Молодому Российскому государству всего 10 лет. Обретение Россией суверенитета и своей государственности произошла на фоне тяжелейшего экономического кризиса, в котором оказалась наша страна с 1990 г. Россия выбрала новый путь своего развития: началось построение современного правового демократического государства, основанного на принципах федерализма. Прошедшие годы подтвердили, что федерация — наиболее приемлимая на данном этапе форма существования такого огромного и многонационального государства как Россия.
Территория Российской Федерации, российские регионы имеют различ- ' ные природно-климатические характеристики. И эти различия сказываются на социально-экономической дифференциации российских регионов, которая даже без географической составляющей достаточно существенна. Но кроме этого существует еще и социокультурные, политические и этнические различия.
Сложный комплекс всех этих различий явился объективным основанием того, что на территории России сформировались достаточно обособленные, как территориально, так и экономически, сообщества. В национальных республиках в составе Российской Федерации действует еще и этнопсихологические Л обособленности. Поэтому одним из важнейших направлений современной политической науки является выяснение способов политической интеграции регионов в едином государстве и, прежде всего, изучение форм и путей развития федерации в нынешних российских условиях.
В течение 90-х годов произошла институализация российских регионов в субъекты Федерации. Это существенно увеличило их самостоятельность. Но в силу того, что подобная административно-территориальная единица не является самодостаточной в политическом и социально-экономическом планах, а также из-за произошедшего в результате распада Советского Союза нарушения и, местами, полного разрыва хозяйственных связей, на территории России, возникла необходимость восстановления как этих связей в рамках единого экономического и политического пространства, так укрепления в нем властной вертикали. Но единство и будущее процветание страны могут быть обеспечены во многом за счет оптимизации отношений между центром и субъектами, при сбалансированном учете интересов отдельных регионов, так и федерации в целом. Именно такую цель должна преследовать региональная политика современного российского государства.
Всякая политика хороша настолько, насколько ей удается поддерживать, баланс различных интересов. Региональная политика — не исключение. Она в Л той мере политика и в той мере эффективна, в какой достигнут и установлен компромисс между интересами государства и самих регионов.
Именно в этой области во второй половине 90-х годов в федеративном раз-. витии России стал нарастать кризис, который весьма скоро приобрел признаки кризиса системного. По мере обретения регионами конституционно обусловленных признаков (наличие выборных исполнительной и законодательной вет-, вей власти появление у них Конституций и Уставов) «вертикаль власти» в стране стала стремительно ослабевать. Политической реальностью России стали: во-первых, децентрализация власти, которая привела к утрате федеральным центром способности полноценно осушествлять ряд организационных и координирующих функций. Во-вторых, разрыв связей, в результате чего был утрачен механизм апелляции к центру как арбитру в разрешении споровв-третьих, необходимость поиска новых путей хозяйственной кооперации, объединения физических и материальных ресурсов для реализации проектов, которые невозможно реализовать поодиночке. Причем, делать это стало необходимо, уже не только кооперируясь и сотрудничая, с российскими же регионами, но и соседними странами и государствами, поскольку мировые модернизационные процессы приобрели глобальный характер.
Важным практическим и теоретическим вопросом в этой связи становится создание концепции региональной политики, которая способствовала бы решению проблем федеративных отношений внутри государства, находящегося в условиях демократического транзита. В рамках формирования такой политики, возможен и необходим поиск оптимальных форм и методов межрегиональной интеграции. Кроме того, эта политика способствует формированию адекватных ответов на те вызовы, которые ставит сегодня перед нашей страной глобализация.
Формулирование такой политики позволит отойти от эйфории первых лет развития России по демократическому пути, когда едва ли не самым популярным принципом стала известная формула Б. Н. Ельцина «берите суверенитета столько, сколько хотите, столько, сколько проглотите». Процессы, рожденные ею, сделали популярной проблему количественного состава Федерации: сформировалось мнение, что 89 субъектов это очень много даже для нашей огромной страны. Фактом стало стремление многих республик на территории России получить большие права, чем остальные, отразить в своих Конституциях суверенитет и статус субъекта международного права. Фактом стало и то, что обозначился процесс превращения руководителей субъектов Федерации (прези-1 дентов и губернаторов) во всевластных, а вернее самовластных, «региональных I баронов». К концу 90-х годов они продемонстрировали свою готовность превратить в объект политических иф любой вопрос, в том числе и такой от которого зависит стратегическое будущее России. Это были выборы Президента страны и выборы в Государственную Думу, получение федеральных трансфертов и процесс «политического приручения» представителей Президента страны в субъектах Российской Федерации, превратившего их в «придаток» губернаторской власти.
Корректировка развития федеративных отношений назрела давно. Выбор альтернатив лежит в диапазоне между двумя подходами. В соответствие с одним по сложившейся традиции решения ценфальной власти будут реализовы-вать государственные структуры регионов, что было бы весьма желательно губернаторам. Другой подход предполагает в субъектах Федерации возникновение двух контуров государственной власти и управления: вопросы федеральной компетенции будут самостоятельно решать структуры федеральных органов власти, а по вопросам региональной компетенции будет действовать система органов власти субъекта Федерации.
Принципиальное решение существующих проблем также тесно связано с тем, будет ли осуществлен на практике переход от отраслевого принципа управления экономикой к территориальному и функциональному. Решение подобной задачи диктуется необходимостью избавления от старой, сфого централизованной советской модели управления и необходимостью реформировать систему, структуру и функции территориальных и федеральных органов исполнительной власти.
Справедливо называть разрешение этих проблем задачей президентской власти Российской Федерации, которая была сформирована в марте — мае 2000 года. С другой стороны, подобная ситуация актуализирует задачу научного поиска с тем, чтоб властные структуры имели возможность сопоставления различных вариантов, точек зрения и сценариев развития.
Это тем более необходимо в силу понимания того, что в России пока еще не сформулировано взвешенное и рациональное отношений к процессам глобализации, прежде всего в политической и экономической сферах. Угрозы и возможности глобализации не учитываются в практической политике. Хотя, по моему глубокому убеждению, глобализацию уже сейчас можно использовать к выгоде и пользу России. Именно политические интересы Запада, понимаемые в контексте глобализации, дают России возможность привлекать внимание развитых стран к своим социально-экономическим проблемам.
Анализируя отношение к глобализации различных политических сил России, трудно отделаться от ощущения, что неприятие глобализации носит больше эмоциональный характер, нежели концептуальный характер. Оно связано с тем, что глобализация связана с втягиванием России в мировые интеграционные процессы, а десятилетие реформ (90-е годы) показало, что опора лишь на внешние силы не принесет в Россию политической стабильности, социальной справедливости и экономического процветания. Но это тем более означает, что, пойдя по пути вхождения в глобализационные процессы через отдельные регионы, которые через осознание своего геополитического положения и вытекающих из этого возможностей, лучше понимают происходящее в мире по действительности своих ближайших соседей, Россия имеет шанс встать вровень с самыми развитыми странами мира.
Таким образом, в силу вышеизложенного, исследование проблем политического развития российских регионов в условиях институализации новой, демократической идеологии федерализма представляется актуальным в теоретическом и практически-политическом смыслах. Ощущение актуальности еще более возрастает при учете того объективного обстоятельства, что глобализация современного мира накладывает свой отпечаток на все стороны общественной жизни. Причем он может быть разным, отличным от текущих и конечных результатов в разных регионах. Дифференциация зависит от особенностей того или иного региона. Последние определяются и историко-географическим фоном и текущими особенностями социально-экономического и, особенно, политического развития. Поэтому исследование регионального политического процесса выглядит в этой связи как актуальным, так и абсолютно необходимым.
Отсюда цель предпринимаемой работы видится в следующем: исследовать российский регион в процессе его политической институализации как субъекта Российской Федерации, имея в виду при этом, что он совершается в условиях острой необходимости для страны решения модернизационных задач и активного развития в мире глобализационных процессов и информационной экономики. Исследовать процесс встраивания атрибутов и проявлений глобализации в повседневную жизнь страны, имея в виду при этом максимальное использование национальных традиций, менталитета и сложившихся устоев жизни российского общества, а не их разрушение. Попытаться описать процесс привлечения преимуществ глобализации, прежде всего на региональном уровне, в повседневную жизнь российского общества и исследовать его последствия. Исходным предположением при этом является понимание этого процесса, как единственно возможного пути развития во имя избежания такого положения, при котором нынешний виток политического и научно-технического прогресса затронул бы нашу страну только по касательной. Цена невписывания в нынешний эволюционный вираж — огромная, а последствия для Российской Федерации могут быть катастрофическими.
Для решения этой цели предполагается решить следующие исследовательские задачи:
— уточнить понятийный аппарат политической науки, используемый для описания процесса институализации идеологии российского федерализма, как основы для становления нового государственного устройства страны;
— вычленить регион как сегмент политической сферы жизни общества и его политического процесса и на этой основе исследовать процессы глобализации и регионализации;
— исследовать взаимосвязь принципов федерализма и демократии на современном этапе развития российского общества;
— сформулировать исследовательскими методами модель регионального политического процесса как составной части политической жизни общества и доказать корректность выделения и использования категории «региональный политический режим»;
— на основе анализа современного фактического материала исследовать соотношение «федеральный центр — регионы» и показать наиболее оптимальный вектор его развития;
— дать свое понимание процесса глобализации и на этой основе уточнить соотношение понятий «национальное государство» и «глобализация»;
— предложить концептуальные подходы к развитию российского региона как субъекта глобализации;
— доказать, что развитие регионов России как ее частей составляет основу ее развития как целого.
В соответствии со сформулированной целью и его задачами объектом исследования стал субъекхРоссийской Федерации, рассматриваемый как ее регион, как одна из подсистем в ее политической системе. Предметом исследования — внутренние и внешние системно-функциональные связи его, то есть региона, политического процесса как основного механизма адаптации к требованиям политического процесса как Федерации в целом, так и к императивам, выдвигаемым глобализацией. в качестве рабочей гипотезы используется тезис о том, что процесс становления и развития идеологии нового российского федерализма представляет собой субъектно-объектное взаимодействие. Он рассматривается как составная часть политической системы. Последняя выступает для оси «центр — регионы» в качестве гиперсистемы или системы более высокого порядка. Российский федерализм и процесс развития регионов в нем поддается конструктивному анализу с применением наиболее общих принципов системного подхода, эвристического инструментария сравнительной политологии. В некоторых своих аспектах они требуют, однако, уточнения сложившихся представлений, приведения их в соответствие с исторической и конкретно-политической практикой не только Российской Федерации, но и современного этапа мирового развития.
