Изучение деятельности придворного окружения монарха и его влияния на выработку внутриполитического курса остается одним из актуальных направлений современной исторической науки. Именно в придворной среде зачастую формулировались проекты государственных преобразований, формировались оценочные суждения, влиявшие на успешность прохождения по бюрократическим инстанциям предлагаемых идей.
На протяжении первой половины XVIII в. в Российской империи были разработаны многие десятки проектов государственных преобразований. Без изучения данных, которые содержатся в таких документах, невозможно правильно понимать особенности внутриполитического положения России, смысл и назначение многих проводившихся в империи реформ. Еще В. Н. Строев оценивал проекты как особый вид литературы XVIII в. По мнению автора, основной причиной возникновения большого количества проектов могли стать затруднения в осуществлении правительственной политики по финансовым причинам.1 Как считал В. Н. Строев, «прожектерская» литература должна быть признана одной из форм политической публицистики. Следовательно, проекты надо рассматривать как особый вид литературы, обращенный к правительству. «В XVIII веке на Западе это памфлет, у нас же подметное письмо или проект».2.
В словаре В. И. Даля понятие «проект» определяется как «план, предположение, предначертаниезадуманное, предположенное дело и само его изложение на письме или в чертеже».3 Понятие же «прожектер» объясняется как «охотник до проектов, у кого много задач для предположений, затей для исполнения, затейщик, выдумщик».4 П. Я. Черных в «Историко-этимологическом словаре современного русского языка» добавляет, что сам Строев В. Н. Бироновщина и Кабинет министров. М. Б. и, 1909. 4.1. С. 207.
2 Строев. Указ. соч. С. 113.
3 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994. T.3 Стб.1261.
4 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994. Т. З. Стб.1262. термин — латинского происхождения, а в современном русском языке это понятие употребляется только в ироническом смысле.5.
Развивая и дополняя определение В. И. Даля, мы можем сказать, проектэто особый вид публицистики XVIII века, содержащий план преобразований, адресованный императрице и/или высшим руководителям государства. Проекты писались особым языком, со своим комплексом риторических приемов, применявшихся для достижения поставленной цели.
Для анализа такого явления, как проект, была выбрана фигура генерал фельдцейхмейстера российской армии фельдмаршала и камергера графа Петра Ивановича Шувалова. Наш выбор объясняется следующими причинами.
1. П. И. Шувалов был автором множества проектов самого различного содержания. Это дает нам возможность выявить наиболее характерные черты проекта как вида литературы, так как мы имеем возможность сравнивать проекты одного лица.
2. Благодаря тому, что деятельность Шувалова продолжалась около полутора десятилетий, мы сможем увидеть, какие проблемы привлекали его внимание на протяжении этого времени. В то же время наследие других авторов представлено разрозненными проектами, что не позволяет провести такой анализ.
3. Кроме того, именно в середине XVIII в. происходят важные изменения в идеологии проектов. Это явление также нашло свое отражение в деятельности Шувалова.
Хронологические рамки. Если мы будем рассматривать проекты П. И. Шувалова, то хронологические рамки нашего исследования определяются вполне четко. Это период с 1744 г., когда Шувалов был включен в состав Правительствующего Сената и начал деятельность по созданию своих первых проектов до января 1762 г, когда граф скончался. В то же время для изучения деятельности Шувалова существенное значение имеет литература.
5 Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М.:Русский язык, 1994. Т.2. С. 70. предшествующих десятилетий. Это проекты времен царствования Анны Ивановны и периода 1720-х годов, законодательство Петра I, западноевропейская литература. Мы постараемся доказать, что эти источники питали Шувалова необходимыми ему идеями и лексикой. Соответственно, изучению подвергались и перечисленные выше материалы 1720-х и 1730-х годов.
Объектом нашего исследования, таким образом, является деятельность Петра Ивановича Шувалова по созданию проектов. Предмет исследованияизлагаемые автором идеологические концепции, особенности текстов проектов, привлекавшие к ним вниманиепричины, по которым именно Петр Иванович Шувалов оказался наиболее удачливым и успешным разработчиком.
В связи с такой постановкой проблемы были определены следующие задачи диссертации:
• Проанализировать значение деятельности по созданию проектов для самого автора. Необходимо исследовать причины, по которым П. И. Шувалов подавал подобные документы на протяжении многих лет, выяснить, как это сказывалось на его придворном статусе.
• Исследовать идеологические основания деятельности П. И. Шувалова, определить, как они влияли на содержание его проектов и предлагавшиеся графом практические меры.
• Выяснить степень оригинальности предлагавшихся П. И. Шуваловым идей, их зависимость от интеллектуального контекста эпохи.
• Выяснить причины исключительного успеха деятельности П. И. Шувалова, ее значение для внутренней политики Елизаветы Петровны.
• Проанализировать структуру проектов П. И. Шувалова, определить принципы изложения информации, основные приемы аргументации предлагавшихся графом идей.
Историография.
При изучении данной темы необходимо было не только проанализировать деятельность П. И. Шувалова и предлагавшиеся им тексты проектов, но и понять, какое влияние его предложения оказывали на внутреннюю политику императрицы Елизаветы Петровны. В связи с такой постановкой вопроса в первую очередь при работе над диссертацией использовалась следующая литература:
1. исследования политической истории царствования Елизаветы Петровны.
2. работы, в которых представлены различные методики изучения текстов проектов.
Систематическое изучение политической истории царствования Елизаветы Петровны и проводившихся в этот период внутриполитических преобразований началась в 1870-е годы. С. М. Соловьев отметил «национальный характер» деятельности Елизаветы Петровны и ее окружения, полезность проводимых мероприятий для развития страны, важную роль П. И. Шувалова в разрешении насущных внутриполитических вопросов.6.
Другой идеей получившей широкое развитие в историографии стало представление о том, что в период царствования Елизаветы Петровны основное внимание представители верховной власти уделяли частным вопросам и были неспособны разрешить действительно крупные задачи7.
Определяя те властные структуры, в которых все же вырабатывались основные направления внутренней политики, исследователи обращали свое внимание на различные государственные учреждения. А. Е. Пресняков изучил деятельность Правительствующего Сената. По его мнению, именно Сенат вплоть до учреждения Конференции при высочайшем дворе занимался о разрешением вопросов текущего управления. Эта линия была продолжена исследователями уже в новейший период. Изучалась деятельность Кабинета.
6 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1993. Кн.23−24. С. 188 и другие: См. также: Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. М., 2005. С. 642.
