Актуальность темы
В последние годы интерес российской и зарубежной научной общественности к событиям Великой Отечественной войны значительно возрос. Это обусловлено снятием цензурных барьеров перед историками, изучающими войну, и расширением источниковой базы, что позволило по-иному взглянуть на многие ключевые события тех лет. Одной из острых проблем в современной историографии является национальная политика советского государства в годы войны. Репрессии против некоторых народов Кавказа в этот период нередко считают одной из причин нынешней напряженности в регионе.
Выход на общие проблемы национальной политики советского государства дают остающиеся почти не изученными проблемы участия в рядах Красной Армии представителей народов Кавказа, межнационального общения в войсках, форм и методов воспитательной работы с этим контингентом военнослужащих. Для современной политической жизни это особенно важно, если иметь в виду, что все народы Российской Федерации и большинство народов бывшего советского пространства считают период Великой Отечественной войны одной из самых важных и доблестных страниц собственной истории, а участников войны — живыми символами национального патриотизма. Уважительное, трепетное отношение к войне и ее героям при всей своей положительной социальной значимости дает плодородную почву для исторического мифотворчества, порождает идеологизированный, некритический подход к историческим фактам, связанным с участием представителей того или иного народа в войне.
В этих условиях особую актуальность приобретает объективное и всестороннее изучение участия представителей кавказских народов в рядах Советских Вооруженных Сил в годы войны.
Актуальность настоящей работы также определяется современными проблемами Российской Армии, немалая часть которых связана с вопросами комплектования частей личным составом, его боевой и воспитательной подготовки, дисциплины военнослужащих. Национальная и религиозная нетерпимость нередко становится причиной размежевания в воинском коллективе, формирования враждебных друг другу земляческих групп, открытых конфликтов, что в конечном итоге отрицательно сказывается на боеспособности современной армии. В годы войны армейские воспитательные органы накопили немалый опыт в воспитании бойцов нерусских национальностей и их интеграции в воинский коллектив. Этот опыт был получен методом проб и ошибок, ценой больших потерь, что только повышает его значимость и требует досконального изучения. ' Объектом исследования является участие в рядах Красной Армии в годы.
Великой Отечественной войны военнослужащих кавказских национальностей, а также использование ресурсов военнообязанных и лиц призывного возраста кавказских национальностей.
Предмет исследования — национальная политика государства по отношению к военнообязанным, призывникам и военнослужащим кавказских национальностей, проблемы подготовки и боевого использования воинских формирований с их участием, что выразилось в специальном законотворчестве, директивных и прочих подзаконных актах и действиях партийно-государственных и военных органов, а также отдельных должностных лиц государственного уровня в отношении военнообязанных, призывников и военнослужащих кавказских национальностей, определявших % главные векторы в истории их участия в рядах Вооруженных Сил СССР в годы войны.
Временные рамки исследования ограничены периодом Великой Отечественной войны (22 июня 1941 г. — 9 мая 1945 г.).
Территориальные рамки исследования ограничены, с одной стороны, территорией республик Северного Кавказа РФ (Адыгеи, Карачаево-* Черкессии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, Чечни,.
Дагестана) и бывших союзных республик СССР (Армении, Грузии, Азербайджана), где осуществлялась мобилизация основной массы представителей кавказских национальностей, с другой — участками фронта, где воины-кавказцы использовались советским командованием в значительных масштабах — Крым, Северный Кавказ, Нижний Дон и Украина — т. е. южное крыло советско-германского фронта Великой Отечественной войны.
Историография. Автором выбран проблемно-хронологический принцип классификации изданной по теме диссертации литературы.
Литература
советского периода рассматривается отдельно от современной. В рамках этих хронологических групп литература подразделяется на три тематические группы. К первой относятся исследования, посвященные вкладу того или иного народа (национальной республики или автономной области) в дело Победы. Ко второй относятся работы, посвященные боевому пути национальных формирований. К третьей категории автор относит литературу по вопросам государственной национальной политики и межнациональных отношений в годы войны.
Прежде чем приступить к анализу советской литературы по теме диссертации, необходимо подчеркнуть, что оценку многих ключевых событий Великой Отечественной войны долгие годы определяла начавшаяся холодная война и сопровождавшие ее идеологические баталии, в которые были вовлечены советская и западная историографии, и, особенно, их военно-исторические отрасли. Вскоре после окончания второй мировой войны американский президент Г. Трумэн недвусмысленно заявил: «Труд американских историков имеет колоссальное значение в борьбе с коммунизмом, помогая правительству увековечить и интерпретировать политику"1. Аналогичную позицию заняло и советское руководство. В 1951 г. в ответ на публикацию на Западе секретных соглашений 1939 г. Советского Союза с нацистской Германией по разделу сфер влияния в Восточной Европе вышла книга «Фальсификаторы истории (Историческая.
1 Цит. по: Орлов А. С., Рогалев А. П. Американская и английская историография второй мировой войны (1939 — 1945 гг.) // Великая Отечественная война (историография). Сборник обзоров. М., 1995. С. 82. справка)". Ее составители сами прибегли к фальсификации, доказывая, что таких соглашений не было. Положение исторической науки как «служанки политики» серьезно препятствовало объективному подходу к событиям Великой Отечественной войны, предопределили невозможность диалога между западными и советскими историками и, одновременно, склонность обеих сторон к перегибам, конъюнктурном подборе и толковании фактов. В числе прочих объектом полемики между советскими и западными историками стали противоречивая национальная политика советского государства, проблемы боеспособности советской армии, цена победы .
Первые работы об участии народов СССР в событиях Великой Отечественной войне проявились еще во время войны и сразу после нее3. Их отличали выраженная пропагандистская направленность изложения, обусловившая приоритетное внимание к освещению героических поступков бойцов и командиров нерусских национальностей.
Обобщающие труды по истории союзных и автономных республик СССР в годы войны в разное время были подготовлены советскими историками4.
2 Коркешкин А., Катеринич В. Советские Вооруженные силы в оценке буржуазных военных и политических деятелей. М., 1958; Жилин П. А. Буржуазные фальсиикаторы истории второй мировой войны. М., 1959; Грошев И. И., Чечеткина О. И. Критика буржуазной фальсификации национальной политики КПСС. М., 1974; Кульков Е. Н., Ржешевский О. А., Челышев И. А. Правда и ложь о второй мировой войне. М., 1983; Война, история, идеология. (Буржуазная военная история на службе милитаризма). М., 1974; Критика фальсификаций национальных отношений в СССР. М., 1984; Мустафаев А. X. Национальные отношения в СССР в трудах турецких авторов. (Критический анализ националистических концепций). Баку, 1990; Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР. Реферативный сборник. Вып. 1. М., 1991 и др.
3 Трунов Д. Дагестанцы в боях за Родину. Махачкала, 1941; Сыновья и дороги Родины (Очерки об азербайджанцах — участниках Отечественной войны). Баку, 1942; За родной Кавказ. Орджоникидзе, 1943; Боевые подвиги сынов Армении. Ереван, 1944; Сыны Кабарды на фронтах Отечественной войны: Сб. статей, писем и очерков. Нальчик, 1945; Мнацаканян А. Н. Летопись подвигов воинов-армян. Ереван, 1947; Герои-грозненцы. Грозный, 1947; Кардаш Г. Меликов Д. X. Битва за Кавказ. М., 1948; Захарян В. С. Большевики Армении в годы Великой Отечественной войны. Ереван, 1949; Глухов В. М. Адыгея в дни Великой отечественной войне. Автореферат канд. дисс. Майкор, 1949 и др.
4 Абазатов М. А. Чечено-Ингушская АССР в Великой Отечественной войне Советского Союза. Грозный, 1973; Аликберов 3. М. Защитники Кавказа (по материалам Азербайджана и республик Северного Кавказа). Баку, 1975; Бабалашвили И. П. Грузинская ССР в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Тбилиси, 1977; Мнацаканян А. Н. Советская Армения в период Великой Отечественной войны. Ереван,.
