Проблемы современной суверенизации Армении в историографии и общественно-политической мысли

Актуальность темы

исследования.

В условиях роста политической напряженности на территории постсоветского пространства опыт распада СССР и суверенизация бывших союзных республик вызывает особый интерес. Предпринимаются попытки определить общие закономерности их развития на современном этапе. Ряд универсальных проблем истории государств «ближнего зарубежья» аккумулирует опыт образования Республики Армении. Через призму армянского вопроса преломляются многие геополитические и этноконфессиональные противоречия современного мира.

В настоящее время Армения воспринимается многими аналитиками в качестве российского форпоста в Закавказье. Рассматривается перспектива более тесной экономической и политической интеграции ее с Россией. Армяно-российское сближение особенно актуализируется в контексте так называемых «оранжевых революций» и расширения НАТО на Восток, Однако во взаимоотношениях с Арменией российским правительством был допущен ряд просчетов как стратегического, так и тактического порядка. Во избежание таких просчетов в дальнейшем российским историкам и политологам требуется более акцентированно и детально подойти к изучению армянского вопроса. Следует признать, что Закавказье является зоной жизненных интересов России. В этой связи, по меньшей мере, выглядит странно отсутствие должного внимания исследователей к истории закавказских государств.

Однако, проведение комплексных монографических исследований по истории Армении невозможно без анализа и систематизации предшествующих разработок историков и политологов. Значительный пласт оценок и интерпретации процессов и событий армянской государственной суверенизации рассредоточен в широком спектре научной литературы и публицистике. Проведение их историографической аккумуляции диктуется самой логикой изучения проблемы.

Вместе с тем, рассмотрение историографии суверенизации Армении дает основания для определенных выводов и обобщений о характере развития общественной мысли в России и ряде других государств. Через тот или иной вариант разрешения дискуссионных вопросов армянского исторического опыта, таких, как внутриполитическая борьба в республике или война в Нагорном Карабахе, раскрываются некоторые аспекты российского идеологического и культурного дискурса. Кроме того, часть из них стала предметом острой полемики между российскими и западными исследователями, подразумевающей вполне определенные политические последствия.

Степень изученности проблемы.

Хотя специализированного исследования по историографии процесса суверенизации Республики Армении не предпринималось, но отдельные аспекты данной темы нашли отражение в литературе.

Российской историографии истории Армении был посвящен ряд работ преимущественно армянских авторов. Среди них особого внимания заслуживают докторские диссертации Р. Г. Хачатряна, А. Ж. Оганесяна и М. А. Мурадяна.1 Однако проблемы освещения в российской исторической науке современного периода истории Армении не входили в круг их рассмотрения. Тем не менее, исследования названных авторов весьма важны в методологическом отношении. Использование ими дефиниции «арменоведение» существенно облегчает задачу комплексного осмысления разнохарактерных источников, относящихся к реконструкции изучения армянского вопроса в России. В ракурсе арменоведения проводится.

1 Хачатрян Р. Г. История Армении и pj сско-армянских отношений в р) сской историографии (XVIII — начало XIX в.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Ереван, 1981; Оганесян А. Ж. Историческая на} ка в России в XIX веке. Арменоведение. Дис. на соиск. уч. степ, д-ра истор. на) к. Ереван, 1999 (на арм. языке) — Мурадян М. А. Проблемы истории Армении в оценке pjсской историографии и общественно-политической мысли (Х1Х-ХХ вв.). Дис. на соиск. уч. степ, д-ра истор. наук. Ереван, 2000 (на арм. языке). рассмотрение современной историографии в представленном диссертационном исследовании.

Не меньшее методологическое значение применительно к направлению осуществляемого исследования имеют труды, посвященные историографии перестройки и распада СССР. Среди них по уровню теоретического обобщения выделяется работа Д. В. Маслова. Правда, армянский вопрос в данной группе историографических исследований рассматривался лишь фрагментарно и неакцентированно. Наиболее широко он оказался представлен в работах по историографии национальных отношений в позднесоветском обществе. Сложилась парадоксальная ситуация, когда изучение национального вопроса в СССР зарубежной исторической наукой оказалось на несоизмеримо более высоком уровне, нежели отечественной. Анализу исследований этнических отношений в контексте дезинтеграции СССР учеными США и Великобритании была посвящена, в частности, докторская диссертация В. Д. Шуверовой.3.

