Музыка в культурных образах мира

Актуальность исследования.

В настоящее время все большую остроту приобретают дискуссии о месте музыки в системе искусств, о творческом методе и художественных принципах, перспективах музыкального творчества в современном мире. По-разному осмысливается музыка и как своеобразный культурный феномен. Одни авторы полагают, что музыка есть специфический вид познания и выражения мира, она, по словам Т. Адорно, выписывает сейсмограмму действительности, другие считают, что музыка создает иллюзорный мир, не имеющий никакого отношения к реальности, что музыка, особенно современная, отстраняется в особую сферу от эмпирической действительности, от всяких следов реального в музыкальном выражении до такой степени, что кажется, будто она не имеет ничего общего ни с каким человеческим содержанием. Наконец, существуют чисто утилитарные представления о музыке, которая, якобы, призвана освобождать людей от напряжения рутинной жизни, вызывать галлюцинаторно-развлекательные, либо релаксационные эффекты.

Противоречивое положение музыки в системе духовной культуры вызвано, прежде всего, её двойственностью: музыка есть элемент культуры и, в то же время, находится вне нее. Музыка — это еще и попытка выразить самое существо мира до всяких и поверх всяких культурных интерпретаций, музыка выражает саму волю (А.Шопенгауэр), в музыке звучит голос бытия (М.Хайдеггер), музыка — бессознательное метафизическое упражнение души, не ведающей, что она философствует (Г.В.Лейбниц).

Исследование внутренних интенций художественной жизни человечества, музыкальной культуры, в частности, рассматривалось преимущественно в рамках проблем теории музыки, либо, в лучшем случае, в достаточно узких границах культурно-исторического процесса. Пробел в философско-культурологическом осмыслении музыкального искусства, в онтологическом его обосновании, не может не сказаться на объективном восприятии музыки вообще. Онтологический парадокс художественного содержания музыки состоит в том, что человеческие смыслы бытия, выражаемые музыкой, не могут быть переведены с языка искусства на язык освоенных понятий. Стихия звучания музыки таит стихию бытия и первоосновы культуры, невыразимые вне этого языка. Не существует ни другого способа пережить опыт, доставляемый музыкой, ни возможности описать его, где отсутствие звучания может быть лишь воспоминанием или предвкушением. Музыкальное бытие осуществляется через творчество человека, через композитора, исполнителя, поэтому музыкальное исполнительство также нельзя трактовать вне онтологических оснований культуры. Эрнест Ансерме (1883−1969), выдающийся французский дирижёр, музыковед, в своих «Беседах о музыке» выражает важнейший аспект в восприятии музыки, ссылаясь на Жана Далькроза: «Если мы воспринимаем музыку одним лишь ухом, но не ощущаем ее всем телом и душой, не содрогаемся от ее могущества, мы слышим лишь слабое эхо ее истинного существа"1. То обстоятельство, что нет культуры без музыки, как нет музыки без культуры, что музыка и культура — одно и являет их онтологическое, бытийственное единство.

Таким образом, данная тема представляется весьма актуальной не столько с точки зрения внутрихудожественной, музыковедческой проблематики, сколько в плане философско-культурологического осмысления. Ульрих Дибелиус, западногерманский музыковед,.

1 См.: Ансерме Э. Беседы о музыке. JL, 1985. С. 72. поставил полемически острый вопрос: из звуков или идей слагается музыка1? Тщетно и бесплодно, по его мнению, искать в музыкальном искусстве то, что воплощает каскад тенденциозных сегодняшних идей. Музыка говорит с вечностью. Только воображение помогает войти в строй музыки. Не давая зримой картины реальности, это искусство развертывает присущий дар глубокого эмоционального постижения жизни. Музыка не принадлежит отдельной эпохе, давно отошли в историю те или иные политические, идеологические течения, а искусство гармонии продолжает восхищать все новые поколения людей. Стало быть, именно общечеловеческое составляет смысл музыки. А концепция музыки как фундаментального выражения культуры в диссертационном исследовании вскрывает и онтологические основания музыки в культуре.

