостратегий формируется в рамках единого властно-управленческого, политико-административного механизма, который трансформирует заданные национальными интересами общеполитические приоритеты и ориентиры в совокупность операциональных величин, используемых для разработки и осуществления целей, в свою очередь, обусловливающих распределение статей государственного бюджета, формирование организационных и кадровых структур государства, уточнение их функций, а также иных действий по реализации и продвижению того или иного проекта. Разрабатываемые здесь параметры означают развертывание политических преференцией до уровня конкретных показателей целеполагания, оценки налагаемых ситуацией ограничений, уровня ресурсной оснащенности государства и его конкурентноспособности, готовности власти к осуществлению намеченных целей и т. д.
Данный механизм разработки и реализации геостратегий, представляя собой институализированный способ разработки и имплементации соответствующих целей, с присущей ему организационно-кадровой структурой, архитектурой отраслевых, межгрупповых и персональных (неформальных) связей ЛПР (соответствующих местоположению и возможностям конкретных органов государственного управления), сочетает в себе универсально-формализованные и специфически-содержательные компоненты.
Наиболее показательными параметрами универсального характера мы признаем наличие разнообразных форм и форматов управленческой деятельности государства, демонстрирующих, что данный институт, испытывая непрерывные ограничения, задаваемые не только объектом регулирования, но и его собственной диверсифицированной структурой, не может на постоянной основе действовать в таком режиме, который позволял бы ему целиком и полностью осуществлять намеченные цели. Другими словами, государство при продвижении различных геостратегий способно одновременно действовать в рамках различных форматов, отражающих соотношение его возможностей (ограничений) и планов, внешних условий и сознательных намерений, замыслов и результатов.
В то же время в силу такой внутренней дифференциации системы управления геополитические цели государства могут быть представлены не только обще коллективной и скоординированной точкой зрения, но и вполне корпоративной, групповой позицией тех или государственных структур или сторонних по отношению к государству групп организованных интересов. Иными словами, морфологические особенности системы государственного управления дают возможность авторитетным и мощным корпорациям выдвигать перспективные для государства проекты, продвигать и реализовывать их цели на фоне дефицита активности и государственных подходов со стороны других структур и образований. Иными словами, не обладая формальной возможностью «говорить от лица государства», декларировать его геополитические цели и преференции, такие структуры имеют все возможности осуществлять проекты, реализующие национальные интересы и работающие на интересы Отечества. Тем самым корпоративные структуры могут становиться инициаторами и проводниками важнейшей и приоритетной формой активности государства, в виде которой выступает государственная политика.
Одновременно корпоративные формы активности становятся и важнейшими проводниками отраслевой политики государства. Именно отраслевые геостратегии наиболее ярко демонстрируют современное содержание геополитики, сменившей идеи контроля над территориями и пространством концепцией контроля за коммуникациями, материальными, финансовыми, информационными потоками, техническими ресурсами. В силу этого здесь действуют и более тонкие инструменты политического позиционирования государства, создания соответствующих обретаемым статусам институтов и норм, общей архитектуры влияния. При этом реализация каких-то точечных экономических или же транспортных проектов может становится источником изменения баланса крупных политических сил, резонировать на высоком уровне межгосударственных отношений.
Поскольку государство обязано избирательно поощрять развитие наиболее приоритетных, ключевых видов экономической деятельности, обладающих особым значением для его геополитической стратегии, то в данной связи надо признать специфическую роль транспортно-экономической сферы и особо транспортно-железнодорожной отрасли. Для России — это особая отрасль экономики, и во многом от ее развития зависят общеэкономические и социальные достижения общества. Учитывая географическое местоположение страны, можно утверждать, что транспортная сфера представляет собой важнейшую составляющую геоэкономической деятельности государства, причем как во внутри-, так и во внешнеполитическом аспектах.
Транспортно-железнодорожная обладает непосредственной связью с территориально-политическими аспектами деятельности государства. Транспорт (и прежде всего железнодорожный транспорт) — это один из столпов и еще не сдавшей своих позиций индустриальной формы мировой экономики, и современной, сочетающей в себе различные уклады экономической жизни. Более того, для России как крупной полупериферийной страны развитие транспортных сетей и инфраструктуры является один из мощнейших источников их экономического роста, предпосылкой сохранения и позитивного изменения их места в международной системе разделения труда.
