Подозреваемый в уголовном процессе

Актуальность темы

исследования. Принятый 22 ноября 2001 года и вступивший в силу 1 июля 2002 года, новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации1 призван олицетворять собой результат всех * демократических преобразований, произошедших в правовой системе нашей страны с момента принятия Конституции Российской Федерации 12 декабря 1993 года. Провозглашение в нем того, что одним из назначений уголовно процессуального законодательства является защита личности от ограничений ее прав и свобод в ходе осуществления уголовного преследования, наряду с признанием верховенства норм Конституции и международного права, вывело обеспечение прав и законных интересов личности в сфере уголовного судопроизводства на принципиально новый качественный уровень.

В этом контексте особенно важное значение приобретают проблемы участия в уголовном процессе подозреваемого, как фигуры, которая объективно ф вовлекается в уголовно-процессуальные отношения при наиболее неблагоприятных для целей соблюдения прав личности условиях: дефиците имеющейся в распоряжении органов предварительного расследования информации об обстоятельствах совершения преступленияинтенсивном применении мер уголовно-процессуального принужденияосуществлении не только уголовно-процессуальной, но и оперативно-розыскной деятельности.

Наряду с введением в уголовное судопроизводство большого количества принципиально новых, радикальных по отношению к ранее действовавшему # УПК положений, призванных оказать существенное воздействие на повышение общего уровня обеспечения прав и законных интересов подвергаемых уголовному преследованию лиц, нельзя не отметить факт оставления в практически неизменном виде регламентации правового положения подозреваемого. Данное обстоятельство обусловливает необходимость.

1 Далее — УПК. дальнейшего исследования актуальных проблем теории и практики участия подозреваемого в уголовном процессе.

Изучение правоприменительной практики показывает, что существующий порядок признания лица подозреваемым во многих случаях объективно не позволяет своевременно наделить соответствующим процессуальным статусом лиц, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства в связи с осуществлением в отношении них уголовного преследования. Достаточно часто подозреваемые сначала допрашиваются в качестве свидетелей по обстоятельствам личного их участия в совершении преступления.

Между тем еще 27 июня 2000 года в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» говорилось о необходимости учитывать именно фактическое положение лица в уголовно-процессуальных отношениях1. К сожалению, в новом УПК по прежнему не создано надежных механизмов для реального воплощения на практике указанной правовой позиции. В связи с этим нуждается в более глубокой теоретической разработке понятие и процессуальный статус подозреваемого, в которых обязательно должны найти отражение современные представления о правовом положении личности, вовлекаемой в орбиту уголовно-процессуальных отношений.

Проблему несвоевременности наделения лица надлежащим процессуальным статусом усугубляет предусмотренная в новом законодательстве возможность производства отдельных следственных действий (освидетельствования, назначения экспертизы) до возбуждения уголовного дела, а также объективно существующая практика производства до этого.

1 См.: Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2000. № 5. момента и других процессуальных действий (задержание, допросы, обыски и т. д.)'.

Таким образом, наряду с актуальными проблемами обеспечения прав подозреваемого при применении к нему мер уголовно-процессуального принуждения и производстве следственных действий с участием последнего требуют скорейшей теоретической разработки и новые, ранее не известные практике законодательные аспекты осуществления указанной деятельности.

Изложенные выше обстоятельства требуют глубокого теоретического осмысления новых концепций и идей, оперативного изучения практики применения нового уголовно-процессуального законодательства, ее обобщения и анализа с целью дальнейшего усиления процессуального положения подозреваемого в уголовном судопроизводстве.

Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования в рамках темы рассмотрены правовые отношения, возникающие в процессе непосредственного вовлечения подозреваемого в сферу уголовно процессуальной деятельности правоохранительных органов. Предметом исследования выступают нормы национального (уголовно-процессуального уголовного) и международного права, регламентирующие правовое положение подозреваемого в уголовном судопроизводстветеоретические воззрения на различные аспекты разрабатываемой проблемысудебная и следственная практика. г Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы по результатам изучения и анализа принципов и стандартов международного права и правовых систем зарубежных стран, действующего российского уголовно-процессуального законодательства, судебно-следственной практики разработать целостное, системное представление об институте подозреваемого и подготовить предложения по его правовой и практической реализации.

