Социально-политическая программа дворянства Франции накануне Великой Французской революции (по материалам наказов Генеральным штатам 1789 г.)

§ I. Постановка цроблемы.

Великая французская буржуазная революция конца ХУШ в. принадлежит к числу величайших событий мировой истории и является одной из наиболее крупных тем мировой историографии. «Она недаром называется великой, — писал В. И. Ленин, —. весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошел под знаком французской революции*? Этот период в истории Франции характеризуется острейшим накалом социальной и политической борьбы. Поэтому всестороннее изучение Великой французской революции цредполагает углубленный анализ роли в ней различных общественных классов и грушг, в том числе господствующего класса и сословия старой, дореволюционной Франции — дворянства.

Однако до последних десятилетий в богатой проблематикой, сюжетами и концепциями историографии революции изучение дворянства не занимало видного места. Почти всеобщим признанием пользовалось представление о нем как о консервативной общественной силе, связанной с феодальными отношениями, враждебной прогрессу и революции. Такая оценка дворянства была црисуща сознанию самих французских революционеров. Она црозвучала в самых первых историях Французской революции: у участника революции Антуана Барнава, затем у Франсуа Минье и его современников. Эта оценка была воспринята црогрессивными историками XIX — нач. XX в. Она выступала органической частью общей концепции Французской революции как антифеодальной, буржуазной, направленной цротив феодального дворянства.

Качественный сдвиг в историографии Великой французской революции произошел, как известно, в начале XX в. -Под влиянием марксизма видные французские историки А. Матьез, Ж. Жорес, Ж. Лефевр повернули от прежней, преимущественно политической истории к созданию социальной истории Французской революции. В соответствии со своими демохфатичесними взглядами эти историки изучали революцию «слева» и «снизу», то есть писали историю народных масс. Совместными усилиями историков XX в., принадлежащих к разным национальным школам — французской, советской, английской, — написана богатая и полнокровная народная история революции. Вместе с тем, когда на качественно новый уровень поднялись знание и осмысление истории народных масс, стали заметны пробелы в социальной истории революции. Слабо изученными оказались господствующие классы.: буржуазия и, в особенности, старый господствующий класс — дворянство. Прогрессивная, в том числе марксистская, историография обходила их вниманием.

И вот, начиная с 50-х, а в особенности в 60-е гг. в буржуазной историографии происходит поворот к изучению дворянства. Пионерами выступили американские историки Ф. Форд, Р. Форстер, А.1^двин. Затем вышли работы франкских историков Ф. Етапа, Ж.-Д.Лассеня, Ж. Мейера, Ж. Эгре, Г. Шоссинан-Но-гаре, Г. Ришара и многих других. Общими усилиями этих историков, принадлежавших к разным научным школам и направлениям, в научный обиход введен обширный новый фактический материал. Вышел целый ряд крупных работ, посвященных исследованию как дворянства в целом, так и отдельных групп внутри дворянского сословия: так называемого «дворянства мантии», дворян-предпринимателей и финансистов, высшего духовенства. Опубликованы исследования дворянства отдельных регионов, а также книги и статьи по аграрной истории, обогатившие наши представления о дворянском хозяйстве. Продвинулось и изучение политических и идейных позиций дворянства, в частности, его идейр ных установок и отношения к просветительской идеологии. .

Исследовательские работы последних десятилетий в значительной степени восполняют пробел в социальной истории Французской революции. Но в современной историографии цроб-лема дворянства не только получила дополнительное освещение и подверглась более основательной и углубленной разработке, но и стала остродискуссионной. Подобно тому, как это было о ранее в английской историографии в ходе «спора о джентри», полемика вощ>уг французского дворянства ХУШ в. является составной частью более широкой полемики, ведущейся вот уже 20 лет во1фуг концепции Великой французской революции, той революции, которая, по выражению Б. И. Ленина «доказывает до сих пор жизненность и силу своего влияния на человечество тем, что до сих пор возбуждает самую яростную ненависть» .^ Ряд буржуазных историков во Франции, США, Англии и ФРГ отрицают истолкование революции как исторически необходимого, закономерного рубежа в процессе становления буржуазного общественного строя во Франции. Революцию они рассматривают как политический переворот, не имевший глубоких социально-экономических корней и не оставивший заметного следа в социальной истории страны, ибо еще цри старом порядке, как пишет один из инициаторов и активных сторонников «ревизии» концепции Великой французской революции Ф. Фюре, «капитализм широко проникает в деревню сквозь поры сеньериального строя и, при посредстве дворянства, в цромышленность» .^.