Теоретико-методологическая основа исследования определяется характером его цели и задач, научной позицией автора при подходе к исследованию конкретных фактов. С этой точки зрения к определяющим методологическим принципам следует отнести:
— системности как принципа всеобщей взаимосвязи объектов реального мира;
— материалистического понимания политических систем как объективной реальности, отражаемой сознанием в процессе ее исследования;
— диалектической логики развития реального мира и человеческих представлений о нем, предполагающей движение политических систем и их идеальных образов от простого к сложному через качественные переходы как результат внутренних противоречий;
— релятивизма в понимании истины, ограниченности и относительности исследовательских представлений о социально-политических системах и политических процессах, принципиально зависящих от аспекта исследования;
— необходимости экономического развития общества с учетом политических структур и в этой связи восприятие самой экономики как части более широкой институциональной системы;
— глобальности мировой политической системы, обладание ею механизмом имманентного развития, независящего от внутренних политических процессов.
Элементами, составившими эмпирическую базу работы, стали прикладные исследования социально-политической ситуации, отчеты и документы по результатам различных политических кампаний, официальные, в том числе нормативные, документы, публикации в периодической печати, аналитические материалы электронной информационной системы «1и1еше1», научное общение. Существенную эмпирическую информацию дали также:
— материалы международных, общероссийских и региональных научных и научно-практических конференций, «круглых столов», научных дискуссий;
— уставные и программные документы политических объединений России, предвыборные платформы кандидатов на пост президента Российской Федерации и в депутаты Государственной Думы РФ;
— статистические отчеты и документы по итогам выборных кампаний;
— Конституция Российской Федерации, основные законы других стран, Конституции республик в составе РФ, Уставы субъектов Российской Федерации;
— Информационные материалы системы «Internet», носящие периодический характер.
Десятилетний опыт развития Российской Федерации в новых условиях демократизации выявил многообразие региональных политических практик в нашей стране, что само по себе представляет немалый интерес. Правомерным утверждение, в соответствие с которым 90-е годы сформировали своеобразный исследовательский ответ на конец советского единообразия в региональных государственных устройствах. Когда за считанные годы в субъектах Российской Федерации возникли несхожие, иногда даже весьма существенно, политические режимы, а сами российские регионы дифференцируются как по уровню экономических показателей, так и разницей в траекториях политических транзитов, то появление политической регионалистики, ее развитие и институализация как вида политологического знания, выглядит закономерным. Такой подход был впервые четко сформулирован A.A. Сергуниным', а затем развит в работах М. Н. Афанасьева, Барзилова СИ., Гельмана В., Распопова Н. П., Рыженкова СИ., Чернышева А. ГЛ Итак, российская политическая регионалистика рассматривает, прежде всего, политический процесс в субъектах Федерации. Это направление исследований уже прошло период первоначальной институализа-ции, и контуры отдельной научной дисциплины вырисовываются вполне явно, а ее уровень уже достаточно высок для того, чтобы результаты исследований были представлены на научно-теоретических и практических конференциях, в том числе и международных. Сергунин A.A. Проблемы и возможности регионапистики // Полис, 1994, № 5. Афанасьев М. Н. Региональное измерение российской политики // Полис, 1998, № 2- Афанасьев М. Н. РегиоЛ нальное измерение российской политики. // Полис, 1998, № 2- Барзилов СИ., Чернышев А. Г. Политическая с,-структура современной российской провинции. М., 1997; Гельман В., Рыженков С. Политическая регионалистика: от общественного интереса к отрасли знания? // Социальные исследования в России. Самопознание общества. М., 1998; Дахин A.B., Распопов Н. П. Проблема региональной стратификации в современной России. // Полис, 1998, № 4. См.: Перспективы и проблемы’становления поволжского регионализма// Материалы международного семинара г. Астрахань 28 июня — 1 июля 1998 г. М.: 1999.
Понятию «регион» и производным от него присуще свойство полисемии. Этим объясняется его активное использование в таких областях научного знания, как география, геология и биология, которые весьма далеки от наук социально-политических и экономических. В последних его содержание в первую и /-Ч и очередь зависит от того, какой конкретно срез жизни он отражает. С этой точки зрения внимание исследователей к понятию «регион» было привлечено сравни.
— Ч с" с" тельно недавно. С известной долей условности можно считать, что это произошло в начале XX века, когда региональная политика стала квалифицироваться как инструмент стабилизации социальной жизни, регулирования взаимоотношений общества со средой его существования как природной, так и социальной, снятия конфликтной напряженности в эколого-экономическом, политическом и социокультурном отношениях. Появилась уже даже учебно- ! монографическая литература по региональной проблематике’Л.
Однако, признавая за понятием «регион» свойство полисемии, следует • признать наличие в нем физико-географической и политико-географической ' составляющих. Их содержание глубоко раскрывается в работах П. Я. Бакланова и В. Каганского Бурная пространственная событийность 90-х гг., выразившая- • ся в начавшейся реализации уже давно существовавших противоречий, проблем и конфликтов, была вызвана к жизни распадом универсальных властно-силовых отношений, существовавших на протяжении всего периода существования СССР и пронизывавших все хозяйственные, этнические, социальные, политические и расселенческие структуры. Однако это время фактически не стало временем событий или явлений, которые можно было бы определить как становлений новой политико-географической организации. Станут ли шагами в этом направлении реформы, начатые президентом В. В. Путиным в мае — июле 2000 г., покажет лишь время.
Арженовский И. В. Региональный рынок: воспроизводственный аспект // Нижний Новгород: 1997; Белова Л. В. Регионоведение. Регионообразующие факторы // Социально-политическое знание, 1999, № 2- Гладкий Ю. Н., Чистобаев А, И. Основы региональной политики // СПб.: 1998; Джаримов A.A. Регион в едином рыночном хозяйстве // Ростов-на-Дону, 1995; Игнатов В. Г., Бутаков В. И. Регионоведение. (Методология, политика, экономика, право) // М.: Ростов-на-Дону, 1998; Размещение производительных сил. Под редакцией В. Кистанова и Н. Копылова. М.: 1994; Маршалова A.C., Новоселов A.C. Основы теории регионального воспроизводства. М.: 1998; Некрасов H.H. Региональная экономика. М.: 1978; Сергеев М., Пыхова И., Деменев А. Региональная экономика и закономерности ее развития. М.: 1985; Регионоведение. М.: 1998. Бакланов П. Я. Проблемы развития Дальневосточного региона России и пути их решения // Ученые записки дальневосточного филиала Российской таможенной академии, выпуск 1, Владивосток: 1996; Бакланов П. Я. Факторы и варианты изменения административно-территориального устройства Дальнего Востока// Регион: экономика, политика и социология, 1999, № 2- Каганский Владимир. Советское пространство: конструкция, деструкция, трансформация // Общественные науки и современность, 1995, № 2- Каганский Владимир. Советское пространство: конструкция, деструкция, трансформация (структурно-геополитический анализ) // Общественные науки и современность", 1995, № 3.
Понятие «регион» обладает экономическим и политико-административным содержанием. В этой части он представляет собой выделившуюся в процессе общественного (территориального) разделения труда часть территории страны, которая характеризуется специализацией на производстве тех или иных товаров или услуг, общностью и специфическим по отношению к другим территориям характером воспроизводственного процесса, комплексностью и целостностью хозяйства, наличием органов управления, обеспечивающих решение стоящих перед регионом задач. Иными словамиэто субъект Федерации: под регионом понимаются края, области нашей страны и республики в составе российской Федерации. Такая точка зрения в последнее время находит все большее число сторонников и среди теоретиков, занимающихся региональными проблемами, и среди практических политиковЛ. Аналогичная позиция высказывалась и в целом ряде выступлений на второй научно-практической конференции «Стратегия стабилизации экономики региона: проблемы и решения», проходившей в Новосибирске в апреле 1995 г. У этой точки зрения существуют противники, среди которых следует упомянуть Л. Г. Олеха, который аргументирует свое несогласие тем, что регион — это не только территория, но и население на ней. Во-вторых, регион — это не только ряд административных единиц, которыми являются область, край или республика, но и всевозможные, целесообразные уровни административного деления, обеспечивающие данному социальному организму необходимые для нормального существования и функционирования уровни «самости», «самодостаточности"''. Однако, подобная аргументация не добавляет ничего нового к тому, что уже было определено как свойство полисемии понятия „регион“ и что закономерно привело к чрезвычайно гибкому его использованию в современной науке и общественно-политической публицистике. Подобная многозначность вряд ли удивительна, так как выделение конкретного региона специалистами разных отраслей научного знания осуществляется в рамках своих предметных областей с применением адекватных им критериев. л Арженовский И. В. Региональный рынок: воспроизводственный аспект. Нижний Новгород: 1997; Артоболевский С. С. Региональная политика России: обзор современного положения // Регион: экономика и социология, 1999, № 3- Экономические проблемы становления российского федерализма. М.: 1999; Аяцков Дмитрий, Дикес Владимир, Николаев Александр. Российский федерализм: взгляд из региона // Власть, 1999, № 1-Бандман M.K., Зайцев И. Ф., Семенов П. Е., Шнипер П. Е., Штульберг Б. М. Размещение и территориальная организация произ-. водительных сил (материал к основам законодательства российской Федерации // Регион: экономика и социология, 1994, № 2- Курнышев В. В. Концептуатьные подходы к снижению экономической, социальной и правовой асимметрии в развитии регионов Российской Федерации // Регион: экономика и социология», 1999, № 2- Марченко Г. В., Мачульская О. В. Сущность и цели выравнивания уровней социально-экономического развития регионов России // Региональная социально-экономическая асимметрия и механизмы ее выравнивания. Материалы межведомственного семинара. М.: 1998. л Олех л.г. Философия регионализма. Доступно on line http://vvwvv.philosophv.nsc.ru в современной России, по Конституции 1993 г., регионы, став субъектами Федерации, существенно утяжелили свой политический статус, став фактически, по авторитетному мнению юристов-государствоведов государственными образованиями. Многие же республики в составе Российской Федерации заявили даже права на суверенный государственный статут. В российском постсоветском политическом пространстве к концу 90-х гг. начало наблюдаться ярко выраженное выравнивание соотношения горизонтальных и вертикальных связей, причем это происходило не за счет исчезновения вертикальных связей, а в силу их существенной горизонтализации.
Кардинальное изменение социально-политических процессов предполагает изменение и методов их научного исследования, что влечет за собой изменение методологии. Сложная и многозначная проблема взаимодействия между меняющимися российскими регионами и центром, превращающимся в Федерацию в полном смысле слова, может быть исследована с помощью применения методологии, свойственной смежным дисциплинам социально-политического и экономического циклов. Такая постановка вопроса уже встречается в литературе'.