Музыка есть прафеномен искусства, чистое искусство, свободное от форм, от наглядных образов, от материала. Прафеномен еще и в том смысле, что все остальные искусства как бы подражают музыке: говорят про архитектуру, что это «застывшая» музыка, музыкой речи называют поэзию, живопись тоже сравнивают с музыкой. Как картины М. К. Чюрлениса, например, рекомендуют рассматривать только под его музыку. Композиторское мышление и стиль Чюрлениса здесь явно определяют черты пространственного воображения и символических обобщений, где абсолютно очевиден побег от узости жанровой программной иллюстративности. Насколько мало какая-либо «поющая» картина Лоррена или Ватто предназначена в своем исконном смысле для телесного глаза, настолько же мало, напрягающая пространство, музыка, со времени Баха, предназначена для телесного уха. Как невозможно представлять икону просто окрашенной доской, или просто живописью, либо музейным экспонатом, так и музыка выводит зрителя.

1 См.: Dibelius U. Modern Musik. 1945;1965. Miinchen, 1966, S. 105. за предел чувственно воспринимаемых красок и холста в некую иную реальность, и тогда живопись-музыка достигает своего назначения1. Приближаясь к идеалу чистой пространственной бесконечности, выражаемой духом музыки, формировалась «фаустовская» европейская группа искусств. Скульптура и масляная живопись XVII века тоже очень музыкальны. Знаменитую скульптуру Венеры Куазво по подвижности камня, текучести линий можно описать с помощью музыкальной терминологии: Staccatto, Andante, Allegro и Accelerando. «Душой, сотканной из красочных звучаний» назвали западный портрет XVII века2. Романтики же видели в музыке высочайшее из искусств, которое не заимствует свой язык извне, как поэзия из обыденной речи, её речь исходит из самых сокровенных глубин человеческой души. В музыке сущность искусства воплощена в наиболее чистом виде. Через моделирование музыкального искусства происходит не только познание души, а глубиннее воспринимается гармония жизни, как наиболее точное и прямое выражение нашего бытия.

Даже «философия жизни» и феноменология (Ф.Ницше, О. Шпенглер, Ортега-и-Гассет, А. Бергсон) рассматривают работу сознания по аналогии с музыкой: поток сознания у А. Бергсона постоянно варьируется, «переживания взаимопроникают друг в друга и изменяются от каждого нового впечатления, словно мелодия, от каждой новой присоединенной ноты"3. Звуковой мир представляется кристаллом, вращающимся в пространстве. Этот кристалл-мгновение, выделенное из временного потока, становится длящимся состояниемнеделимым на прошлое, настоящее и будущее. «Есть просто непрерывная мелодия внутренней жизни, которая тянется, как.

1 См.: Ландсбергис В. Сонаты весны. Л., 1971. С. 264−265.

2 Шпенглер О. Музыка и пластика // Шпенглер О. Закат Европы.ТЛ.М., 1998. С. 403.

3 Бергсон А. О непосредственных данных сознания. Собр. соч.: в 4 т. Т. 1. М., 1992. С. 93. неделимая, от начала до конца нашего сознательного существования"1. Интегрированный подход в исследовании существующих концепций позволяет глубже в культурном пространстве постичь предмет музыки.

Объектом исследования выступает музыка как способ выражения мира и как часть самого мира. Поэтому мы рассматриваем музыкальное искусство как одну из фундаментальных основ культуры.

Предмет исследования — роль и значение музыки в возникновении культурных образов мира.

Степень разработанности проблемы.

Стремление постигнуть дух музыки, ее природу и существо сопровождает многовековое развитие западной культурологии, философии и социологии искусства. От Платона к Руссо, от Ницше к Адорно проходит нить постоянных и противоречивых размышлений о происхождении музыки, о ее воздействии на общество, на культуру в целом. В свете новых культурологических изысканий в области искусствознания представляется утратившим актуальность подход к музыке как некоему вторичному, производному, по отношению к культуре в целом, явлению, трактующему мир музыки лишь как отражение чувств (так у В. Днепрова, А. Луначарского). Трудно согласиться и с рассмотрением музыки Э. Ансерме как спонтанного творчества, в котором музыкальное чувство не отправляется в мир на поиски положений тонов (position tonales), не определяется извне, а предполагает, что музыкальное чувство приводит в действие систему логарифмов, присущую музыкальному слуху. Музыку невозможно до конца рассчитать, как и найти форму, в которой ей было бы «не тесно». Как и в психологии, например, существует гедонистический подход к музыке, низводящий ее до уровня украшательства, удовольствия, сигнала об удовлетворении потребности. Психологи оправдывают это.