7 Градовский А. Д. Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокуроры. СПб. 1866. С. 192.
8 История Правительствующего Сената за 200 лет. СПб., 1911. T.2. С.72−73. императрицы Елизаветы Петровны, Конференции при высочайшем дворе.9 Вполне понятной особенностью работ данных авторов является то, что каждый из них подчеркивает значение того учреждения, которое он изучает.
Изучение политической истории Российской империи в середине XVIII в. после длительного перерыва продолжилось в 1960;1980;е гг. С. О. Шмидт высказал идею, согласно которой в правление дочери Петра I Елизаветы Петровны можно выявить мероприятия, «характерные для политики и идеологии просвещенного абсолютизма"10.
Начиная с 1960;х гг. внимание исследователей было обращено и на самого П. И. Шувалова. Деятельность графа в специальной работе, посвященной финансам Российской империи, изучал С. М. Троицкий. По мнению исследователя, значительная часть предложений П. И. Шувалова не отличалась оригинальностью, предлагавшиеся им меры по «сбережению народа» развивали петровские традиции административно-полицейской опеки". В то же время С. М. Троицкий положительно оценивал проекты П. И. Шувалова, касавшиеся развития в стране банковской системы, а одним из отличий деятельности графа от его предшественников исследователь считал радикализм предложений графа12.
О.А.Омельченко в противовес идеям С. О. Шмидта предположил, что в 1750-е гг. благодаря деятельности Шуваловых стала складываться цельная концепция преобразований, не являющаяся в то же время выражением концепции «просвещенного абсолютизма» и восходящая к петровской концепции «государственной полезности».13 9.
Кричевцев М. В. Кабинет Елизаветы Петровны и Петра III. Новосибирск, 1993;Наумов В. П. Вопросы внутренней политики в протоколах Конференции при высочайшем дворе и императорского совета // Археографический ежегодник за 1984 год. М., 1986. С. 247−252- Наумов В. П. Источники о законодательной деятельности Конференции при Высочайшем дворе // Мир источниковедения. Сборник в честь С. О. Шмидта. Москва-Пенза, 1994. С. 93−97.
10 Шмидт С. О. Внутренняя политика России середины XV111 в. // Вопросы истории. 1987. № 3. С. 44.
11 Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма в XVI11 веке. М., 1966. С. 64.
12 Троицкий С. М. Указ. соч. С. 74−75.
13 Омельченко О. А. «Законная монархия» Екатерины II. М., 1993. С. 67.
В работе Е. П. Корякиной изучается вопрос об идеях, послуживших основой для предлагавшихся графом проектов реформ.14 Интересно, что материалом для анализа послужили вступления (преамбулы) к проектам. По мнению Е. П. Корякиной, необходимо изучать не только мотивы, но и определенные стереотипы политического сознания.15 Автору удалось составить картину взглядов Шувалова. В ее исследовании граф предстает как государственный деятель, стремящийся продолжать и развивать идеи Петра I. Наиболее важными для него категориями Е. П. Корякина считает «казенный интерес» и благо поданных16.
Е.В.Анисимов изучив идеологию, характерную для царствования Елизаветы Петровны, пришел к выводу о том, что подобный лозунг имел лишь пропагандистское значение, в то время как на практике в политике Шуваловых заметна самостоятельность предлагавшихся идей.17.
А.Б.Каменский отметил, что в 1750-е гг. внутриполитический курс, проводимый правящими кругами Российской империи, претерпел существенные изменения. С именем П. И. Шувалова исследователь связывает проведение масштабных реформ, во многом опиравшихся на идейное наследие Петра I. По мнению А. Б. Каменского основные предложения П. И. Шувалова соответствовали передовому европейскому опыту.18.
Таким образом, в историографии представлены работы описывающие деятельность учреждений, влиявших на проводимую внутреннюю политику, изучалась идеология реформ и содержание предлагавшихся мероприятий.
Весьма характерным при анализе собственно проектов является источниковедческий подход. Данная линия представлена, прежде всего, именами Ю.В.Готье19 и С. О. Шмидта. Ю. В. Готье предпринял попытку восстановления считающегося утраченным проекта А. П. Волынского «О.
14 Корякина Е. П. Идеология абсолютизма и политические взгляды П. И. Шувалова // Вестник МГУ. Сер.8. История. 1991. № 5. С. 17−26.
15 Корякина Е. П. Указ. соч. С. 17.
16 Корякина Е. П. Указ. соч. С. 24.
17 Анисимов Е. В. Россия в середине XVIII в.: борьба за наследие Петра. М., 1984. С. 45.
18 Каменский А. Б. От Петра 1 до Павла I. Реформы в России XVIII в.: опыт целостного анализа. М., 2001. C.29I.
19 Готье Ю. В. Проект А.П.Волынского // Дела и дни. Пг., 1922. Кн.З. С. 1−31. поправлении государственных дел". Исследователя интересовали источники и литература, использованные Волынским. Автор также стремился свести в единое целое разрозненные фрагменты проекта и понять, какое значение он мог бы иметь.
С.О.Шмидт решал схожую задачу применительно к проекту Шувалова «О.
20 разной государственной пользы способах". Исследователь стремился выявить круг проектов, которые могли послужить Шувалову в качестве исходного материала для написания собственных предложений. При этом обращается особое внимание на общность многих идей Шувалова с теми представлениями, что изложены в проектах А. П. Волынского. По мнению С. О. Шмидта у Шувалова «был очень большой план государственных преобразований, едва ли уступавший по обширности плану Волынского».21.
Широкое распространение при изучении проектов получил и другой подход. Это деление предложений по отраслевому (профессиональному) признаку. Исследователь выбирал в качестве объекта изучения проекты в финансовой сфере и рассматривал их рациональную составляющую. Так С. М. Троицкий изучал предложения П. И. Шувалова, посвященные финансовым вопросам, Ю. В. Готье анализировал административные проекты Шувалова.22 Важно, что авторы оценивают деятельность Шувалова, сравнивая его предложения с воззрениями других авторов. В то же время анализ только одной группы проектов ограничивает выводы исследования, не позволяет выявить особенности деятельности Шувалова.
Существенное влияние на деятельность Шувалова оказывало идеологическое наследие Петровской эпохи. Поэтому при изучении данной темы привлекались исследования, посвященные анализу проектов первой четверти XVIII века. Работа Н.П.Павлова-Сильванского целиком посвящена.
20 Шмидт С. О. Проект П.И.Шувалова «О разных государственной пользы способах». // Исторический архив. 1962 № 6. С. 100−118.