1 См.: Власова Н. А. Теоретические и правовые основы стадии возбуждения уголовного дела М., 2001. С. 113−114.

Для достижения указанной цели перед исследованием были поставлены следующие задачи: теоретически обосновать необходимость существования процессуальной фигуры подозреваемого, как участника уголовного судопроизводстваобобщить регламентацию правового положения подозреваемого в российском уголовно-процессуальном законодательстве, в документах международного права, а также в законодательстве развитых зарубежных стран, представляющих различные правовые системывыработать определение понятия подозреваемого, в полной мере учитывающее назначение института данного участника уголовного процессараскрыть содержание и структуру процессуального статуса подозреваемогообосновать решение теоретических и практических проблем совершенствования отдельных правовых норм, регулирующих: а) участие подозреваемого в различных следственных действияхб) применение к подозреваемому мер уголовно-процессуального принуждения.

Методология и методика исследования. При исследовании использовались общенаучные и частные методы познания: исторический формально-логическийсистемныйсравнительно-правовойстатистический социологический (включенное наблюдениеанкетирование, опрос респондентов, программированное изучение уголовных дел и др.).

Теоретическую базу исследования составили труды в области философии социологии, общей теории права, международного, уголовного, уголовно процессуального, гражданского, административного права, криминалистики оперативно-розыскной деятельности, общей и юридической психологии.

Нормативной базой диссертационного исследования явились положения закрепленные в Конституции Российской Федерации, уголовном, уголовно процессуальном и другом федеральном законодательстве нашей страны постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации, а также.

Пленума Верховного Суда РФ, ведомственных подзаконных актах (приказах указаниях, распоряжениях, инструкциях правоохранительных органов страны) В работе использованы основополагающие международные правовые акты Организации Объединенных Наций и Совета Европы, законодательство Франции, Австрии, Германии, Англии и США в сфере уголовного судопроизводства.

Эмпирическая база исследования представлена материалами 200 выборочно изученных по специальной программе уголовных дел рассмотренных судами города Москвы и Московской области, а также результатами анкетирования и опросов 300 судей, следователей, прокуроров и адвокатов в городах Архангельске, Владивостоке, Кургане, Москве, Ростове Санкт-Петербурге, Тюмени, в республике Башкортостан, Владимирской Камчатской, Московской, Ростовской и Читинской областях.

В ходе диссертационного исследования использовались обобщения судебно-следственной практики, представления и обзоры правоохранительных органов, материалы исследований других ученых по данной проблематике.

Научная новизна диссертационного исследования. Разработкой проблем института подозреваемого в уголовном процессе занимались многие ученые. В 60-е годы правовому статусу подозреваемого и обеспечению его прав посвящали отдельные работы Н. А. Акинча, С. П. Бекешко, Э. В. Боровский, И. С Галкин, Б. А. Денежкин, J1.M. Карнеева, В. Г. Кочетков, Е. А. Матвиенко, А. А Чувилев, в 80-е и 90-е годы — В. Е. Бочинский, Н. Н. Короткий, Н. А. Козловский И.Л. Лисагор, А. А. Напреенко, Ю. П. Янович и другие. В трудах этих ученых заложена богатая теоретическая база для дальнейшего осмысления проблем участия подозреваемого в уголовном судопроизводстве. Однако, учитывая давность проведения вышеуказанных исследований, можно говорить о необходимости изучения данного института в реалиях настоящего времени.

