Искусство социалистического реализма, впитавшее лучшие традиции мировой культуры, призвано оказывать многогранное благотворное воздействие на процесс формирования нового человека. Философско-эстетическая наука как теоретическая платформа художественного творчества приобретает в наши дни чрезвычайно важное значение.
Огромное количество статей, сборников и монографий, посвященных проблемам художественного творчества, широкий общественный резонанс, который вызывают подобного рода работы, свидетельствуют об актуальности данной сферы эстетической науки.
Развитие самого искусства, расширение возможностей литературы и музыки, театра и кино, живописи и скульптуры — с одной стороны, и с другой — активное обращение к проблемам художественного творчества самых разнообразных наук: философии и социологии, семиотики и кибернетики, нейрофизиологии и психологиипозволяют по-новому взглянуть на «вечные» вопросы творчества.
Новая постановка тех или иных проблем в определенной науке, как правило, влечет за собой необходимость найти их истоки, аналогии, исторические обоснования в прошлом опыте данной области знания. Так, оказываются извлеченными из запасников человечеси кои памяти теории, гипотезы, идеи творцов науки, непонятые, не замеченные в свое время. Подобные же явления происходят в теории художественного творчества. Теоретическое наследие Валерия Брюсова представляет в этом плане определенную ценность.
Творчество Валерия Брюсова совпадает с переходным периодом русской культуры. Более чем тридцатилетняя деятельность Брюкак поэта, прозаика, переводчика, критика, эстетика и теоретика литературы представляет особый интерес: он прошел сложнейший творческий путь от признанного вождя русского символизма до одного из зачинателей новой советской литературы.
Обращение к теоретическому наследию В. Брюсова не только способствует воспроизведению более полной картины развития русской эстетической мысли конца XIX — начала XX века, но и имеет определенное значение для решения задач современной эстетики. Своеобразный подход к проблеме художественного процесса, характерный для философско-эстетических построений русских символистов (в том числе и для В. Брюсова), созвучен основной тенденции современных работ по проблемам творчества — изучению художественного творчества в динамике.
Кроме того, в связи с современной конфронтацией идей, охватывающей все области знания, изучение эстетической концепции Брю-сова ценно еще и потому, что позволяет разобраться в идеологическом обосновании русского символизма. Как справедливо отметил на юбилейном Пленуме Союза писателей СССР тов. К. У. Черненко -." Проблемы художественного творчества вне политики не существуют" «1». Символизм в известной мере предвосхитил программы различных декадентских и модернистских течений, зародившихся позже и бытующих в искусстве современных капиталистических стран по сей день. Обнажение социальных и гносеологических корней символизма в России, следовательно, может служить орудием критики субъективно-идеалистических течений буржуазной эстетики.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы.
I. Черненко К. У. Утверждать правду жизни, высокие идеалы социализма. — Правда, 1984, № 270 (24 161), 26 сентября, с. 1. на материале теоретического наследия Валерия Брюсова выявить его взгляды на проблемы философии художественного творчества, проследить эволюцию творческого пути Брюсова от крайне идеалистических позиций до признания им принципов материалистической эстетики и метода социалистического реализма в искусстве.
В диссертации ставятся следующие задачи:
— в связи с проблемой художественного творчества рассмотреть философские и социально-исторические вопросы формирования и развития теории русского символизма;
— раскрыть точку зрения В. Брюсова на сущность и значение русского символизма, сопоставить ее со взглядами других крупных символистов, показать закономерность перехода В. Брюсова на позиции одного из зачинателей советской литературы;
— определить своеобразие воззрений В. Брюсова на художественный процесс как на процесс создания художественной формы адекватной содержанию;
— показать тесную связь брюсовской концепции художественного творчества с вопросами теории и истории культуры;
— систематизировать взгляды В. Брюсова на проблематику философии художественного творчества.
Разработанная в качестве диссертационного исследования тема связана с несколькими группами работ, имеющих актуальное теоретическое и практическое значение.
Во-первых, это работы, посвященные философско-мировоззренческим проблемам эстетики в целом, а также специальные труды по те оI рии художественного творчества .
I. Асмус В. Ф, Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968; Без-клубенко С. Д. Природа искусства. М., 1982; Борев Ю. Эстетика. М., 1975; Глазман М. С. Научное и художественное творчество. М., 1973; Гольдентрихт С., Гальперин М. Специфика эстетического.
Во-вторых, литература по изучению различных этапов мировой эстетической мысли и критике основных направлений современной эстетики.
В-третьих, исследования по истории русской эстетики, в которых освещаются как общие вопросы развития русской эстетической сознания. М., 1974; Егоров А. Искусство и общественная жизнь. М., 1974; Ермаш Г. Искусство как творчество. М., 1972; Зись А. Эстетика и искусство. М., 1975; Каган М. Морфология искусства. М., 1973; Лейзеров Н. В поисках и борьбе. М., 1971; Лифшиц М. Искусство и современный мир. М., 1973; Лук А. Психология творчества. М., 1978; Овсянников М. Ф. Искусство и капитализм. М., 1979; Оганов А. Теория отражения и искусство. М., 1978; Столович Л. Природа эстетической ценности. М., 1972; Яковлев Е. Эстетическое сознание, искусство и религия. М., 1969 и др.
Сборники: Марксистско-ленинская эстетика и художественное творчество. М., 1980; Психология процессов художественного творчества. М., 1980; Содружество наук и тайны творчества. М., 1968; Художественное восприятие. Л., 1971; Художественное и научное творчество. Л., 1972 и др.
I. Асмус В. Ф. Фашистская фальсификация немецкой философии. М., 1942; Афасижев М. Н. Критика буржуазных концепций искусства. М., 1972; Ванслов В. В. Модернизм. Анализ и критика основных направлений. М., 1973; Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1968; Гайденко П. П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора. М., 1976; Гулыга А. Шеллинг. М., 1983; Долгов K.M. Философия, искусство, политика (Критика современных буржуазных концепций). М., 1976; Егоров А. Г. О реакционной сущности современной буржуазной эстетики. М., 1961; Зись А. Я. Эстетика: идеология и методология. М., 1984; Киященко Н. И. и Лейзеров Н. Л. Борьба идей в культуре и искусстве. М., 1972; Куликова И. С. Антиискусство и буржуазная действительность. М., 1978; Лифшиц М. А. Карл Маркс. Искусство и общественный идеал. 2-е изд. М., 1979 и др. мысли, так и вопросы русского символизма в частности^" .