21 Шмидт С. О. Проект П.И.Шувалова «О разных государственной пользы способах». С. 102.
22 Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII веке. М., 1966.276 е.;
Готье Ю. В. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II. М.- Л., 1941. T.2. 304 с. проектам Петровской эпохи. Исследователь ставил перед собой задачу выяснить, как общество относилось к преобразовательной деятельности Петра I. Н.П.Павлов-Сильванский стремился выделить идеологическую составляющую в проектах и провести классификацию авторов по их философским взглядам. Наиболее отчетливо исследователь выделил 2 группы «прибыльщиков» (авторов проектов). Одну из них составляли апологеты западноевропейских культурных образцов, которые они копировали даже в мелочах. Яркий представитель этого течения — Ф. Салтыков с проектами введения «пенни-почты» по английскому образцу.
Другую группу составила, по мнению автора, так называемая «московская школа». Самым видным ее представителем он считает известного И. Т. Посошкова. Представители данной группы базировались совсем на другой системе ценностей, поскольку с западным опытом были знакомы слабо. Поэтому их идеи были плодом личного творчества. Также делается оценка практичности и осуществимости отдельных предложений.24 К достоинствам данного исследования можно отнести изучение большого комплекса источников, попытку выявить различные типы проектов.
Изучению проектов Петровского времени посвящена и одна из глав.
25 работы П. Н. Милюкова. Автор сосредоточился на таком интересном вопросе, как роль проектов в законодательной деятельности Петра I. В итоге, разобрав влияние проектов на содержание законов, П. Н. Милюков приходит к следующему выводу. Вопросы для прожектеров формулировала жизнь, варианты ответов предлагали более или менее знающие люди, задача же царя заключалась в выборе варианта, который бы можно было применить на практике.26.
23 Павлов-Сильванский Н. П. Проекты реформ в записках современников Петра Великого // Записки историко-филологического факультета Санкт-Петербургского Университета. 1897. 4.42. С. 1−142.
24 Павлов-Сильванский. Указ. соч. С. 112.
25 Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб, 1905.679 с.
26 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 437.
Примечательно, что П. Н. Милюков не обращал внимания на язык документа и, как сам признавал, излагал смысл проекта «не стесняясь порядком изложения автора».27 Такие методики сохраняли свою популярность и у следующих поколений историков. Исследователи свободно меняли фрагменты текста местами. Благодаря этому источник становится более понятным для исследователя, однако теряется та структура, которую выстраивал автор проекта, становятся непонятными его резоны при компоновке текста определенным образом.
Таким образом, традиционные методики исторических исследований, применяемые при изучении данного вопроса, имеют серьезные ограничения. «За кадром» зачастую остаются сами тексты проектов. Однако необходимо отметить, что существуют и традиции, связанные с изучением и интерпретацией письменных текстов. Именно к помощи этих методик мы и собираемся прибегнуть в нашем исследовании.
В Британии еще в 1930;е гг. стала складываться традиция изучения интеллектуальной истории, одним из основателей которой был Д.Коллингвуд. В своих исследованиях он стремился подчеркнуть историчность политической мысли и мысли вообще. Наиболее известными представителями данного течения, помимо самого Коллингвуда, стали Квентин Скиннер и Джордж Покок. К. Скиннер получил известность в первую очередь благодаря своим исследованиям английской политической мысли XVII в. Он стремился изучить логику самого автора, определить, что именно он хотел сказать.
Д.Покок предложил стройную и логичную концепцию изучения политического дискурса. Данное направление нельзя отождествлять с изучением политического сознания, поскольку автор предлагал рассматривать литературу, которая после своего написания приобретает самостоятельный смысл, который не всегда предполагал автор. Джордж Покок предлагал изучать.
27 Там же. С. 386.
28Скиннер К. Коллингвудовский подход к истории политической мысли: становление, вызов, перспективы// Новое литературное обозрение. 2004. № 66 С.
29 J.G.A.Pocock. Virtue, Commerce and History. Cambridge., 1985. P. 1−17. составные части политической литературы. Это профессиональные языки, элементы чужого опыта, использованные автором, риторические приемы, характерные для его текста. Интересной представляется также мысль о том, что каждый политический язык определенной эпохи предписывает контекст, внутри которого он может быть осознан. Одним из основных недостатков такого подхода было то, что исследовалась деятельность крайне ограниченного круга наиболее известных авторов, без учета культурного и институционального контекста. Из-за таких особенностей данного подхода один из критиков назвал его «салонной игрой».30.
Иную методику изучения текстов предложили исследователи, придерживающиеся структуралистского подхода. При всей неоднородности интеллектуального течения, известного под названием «структурализм», в нем все же можно выделить некоторые общие черты. Это в первую очередь интерес к знакам и знаковым системам. Очень существенную роль для изучения текстов и осознания их роли в жизни общества сыграли работы Мишеля Фуко. Французский философ занимался изучением тех исторически меняющихся структур, которые определяют возможность мнений и суждений в различные исторические эпохи.31 В то же время к недостаткам данной концепции можно отнести то, что при таком изучении текстов автор произведения как самостоятельный субъект фактически нивелируется исследователем, а сам текст приобретает самодовлеющее значение.
Другое направление в рамках структуралистской модели развивал Р. Барт. Согласно его концепции (мы будем говорить о тех идеях Барта, которые принято именовать постструктуралистскими), именно текст является исключительным средством выражения этических, идеологических взглядов автора на реальность. Но при этом текст никогда не является выражением мыслей только самого автора. «Текст представляет собой не цепочку слов, выражающих единственный, как бы теологический смысл (сообщения Автора.
30 Wilson J. Two concepts of Quentin Skinner//www.voiceoftheturtle.org/showarticle.php?aid=152.
31 Фуко M. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. М., 1994. С. 87.
Бога), но многомерное пространство, где сочетаются и спорят друг с другом различные виды письма, ни один из которых не является исходным, текст соткан из цитат, отсылающих к тысячам культурных источников"32. Помимо теоретических разработок Барт стремился на практике продемонстрировать особенности стиля, применяемого писателями различных эпох33.
В России идеи постструктурализма развивала московско-тартусская школа. Необходимо отметить, что помимо Р. Барта исследователи, составлявшие данную школу находились под мощным влиянием М. М. Бахтина, предлагавшим изучать знаки, и настаивавшем на их изменчивой, динамической природе34.