Как официальные издания они отражали точку зрения местных политических элит, стремившихся особо подчеркнуть роль своих народов в войне. Национальная гордость в такой литературе обязательно подавалась на фоне интернационального патриотизма, примером которого становились боевые эпизоды, в которых бойцы разных национальностей проявили взаимопомощь и самопожертвование ради товарищей. Эти работы содержали богатый фактический материал об участниках войны, числе награжденных, боевом пути национальных соединений. Однако им недоставало обобщений. Система доказательств, строившаяся на демонстрации абсолютных цифр, пространные очерки о подвигах героев подменяли собой глубокое статистическое исследование вклада того или иного народа в дело Победы. Можно согласиться с мнением современного автора М. М. Ибрагимова о том, что такая традиция позволяла успешно «растворять» сложные вопросы истории войны5.
Новаторским подходом из общего ряда выделяется работа А. П. Артемьева, изданная в 1975 г., в которой автор впервые провел сравнительно-статистическое исследование участия народов СССР в войне6. Им был выявлен резкий дисбаланс участия различных народов СССР в рядах Вооруженных Сил, впрочем, оставленный автором без комментариев. Результаты изучения А. П. Артемьевым динамики численности.
1968; Хармандарян С. М. Боевое содружество армянского народа с народами Советского Союза в Великой Отечественной войне. Ереван, 1967; Боташев М. А. Карачаево-Черкессия в годы Великой Отечественной войны // Карачаево-Черкессия в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 гг. Материалы областной научно-теоретической конференции. 1977 Черкесск, 1982; Дагестан в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Махачкала, 1963; Мадатов Г. А. Азербайджан в годы Великой Отечественной войны. Баку, 1975; Мнакацанян А. Н. Армянский народ в Великой Отечественной войне (1941; 1945 гг.) Ереван, 1954; Тетдоев А. А. Северная Осетия в Великой Отечественной войне. Орджоникидзе, 1969; Хакуашев Е. Т. В боях за Кабардино-Балкарию (1942 — 1943 гг.) Нальчик, 1971) — его же. Кабардино-Балкарская АССР в годы Великой Отечественной войны. Нальчик, 1978; Хутуев X. И. Балкарский народ в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период. Ростов, 1965; Плиев Б. 3. Воины Южной Осетии в боях за Советскую родину. Тбилиси, 1979 и др.
5 Ибрагимов М. М. Власть и общество в период Великой Отечественной войны. (На примере северокавказских республик). М., 1999. С. 67.
6 Артемьев А. П. Братский боевой союз народов СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1979. военнослужащих различных национальностей в частях Красной Армии в разные периоды войны должны являться ориентиром для современных исследователей, обладающих значительно лучшей источниковой и методологической базами.
Большое внимание в советское время уделялось работе партийных органов. В многочисленных исследованиях на эту тему1.
Другой большой блок литературы посвящен боевому пути национальных формирований — как отдельных, так и всей их совокупности. Эти работы различны по жанру и качеству исполнения. Особой подробностью отличаются работы ветеранов национальных дивизий — как правило, командиров и политработников полкового и дивизионного уровней8. Значительная их часть основана, прежде всего, на воспоминаниях участников боев, материалах периодической печати военных лет и опубликованных документов. Другая часть работ, нацеленных на обобщение опыта национального военного строительства в масштабах отдельных республик или Советского Союза в целом, строилась, как правило, на солидной.
7 Абасов X. М. Г. Работа партийных организаций Азербайджана по оказанию помощи фронту в период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Баку, 1960; Бананиарский С. Деятельность Коммунистической партии Азербайджана по созданию народного ополчения и обученного резерва для Советской Армии в период Великой отечественной войны 1941 — 1945 гг. Автореф. канд. дисс. Баку, 1960; Захарян В. С. Большевики Армении в годы Великой Отечественной войны. Ереван, 1949; Филькин В. И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Ростов, 1959; Кулаев Ч. С. Военно-организаторская и политическая работа местных партийных организаций в годы войны. Черкесск, 1981; Бабаев А. М. Партийная организация Дагестана — организатор патриотического и трудового подъема народов республики в период Великой Отечественной войны. М., 1963; Схакумидов А. С. Деятельность Адыгейской партийной организации в годы Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941; 1945 гг. М., 1967; Иванов И. И. Идеологическая борьба Дагестанской партийной организации в период Великой Отечественной войны. Махачкала, 1973; Гаценко В. М. Военно-организаторская деятельность партийных организвций Северного Кавказа в период Великой отечественной войны (июнь 1941 — 1942). Киев, 1972; Бораковский Р. Е. Военно-организаторская работа партийной организации Дагестана в годы Великой Отечествыенной войны 1941 — 1945. Махачкала, 1979 и др.
8 См., например: Саркисьян С. М. 408-я армянская стрелковая дивизия в битве за Кавказ. Ереван, 1985; Джанджгава B.C. 414-я Краснознаменная. Тбилиси, 1985; Буниятов 3. М., Зейналов Р. Э. От Кавказа до Берлина. Баку, 1990; Мехтиев Б. М. 223-я Краснознаменная Белградская. Баку, 1983; Далландян Г. М. Боевая 89-я. Ереван, 1968; Курашвили Г. Г. От Терека до Севастополя. Тбилиси, 1968. архивной базе. При этом авторы ставили перед собой специфические идеологические цели. Н. А. Кирсанов — автор одной из наиболее значительных работ по истории национальных формирований, изданной в 1984 г., так формулировал основную цель своего исследования: доказать наличие «братского боевого союза народов СССР» в пику «буржуазным фальсификаторам истории», которые «злобно искажая все аспекты национальных отношений при социализме провоцируют различные версии о господствующем положении русской нации"9. Отсюда и круг проблем, которые автор считал приоритетными: военно-мобилизационная и военно-организационная деятельность республиканских партийно-советских органов, освещение массового героизма воинов различных национальностей СССР, их дружбы, взаимовыручки и т. п. 10 При такой постановке вопроса добротное, нередко скрупулезное, изложение боевого пути национальных стрелковых дивизий лишено обобщений по поводу взаимосвязи национальной политики и военного строительства в союзных и автономных республиках Советского Союза.
В области изучения воспитательно-идеологической работы с военнослужащими неславянских национальностей большой вклад внес М. А. Мурадян. В его монографии на большом фактическом материале показаны проблемы интеграции бойцов-националов в воинский коллектив11.
Третий блок советской литературы по теме посвящен национальной политике государства в годы войны. Советская наука представила свое видение государственной национальной политики12 и многонациональной.
9 Кирсанов H.A. В боевом строю народов-братьев. М., 1984. С. 5−6.
10 Там же. С. 7.
11 Мурадян В. А. Братство, скрепленное кровью. М., 1969.
12 Грошев И. И. Сущность национальной политики КПСС. М., 1982; Тепун П. Д. КПСС в борьбе за единство и сплоченность народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945 гг.) Ростов, 1984; Шайдаев М. Г. народный подвиг в битве за Кавказ. М., 1981; Горовский Ф. Я., Рымаренко Ю. И. Национальный вопрос и социалистическая практика. Опыт историко-теоретического анализа. Киев, 1991.
Красной Армии в годы войны13. Здесь идеологическая заданность исследований проявилась в наибольшей мере, что в настоящее время в значительной мере обесценило эти работы.
Интерес общественности и ученых к национальной проблематике наметился в переломные для истории нашей страны перестроечные годы и не исчерпан до сих пор. За этот короткий исторический отрезок времени была издана масса работ, посвященная, прежде всего, репрессивным аспектам национальной политики советского правительства, возглавлявшегося Сталиным. В отличие от прежнего времени, они рассматриваются как сложные социально-политические явления, требующие разработки особых методологических приемов, расширения источниковой базы и безусловной объективности исследователей14. Российские историки на отечественной архивной базе продолжили западные исследования на эту тему15. В последние годы было издано несколько сборников статей по национальному вопросу в СССР16, защищены диссертации17, издаются монографии18.
13 Матюшкин Н. Советская Армия — Армия дружбы народов. М., 1962; Захаров И. З. Дружба, закаленная в боях. М., 1970; Ликас А. Л. Братья сражаются вместе (рассказ о боевом братстве воинов различных национальностей). М., 1973; Артемьев А. П. Братский боевой союз народов СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1979; Цховребов И. Н. Боевое содружество народов Кавказа. Тбилиси, 1978; Народы Северного Кавказа в Великой отечественной войне 1941 — 1945 гг. Махачкала, 1985.