Из схемы, предложенной Ф. Фюре и его сторонниками, следует, что правящий класс Франции старого порядка не был связан с отлившим феодальным укладом и его господство не препятствовало развитию буржуазных отношений. Попытка коренным образом пересмотреть представления о дворянстве используется как аргумент в пользу новой, откровенно антимарксистской интерпретации революции в целом. Современные французские историки Ф. Фюре, Д. Рише, Г. Шоссинан-Ногаре и целый рад других выдвинули тезис о «революции элит», или «революции Просвещения», в которой ощутимо влияние работ буржуазных социологов, в особен7 ности теории «1фуговорота элит» В.Парето. В изображении сторонников концепции «революции элиты» дворянство и верхушка третьего сословия ко времени Французской революции предстают как надклассовая элита, объединенная культурой и философией Просвещения, а также богатством и общим стилем жизни. Глубоких социально-классовых различий между дворянством и верхами третьего сословия не было, а разногласия внутри «элиты» существовали лишь по якобы «второстепенным» вопросам о сословных привилегиях. Дворянство выглядит самым передовым и активным элементом элиты, носителем капиталистических отношений в сельском хозяйстве, промышленности, торговле и финансовой сфере. Оно же стояло во главе борьбы против абсолютизма, вместе с. верхушкой буржуазии боролось за воплощение либеральных црос-ветительских идеалов в противовес консервативным и даже рето роградным устремлениям народных масс. В качестве аргументов привлекаются, с одной стороны, такие давно известные факты, как расцространенное во 2-ой половине ХУШ в. в среде французской аристократии увлечение цросветительскими идеями и вольнодумство, участие целого ряда дворян в революции, особенно в перше годы, когда руководящую роль на политической сцене играли дворяне граф Мирабо, маркиз Лафайет, братья Ламеты, Барнав. Наряду с этим, активно используются многочисленные конкретные исследования последних десятилетий.

В современных спорах вокруг дворянства существенное место занимает проблема его социально-политических устремлений накануне Великой французской революции. Историки полемизируют о том, каково было отношение дворянства к феодально-абсолютистской монархии и ко всей общественно-политической системе Франции старого порядка, можно ли охарактеризовать позиции дворянства однозначно или произошел идейно-политический раскол сословия.

Появление многочисленных заостренно антимарксистских работ о дворянстве, авторы которых (Ф.Фюре, Г. Шоссинан-Ногаре и др.) пытаются опровергнуть марксистскую концепцию Французской революции, в значительной степени связано с тем, что дворянская проблематика долгое время оставалась «белым пятном» в марксистской историографии. Современное обновление и углубление научных представлений о дворянстве, а также то значение, которое приобрела дворянская проблематика в научных спорах, требуют ее дальнейшего осмысления марксистской историографией.

Пока еще ей уделяется недостаточно внимания, как французскими, так и, в особенности, советскими историками-марксистами. В результате в наших общих работах о Французской революции, в том числе работах последних лет, рассмотрение воцро-оов, связанных с дворянством, базируется на устарением материале и уже не может удовлетворить современного читателя.

Автор данной работы ставит перед собой задачу исследовать социально-политическую программу дворянства Франции накануне.

Великой французской революции на материале опубликованных и доступных советским историкам цредвыборных дворянских наказов Генеральным штатам 1789 г. Прежде всего мы рассмотрим, в чем состояли содержащиеся в наказах конкретные социально-политические требования дворянства: каким, по мнению дворян-составителей наказов, должно быть политическое устройство Франции, административно-территориальное устройство, судебная система, армия, общественное устройство, положение экономики и финансов, место религии, церкви и духовенства в обществебыла ж эта социально-политическая программа нацелена на сохранение существующего порядка или представляла собой программу реформ, какие изменения предлагали дворяне и каков был объективный смысл их предложений.