Изучение же таких знаковых систем позволяло представителям данной школы анализировать духовный мир изучаемых человеческих личностей. Исследователи стремились определить интеллектуальные горизонты своих героев, систему координат, в которых они действовали. Представители данной школы стремились определить стиль, в котором их герои стремились выстроить свою жизнь и биографию. По словам J1.M. Баткина, одного из видных представителей школы, изучавшего деятелей итальянского Возрождения, «важно не то, что гуманисты. ссорились., важно, как ссорились гуманисты. Даже грязью они поливали друг друга, имея перед глазами античные образцы эпиграмматики и сатиры. Во вражде и склоке, как и в дружбе, они обнаруживали свойственный им стиль общения"35.
На российском материале подобные исследования успешно проводил Ю. М. Лотман. К примеру, им было проведено изучение биографии А. С. Пушкина и определены те черты, которые поэт преднамеренно «конструировал» в своей биографии36. Таким образом представители московско-тартусской школы сумели достаточно гармонично соединить в.
32 Барт Р. Смерть автора // Барт Р. Избранные работы. М., 1994. С. 388.
33 Barthes R. Writing and revolution // Yale French Studies. 1967. № 39. Pp. 77−79.
34 Лотман Ю. М. Наследие Бахтина и актуальные проблемы семиотики // Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб., 2002. С. 148.
35 Баткин Л. М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995. С. 114. Л. М. Баткин на протяжении своей исследовательской деятельности испытывал сомнения в корректности термина «стиль», однако в своих работах 1990;х гг. он возвращается к данному понятию. См.: Итальянское Возрождение. С. 17.
6 Лотман Ю. М. Пушкин. Биография писателя //Лотман Ю. М. Пушкин. СПб., 2003. С. 57−58. своем подходе методики, позволявшие изучать как сам текст, так и фигуру его автора.
В работах российских исследователей получила развитие и идея Р. Барта о необходимости вычленять в тексте цитаты и заимствования. Удачную методику для вычленения подобных фрагментов предложил С. С. Аверинцев. Это концепция центонного строения текстов. Одним из исследователей, успешно использовавшим данную теорию для решения задач изучения текстов является И. Н. Данилевский. По его словам «теория центона переносит акцент с формы на исходное содержание цитат, утраченный, но подразумеваемый контекст, из которого они вырваны. Новой же произведение, состоящее из центонов, больше напоминает не мозаику,. а коллаж. Каждая составляющая его продолжает «невидимо» пребывать в прежнем — знакомом читателю и узнаваемом имтексте и, одновременно, включается в новые семантические связи, образуя принципиально новый текст"37.
При изучении стилей или амплуа в основном исследователи оперировали художественной литературой изучаемой эпохи. Именно она воспринимается как основной источник идей, из которых конструируется человеком собственная биография. В силу того, что основной акцент при этом делается на известные сочинения, то взгляд исследователей фокусируется в первую очередь на последнем тридцатилетии XVIII в.
Для того чтобы разобраться в данном вопросе, мы будем в своем исследовании опираться на изучение популярных сочинений, посвященных правилам хорошего поведения придворного в XVIII веке. Такая литература, достаточно популярная на протяжении всего рассматриваемого периода составляет тот массив литературы, из которой выходят самые известные литературные произведения. За каждой большой концепцией и каждым крупным писателем всегда следуют множество последователей, плагиаторов и подражателей, посредством текстов которых исходная «большая» идея получает широкую известность в среде читающей публики. При этом мы будем.
37 Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIV вв.). М., 2001. С. 13. ссылаться на авторитет такого исследователя как Роберт Дарнтон, изучающего проблемы «литературных низов» и социальной истории идей на опыте французского Просвещения. По его мнению, невозможно составить представление об интеллектуальной жизни Франции в XVIII в., изучая только г о.
Вольтера и равных ему по уровню известности писателей. В одной из своих работ Дарнтон анализирует произведения писателей французского «литературного дна» эпохи Просвещения. Автор показывает, что Великая французская революция в своих крайних эгалитистских проявлениях отражала воззрения именно этих маргинальных литераторов39.
Интересным и важным исследованием, дополняющим работы московско-тартусской школы является книга Ричарда Уортмана «Сценарии власти».40 Автор стремился показать основные составляющие идеального образа монарха, который затем транслировался подданным. Р. Уортман указывает на роль Петра I в создании этого образа и изменения, произошедшие в трактовке образа после его смерти. Исследователь уделяет не очень много внимания интересующему нас периоду в сравнении с XIX веком, однако данная работа интересна как одна из первых попыток изучения вопроса.
Помимо изучения самих текстов и личности автора необходимо охарактеризовать и систему социальных связей, в которых действовал П. И. Шувалов. Проблема существования аристократии как социальной группы в России изучена еще достаточно слабо. Данное направление стало развиваться начиная со второй половины XX в., при этом в условиях серьезных ограничений на изучение данной темы в Советском Союзе первоначальный задел был осуществлен американскими русистами. Существует всего лишь несколько работ, посвященных деятельности различных группировок в российской элите в XVIII в. Интерес в этом отношении представляет работа Д.
38 Darnton R. In search of the Enlightenment: recent attempts to create a social history of ideas // The Journal of Modern History. 1971. Vol. 43. № 1 P. 113−132.
39Дарнтон P. Высокое Просвещение и литературные низы в предреволюционной Франции // Новое литературное обозрение. 1999. № 37.
40 Уортман Р. Сценарии власти. М., 2000. С. 94.
Рэнсела, посвященная изучению «партии» графа Н. И. Панина 41. Автор, используя в основном материалы личной переписки и донесения иностранных дипломатов, сумел проанализировать персональный состав группы, поддерживавшей Никиту Ивановича в его придворной борьбе. В то же время работа в основном посвящена изучению деятельности самого Никиты Ивановича, практически ничего не сказано о том, какую роль играли сторонники Панина в этой борьбе.
Несколько иной подход заявлен в работе Роберта Крамми, посвященной изучению боярства как явления в Московском государстве в XVII веке42. В отличие от Девида Ренсела Крамми занимался изучением боярства в целом, как специфического феномена. Крамми подчеркивал роль семейных связей для каждого представителя знатных фамилий Московской Руси и в итоге приходит к выводам о том, что все подобные группировки были небольшими по численности и существовали непродолжительное время. Также автор стремится доказать, что в ожесточенных схватках за власть участвовали лишь некоторые придворные группы, в то время как большинство стремилось дистанцироваться от происходящих событий43. Работа Р. Крамми представляет несомненный интерес, однако необходимо отметить, что выводы носят очень общий характер, примеры из деятельности конкретных семейных групп носят отрывочный характер, а персональный состав групп практически не прописан.