В-четвертых, это материал по изучению творчества самого В.Брюсова.
Поэзия В. Брюсова, его прозаические произведения и художественные переводы буквально с первых дней, своего опубликования привлекали внимание исследователей, и с этой стороны творчество В. 2.
Брюсова освещено достаточно полно и глубоко. Что касается его философско-теоретических взглядов, то этот аспект менее разработан и нуждается в дальнейшем изучении. Дореволюционная литература, касающаяся философско-эстетических воззрений поэта, представлена в основном символистами, поддерживавшими Брюсова или, наоборот, вступавшими с ним в полемику по тем или иным вопросам обоснования символизма. В советский период вышло немало работ, затрагивающих те или иные стороны эстетической концепции В.Брюсова. Особое место среди них занимают материалы всесоюзных Брюсовских чтений, организованных Ереванским государственным педагогическим институтом им. В.Брюсова.
Работ обобщающего характера относительно эстетической концепции В. Брюсова еще нет. Наибольшую значимость в этом аспекте имеют работы В. Асмуса «Философия и эстетика русского символизма» (в кн. Литературное наследство. M., 1937, т.27−28), Д.Максимова.
1. Баженова A.A. Русская эстетическая мысль и современность. М., 1980; Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. M., 1979; Ка-зин А. Л. Неоромантическая философия художественной культуры.-Вопросы философии, 1980, № 7- Лосев А. Ф. Вл.Соловьев. M., 1983; Овсянников М. Ф., Смирнова З. В. Очерки истории эстетических учений. M., 1963; Чистякова Э. И. 0 символизме Андрея Белого. -Вестник МУ, Философия, 1978, te 3.
2. См. Библиография В. Я. Брюсова. 1884−1973. Сост. Э. С. Даниелян. Ереван, 1976. -501 с.
В.Брюсов. Поэзия и позиция" (Л., 1969), Е. Ивановой «Самоопределение раннего символизма» (в кн. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX — начала XX века. М., 1975).
Статья В. Ф. Асмуса «Философия и эстетика русского символизма» является одной из фундаментальных работ по истории русского символизма, в которой дана общая картина символизма как явления художественного, философско-эстетического и политического. В. Асмус подробно анализирует общественно-политическую атмосферу России. В работе подчеркивается реакционный характер идеологических взглядов представителей русского, символизма, распространявшихся на эстетику и художественную практику. Различные группировки внутри символизма, несмотря на разногласия по вопросам теории, подчеркивает Асмус, объединились в борьбе против революционно-демократической линии в искусстве.
Оценивая эстетическую позицию В. Брюсова, В. Ф. Асмус замечает, что Брюсов как бы не придавал значения общественно-политическим основам нового течения и держал «курс на теорию, которая стремилась представить символизм, как чисто художественное течение» *. Теоретические воззрения вождя русского символизма, указывает Асмус, близки эстетической концепции французского символизма.
Весьма характерной для Брюсова, считает Асмус, была полемика с В. И. Лениным, имевшая место в 1905 году, когда Брюсов находился в кругу идей символизма, утверждавшего формалистическое, безыдейное искусство. Брюсов, возражая Ленину, как автору статьи «Партийная организация и партийная литература», ссылается на Артюра Рембо и Поля Верлена, как на примеры, якобы подтверждающие возможность буржуазного художника быть свободным. «Ленин.
I. Асмус В. Ф. Философия и эстетика русского символизма. — В кн.
Литературное наследство. М.: ГИЗ, 1937, т.27−28, с.З. доказывал, — поясняет Б. Асмус, — вовсе не то, что в буржуазном обществе не может появиться честный и бескорыстный художник. Ленин доказывал только то, что такой художник, буде он и появится, может рассчитывать увидеть свои произведения напечатанными и признанными лишь при условии, если они не будут итти вразрез с понятиями, убеждениями, вкусами, наконец, материальными интересами буржуазного издателя" 1.
Несмотря на большое методологическое значение статьи видного советского философаследует отметить, что данная в ней оценка теоретических взглядов В. Брюсова освещает лишь некоторые стороны творчества Брюсова символистского периода.
Более детальное рассмотрение эстетики В. Брюсова представлено в книге «Литературно-эстетические концепции в России конца XIX — начала XX века», четвертая глава которой «Самоопределение раннего символизма» по существу полностью посвящена Брю-сову.
Автор главы Е. Иванова называет Брюсова основоположником литературно-эстетической концепции раннего символизма. Если Д. Мережковский и его группа давали расплывчатое понятие символа и определение нового течения, то В. Брюсов уже в своих ранчто них выступлениях прямо формулирует тезис о том, принципиальной новизной символизма является новаторство формы. Брюсов далек от готовности «младших» символистов видеть назначение символизма в преобразовании жизни на почве близости с религией. Такая позиция была наиболее трезвой и перспективной для дальнейшего развития символизма.
Брюсов, подчеркивает Е. Иванова, впервые поднимает вопрос об отечественных корнях символизма, связывает зарождение этого.
I. Там же, с. 17. течения с традициями русской классической поэзии. Историческое место русского символизма понималось В. Брюсовым как закономерный этап развития русской лирики.
Исходя из вышесказанного, становится более понятным то, «почему именно В. Брюсов нанес впоследствии с А. Блоком главные удары эстетическим основам символизма» .^ В отличие от других представителей течения, Брюсов пришел к осознанию кризиса и конца символизма значительно ранее официального распада русской символистской школы.
Книга Д. Максимова «Брюсов. Поэзия и позиция» посвящена рассмотрению творчества Брюсова в целом. Но эстетическая концепция вождя русского символизма не нашла в ней всестороннего освещения, хотя отдельные моменты соотношения теории и практики в творчестве Брюсова показаны автором с общеэстетических позиций. Большое место уделено в работе эволюции художественного творчества Брюсова, что, несомненно, ценно для анализа эволюции теоретических взглядов художника.
Д.Максимов дает оригинальную оценку творческого метода Брюсова, которая может сыграть свою роль для вскрытия своеобразия философско-эстетических воззрений поэта. «Он обнаружил, — пишет исследователь, — близость к такому типу мышления, соединяющему в себе тяготение к „научному“ и „таинственному“, который был представлен в литературе прошлого времени именами Эдгара По, Стир венсона, Уэллса, а в наше время — Рэя Бредбери и Станислава Лема». Отдельным философско-эстетическим взглядам В. Брюсова посвя.