14 Дробязко С. И. Восточные формирования в составе Вермахта (1941 — 1945 гг.) Автореферат дисс. к. и. н. М., 1996. С. 2- «Обязуюсь помочь немецкой армии.» Публ. В. П. Галицкого. // Военно-исторический журнал. 2000. № 3- Галицкий В. П. «.Для активной диверсионной деятельности в тылу у Красной Армии». Военно-исторический журнал. 2001. № 1.
15 Некрич А. Наказанные народы. Нью-Йорк, 1978; Авторханов А. Убийство чечено-ингушского народа: народоубийство в СССР. М., 1991; Hoffmann J. Deutsche und Kalmyken 1942 bis 1945. Freiburg, 1974; Hoffmann J. Ostenlegionen 1941 bis 1943. Freiburg, 1976; Hoffmann J. Der Kaukasus im 1942/1943. Freiburg, 1985;
16 Национальные истории в советском и постсоветских государствах. Сб. статей. М., 1999; Религиозные организации Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Материалы «круглого стола», посвященного 50-летию Победы 13 апреля 1995 г. М., 1995; Россия в XX веке: Проблемы национальных отношений. М., 1999.
17 Магомедов Ш. Б. Проблема социально-экономического и национально-государственного строительства в Дагестане (1920;1940 гг.) Автореф. дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 1993; Дробязко С. И. Восточные формирования в составе Вермахта (1941 — 1945 гг.) Автореферат дисс. к. и. н. М., 1996; Ибрагимов М. М. Власть и общество в период Великой Отечественной войны. (На примере северокавказских республик). М., 1999.
Появилась новая отрасль исторической науки — военно-историческая антропология, занимающаяся проблемами человека на войне19. Очень весомый вклад в изучение национальной политики на Кавказе в изучаемый период внесен Н. Ф. Бугаем, который ввел в научный оборот большое количество документов, касающихся социально-политической обстановки в годы войны, депортаций и прочих репрессивных мероприятий в отношении кавказских народов20.
Внимание исследователей сосредоточено на наиболее острых проблемах национальной политики и национальных отношений на Кавказе, таких как политический бандитизм, депортации народов и прочие репрессии, коллаборационизм и служба кавказцев в рядах вермахта. На этом фоне не столь яркая событиями государственная политика в отношении воинской службы кавказцев в рядах Красной Армии упускается из виду, хотя понятно, что здесь действовали те же закономерности государственной национальной политики. Немногочисленные современные исследования по теме пока не содержат глубоких обобщений, позволяющих уяснить взаимосвязь между.
18 Чомаев К. И. Наказанный народ. Черкесск, 1991; Шабаев Д. В. Правда о выселении балкарцев. Нальчик, 1992; Репрессированные народы: история и современность. Элиста, 1992; Алиева С. Так это было. Национальные репрессии в СССР в 1919 — 1952 годы, В 3-х т. М., 1993; Алиев К. А., Курбанов М. Р., Юсупова Г. И. Чеченцы-аккинцы Дагестана: к проблеме реабилитации. Махачкала, 1994; Черекская трагедия. Нальчик, 1994; Кущетеров Р. М., Кущетеров А. X. Депортация. Ставрополь, 1994; Эфендиев С. И., Ахматов И. X., Гузеев Ж. М. Реквием. Нальчик, 1996; Дзидзоев В. Д. Национальная политика: Уроки опыта. Владикавказ, 1997; Тебуев Р. С. Депортация Карачаевцев. Документы рассказывают. Черкесск, 1997; Шаманов И. М., Тамбиева Б. А., Абрекова Л. О. Наказаны по национальному признаку. Черкесск, 1999; Нартонова Н. В. Социальный аспект государственной политики в Кабардино-Балкарии в 40-х — начале 60-х гг. XX в. Нальчик, 2001.
19 Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М., 2002; Человек и война. Сб. статей. Челябинск, 1999; Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М., 1999.
20 Бугай Н. Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30−40-х годах// Вопросы истории. 1989. № 1- Его же. Великая Отечественная война: проблема «второго фронта» на территории СССР. 40-е годы // Пятидесятилетие Великой Победы над фашизмом: история и современность. Материалы международной научной конференции 27−30 1995 г. Смоленск, 1995; Бугай Н. Ф., Гонов А. М. Кавказ: народы в эшелонах (20−60-е годы). М., 1998; Его же. Госдуарственная политика в сфере национальных отношений в условиях «социалистического эксперимента» // Россия в XX веке: Проблемы национальных отношений. М., 1999. боевой судьбой представителей кавказских народов и национальной политикой государства, а также логику и направление самой этой политики.
В немалой мере этому способствуют устойчивые историографические традиции. К примеру, давно сложившиеся почитание национальных частей как символа национального вклада в дело борьбы с фашизмом, отодвигает на второй план особенности их сложной и неоднозначной истории, в которой, как в зеркале отражаются повороты национальной политики во время войны21. Исследователи не задаются вопросом, почему, в частности, на Северном Кавказе судьба большинства национальных дивизий была очень короткой, почему первоначальные планы национального военного строительства уже через несколько месяцев после их принятия были резко сокращены, а затем и свернуты, почему в республике с самым многочисленным на Северном Кавказе из коренных народов населением — Дагестане — был создан лишь один-единственный национальный кавалерийский эскадрон — мелкое тактическое подразделение численностью не более пятисот человек и т. д. Все эти вопросы связаны в большей мере не с проблемами военного строительства, а национальной политики. Единственная в постсоветский период монография, посвященная истории национальных формирований Красной Армии, продолжает советские традиции и также не отвечает на эти вопросы22.
Мобилизационные мероприятия на Кавказе в годы войны также до сих пор не стали предметом исследования23. Между тем сама возможность доступа граждан СССР в ряды Красной Армии и участия в вооруженной борьбе с фашизмом в немалой степени зависела от установок национальной.
21 Худалов Т. Т. Северная Осетия в Великой Отечественной войне (1941;1945 гг) Владикавказ, 1992. С. 19- Баликоев Т. М. Народы Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945 гг.) Владикавказ, 2000. С. 60.
22 Иванов В. Е. Национальные воинские части в СССР: опыт строительства и применения. Екатеринбург, 1996.
23 Мимоходом упоминалось лишь о приостановке призыва среди чеченцев и ингушейнародов, в наибольшей степени попавших в круг зрения историков — но и в данном случае этот факт излагался лишь в порядке констатации. (Мустафаев А. X. Национальные отношения в СССР в трудах турецких авторов. (Критический анализ националистических концепций). Баку, 1990. С. 174- Н. Ф. Бугай и А. М. Гонов. Указ. соч. С. 137.) политики. Призывная политика не стала предметом сколько-нибудь серьезного рассмотрения и исследователей истории национального военного строительства и национальных формирований в СССР .
Идеологическая составляющая вопроса о вкладе того или иного народа в дело победы над фашизмом делает живучими охранительные тенденции, присущие советской науке. На страницах современной литературы о войне — не только публицистической, но и научной — можно встретить характерную лексику о борьбе с «очернителями истории», «лицемерами, пляшущими под западную дудку». Объективный подход к явлениям коллаборационизма и добровольной сдачи в плен заменяется узнаваемой оскорбительной лексикой в адрес «отдельных подонков» и «отщепенцев», «затаившихся врагов» и.
Полезно привлечение к исследованию немецкой литературы. Работы по истории воинских формирований в Германии не менее популярны, чем в нашей стране. Так, в историях 3, 13-й танковых, 1-й горно-пехотной, 111-й пехотной дивизиях, 3-го танкового корпуса, принимавших участие в боевых действиях на Северном Кавказе, специальных работах о битве за Кавказ содержатся интересные наблюдения немецких историков и ветеранов о Красной Армии, в том числе о национальных дивизиях, красноармейцах.
24 Иванов В. Е. Национальные воинские части в СССР: опыт строительства и применения. Екатеринбург, 1996. С. 55.
25 См.: Иванов В. Е. Указ. соч. С. 52, 81- Баликоев Т. М. Народы Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945 гг.) Владикавказ, 2000. С. 6, 9, 36−37, 40−43- Национальные отношения и межнациональные конфликты: Сб. статей. Владикавказ, 1997. С. 232, 235- Сидоренко В. П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны: исторический аспект. Дис. докт.ист.наук. СПб, 2000. С. 147 и др.