До некоторой степени такие пробелы в определении состава семейных группировок восполняют исследования П. В. Седова и О.В. Новохатько44. П. В. Седов определил, что семейные общности в России не являются четкими кланами, а соединяют в себе черты родовой, соседской и церковной общины45. О. В. Новохатько стремилась продемонстрировать повседневные контакты.
41 Ransel D. The politics of Catherininan Russia: The Panin Party. New Haven, 1975. См. также работы Дж. Ле Донна: Le Donne J.P. The eighteenth-century Russian nobility // Cahiers du monde ruse et sovietique. 1993. Vol.34 P.139−147.
42Crummey R.O. Aristocrats and servitors. The boyar elit in Russia 1613−1689. Princeton, 1983.
43 Ibid. P. 86−95.
44 Седов П. В. Закат Московского царства. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. С.97−102- Новохатько О. В. Управленцы среднего звена в XVII веке: неформальные контакты служилых по отечеству и приказных // Отечественная история. 2005. № 3. С. 159−169.
45 Седов П. В. Указ. соч. С. 199. служилых по отечеству и приказных, а также условия, в которых происходило общение46.
Валери Кивельсон на основе изучения социальных связей провинциального дворянства России XVII в. представила свое видение проблем покровительства в России47. По мнению автора, глубинные параллельные структуры протежирования были характерны для многих недостаточно централизованных государств Европы раннего Нового Времени48.
В нашем исследовании мы попытаемся восполнить существующий пробел в изучении аристократических кланов. Во-первых, мы сделаем попытку охарактеризовать персональный состав семейной группы Шуваловых, определить характер той помощи, которую они могли оказать своей группе. Во-вторых, в наши задачи входит собрать известные нам сведения о тех лицах из более низких по сравнению с Шуваловыми социальных слоев, которые входили в их группу и функции, которые они выполняли.
В результате проведенного анализа историографии мы можем отметить, что по данной теме накоплен достаточно большой массив знаний. Тщательному изучению подвергалось содержание проводившихся реформ, их идеология, государственные учреждения, связанные с осуществлением подобных мероприятий. В то же время меньшее внимание уделялось тем смыслам, которые в свои предложения вкладывал сам автор, причины, побуждавшие его подавать проекты. С другой стороны накоплен достаточно большой арсенал методик, позволяющих разносторонне изучить тексты предложений, выявить правила составления подобных документов. Исходя из анализа историографии, в нашем исследовании была предпринята попытка оценить значение деятельности авторов проектов для функционирования государственного аппарата, определить особенности подобных действий, систематическому изучению подвергались тексты предложений.
46 Новохатько О. В. Указ. соч. С. 168.
47 Кивельсон В. Родственные связи и покровительство в провинциальной политике XVII века//Сословия и государственная власть в России. Международная конференция-чтения памяти академика Л. В. Черепнина. 1994. 4.2. С. 242−252.
48 Там же. С. 242.
Источники.
Для настоящего исследования основным источником являются проекты Петра Ивановича Шувалова, а также других авторов изучаемого периода.
Личный фонд Петра Ивановича Шувалова до сих пор не обнаружен и считается утраченным, поэтому не существует и комплекса проектов графа, сосредоточенного в одном хранилище. Практически не известны и черновики проектов, что существенно осложняет работу по изучению начальных этапов работы по созданию проектов.
Значительная часть проектов направлялась П. И. Шуваловым в Правительствующий Сенат, поэтому при сборе материала по теме диссертации в первую очередь изучались документы этого учреждения. Основной массив документов Сената за период XVIII века сосредоточен в Российском Государственном архиве Древних Актов, фонд 248. Часть проектов хранится в журналах и протоколах Сената за определенный год, 49 другие — в материалах Сената, посвященных деятельности определенных ведомств (Монетная контора, Соляная контора)50. Как правило, эти проекты являются писарскими копиями без каких-либо пометок автора.
Часть проектов Шувалова опубликована. Прежде всего, это относится к проектам о чеканке медной монеты. Значительная их часть содержится в сборнике, выпущенном при поддержке великого князя Георгия Михайловича.51.
Данные проекты относятся к периоду 1757−1760 годам .
Кроме того, внимание археографов привлекли проекты П. И. Шувалова, посвященные развитию в империи военного образования. Были опубликованы.
49 Шувалов П. И. Проект об отмене ящичных сборов. (Российский государственный архив древних актов (далее РГАДА). Ф.248 кн. 3671 Лл. 709−715).
50 Шувалов П. И. Проект о равной цене на сол. (РГАДА Ф.248. кн. 2506)-Шувалов П. И. Проект об учреждении Медного Банка .(РГАДА Ф. 248 кн. 3594).
51 Романов Г. М. Монеты царствований императрицы Елизаветы I и Петра III. СПб., 1896. T.1.
52 Шувалов П. И. Проект 1760 г. о чеканке медной монеты.// Монеты Елизаветы. С.232−235- Шувалов П. И. Предложение об учреждении артиллерийского банка // Монеты Елизаветы. С.224−225, Шувалов П. И. [Предложение о чеканке медной монеты из расчета 16 рублей из пуда меди]. С.202−203, все три проекта, посвященных этому вопросу53. Также С. О Шмидт издал проект «О разных государственной пользы способах"54.
Необходимо отметить, что один из проектов П. И. Шувалова был опубликован отдельным изданием уже в 1758 г. Это предложение о рекрутском наборе55.
Для нашей темы одним из наиболее интересных вопросов является выяснение общего и особенного в проектах Шувалова в сравнении с творчеством других авторов первой половины XVIII в. Данная группа источников рассеяна по различным архивным фондам. Часть проектов хранится в фонде Комиссии о коммерции56, другие находятся в фондах"Финансы", «Военные дела», «Новые дела» РГАДА57. Некоторые проекты опубликованы.58 Дополнительную сложность при работе с материалами этой группы составляет то, что многие проекты 1720-х-1730-х гг. являются анонимными. Во многих случаях необходимо также определять время создания проекта.
Для лучшего понимания того, как сам автор позиционировал свои проекты и заслуги, привлекались такие материалы как «Объяснение П. И. Шувалова о собственных его заслугах по военной и гражданской части».59 В нем автор обосновывает полезность своих предложений. Интерес представляет иерархия проектов. Кроме того, около 1757 г. был составлен «Реестр предложений.