Для нашей страны развитие железнодорожных сетей выступает источником мощного позиционирования страны в мире и международной системе разделения труда. Транспортировки грузов в глобальном и мировом масштабе, осуществление масштабных экспортно-импортных перевозок, привлечение на свои транспортные системы максимально возможного количества грузов не только повышают обще экономическую конкурентоспособность государства, но и является для нашей страны важнейшим источником возрастания ее экономических ресурсов и геополитического влияния. По оценке специалистов, один лишь транзит по евразийскому направлению способен изменить всю структуру российского экспорта. Одновременно развитие транспортно-железнодорожных сетей и узлов можно расценивать и как источник формирования гражданской нации России, фактор интенсификации связи территорий и регионов, расширения общения на евразийском пространстве.
От решения ряда железнодорожных проектов в значительной степени зависит не только укрепление экономической мощи страны, но и перспективное развитие ряда регионов, укрепление взаимоотношений с соседними государствами, решение крупных экспортно-импортных и оборонных задач. Развитие РЖД и реализация проектов, направленных на развитие железнодорожных транспортных путей даст возможность повысить конкурентноспособность отечественной экономики на внешних рынках, смягчить отрицательные последствия вступления страны в ВТО. Одним словом, развивая железнодорожные транспортные потоки с ближним и дальним зарубежьем, привлекая на свои транспортные системы максимально возможное количество грузов, Россия сможет позиционировать себя как одного из основных агентов транспортировки грузов в мировом масштабе, мощного игрока и на транспортном, и на экономическом рынках. Тем самым страна сможет решить многие как внутри-, так и внешнеполитические геополитические задачи.
С содержательно-специфической точки зрения разработка государственной политики, разработка и реализация геостратегий непременно предполагает совмещение корпоративных и отраслевых целей как с общегосударственными приоритетами, так и с установками политического курса правящего режима. Корпоративная составляющая отраслевой геостратегии железнодорожной отрасли базируется на основании программных и руководящих документов, а также (в основном) влияния групп организованных интересов. Учитывая демократическую направленность нашего политического развития, а также тесную связь геополитических стратегий с интересами населения, думаем, что правящим кругам было бы чрезвычайно полезно — вопреки сложившимся условиям — использовать в деле разработки геостратегий и потенциал общественных, гражданских организаций. К примеру, мощным потенциалом в данном аспекте выступает формирующаяся Общественная палата, которая могла бы выступить в качестве некоего интерфейса, мостика взаимодействия общества и власти.
Исключительно перспективным контрагентом государства выступает и крупный бизнес, поскольку в отрасли существует громадная потребность в привлечении корпоративных партнеров, которые не только могут быть соучастниками разработки геостратегических проектов, но и их активными участниками. Причем, для России это важно и в плане развития внутринациональной (межрегиональной), и внешней геополитики. Более того, весь опыт развития транспортной системы нашей страны свидетельствует о том, что государство и частный капитал независимо друг от друга не могут обеспечить развития и поддержание в рабочем состоянии транспортной системы страны и ее рентабельность. Так что, развитие перспективных в геостратегическом отношении отраслей возможно лишь на основе соединения усилий крупных коммерческих компаний и государства.
В тоже время надо признать, что в настоящее время на место ранее устойчивых контактов власти и крупного бизнеса пришли иные отношения, позволяющие говорить об установлении не столько партнерских, сколько «патрон-клиентских отношений», формирующих те связи и зависимости, которые могут иметь и непродуктивные последствия.
Основными направлениями разработки и реализации геостратегий в современном российском государстве в рамках железнодорожной отрасли выступает развитие международных транспортных коридоров (МТК), представляющих собой совокупность магистральных транспортных коммуникаций с соответствующим инфраструктурным обустройством, которые позволяют минимизировать издержки и эффективно перебрасывать грузы с одного вида транспорта на другой. В данном контексте наиболее перспективными выглядит развитие МТК Запад-Восток и Север-Юг. Создание с помощью бизнеса на комбинированной государственно-частной основе мультии интермодальных трансграничных транспортных коридоров, проходящих по российским территориям, представляет собой важнейшую геостратегическую задачу российского правительства на современном этапе. Реализация этих проектов позволит стране значительно укрепить связи с соседними странами и регионами, частично восстановив и укрепив «геополитические оболочки» страны, утраченные после распада СССР.