26 Beckmann L" Buhlmann H., Wasmus H., Schroeder W. Die 13. Panzer-Division. 1935 — 1945. Eggolsheim, 1988; Geschichte der 3. Panzer-Division. Berlin-Brandenburg 1935 — 1945. Berlin, 1967; Hoffmann D. Die Magdeburger Division. Zur Geschichte der 13. Infanterieund 13. Panzer-Division. Hamburg, 2001; Kaltenegger R. Die Stammdivision der Gebirgstruppe. Weg und Kampf der 1. Gebirgs-Division 1935;1945. Graz, 1981; Muskulus F. Geschichte der 111. Infanterie Division 1940;1944. Hamburg, 1980; Mackensen von E. Vom Bug zum Kaukasus. Das Ill. Panzerkorps in Feldzug gegen Sowjetrussland, 1941/42. Neckargemund, 1967.
27 Boog H., Rahn W., Stumpt R., Wegker B. Der Globale Krieg: Die Ausweitung zum Weltkrieg und der Iniciatiwe 1941;1943. Stutgard, 1990; Schwarz E. Die Stabilisierung im Suden der Ostfront nach der Katastrofhe von Stalingrad und dem Ruckzug aus dem Kaukasus. Koln, 1981; Tieke W. Der Kaukasus und das ol. Der deutsch-sowjetische Krieg in Kaukasien 1942/43. Osnabruck, 1967. кавказцах и т. д. Их оценки боевых качеств советских соединений, исторических эпизодов нередко диаметрально противоположны тем, которые даются в отечественной литературе. Авторы нередко иллюстрируют успехи своих дивизий, сравнивая уровень потерь своих войск и противостоявших им советских частей. Этим же целям служат цифры красноармейцев, захваченных в плен или добровольно перешедших на немецкую сторону. Как правило, при этом немцы подчеркивают национальность пленных, что, по их мысли, демонстрирует разобщенность между русскими солдатами и солдатами других национальностей. Эти данные тем важнее, что в нашей стране они продолжают оставаться табуированными, архивы такую информацию не оглашают. В то же время следует иметь ввиду устойчивую традицию военных всего мира использовать принцип «не жалей врага — пиши больше», т. е. завышать потери противника и преуменьшать собственные.
Специально национальными процессами в СССР в годы войны, проблемами плена и коллаборационизма занимается И. Хоффманн, издавший ло несколько больших работ на эти темы .
Специальных исследований участия представителей народов Кавказа в рядах Вооруженных Сил СССР в годы войны на Западе не велось из-за отсутствия необходимой базы архивных источников. В общих работах по истории кавказских регионов, где этому вопросу уделено место, их авторы цитируют советские исследования на эту тему29.
Современная историческая наука закавказских государств с момента обретения последними государственной независимости, занята поиском новой национальной идентичности, не связанной с советским прошлым30.
28 Hoffmann J. Deutsche und Kalmyken 1942 bis 1945. Freiburg, 1974; Hoffmann J. Ostenlegionen 1941 bis 1943. Freiburg, 1976; Хоффманн Й. История Русской Освободительной Армии. Париж, 1990.
29 См., например: Altstadt A. L. The Azerbaijani Turks. Power and Identity under Russian Rule. Stanford, 1988. S. 147−155- Suny R. G. The making of Georgian Nation. London, 1978. S. 283 284- Walker C. J. Armenia: The Survivalof a Nation. New York, 1992. S. 155−160.
30 См.: Бордюгов Г., Бухараев В. Национальная историческая мысль в условиях советского времени // Национальные истории в советском и постсоветских государствах. М., 1999. С. 21 — 73- Константинов С., Ушаков А. Восприятие истории народов СССР в России и.
Круг проблем, которые сейчас находятся фокусе внимания закавказских историков определен еще западными историками в 70−80-х гг.31 XX в.: короткие периоды независимости в досоветский период, национальные трагедии, геноциды, конфессиональные особенности. Великая Отечественная война не входит в круг ориентиров, позволяющих очертить уникальный исторический путь закавказских наций. События войны оказались на обочине современных закавказских историографий, с определенными модификациями принята советская модель участия в ней закавказских народов.
В целом историческая наука накопила большой опыт в изучении участия представителей кавказских народов в Великой Отечественной войне. Однако, как показал анализ литературы, традиционный подход в изучении этого вопроса сужает горизонт исследования, оставляет вне поля зрения историка острые проблемы национального военного строительства, политико-пропагандистской работы с бойцами кавказских национальностей и пр.
Цель исследования — комплексное исследование участия представителей кавказских народов в Вооруженных Силах Советского Союза и национальной политики в Кавказском регионе в годы войны, выявление взаимосвязей боевой деятельности кавказцев, с одной стороны, социальноисторические образы России на постсоветском пространстве // Там же. С. 74 — 103- Анчабадзе Ю. Национальная история Грузии: мифы, идеология, наука // Там же. С. 161 — 178- Свентоховский Т. Русское правление, модернизаторские элиты и становление национальной идентичности в Азербайджане. // Азербайджан и Россия: общества и государства. М., 2001. С. 11 — 49- Хомизури Т. Социальные потрясения в судьбах народов (на примере Армении). М., 1997; Восканян С. С. Очерк истории армяно-азербайджанских этнополитических отношений. Волгоград, 2002; Shnirelman A. The Value of the Past: Myths, Identity and Politics in Transcaucasia. Osaka, 2001.
31 Altstadt A. L. The Azerbaijani Turks. Power and Identity under Russian Rule. Stanford, 1988; Hassassian M. S. Armenia’s Straggle for Self Determination. Jerusalem, 1984; Swietochowski T. Russia and Azerbajan: A Borderland in Transition. New York, 1985; Suny R. G. The making of Georgian Nation. London, 1978; Mandel W. M. Soviet but not Russian: The «other» pioples of the Soviet Union. Edmonton, 1985; Soviet nationality policies. London-New York, 1990; Бенигсен А. Мусульмане в СССР. Париж, 1983; Майстренко И. Национальная политика КПСС в ее историческом развитии. Мюнхен, 1978. политической обстановки в национальных республиках с другой с изменениями национальной политики на Кавказе.
Исходя из этого, решаются следующие задачи:
• показать взаимозависимость мероприятий по мобилизации граждан в ряды Красной Армии в годы войны с постулатами национальной политики советского правительства;
• проанализировать особенности мобилизационных мероприятий в отношении представителей коренных народов Кавказа в сравнении с аналогичными мероприятиями в отношении граждан славянских национальностей;
• проанализировать причины и последствия трудностей в строительстве воинских формирований на Кавказе;
• оценить вклад национальных воинских формирований в дело Победы над немецко-фашистскими захватчиками и выявить закономерности их исторического развития;
• показать формы, методы, особенности политико-идеологической работы с бойцами кавказских национальностей, направление эволюции этой работы и степень ее эффективности.
• проанализировать методы и результаты спецпропаганды врага в адрес советских бойцов кавказских национальностей и мероприятия советских политорганов по борьбе с ней;
• показать место и роль различных государственных и военных органов, а также отдельных политических и военных лидеров в дискуссиях по поводу боевого использования воинов нерусских национальностей.
Источниковая база исследования представлена следующими комплексами источников: архивные материалы, опубликованные документы, мемуарная литература и периодическая печать.
Первую и наиболее важную группу источников образуют архивные материалы. В основу диссертационного исследования легли материалы четырех федеральных архивов: Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного военного архива (РГВА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). В целом при подготовке диссертации автором изучено свыше семисот дел в 58 фондах.
Главным для исторических исследований по истории Красной Армии в период Великой Отечественной войны является ЦАМО РФ. Автором диссертации было исследовано почти шестьсот дел этого архива, содержащихся в 47 фондах.
Основной массив материалов по теме сосредоточен в фондах полевых управлений фронтов и военных округов, в состав которых призывались граждане кавказских национальностей и формировались дивизии с их участием: Закавказский фронт (фонд 209), Закавказский военный округ (фонд 126), Северо-Кавказский военный округ (фонд 144) и на участках которых кавказцы использовались в бою наиболее массово: Северная и Черноморские группы войск Закавказского фронта (фонды 273 и 224 соотв.), Кавказский фронт (фонд 216), Крымский фронт (фонд 215), Южный фронт (фонд 228), Северо-Кавказский фронт (фонд 224), Отдельная Приморская армия (фонд 288), 3-й и 4-й Украинские фронты (фонды 229 и 208 соотв.) В этих фондах содержатся материалы десятков управлений и отделов, входивших в структуру фронтового (окружного) управления.