53 Шувалов II.И. [Записка о высшем военном образовании] // Рождественский С. В. Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII — XIX веках. СПб. T.I. 1912. приложения. С.33−43;
Шувалов П. И. Проект об учреждении при артиллерии шляхетного кадетского корпуса с классом военной науки.// Жервэ Н. П. Строев В.Н. Исторический очерк 2 кадетского корпуса СПБ. 1912 Приложения. С.4−32. П. И. Шувалов О высшей военной школе// Вопросы военной истории Россини XV111 и первой половины XIX веков. М. 1969. С.390−404.
54 П. И. Шувалов О разных государственной пользы способах // Исторический архив. 1962 № 6. С.104−118.
55 Предложение о разделении губерний на 5 частей и генеральное учреждение о ежегодном сборе с государства рекрут. СПб. 1758.41 с.
56 Б. Г. Юсупов. Об умножении в Российской империи серебра. (РГАДА. Ф.397.0п.1 Д. 27. Лл.1−4 об) — Проект о банке казенном. (РГАДА Ф.397 Оп.1 Д. 24. Лл. 2−16).
57 Проект о провианте. (РГАДА. Ф.20. Оп.1 Д. 51. Лл.1−3- Проект о рекрутах. (РГАДА.Ф.ЗО Оп.1 Д. 54 Лл.1−5- мнение о рекрутах впредь для армии, флота и артиллерии), (РГАДА.Ф.ЗО Оп.1 Д. 54 Лл.6−10об.).
58 О содержании в мирное время армии // Чтения в обществе истории и древностей российских. 1897. кн.1 С.29−52- Ломоносов M.B. О сохранении и размножении народа Российского // Ломоносов M.B. Полное собрание сочинений. М., 1952. T.6. С.383−403- Татищев B.H. О сочииении истории и географии Российской.// Попов H.A. В. Н. Татищев и его время. M., 1861. С.663−696- Он же. Рассуждение о ревизии поголовной. // Попов Н. А. В. Н. Татищев и его время. M., 1861. С. 716−758.
59 Шувалов П. И. Объяснение П.И.Шувалова о собственных его заслугах по военной и гражданской части.(РГАДА Ф. 11 Оп. Д. 316. Лл. 1 -8об. генерал-поручика Шувалова, поданных в Правительствующий сенат"60. Реестры не включают все проекты Шувалова, однако позволяют увидеть, что Шувалов считал самым важным в своей деятельности. Необходимо было увидеть, в каком порядке упоминаются Шуваловым проекты различной тематики.
Для того чтобы выяснить, как П. И. Шувалов использовал в своих проектах законодательство, приводимые им ссылки на указы и манифесты сравнивались с текстами, опубликованными в Полном собрании законов Российской империи (первое собрание)61. Однако не менее важным был вопрос о том, какие именно законодательные акты были широко известны. С этой целью использовались опубликованные в первой половине XVIII века сборники законодательных актов62.
Важную роль при изучении данной темы играют делопроизводственные материалы, в первую очередь протоколы заседаний Правительствующего Сената. Связано это с тем, что далеко не все свои предложения в 1740-е гг. П. И. Шувалов подавал в письменном виде. Достаточно велик процент «словесных рассуждений». П. И. Шувалов подавал в письменном виде. Достаточно велик процент «словесных», то есть устных рассуждений. Сведения о таких проектах мы можем найти в первую очередь в журналах и протоколах Сената, изданных в «Сенатском архиве» или же хранящихся в архивном фонде Сената63. В протоколах не приводится полный текст проекта, хотя в некоторых случаях цитируются значительные по размерам отрывки. Задача протокола иная — перечислить обсуждавшиеся на заседании вопросы и принятые по ним решения. В силу этого данный вид источников использовался преимущественно при составлении реестра предложений Шувалова. Иной была.
60 Реестр предложений генерал-поручика Шувалова, поданных в Правительствующий сенат. (РГАДА Ф.242. Оп.113 Д. 1467. л.1−14.
61 Поскольку в данном исследовании использовались только материалы, помещенные в первое собрание, далее в сносках это особо отмечаться не будет.
62 Указы блаженной и вечнодостойной памяти государя императора Петра Великого. СПб., 1739. Указы блаженной и вечнодостойной памяти великой государыни императрицы Екатерины Алексеевны и государя императора Петра Второго. СПб., 1743.
63 Сенатский архив. Спб., T. VII, 1895. Сенатский архив. Спб., Т. VIII, 1897- Сенатский архив. Спб., T. IX, 1907. Сенатский архив. Спб., T. X, 1903. роль особых сенатских журналов. Создававшиеся по наиболее важным и актуальным вопросам, они содержат полное изложение текста проекта и принятые решения. В то же время в тексте журнала не фиксировались мнения сенаторов, которые они высказывали в процессе обсуждения. Сенатор-участник заседания мог лишь зафиксировать факт своего несогласия с предлагаемым решением, в форме так называемого «особого мнения».
Одним из самых важных вопросов для нашего исследования было выявление того интеллектуального фона, в котором действовал П. И. Шувалов, литературы, на которую он мог ориентироваться при разработке своих предложений. Для того чтобы собрать сведения о той литературе, которую читали в столице Российской империи в изучаемый период были использованы журналы выдачи книг Библиотеки Санкт-Петербургской Академии наук64. Библиотека Академии Наук на тот период времени была одной из немногих, в которой могли работать читатели и книги из которой они могли брать на дом. Сохранившиеся журналы выдачи книг позволяют выяснить читательские пристрастия и популярную общественно-политическую литературу изучаемого исторического периода.
Немаловажным источником для нашего исследования были мемуары. В подобной литературе содержатся оценки тех или иных действий П. И. Шувалова и его семейной группы, рассказывается о тактике его действий. В исследовании использовались все значимые мемуарные источники по данной теме, такие как записки Екатерины II, воспоминания Я. П. Шаховского и другие65.
Поскольку количество известных исследователям мемуаров, посвященных изучаемому периоду невелико, для уточнения сведений привлекалась опубликованные донесения иностранных дипломатов, находившихся в Санкт.
64 Журнал выдачи книг на дом и во временное пользование (далее Журнал выдачи книг) за 1724−1725 гг. (Петербургский филиал архива Академии Наук, (далее ПФ ААН). Ф. 158, on. 1, д. 406- Журнал выдачи книг. за 1725−1733, 1745, 1749 гг. (Там же. Д. 407- Журнал выдачи книг. за 1732−1735 гг. (Там же. Д. 408- Журнал выдачи книг. за 1753−1757 гг. (Там же. Д. 409- Журнал выдачи книг. за 1755−1757 гг. (Там же. Д. 410).