1 Там же. Т. 4, С. 24. той пользой, которая сдерживает деструктивную силу психоза, освобождает воображение, положительно влияет на больных1. Этим взглядам можно противопоставить только концепцию, вскрывающую онтологическое, бытийственное единство музыки и мировой культуры. Поэтому, всё более настоятельной оказывается потребность в комплексном рассмотрении музыкального искусства, хотя и существует множество солидных музыковедческих концепций (Б.В.Асафьева, Г. Римана, Л. Л. Сабанеева, К. Штокхаузена, А. Шенберга, А. Шнитке), а также концепций междисциплинарного характера, касающихся мировоззренческих истоков художественного творчества, соотношения элитарной и массовой культурных уровней в искусстве, проецирующих художественные процессы на развитие «индустрии сознания» (Й.Хёйзинга, К. Леви-Стросс, А. Ф. Лосев, К. Г. Юнг и др.). Созрело понимание в необходимости общих усилий культурологов, философов, эстетиков, музыковедов, социологов, историков и психологов.

В своем исследовании мы опирались на сочинения античных философов (Пифагор, Платон, Аристотель), а также представителей послеаристотелевской философско-эстетической мысли (Плутарх, Квинтилиан и др.) — на труды классиков немецкой философии XIX века: И. Канта, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, на философские изыскания мыслителей XX века — А. Бергсона, М. Хайдеггера и др., посвятивших немало страниц своих произведений проблемам искусства и музыки, в частности.

Немало идей, рассматриваемых в диссертации, было выдвинуто в связи с изучением исследований по теории музыки и философской эстетике: это работы Т. Адорно, Б. Асафьева, Р. Арнхейма, Э. Ансерме, И. Винкельмана, Е. В. Герцман, М. С. Кагана.

1 Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства. М.: Музыка.1980. С 235.

Для анализа культурологических и философских оснований музыкального творчества были использованы работы К. Э. Гилберта, В. Д. Губина, В. М. Диановой, М. Друскина, Г. Куна, О. А. Кривцуна, А. Ф. Лосева, И. Стравинского, В. К. Суханцевой, Б. П. Теплова, П.Хиндемита.

По теме данного исследования было написано несколько диссертационных работ, но особенно хотелось бы выделить глубокую, оригинальную работу В. К. Суханцевой «Музыка как мир человека» в одинаковой степени интересно освещающей как культурологические, так и онтологические аспекты музыки.

Цель диссертационного исследования: анализ музыки в культурных образах мира через выявление онтологических оснований музыки, когда музыка выступает как язык бытия, существующий и без людей, а композиторы, «люди-проводники», которые этот язык слышат и переводят в понятные нам звуки. Музыка истинна сама по себе. Она необходимо входит в структуру мира. «Говорить и писать так, как если бы люди существовали для того, чтобы правильно слушать музыку,-это гротескное эхо эстетства, но, правда, и, противоположный тезис, будто музыка существует для людей, под видом гуманности, только способствует мышлению категориями меновой стоимости, которое все существующее понимает только как средство для чего-то другого, и, лишая достоинства объект, истинный в себе самом, тем самым ударяет и по людям, которым желает угодить"1. Стать ближе к пониманию неисчерпаемого феномена, музыки — это достаточный повод для исследования.

Исходя из этого, исследуя музыку в культурных образах мира, рождается цель: описать и выявить особое, можно сказать,.

1 Суханцева В. К. Музыка как мир человека: Автореферат дисс. д-ра филос. наук. Киев. 2000. фундирующее место музыки, как среди остальных искусств, так и в культуре в целом.

Из поставленной цели вытекают задачи исследования:

1. Отобразить философскую парадигму, сложившуюся в XX веке, через которую, мир открывается нам в своей истине, прежде всего, через искусство.

2. Доказать, что музыка встроена в структуру мира и, в этом смысле, является не только продуктом культуры, но и «голосом» бытия.

3. Рассмотреть новые культурологические концепции XX века о роли искусства в создании картины мира и провести сравнительно-сопоставительный анализ с философией музыки прошлых веков.

4. Установить как степень зависимости музыки от духа эпохи, истории и культуры, так и степень непредопределённости музыки временем и историей.

5. Определить место и значение музыки в системе культурологических знаний.

6. Проанализировать роль музыкального стиля в формировании новой картины мира.

Методологическая и теоретическая база исследования: Первой задачей в методологической проблематике явилось накопление новых фактов философии музыки, изучение конкретных текстов, атрибуция и описание наследия, то есть эмпирическая описательность, проявляющаяся в качестве основной тенденции.

В работе использован философско-культурологический и музыковедческий подход, взгляды, помогающие проникнуть в смысл музыкального искусства и раскрыть ведущие положения, тенденции и закономерности в искусстве музыкального художественного творчества.