Заметный вклад в разработку общего правового статуса личности обеспечению прав и свобод личности, а также отдельных проблем участия подозреваемого в уголовном судопроизводстве внесли В. Д. Адаменко, Н. А Белый, В. П. Божьев, Н. В. Витрук, Л. Д. Воеводин, Л. М. Володина, В. Н Григорьев, А. П. Гуляев, А. П. Гуськова, И. Д. Гуткин, В. Я. Дорохов, Н. В. Жогин О.А. Зайцев, 3.3. Зинатуллин, О. В. Качалова, Л. Д. Кокорев, В. М. Корнуков И.Р. Кузуб, Э. Ф. Куцова, A.M. Ларин, В. З. Лукашевич, Е. Г. Мартынчик, Н. И Матузов, Т. Н. Москалькова, О. Я. Мотовиловкер, В. Р. Навасардян, И. Л Петрухин, Р. Д. Рахунов, В. М. Савицкий, А. В. Солтанович, В. А. Стремовский М.С. Строгович, И .Я. Фойницкий, АЛ. Цыпкин, B.C. Шадрин, М. П. Шешуков В.Н. Шпилев, С. П. Щерба, П. С. Элькинд и другие. Однако вопросы института подозреваемого затрагиваются в большинстве работ указанных авторов лишь фрагментарно в рамках рассмотрения других вопросов.

В научных исследованиях последних лет специально изучены: понятие подозрения (И.А. Пантелеев) — право подозреваемого на защиту (А.В. Пивень) процессуальное положение подозреваемого (Е.Э. Цимбарт) — задержание подозреваемого (Веретенников И.А.) — гарантии прав подозреваемого (Чупилкин Ю.Б.). Однако комплексный подход к нормативному регулированию участия подозреваемого в уголовном процессе, как к правовому институту, в этих работах все же не осуществлялся. Более того, указанные труды были созданы до принятия и вступления в силу нового УПК, что объективно не позволило им достаточно полно учесть и отразить особенности современного состояния проблемы.

Таким образом, научная новизна результатов диссертационного исследования определяется комплексным подходом к изучению процессуально правовых и гуманитарных проблем участия подозреваемого в уголовном судопроизводстве, учитывающим концептуальные направления нового уголовно-процессуального законодательства нашей страны.

В результате проведенного исследования выявлены новые закономерности и тенденции дальнейшего развития института подозреваемого в отечественном уголовном судопроизводстве, определены понятие, сущность и значение подозреваемого для уголовного процесса, раскрыты содержание и элементы процессуального статуса данного участника судопроизводства. Это, в свою очередь, позволило обосновать предложения по решению ряда вызывающих острые дискуссии в теории и на практике прикладных проблем характеризующих непосредственное участие подозреваемого в следственных действиях и деятельность по применению к нему различных мер уголовно процессуального принуждения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) вывод автора о неспособности существующего порядка признания подозреваемым (играющего одновременно и роль правового понятия подозреваемого) отразить все основные и необходимые признаки данной процессуальной фигуры в качестве самостоятельного участника уголовно процессуальной деятельности, что, в свою очередь, не позволяет эффективно, и в правозащитных целях функционировать институту подозреваемого в целом;

2) предложение об использовании в науке уголовного процесса и законодательстве определения понятия подозреваемого, под которым понимается лицо, непосредственно вовлеченное в уголовное судопроизводство правомочным на то органом в связи с проверкой предположения о его причастности к деянию, содержащему признаки преступления, на основании сведений, способных стать доказательствами по уголовному делу, до выдвижения против него обвинения;

3) обоснование необходимости введения в законодательство комплекса положений, создающих реальные механизмы функционирования системы норм института подозреваемого;

4) теоретическое обоснование предпосылок и момента завершения нахождения лица в процессуальном статусе подозреваемого в современном уголовно-процессуальном законодательстве;

5) вывод соискателя о целесообразности включения в структуру содержания правового статуса подозреваемого следующих элементов гражданство в уголовно-процессуальном значенииправосубъектность законные интересыправа и обязанностигарантии прав и законных интересов;

6) научно-методические рекомендации, направленные на защиту прав и законных интересов подозреваемого при проведении отдельных следственных действий с его участием и применении к нему мер уголовно-процессуального принуждения;

7) предложения автора о закреплении в действующем уголовно процессуальном и уголовном законодательстве дополнительных правовых гарантий, обеспечивающих законные интересы подозреваемого.