65 Записки Матвея Артамоновича Муравьева // Российский архив. М., 1994. Кн.5 С. 7−81- Данилов M.B. Записки артиллерии майора. М. 1842- Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. СПб.: Б. и, 1906. 84 с. Шаховской Я. П. Записки // Империя после Петра. М., 1998. С. 9−224.
Петербурге в 1740-е-1750-е гг66. В то же время необходимо указать на тот факт, что сведений о самом П. И. Шувалове в донесениях не очень много. Это связано с тем, что на протяжении всей своей деятельности он занимался по преимуществу вопросами внутренней политики, в то время как иностранных дипломатов интересовали в первую очередь вельможи, причастные к определению внешнеполитического курса Российской империи.
При изучении данной темы привлекалась также частная переписка самого П. И. Шувалова и его противников. Она позволяет дополнить сведения, которые содержатся в мемуарной литературе в части взаимоотношений при дворе Елизаветы Петровны. Кроме того, П. И. Шувалов, пользуясь своим высоким придворным статусом, в некоторых случаях напрямую обращался с письмами к императрице, приводя дополнительную аргументацию в пользу своих идей. Из переписки других лиц особый интерес представляют письма великой княгини Екатерины Алексеевны английскому посланнику Ч.Уитворту. Будущая императрица Екатерина II, готовясь к борьбе за власть, уделяет немало внимания анализу деятельности своих возможных противников, к числу.
67 которых относились и Шуваловы.
66 Донесения секретаря саксонского посольства Пецольда с января 1742 по март 1744 г. // Сборник Русского исторического общества. (Далее-Сб. РИО) СПб., 1871. T.6- Письма и бумаги французских послов при русском дворе // Сб. РИО. Т. 96 Донесения и другие бумаги английских послов, посланников и резидентов при русском дворе с 7 марта 1741 г. по 16 июля 1742 г. // Сборник Русского исторического общества. (Далее — Сб. РИО) т.91- Переписка английского посланника Гая Диккенса с герцогом Ньюкастельским //Сб. РИО. T.148- Донесения секретаря саксонского посольства Пецольда с января 1742 по март 1744 г. // Сб. РИО. СПб., Т.6.
67Шувалов П. И. Письма императрице Елизавете Петровне. (РГАДА. Ф.11. Оп.1 Д.316: Шаховской П. Я. Письма императрице Елизавете Петровне. (РГАДА, ф.11. оп.1 д. 789 Лл. 1−24.) — Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны и английского посла Ч. Уильямса// ЧОИДР. 1909. Кн. 2. С. 1−361.
Заключение
.
Проекты преобразований, которые подавал П. И. Шувалов, были необходимы для нормального функционирования государственного аппарата. В силу занятости вопросами текущего управления чиновники ключевых государственных структур не имели возможности заниматься разработкой долгосрочных планов. В некоторых случаях даже обычная систематизация П. И. Шуваловым имевшейся в распоряжении Правительствующего Сената информации уже позволяла ему выдвигать предложение о реформах, имевших большое значение для государства.
П.И.Шувалов не ограничивался одним лишь переложением и дополнением известных чиновникам идей. Вся деятельность графа была жестко систематизированной и посвященной решению нескольких насущных государственных проблем: разрешению финансовых проблем, усилению армии, развитию податного населения.
Наряду с П. И. Шуваловым проекты государственных преобразований создавали десятки авторов, практика подачи таких документов была чрезвычайно распространена в Российской империи в изучаемый период. Популярности проекта как метода взаимодействия с государственным аппаратом способствовало то обстоятельство, что подобная практика накладывалась на традиционное представление о роли придворного как советника при монархе, предлагающего ему идеи, важные для развития государства. Для самого же советника такая деятельность давала возможность поддерживать высокий личный и семейный придворный статус. Уникальность деятельности П. И. Шувалова состояла в том, что в отличие от всех прочих вельмож елизаветинского царствования, для которых подача проектов была одной из возможностей заявлять о себе, для графа подобная практика стала фактически главным механизмом поддержания придворного статуса.
Масштабность деятельности П. И. Шувалова, скорость, с которой он создавал свои предложения, зачастую рождала в придворной среде негативную реакцию. В популярных «наставлениях истинного придворного» приводились перечни качеств «хорошего» и «плохого» советников. По ряду параметров (мстительность, покровительство своим клевретам) П. И. Шувалов соответствовал образу «дурного советника». По нашему мнению именно этот факт, соответствие между поведением графа и описанной в популярной литературе модели действий «дурного советника» и помогло закреплению в сознании современников устойчивого негативного образа графа.
Изучение основных идеологических ценностей, к которым апеллировал граф П. И. Шувалов, позволило сделать следующие выводы. Основные ценности.
— благо империи, императрицы и подданных, желание их гармонично сочетать.
— не являлись новшествами для середины XVIII в. Роль П. И. Шувалова состояла в том, что он свел все компоненты воедино и стремился воплотить их на практике. Идеологические постулаты, которые П. И. Шувалов формулировал в своих проектах, находили свое воплощение в предлагавшихся им практических мерах. В связи с этим представление о том, что графу было важно просто увлечь всех какой-нибудь новинкой и тем самым повысить свой придворный или социальный статус, нуждается в серьезной корректировке. Такие намерения тоже были, однако исходным был мотив доказательства на практике полезности предлагаемых действий, очень важный для популярных философских систем XVII в.
Идеологические основания деятельности Шувалова были слабо связаны с уже хорошо известными к тому моменту в России сочинениями просветителей, в первую очередь французских. Базовые ценности Шувалова восходят скорее к более ранним концепциям божественного характера монаршей власти, необходимости раскрытия человеческих способностей, сложившихся к концу XVII в. и развитых С. Пуффендорфом, и начиная с 1720-х гг. активно проникавших в Россию.
Не являясь прямым продолжателем дела Петра I, поскольку гораздо большее внимание Шувалов уделял нуждам и инициативе подданных и не верил в эффективность жестких административных методов управления, граф был в идейном плане, в плане философских систем, которые служили источником идей, гораздо ближе к нему, чем к деятельности государыни Екатерины II. Ее идейный багаж уже во многом формировался под влиянием Ш. Л. Монтескье и других французских просветителей. По нашему мнению, представления о том, что именно с деятельности П. И. Шувалова началось зарождение идеологии просвещенного абсолютизма времен Екатерины II, требует дополнительной аргументации. В то же время нельзя утверждать, что роль П. И. Шувалова в идеологическом отношении сводилась к попыткам воскрешения «петровского наследия», поскольку граф достаточно критически воспринимал внутриполитическую ситуацию в империи на рубеже 1725−1726 гг.
