Современные концепции глобализации: Опыт политологического анализа

Актуальность темы

диссертационного исследования. В сегодняшнем быстро меняющемся мире широкомасштабные исторические изменения радикальным образом трансформировали систему международных отношений. Традиционные подходы к изучению международной политики уже не дают целостной картины происходящих событий. Отсюда возникает необходимость пересмотра и анализа основных критериев разделения внутренней и внешней политики, а также рассмотрения вызовов глобального характера, с которыми столкнулись субъекты мировой политики. Вполне обоснованно также поставить под сомнение основные положения государственно-центристской модели, рассматривающей государства как единообразную и единственную форму политической организации и как наивысшую степень гражданской лояльности и идентичности.

Процессы глобализации ослабляют традиционное понимание системы государств, существовавших со времен Вестфальского мира. Возрастание роли целого ряда надгосударственных и негосударственных акторов в глобальной политике помимо уже существующих государств в постгегемоническую эру послужило толчком к формированию альтернативного инструментария, с помощью которого могут рассматриваться произошедшие в практике международных отношений изменения.

Период, начинающийся с шестидесятых годов характеризуется развитием понятия глобального правительства или глобального управления в мировой политике, предполагающего вовлечение вопросов, рассмотрение и разрешение которых касается всех или почти всех частей земного шара. Вторая мировая война совершенно справедливо была оценена как мировая, но она не была глобальной войной (к счастью, разумеется). Рост числа вопросов, касающихся полномочий глобального управления, является характеристикой нашего времени, но идея создания глобального правительства еще довольно аморфна. В виду отсутствия целостной концепции, теме глобального управления должно быть уделено значительно большее внимание в современной теории международных отношений.

Данная работа не претендует на роль детальнейшего исследования, но скорее представляет собой попытку более адекватного описания причин и следствий глобальных перемен, их влияния на мировую политику в целом.

Важные исторические и структурные изменения затронули и эволюцию мировой экономики. Ее расширению был дан большой толчок во время долгого бума после второй мировой войны и, особенно, вследствие усилившейся международной торговой активности, облегченной ростом мультинациональных предприятий и растущей экономической мощью Японии и Европейского сообщества. Этот рост и конец системы Бреттон Вудс привели к окончанию «золотых дней» кейнсианского международного либерального экономического порядка, поддерживаемого установленной после второй мировой войны гегемонии США.

В эпоху глобализации наряду с торговыми вопросами в мировой экономике все более значимое положение приобретает сфера международных финансов. Действительно, старые представления о финансах, как о служащем мировой экономики, нуждаются в пересмотре с тех пор как динамика и влияние внешних прямых инвестиций в глобальной экономике становится главным пунктом исследований в мировой политической экономики. Круг вопросов мировой политики расширился, вобрав в себя проблемы безопасности, взаимозависимости, мировой экономики и окружающей среды, что делает все более распространенными, а зачастую необходимыми, междисциплинарные исследования. Поэтому, представителями отечественной глобалистики признается комплексный характер планетарных проблем, что подразумевает рассмотрение последних в качестве «совокупности проблем нового типа, представляющих собой сложную систему, в основе которой лежат ч важнейшие социально-политические, экономические, научно-технические, экологические процессы современности» (41, 43). Ю. В. Косов в этой связи отмечает, что избежать абсолютизации глобальных проблем в качестве объекта исследования можно в том случае, если «оценивать влияние важнейших проблем на перспективы нашей цивилизации в тесной взаимосвязи между собой, когда фронт проблем охватывал бы планету целиком и уже не остается никаких «резервных зон» «(41, 30). Подобный подход взят на вооружение и зарубежными исследователями. У Дж. Трент и П. Лейми «если социальные науки должны иметь дело с глобальными проблемами, совершенно необходимы исследования в более широких масштабах. Это естественно требует междисциплинарных, межпредметных и международных связей, основанных на признании растущей глобальной взаимозависимости» (41,46).

Одним из центральных мест поля исследования политико-экономических реалий становится выдвигающееся на первый план и вряд ли полностью преодолимое напряжение между глобальным характером мировой экономики и продолжающимся акцентированием на значимости государства как важного субъекта политической организации.

Существующая взаимозависимость не предполагает с необходимостью отношений симметрии между государствами, что приводит к появлению экономического неравенства и структурированию мира по линии Север-Юг, развитость — слаборазвитость, центрпериферия.