Теоретическое и практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что полученные обобщения и выводы о понятии сущности, значении института подозреваемого в уголовном процессе существенно расширяют теоретическое познание о нем, что, в свою очередь создает благоприятные предпосылки для поиска способов дальнейшего его совершенствования.

Предложения автора могут быть учтены в нормотворческой деятельности при совершенствовании уголовно-процессуального и уголовного законодательства Российской Федерации, подготовке постановлений Пленума Верховного Суда РФ, ведомственных нормативных актов правоохранительных органов, а также непосредственно в правоприменительной практике.

Материалы диссертации могут быть использованы при разработке методических рекомендаций, в преподавании курсов уголовного процесса и криминалистики в юридических вузах, в научно-исследовательской работе, а также непосредственно в практической деятельности дознавателей следователей, прокуроров и судей.

Апробация результатов исследования происходила в форме обсуждения полученных результатов на 3 научно-практических конференциях и теоретических семинарах, внедрения соответствующих научных разработок в учебный процесс и правоприменительную деятельность следственных органов. г Основные выводы, предложения и рекомендации изложены автором в 8 научных публикациях.

Подготовленные соискателем на базе диссертации методические рекомендации по обеспечению личных, имущественных и иных прав подозреваемых на предварительном следствии направлены во все территориальные подразделения Следственного комитета при МВД Российской Федерации.

Основные положения диссертации внедрены в учебный процесс Московского Университета МВД России, Московской академии экономики и права.

Структура диссертации обусловлена целью исследования и вытекающими из нее задачами, и состоит из введения, трех глав (включающих семь параграфов), заключения и списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное диссертационное исследование позволило проанализировать актуальные теоретические и практические проблемы участия подозреваемого в уголовном процессе.

Основными положениями и выводами, сделанными в результате проведенного исследования, являются:

1. Длительность существования процессуальной фигуры подозреваемого в российском уголовном судопроизводстве свидетельствует о том, что наличие ее и в настоящее время является необходимостью, носящей объективный ч % характер.

2. Развитие института подозреваемого имеет четко выраженную поступательную направленность к расширению спектра прав подозреваемого и совершенствованию механизмов их обеспечения, что обусловлено общими демократическими преобразованиями, пронизывающими все сферы нашего общества.

3. Динамика и характер отмеченных социальных преобразований позволяет говорить о сохранении ими указанной тенденции и в дальнейшем, что потребует соответствующих изменений и в институте подозреваемого. Это, в свою очередь, позволяет утверждать о необходимости дальнейшей теоретической разработки процессуального статуса подозреваемого.

4. В нормах международного права, в уголовно-процессуальном законодательстве многих развитых демократических стран (как с континентальной, так и с англосаксонской системой права) имеется совокупность норм, регулирующих участие подозреваемого (вне зависимости от того, каким термином он определяется) в уголовном судопроизводстве.

5. Регламентация участия подозреваемого в международном праве и в странах с англосаксонской системой права осуществляется ситуативно по отношению к тем действиям органов расследования, которые, в силу выраженного принудительно-властного характера, способны причинить вред наиболее важным и общепризнанным правам и свободам человека (аресту, обыску и др.).

6. В зарубежном уголовном судопроизводстве наделение лица процессуальным статусом подвергающегося уголовному преследованию субъекта не ставиться в строгую зависимость от определенных юридических фактов (задержание, вынесение специального постановления и т. д.), а связано непосредственно с осуществлением самых различных, в том числе — и следственных (то есть направленных на получение доказательств), процессуальных действий.- Такой порядок признания лица подозреваемым создает наиболее благоприятные условия для обеспечения прав человека и гражданина при вовлечении его в сферу уголовно-процессуальной деятельности государства. Это, в свою очередь, позволяет говорить о целесообразности включения подобных норм в структуру отечественного законодательства.