Своеобразием российской действительности в течение длительного времени существования Советского Союза было преобладание экономического подхода в определении того, что называлось региональной политикой. Она, безусловно, имеет право на существование, более того, иногда может приносить (и приносила, как показывает исторический опыт нашей страны) достаточно ощу-тимьте успехи. Однако в силу своей ограниченности, эта политика никогда не был’в состоянии решить всего комплекса региональных проблем. В Российской Федерации экономический аспект региональной политики в течение 90-х гг. вообще сузился до предоставления экономических преимуществ в виде федеральных трансфертов, налогов, кредитов на экспортных рынках. Подобное непосредственное перераспределение государственных средств между регионами может рассматриваться как форма региональной политики, но только как ее первое, начальное проявление. Бесспорным представляется, что ее дальнейшее развитие началось после экономической депрессии 30-х гг. XX века, когда очень скоро стало ясной невозможность быстрого устранения различий между центрами экономического развития и хозяйственной периферией, что в данном контексте означает — между регионами. См.: Чиркин В. Е. О некоторых проблемах реформы российской конституции // Государство и право, 2000, № 6. С. 5 — 1 1. Рязанцев И. П. Современное регионоведение в дискурсе экономической социологии: опыт постановки проблемы // Вестник МГУ, серия 18, «Социология и политология», 1999, № 1.
То, что хозяйственная периферия не является неким однородным полем, а узкое экономическое мышление и, рожденный им, практически-политический подход не состоятельны, стало ясно с 50 — 60-х гг. XX века. Это уже отчетливо видно из работ Г. Мюрдаля и Дж. Фридмана'°. Дальнейшее развитие процесс изучения взаимодействия между «центром» и «регионами» как вариант политической коммуникации и политического действия получил у И. Валерстай-на". Данный подход продуктивен прежде всего потому, что «Центр» в таком случае понимается не просто как политико-географический центр страны или простая совокупность центральных регионов, а как специфическая политико-властная единица, обладающая целым рядом своеобразных функций.
Возрастающая самостоятельность региональной власти постепенно переносит внимание практиков и исследователей на реализацию внутренних потенций регионального развития. Наряду с многопрофильными национальными программами получают распространение комплексные локальные программы. В процессе разработки региональных программ местная элита в состоянии учитывать социокультурные характеристики регионального сообщества. На то, что управленческие усилия перестают носить преимущественно компенсационный и распределенческий характер, постепенно приобретая вид стимулирующего усилия (импульса) на региональное развитие. Об этом пишут в мире, с этим соглашаются отечественные исследователи’л. Научная среда преодолела фетишизм темпов экономического развития введением в региональную политику более широких целей и вариативных задач социокультурного развития локального сообщества. То есть речь о комплексной увязке экономических ориентиров с социальными, культурными и психологическими факторами.
Мировой опыт показывает, что региональные особенности могут превращаться из тормоза в мобилизующую силу преобразования. Умелое использование разнообразных местных условий способно придать гибкость общей модер-низационной стратегии общества. Такая или сходная постановка проблемы встречается в работах Аванесовой Г. А., Гаман О. В., Ильина М. В., Иноземцева.
Friedman J. Regional Development Policy. Boston, 1966; Myrdal G. Theory and Under-developed Region. London, 1957. Валерстайн И. Общественное развитие или развитие мировой системы // Вопросы социологии, 1992, № 1.
Мингалеева Ж.А., Ткачева СВ. Экономический рост в регионах: пригоден ли мировой опыт Для России? // ЭКО, 2000, № 3- Мингалеева Ж., Ткачева С. Кластеры и формирование структуры региона // Мировая экономика и международные отнощения, 2000, № 5: Столяров М. Регионализм в Европе и в Российской Федерации // Международная жизнь, 1997, № 9- Тимонина И. Л. государство и регионы в Японии: эволюция экономических отношений // Общественные науки и современность, 2000, № 3- Hansen N. , Higgins В., Savoie К. Regional Policy in a Changing World. N.Y. — London, 1990; Vanhove N., Klaasstn L. Regional Policy. European Approach. Aldershot, 1987. в. л, Красильщикова В.АТ. Именно через усиление роли региональных сообществ, проявляют себя адаптационные механизмы приспособления тех или иных обществ к меняющимся условиям жизни, к динамике мирового развития.
Т Г u u u I.
Как любая структура россиискии регион получает «вызовы» от внешней среды и дает на них более или менее адекватные «ответы». В случае если отве-, ты неудовлетворительны, вызовы с течением времени будут повторяться. Эта известная парадигма Тоинби обретает особую актуальность в условиях перехода от индустриальной к информационной цивилизации, когда меняются цели и ценности социального развития не только страны и общества в целом, но и отдельных регионов. Россия же в этой ситуации представляется как микромодель, несмотря на свою огромную протяженность и площадь, мира, где островки постиндустриализма (региональные модернизационные центры) соседствуют с зонами, так или иначе обойденными двумя предшествующими цивилизацион-ными революцияминдустриально развитые регионы чередуются с огромными пространствами малорентабельного сельскохозяйственного производства. Сталкиваются интересы Федерального Центра и регионов, а также Севера и Юга, Запада и Востока, на значительных территориальных пространствах осуществляется взаимодействие христианской и мусульманской культур. Иными ' словами, на территории российских регионов воспроизведены основные проблемы современного мира, которые требуют повышенного исследовательского внимания к изучению процессов развития российской федерации, как к форме, в которой в них происходит развитие всех социальных процессов.
К этому добавились собственные проблемы нашей страны, которые были детерминированы тем, что в России наполнение реальным содержанием прежних квазифедеративных институтов происходило в условиях дезинтеграции унитарной de facto советской империи и острой конфронтации республик с союзным центром. Провозглашение декларации о государственном суверенитете, учреждение института президентской власти в РСФСР воспринимались как инструменты исправления «исторической несправедливости», восстановления утраченной идентичности «российского народа», укрепления народовластия. Первый эскиз новых принципов государственно-территориального устройства.
Аванесова Г. А. Региональное развитие в условиях модернизации. (На материалах стран Запада и Востока) // Восток, 1999, № 2- Гаман Оксана. Политические элиты России в историческом процессе: закономерности формирования и тенденции развития // Россия XXI век", 1996, №№ 3−6- Ильин М. В. Движущие силы и противоречия политического развития на исходе XX столетия. (Аналитический доклад международного фонда политических и социально-экономических исследований). Доступно on line http://www.region — Иноземцев Владислав. Fin De Siecle. K истории становления постиндустриальной хозяйственной системы (1973 -2000) // Свободная мысль, 1999, № 8- Красильщиков Виктор. Мировые модернизации и судьбы страны. Статьи 1 и 2. // Свободная мысль, 1999, №№ 1 -2.
России — Федеративный договор 1992 гТ — показал свою слабость, как в практическом, так и в теоретическом отношении. Конституция 1993 года и последующая практика взаимоотношений центра и регионов в целом устранили издержки вынужденного компромисса с региональными элитами, сложившегося в период острого политического противостояния трех ветвей федеральной власти. В результате в России стала формироваться более «централизованная» форма Федерации. Этот процесс лишь усилился политико-правововым наступлением президента В. В. Путина и вступлением в силу федеральных законов «О порядке формирования Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации», «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и законодательным оформлением механизма федерального вмешатель-ства'Л.
Тем не менее, федерализация в современной России — не просто один из возможных путей государственного строительства. Иного пути для нее просто не существует, если она хочет быть демократической. Таким образом, вопрос о возможности федерализма в России напрямую увязан с необходимостью в ней демократии. Такой подход содержится в работах Авакяна С. А., Дикеса В., Зла- • топольского Д.Л., Кулешова СВ., Магомедова А., Морозова Е. Г., Николаева А., Сарычева И. А., Фарукшина М. Х., Хакимова P.C., Чиркина в.е.'л.
Между федерализацией и демократизацией существует двоякая связь. Во-первых, подлинный федерализм невозможен вне демократии, а, во-вторых, федерализм имеет смысл только тогда, когда он является отражением экономического, социального и политического плюрализма. В строгом смысле слова демократия может и не быть федерацией, но федеративная система может быть только демократической по своему политическому существу. Эта точка зрения фактически стала общепризнанной’л. Такая же точка зрения представлена и в.
Федеративный Договор. Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации // Антология мировой политической мысли. Том Y, М.: 1997. ««Российская газета», 2000, 8 августа.
Авакян С.А., Кулешов СВ., Морозова Е. Г, Сарычева И. А. Политико-правовые проблемы развития России- • ской Федерации в свете отечественного и мирового опыта // Мир России, 1997, № 3- Аяцков Дмитрий, Дикес Владимир, Николаев Александр. Российский федерализм: взгляд из региона// Власть, 1999, № 1- Златополь-ский Д. Л. Процесс развития федеративных отношений в России // Вестник МГУ. Серия 11, «Право». 1998, № 6- Магомедов А. Общество регионов // Pro et contra, 1997, т.2, № 2- Фарукшин М. Х. Федерализм и демократия // -Полис, 1997, № 6- Хакимов Р. С Асимметричность Российской Федерации: взгляд из Татарстана // Регионоло-гия, 1997, № 2- Чиркин В. Е. Российский федерализм и международный опыт// Журнал российского права, 1997, № 4- Чиркин В. Е. О некоторых проблемах реформы российской Конституции // Государство и право, 2000, № 6.
German Federation Today. N.Y., 1991; Ryden J. Traditions of Federalism and Federation // Comparative Federalism and Federation. Competing Traditions and Future Directions. Toronto, 1993; Stepan A. Toward a New Comparative работах российских ученых, занимающихся компаративными исследованиями в области политических проблем федеративного государственного строитель.
18 ства .
Однако, масштабы и темпы перемен, происходивших и происходящих в России, начиная с 1991 г., таковы, что простая экстраполяция, предпринятая в разные моменты времени или на базе одного из разнонаправленных процессов, может дать противоположные результаты. Отсюда и достаточно существенная разноречивость в суждениях и выводах о федерализации страны — от алармистских, предупреждающих об уже идущем распаде России, до, не менее алармистских по своей тональности, предсказывающих восстановление жесткой унитарности.
Государственное устройство России — это пока еще не федерация в полном [ смысле слова, а некое состояние динамического равновесия между угрозой разI вала страны и компенсирующей ее унитаристской тенденцией. В перспективе,. конечно, лишь в том случае, если ни одна из указанных тенденций не победит,, федеративное государственное устройство сложится не раньше, чем сформируi ется гражданское общество, ограничивающее публично-властное вмешательство в вопросы собственности и отделенное от сферы государства, где решаются вопросы публичной политической власти’А.
Федерализм есть территориальное выражение демократии". Эта формула, встречающаяся в западной политической науке, уже встречается в отечествен.
20 ных исследованиях российского политического и государственного процесса. Она предполагает увязку демократизации авторитарного или тоталитарного политических режимов с децентрализацией системы государственного управления, постепенным разделением прав и полномочий между различными уровнями власти, развитием демократического участия и самоуправления. Российский случай посткоммунистического, демократического транзита, несмотря на все специфические свои черты, вылившиеся в дивергенцию региональных политических режимов, в целом подтверждает это.
Современная отечественная политическая регионалистика уделила существенное внимание изучению формально-институциональных характеристик региональных политических режимов, способам легитимации власти, характеру.