Успешность и заметность деятельности П. И. Шувалова объяснялась сочетанием многих факторов. Успеху способствовали мощные придворные позиции самого автора и его клана. «Дом» Шуваловых был одним из наиболее могущественных на протяжении всего периода царствования Елизаветы Петровны. Сторонники Шувалова брали на себя важные функции переписки его проектов, сбора необходимой информации.
Кузен, являющийся фаворитом императрицы, очень весомо влиял на успешность деятельности Шувалова. В то же время родственные связи Петра Ивановича Шувалова и Ивана Ивановича Шувалова, позволявшие при необходимости прибегать к этой поддержке, не означают совпадения взглядов двоюродных братьев по вопросам идеологических оснований деятельности. Если П. И. Шувалов был гораздо ближе к идеологии Петровской эпохи, то на воззрения И. И. Шувалова мощное воздействие оказали произведения французских просветителей.
Еще одним фактором, способствовавшим успехам его деятельности была стабильность и систематичность его действий. П. И. Шувалов занимался разработкой и подачей проектов на протяжении полутора десятилетий. Впечатляют и масштабы его деятельности. Если остальные «сильные люди» елизаветинского царствования (князь Б. Г. Юсупов, князь Н. Ю. Трубецкой, граф.
М.И.Воронцов) подавали проекты время от времени, то счет проектам П. И. Шувалова идет на десятки. Граф упорно боролся за осуществление своих идей, неоднократно возвращался к тем своим проектам, которые были отвергнуты.
Важным условием успешной деятельности графа было и то, что он по своей собственной «доброй охоте» откликался на злободневные вопросы. В отличие от обыденной для изучаемого периода ситуации, когда «мнения» и проекты поставлялись чиновниками по требованию вышестоящих инстанций или самой императрицы, П. И. Шувалов по собственной воле предлагал варианты разрешения наиболее актуальных проблем. Тем самым граф сохранял за собой инициативу, он лично выбирал момент, когда ему удобней всего было обратиться к рассмотрению того или иного вопроса, мог тщательно подбирать все необходимые сведения.
Проведенное исследование структуры и языка проектов позволило проследить их эволюцию на протяжении первой половины XVIII в., определить основные виды аргументации, применявшиеся авторами.
Основные компоненты проекта как особой разновидности деловой документации складываются в первой четверти XVIII в. Нами были выделены несколько разновидностей проектов, распространенных на протяжении всего изучаемого периода. Наиболее массовыми являлись проекты, создаваемые подданными империи. Такие документы по своей структуре близки к прошениям на высочайшее имя, от которых в петровской время и отделяются проекты.
Исследование позволило установить, основные особенности данного вида документации, правила их составления и подачи в высшие государственные учреждения. На протяжении всего рассматриваемого периода проект как особая разновидность документа находился в стадии своего становления. Для определения подобных документов использовались несколько понятий — как более общее «доношение», так и «предложение» и «проект». Ситуация осложнялась тем, что становление деловой документации проходило на фоне формирования норм русского языка и это создавало дополнительные сложности. Лишь к середине 1750-х годов четко определилась структура проектов, принятая для изложения содержания стилистика. Проект постепенно избавлялся от просторечных выражений, свойственной обыденной речи, эмоциональности, формировался особый словарь принятых выражений, в которых следовало описывать ту или иную ситуацию.
Мощным источником влияния на деятельность Шувалова при создании проектов оказывала и традиция устных выступлений связанная с именами античных классиков, в первую очередь Марка Туллия Цицерона. В своих письменных и устных предложениях граф использовал далеко не все риторические тропы, известные на тот момент времени. Однако точность проектов, их детализация, представление их всех в единой стилистике производило сильное впечатление на современников.
Шувалов стремился придать своим проектам убедительность и бесспорность, не дать развернуться дискуссии, убрать или замаскировать все сомнительные моменты. Поэтому содержащееся в финальной формуле уверение в готовности принять критику и исправление своего предложения было всего лишь риторической фигурой, призванной замаскировать истинные чаяния автора.
Одной из побочных ветвей развития литературы проектов оказались те, что были составлены иностранцами. Резко выделявшиеся по стилистике, сведениям, представляемым в тексте они хорошо различимы в общей массе проектов.
Также удалось установить, что из всей гигантской массы указов и иных законодательных актов автор предпочитал ссылаться только на те, которые могли подтвердить его лояльность царствующему монарху. В связи с этим в период царствования Елизаветы Петровны фактически беспроигрышным вариантом было ссылаться на законодательство Петра Великого.
Одним из ключевых факторов успешного прохождения проектов Шувалова была его осведомленность об имеющихся в распоряжении государства ресурсах, принятых методах разрешения той или иной проблемы. Таким образом, наиболее успешным автором проектов мог быть только человек, тесно связанный с государственным аппаратом, каковым и являлся Петр Иванович Шувалов.
Помимо всего прочего в нашем исследовании были применены несколько методик работы с материалом, которые представляются нам перспективными. На базе изучения каталогов старейшей библиотеки Санкт-Петербурга, собрания Академии Наук, впервые были предложены критерии отнесения литературы в разряд «популярной». По нашему мнению, к такой литературе могут быть отнесены издания, которые были неоднократно востребованы читателями. Впервые была проанализирована основная, наиболее популярная литература, бытовавшая в Санкт-Петербурге в изучаемый период. Это позволило лучше понять, какие именно идеи Петр Иванович Шувалов мог почерпнуть из литературы.
Кроме того, для более полного и корректного анализа деятельности нашего героя впервые в исследовательской литературе была предпринята попытка собрать воедино сведения о всех проектах П. И. Шувалова.
Данное исследование и его выводы могут быть использованы при разработке учебных и лекционных курсов по истории России, изучении интеллектуальной истории.
Список используемых сокращений.
ПФ ААН — петербургский филиал архива академии наук.
АМАИВ и ВС — архив музея артиллерии инженерных войск и войск связи.
НЛО — новое литературное обозрение.
ПСЗ — полное собрание законов.
РГАДА — Российский государственный архив древних актов РИО — Русское историческое общество.
ЧОИДР — чтения в обществе истории и древностей Российских ШГФ — штаб генерал-фельдцейхмейстера.