7. Совокупность выявленных в существующем порядке признания лица подозреваемым (одновременно играющего роль правового понятия подозреваемого) формально-логических ошибок позволяет говорить о его неспособностиотразить все основные и необходимые признаки данной процессуальной фигуры как самостоятельного участника уголовно-процессуальной деятельности, что, в свою очередь, не может позволить эффективно, должным образом функционировать институту подозреваемого в целом. Об этом свидетельствуют и данные проведенного социологического исследования.

8. С учетом всего имеющегося знания о назначении института подозреваемого в целом, об особенностях действия отдельных его норм в различных процессуальных отношениях, допускающих возможность или предполагающих участие в них подозреваемого, о свойствах, выделяющих последнего от других участников уголовного судопроизводства, а также об этимологических корнях слова «подозреваемый», предлагается считать подозреваемым лицо, которое, на основании сведений, способных стать доказательствами по уголовному делу, непосредственно вовлечено в уголовное судопроизводство правомочным органом в связи с проверкой предположения о причастности его к деянию, содержащему признаки преступления, до выдвижения против него обвинения.

9. В целях полноценного выполнения предложенным правовым понятием своего назначения, в структуру института подозреваемого должны быть включены следующие положения: а) перед вовлечением лица в уголовный процесс в качестве подозреваемого необходимо ему об этом объявить, а также разъяснить основные права, предусмотренные его процессуальным статусом (т.е. указанные в ст. 46 УПК), что в последующем обязательно должно быть отражено в протоколе того процессуального действия, в результате которого осуществляется это вовлечение, или же в отдельном протоколеб) должностное лицо, во всех случаях, когда в его распоряжении имеются данные, свидетельствующие о причастности вовлекаемого в уголовный процесс лица к преступлению, обязано или произвести с последним указанные выше действия или предъявить обвинениев) в случае неисполнения последнего положения, судом отдельно должен быть решен вопрос о допустимости использования результатов следственных действий, проведенных с непосредственным участием такого лица, в качестве доказательств по уголовному делуг) при этом результаты следственных действий, связанных с дачей каких-либо показаний, признаются недопустимыми доказательствами в любом случае.

10. В процессе теоретического обоснования предложенного определения подозреваемого, автором аргументируются следующие положения: а) нелогичность и несостоятельность возбуждения уголовного дела в отношении определенного лица в качестве основания для признания его подозреваемымб) задержание или применение к подозреваемому меры пресечения следует рассматривать только лишь как способы вовлечения подозреваемого в сферу уголовно-процессуальных отношений, имеющие вполне самостоятельные цели, основания для применения, а также правовую природув) несостоятельность предложений о необходимости признания лица подозреваемым в результате составления протоколов определенных следственных действий (Э.В. Боровский, J1.M. Карнеева и др.), о необходимости признания лица подозреваемым посредством вынесения об этом специального постановления (Н.А. Козловский, И. А. Пантелеев и др.) — г) необоснованность высказанных в процессуальной литературе опасений о чрезмерном росте численности подозреваемых при расширении оснований для признания их таковыми в случаях вовлечения в уголовный процесс в таком качестве для проведения, например, допроса, обыска или же каких либо других процессуальных мер принудительно-поискового характера (B.C. Шадрин, А. В. Пивень и др.) — д) признание лица подозреваемым не способно повлечь для негосколько-нибудь значительных отрицательных последствий, в то время как непризнание (несвоевременное признание) лица таковым во многих случаях способно значительно ущемить права и законные интересы личности в уголовном процессе.

11. В структуру содержания правового статуса подозреваемого должны включаться следующие элементы: гражданство в уголовно-процессуальном значенииправосубъектностьзаконные интересыправа и обязанностигарантии прав, законных интересов и обязанностей.

В соответствии с предложенным порядком признания лица подозреваемым, его правоспособность возникает с момента его непосредственного вовлечения в сферу уголовного судопроизводства правомочным на то органом в связи с проверкой предположения о причастности к деянию, содержащему признаки преступления, до выдвижения против него обвинения.