Для исследования наибольшую ценность представляют документы военных советов — высших коллективных руководящих органов фронтового (окружного) уровня. В них содержатся постановления военных советов, их переписка со Ставкой Верховного Главнокомандования, материалы инспекций войск, проверок и т. д. Военные советы поддерживали тесный контакт, как с местными властями, так и с советским правительством. Поэтому среди их документации большое место занимает переписка с лидерами советского государства и кавказских республик по политическим и хозяйственным вопросам, в том числе и по вопросам национальной политики в войсках. В документах оперативных отделов штабов сосредоточена информация по ходу боевых действий, планированию операций, состоянию войск, контактов со Ставкой, Генеральным штабом и т. п. В подавляющем числе материалы по использованию в рядах Красной Армии военнослужащих кавказских национальностей впервые вводятся в научный оборот.
Документы организационно-мобилизационных отделов штабов и управлений формирования и укомплектования войск Закавказского и СевероКавказского фронтов и одноименных округов содержат подробные сведения по учету, призыву и допризывной подготовке кавказской молодежи, мобилизации и использованию в укомплектовании войск военнообязанных кавказских национальностей, а также директивы Главного управления формирования и укомплектования войск Наркомата обороны (ГУФ) и переписка с ним по этим вопросам. Документы организационно-мобилизационных органов практически не использовались еще историками, или использовались эпизодически. Принципиально новый, комплексный их анализ позволил достаточно полно реконструировать мобилизационную практику на Кавказе и по-новому взглянуть на проблемы участия представителей народов Кавказа в Великой Отечественной войне.
Важное значение для исследования имело использование документов политорганов, отражающих духовный мир военнослужащих. При изучении национальной политики и межнациональных отношений в войсках этот тип источников незаменим. Их отличает живость, эмоциональная окрашенность в описании жизни воинского коллектива, его боевых успехов и неудач. Многие десятилетия они составляли основу источниковой базы многих военно-исторических работ, а структура и стилистика политдонесений в значительной мере сохранились в исторической литературе. Особое отношение к ним сохраняется и сейчас. Политдонесения, однако, имеют специфику, игнорирование которой приводит к крупным ошибкам в воссоздании исторического процесса. Начальники политотделов, несшие прямую ответственность за состояние своих частей, нередко предпочитали скрывать или скрашивать неблагоприятные явления в своих частях. Этому служил стилистический инструментарий политдонесений: шаблонность, эпизодичность повествования, господство частного над общим, избегание статистических обобщений. Без серьезных изменений такая традиция просуществовала всю войну. Нелицеприятная, но точная характеристика, данная в августе 1944 г. донесениям политотдела 77-й азербайджанской дивизии вышестоящим политотделом, за небольшими изменениями подходит многим аналогичным документам: «Политинформация за истекший период была: 1) несвоевременной- 2) не правдивой- 3) не целеустремленной. Качество политдонесений исключительно низкое. Продолжает иметь место отписывание, фотографирование фактов. Донесения как две капли воды похожи друг на друга: описание проделанной работы, факты героизма, знаменитое &bdquo-но» и дальше — чрезвычайные происшествия и различные аморальные явления. Без связи, без анализа, без обобщений и выводов"32. Такой стиль написания политдонесений чрезвычайно затруднял любое обобщение. Вышестоящий начальник, а ныне — историк — путаются в огромном объеме шаблонной информации: «По таким донесениям можно судить о том, что в полку есть хорошие и плохие командиры и бойцы, есть герои, мародеры, хорошие организаторы и бездельники, но что же собою представляет полк в целом?"33 Все сказанное заставляет относиться к политическому донесению как роду источников крайне осторожно.
Альтернативную информацию о морально-психологическом состоянии военнослужащих обычно содержат материалы инспекций политико-морального состояния личного состава частей вышестоящими политическими инстанциями. Это относится и к спецсообщениям особых отделов НКВД/СМЕРШ. Одной из функций последних являлся мониторинг дисциплины и бытового положения личного состава. Находясь лишь в.
32 Там же. Ф. 1222. Оп. 1. Д. 94. Л. 106.
33 Там же. оперативном подчинении военных начальников, сотрудники особых отделов имели большую, чем политотделы, свободу в изложении и трактовке событий. Спецсообщения особых отделов лишены украшательского антуража, написаны деловым языком, содержат обоснованные выводы. К сожалению, они труднодоступны историкам, хотя уже имеются их первые тематические публикации34.
Документы фронтового (а нередко и низшего) уровня содержат немало материалов высших государственных и военных руководящих органов страны — директивы, постановления, распоряжения Государственного Комитета Обороны, Совета Народных Комиссаров, Ставки Верховного Главнокомандования, Генерального штаба и ключевых ведомств — наркоматов обороны, внутренних дел и прочих. Это позволяет в совокупности с материалами других архивов и опубликованными документами достаточно полно представлять себе направление государственной политики в изучаемой области.
Автором изучены десятки фондов групп войск, армий, корпусов, дивизий и бригад, в составе которых сражались воины кавказских национальностей. При изучении истории кавказских национальных дивизий использовались их фонды, документы которых отражают процессы их формирования, переформирования и расформирования, боевой путь, а также важные характеристики личного состава — боечисленный и национальный состав, уровень дисциплины и морально-боевых качеств.
Документы РГАСПИ составили вторую важную группу источников, положенных в основу исследования. Копии протоколов заседаний бюро и стенограмм пленумов горкомов, обкомов, крайкомов и республиканских комитетов ВКП (б), отражают тесные и многоплановые связи партийных органов кавказских республик с армией, материальную, пропагандистскую и просветительскую помощь фронту, а также социально-политическую.
34 Сталинградская эпопея: Материалы НКВД СССР и военной цензуры из Центрального архива ФСБ РФ. М., 2000. ситуацию в кавказских регионах (фонд 17). Стенограммы пленумов обкомов и ЦК партии интересны зафиксированным в них дискурсом, определенным плюрализмом мнений, позволяющим определить механизм принятия того или иного решения.
Сведения о проблемах ведения партийно-политической работы с военнослужащими неславянских национальностей содержатся в фонде Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) (фонд 125), а также в некоторых личных фондах тех государственных деятелей, которые занимались вопросами воспитания этих военнослужащих. Так, в фонде начальника Главного политического управления Красной Армии А. С. Щербакова (фонд 88) хранится стенограмма всесоюзного совещания агитаторов, работавших с бойцами нерусских национальностей, проходившего в августе 1943 г. На этом уникальном за годы войны мероприятии был обобщен опыт воспитательной работы с бойцами-националами и намечены перспективы дальнейшей работы.
Среди документов, хранящихся в ГАРФ, использованы сведения Наркомата внутренних дел СССР о ситуации с ростом уголовного и политического бандитизма в северокавказских республиках и мерах правительства по поддержанию правопорядка в них (фонд Р-9479).
Изучение документов РГВА по истории Красной Армии в довоенный период, позволило составить представление о мобилизационном потенциале Северного Кавказа и Закавказья накануне войны. Кроме того, обобщен опыт строительства национальных формирований, воспитательной и учебной работы с бойцами кавказских национальностей в 30-е годы.
Важное значение для исследования имеют опубликованные документы. В сборниках документов об участии той или иной республики СССР и РСФСР в Великой Отечественной войне отражена деятельность хозяйственных и партийных органов по мобилизации тыла, организации оборонного производства, формированию военных частей и партизанской войне35. В советское время таким изданиям традиционно придавалось не только научное, но и пропагандистское значение. Материалы об участии кавказцев в боях, как правило, черпались из документов военных политорганов (выдержки из политдонесений частей, постановления парторганов кавказских республик, газетные статьи) и поэтому обладали типичными недостатками, снижавшими их научную ценность: тенденциозностью и односторонностью в подборе материала.