Краткий историографический обзор, ограниченный в основном перечнем наиболее заметных работ, содержится в некоторых исторических и политологических исследованиях посвященных тем или иным аспектам современной истории Армении. В соответствии с традицией научного Маслов Д. В. Состояние советской системы в перспективе ее трансформации 1980;90-х гг.- проблемы историографии, теории и методологии исследования. Дис. на соиск. уч. степ, д-ра истор. на}к. М., 2004; Маслов Д. В. Историографические и методологические основы исследования состояния советской системы. Сергиев Посад, 2004; Барыльников И. П. Проблемы политической реформы в СССР-России (1987;1993) в американской политологии. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических на} к. СПб, 1996.

3 Неверова В. Д. История этнических отношений в СССР (1970;1980;е годы) в англо-американской историографии. Дис. на соиск. уч. степ, д-ра истор. наук. М., 1993; Шуверова В. Д. Дезинтеграция СССР: агализ исследований этнических отношений учеными Великобритании и США (1970;1980;е гг.). М.:РАУ, 1993; Римаренко С. Ю. Немарксистские концепции национально-политической ситуации в Советском Союзе и в странах Восточной Европы в 80-е годы (вопросы истории и теории). Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. Киев. 1991; Артамонов А. Г. Эгнополитические процессы в республиках Российской Федерации (1985 -середина 1990;х гг.): анализ англо-американской политологической литературы. Дис. на соиск. >ч. степ. канд. полит, наук Владивосток, 2000. структурирования, он претворяет, как правило, в вводной части авторскую канву изложения исторических событий.4.

Особняком в предшествующей традиции изучения исследуемой проблематики находится статья С. Х. Асатуряна, опубликованная в Торонто в сборнике трудов, посвященном постсоветской истории закавказских республик. В ней автор представил краткий историографический обзор дискуссии между армянскими и азербайджанскими историками о правах на обладание Нагорным Карабахом. Статья С. Х. Асатуряна представляет собой единственное на настоящий момент историографическое исследование по одной из проблем современной истории Армении. Взаимная армяно-азербайджанская критика в связи с полемикой по карабахскому вопросу составляет наиболее широко представленный компонент рассматриваемой историографической тематики. Вместе с тем, нельзя не отметить его чрезмерную ангажированность и эмоциональную аберрацию.5.

Предприняты первые попытки анализа и систематизации материалов по армянскому вопросу в российской периодической печати. Важное значение периодики для реконструкции восприятия современного армянского государства в России подчеркивается в специально подготовленном для решения данной задачи сборнике «Армения глазами журналистов».6 А. Б. Ханбабян проводит на диссертационном уровне анализ периодической печати за 1988;1990 гг. по армянской проблематике. Автором выдвигается концепт об.

4 Г) касян Л. Л. Армянский вопрос и его эволюция в 1965;1991 годах. Дне. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. М., 1994; Арупонян А. Ю. Военная безопасность государства и система ее обеспечения (на опыте Республики Армения). Дис. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 1996; Симонян, А Г. Российско-армянские отношения в 90-е годы XX века. Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. на) к. Нижний Новгород, 2000; Агаджанян Г. Г. Становление и развитие внешней политики Республики Армения в 1991;2003 гг. Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. Воронеж, 2004; Тоганян B.C. Формирование СНГ и армяно-р)сские отношения (1991;95 гг.). Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. Ереван, 1996. (на арм. языке). s Astourian S Н. In Search of Their Forefather: National Identity and the Historiography and Politics of Armenian and Azerbaijani Atnogeneses // Nationalism and History: The Politics of StateBuilding in Post-Soviet Armenia, Azerbaijan and Georgia. Toronto, 1994.

6 Армения глазами журналистов. // Сост. В. Тоганян. М., 1999. определяющем влиянии публикаций по исторической тематике на развитие национального движения в союзной республике.

А. Мурсалиев, исследуя в своей статье трансформацию образа Азербайджана в российской прессе, значительное внимание уделяет и выявлению образных характеристик Армении. Концепцию работы составил тезис об искусственной дихотомизации армяно-азербайджанских противоречий, как противостояния демократических (армяне) и о консервативных (азербайджанцы) сил.

Отдельную группу литературы составляют отзывы и рецензии на те или иные публикации по армянской проблематике. Многие из них отличаются особой полемической заостренностью.9.