1. Иванова Е. В. Самоопределение раннего символизма. — В кн. Лите-ратурно-эстетические концепции в России конца XIX — начала.
XX века. М.: Наука, 1975, с. 172.
2. Максимов Д. Брюсов. Поэзия и позиция. — Л.: Сов. писатель, 1969, с. 239. щены кандидатские диссертации Л. И. Роговой «Особенности художественного познания в эстетике В. Брюсова» (М., 1972), С. К. Кулыос «Формирование философско-эстетических взглядов В. Брюсова и его творчество 1890-х годов» (Тарту, 1982), А. К. Нижеборского «Проб^ лема символа в гносеологии русского символизма. (В.Брюсов и А. Белый)» (М., 1982).
В зарубежной литературе, посвященной вопросам эстетики русского символизма^", Валерию Брюсову уделяется весьма скромное место. Это связано с общей тенденцией зарубежных работ этого плана: творчество ранних символистов, к которым относятся К. Бальмонт, И. Анненский, В. Брюсов, оценивается зарубежными исследователями как менее уникальное явление, чем «теургический» символизм А. Белого и Б.Иванова. Крайняя апология мистики и интуиции, имеющая место в наследии А. Белого и В. Иванова, более приемлема для буржуазной эстетики нежели умеренная позиция В.Брюсова.
Заранее заданная критическая установка при изучении творчества Брюсова в зарубежном литературоведении и эстетике мешает, проникнуть в его сущность. Заслуги Брюсова как теоретика и поэта признаются с оговоркамиэнциклопедичность и разносторонность оцениваются как эклектизмстремление к ясности и точности анализа художественного произведения — как рационализм, в худшем смысле этого словарассмотрение искусства с его познавательной стороны — как непонимание специфики художественного творчества.
I.? Н с (л V. The douUe ivviogeconcepts ol Ike poet U sWfciWaWes.- E>aH'iwore ч MarvjWd, № 64 Pog. j jEJice Л. Va4mj ftriusoi/ -five Hse of Russianmho-ius пл.-Cm Qrbor, Qrdis, 1975″, -I55p.
— 12.
Научная новизна данного диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые подвергается специальному анализу вопрос о разработке В. Брюсовым проблем философии художественного творчества.
Акцентируя внимание на положительных сторонах эстетики В. Брюсова, мы стремились доказать, что широта взглядов, энцикло-педичность знаний Брюсова не превращалась у него в демонстрацию возможности «коснуться до всего слегка», цельность и прозрачность теоретических высказываний не приводила к искусственному выпрямлению спорных вопросов.
Философско-эстетические взгляды Брюсова, подчеркивается в нашем исследовании, при всей своей противоречивости обладают определенной логикой. Проблемы содержания и формы, художественного мастерства и культуры, творческого процесса и художественного познания в ходе развития основных эстетических интересов Брюсова образуют определенную систему.
Материал, на котором основывается диссертационное исследование — теоретическое наследие В.Брюсова. Эстетические проблемы нашли отражение в ряде работ, посвященных рассмотрению искусства в целом и анализу определенных периодов искусства и культуры.
В диссертации выявлены философско-эстетические установки, характерные не только для той части теоретического наследия поэта, в которой он непосредственно излагает свои эстетические взгляды, но прослеживаются в ряде работ, на первый взгляд казалось бы и не имеющих прямого отношения к эстетике.
Для выявления узловых моментов брюсовского понимания природы художественного творчества особое внимание уделяется посмертному сборнику статей «Мой Пушкин» -1″, в котором оказались сконцен.
I. Брюсов В. Мой Пушкин. Статьи, исследования, наблюдения.-М.-Л.: Ш, 1929. — 318 с. трированными важнейшие эстетические воззрения Брюсова.
В первой главе диссертации «Постановка проблем художественного творчества в эстетике русского символизма» мы останавливаемся на рассмотрении эстетических позиций В. Брюсова на раннем этапе его творчества. Творческая судьба В. Брюсова, художника и теоретика, первоначально была теснейшим образом связана с символизмом.
Проблемы художественного творчества и проблемы художественного процесса, в частности, стояли в центре философско-эстетичес-ких и литературоведческих работ виднейших представителей русского символизма: В. Брюсова, Вяч. Иванова, А. Белого, В.Блока. В свете художественной практики символизма, как отечественного, так и западного, теория художественного творчества складывалась прежде всего как теория процесса художественного творчества. Такая теоретическая платформа нового искусства была обусловлена крупными сдвигами, происходящими в системе буржуазного сознания.
Буржуазная философия конца XIX — начала XX века, со свойственными ей субъективацией объекта познания, обращением к внутренней эмоционально-чувственной стороне познания, противопоставлением интуиции понятиям интеллекта, оказала существенное влияние на формирование и развитие теории русского символизма. Отправным пунктом философско-эстетических построений и художественной практики русского символизма явились утверждение «новой субъективности», утверздение разложимости и глубины художественного «я» .
Многие моменты брюсовского понимания художественного творчества порой совпадали или оказывались близкими другим символистским интерпретациям, но Брюсов сумел преодолеть их идеалистическую односторонность.
Выступая с позиций символизма, ранний Брюсов разделял основные положения теории символизма. Субъективная активность в процессе художественного творчества первоначально отрывалась поэтом, как и другими символистами, от всякого влияния объективного мира. Подобно А. Белому и А. Блоку, Брюсов утверждал лирическую основу искусства. «Всякое искусство есть лирика» ^ - такое заявление характерно для Брюсова периода 90-х годов.
Находясь под влиянием учения А. Шопенгауэра об интуиции, способной постичь сущность вещей, Брюсов в некоторой степени был склонен к критике современного научного знания. Но в отличие от других представителей течения Брюсов в зрелый период творчества отходит от символизма и встает на принципиально новые позиции, предпосылки которых можно выявить у Брюсова-символиста. Для понимания своеобразия позиции Брюсова внутри символизма важным является сопоставление ее с воззрениями Андрея Белого и Вячеслава Иванова.
Если А. Белый, критикуя научное знание, отрицал возможность отражения истины в научном познании, а затем — и в художественном, то Брюсов от понимания значимости художественного познания идет к признанию прав научного познания и их сближению.