Эти изменения привели к появлению в 1964 году конференции под эгидой ЮНКТАД, где было заявлено о необходимости установления нового международного экономического порядка. На этой конференции все государства в принципе согласились увеличить помощь странам третьего мира, выровнять растущее неравенство путем торговли, дать развивающимся странам больше рычагов власти в рамках органов глобального управления. В действительности, однако, немногие из этих инициатив были введены в действие и, как мы видим, сегодня международный экономический порядок в общем стал более неупорядоченным и децентрализованным.

Теории глобализации предполагают появление мировой экономической системы, но, как правило, не содержат признания возможности предельной дезинтеграции национальных государств и культур. Глобальная экономика организовывает взаимодействие государств. Зачастую транснациональные и мультинациональные корпорации оказываются более мощными, чем государства, а степень, с которой культурное взаимопроникновение может преодолеть национальные границы, является наиболее высокой, чем когда бы то ни было.

Сложность и хрупкость мира в сфере экономики экологии будет, по мнению Фалька, подталкивать к последовательному созданию механизмов, которые идентифицируются им как «геоуправление» (152, 11). При этом предполагается, что некоторые формы геоуправления могут быть достигнуты только после создания коалиций между ведущими государствами с привлечением ряда стран развивающегося мира.

Степень разработанности темы. Исследуемую проблему нельзя отнести к неразработанным. Напротив, существует большое количество работ и исследований, посвященных проблемам глобализации. Ряд работ анализу глобальных проблем посвятили такие представители отечественной глобалистики, как К. С. Гаджиев, Ю. В. Косов, Н. Н. Косолапов, К. Э. Сорокин, П. А. Цыганков и другие. Перспективы и проблематика глобального миропорядка рассматривались в работах Е. А. Брагиной, А. Д. Богатурова, Ю. А. Гладкого, В. И. Иноземцева, А. И. Уткина, М. А. Чешкова, Г. Х. Шахназарова, а также ряда зарубежных исследователей: С. Брауна, В. Зартмана, Дж.Розенау.

Детальные разработки и исследования феномена глобализации представлены в работах Э. Гидценса, Р. Робертсона, М.Уотерса. Нельзя не упомянуть также о вкладе сторонников миросистемного подхода: А. Берджесена, И. Валлерстайна, А. Г. Франка, К. Чейз-Данна.

Проблемы глобализации экономики и ее взаимосвязанности с мировой политикой затрагиваются в трудах В. Клинова, Д. Смыслова, А. Солоницкого, В. Студенцова, Ю. Шишкова, А. Эльянова, а также А. Амина, К. Бергстена, Дж. Даннинга, Ч. Кайндлбергера, Р. Купера, Дж. Рагги, Дж.Э.Сперо, М. Тейлора, Н.Трифта.

Весомый вклад в концептуализацию планетарных проблем внесли авторы докладов Римского клуба: А. Кинг, Э. Ласло, Д. Медоуз, Э. Месарович, Э. Пестель, Я. Тинберген, Д. Форрестер, Б.Шнайдер.

В зарубежной научной литературе концептуальные разработки велись представителями целого ряда направлений: сторонниками неореализма К. Уолтцем, Р. Гилпином, — неолиберализма Л. Даймондом, М. Дойлом, М. Доланом, институционалистами Р. Кохейном, Дж. Наем, С.Хоффманом.

Существуют различные интерпретации в теории международных отношений феномена глобализации и его влияния на мировую политику. С точки зрения реалистов, главным следствием усиления взаимозависимости является формирование глобальной международной системы. Реалисты сосредоточивают внимание на структуре международной системы и факторах, способствующих развертыванию конфликта. Реалисты утверждают, что в «анархической» системе государств — анархической не потому, что она с необходимостью была хаотичной, а потому, что она нуждается в общем управлении — в такой системе государства будут использовать силу для сохранения своей независимости, обеспечить безопасность своих граждан и, если возможно, получить дополнительную власть. По словам реалистов, международные организации и нормы, которые государства принимают на себя, играют незначительную роль и могут быть отброшены в сторону, когда того требуют национальные интересы.

Либеральная теория международных отношений критически оценивает акцент реалистов на анархический характер отношений между государствами. Интересы для либералов являются конструируемыми, а не данными и выводятся не только из рассмотрений геополитического положения и материальных интересов, но и из понимания различных^{внутренних} политических структур. Так, либеральные демократии в отношениях друг с другом ведут себя совсем не так, как в отношениях с автократиями, их взаимодействия друг с другом включают сложные модели транснациональных отношений, которые создают модели социальной и экономической взаимозависимости.