Анализ степени изученности проблемы позволяет заключить, что комплексного исследования историографии процесса суверенизации Республики Армения до настоящего времени не проводилось.

Источниковая база исследования.

Первую группу историографических источников составляют исторические исследования по современной истории Армении, выполненные как на монографическом, 10 так и статейном уровне и опубликованные на Ханбабян А. Б. Национальный вопрос на страницах печати в условиях формирования обновленной советской федерации. (На материалах армянских республиканских изданий КПСС и молодежных газет, публикациях центральной печати в 1988;90 гг.). Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. М&bdquo- 1991.

8 Мурсалиев А. Азербайджан в российской прессе (1998;2000). Субъективный взгляд объекта // Азербайджан и Россия: общества и государства. М., 2001.

9 Оганесян Э. Анархия, Солженицын и армянский вопрос // Дрошак. 1974. № 26−27 (на арм. языке) — Кочканян Г. А. Ответ г. Буниятову // Политический диалог. М., 1991; Арутюнов С. А. СССР: жизнь после смерти // Этнографическое обозрение. 1998. № 5 (рец. на кн. Хазанов А. М. После СССР, этничность, национализм и политика в Содружестве Независимых государств).

10 Оганесян Э. Век борьбы. Мюнхен — М., 1991; Саркисян М. Политические проблемы Кавказа и Армения. Ереван, 1998, Тоганян В. Социально-политические и экономические аспекты армяно-российских отношений (1991;2000 гг.). М., 2000; Оганесян С. Петросян Д. Армения. Европа. Азия: коридоры и перекрестки. Ереван, 2001. русском языке.11 Важной вехой в развитии историографии суверенизации Республики Армения явилась подготовленная Российским институтом.

1 «5 стратегических исследований коллективная монография. Среди русскоязычных публикаций имеются труды, изданные не только в России, но и за рубежом. Большую исследовательскую активность в этом отношении предпринимали различные организации армянской диаспоры (сторка), такие как Институт армянских проблем в Мюнхене. Характерной особенностью российской историографии современной истории Армении является тот факт, что она представлена, прежде всего, армянскими авторами. Зачастую их работы оказывались предопределены целями политической рекламы. При широком спектре исторических публикаций по армянскому вопросу, комплексного монографического исследования по периоду суверенизации Республики Армения до настоящего времени в российской историографии еще не предпринято.

Хотя представленное исследование акцентировано на изучении российской историографии, в ней значительное внимание уделено анализу западных историографических источников. Несмотря на то, что Армения входит в зону российских геополитических интересов, изучения ее современной истории в России уступает по масштабам аналогичным разработкам на Западе. Признанными специалистами в изучении армянского вопроса на современном этапе являются Р. Г. Суни, Г. Р. Хатгенбах, Ч. Уолкер и др.13 Использование в диссертации западных историографических источников.

11 Араркцян Б. Г. К вопрос) о развитии парламентаризма в Армении // Вестник МПА. 1995. № 4- Барсегов Ю. О миротворческом потенциале США в армяно-азербайджанском конфликте // США: экономика, политика, идеология. 1995. № 2.

12 Армения: проблемы независимого развития. // Под общ. ред. Е М Кожокина. М.: РИСИ, 1998.

13 Sun) R.G. Looking Towards Ararat: Armenia in modern histor). Indiana University Press. 1993; Sun) R.G. Transcaucasia, nationalism and social change: essa) s in the histor) of Armenia, Azerbaijan and Georgia. Ann Arbor, 1995; Huttenbach H.R. Nationalism in Armenia and Azerbaijan as anticolonial movements // In a collapsing empire: underdevelopment, ethnic conflicts and nationalism in the Soviet Unioa Milan, 1993; Walker Ch. Armenia and Karabagh. The for unitg. London, 1991. обусловлено компративистской методикой идентификации российской историографии.

Естественно, что наибольшая исследовательская активность в изучении суверенизации Армении связывалась с армянской историографией, акцентированной, как и в любой другой стране, на национальном прошлом. Ввиду ее обширности и собственной логики развития, она не входит в основную часть источниковой базы. Тем не менее, ряд работ опубликованных на армянском языке также используется при сравнении теоретических выводов оценок и интерпретаций, выдвигаемых российскими и армянскими историками.14.