Analysis of Democracy and Federalism: Demos Constraining and Enabling Federations // Paper presented at XYIIl World Congress of IPSA. Seoul, August 17−22, 1997. Ахтамзян A.A. Федеративная Республика Германия в конце XX в. // Новая и новейшая история, 1999, № 4- Зарубежный федерализм: организация государственной власти в субъектах федерации. М.: 1996; Леванский CA. Германия: федерализм в многонациональном государстве. // Полис, 1995, № 5. «См.: Петров Николай. Федерализм по-российски // Pro et Contra, зима 2000, том. 5, № 1. С. 30.
Нечаев Владимир. Региональные политические системы в постсоветской России // Pro et Contra, зима 2000, том5,№ 1 С. 80−95. взаимодействия участников политического процесса и политической культуры населения. Каждый из этих подходов позволяет адекватно описать практически любой аспект межрегиональных политических различий. Уже сформулированы базовые характеристики региональных политических режимов, которые в наиболее общем виде связаны с балансом сил основных акторов внутрирегионального политического взаимодействия. Доминирование одного из них на каком-то этапе или, наоборот, ситуации острой конкуренции нескольких, а также выбранные ими силовые или договорные системы взаимодействия институциали-зируются, формально или неформально, в вариант относительно устойчивого регионального политического режима, либо результатом является закрепление институциональной неопределенности. Такие результаты достигнуты в работах Абдулатипова Р. Г., Володина А. Г., Бадовского Д., Барзилова СИ., Болтенко-вой Л.Ф., Борисова СВ., Гельмана В. Я., Голосова Г. В., Журавлева А., Ильина И. А" Клямкина И. М., Колосова В. А., Куколева И., Лапкина В. В., Лексина.
B.Н., Магомедова A.A., May В., Мельвиля А. Ю., Мильнера Б. З., Пантина В. И., Петрова Н. В., Сенатовой О., Ступина В., Туровского Р. Ф., Циткилова П., Чернышева А, Шаронова А, Шахрая СМ., Швецова А. П., Шевченко Ю., Шутова А. Ю., Ярова Ю.Ф.Л'. л' Абдулатипов Р. Г., Болтенкова Л. Ф., Яров Ю. Ф. Федерализм в истории России. М.: 1992; Володин А. Г. Гражданское общество и модернизация в России. Истоки и современная проблематика // Полис, 2000, № 3- Бадов-ский д., Шутов А. Региональные элиты в постсоветской России: особенности политического участия // Кентавр, 1995, № 6- Барзилов СИ., Чернышев А. Г. Политическая структура современной российской провинции. М.: 1997; Барзилов Сергей, Чернышев Алексей. Новые номенклатурные кланы. Реальности провинциальной политики// Новая мысль, 1999, № 5- Борисов С. Постоянные и переменные величины регионального политического процесса до и после выборов // Нижегородские выборы — 95: новые тенденции и старые уроки. Под ред.
C. Борисова. Нижний Новгород: Нижегородский исследовательский фонд, 1996; Борисов Сергей. Внешнеполитическая деятельность российских регионов как атрибут их политической самоидентификации // Что хотят регионы России?". М.: 1999; Гельман В. Я. Вокруг реформы местного самоуправления: политические ифы и законодательный процесс // Местное самоуправление: теория и практика. М.: 1996; Гельман Владимир. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М.: 1999; Гельман В., Рыженков С. Политическая регионалистика: от общественного интереса к отрасли знания? // Социальные исследования в России. Самопознание общества. М.: 1998; Гельман В. Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы, практики // Полис, 1998, № 1- Голосов Г. В. Сравнительная политология. Новосибирск: 1995; Голосов Г, Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис, 1997, № 4- Журавлев Алексей. Политические предпочтения региональной элиты накануне избирательных кампаний // Власть, 1999, № 5- Клямкин И., Лапкин В., Пантин В. Между авторитаризмом и демократией // Полис, 1995, № 2- Колосов В., Туровский Р. Осенне-зимние выборы глав исполнительной власти в регионах: сценарии перемен // Полис, 1997, № 1- Куколев И. Региональные элиты: борьба за ведущие роли продолжается // Власть, 1996, № 1- Лексин В. И., Мильнер Б. З., Швецов А. И. Государственная собственность в динамике рыночных перемен // Российский экономический журнал, 1993, № ИЛексин В.Н., Швецов А. Н. Экономические отношения и управление в условиях федерализма// Вопросы экономики, 1994, № 9- Магомедов А. Корпорация «Калмыкия» — выражение идеологии правящей региональной элиты // Мировая экономика и международные отношения, 1995, № 12- Магомедов А. Общество регионов // Pro et contra", 1997, т.2, № 2- May В., Ступин В. Очерки политической экономии российских регион // Вопросы экономики", 1995, № 10- Мельвиль А. Ю. Внешние и внутренние факторы демократических транзитов. М.: Издательство МГИМО (У), 1999; Петров Н. Выборы органов представительной власти регионов // Мировая экономика и международные отношения, 1995, №№ 3−4- Сенатова О. Региональный авторитаризм на стадии его становления // Куда идет Россия?. Социальная трансформация постсоветского пространства. Под ред. Т. Заславской. М.: Аспект Пресс, 1996; Туровский Р. Ф. Отношения «центр — регионы» в 1997 — 1998 гг.: между конфликтом и консенсусом // Полития, 1998, № 1(7),.
Одним из результатов развития мировой транзитологии является вывод о то, что формы и характер трансформации существенно различаются в различные исторические периоды. При этом существенную роль исторический опыт и тип предшествующего демократизации авторитарного режима, а также проблема совместимости демократии с глубокими внутренними противоречиями в неоднородных, прежде всего этнически, сообществах. На основе изучения конкретного исторического опыта были разработаны «переходных периодов, одна из которых — «пакт» — имеет большое эвристическое значение. Она подразумевает явное или неявное, но всегда не публичное соглашение между «демократи-заторами», умеренной частью оппозиции и представителями других сегментов правящей элиты. В качестве инструмента исследования регионального политического процесса хорошо зарекомендовала двухмерная модель, разработанная американскими политологами М. Шугартом и Д. Кэри для сравнительного исследования властных институтов различных государства^ Смысл ее прост и эффективен, поскольку в рамках этой модели проблема разделения властей в субъекте Федерации может быть сведена к двум основным для нее вопросам: во-первых, кто и в какой степени контролирует кадровый состав администрации? И, во-вторых, возможно ли существование исполнительной и представительной ветвей государственной власти в регионе в условиях взаимного недоверия? Ответы на эти вопросы могут быть представлены в различных комбинациях, дифференциация между которыми является основанием для базовой классификации региональных политических режимов в современной России.
Выясняется, что перераспределение прав и властных полномочий от федерального Центра к регионам и введение процедур демократической легитимации региональных органов власти (прежде всего, имеется в виду институт прямых выборов), как правило, означает процесс формирования различных политических режимов, совершающийся в демократической оболочке, но отнюдь не означающей такого же конечного результата.
Их разброс настолько широк, что, образно выражаясь, в современной Рос— сии можно найти все, что угодно от парламентской республики до средневекового ханства. Некоторые авторы к этому спектру современного российского веснаЦиткилов Петр. 243 дня Евгения Примакова// Свободная мысль, 1999, № 8- Шаронов А., Ильин И. Формирование системы государственных минимальных стандартов // Экономист", 1999, №- Шахрай СМ. Региональная политика России: состояние и перспективы // Регион, 1994, № 2- Шевченко Ю. Конфликт между ветвями власти и электоральное поведение России // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 1. Shugart М., Carey J. Presidents and Assemblies. Constitution Design and Electoral Dynamics. Cambridge, 1992; Shugart M. Executive-Legislative Relations in Post-Communist Europe. «Transition», 1996, vol. 2, № 25. политического процесса пытаются употреблять термин «региональный авторитарный режим"ЛЛ Несмотря на то, что авторитарные тенденции в ряде регионов и в стране в целом очевидны, своеобразие ситуации заключается в том, что все явления составляющие эти тенденции, сопровождаются вполне демократическими процедурами — конкурентные выборы (возможность безальтернативного голосования как в Татарстане — все же больше исключение, чем правило) деятельность представительных органов, отсутствие политической цензуры и существование формально независимой прессы. Поэтому говорить о «региональном авторитаризме» как о сложившейся целостной системе явно преждевременно. Пока следует говорить о специфическом сочетании авторитаризма и демократии при возможном доминировании первого, а не об утвердившемся.
24 авторитаризме .
Такая точка зрения не исключает, а, пожалуй, даже предполагает постановку теоретической проблемы: почемудецентрализация и федерализация не приводит к демократизации, по крайней мере, сразу? Интересные подходы к ее решению предлагают Ахиезер A.C., Шестопал Е. Б., Ильин В. В., A.C. Пана-ринлл Исследование этой области неизбежно выливается в постановку и анализ проблемы политического характера: в какой мере федеральный Центр, проводя региональную политику, в состоянии предвидеть ее результаты? Если он не в состоянии их предвидеть, то можно ли такие меры и действия определять как «политику»?
Становление поставторитарной политической модели происходит, как правило, под влиянием двух факторов: наследство прошлого в виде сохранения той или иной доли политического влияния прежней правящей элиты и характера оппозиционных сил. Их соотношение в момент перехода к демократии и определяет будущее институциональное устройство, в том числе то или иное распределение властных полномочий между исполнительной и представительной (законодательной) ее ветвями. При этом существуют институциональные особенности, способные указать на существование вполне определенного актора, заинтересованного именно в таком положении вещей. В этом смысле отношения между ветвями власти, а тем более их конфликт являются следствием институционального дизайна.
Борисов С. Постоянные и переменные величины регионального политического процесса до и после выборов // Нижегородские выборы — 95: новые тенденции и старые уроки. Под ред. С. Борисова. Нижний Новгород: Нижегородский исследовательский фонд, 1996; Сенатова О. Региональный авторитаризм на стадии его становления // Куда идет Россия?. Counajibnan трансформация постсоветского пространства. Под ред. Т. Заславской. М.: Аспект Пресс, 1996. Клямкин И., Лапкин В., Пантин В. Между авторитаризмом и демократией // Полис, 1995, № 2. «Ильин в.в., Панарин A.C., Ахиезер A.C. Реформы и контрреформы в России. М.: Издательство МГУ, 1996; Шестопаа Елена. Психологический профиль российской политики 1990;х. М.: «РОССПЭН», 2000. с такого рода моделью развертывания политического процесса, в части институционального выбора, выступил А. Пржеворский. По его аргументации наличие перевеса одного политического актора ведет к закреплению этого соотношения сил в институциональном устройстве. Неопределенность же в соотношении сил способствует достижению компромиссных решенийЛЛ. Однако, выход из состояния неопределенности может сопровождаться как эффектами демократизации, так и превращением традиционных ее органов в формальные учреждения, лишенных необходимого политического содержания.