За последнее десятилетие объем опубликованных документов по исследуемой проблеме значительно вырос. Это вызвано, во-первых, всплеском интереса к событиям Великой Отечественной войны, ее белым пятнам, во-вторых, повышенным вниманием к Кавказу со стороны общественности в связи с нынешней напряженностью в этом регионе. Вводу в научный оборот новых документов во многом способствует интенсивный процесс рассекречивания фондов центральных ведомственных и федеральных архивов. В многотомной фундаментальной серии «Русский архив: Великая Отечественная», издаваемой с 1993 г. Институтом военной истории, Историко-архивным центром Генштаба и центральными архивами опубликованы тысячи документов, отражающих деятельность высших органов военного руководства и стратегические операции Великой Отечественной войны. Многие документы, относящиеся к 1941;1943 гг. посвящены проблемам обороны Кавказа, состояние мобилизационных ресурсов на Кавказе, ход и результаты формирования новых частей в этом регионе, оценки их боевой деятельности и т. д.36.
35 Наш край. Документы и материалы (1917;1977 гг). Ставрополь, 1977; Ставрополье в годы Великой Отечественной войны. Сб. док. Ставрополь, 1962; Азербайджанская ССР в годы Великой Отечественной войны: Сб. док. и матер. Баку, 1976; Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны. Нальчик, 1975 и т. д.
36 Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК Документы и материалы. 1942. Т. 16 (5 — 2). М., 1996; Т. 16 (5 — 3) Ставка ВГК Документы и материалы. 1943. М., 1999; Т. 16 (5 — 4) Ставка ВГК Документы и материалы. 1944. М., 2000; Т. 23 (12 — 2). Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны. Документы и материалы. 1942 год. М., 1999; Т. 23 (12 — 3). Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны. Документы и.
Некоторые проблемы представленного исследования, как, например, учреждение в 1944 г. национальных вооруженных сил союзных республик потребовали изучения изменений конституционного законодательства в годы войны. Для этого использовались стенограммы сессий верховных советов Союза ССР и союзных республик, а также сборники законодательства.
Сегодняшние события на Северном Кавказе вызвали большой интерес к выяснению движущих сил и масштабов повстанческого движения горцев в.
1*7 тылу Красной Армии, коллаборационизму и т. д. Большой вклад в деле поиска и обнародования документов, связанных с репрессиями некоторых народов в годы войны внес Н. Ф. Бугай38.
Материалы периодической печати военных лет составили следующую группу источников, использованных в исследовании. Особенно важны передовицы «Правды», «Красной звезды», «Известий», являвшиеся программными документами, отражавшими политический курс руководства страны и его изменения. Они широко использовались в агитационной работе в войсках и воспринимались как руководство к действию. Ряд таких материалов специально был посвящен Кавказу, его истории, дружбе народов СССР39. материалы. 1943 год. М., 2000. Т. 23 (12 — 4). Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны. Документы и материалы. 1944 год. М., 2001; Т. 25 (14).Тыл Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.: Документы и материалы. М., 1998; Т. 17 (6). Главные политические органы Вооруженных Сил СССР в Великой Отечественной войне 1941; 1945 гг.: Документы и материалы. М., 1996; Т. 13 (2−2) Приказы Народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 г. — 1942 г. М., 1997; Т. 13 (2 — 3) Приказы Народного комиссара обороны СССР. 1943 г. — 1945 г. М., 2000.
37 Кавказ. 1942;1943 годы: героизм и предательство. Публ. Ю. Н. Семина, О.Ю.Старкова// Военно-исторический журнал. 1991. № 6- «Обязуюсь помочь немецкой армии.» Публ. В. П. Галицкого. // Военно-исторический журнал. 2000. № 3- Материалы по истории Русского Освободительного Движения (1941;1945 гг.): Сб. статей, документов и воспоминаний. Вып. 1/Под общ. ред. А. В. Окорокова. М., 1997; Кавказские орлы: Обзор материалов о банддвижении на территории ЧИАССР. М., 1993; Карачаевцы. Выселение и возвращение (1943 — 1957) Материалы и документы Черкесск, 1993; Лики войны: Сборник документов по истории Кабардино-Балкарии в годы войны (1941 — 1945 гг.) Нальчик, 1996; Час испытаний: Депортация, реабилитация и возрождение балкарского народа (документы и материалы). Нальчик, 2001.
38 Бугай Н. Ф. Иосиф Сталин — Лаврентию Берия: «Их надо депортировать». М., 1992; Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Сост., комментарий Н. Ф. Бугай. М., 1993;
39 См., например, «Правда» 26 июля, 6 августа, 14 ноября, 28 ноября, 29 декабря 1941 г., 2 сентября, 14 октября 1942 г., «Известия» 30 декабря 1942 г. и др.
Местная республиканская пресса, следуя этому курсу, углубляла и дополняла пропагандистские кампании, бравшие начало в центральных газетах.
К исследованию привлечены печатные органы республиканских центральных комитетов и обкомов большевистской партии, такие как: «Коммунист» (Армения), «Бакинский рабочий» (Азербайджан), «Заря Востока» (Грузия), «Дагестанская правда» (Дагестан), «Грозненский рабочий» (Чечено-Ингушетия), «Северная Осетия» «Ставропольская правда» (Ставропольский край), «Советская Кубань» (Краснодарский край) и др.
Четвертую группу источников составляют мемуары. Их важность для исторического исследования очевидна. «Никакие документальные материалы, — отмечал видный военный историк П. А. Жилин, — не в состоянии зафиксировать всю сложность и динамичность военных событий,. передать характер, напряженность, дух боя или сражения. Если о том, как (здесь и далее курсив мой — А.Б.) протекал тот или иной бой. историк узнает из архивных документов, то для ответа на вопрос, почему какие-либо события.
40 развивались так, а не иначе, он зачастую не получает в них ответа". Особенно интересны воспоминания кавказцев-участников войны — как высших командиров, так и простых солдат. Первые воспоминания о войне были опубликованы еще до ее окончания41. В дальнейшем этот жанр литературы стал необычайно популярен42. Продолжается публикация мемуаров и в настоящее время43.
40 Жилин П. А. О войне и военной истории. М., 1984. С. 349.
41 Садыгов Ф. Учитель-боец. Баку, 1942; Фронтовые записки: Сборник очерков грузинских писателей. Тбилиси, 1944; Фомин М. Боевой путь 347-й Краснодарской стрелковой дивизии. В 2-х частях. Б.м., 1943.
42 Касум-Заде Н. «Фронтовые записки». Баку, 1947; Дзагкоев В. Г. Солдат вспоминает. Владикавказ, 1993; Джатиев Т. И. Пламя над Тереком. Орджоникидзе, 1967; Ветераны вспоминают. (Воспоминания ветеранов 416-й Краснознаменный Таганрогский ордена Суворова II степени стрелковой дивизии). Баку, 1985; Гречко А. А. Годы войны. М., 1967; Дауров Д. Этот маленький Большой человек. Владикавказ, 2001; Джанджгава B.C. 414-я Краснознаменная. Тбилиси, 1985; Закруткин В. Кавказские записки. М., 1948; Кавказ выстоял, Кавказ победил! Ветераны вспоминают. Тбилиси, 1973; Муратов В. В. В боях за Кавказ. М., 1982; Печерица П. JI. От Терека до Миуса.(о боевом пути 44-й армии в Битве за Кавказ). Б.м., б.г.
43 Гиоев М. И. раздумья. Владикавказ, 1991;
Немало интересных фактов и мнений по теме содержится в воспоминаниях советских генералов-участников битвы за Кавказ (И. В. Тюленева, С. М. Буденного, А. А. Гречко, Г. Г. Курашвили, С. М. Штеменко, П. Л. Печерицы, И. П. Рослого, А. И. Фомина и др.44), а также советских (Г. К. Жукова, А. М. Василевского и др.45) и германских (Ф. Гальдера, Э. Манштейна, Э. Маккензена46) военачальников, руководивших стратегическими операциями в изучаемый период.
В то же время сейчас хорошо известно и то, что наши полководцы Победы нередко вынуждены были допускать в своих воспоминаниях купюры и изъятия в угоду господствовавшей концепции истории Великой Отечественной войны. Воспоминания участников обороны Кавказа в этом смысле не стали исключением. Изданные в период оттепели (1960 г.) воспоминания бывшего командующего Закавказским фронтом генерала армии И. В. Тюленева «Через три войны» при переиздании (1972 г.) были существенно сокращены47. О том, что изъятия противоречили позиции И. В. Тюленева, автору диссертации свидетельствовала его дочь Н. И. Тюленева.