При изучении современной истории собственно исторические исследования тесно смыкаются с политологическими исследованиями. Поэтому, при обнаружении в политической литературе историографического компонента, она также привлекается в качестве одной из групп, составляющих источниковую базу диссертации.15.

Зачастую проблемы современной истории Армении освещались в работах по более общей, сквозной или смежной проблематике. Наиболее часто армянский вопрос применительно к соответствующему хронологическому периоду был представлен в исследованиях, посвященных распаду СССР и этнополитической ситуации на постсоветском пространстве.16.

Первые попытки исторического осмысления проблем суверенизации Республики Армения предпринимаются в публицистической литературе.

14 История армян. Основные вопросы. С древнейших времен до наших дней // Учебное пособие для непрофильных фак) льтетов. Под ред. P.P. Симоняна. Ереван, 2000. (на арм. языке) — Тоганян B.C. Формирование СНГ и армяно-русские отношения (1991;95 гг.). Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. на}к. Ереван, 1996 (ш арм. языке).

15 Минасян А. Г. Национальные интересы России и политический механизм их обеспечения (на примере Закавказья). Дис. на соиск. уч. степ. канд. полит, на) к. М., 2001; Карапетян А. Р. Системный кризис в Армении. Анализ ситуации и пути выхода. Дис. на соиск. уч. степ, д-ра полит, на}к. М., 1998; Мулнжин В. А. СНГ во внешнеполитической стратегии России. Дис. на соиск. уч. степ. канд. полит, на) к. М., 1997.

16 Романов А. А. Роль России в истории создания и развития Содружества Независимых Государств. Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. М., 1997; Чешко С. В. Распад Советского Союза: этнополитический анализ. М., 1996.

Поэтому, наряду с научными работами в качестве историографического источника используются материалы публицистики. В этих целях проводится презентация наиболее массовых российских и армянских периодических изданий.

Для определения репрезентативности суждений историков используются также документальные источники и мемуарная литература. Особая их значимость проявилась при рассмотрении мотивов и событийной канвы.

1 *7.

Сумгаитского погрома. Среди российской мемуарной литературы особую.

1 о значимость имеют воспоминания первого посла РФ в Армении В. Ступишина.

Цель предпринятого диссертационного исследования заключается в проведение научно-историографического анализа отражения проблем процесса суверенизации Республики Армения в исторической науке и общественно-политической мысли. Для достижения указанной цели предполагается решение комплекса следующих задач:

— определить основные тенденции развития историографии проблем суверенизации Республики Армения;

— выявить совокупность исторических факторов (идеологических, политических, социально-экономических), оказавших существенное влияние на характер авторских интерпретаций и выводов;

— выделить основные вехи и этапы изучения проблем современной истории Армении;

— провести историографическую критику на предмет выявления противоречий, непоследовательности, слабой аргументации, тенденциозности в трудах ученых и публицистов;

— указать дискуссионные вопросы в интерпретации современной истории Армении, классифицируя взгляды авторов по существующим подходам и направлениям;

11 Сумгаит, геноцид, гласность (сборник свидетельств). Ереван, 1989; С) мгаитская трагедия (сборник док) ментов). Ереван, 1989; Правда о Нагорном Карабахе (материалы и документы). Ереван, 1989.

1S Ступи шин В. Моя миссия в Армении. 1992;1994. (Воспоминания первого посла России). М., 2001.

— установить своеобразие российской историографии армянской суверенизации;

— сформулировать задачи для будущих исследователей генезиса Республики Армения;

— представить на основании аккумуляции историографического опыта практические рекомендации по выработке стратегии России в армянском вопросе.

Объектом исследования служат работы, посвященные различным аспектам современной истории Армении.

Предметом исследования является историография процесса суверенизации Республики Армения.

Методологической основой работы послужил «многофакторный» подход в понимании историографии и истории, позволяющий подойти к решению проблемы с различных углов зрения, учитывая максимально возможное количество деталей и допуская альтернативную трактовку используемого материала.

Ведущими принципами в работе над диссертацией являются: принцип историзма, стремления к объективности, системного и комплексного подхода при проведении исследования.

Диссертант стремился использовать максимально широкий спектр методов исторических и историографических исследований. Наряду с ними применяются приемы исследовательской работы смежных научных дисциплин: политологии, культурологии, социологии и др.