Анализ регионального политического процесса предполагает вычленение мотивов деятельности его основных акторов. Главными субъектами политических отношений в регионах является политическая элита в виде администрации, а также та ее часть, которая у власти не представлена. Кроме нее следует назвать хозяйственных акторов в лице руководителей предприятий различных форм собственности, которые также входят в социально-политическую элиту российских республик, краев и областей. Их можно рассматривать как некую целостность, не уточняя при этом специфику различий в позициях представителей администрации и ее политических оппонентов или «директорского корпуса». Конечно, фактор различий обязательно будет дополнять исследование по мере необходимости, но, в общем, подобное абстрагирование представляется не только логичным и допустимым, но и политически оправданным. Такая позиция представлена в работах Голосова Г., Гужвина А., Журавлева А., МакаркинаA.B., Макаренко Б. И., Мендрас М., Нечаева В., Саначева и.д.лл, ряде коллек-(тивных исследовании. |., ' л.
Проблема «центр — регионы» всегда в России стояла чрезвычайно остро. Ситуация не разрядилась после превращения центра в «федеральный», а регио.
Przeworski А. Democracy as, а Contingent Outcome of Conflicts // Elster J., Slagestad R. (eds.) Constititionalism and Democracy. Cambridge, 1988.
Голосов Г. Губернаторы и партийная политика // Pro et Contra, 2000, зима, том 5, № 1- Гужвин Анатолий. Роль межрегиональных ассоциаций в развитии сотрудничества регионов // Проблемы теории и практики управления, 1998, № 6. Доступно wvvw.ptpu.ru./issues/6 98- Журавлев Алексей. Политические предпочтения региональной элиты накануне избирательных кампаний // Власть, 1999, № 5- Макаркин A.B. Региональные политические элиты: смена поколений // Полития, 1998, № 1 (7), веснаМакаренко Б. И. Губернаторские «партии власти» как новый общественный феномен // Полития, 1998, № 1 (7) веснаМендрас Мари. Как региональные элиты защищают свою власть // Pro et Contra, 2000, зима, том 5, № 1- Нечаев Владимир. Региональные политические системы в постсоветской России // Pro et Contra, зима 2000, том 5, № 1- Саначев Игорь. Правовой кризис в Приморье: повторение пройденного // Конституционное право: восточноевропейское обозрение, 1999, № 2 (27).
Регионам — не только обязанности, но и права // Проблемы теории и практики управления, 1998, № 6, — Доступно on line wvvw.ptpu.ru-'issues/6 98- Регионоведение // Под ред. Т. Г. Морозовой. М.: Банки и биржи, 1998; Межрегиональные ассоциации — проторегионы «нового федерализма» в России // Власть, 1999, № 6- Дальний Восток России. Экономический потенциал // Под редакцией Минакира П. А., Михеевой H.H. Владивосток: Издательство Дальнаука, 1999; Институт губернатора в России: Традиции и современные реальности. М.: 1997. нов в «субъекты Федерации». Свои возможности представители центральной политической элиты обычно реализуют по нескольким направлениям, среди которых выделяются несколько.
Во-первых, изменения на федеральном уровне институциональных рамок функционирования региональных политических режимов. В результате региональные политические элиты побуждаются к принятию нужных, прежде всего, центру правил поведения.
Во-вторых, существуют реальные возможности воздействовать на региональную элиту через межбюджетные отношения. Обсуждение Закона «О бюджете Российской Федерации на 2001 год» подтверждает это наглядно.
В-третьих, мощным рычагом в руках федерального центра является оказание во время проведения региональных выборов в поддержку «нужным» кандидатам на различные посты, но, прежде всего, конечно, это касается глав исполнительной власти. Осень 2000 года, когда выборы губернаторов и президентов республик в составе России прошли в 36 регионах страны, дали также немало примеров в поддержку этого тезиса.
Сочетания этих способов воздействия обычно хватает, чтобы ограничить сепаратистские устремления в регионах и добиться политической лояльности регионального руководства федеральной власти. Однако, как показывает мировой и российский опыт, в период развертывания интенсивных преобразований региональных институтов, возможностей Центра для влияния на трансформацию региональных политических режимов не хватает. В существенной степени он сам поощряет дивергенцию региональных политических режимов частой сменой «правил поведения» на федеральном уровне, что ставит регионы в ситуацию институциональной неопределенности. Другого быть не могло и не может, так как обнаруживается существенная дифференциация реакций политических систем регионов на смену курса федерального Центра. Она определяется балансом сил основных акторов политического процесса в субъектах Федерации. Проблемы взаимодействия федерального центра и российских регионов рассматривали в своих работах Барзилов С, Голосов Г. В., Двас Г., Ларин В. Л., Новиков А., Ослон А., Петренко П., Селиванов В. Е., Солник С, Туровский Р. Ф., Чернышев а. лл Интересными представляются попытки действую.
Барзилов С, Новиков А., Чернышев А. Особенности развития политико-экономических процессов в российской провинции. М., 1997; Голосов Г. В. Элиты, общероссийские партии, местные избирательные системы. (О причинах развития политических партий в регионах России) // Общественные науки и современность, 2000, № 3- Двас Григорий. Воздействие экономического сотрудничества г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области на развитие Северо-западного региона// Проблемы теории и практики управления, 1998, № 6. Доступно on line wvvw.ptpu.ru/issues/6 98- Ларин В. Л. Китай и Дальний Восток России. Владивосток: 1998; Ослон А., Петренко Н. Факторы электорального поведения: от опросов к моделям // Вопросы социологии, 1994, № 5- Селиванов В. Е. Современные тенденции региональной политики в России // Регион: экономика и социология, 1995, № 3- щих политиков регионального уровня, таких как Д. Аяцков, А. Лисицын, осмыслить эту Проблему, имея в виду позиции политического руководства в некотором смысле противоположные федеральным^.
Особый интерес вызывают работы, по анализу политических и идеологических ориентации российских избирателей, что существенным образом влияет на конкретное издание проблемы «центр регионы». Здесь следует назвать работы Капустина Б. Г., Лапина И. М., Пантина В. И., Лапкина В. В., Клямкина И.Н.Л'.
На фоне несомненного кризиса институциональной структуры российской политической системы в целом, а также современной партийно-политической системы, отмечается усиление позиций и влияния регионов как экономических субъектов и акторов внутреннего политического процесса, а также их политических элит. Последние устойчиво демонстрируют стремление к активной роли в области внешней политики и к целевому участию в процессе формирования и реализации внешнеэкономической политики государства в целом. К этому же их подталкивает и вовлечение субъектов Российской Федерации в процессы глобализации. гр и и и.
Таким образом, существует чрезвычайно важный и актуальный, но, тем не менее, традиционный ракурс рассмотрения проблемы регионованализ оси «центр — регионы». Однако в современных условиях этого недостаточно. Необходимо ось «центр — периферия» включать не только в традиционные для отечественной теории и политической практики аспекты анализа экономической географии и социологии управления, но и в проблемное поле политической ре-гионалистики и сравнительной политологии. С неизбежностью это должно привести к переосмыслению и изменению всего дискурса современной регио-нологии.
Солник С. «Торг» между Москвой и субъектами Федерации о структуре нового российского государства- 1990 — 1995 гг. // Полис, 1995 № 5. Туровский Р. Ф. Отношения «центр — регионы» в 1997 — 1998 гг.: между конфликтом и консенсусом // Полития, 1998, № 1(7), веснаЧернышев А. Столичный центр, регион, провинция // Свободная мысль, XXI, 1999, № 7.
Аяцков Дмитрий. Региона и федеральный центр: проблемы взаимоотношений (на примере Саратовской области) // Проблемы теории и практики управления, 1999, № 3. Доступно on line wvvvv.ptpu.ru/issues/3 99- Лисицын Анатолий. Необходи. мо гибкое сочетание интересов регионов и центра // Проблемы теории и практики управления. 1999, № 3. Доступно on line vvww.ptpu.ru/issues/3 99. л' Капустин Б. Г. Современность как предмет политической теории. М: РОССПЭН, 1998; Клямкин И. М., Капустин Б. Либеральные ценности в сознании россиян // Полис, 1996, № 6- Клямкин И. Н, Дифференциация ориентации в Российском обществе: факторы влияния // Полис, 1994, № 6- Клямкин И. М., Лапкин В. В. Русский вопрос в России // Полис, 1995, № 5- Клямкин И. Н., Лапкин В. В. Советское и западное: возможен ли синтез // Полис, 1994, № 5- Клямкин И., Лапкин В., Пантин В. Между авторитаризмом и демократией // Полис, 1995, № 2. к концу XX в. глобализация стала фактором практической политики, как национальных государств, так и международного сообщества в целом. Глоба-лизационные процессы разворачиваются в реалиях современности, исторический характер которой по-разному оценивается современниками. Существуют точка зрения, что мир присутствует при заключительных аккордах и сценах эпохи Большого Модерна, охватывающей двухтысячелетний период человеческой истории, и одновременно является свидетелем зари новой эры Постмодерна. Одним из наиболее ярких сторонников этой точки зрения является А.И. Не-клесса'". Наивным выглядело бы предположение о том, что столь сложное явление как глобализация не имеет иных точек зрения для описания своего осЛ новного содержания. Однако, не вдаваясь в дискуссию в данном пункте, отме- - чу, что привычные нам представления о мире, в котором мы живем, подвергаются серьезным испытаниям. Расшатывается национально-государственная система международных отношений, а вместе с ней и та часть международного права, которая исходила из незыблемости национально-государственного суверенитета. Классическая экономика, чей хозяйственный механизм просуществовал не одно столетие, задвигается ныне в тень виртуальной неоэкономикой информационных и финансовых технологий. Именно поэтому, последние несколько десятилетий у исследователей существенный интерес вызывает проблема глобализации и тех процессов, которые в той или иной степени включе-. ны в нее. Этот факт усложняет четкое понимание того, что представляет из себя процесс, определяемый этим термином, так как порой им обозначают различные, часто несхожие явления. Обыденность взглядов на глобализацию заключается в представлении об объединяющей и интегрирующей земной цивилизации, охватывающей в своей экспансии все земное и околоземное пространство и преодолевающей различного рода границы, будь то границы культур, государств, социальных неравенств, а также расстояния в физическом смысле. Мир становится компактным, доступным, прозрачно просматриваемым, а части его взаимосвязанными.
Опираясь на результаты изучения сегодняшних реалий, целый ряд авторов пришел к выводу, что глобализация явление не новое, а появившееся столетия назад. Такая точка зрения представляется справедлива, по крайней мере в от.
Постиндустриальный мир и процессы глобализации. — «Мировая экономика и международные отношения», 2000, № 3- Неклесса А. И. Конец эпохи большого модерна. М., ИНЭС, 1999; Неклесса А. И. Реквием XX веку. -«Мировая экономика и международные отношения», 2000, № 1. ношении глобализации колониальной, которая эволюционировала, приобретая разные формы, с XYI вплоть до начала XX вековЛЛ.