В последние годы вышел ряд ценных воспоминаний опальных партийно-государственных деятелей того периода и непосредственных участников битвы за Кавказ, не издававшихся прежде (Н. С. Хрущева, Л. М. Кагановича, А. И. Микояна, П. А. Судоплатова, А. Д. Даниялова и др.)48. Нередко в них.
44 Гречко А. А. Годы войны. М., 1967; Курашвили Г. Г. От Терека до Севастополя. Тбилиси, 1968; Муратов В. В. В боях за Кавказ. М., 1982; Печерица П. J1. От Терека до Миуса.(о боевом пути 44-й армии в Битве за Кавказ). Б.м., б.г.- Последний рубеж: Битва за Владикавказ в воспоминаниях видных военачальников и активных ее участников / Сост.: Черчесов Г. Е., Худалов Т. Т. — Владикавказ, 1995; Тюленев И. В. Крах операции Эдельвейс". Орджоникидзе. 1988; Тюленев И. В. Через три войны.М., 1972; Фомин М. Боевой путь 347-й Краснодарской стрелковой дивизии. В 2-х частях. Б.м., 1943.
45 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. М., 1985.
46 Гальдер Ф. Военный дневник. Т.2. М., 1969; Итоги второй мировой войны: Выводы побежденных. М., 1998; Манштейн Э. Утерянные победы. М., 1999; Mackensen von Е. Vom Bug zum Kaukasus. Das III. Panzerkorps in Feldzug gegen Sowjetrussland, 1941/42. Neckargemund, 1967.
47 Тюленев И. В. Через три войны. М., 1960 и 1972.
48 Хрущев Н. С. Люди. Время. Власть. М., 1999. Кн.2. Ч.1. Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930;1950;е гт. М., 1997; Микоян А. И. Так было. Размышления о минувшем. М., 1999; Каганович Л. М. Памятные записки рабочего, коммуниставстречается предвзятые толкования и оценки тех или иных событий, стремление авторов отдалить себя от злодеяний сталинского режима. К тому же мемуары писались в преклонных годах и, как правило, без опоры на архивный материал, что обусловило эпизодичность воспоминаний и, нередко, нелепую путаницу в фактах (особенно этот недостаток проявился в воспоминаниях сына Л. Берии С. Л. Берии, П. А. Судоплатова). О. Ф. Сувениров, характеризуя мемуары Н. С. Хрущева, приводит слова французского историка XIX в. Т. Картейля о воспоминаниях одного из участников Великой Французской революции: «Книга, полная лжи, но с крупицами правды, которых нигде более не найдешь"49. В этом смысле не подвергнутые цензуре мемуары, изданные в 90-е годы, представляют собой безусловную ценность для историка.
В целом источниковая база, собранная автором при подготовке данного диссертационного исследования, позволила провести анализ национальных процессов на Кавказе, государственной национальной политики в военном строительстве и в рядах действующей армии в годы войны.
Методология исследования. Методологической основой исследования явились научность, историзм, объективность, неразрывность исторического процесса. В исследовании использовались такие методы познания, как сравнительно-исторический, системный, статистический, классификационный, аналитический, проблемно-хронологический, и другие, позволившие автору глубоко анализировать, характеризовать, понять и объяснять историю участия представителей народов Кавказа в рядах Вооруженных Сил СССР в годы Великой Отечественной войны.
Обширный и разноплановый корпус источников, цели и характер работы, предопределили разнообразие исследовательских методов и приемов. большевика, профессора, партийного и советско-государственного работника. М., 1997; Берия С. Л. Мой отец — Лаврентий Берия. М., 1994;
Берия С. Мой отец — Берия. В коридорах сталинской власти. М., 2002; Даниялов А. Воспоминания. Махачкала, 1991; Дауров Д. Этот маленький Большой человек. Владикавказ, 2001; Куманев Г. А. Рядом со Сталиным. Смоленск, 2001 и др.
49 Сувениров О. Ф. Указ. соч. С. 7.
Научная новизна исследования состоит в том, что автор впервые комплексно исследовал историю участия проблема народов Кавказа в рядах Красной Армии, рассмотрев их через призму политических процессов в регионе и государственной национальной политики в годы войны.
Диссертационное исследование в значительной мере меняет традиционные представления об участии народов Кавказа в событиях Великой Отечественной войны, сложившиеся в отечественной историографии, позволяя выйти на новый уровень осмысления проблемы.
В научный оборот введен большой комплекс архивных материалов, в том числе и рассекреченных в последние годы.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Представители народов Кавказа стали одним из важных источников пополнения рядов Красной Армии в годы Великой Отечественной войны, особенно на первом ее этапе.
2. Советское правительство остро реагировало на осложнение социально-политической обстановки на Кавказе в годы войны, регулируя национальную политику в сторону ужесточения. В области военного строительства это выразилось в приостановке и отмене призыва и мобилизаций представителей многих кавказских народов, а также увольнения их из рядов действующей армии.
3. Проблема интеграции в воинский коллектив и, прежде всего, языковой адаптации в русскоязычную среду, была главной трудностью в процессе формирования, сколачивания и боевого использования частей смешанного кавказско-славянского состава. Во фронтовой обстановке это становилось причиной острых конфликтов, стороны которого пользовались политической аргументацией. Политический аспект конфликтов втягивал в их орбиту высшее руководство страны, в том числе и Сталина.
4. По мере приобретения боевого опыта и фронтовой закалки бойцами и командирами кавказских национальностей, кавказские национальные формирования ничем не уступали по боевым качествам формированиям с преимущественно славянским личным составом.
5. Воспитательная работа с бойцами кавказских национальностей за годы войны претерпела значительную эволюцию, непрерывно наращивая свою эффективность.
Практическая значимость работы. Положения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут использоваться в деятельности государственных и общественно-политических организаций, средств массовой информации, в воспитательной работе. Главные положения и материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих исторических трудов по истории Великой Отечественной войны, в преподавании отечественной истории в школе и высших учебных заведениях, при подготовке учебных пособий, общих и специальных курсов, а также в военно-патриотическом воспитании молодежи, например, при организации экспедиций на места боев по поиску и перезахоронению останков советских воинов.
Апробация работы. Материалы работы были представлены на научных конференциях и семинарах в Москве, Владикавказе, Ставрополе, публиковались в центральных и местных журналах и научных сборниках. В целом по разным аспектам истории событий Великой Отечественной войны на Кавказе автором опубликовано 14 статей и публикаций документов. В 2002;2003 гг. автор в качестве одного из составителей участвовал в подготовке к изданию первого специального сборника документов и материалов о битве за Кавказ. В 1990;х гг. и в 2003 и 2004 гг. автор участвовал в экспедициях по поиску и перезахоронению останков советских солдат, считающихся без вести пропавшими, в Курском и Степновском районах Ставропольского края — местах наиболее интенсивных боев армянских и азербайджанских национальных стрелковых дивизий Красной Армии. Результаты работы докладывались на заседании кафедры истории России СГУ.
Структура диссертации. Цель и задачи, поставленные в работе, определили ее структуру. Она состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
По итогам исследования можно сделать следующие выводы.
1. Мероприятия по мобилизации и призыву на военную службу граждан в годы войны были напрямую взаимосвязаны с текущими установками государственной национальной политики. Особенно это характерно для Северокавказского региона, где с началом войны среди определенных слоев ^ местного населения наблюдался рост антисоветских и антирусских настроений, выливавшихся в явления саботажа и открытого сопротивления властям. Общее ужесточение национальной политики государства на Северном Кавказе выразилось, в том числе, и в перманентных приостановках призыва среди горского населения, охвативших к середине 1942 г. все северокавказские народы. Обязательный призыв и мобилизация среди горского населения Северного п Кавказа не возобновлялся до конца войны. Представители тех народов, которые были выселены в 1943;1944 гг. принудительно увольнялись из армии и направлялись в места нового поселения.
Ограничения в призыве имели тотальный характер и распространялись на всех без исключения представителей того или иного кавказского народа. Принцип регулирования призыва по национальному признаку сосуществовал с социально-политическим. Причем, ограничения приема в армию по политически соображениям в течение войны значительно ослабли, а по национальному признаку, наоборот, непрерывно расширялись.