Момент прекращения нахождения лица в качестве подозреваемого должен быть связан только: а) с вынесением постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого или о применении к нему принудительных мер медицинского характера (в случае подтверждения подозрения) — б) с вынесением постановления о прекращении уголовного преследования подозреваемого, причем это должно быть сделано незамедлительно по установлению обстоятельств, свидетельствующих о непричастности данного лица к совершению расследуемого преступления (при опровержении подозрения);

3) с вынесением, в зависимости от установления возможности или невозможности совершения преступления другим лицом, постановления о прекращении уголовного преследования или уголовного дела (такое решение должно быть принято не позднее окончания или приостановления предварительного расследования) (в случае неподтверждения подозрения). •.

Законными интересами подозреваемого в уголовном судопроизводстве следует признать предусмотренную уголовно-процессуальным законодательством направленность его на законные средства опровержения выдвинутого против него подозрения и устранения всех отрицательных факторов, которые явились причиной, сопутствовали, или реально могут наступить в результате его непосредственного вовлечения в уголовное судопроизводство.

В ст. 46 УПК предлагается отразить обязанность подозреваемого соблюдать установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок производства по делу.

12. Для приведения в соответствие с современным подходом к обеспечению прав личности в уголовно-процессуальном законодательстве, необходимо изменить существующую в настоящее время редакцию ч. 2 ст. 46 УПК на формулировку примерно следующего содержания: «следователь, дознаватель обязаны предоставить подозреваемому возможность дать показания на допросе не позднее 24 часов с момента его непосредственного вовлечения в уголовное судопроизводство, а также в каждом случае заявления ходатайства об этом».

13. Изучение практики свидетельствует о слабой эффективности применения ст. 302 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за принуждение к даче показаний, в качестве дополнительного средства системы обеспечения прав и законных интересов подозреваемого. Это связано, в том числе, и с предельно жесткими требованиями уголовного закона, предъявляемыми к признакам субъекта данного преступления (ответственности подлежат лишь следователь или производящее дознание лицо). Большинство же встречающихся на практике случаев принуждения подозреваемых к даче показаний осуществляется со стороны должностных лиц, которые не являются следователем или дознавателем в строго процессуальном смысле, а выполняют функции оперативно-розыскного сопровождения расследуемого уголовного дела. В этой связи представляется целесообразным законодательно расширить круг лиц, способных выступить в качестве субъекта преступления, предусмотренного ст. 302 УК РФ.

14. На наш взгляд, регламентация порядка отказа подозреваемого от защитника (ст. 52 УПК) не способна обеспечить прав подвергаемого уголовному преследованию лица на уровне, который соответствовал бы современной концепции уголовно-процессуального законодательства в вопросах обеспечения прав личности. Это обусловлено, в частности, отсутствием в процедуре такого отказа какого-либо правового механизма, предусматривающего максимальное сокращение возможности вынужденных отказов от защитника на досудебном производстве.

Анализ судебной практики выработал достаточно четкие критерии, позволяющие определить, какие отказы от защитника следует признать вынужденным. В качестве обязательного условия для любого отказа от защитника судами признается реальная возможность участия его в деле, иными словами — непосредственное присутствие при таком отказе.

Полагаем, что институт отказа лица от защитника в досудебном производстве должен регламентироваться, во-первых, более подробно (то есть учитывать выработанные судебной практикой критерии), во-вторых — на законодательном уровне.

15. Законодательное расширение круга следственных действий, проведение которых стало возможным до возбуждения уголовного дела (осмотр места происшествия, освидетельствование, экспертиза), делает уголовный процесс, безусловно, более гибким и мобильным. В то же время, привлечение к таким действиям лица, предполагаемо совершившего преступление (согласно ч. 5 ст. 164 УПК, следователь вправе привлечь к участию в следственных действиях любого участника уголовного судопроизводства), без ущемления прав и свобод последнего, станет возможным только лишь в случае наделения его при этом статусом подозреваемого. Поэтому, в определенных законом случаях, следует признать допустимым признавать лицо подозреваемым и до возбуждения уголовного дела.