Развитие глобализации часто сопряжено с обострением кризисных ситуаций, что неизбежно выдвигает на первый план проблему регулирования стихийных процессов в целях адаптации человечества к новым условиям супдест-вования. Решающее значение здесь приобретают силы, способные контролировать стихийные процессы и вносить в них элементы упорядоченности и целенаправленности. Именно взаимозависимость различных обществ, ее возрастание, а вовсе не нивелирование мира на всех «этажах» социальной действительности образуют суть глобализации. Подобный концептуальный подход характерен для работ Арчера М., Бемье М., Бресанда Т., Голдсмита Д., Дилигенского Г., Иноземцева В., Интрилигейтора М., Кеннеди П., Красина Ю., Килминстера Р., Лебедевой М., Лоуренса Р., Люберса Р., Мельвиля А., Михеева В., Питрел-лы Р., Покровского Н. Е., Празаускаса A.A., Такахаши К., Тейта А., Шрадера хл" л. Таким образом, в глобализирующемся мире, человечеству приходиться не только приспосабливаться к зависимости между локальными конфигурациями и полуавтономными глобальными сетями, но и обращать внимание на перепле.
Дилигенский Г. Актуальные вопросы глобализациИгЛКруглый стол МЭ и МО // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 4- Kilminsteç-Rл'-GTobalization as emergent concept. // Limits of globalization. Edited by A. Scott. London — N.Y., Routledge. 1997; Lubbers R. F. M. The dynamic of globalization. Доступно on line http: / ww w. g 1 ob a 1 i ze. 0 rg.
Archer M. S. Sociology for One World: Unity and Diversity // International Sociology. 1991, Vol. 6, № 2- Bamyeh M. Transnationalism // Current Sociology", 1993. Vol. 41. № 3- Goldsmith J. The Trap. London, 1994; Goldsmith J. Response to the Trap. London, 1995; Дилигенский Г. Актуальные вопросы глобализации. Круглый стол МЭ и МО // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 4- Иноземцев Владислав. Fin De Siecle. К истории становления постиндустриальной хозяйственной системы (1973 — 2000) // Свободная мысль, 1999, № 8- Иноземцев В. Парадоксы постиндустриальной экономики (инвестиции, производство и хозяйственный рост в 90-е годы) // Мировая экономика и международные отношения, 2000, № 3- Иноземцев Владислав. Глобализация: иллюзии и реальность // Свободная мысль, 2000, № 1- Интрилигейтор М. Глобализация как источник международных конфликтов и обострения конкуренции // Проблемы теории и практики управления, 1998, № 6. Доступно on line http:/'/wvvw.ptpu.ru./ issues/6 98- Кеннеди Пол. Вступая в XXI век. М.: 1997; Kilminster R. Globalization as emergent concept // Limits of globalization. Edited by A. Scott. London — N.Y., Routledge. 1999; Красин Ю. Актуальные проблемы глобализации. Материалы круглого стола // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 5- Лебедева М., Мельвиль А. «Переходный возраст» современного мира// Международная жизнь, 1999, № 10- Lawrence, R. Bresand T. А vision for the world economy: openness, diversity and cohesion. Washington, 1995; Lubbers R. F. M. Globalization: an exploration. Доступно on line http://www.globalize.org Regional Development Studies, 1996, № 25- Lubbers R. Speech held at the European Forum in Alpbach, 18 August 1998. Доступно on line http://www.globalize.org — Михеев B. Глобализация мировой экономики и азиатский регионализм — вызовы для России? // Проблемы Дальнего Востока, 1999, № 2- Покровский Н. Е. Глобализация и конфликт// Вестник МГУ. Серия 18. Социология и политология. 1999, № 2- Празаускас А. А. Этнонационализм, многонациональное государство и процессы глобализации // Полис, 1997, № 2- Pitrella R. Limits to Competition. London, 1993; Reconstruction of a new global order — beyond crisis management. The Report of the Global Commission for a Post-Cold War Global System. Edited by Kazou Takahashi. Tokyo, 1992; Гейт A. Алан. Глобализацияугроза или новые возможности для Европы? // Проблемы теории и практики управления, 1998, № 5. Доступно on line www.ptpu.ru/issues/ 5 98- Шрадер Хейко. Глобализация, (де)цивилизация и мораль // Журнал социологии и социальной антропологии" 1998, т. 1, № 2. Доступно On line http://www.soc.pu.ru/publications/ jssa /1998/2. тенные действия, исходящие от акторов в трех социетальных сферах на различных географических уровнях.
В экономическом отношении, приводимая в движение развитием технологий, с головокружительной скоростью изменяет мировой коммерческий ландшафт. Обостряется конкуренция, рушатся торговые барьеры. Эти процессы содержат в себе как грандиозные шансы, так и риски. Однако, глобализация экономической жизни не смогла бы получить такой силы без государственной политики и без политики межправительственных организаций, поддерживающих этот процесс. Неолиберальная идеология, взрыв востребованности которой правительствами и иными политическими силами стал столь ощутим в 90-е годы, заставляет политиков действовать в направлении либерализации рынков, дерегуляции экономик и приватизации государственной собственности. Политическая составляющая глобализационных процессов несомненна. Внутренняя политика повсеместно становится более плюралистической, а часто и вовсе демократической. В социальной сфере наблюдается нарастающее взаимодействие культур, в основе которого также лежит технологический прогресс. Существует точка зрения, в соответствие с которой глобализацию пытаются представить и 1 и с" и как своеобразный фиговый листок, прикрывающий резкое усиление западной ориентации, в особенности насаждение американского образа жизни. Этот феномен проявляется в массовой культуре, фильмах и музыке, многих других явлениях вплоть до ресторанов и кафе быстрого обслуживания и магазинах фирменных товаровлл Нарождается некий новый мировой порядок.
Однако именно глобализационные процессы придали новые характеристики всякого рода кризисным ситуациям, которые также утрачивают локальные рамки и глобализируются независимо от места своего первоначального возникновения. Поэтому на первый план выходит проблема регулирования стихийных процессов в целях адаптации человечества к новым условиям существования. Решающее значение здесь приобретают силы, способные контролировать стихийные процессы и вносить в них элементы упорядоченности и целенаправленности. Это означает поиски нового баланса между государством, рынком и гражданским обществом’лл. Сложность проблемы видится в том, что ее решение требует не простого перераспределения власти между указанными институтами, но и трансформации их самих. Это диктуется происходящим изменением общественных ценностей и приоритетов.
Си Чан Ронни. Будущее Азии в глобализированном мире // Проблемы теории и практики управления, 2000, № 4 С. 5 2 — 6 Г.
•'л Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития // Мировая экономика и международные отношения, 2000, № 3. С. 12. в этой связи возникает проблема изменений в функциях государства и его судьбе в условиях глобализации. Глобальные перемены ставят под сомнение целесообразность самого существования национального государства. Ряд тенденций в их рамках, как в экономическом, так в политическом и социокультурном аспектах, если не подрывают, то значительно изменяют те основы национального государства, которые сложились и развивались после Вестфальского мира. Для решения некоторых проблем оно слишком громоздко, чтобы успешно действоватьдля других — слишком мало. Можно выделить два аспекта изучения этой проблемы в современной науке: роль института государства в мировом сообществе и, во-вторых, его современную сущность внутри отдельной страны в условиях глобализации. Первый развивается в работах Валлерстайна И., Вачнадзе Г., Ильина М. В., Келли К., Кеннеди П., Коллонтай В., Маклюэна М., Макушкина А., Покровского Н. Е., Робертсона Р., Стопфорда Р., Такахаши К., Холтона Р.ЛЛ. К этой же группе следует отнести ряд коллективных рабоТЛ.
Реальность XX века такова, что, что он войдет в историю как столетие государства, которое показало себя во всем блеске в качестве величайшего достижения цивилизации. Количество государств в начале XX века составляло 42, а к его концу увеличилось почти в пять раз и теперь их 193. Возникновение нового государства требует огромного политического воображения, мобилизации многочисленных ресурсов, прежде всего национальных, а часто и жертв. Тем не менее, государство по-прежнему остается регулятором практически всех сторон национальной жизни и основным гарантом национального развития. Такой.
Л' Вачнадзе Георгий. Всемирное телевидение. Тбилиси: 1989; Ильин М. В. Движущие силы и противоречия политического развития на исходе XX столетия. (Аналитический доклад международного фонда политических и социально-экономических исследований). Доступно on line http:// vvvvw. RegionКеннеди Пол. Вступая в XXI век. М.: 1997; Коллонтай В. О неолиберальной модели глобализации // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 10- Макушкин Алексей. Финансовая глобализация // Свободная мысль — XXI, 1999, № 10- Покровский Н. Е. Глобализация и конфликт// Вестник МГУ. Серия 18. «Социология и политология». 1999, № 2- Holton R. J. Globalization and the nation-state. London. 1998; Kelly K. New Rules for the New Economy. N.Y., 1998; McLuhan M. The Global Village. N.Y., Oxford, Oxford University Press, 1974; Stopford R.I. Multinational Colorations // «Foreign Policy», 1998 — 1999; Reconstruction of a new global order — beyond crisis management. The Report of the Global Commission for a Post-Cold War Global System. Edited by Kazou Takahashi. Tokyo, 1992; Robertson R. Globalization. Social Theory and Global Culture. London: Sage, 1992; Wallerstein 1. The Modem World-System: Capitalist Agriculture and the Origins of the Europe in WorldEconomy in the 16-th Century. N.Y. Academic press, 1974; Wallerstein I. The Modern World System I. New York, Academic Press, 1980; Wallerstein I. The Modern World System 11, New York, Academic Press, 1980; Wallerstein I. The Modern World System III. San Diego, Academic Press, 1989.
Актуальные вопросы глобализации. Круглый стол МЭ и МО // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 4- Материалы конференции «Глобализация и будущее национального государства» 26 — 28 мая 1998 г. Доступно on line http://vvww.Gorbachev.inttrust.ruThe Limits of Globalization. Cases and Arguments. Edited by Alan Scott. London, Routedge, 1997. подход представлен в работах Кувалдина В. Б., Михеева В., Пахомова Ю., Пра-заускаса А., А. Рябова, Хелда Д.АА.
Отличительной особенностью оптимальной стратегии государства в условиях глобализации является то, что оно не подчиняет себе общество, а все более тесно кооперируется с ним, возвращая часть своих полномочий местному самоуправлению и организациям гражданского общества. Тесное сотрудничество государственных органов с профсоюзами, ассоциациями предпринимателей, экологистами, другими общественными организациями позволяет консолидировать общество, активизировать творческие силы нации на самом низовом, но самом массовом уровне, адекватно подходить к решению острых социальных проблем, эффективно контролировать действия бюрократического аппарата и бороться с коррупцией. Это позволяет сделать вывод о наметившейся тенденции к социализации государства в ответ на вызов глобализации, что является предпосылкой успешной интеграции национального общества в мировое сообщество. Судя по всему, парадокс глобализации именно в том, что чем богаче и крепче внутренние связи общества, чем выше степень его экономической и социальной консолидации и чем полнее реализуются его внутренние ресурсы, тем успешнее оно способно использовать преимущества интеграционных связей и адаптироваться к условиям глобального рынка. До возникновения мирового глобального общества постиндустриализма, весьма далекого от идеалистических схем прежних представлений о постиндустриализме, синтезированных в образе «глобальной деревни», национальное общество-государство остается тем полем, в котором гражданские права остаются эффективно и надежно гарантированными. Фундаментальный исторический вывод заключается в том, что человечество не придумало пока ничего лучшего для обеспечения общественного порядка и поддержания баланса среди групп людей с различными результатами в области социального преуспевания, чем государство.