Хронологические рамки исследования ограничены периодом с 1987 по 1998 гг. Нижняя хронологическая граница определена началом массового национального движения в Армянской ССР, обусловленной актуализацией карабахской проблемы. Установление верхней хронологической границы связывается с отставкой первого президента суверенной республики JI. Тер-Петросяна, ознаменовавшей переход Армении в новую фазу исторического развития.

Гипотеза исследования заключается в апробации диссертантом тезиса о корреляции историографии современной истории Армении с геополитической борьбой в Закавказье и внутриполитическим противостоянием в Советском Союзе и России.

Практическая значимость диссертации заключается в ориентированности ее концептуального и фактического содержания на применение в выработке стратегии и тактики России в отношениях к Республике Армения и осмысления ее позиции в армянском вопросе. Материалы исследования целесообразно также использовать в научной и преподавательской деятельности в рамках дисциплин «Историография», «История», «Политология», «Этнология», ряде спецкурсов.

Апробация исследования. Как основные, так и промежуточные результаты диссертационного исследования были положены в основу двух опубликованных статей, в выступлениях на конференциях.

Структура работы построена на сочетании хронологического и проблемно-тематического подходов. Если в первой главе исследуется историография армянского национального движения в контексте перестройки и процесса дезинтеграции СССР (1987;1991 гг.), то во второй — историография постсоветского государственного строительства в Армении (1991;1998 гг.).

Заключение

.

Историография суверенизации Республики Армения отражает универсальный процесс развития исторической и общественно-политической мысли на постсоветском пространстве. Вместе с тем, в ней имеется своя специфика, связанная со своеобразием ее современной истории. Однако, зачастую использование шаблонов моделирования исторического опыта постсоветских республик, прежде всего Российской Федерации, нивелирует региональные особенности. Необходимо скорректировать сами методологические установки изучения истории постсоветских государств в направлении их диверсификации.

Не смотря на то, что армянский вопрос неизменно присутствовал на страницах периодической печати, следует признать недостаточный уровень его научного изучения. По сей день отсутствует какой бы то ни было комплексный труд по истории Армении соответствующего периода. В российской печати не вышло также ни одной монографии по карабахской войне, которая, казалось бы, длительное время приковывала внимание всего мира. Вероятно, отсутствие масштабных исследований такого рода предопределено нежеланием встать на одну из сторон, как в армяно-азербайджанском конфликте, так и во внутреннем политическом противоборстве в Армении. Позиция внешней отстраненности, боязнь вынесения вердикта оказывается контрпродуктивной как в научном, так и политическом плане.

На настоящее время не существует политически неангажированной историографии современной истории Армении. Это в равной степени относится как к российской исторической науке, так и зарубежной.

Характерная для русской историософской мысли дихотомия РоссияЗапад преломлялась в российской историографии и при интерпретации современной истории Армении. Большинство западных инициатив, от кредитования Армении, до урегулирования карабахского конфликта, трактовались как проявление стратегии подчинения закавказского региона.

С другой стороны, на Западе популярностью пользовалась теория о возрождении имперской политики России в Закавказье, в соответствии с которой Москва обвинялась в инициировании локальных конфликтов, включая войну в Нагорном Карабахе. Амбивалентное восприятие современной истории Армении в западной историографии определяло позитивное отношение к курсу либерального реформирования и негативное к вхождению республики в орбиту геостратегического влияния России.

Начиная с перестроечного периода, образ Армении занял свою нишу в семиосфере идеологической борьбы в СССР, а впоследствии и России. Армянская ССР семиотически связывалась с демократическими силами, тогда как Азербайджанская — с консервативными. Такого рода ассоциации обусловливались требованиями армян о пересмотре статуса Нагорного Карабаха, реализация которого создавала бы прецедент для реорганизации всей союзной системы.

Ни в одной из бывших союзных республик общественно-политическая мысль не испытывала столь же значительного преломления через архетипы исторической реминисценции как в Армении. В этом отношении в один ряд с ней можно поставить лишь Израиль. Ключевым событием коллективной этнической памяти армян явился геноцид 1915 г. Через призму воспоминания об этой трагедии строится восприятие событийной канвы современной истории Армении. Не случайно, что наиболее значимым катализатором активизации исторического творчества в республике стал сумгаитский погром 1988 г.