16. Изучение научной литературы, правоприменительной практики и положений УПК, регламентирующих задержание подозреваемого, позволило сделать вывод о принципиально неверном и изначально обреченном на неудачу стремлении законодателя охватить в одном понятии «задержание» совершенно разные по сущности, целям и значению действия, а именно — физическое задержание (захват, поимка) и, называемое в научной литературе «процессуальным задержанием», кратковременное заключение лица под стражу без (и до) судебного решения.

Введение

в официальную терминологию уголовно-процессуального законодательства понятия «фактическое задержание» (п. 15 ст. 5) привело к еще более неоднозначному пониманию сущности задержания. В конечном итоге, это приводит к грубому ущемлению прав и свобод подозреваемого при его задержании.

Устранение приведенных недостатков существующей регламентации института задержания станет возможным лишь в случае признания законодателем физического задержания лица по подозрению в совершении преступления, со всеми свойственными ему особенностями, полноценным уголовно-процесоуальным действием, с одновременным отграничением его от так называемого процессуального задержания. При этом, учитывая силовой, «задерживающий» характер физического задержания, его и называть следует собственно «задержанием». Процессуальное же задержание, исходя из истинного его предназначения, должно именоваться «кратковременным арестом».

17. Развивается и дополнительно аргументируется позиция ученых о недопустимости заключения лица под стражу в порядке ст. 90 УПК РСФСР (ныне — 100 УПК) до предъявления ему обвинения (И.Л. Петрухин, В. С. Шадрин, И.А. Пантелеев).

Право органов предварительного расследования изолировать подозреваемого на время разрешения вопроса о предъявлении ему обвинения и последующего избрания в отношении него ареста должно реализовываться, на наш взгляд, полностью в рамках института кратковременного ареста лица.

Если учитывать, что кратковременный арест в таком случае будет подчинен лишь единственной цели — избранию меры пресечения в виде заключения под стражу, то для его производства должны быть предусмотрены те же основания, что установлены для данной меры пресечения. При этом предусмотренного действующим УПК срока задержания (в смысле кратковременного ареста) лица по подозрению в совершении преступления допускается содержание его под стражей аж целых 120 часов — в случае принятия судом решения о продлении срока задержания до 72 часов (ч. 2 ст. 94, п. 3 ч. 7 ст. 108)) вполне достаточно для предъявления обвинения. Дальнейшее же содержание лица в условиях, приравниваемых инспекторами (в том числеСовета Европы) к пыткам, без предъявления ему обвинения означает, по нашему мнению, лишь отсутствие в распоряжении органов предварительного расследования действительно достаточных для этого доказательств, и не может быть ничем оправдано.

18. Указание в п. 3 ч. 1 ст. 46 УПК о том, что подозреваемым является лицо, в отношении которого до предъявления обвинения избрана мера пресечения в порядке ст. 108 УПК (то есть только арест) означает, что если лицо стало подозреваемым в результате возбуждения в отношении него уголовного дела или применения задержания, то к нему может применяться любая мера пресечения, при отсутствии же этих условий — только заключение под стражу.

Этим положением, не учитывающим традиционные представления о понятии подозреваемого, основаниях признания и целях существования данной фигуры в отечественном уголовном процессе, создаются предпосылки для вынужденного и необоснованного применения в отношении подозреваемого заключения под стражу — ввиду отсутствия законной возможности применения к нему иной меры пресечения (в случаях, когда в отношении него не возбуждалось уголовное дело, или он не задержан, а основания для применения меры пресечения имеются). С другой стороны, недопустимость применения иной, кроме ареста, меры пресечения объективно лишает органы расследования возможности эффективно воздействовать на ненадлежащее поведение вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства лиц при расследовании преступлений небольшой тяжести (по таким делам заключение под стражу не допустимо в принципе).

Указанные негативные обстоятельства автоматически устранятся в случае, если лицо будет признаваться подозреваемым при непосредственном вовлечении его в сферу уголовно-процессуальных отношений на основании имеющихся в распоряжении следователя фактических данных и в связи с проверкой его причастности к совершению уголовно-наказуемого деяния.