В тоже время, очевидно, что глобализационные процессы воздействуют на государство и заставляют его изменяться. Уже можно констатировать, что на фоне продолжающегося господства национально-государственной модели возникают элементы нового мироустройства. В рамках глобальной, но далеко не универсальной мирэкономики проступают контуры ее специализированных сегментов: самобытных «больших пространств», мозаика которых объединена.
Кувалдин в.Б. Глобализация и судьба нации-государства // Космополис, 1999; Михеев В. Глобализация мировой экономики и азиатский регионализм — вызовы для России? // Проблемы Дальнего Востока, 1999, № 24- Пахомов Ю. Украина и Россия на волнах глобализации // Полис, 1998, № 3- Празаускас А. А. Этнонационализм, многонациональное государство и процессы глобализации // Полис, 1997, № 2- Held. D. Democracy, the Nation State and the Global System. — Political Theory Today. Ed. by Held D. Oxford: Polity Press, 1991. культурно-историческими кодами, стилем хозяйственной деятельности, социально-экономическими и политическими замыслами и стратегическим целепо-лаганием. В результате параллельно национально-государственной схеме членения человеческого общества все отчетливей проступает практика «нового регионализма» и групповых коалиций. Некоторые исследователи говорят даже о наличии дуалистической конструкции из двух разных поколений властных субъектов: его старые персонажи — национальные государства и сообщества.
40 интегрии .
Примером, который в достаточной степени подтверждает вышесказанное, является Россия. Проблема консолидации общества и социализации государства приобретает тем большую актуальность, чем в более кризисной ситуации находится страна. Это утверждение имеет прямое отношение к России, где глубокий системный кризис усугублен мировым финансовым кризисом, положение нашей страны в котором, близко от эпицентра. Корни системного кризиса лежат в глубоких структурных диспропорциях народного хозяйства, ориентированного в течение длительного времени на военное производство, разрыв традиционных экономических связей в результате распада СССР, номенклатурный характер приватизации, затрудняющий формирования слоя эффективных собственников, которые могли бы стать ядром столь необходимого стране и обществу субъекта модернизации. В России при ощутимой недостаточности необходимого столь правового и конкурентного пространства сложилась псевдорыночная система с засильем олигархических структур, паразитирующих на финансовых спекуляциях, вывозе сырьевых ресурсов и перекачке капитала за рубеж, отличительной чертой которых является наличие прямых коррупционных связей с высокими властными эшелонами.
Процессы глобализации не являются главной причиной переживаемого Россией кризиса, но они существенно обострили его и затрудняют выход из него. Наша страна оказалась тем слабым звеном мирового финансово-экономического рынка, по которому с наибольшей силой ударил финансовый кризис конца 90-х годов, имевший чувствительные последствия для страны в силу ее политической нестабильности. Произошел отток иностранного капитала, представленного в основном портфельными краткосрочными вложениями. Имел место крах фондового рынка. Банковская система, ориентированная в основном на финансовые спекуляции, а не на поддержку реального сектора экономики, оказалась банкротом. Резко обострился долговой кризис. Попытки решить проблему дефицита бюджета путем внешних и внутренних заимствова.
Неклесса А. И. Конец эпохи большого модерна. М.: ИНЭС, 1999. С. 7.
НИИ привели к краху пирамиды ГКО и обвальному падению курса рубля-. Это не только в несколько раз снизило реальные доходы населения, но и сократило возможности импорта. Между тем в условиях падения почти вдвое собственного производства зависимость от импорта жизненно важных для населения товаров, включая продовольствие и медикаменты, создает прямую угрозу политической безопасности общества, поставив страну на грань социального бедствия. Отсутствие целенаправленной государственной политики по развитию собственного производства и низкие пошлины на импортные товары позволили иностранным компаниям захватить господствующие позиции на нашем внутреннем рынке. В 1996 г. доля импортных товаров на нем составила 48%, а в 1997 г. она возросла до 51%. Последовавшее после августа 1998 г. обвальное падение рубля несколько поддержало отечественного товаропроизводителя и способствовало нарастанию внутреннего производства. Однако закрепить эту тенденцию не удается. Российский экспорт растет лишь за счет повышения объемов в нем энергоносителей и мировых цен на них. Их доля в 1999 г. составила 40%, а в 2000 г. возросла до 57,3%). Доля второй по значимости экспортной группычерных и цветных металлов — выросла до 18%, что означает, что на все остальные виды продукции российской экономики приходится менее четверти экспорта страны''Л.
Задача скорейшего возрождения отечественной экономики признается теперь приоритетной как на правительственном уровне, так и в кругах широкой общественности. Однако к выбору путей ее решения существуют различные подходы. Среди них выделяются два крайних. Первый заключается в основном расчете на иностранные кредиты и инвестиции, на привлечение мощных зарубежных ТНК, которые обеспечат не только необходимую финансовую поддержку, но и новейшие технологии, привнесут передовые методы организации и управления, как производством, так и другими сферами общественной жизни. Второй исходит из опоры только на собственные силы и изоляции от мирового финансового рынка, потрясаемого кризисами, посредством возведения новых протекционистских барьеров на пути иностранных товаров для защиты собственного производителя.
Оба подхода страдают упрощениями и неадекватны сложнейшим условиям современного мирового развития. При первом для притока иностранных инвестиций необходимо создать определенные правовые и институциональные условия внутри нашей страны, гарантирующие права и интересы инвесторов.
Статистическое обозрение. 1998. № 1. С. 38.
Гриценко Григорий, Грозовский Борис. Пассивный компромисс: правительство предоставило экономику самой себе. Доступно on line http :/7vvvvv.polit.ru/documents/306 168.html.
Кроме того, необходима политическая и социальная стабильность, которой пока нет. Иностранные кредиты и инвестиции могут быть эффективны только в случае усиления кооперационных связей внутри экономической системы, обеспечивающих инновационное развитие. Без этого новейшие технологии не приживутся, а в обществе не будет создан слой, который станет субъектом модер-низационных процессов. Наконец, ТНК имеют собственные интересы и избегают создавать себе конкурентов на мировом рынке, особенно в области высоких технологий.
Что же касается второго подхода, то активизация внутренних ресурсов, безусловно, является основой экономического подъема и социального прогресса. Но их развитие и реализация невозможны в условиях изоляции. Без расширения и укрепления экономических, политических, научно-технических и культурных связей с мировым сообществом страна выпадает из общепланетарного процесса развития и обречена на застой и деградацию.
Оптимальной стратегией для России является максимальное использование в своих интересах тех новых возможностей, которые открываются процессами глобализации, и минимизирование ее негативных последствий. Представляется возможным выделение трех необходимых компонентов этой стратегии.
Прежде всего, это меры направленные на защиту национальных интересов России: укрепление ее валютно-финансовой системы, освобождение от импортной зависимости, защита национальной собственности, включая интеллектуальную.
Во-вторых, стимулирование инновационного развития и завоевание позиций на мировом рынке наукоемкой продукции.
В-третьих, расширение международного сотрудничества в политической, экономической, научно-технической, информационной областях. Создание необходимых правовых и институциональных условий для притока иностранных инвестиций. Восстановление кооперативных связей и формирование регионального общего рынка со станами СНГ. Кооперация с мировым сообществом в решении острейших проблем валютно-финансовой сферы, экологии, здравоохранения, борьбы с преступностью и терроризмом. Вхождение в мировое разделение труда посредством создания международных проектов российскими регионами со своими соседями по дальнему зарубежью.
Россия осуществляет один из тех крутых поворотов, который сопоставим по своим масштабам с теми, что имели место во времена Петра Великого, Александра II (отмена крепостного права и комплекс других реформ), Ленина и Сталина. Неудовлетворенная своими политическими и социальноэкономическими институтами, Россия вступала в периоды коренных реформ, из которых она чаще всего выходила обновленной и более современной. Процесс коренных изменений всегда болезненен и неоднозначен. Особую важность представляет проблема о возможностях и эффективности вмешательства государства в экономику в условиях глобализации. Как известно, научные сторонников либерализма и «дирижизма» занимают диаметрально противоположные позиции. Несмотря на все эти различия, их объединяет одна общая чертатрактовка предлагаемой модели развития как единственно возможной для всех стран и регионов. Упускается из виду, как представляется, тот существенный факт, что процесс мирового развития отнюдь не гомогенен. Поэтому не может быть единой для всех модели развития и адаптации к новым условиям. Делая подобное утверждение, я, безусловно, осознаю, что глобализация сопряжена с гомогенизацией, под которой понимается вторжение в быт и корпоративное управление единых стандартов и правил, а также нарастание взаимозависимости в развитии национальных государств, а также их политик и экономик, социальной и культурной жизни.
Вряд ли можно опровергнуть тот факт, что попытка России войти «полноправным» партнером в мировой процесс политического и социально-экономического развития в истекающем десятилетии обернулась для нее целым комплексом негативных последствий. Правда при этом следует иметь в виду, что в действительности «изоляция» нашей страны от международных экономических связей в немалой мере преувеличена, поскольку она всегда в той или иной мере участвовала в международном разделении труда. К примеру, еще в 70-е гг. Россия стала заметным поставщиком энергоресурсов на международные рынки. Хотя Российская Федерация до сих пор сталкивалась в основном с оборотной стороной медали процесса глобализации, то есть с негативными ее аспектами, данное обстоятельство отнюдь не должно подталкивать страну и ее руководство в сторону полной автаркии, изоляции от мирового рынка, международного разделения труда и интернациональных социально-политических процессов. Подобный перекос представляется деструктивным по своим последствиям в долгосрочной перспективе. Анализу роли глобализационных процессов в постсоветском российском развитии посвящены работы Абалкина Л., Алтухова В., Ильина М., Лумана Н., Ларина В. Л., Мельянцева В., Мацука Т., Ми-хеева В., Мюнха Р., Рогожина А., Тишкова В. А., Хонга М., Чичановского В. лАбалкин л. Экономическая безопасность России: угрозы и отражение // Вопросы экономики, 1994, № 12- Алтухов в. многомерный мир третьего тысячелетия // Мировая экономика и международные отношения, 2000, № 7- Ильин М. Как сделать отечественную культура властвования и технологию управления современной? // Власть, 1999, № 11- Ларин ВД Китай и дальний Восток России в первой половине 90-х: проблемы региональ.