2. Добровольчество в северокавказских республиках следует рассматривать как компенсацию за отмену обязательного призыва. Его целью была вербовка в армию патриотически-настроенных граждан из числа горцев. Масштабы добровольчества в той или иной республике демонстрировали уровень толерантности местного населения советскому политическому строю. Поэтому местные власти прилагали все усилия для его стимулирования. Нередко это оборачивалось применением принудительных мер в отношении потенциальных добровольцев, что вызывало резкое противодействие населения.
3. В Закавказье осенью 1943 г. мобилизация и призыв также были приостановлены, однако причиной тому было не осложнение социально-политической обстановки, как на Северном Кавказе, а исчерпание демографических ресурсов закавказских наций и низкий культурно-образовательный и физический уровень оставшихся контингентов военнообязанных и призывников. Молодежи призывного возраста была предоставлена годичная отсрочка от службы в армии, в течении которой они обязаны были освоить русский язык. В целом в конце войны обязательному призыву в армию не подлежали представители всех народов Северного Кавказа и Закавказья.
В ограничительной политике имелась очевидная дифференциация. Представителям большинства народов Кавказа было оставлено право вступать в ряды Красной Армии на добровольных началах. Другим этой возможности не было предоставлено. Военнослужащие, чьи народы подлежали выселению, увольнялись из армии и направлялись в места нового поселения.
4. В ходе мобилизационного развертывания советских войск на Кавказе в начале войны выяснилось, что общий уровень образования, знания русского языка, физического развития у кавказских контингентов невысок. В смешанных по национальному составу соединениях, формировавшихся по принятому до войны экстерриториальному принципу комплектования, проявились специфические проблемы, главной из которых стал языковой барьер. В условиях, когда большинство командиров были славянских национальностей, а рядовые красноармейцы кавказских, это порождало непонимание, нервозность и значительно замедляло процесс подготовки новых частей к отправке на фронт.
Опыт массового использования дивизий сформированных на Кавказе по смешанному принципу в период обороны Севастополя и Крымской наступательной операции советских войск (декабрь 1941 г. — май 1942 г.) показал, что в целом эти соединения уступали по уровню боеспособности и стойкости соединениям с преимущественно славянским составом.
4. Возврат к однонациональной системе комплектования частей в национальных регионах СССР в конце 1941 и начале 1942 гг., упраздненной еще до войны, имел целью создание монолитных воинских коллективов, в которых не было место проблеме межнационального общения. Однонациональные воинские формирования создавались, прежде всего, в Закавказье, где имелось достаточное количество людских ресурсов и не было политических ограничений для их службы в армии. Однако нововведение в военном строительстве не дало ожидаемого эффекта, прежде всего, из-за нехватки национальных командных кадров, имевшей следствием медленную и неполноценную боевую подготовку личного состава и слабое сколачивание частей и штабов. Многие национальные части были расформированы, так и не попав на фронт. Судьбу национальных формирований, созданных на Кавказе, следует считать аномальной, поскольку ни одно из них не было расформировано до вступления в бой, поскольку фронты, дислоцированные на Кавказе к началу оборонительного сражения на территории Северного Кавказа, не имели полноценной замены им. Кавказские национальные дивизии приняли активное участие в важных стратегических операциях Великой Отечественной войны: обороне Крыма, битве за Кавказ, освобождении Крыма, Украины и т. д.
5. Опыт первого боевого крещения для большинства кавказских дивизий пришелся на тяжелый для советских войск период обороны Кавказа. Недостатки, в боевой подготовке и невысокая квалификация командного состава особенно проявились в период оборонительных и контрнаступательных операций войск Северной группы войск Закавказского фронта в сентябре-декабре 1942 г. Национальные формирования не всегда выполняли поставленные перед ними боевые задачи и несли неоправданно высокие потери.
Это порождало в среде русского командного состава негативное отношение к ним. В течение всего периода обороны Кавказа шла интенсивная дискуссия между высшим командным составом Закавказского фронта и партийным руководством Кавказа по поводу целесообразности сохранения кавказских национальных формирований. Командующий Северной группой войск Закавказского фронта не раз запрашивал Ставку Верховного Главнокомандования и лично Сталина о расформирования имевшихся в его подчинении национальных дивизий. В этом отношении он продолжил линию начальника Главного политуправления РККА Л. 3. Мехлиса, который, фактически руководя наступательной операцией в Крыму в начале 1942 г., всеми способами старался избавиться от военнослужащих кавказских национальностей.
Важной особенностью дискуссии была ее политическая окраска: многие русские командиры напрямую увязывали боеспособность и стойкость в бою кавказских частей с вопросом о политической благонадежности воинов кавказских национальностей. Поэтому в орбиту споров были втянуты многие региональные лидеры и представители высшего руководства страны. Наибольшей активностью в отстаивании необходимости сохранения кавказских национальных дивизий отличались первый секретарь ЦК КП (б) Азербайджанской ССР М. Д. Багиров и член Политбюро ЦК ВКП (б) Л. М. Каганович. Для руководителей союзных республик Закавказья национальные формирования представлялись важнейшим символом национального вклада в дело борьбы с врагом, поэтому они квалифицировали нападки на них как проявления великорусского национализма и шовинизма. Руководитель государства И. В. Сталин встал на их сторону.
6. Анализ боевого пути кавказских национальных дивизий в последующие годы войны показал, что с приобретением бойцами-кавказцами боевого опыта они ничем не уступали военнослужащим других национальностей. Больше того, старослужащие кавказских национальностей становились примером для вновь прибывавшего пополнения славян. Многие кавказские национальные дивизии заслужили почетные наименования и были награждены орденами.
В то же время выравнивание уровня боевых качеств воинов кавказских и славянских национальностей, освоение кавказцами русского языка сделало задачу поддержания однонациональной среды в кавказских частях второстепенной, а по мере продвижения Красной Армии на запад — технически сложным и дорогостоящим делом. Кавказский состав национальных дивизий быстро размывался славянским пополнением. Сохранение однонационального состава во многом зависело теперь от инициативы и настойчивости командования дивизий и руководства закавказских республик. Эта задача представлялась тем более актуальной, что именно со второй половины началось широкое знакомство в средствах массовой информации кавказского населения со своими национальными формированиями. Последние быстро превратились в реальный пропагандистский символ грядущей победы.
7. Идеолого-воспитательная работа с бойцами кавказских национальностей велась на основе доминировавшей национально-патриотической идеологической модели, на годы войны сменившей интернационально-патриотическую. В национальных республиках СССР (прежде всего, союзных) идеологические концепции развивались при обязательном признании главенства русского народа в семье советских народов. В северокавказских национальных автономиях процесс становления национальных национально-патриотических идей оказался замедлен, а в некоторых республиках приостановлен, в связи с объявлением их народами-предателями. В Закавказье, напротив, этот процесс развился настолько, что центральные идеологические органы квалифицировали отдельные его аспекты как проявления местного национализма. Культ собственной истории, героев войны и национальных дивизий стал в основе новых национально-патриотических схем в закавказских союзных республиках.
8. За годы войны серьезное развитие получила методика партийно-политической и воспитательной работы с бойцами нерусских национальностей. В начале войны она развивалась в целом стихийно, на местах, на тех фронтах, которые принимали большие контингента военнослужащих кавказских национальностей. В первые же месяцы войны стал налаживаться выпуск печатной продукции на языках народов Кавказа, организовывалось обучение русскому языку, подбирался национальный политический состав соединений.
Неоценимую помощь в области воспитательной работы с бойцами-кавказцами военным оказали партийно-советские органы Кавказа и, прежде всего, закавказских союзных республик.
В 1943 г. — году коренного перелома в Великой Отечественной войне — и в последующие годы войны эффективность партийно-политической работы с военнослужащими значительно возросла. Это было обусловлено общим улучшением факторов, определявших морально-психологическое состояние личного состава: грандиозными победами советской армии, серьезным повышением уровня материально-бытового и санитарного обслуживания бойцов и т. д.
9. Кавказский регион стал одним из важнейших источников пополнения рядов Красной Армии военнослужащими, особенно в первый период войны. В целом за годы войны Кавказский регион дал армии около 2 млн. чел. всех национальностей. Многие воины-кавказцы заслужили ордена и медали, а кавказские национальные дивизии — гвардейские и почетные звания.