1 АдорноТ. Избранное. Социология музыки. М.,-СПб., 1999. С. 25.

А.А.Адамян, Б. В. Асафьев, М. С. Каган, Л. А. Мазель, А. А. Фарбштейн, Б. Л. Яворский, Г. Эйслер).

Разрабатывая методологию эстетического анализа музыки, Г. В. Ф. Гегель подчеркивал необходимость «погружения» в технические дебри музыкального искусства, в конкретные элементы музыкального языка. Подобный метод даёт возможность лучше осмыслить процесс исторического обогащения музыкального языка, эстетико-технических средств, принципов музыкального искусства.

Важным методом в исследовании возникновения музыки явился диахронический метод, рассматривающий любой существующий феномен в большом времени культуры, и, постоянно обновляющийся новыми смыслами. Этот метод позволяет выявить специфические черты исторических пластов культуры.

Наконец, в работе широко используется историко-философский метод, позволивший проследить отношение выдающихся мыслителей к музыке и их попытки описать музыку как специфический феномен мира.

Научная новизна данного диссертационного исследования заключается:

• в исследовании онтологического измерения музыки как языка бытия, где музыкальный стиль представлен как выражение надэстетического порядка;

• в попытке нового прочтении различных философско-культурологических воззрений, относительно места и значения музыки в культуре.

• в исследовании пространственно-временных соотношений в звучащей ткани музыки Р. Вагнера, Г. Берлиоза, К. Дебюсси, О. Мессиана, И. Стравинского и представителей нововенской школы;

• в синтезе историко-культурного и онтологического анализа музыки;

• в выявлении того, каким образом музыкальный стиль оказывает влияние на построение культуролого-философского образа мира.

Практическая значимость.

Материалы данной работы могут быть использованы в разработке учебных и специальных курсов по культурологии, эстетике, философии искусства.

Апробация. Основные идеи диссертации были обсуждены на регионально-научных конференциях: «Художественное образование в российской провинции в XXI веке», Томск, ТОИПКРИКТ, 20 августа 2002; «Художественная культура как феномен», Нижневартовск: НГПИ, 10 мая 2002; «Наука и религия: проблемы современного гуманизма», Нижневартовск (Филиал ТГУ), 22 апреля 2003; «Искусство, культура, история и художественно-педагогическое образование», Нижневартовск: НГПИ, 7 декабря 2001; международная научная конференция «Онтология и аксиология права», Омск: Академия внутренних дел Российской Федерации, 27−28 сентября 2003; «Право и мораль в духовной жизни общества" — Человек в историко-философском измерении (Пятые Соколовские чтения): Нижневартовск: НГПИ 30 сентября — Зоктября 2002 годаI Международная научная конференция «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия», Нижневартовск: НГПИ 17−18 декабря 2003 в секции «Искусство и культура" — Межвузовская очно-заочная конференция «Искусство в современном мире», Нижневартовск: НГПИ — 26 марта 2004 с пленарным докладом «Музыкальный стиль как новая концепция мира».

Также идеи диссертации были обсуждены на заседании историко-философского общества г. Нижневартовска и методологических семинарах кафедры философии, кафедры теории и истории культуры НГПИ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Музыка занимает определённое место в структуре мира и существует в чистом виде как непосредственная данность сознания. Проблема видения, с помощью которого нам открывается невидимое, сущность вещи, её чистый образ, в котором звучит истина бытия — всё это проблемы искусства, взятые на вооружение философией и культурологией, которая в осмыслении природы искусства предполагает более широкий подход;

2. Музыкальный феномен есть сама процессуальность жизни, где через призму социокультурного опыта происходит рождение и воссоздание универсальных сущностей бытия чувственно и рационально осваиваемого мира. Музыка двойственна по своей природе, так как является составной частью мира и продуктом человеческого творчества, музыка внеи надкультурный феномен и, в то же время, форма ее проявления, тот или иной музыкальный стиль являются продуктом культуры;

3. Музыка является универсальной моделью действительности, воссоздающая в своей эволюции смену парадигм мышления в философии, науке и культуре;

4. Понимание музыки эволюционирует от чисто «человеческого» искусства, предмета развлечения и утешения, к «нечеловеческому» (по Ф. Ницше), которое поддерживает и окрыляет метафизическую потребность человека. Эстетическое наслаждение должно быть «очищенным» от выражения личных чувств, от наслаждения самим собой, становясь суммой звучаний, целостность которых только и заключается в общей окраске настроений и впечатлений;