Резко отмежевался Брюсов от тезиса, выдвигавшегося Вяч. Ивановым и А. Блоком, о том, что поэзия есть «речь рабская», выступая против стремления отдать искусство под эгиду религии. С удовлетворением Брюсов отмечал переход зрелого Блока от мистических предчувствий к чувствам земным.
Вызывала отрицательное отношение у Брюсова мистическая окрашенность эстетических взглядов А.Белого.
I. Письма В. Я. Брюсова к П. П. Перцову (К истории раннего символизма).- М.:ГАХИ, 1927, С. 37.
— 15.
Устремление к соборности, к священнодействию по образцу древних греков, утверждаемое В. Ивановым сначала было сочувственно воспринято В. Брюсовым как путь от «малого» искусства к искусству «великому». В поздний период Брюсов указывает на несостоятельность символизма Иванова, на утопический характер его исканий. Соглашаясь с Ивановым (и с А. Белым), что художественное творчество опирается на бессознательное, Брюсов указывал на слабости и просчеты художника, полагающегося лишь на интуицию и чувственное созерцание. Художник, руководствующийся лишь своим «тайным чутьем», не только не может критически оценить свое произведение, но и к тому же сравнительно скоро исчерпывает свои собственные возможности. Брюсов выступал против сформулированной Ивановым сути творческого процесса: «волить творчески значит во-лить безвольно» 1.
Существенно отличалось от других интерпретаций понятие Брю-совым символа. Символ по Брюсову, пользуясь определением Вяч. Иванова, был лишь «символом-средством». Символизм Брюсов определял как один из методов искусства.
Своеобразие позиции В. Брюсова внутри символистского течения, таким образом, заключалось в определенной сдержанности по отношению к другим символистам, к их чрезмерно субъективистским и религиозным взглядам. Максимализм раннего периода, когда В. Брюсов объявлял символизм более «художественным» и «творческим» явлением нежели реализм, довольно быстро был им преодолен. В дальнейшем Брюсов все более склоняется к мысли, что символизм имел свое положительное значение лишь как один из переходных моментов развития искусства и эстетики. Это предопределило направление творческого пути В. Брюсова в сторону отхода от символизма к усилению реа.
I. Иванов Вяч. По звездам. Статьи и афоризмы.- С-П.:0ры, 1909, с. 32. листических и гуманистических тенденций в художественном методе писателя, к материалистическиму пониманию сущности творчества.
Вторая глава «Концепция художественного творчества в эстетике В. Брюсова» посвящена рассмотрению узловых моментов эстетической концепции Брюсова в плане понимания природы художественного творчества.
Разработка проблем философии художественного творчества была начата В. Брюсовым в период зарождения и расцвета символизма и складывалась первоначально в общем русле символистских взглядов. Но окончательное ее построение выходит за ражи эстетической теории символизма. В значительной мере этому содействовало обращение Брюсова к изучению пушкинского наследия. В работах о творчестве великого русского поэта оказались сконцентрированными важнейшие эстетические воззрения Брюсова.
На раннем этапе своей художественной деятельности В. Брюсов заявлял, что произведения искусства различаются только по форме и история искусств представляет собой историю совершенствования прежде всего художественных форм. По мере того, как развивались теоретические воззрения поэта, брюсовская формулировка, оставаясь неизменной по «букве», углублялась и наполнялась новыми осмыслениями.
Проникновение в творческую лабораторию Пушкина, анализ его произведений, несомненно, заключающих в себе эстетические взгляды основоположника русской классической литературы, оказали существенное влияние на формирование системы эстетических взглядов В.Брюсова.
Процесс художественного творчества в работах Брюсова определяется как сложный процесс поиска художественной формы, адекват.
— 17 ной содержанию. Содержание и форма, представленные в том или ином художественном произведении в единстве, «находят» друг друга не сразу. Наличие художественного произведения, заключающего в себе союз содержания и формы, говорит о том, что творческий процесс состоялся. Каким образом происходит «нахождение» формы и содержания, от чего зависит значительность результатов творческого процесса, — так Брюсов формулирует проблему художественного творчества.
Творчество отдельного художника преломляет в себе закономерности развития искусства, искусство же в свою очередь оказывается вовлеченным в сферу культуры, соподчиненным общей культуре. Б. Брюсов считал, что правильное освещение тех или иных искусствоведческих проблем во многом зависит от знания истории человечества и его культуры. Интересы Брюсова открыты к самому широкому кругу вопросов истории, культуры и нашли отражение как в его литературно-художественном, так и в научном творчестве. Вопросы культуры оказались вплетенными в концепцию художественного творчества В.Брюсова.
В заключении делаются обобщающие выводы о значении Брюсова как теоретика, разрабатывавшего философские проблемы художественного творчества.
В оценке творчества В. Брюсова мы придерживаемся марксистско-ленинской методологии исследования, принципов партийности и историзма.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Значение В. Брюсова как теоретика, разрабатывающего философские проблемы художественного творчества, еще недостаточно оценено. Этот вопрос по существу впервые поднимается в данном диссертационном исследовании. Понятно поэтому, что раскрытие темы не может быть исчерпывающим. Но результаты исследования позволяют говорить не только об историческом значении брюсов-ских работ по художественному творчеству, но и об актуальности их звучания на сегодняшний день.
В.Брюсов прошел сложнейший творческий путь от признанного вождя русского символизма до одного из зачинателей новой советской литературы. Вступление В. Брюсова в члены Коммунистической партии было подготовлено эволюцией его теоретических взглядов и художественного творчества.
Собственная концепция художественного процесса сложилась у В. Брюсова в результате многостороннего анализа содержания и форш в художественном творчестве. На примере творчества Пушкина В. Брюсов вскрыл диалектику рационального и иррационального в творческом процессе. Широко трактуя категории содержания и формы, Брюсов связывает их с категориями культуры, убедительно доказывает взаимозависимость и взаимовлияние искусства и культуры.
На раннем этапе своей художественно-теоретической деятельности, протестуя против подражания искусства реальности, Брюсов выдвигает в качестве главного признака искусства условность.
Развивая свои мысли об условности в статье «Ненужная правда» (1902 г.), Брюсов отождествляет условность с художествен.
— 132 ной формой. Художник, будь это живописец, писатель, музыкант, скульптор или актер, должен прежде всего овладеть формой. Сложившиеся формы того или иного вида искусства представляют собой сознательную условность. Истинная правда, глубочайшая реальность воссоздается художником, благодаря условному языку искусства: художественной форме.