Сравнивая эти подходы, нельзя не сказать и об институционалистском подходе. Основное внимание институционалисты Р. Кохейн, Дж. Най, С. Хоффман уделяют большое внимание международным политическим процессам и отмечают многовариантность во времени и пространстве способности государств вступать в отношения друг с другом, а увеличение этой способности может увеличить возможность для переопределения интересов.

Мировую политику институционалисты определяют как политические взаимодействия, проходящие сквозь границы государств, между всяким значимым актором, характеристики которого включают автономию, контроль за важными ресурсами, необходимыми в данной сфере, а также использование материальных и символических ресурсов, включая угрозу или использование принуждения^ с тем, чтобы побудить других.

V ''• л акторов действовать таким образом, который радикально отличается от способа, которым они действовали бы в ином случае.

К.Ойе подчеркивает возможность тесной кооперации при условии существования взаимного интереса и практики взаимодействия в соответствии с согласованными стандартами поведения. Такая кооперация представляет собой не антитезис конфликта, а конституирование процесса урегулирования конфликтов. Международные институты могут способствовать процессу кооперации, обеспечивая возможности для ведения переговоров, снижая неопределенность и таким образом могут воздействовать на стратегию государств и процесс принятия решений. Но международные институты не имеют принудительной силы для навязывания правил сильным государствам. Но они могут обеспечить информацией и координировать ожидания акторов. Институционалисты разделяют позиции либералов о том, что международные институты зависят от успешного развития модели комплементарных интересов, вследствие чего часто группируют единый либерально-институционалистский подход. Но институционалисты не разделяют излишне оптимистичного взгляда на кооперацию, на проблемы мировой политики, где часто отсуствуют или не признаются комплементарные интересы.

Таким образом, одинаково неприемлемо характеризовать мировую политику и как отражение моделей комплексной взаимозависимости и институализированной кооперации и как джунгли, наполненные жестокими и неослабевающими конфликтами.

Цели и задачи исследования. Целью настоящей работы является достижение адекватного понимания того, чем обусловлены особенности развития нынешних процессов глобализации.

Цель предполагает решение следующих задач: выявление тенденций глобализации в развитии современного мира в качестве объекта научного анализа, выявление роли и места этих тенденций в современном мире, описание основных направлений развертывания глобализации в теории международных отношений: глобальный характер экономики и финансов, распространение институтов глобального управления, появления и обострения проблем сохранения среды обитания, планетарного распространения средств массовой коммуникации.

Метод диссертационного исследования. В данном исследовании использована ^ совокупность методов современной политической науки, применяемых для изучения международных отношений и проблем глобального развития, ч.

Научная новизна диссертации. В качестве основных пунктов научной новизны могуг быть названы следующие:

— предпринят комплексный анализ современных концепций глобализации, в том числе и ряда работ, не охваченных ранее исследованиями.

— на базе основных методологических подходов современной политической науки обоснована необходимость междисциплинарного рассмотрения процессов глобального развития.

— дан сравнительный анализ эволюции концептуальных подходов к исследованию ^ глобальных проблем.

— показано значение анализа процессов глобальных трансформаций и глобального развития для изучения мировой политики в целом.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Практическая значимость работы вытекает непосредственно из интереса, проявляемого к глобальной проблематике. Использование концептуальных подходов, освещенных в работе может способствовать решению конкретных политических проблем.

Анализ определенных концепций может послужить выявлению реальных потребностей системы международных отношений. На основании данных результатов возможно использование моделей анализа при дальнейшей разработке теории, когда уровень и единицы ^ анализа, а также главные акторы определялись бы вопросом или проблемой, формирующим основу дискуссии.

На основе данной работы возможна разработка учебного курса или программы спецкурса, посвященных исследуемой теме.

Апробация результатов работы. Отдельные положения диссертации обсуждались на первой студенческой политологической конференции «Социально-политические реформы и молодежь» (СПб., 1997) и Первом Российском философском конгрессе (Спб., 1997).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Структура мировой политики в течение более чем трех столетий была основана на анархической системе суверенных национальных государств, разрешавших конфликты и территориальные споры посредством дипломатических соглашений, государств, выше которых не было никакой власти. Государства были не единственными акторами, действовавшими на мировой арене, но традиционно они были доминирующими образованиями, устанавливавшими правила и нормы, посредством которых осуществлялись взаимодействиия с остальными участниками.