Индикатором исторической и политической мысли Армении в рассматриваемый период явилась карабахская тематика. Уместно говорить о «карабахском синдроме» в оценках внутренней и внешней политики республики. Арцахский вопрос составил парадигму исторического опыта Армении рассматриваемого периода, предопределив не только специфику внешнеполитического курса страны, но и происходящие в ней политические (отставка JI. Тер-Петросяна) и экономические (азербайджано-турецкая блокада) процессы.

Ряд работ по современной истории Армении имеет характер политической рекламы. Анализ их позволяет акцентировать внимание на новой рекламной имиджилогической функции исторической науки. В одних публикациях посредством определенной лакировки действительности конструировался привлекательный облик Армении, в других, в основном исходящих от конкурентов по лоббированию тех или иных вариантов прокладки каспийских нефтепроводов — негативный.

В историографии современной истории Армении фиксируется два основных периода, совпадающих в идейном отношении с периодизацией изучения постсоветского развития других бывших союзных республик. Первый характеризовался либерально-демократическими тенденциями историографической интерпретации, второй — этатистско-консервативными. Рубежом между ними в Армении стала отставка в 1998 г. Л. Тер-Петросяна. Зачастую на первого президента Республики Армении переносились шаблоны критики Б. Н. Ельцина. Результатом экстраполяции российского исторического опыта следует также признать попытку рассмотрения армянской политической истории через искусственное противопоставление исполнительной и законодательной ветвей власти. Широкая дискуссия в контексте обсуждения Конституции Республики Армения возникла между адептами президентской и парламентской политических моделей. Специфической особенностью генезиса армянской государственности признается отсутствие масштабной конфронтации при переходе от коммунистической к посткоммунистической системе.

Характерной особенностью освещения истории внешней политики Республики Армения являлось использование геостратегического моделирования. В качестве основной внешней угрозы традиционно оценивается экспансионизм, мотивируемый идеологией пантуранизма. Другим геополитическим вызовом преподносится атлантистская экспансия. Евразийским контрпроектом стал концепт о создании оси Москва-Ереван-Тегеран. Таким образом, к началу 2000;х гг. образ Армении из либеральной семиосферы был перенесен в консервативную. Преломление геополитики в исторической ретроспективе явилось принципиально новым подходом в российской историографии.

Парадигмой закавказской геополитической игры определяется вопрос о путях и способах транспортировки каспийской нефти. Перспективы получения нефтедолларов приводят к активизации закавказского направления политики ведущих держав мира. Основанный на предположении о значительных запасах нефти в Каспии проект реанимации на нефтяной основе «Великого шелкого пути» представляет собой один из вариантов современной глобализации. Ряд армянских и российских исследователей ставят под сомнение азербайджанские данные об уровне георазведок.

Не реконструирована по сей день в событийном и каузальном отношении война в Нагорном Карабахе. При определении авторами степени правоты враждующих в ней сторон столкнулись два принципа интерпретации системы международных отношений — право наций на самоопределение и нерушимость границ. Как и применительно к большинству войн, ее освещение с тех или иных позиций имеет тенденцию дегуманизации противника. На настоящее время отсутствует даже соотносимая статистика численности войск и масштабов потерь обеих сторон как в целом в конфликте, так и в отдельных сражениях. Дискуссионным вопросом является проблема наемничества и участия в военных действиях вооруженных сил других государств. Между российскими и западными авторами ведутся споры о том, кто из участников переговорного процесса занимал наиболее конструктивную позицию в урегулировании конфликта. Общепризнанным оказался лишь общий вывод, что карабахские армяне одержали безоговорочную победу в войне.

Таким образом, все аспекты истории суверенизации Республики Армения освещаются в зарубежной историографии исходя из идеологической самоидентификации автора через дихотомию «свои — чужие». Это относится и к конфликту в Нагорном Карабахе, и к раскладу геополитических сил в Закавказье, и к внутреннеполитической борьбе в самой Армении.

Современная Армения по-прежнему характеризуется как государство, находящееся в «переходном состоянии». Теория о переходном обществе применительно к истории бывших союзных республик требует существенной корректировки, связанных как с определением продолжительности такого перехода, как и целеполагания.

На настоящее время современная история Армении остается еще «белым пятном» во многих аспектах ее изучения. Историческая наука лишь подошла к рубежу проведения комплексных исследований по периоду суверенизации бывших союзных республик. В этом отношении возможно говорить о складывании особого направления в историографии.