В целом ряде работ различных периодов Брюсов обращался к исследованию техники поэзиинаибольшее значение представляют в этом плане его поздние работы, посвященные творчеству А. С. Пушкина: «Стихотворная техника Пушкина» (1914), «Звукопись Пушкина» (1923), «Левизна Пушкина в рифмах» (1924).
Позиция Брюсова выкристаллизовывалась в борьбе с критиками и литературоведами, игнорирующими «ремесленные» задачи поэзии и проповедующими необходимость чистого вдохновения. В противовес подобного рода толкованиям, отрицавшим как сознательность художника, так и высокое идейное значение поэзии вообще, Брюсов говорит о важности мастерства, о взаимопроникновении формы и содержания.
Брюсов, считая творчество Пушкина образцом непревзойденного мастерства, видел одну из главных причин, обусловивших это мастерство, в глубоком знании Пушкиным достижений мировой художественной практики, в творческом претворении их в собственный художественный метод. Виртуозная техника Пушкина не могла возникнуть без определенной «школы». Чтобы стать великим поэтом, Пушкин поочередно становился поэтом разных стран и веков. В очередь Пушкин сам становился «школой» для будущей поэзии, предугадав эстетическую значимость тех или иных форм. Так, в частности, указывает Брюсов, «реформа» рифмы, наметившаяся в символистской поэзии и укрепившаяся в произведениях футуристов, лишь.
— 133 возобновила традиции Пушкина.
Вне формы не может быть содержания, тем более, в искусстве, где художественная ценность произведения обусловлена эстетически значимой формой. Культура отношения к профессиональной стороне дела связана со способностью впитывать опыт других, извлекать из этого опыта ценное для собственной практики.
Опыт и заимствования могут сказаться не прямо и не только в отношении формы, но и в художественном методе, в художественной видении.
Конкретные компоненты поэтического искусства — метрика, ритмика, звукопись, — интерпретируются Брюсовым неознозначно. Это и способы отталкивания от традиции, и показатели возрастания профессионального мастерства, и способы овладения миром через все своеобразие и специфику форм. Форма как необходимая структура существования «духа», по мысли Брюсова, может раскрыть нам те или иные стороны личности творца, но она не самоценна, а зависима, подчинена другим художественным компонентам.
Брюсов заострял внимание на том, что конечной целью так называемого подражания является не подражание само по себе, а обогащение, органическое вплетение лучших достижений мировой литературы в творческий метод писателя. Обогащение это происходитвсегда, когда творец оценивает! переосмысляет, вникает в результаты мировой практики и теории, независимо даже от того, положительно или отрицательно он реагирует на эти опыты. Таким образом, в эстетической концепции Брюсова проблема новаторства в творчестве ставится в прямую зависимость от включения в разнообразие литературных традиций. Продвинуться вперед можно, лишь обладая определенным «запасом прочности» .
— 134.
Процесс создания художественного произведения, включая в себя как опыт мировой литературы, так и личный опыт художника, в каждом конкретном случае предполагает «преодоление материала», поиски единственно возможной формы произведения. «Предмет искусства всегда, — писал Брюсов в 1902 году, — в мире сущностейно все средства искусства в мире явлений. Преодолеть это роковое противоречие нельзя, можно только делать его менее мучительным, заостряя, утончая, одухотворяя искусство» .*.
На раннем этапе своей художественной деятельности В. Брюсов заявлял, что произведения искусства различаются только по форме и история искусств представляет собой историю совершенствования прежде всего художественных форм. По мере того, как изменялись, развивались теоретические воззрения поэта, брюсовская формулировка, оставаясь неизменной по «букве», углублялась и наполнялась новыми осмыслениями.
Б зрелый период творчества Б. Брюсов приближается к пушкинскому понятию формы. Определение эстетической позиции Пушкина по вопросам формы, данное в статье Б. Асмуса «Пушкин и теория реализма», совпадает с брюсовской точкой зрения в этом плане: «Чуждый малейшего формализма, он высоко ценил форму как доведенное до совершенства выражение мысли и чувства. Поэтому же он — как ни странно может показаться поверхностному читателю— предлагал отличать произвеедния романтической поэзии от произведений других литературных школ не по общему духу, но по формам» .2.
Своеобразие художественного отражения реальности, по Брю.
1. Брюсов Б. Ненужная правда. — Собр.соч.в 7-ми т., т.6, с. 64.
2. Асмус В. Пушкин и теория реализма. — Русская литература, 1958, № 3, с. 98.
— 135 сову, заключается в способе его передачи. Художественная правда определяется не «фотографированием» реальности, но активным ее освоением, «переводом» ее на язык искусства. Язык искусства условен, не совпадает с «обыденным» языком или языком науки. Законы этого языка обусловлены сложившимися художественными формами.
В сборнике статей «Мой Пушкин» и в двух поздних работах «Смысл современной поэзии» (1921) и «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии» (1922) выдвинуто брюсовское определение развития искусства как развития его языка, зависящего от исторических условий, определенных потребностей жизни, склада отношений в обществе.
Задачей современной советской поэзии Брюсов считал создание таких форм, которые могли бы выразить новое жизненное содержание. Говоря о борьбе имажинистов с футуристами, футуристов — с пролетарскими поэтами и т. д., Брюсов объяснял эту борьбу историческим моментом, сложившимся в данное время в России. Октябрьская революция всколыхнула не только устои общества, но и устои искусства.
Вопрос о содержании и форме в художественном творчествеосновной вопрос, который ставил В. Брюсов в ряде своих работ. На примерах мировой классической литературы поэт демонтрирует сложную диалектику взаимодействия двух составных сторон художественного творчества и в конечном итоге признает зависимость формы от содержания. Эта мысль была высказана Брюсовым уже в пору преодоления им ранних теоретических взглядов: «В художественном произведении форма слита неразрывно с содержанием, вытекает из него, предрешается им» .*.
I. Брюсов В. Миее-Иапеа. — Собр.соч. в 7-ми т., т.6, с. 398.
— 136.
Сущностью искусства является художественное познание, осуществляемое через индивидуальность художника. Различая художников, более способных к чувственному восприятию от тех, в чьих произведениях главное достоинство заключается в глубине мысли, Брюсов не отдает предпочтения ни тем, ни другим. Идеал поэта у Брюсова — поэт, гармонично сочетающий в своем творчестве яркость чувств и силу мысли.