От рассмотрения конкретных социально-политических требований мы перейдем к выявлению отраженных в наказах особенностей социально-политического мышления их составителей: характерных черт их знаний и представлений об обществе, власти и политике, их отношения к традициям и реформам, к королевской власти, их представлений о взаимоотношениях власти и общества, об общественном месте и роли дворянского сословия. Мы обратимся к спорной проблеме, в какой мере можно считать дворянство носителем идей Просвещения, насколько глубоким было проникновение Просвещения в дворянскую среду.

Однако прежде чем непосредственно перейти к изучению дворянских наказов, мы считаем целесообразным дать общую характеристику французского дворянства накануне революции: его социально-классовой сущности, политических позиций и дворянской идеологии ХУШ в. Такая предварительная характеристика, сделанная на основе существующей исследовательской литературы, даст нам необходимый дополнительный материал для рассуж.

— 10 —. дений и выводов, поможет объяснить особенности социально-политической црограммы французского дворянства в 1789 г., понять ее социальные, политические и идейные истоки.

Заключение

.

Дворянство Франции на исходе старого порядка оставалось привилегированным сословием, противостоящим основной массе непривилегированного населения страны. Б социально-классовом отношении дворянство было неоднородным. Классовые грани не совпадали с сословными. В большинстве своем дворянство принадлежало преимущественно к классу феодальных землевладельцев. Но с другой стороны, происходило его частичное обуржуазяваняе. Во Франция образовалась прослойка «нового» дворянства. Помимо классовых, существовали и иные социальные различия внутри сословия. Сильна была его имущественная дифференциация. Немалую роль играли и чисто сословные, формально-юридические различия между родовитыми дворянами я возведенными во дворянство. Последние не могли пользоваться сословными привилегиями в полном объеме.

Неоднородность дворянства как социальной группы находила отражение в противоречивости его политических позиций. Французский абсолютизм ХУШ в. был дворянской монархией как по своей классовой сущности, так и по составу высших органов государственной власти и управления. Но практический доступ к власти имело меньшинство дворянства. Это должностное дворянство, в свою очередь, подразделялось на связанную с абсолютизмом служилую бюрократию и оппозиционную парламентскую магистратуру. Дворянская оппозяцяя абсолютизму, ведущую роль в которой в ХУШ в. стали играть парламенты, нарастала,. охватывая все более широкие слои дворянства. К концу старого порядка она переросла в «.дворянский бунт» 1787−88 гг., явившийся одним из важнейших факторов складывания революционной ситуации. По политической направленности внутри дворянской оппозиций выделялось два течения. Большинство стремилось к сохранению и упрочению господствующего положения дворянства и его сословных привилегий. Либеральное меньшинство было готово к компромиссу с третьим сословием и поддерживало его требования.

Дворянская идеология в ХУШ в. также представляла собой явление неоднородное. В ней можно выделить три течения. Течение «дворянского расизма» представлено сочинениями Буленвилье, Сен-Симона, отчасти д’Арка. Парламентская доктрина нашла выражение, главным образом, в официальных документах Парижского парламента и работах публицистов из числа его членов. Эти два течения продолжали традиции идеологов дворянства ХУ1-ХУП вв.: «дворянских расистов», монархомахов, парламентских идеологов. Третьим было дворянское течение внутри Просвещения. Монтескье, де Жокур обосновывали высокое социальное положение дворянства и сословные привилегии с помощью просветительских категорий общественно-политической мысли.