5. Место и значение музыки в культурологии как способе познания мира, исследования относительно сущности музыки составляют важную часть многих философских воззрений, что говорит о специфике музыки как мирового феномена. Непреодолимый отход новейшей музыки от всякой эмпирической действительности, от всяких следов реальности нужен для того, чтобы обеспечить, выгородить музыке истинное место- 6. Музыкальный стиль есть выражение надэстетического порядка, он формирует наше понимание мира и способы его переживания, он является составной частью в философских и научных построениях. Творческий стиль сегодня есть подлинный феномен культуры, не сводимый К музыкальной истории, законам композиции, персонифицирующий множественность состояний культуры, или интерсубъективности культуры.

Структура и объём диссертации определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка использованной литературы. Общий объём диссертации — 141 страница.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате проведённого исследования мы в системном подходе к проблематике как таковой, в исследовании музыки как онтологического феномена, языка бытия и как феномена культуры, пришли к следующим выводам:

1. Музыка в структуре мира занимает определённое место и существует в чистом виде как непосредственная данность сознания, а сам музыкальный феномен есть ничто иное, как сама процессуальность жизни. Проблема музыкального стиля есть выражение надэстетического порядка, где полагаем творческий стиль движущимся от бытия превращённых событий, то есть от онтологии культуры к бытию музыкального сознания, то есть культурной экзистенциональности.

2. Мир можно рассматривать как художественное произведение, в создании которого музыка принимает непосредственное участие, где природа приобретает голос и рассказывает о непостижимом, сокровенном, являясь истинной самой по себе. Именно она менее других искусств обладает материальностью и предметностью и, следовательно, может воспроизвести саму «сущность мира». Мир «на самом деле» — это мир, увиденный нами поэтически, или художественно. Художник дереализует вещи мира, музыкант и поэт — звуки. Они не просто расширяют и умножают мир, прибавляя ирреальное к реальному, они обнаруживают (и это особенно относится к современному искусству), что мы ничего не видим и не слышим без метафоры, без воображения, без искусной работы нашего существования с миром. Понимание музыки эволюционирует от чисто человеческого искусства, предмета развлечения и утешения, к нечеловеческому, которое поддерживает и окрыляет метафизическую потребность человека, что является уже онтологическим новообразованием, открывая её бытийственное измерение.

3. Музыка является способом познания мира, являясь моделью действительности. Именно в музыке, мы наблюдаем возрастание общественного авторитета искусства, где познавательные и воспитательные возможности более существенны, чем возможности науки, решаемые на базе широких и фундаментальных мировоззренческих размышлений, всеобъемлющего философского взгляда на мир, человека, на всё бытие. И музыка как модель, или способ познания мира является уникальным образцом для целой плеяды философов, открывающаяся через музыкальный стиль.

4. Музыкальный стиль оказывает существенное влияние на формирование научных, философских и религиозных концепций мира. Музыкальный стиль укоренён в онтологическом жизненном потоке, исполненном исчезающих событий. Он сам — событие, которое, в силу специфики музыки, постоянно переходит в иное, превращается. Собственно, музыкальная темпоральность как способ бытия музыки и есть превращённая форма бытийственности. Музыкальный же стиль — бытие превращённых событий. Указанная превращаемость, её необратимость обладает контекстом особой — трагической — эстетики, прочнейшим образом укоренённой в культуре и имеющей самостоятельную историю. Вообще же, в мифологемах культуры (при этом вовсе не имеется в виду мифологическая архаика, а миф как фундаментальное состояние символизирующих сущностей культуры) глубоко переплетены мотивы превращения и мотивы изменяющегося времени. Творческий стиль движется от бытия превращённых событий, то есть, от онтологии культуры — к бытию музыкального сознания, то есть культурной экзистенциальности. С этих позиций творческий стиль есть подлинный феномен культуры, не сводимый ни к историческому бытию (собственно, музыкальной истории), ни к имманентности музыкального Логоса (собственно, законам композиции). Музыкальный стиль персонифицирует, олицетворяет эту множественность состояний культуры в темпоральной воплощённости культурного субъекта (в интерсубъективности культуры).

Мы исследовали музыку с позиций философии, культурологии, музыковедения и пришли к выводу, что ни один из этих подходов и не исчерпывает и не может исчерпать существа музыки, мы только отчасти приблизились к пониманию истинного бытия музыки. Последнее всегда будет оставаться непостижимым в силу своей бесконечной сложности и неисчерпаемости, как и само бытие человека.