Обращаясь к истории развития искусства, Брюсов делает вывод о зависимости искусства от других форм общественного познания и в первую очередь — от науки. Интеллектуальная насыщенность искусства — неотъемлемый признак искусства, отвечающего запросам времени.
Разделяя взгляды своих соратников по символизму А. Белого и Вяч. Иванова на громадное влияние интуиции и вдохновения в процессе творчества, Брюсов выдвигает на первый план рациональность художественного процесса, интеллектуальное начало, контролирующее и подчиняющее себе творческие порывы художника. Сравнивая сборники стихов Вяч. Иванова («Прозрачность») и А. Белого («Золото в лазури»), Брюсов отдает явное предпочтение поэзии Иванова. «Вяч.Иванов в хмеле вдохновения остается господином вызванных им стихийных сил, мудрым Просперо своего острова, Белый — как былинка в вихре своего творчества, которое то взметает его в небеса, то бьет в дорожную пыль, жалко волоча по земле, — писал Брюсов.- Язык Белого — яркая, но случайная амальгама. Язык Вяч. Иванова — светлая, жреческая риза его поэзии» .^.
Вопрос о специфике художественного процесса В. Брюсов свя.
I. Брюсов В. Вячеслав Иванов. Андрей Белый. — Собр.соч. в 7-ми т., т.6, с.300−301.
— 137 зывает с вопросом о художественном содержании. Б статье, посвященной творчеству К. Бальмонта, Брюсов говорил о том, что не только сознательное может быть содержанием поэзии, но и бессознательное, причем последнее и отличает современную символистскую поэзию. Своеобразие поэзии Бальмонта заключается, по мысли Брюсова, в том, что в поэте «бессознательная жизнь, по-видимому, преобладает над сознательной, и, руководимый своим тайным чутьем, почти инстинктом, он отваживается проходить по таким путям искусстт ва, где еще не ступала нога ни одного художника». Но далее Брюсов указывает и на недостатки творчества, полагающегося лишь на интуицию и чувственное созерцание. Поэт, подобный Бальмонту, считает Брюсов, не может взглянуть на свои произведения взглядом критика — это во-первых. Во-вторых, неосознанно отражая переживаемые впечатления, такой поэт сравнительно скоро исчерпывает собственные возможности.
Вдохновение и фантазия, по мнению Брюсова, не исключают, а, наоборот, подразумевают активность интеллекта. Интеллект, подчеркивал Брюсов, не может быть полностью заменен интуицией.
В 1906 году вышла статья Брюсова «Карл У» с подзаголовком «Диалог о реализме в искусстве». Эта статья как бы подвела итоговую черту символистского этапа творчества Брюсова. Выступая от имени одного из участников диалога, Брюсов резко отзывается о мистических настроениях символистов. Так называемое «внутреннее» содержание некоторых произведений символистского искусства, указывает Брюсов, представляет собой довольно избитые истины. «Почему, — спрашивает брюсовский герой, — подобные афоризмы были бы признаны банальными в книге философа и почитаются откро.
I. Брюсов Б. К. Бальмонт.- Собр.соч.в 7-ми т., т.6, с. 257.
— 138 вениями, когда их надо выудить из драмы? Если уж поэтическому произведению таить в себе второе, тайное содержание, то пусть оно будет на уровне современной мысли, на уровне современной философии и науки" .1.
Скрытая полемика со взглядами Вячеслава Иванова, противопоставление аологии бессознательного волевым и сознательным сторонам творчества, намеченная в работах I900-I9I0 гг., приводит Брюсова к построению такой концепции художественного творчества, которая, сочетая в себе определенные приобретения символистской эстетики с достижениями мировой эстетической мысли, способствовала вживанию этих идей в теорию и практику нового социалистического искусства.
Выступая с позиции символизма, ранний Брюсов разделял основные положения теории символизма. Субъективная активность в процессе художественного творчества первоначально отрывалась поэтом, как и другими символистами, от влияния объективного мира. Подобно А. Белому и А. Блоку, Брюсов утверждал лирическую основу искусства. «Всякое искусство есть лирика» — такое заявление, как мы выше показали, характерно для Брюсова периода 90-х гг. Увлечение идеализмом также не обошло В.Брюсова. Находясь под влиянием учения А. Шопенгауэра об интуиции, способной постичь сущность вещей, Брюсов в некоторой степени был склонен к критике современного знания.
Но своеобразие позиции В. Брюсова внутри символистского течения заключалось в определенной сдержанности по отношению к чрезмерно субъективистским и религиозным взглядам своих соратников. Максимализм раннего периода, когда Брюсов объявлял сим.
I. Брюсов В. Карл У. Диалог о реализме в искусстве. — Собр.соч. в 7-ми т., т.6, с. 125.
— 139 волизм более «художественным» и «творческим» явлением, нежели реализм, довольно быстро был им преодолен. Б дальнейшем Брюсов все больше склоняется к мысли, что символизм имел свое положительное значение лишь как один из переходных моментов развития искусства и эстетики. Это предопределило направление творческого пути В. Брюсова в сторону отхода от символизма к усилению реалистических и гуманистических тенденций в художественном методе писателя, к материалистическому пониманию сущности творчества.
Упорная и длительная работа по освоению пушкинского наследия и в известной степени собственная литературная практика привели Брюсова к мысли о том, что только так называемая содержательная форма, насыщенная глубоким жизненным содержанием, способна вызвать у людей ответную эстетическую реакцию. Форма ради формы, жертвование содержательной стороной ради формальной не способствует созданию высокохудожественных произведений.
Процесс художественного творчества в работах Брюсова определяется как сложный процесс поиска художественной формы, адекватной содержанию. Содержание и форма, представленные в том или ином художественном произведении в единстве, «находят» друг друга не сразу. Наличие художественного произведения, заключающего в себе союз содержания и формы, говорит о том, что творческий процесс состоялся. Каким образом происходит «нахождение» формы и содержания, от чего зависит значительность результата творческого процесса, — так Брюсов формулирует проблему художественного творчества.
Брюсов указывал на организованную упорядоченность творческого процесса, позволяющего претворять замыслы творца в законченные художественные произведения, прояснять внутреннее содер
— 140 жание. «Вдохновение ни в коем случае не исключает сознательности. Рассудок бессилен творить, но он должен стоять на страже творчества» ,* - настаивал Брюсов.