Социальное, политическое и идейное размежевание дворянства отразилось в его наказах. В них видны резко расходящиеся мнения по социально-политическим вопросам, прослеживается влияние различных политических культур. С одной стороны, программа дворянства 1789 г. обнаруживает преемственность с дворянским сословным консерватизмом и традиционализмом. Критика абсолютизма в 121 из 165 дворянских наказов продолжает традиции уходящей в глубь веков борьбы дворянства за неприкосновенность сословных прав и вольностей, требования ограничить абсолютную власть монарха и министерский произвол сочетаются с отстаиванием незыблемости сословного строя и привилегий дворянства. В требованиях зафиксировать в конституции право парламентов на регистрацию законов сказывается влияние антиабсолютистской борьбы парламентской аристократии и политических доктрин ее идеологов. В 28 наказах сильно влияние унаследованной от прошлого политической культуры традиционалистского типа. Выражения вассальной преданности священной особе короля и приверженности традициям и основополагающим законам французской монархии восходят к средневековым представлениям о сакральности власти, о неизменности традиционных принципов государственного и общественного устройства, о со-словно-корпоративном членении общества с присущими каждому сословию особыми правами и обязанностями.

Но вместе с тем, в наказах присутствуют передовые программные требования, заметно влияние передовой политической культуры ХУШ в. Авторы выступают в защиту прав и свобод граждан и нации, неприкосновенности личности и собственности. При этом у большинства дворян требования отдельных либеральных реформ сочетались с традиционным сословным корпоративизмом, и лишь немногие (речь идет о 17 либерально-реформистских наказах) выражали готовность пойти на принципиальные уступки третьему сословию в вопросе о сословных привилегиях, принимая в той или иной мере основополагающий для либерализма принцип гражданского равенства. Широко распространены в наказах, как либеральных, так и консервативных, просветительские стереотипы политического мышления: идея суверенитета нации, естественно-правовое обоснование гражданских прав и свобод и т. д. Наиболее последовательное воплощение они нашли в 29 наказах.

Выбор позиции в ходе споров на собраниях весной 1789 г., принадлежность определенной политической культуре создавали идейные предпосылки последующего раскола французского дворянства в годы революции.

Разумеется, нельзя жестко связывать выраженные в наказах позиции с теми, что были заняты в ходе борьбы революционных лет.

Рассмотренные нами. документы не дают представления о том, насколько близко к сердцу принимали авторы изложенную программу, до какого предела могла доходить их верность изначально взятому курсу. Французский дворянский либерализм в действии, то есть в революции, мог оказаться слабее дворянского либерализма в наказах. Абсолютизм в значительной мере отстранял дворянство от политики. У большинства дворян, за исключением чиновной бюрократии и парламентской магистратуры, не было политического опыта. Немалая часть дворянства — сельские помещики, жители небольших и средних провинциальных городов — вообще была отстранена от общественной жизни, сосредоточенной главным образом в столице, а также в провинциальных, парламентских, административных и академических центрах. Закономерным результатом отстраненности от политики и общественной жищни являлась непоследовательность и противоречивость идейно-политических позиций. Она проявлялась как в отмечавшихся противоречиях в текстах наказов, так и в расхождениях между направленностью требований по конкретным вопросам и отраженным в наказе типом политической культуры. Острый накал общеегвен-но-политической борьбы первых месяцев революции, ее антидворянская направленность, уничтожение в принципе феодального порядка, полная ликвидация дворянских титулов и всех дворянских привилегий, провозглашение гражданского равенства в «Декларации прав человека и гражданина» превратили многих бывших дворян-либералов в защитников старого порядка. Подобное превращение произошло с целым рядом известных впоследствии общественно-политических деятелей: графом Монлозье, S. де Месгром, виконтом де Бональдом, графом д’Антрагом, — бывшими либералами и противниками старого порядка, ставшими ярыми контрреволюционерами.

Тем не менее, программы, выдвинутые в предвыборных наказах депутатам весной 1789 г., намечают линии идейно-политического размежевания внутри дворянского сословия. В них уже предугадываются черты будущих противников революции, эмигрантов и контрреволюционеров. Намечается настороженно-выжидательная позиция тех, кто, боясь радикальных перемен, все же на первых порах не воспринял революцию как разразившуюся катастрофу и приветствовал принесенные ею либеральные реформы. А в составлении либерально-реформистских наказов, возможно, принимали участие будущие мэры, организаторы и командиры Национальной гвардии, то есть либеральное дворянство, которое в блоке с верхними слоям крупной буржуазии сыграет видную роль в первые годы революции и вместе с ними перейдет в лагерь ее противников, когда логика развития общественно-политической борьбы выведет революцию за пределы конституционно-монархического этапа.