Но сегодня государственно-центричный мир, разрабатывавший свою собственную иерархию, основанную на способе распределения военных, экономических и политических ресурсов, утрачивает свое доминирующее положение. Возникает сложный многоцентричный мир, включающий в себя множество различных относительно автономных в рамках своей юрисдикции негосударственных акторов, не обладающих суверенной властью. В числе таковых следует указать транснациональные компании, международные правительственные и неправительственные организации, этнические меньшинства, преступные группы, профессиональные общества, политические партии, религиозные движения и т. д., которые конкурируют, конфликтуют, кооперируются, так или иначе взаимодействуя с суверенными акторами, принадлежащими к той сфере, которую Розенау называет государственно-центричным миром (195,117).

Произошедшие изменения в мировой политике способствовали и процессу глобализации мировой экономики. Этому способствовало, в частности, возникновение новых типов организации производства. Появление специализированных рынков высокотехнологичных секторов производства вытесняет с ведущих позиций производство крупных предприятий, выпускающих стандартизированную продукцию, которая не может больше конкурировать с продукцией огромного числа малых объединений, быстро приспосабливающихся к изменению ситуации на рынке. Происходит реструктурирование капиталов, служащее целям повышения эффективности их функционирования на мировых рынках. Капиталы становятся все более интернационализированными. То есть, производство, капиталы, рабочая сила, финансовые рынки находятся под воздействием глобализации, достигающей того уровня, когда финансисты, предприниматели, рабочие и потребители оказываются в значительной мере вовлеченными в единую сеть мировой экономики.

Глобальное производство и условия жизнедеятельности изменили баланс экосистемы. Недавние доклады А. Кинга и Б. Шнайдера, В. Брандта, Донеллы и Денниса Медоуза «За пределами роста» указывают на ряд данных, которые служат показателем прогрессирующего ухудшения экологического состояния планеты. Постоянный рост потребления энергии и сырья приводит к увеличению масштабов интенсивности воздействия на природную среду. Это в свою очередь приводит к таким негативным для планеты в целом явлениям, как загрязнение атмосферы, почвы и воды, изменение природных биогеохимических круговоротов, возникновение парникового эффекта, постепенное разрушение озонового слоя.

Последствия этих и других тенденций приобрели комплексный характер. Поскольку нормальный баланс естественной среды организовывался циклически, то нарушение баланса имеет результатом появление деструктивных циклов, которые по мере своего развертывания становится труднее прервать (154,47). Снижение плодородия и эрозия почв, процессы опустынивания и обезлесивания, нехватка продовольствия и сокращение биологического разнообразия указывают на образование подобных циклов.

Стремительный рост населения, оказывающий сильнейшее давление на естественную среду обитания, становится также серьезнейшей проблемой для социальной среды, не только подавляя адаптивные способности тех политических систем, которые сталкиваются с этими проблемами, но и ставя новые вызовы перед миром в целом.

Ухудшение состояния среды и сохранение экономических моделей, сориентированных на безудержный рост, таит в себе опасность развития и таких тенденций, которые, по свидетельству ученых, могут реализоваться в сценариях экоимпериализма или, по выражению Р. Фалька, в виде «глобального апартеида» (154,50). При этом основное бремя ответственности при столкновении с возможностью глобальной экологической катастрофы будет возложено на развивающиеся страны Юга без рассмотрения путей преодоления негативных воздействий бедности и слаборазвитости. Сам процесс своеобразного перетекания власти от правительства ко множеству разнообразных, взаимосвязанных корпоративных, финансовых, информационных элит ведет к созданию глобальной сети сотрудников в правительствах и деловых кругах, включая и страны Юга, а государства и бюрократические аппараты поэтапно превращаются в престижные агенства мирового капитализма.

Бессмысленными и в значительной мере циничными выглядят со стороны развитых государств предложения просто отказаться странам развивающегося мира от заданных темпов индустриального развития, исходя из опасений подвергнуть огромному риску уничтожения среду обитания. С таким же успехом можно задать вопрос о том, не лучше ли было, к примеру, Китаю осуществлять индустриализацию и модернизацию лет эдак пятьдесят тому назад, когда его население было в два раза меньше нынешнего уровня. Кроме того, для многих стран осуществление индустриальных преобразований становится средством не столько самоутверждения, сколько элементарного выживания.

Эрозия фактора территориальности, усиление комплексной взаимозависимости, интеграция капиталов, масштабы разрушения окружающей среды и проблема нарастающего бремени прогрессирующей в глобальном масштабе бедности ставят вопрос о необходимости беспрецедентного планетарного уровня кооперации. Идеи глобального управления носят императивный характер и служат предпосылкой воплощения стратегии выживания и сохранения цивилизации, которая не является ни абсолютным благом, ни злом, представляет собой фазу развития, обладающего огромным потенциалом как к разрушению всего и вся, так и к разрешению насущных проблем.