Вдохновение нужно в геометрии" (Пушкин), и наоборот, «геометрия нужна в поэтическом творчестве» , — неустанно повторял Брюсов. Он ссылается на пушкинское творчество. У Пушкина" рукопись отражет не только техническую работу над стилем, но всю психологию поэта в момент творчества" .^ Метод поэта целенаправлен. Пушкин, отмечает Брюсов, всегда ставил перед собой определенную задачу, работая над большими произведениями, всегда игле л перед своими глазами «программу» или «план» задуманного.
Сложность художественного процесса заключается, по Брюсо-ву, в том, что он не может быть сведен к какой-то модели, что результат творчества не может быть заранее рассчитан. Цельность художественного творчества, художественного видения не замыкается в рамках рассудочности, в рамках формализованной мысли. Мотивация самого этого процесса, его «сквозное действие» вовсе не нуждается в выяснении изначальной установки. Такой анализ возможен лишь как вторичное объяснение по поводу уже состоявшегося процесса. Мыслительный, интеллектуальный момент при этом предстает в единстве с моментами бессознательными, что отнюдь, по мнению Брюсова, не означает утверждения иррациональности творческого процесса. Вместе с тем реальное отношение человека к миру, проявляющееся, в частности, в создании произведений искусства, ни в коем случае не может быть сведено к акту формального мышления. «Мысль стихотворца всегда есть нечто неизвест.
1. Брюсов В. Ненужная правда. — Собр.соч.в 7-ми т., т.6, с. 66.
2. Брюсов В. Мой Пушкин. — с.218.
— 141 ное" ,^ утверждает Брюсов, анализируя пушкинского «Пророка». Б подчеркнуто парадоксальном виде Брюсов рассматривает идею о движении творческого процесса как о движении от формы к содержанию, обращая внимание на неразложимость творческого акта: «Творчество истинного поэта идет от слов к образам и мыслям, т. е. по обычной терминологии (неправильной) от формы к содержанию. Ложное творчество пытается облечь в словесную форму уже данное содержание. Поэт, знающий заранее, что он напишет, никогда не сможет создать истинно поэтического произведения. Б истинном творчестве „содержание“ (опять-таки в общепринятом смысле слова) всегда искомое, выясняющееся в самом процессе твор-р чества» .
Слова Брюсова — «поэт, знающий заранее, что он напишет, никогда не сможет создать истинно поэтического произведения» ,-нужно понимать двояко. И в содержательном, и в формальном плане художнику неизвестно, каким будет его произведение. И в то же время художник не может творить, не зная, что он хочет сказать. От того, каким образом будет происходить постижение художественной истины и ее выражение зависит и сама истина. Вывод, который вытекает из брюсовского определения творческого процесса, заключается в следующем. Знание результата в художественном творчестве специфично, отлично от знания предполагаемого результата в других познавательных процессах. Это скорее всего знание-предчувствие, сложное сочетание интеллектуальных и эмоциональных процессов.
Выработка формы, адекватной содержанию, согласно Брюсову,.
1. Брюсов В. Мой Пушкин. — с.266.
2. Брюсов В. М|8ееМапеа. — Собр.соч.в 7-ми т., т.6, с.380−381. осуществляется всегла при преодолении внеэстетических моментов содержания, материала. Если материал не преодолевается, произведение не может представлять художественную значимость. Высоко оценивая новаторство Маяковского, Брюсов отмечал, что многие поздние стихотворения поэта не лишены этого недостатка: механически повторяют уже найденные ранее поэтические приемы. Там, где появляется штамп, искусство не может двигаться вперед.
Философско-эстетический подход к проблемам процесса художественного творчества, по мысли Брюсова, невозможен без обращения к вопросам культуры.
Еще на раннем этапе своей творческой деятельности Брюсов, признавая автономность искусства, ни в коей мере не был склонен к пониманию искусства в отрыве от истории и культуры в целом.
Проблемы культуры глубоко волновали поэта. Основные позиции Брюсова по вопросам культуры в нашей литературе не нашли еще должного освещения. Взаимосвязь брюсовских воззрений в этом направлении, их взаимопереплетение и взаимозависимость позволяют говорить о своеобразной концепции культуры. В нашей работе мы отмечали два подхода В. Брюсова к проблемам культуры.
К проблеме культуры Брюсов подходит прежде всего через проблемы художественного творчества. Искусство как часть культуры, преломление культуры в искусстве — первый путь к пониманию культуры в целом.
Кроме того Брюсов выступает как историк и теоретик культуры в общем смысле. Брюсов, в отличие от других представителей символизма, обладал широким пониманием культуры, включающим и материальные, и духовные ценности, созидаемые человечест.
— 143 вом в процессе освоения действительности. Более того, зрелый Брюсов приходит к оптимистическому прогнозированию в области культуры. Не смотря на периоды спада и кризиса, общая история культуры, считает Брюсов, свидетельствует о ее прогрессивном развитии.
Для Брюсова проблема культуры, которой он занимался специально, это прежде всего проблема культуры художественного творчества. А так как Брюсов по известным причинам уделял наибольшее внимание поэтическому творчеству, то проблема культуры предстает перед ним прежде всего как проблема культуры поэтического творчества.
Препятствием на пути к решению тех или иных творческих задач, по мысли Брюсова, является отсутствие у поэта культуры.
Одной из сторон культуры поэтического искусства Брюсов считал культуру техники, культуру мастерства, культуру формы, знание и владение которой выдвигается им как необходимый и закономерный этап развития творческой личности. Культура отношения к профессиональной стороне дела связана со способностью впитывать опыт других, извлекать из этого опыта ценное для собственной практики.
Кроме того под культурой Брюсов понимал и разумную организацию процесса художественного творчества, а именно — необходимость и важность работы художника над собой. Брюсов неоднократно подчеркивал значение мастерства и техники в искусстве. Только свободное владение формой своего искусства позволяет художнику полнее выразить суои замыслы. По мысли Брюсова, этому освоению должна сопутствовать сознательная работа над технической стороной. Брюсов ставил проблему новаторства в ис.
— 144 кусстве в прямую зависимость от проблемы традиции. Опираясь на традиции, художник способен создать произведения, пролагающие путь в будущее.
Вопросы формы, профессионализма, мастерства у Пушкина, по Брюсову, не носят самодовлеющего характера. Через брюсовский анализ культуры поэтического мастерства просвечивает и выступает на первый план культурологическая содержательность пушкинского творчества, его всемирность и всечеловечность.
Культура «внешней» формы органически и неразрывно связана с общей культурой. Поэту должна быть присуща культура мысли, которая зиждется на широком кругозоре и философском взгляде на мир. Чтобы быть полнокровным выражением духа времени, поэзия должна впитать в себя все соки духовной жизни общества. Именно этим свойством, справедливо полагал Брюсов, отличаются произведения гениальных поэтов разных эпох и народов.
Ставя вопрос о художественном познании в искусстве и подчеркивая громадное значение искусства в жизни человека, Брюсов считает художника ответственным за свои произведения. Предельно ясно и категорично заявляет об этом Брюсов в статье, посвященной творчеству Леонида Андреева. «Талант Л. Андреева, — писал Брюсов.- талант некультурный. Л. Андреев, как художник, не связан с высшей духовной жизнью своего времени. Он художник не верхов своего века, а его середины. Я бы выразил это еще иначе. Л. Андреев — талантливый писатель, но не умный и не образованный человек» .1.
То, что многие поэты как бы выдыхаются после своего более.
I. Брюсов В. «Жизнь Человека» в Художественном театре. — Собр. соч. в 7-ми т., т.6, с. 130.
— 145 или менее удачного дебюта, Брюсов объяснял слабостью культурных позиций и узостью мировоззрения, закрывающих, по его мнению, перспективы для полной реализации творческих возможностей. Творчество, имеющее мировое значение, всегда является продуктом культуры.
Различные области духовной культуры, считал Брюсов, итлеют между собой множество общих проблем и в будущем будет наблюдаться еще большее их сближение. Искусство, по мнению Брюсова, нельзя рассматривать как нечто диаметрально противоположное науке.
Установление родственных связей науки и искусства имело большое значение для проникновения в механизм процесса художественного творчества, позволило В. Брюсову прийти к пониманию соотношения интуиции и мышления в художественном процессе, бессознательных и волевых начал творчества, воображения и логики.
Пушкинское стихотворение «Пророк» было тщательно проанализировано в сборнике «Мой Пушкин». Брюсов отмечает значимость чувственных компонентов в художественном творчестве, но в данном случае выдвигает на первый план рациональную основу творческого процесса. Определяя идейную композицию стихотворения «Пророк», он вычленяет его «антиномию». «Поэт — простой смертный» и «поэт — не простой смертный», А = А и, А = не А. Синтез этих двух идей и будет тем искомым, тем X, о котором говорил Потебня, что плох тот поэт, кто отправляется от этого решения как от данного, лишь подыскивая выражения для готовой мысли, так как для истинного поэта основная мысль стихотворения всегда есть нечто неизвестное, искомое, X, получаемый как резуль.
— 146 тат от процесса творчества" .* Неизвестное всегда выражается, по мысли Брюсова, через известное. Постижение художественной истины идет тем же путем, как и любой творческий процесс, подчиняется одним и тем же диалектическим законам: художественное познание осуществляется в процессе взаимодействия мышления и интуиции. Высшее проявление интуиции и вдохновения, считает Брюсов, происходит при интенсивной и сознательной работе художника, а вовсе не при пассивном ожидании наития свыше. Процесс художественного творчества, согласно Брюсову, управляем и следовательно, познаваем.
Вопросы культуры затрагивались Брюсовым как в статьях ли- ¦ тературоведческого характера, так и в работах, посвященных разбору определенных периодов культуры в целом. Кроме того, проблемы культуры нашли отражение и в художественных произведениях В.Брюсова.
Для Брюсова, как поэта и прозаика, культура выступает прежде всего как культура самого художника. Рассматривая культуру, как сложный механизм взаимодействия разных областей материального и духовного производства, Брюсов широко и многозначно освещает понятие художественной культуры. Подчиненная общим законам развития, художественная культура прежде всего включает в себя результаты предшествующей практики и теории искусства. Творческое владение традициями своего искусства определяет не только степень технического мастерства, но и содержательное значение создаваемых художником произведений. Глубина художественного освоения действительности, утверждал Брюсов, зависит от совершенства «орудия» творчества.
I. Брюсов В. Мой Пушкин.
— с.282.
— 147.
Но искусство не замыкается в самом себе. Как часть общей культуры, искусство оказывается вовлеченным в разрешение узловых вопросов духовной жизни общества. Являясь своеобразной формой познания, искусство, несомненно, способствует формированию сознания и, в свою очередь, испытывает воздействие общего хода развития культуры.
Культурологический подход ярко выражен в позднейших работах В. Брюсова о современной поэзии. Открытость социальным импульсам приводит Брюсова к перестановке акцентов при анализе поэтических произведений. Как и прежде Брюсов продолжает отстаивать значимость художественной стороны творчества, но основное свое внимание сосредоточивает на содержании, содержательности, идейной насыщенности художественных произведений. В этом плане показателен его анализ творчества В.Маяковского.
Концепция художественного творчества у В. Брюсова связана с важнейшими проблемами эстетики, она представляет не только исторический интерес, многие моменты понимания Брюсовым процесса художественного творчества не утратили своей актуальности для современной теории творчества.
Интенсивное и плодотворное сближение современной науки и искусства говорит о точности брюсовского предвидения в этом плане.
Время подтверждает правоту слов А. Горького, назвавшего В. Брюсова «самым культурным писателем на Руси». Читая воспоминания современников Брюсова, убеждаешься, что писатель имел острый взгляд критика и теоретика литературы, был способен не только верно оценить молодых художников слова, но и направить их творчество по пути достижения наибольших идейно-художественных высот.
Формулировка художественного процесса, данная Брюсовым уже в самых ранних работах, по мере общей эволюции брюсовского творчества наполнялась разными осмыслениями «формы» и «содержания». Сопоставление художественных и теоретических принципов Брюсова разных периодов представляет ценный материал для понимания глубины и противоречивости проблемы художественного процесса.
Мысли зрелого Брюсова о природе художественного творчества, как процесса и как результата, перекликаются с новой постановкой проблем творчества на современном этапе.
Культурологический подход к проблемам творчества, проводимый в брюсовских работах, представляется нам оригинальным и плодотворным для дальнейшей разработки проблем философии художественного творчества.