На рубеже тысячелетий заявила о себе и другая мировая тенденция — регионализация. За 90-е годы организационно оформились и укрепились (АТЭС, в которое входят 23 страны Азиатско-Тихоокеанского региона), МЕРКОСУР (Аргентина, Бразилия, Боливия, Парагвай, Уругвай, Чили), ассоциация Карибских государств. Европейский союз — лидер интеграции в самых сложных секторах экономической деятельности: денежное обращение, банковское дело, инвестиции, совместные бюджеты. Названные объединения — это не традиционные и срочные соглашения по предметам взаимного ведения, а регионально-цивилизационные сообщества, своеобразные метапространства с полифункциональным статусом.
Такое суждение подкрепляют примеры устойчивой интеграции отдельных регионов различных стран. Северная Италия, южная Германия и юго-восточная Франция образуют мощный экономический и социокультурный регион, отношения внутри которого прочнее, чем с другими областями своих же собственных странсвязи французских Эльзаса и Лотарингии со своими соседями в Германии гораздо теснее, чем с Парижем.
Региональные образования многими своими чертами напоминают двуликого Януса’А’А. С одной стороны, они были, есть и будут воплощением глобализации, ее активными субъектами, дающий мощный кумулятивный эффект начинаниям отдельных государств и транснациональных корпораций. С другой, они претендуют на роль оппонентов международных экономических организаций и на формирование особых полюсов глобализации. В дихотомии глобализация — регионализация заложен спор о лидерстве, путях дальнейшего развития u и тu и мирового хозяйства и мировой политики. Возможно, оно пойдет с опорой на международные организации типа ООН, МВФ, ВТО, в которых полномочия и важнейшие решения фиксируются по взаимному согласию, или, может быть, через русло полицентризма, с отступлением от принципа наибольшего благоприятствования, с льготами для «своих» и всяческим барьерами и санкциями для «чужих». А поскольку потенциал влияния региональных центров весьма различен, в этом случае становится возможной фрагментация мирового порядного взаимодействия. Владивосток. 1998; Луман Н. Глобализация мирового сообществакак следует системно понимать современное общество // Социология на пороге XXI века. М. 1998; Мацук Т. Россия в контексте глобализации. Доступно on line http://wvvw.intellectiialcapital.ru — Мюнх Р. Диалектика и динамика развития глобального информационного общества // Диалектика и динамика развития глобального информационного общества. М. 1998; Рогожкин А. Опыт «догоняющего развития» и российская действительность // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 7- Тишков В. А. Феномен сепаратизма // Федерализм. 1999. № 3- Чичановский В. Конфликты в СССР и национальная политика Росси // Обозреватель". Доступно on line http://www.income-svvaz.ru .
См.: Пефтиев В., Черновская В. Развивающийся мир: глобализация или регионализация? // Мировая экономика и международные отношения 2000. № 7. С. 42. ка, усиление дискриминации, доминирование центробежных тенденций. Переманивание стран и ТНК в свои коалиции, альянсы, ассоциации, усиление влияния центров силы на приграничные и соседние регионы других стран с постепенным их вхождением в орбиту притяжения отнюдь не своего центрального правительства, может вызвать нарастание элементов хаоса взамен долгожданного цивилизованного порядка.
В последнее время процессы регионализации получили новые объяснения, смысл которых заключен в соотношении глобальности и локальности в деятельности государственных структур и ТНК. В этой связи имеется в виду новаторская концепция Ф. Перру о «полюсах развития». Ее смысл во многом заключен в тезисе, в соответствие с коим наступило время конкуренции территорий в рамках одного государства за инвестиции, в которой успех будет способствовать тому, кто мыслит глобально, а действует локально. Процессы глобализации и регионализации следует рассматривать, во-первых, как сопряженные, а, во-вторых, как политически мотивированные. Взаимная обусловленность этих процессов привела к появлению неологизма «глокализация», указывающего на то обстоятельство, что решения затрагивающие режим функционирования ведущих политических и экономических акторов, все меньшей степени становятся связаны с государственным регулированием, и все в большей — с теми силами, которые находятся на субнациональном и наднациональном уровнях.
Ситуацию во многом можно описать с помощью элементарного факта: инвестиции, с помощью которых обеспечивается развитие, направляются не в страну вообще, а в ее конкретный регион или даже город. Экономика транснациональных корпораций превращается, таким образом, в экономику «архипелагов», в сеть полюсов развития. К тому же ТНК обрастают мощной периферийной структурой в виде малых и средних предприятий, работающих на субконтрактах.
На регионализацию «работает» и тенденция к политической децентрализации: делегирование полномочий от общенациональных органов к региональным, а от них к муниципальным. В таких региональных образованиях их целостность, способность выдерживать испытания на прочность, формируется благодаря общности коренных экономических интересов (экономическая интеграция), выдвижению стратегической политической цели, защите идеологических императивов демократии (гражданское общество, права человека и гражданина). Эти базовые устои давно известны и подкреплены историческими тради.
Kobrin S. Regional in, а Globally Networked Economy. — «Transnational Corporations». N. Y ., 1995, vol. 4, № 2, p. 16−17- Макарычев A.С. Федерализм эпохи глобализма: вызовы для региональной России // Полис. 2000. № 5. С. 81. циями, что дает основания определить данное явление как традиционный регионализм. С новым регионализмом обычно ассоциируются те страны, которые стремятся преодолеть исчерпавшую себя практику мононациональной идеи (нация — государство) на базе межгосударственного взаимодействия, чтобы устоять под натиском транснационального капитала и на основе партнерских отношений с ним найти приемлемые для нарождающегося глобального гражданского общества подходы к решению общепланетарных проблем. Достаточно частыми являются варианты нового регионализма, когда межгосударственное воздействие охватывает лишь отдельные регионы государства, чаще всего приграничные или приморские. В этом случае речь идет о попытках создания мо-дернизационного ядра, посредством которого в процессы модернизации будет втягиваться все государство и его население.
Такой исследовательский подход характерен для работ Аванесовой Г. А., Дорогова Н., Ковалева В., Лумана Н., Олеха Н. Г., Розмана Г., Снегиревой Т. И., Томашека П., Туманова В." лл, а, кроме них, для тональности материалов научных конференций по этой проблеме" лл.
Глобализация как явление и как процесс содержит в себе много аспектов: культурные, экономические, политические, военные. Ее проявления многообразны: экономика, деятельность международных политических и иных организаций, путешествия, миграция, язык, средства связи, одежда, архитектура, популярная музыка и множество других форм. Для России вхождения в глобали-зационные процессы проходится практически параллельно с процессом демократического транзита всех форм ее политической жизни. Предсказать какое воздействие глобализация окажет в наступающем столетии на демократию, представляется пока невозможным. Но, безусловно, ее последствия будут глу.
Аванесова Г. А. Региональное развитие в условиях модернизации. (На материалах стран Запада и Востока). -Восток. 1999. № 2- Дорогов Н. Региональная экономика в системе рыночных отношений // Обозреватель — observer. Доступно on line httpi/'/wvyw.ptpu.ru.: Ковалев В. Регионализм против федерализма // Обозревательobserver. Доступно on line littp://www.ptpu.ru.comЛуман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общества // Социология на пороге XX века. М.: 1998; Олех Л. Г. Философия регионализма. Доступно on line www.philosophy.nsc.ru/life/journals/humscience/lСнегирева Т. И. Культурный регионализм — возрождение культурной жизни // Россия и современный мир. 1998. № 3. Доступно on line http://www.iniQn.ru.com: Томашек Петр. Глобализация, трансформация и регионы // Проблемы теории и практики управления. 1997. № 5. Доступно on line www.ptpu.ru/issues/5 97- Туманов В. Приграничные регионы как субъекты приграничного сотрудничества. Доступно on line www.region.ruRozman G. Spontaneity and Direction Along the Russian-Chinese Border. — Rediscovering Russia in AsiaSiberia and the Russian Far East. Edited by S. Kotkin and D. Wolf. London, 1995.
Глобализация и будущее национального государства. Круглый стол 26 — 27 мая 1998 года в Кальяри. Доступно on line http://goitachev.inttrust.ru/Site/G: Регионам — не только обязанности, но и права // Проблемы теории и практики управления". 1998. № 6. Доступно on line wvvw.ptpu.ru/issues/б 98 бокими — возможно даже, с точки зрения грядущих поколений, революционными.
Роберт Даль в своей осенней 1999 г. публикации выделил два тесно связанных друг с другом аспекта глобализации, имеющих особое отношение к перспективам демократии. Один из них — общемировое распространение рынков, рыночных экономик и рыночноориентированных предприятийдругойрост международных общественных организаций, как всемирных, так и региональных, которые располагают значительными особенностями влияния на решения отдельных правительств по важным вопросам или же отстранение от этих решений'*л.
Поддерживая такую точку зрения, Д. Гаретт формулирует чрезвычайно важный для логики данного исследования вывод: по крайней мере, в течение первой половины XXI столетия и позднее местные, региональные и национальные правительства в большинстве стран, особенно демократических, будут по-прежнему сохранять значительный контроль над многими важными функциями: образованием, социальным обеспечением, выплатам по трансфертам, медицинским обслуживанием, дорогами, состоянием улиц и скоростных магистралей, транспортом, жилищным хозяйством, городским планированием и рядом 49 других .
Таким образом, качество и характер функционирования демократических правительств, а также и в субнациональных образованиях будет оставаться вопросом первоочередного значения. В самом деле, роль субнациональных структур (в нашем случае речь идет о субъектах Федерации) будет возрастать по мере того, как некоторые функции осуществляемые центральными правительствами, будут передаваться на нижестоящие уровни, так сказать на региональный уровень, его демократически избранным правительствам.
Процесс демократических преобразований в России, в форме федерализации России наложил существенный отпечаток на международную и внешнеэкономическую деятельность российских регионов, которые все более активно стремятся включиться в существующую систему мирохозяйственных связей. Международная активность субъектов Федерации сравнительно новое явление для страны, однако, в мировой практике тенденция к внешнеэкономической и внешнеполитической активности административно-территориальных единиц в.
Даль Роберт. Смещающиеся границы демократических правлений. Доступно on line http://vvww.russ.ru/politics/meta'20Q01018 dahl.html.
Garett Geoffrey. Global Markets and National Policies: Collision Course or Virtuous Circle? -((International Organization", 1998 Autumn, Vol. 52, № 4, pp. 787 -824. составе, прежде всего, федеративных государств получила развитие сразу после окончания второй мировой войныЛ°. Сегодня этот процесс достиг значительных масштабов, превратившись в явление общемирового порядка и став неотъемлемой частью международных отношений.
Процессы глобализации в мировой политике и экономике не могли не сказаться на политике и экономической деятельности Российской Федерации. Они поставили перед экономикой страны и ее политическим руководством такие задачи, как повышение эффективности внешней торговли, привлечение иностранных инвестиций, обеспечение общей конкурентоспособности державы во взаимозависимых международных экономических отношениях. Решение этих задач были и остаются невозможными без создания эффективного государственного механизма активного подключения к ним субъектов Федерации. В условиях глобализации рынков, рынков, товаров, услуг и капиталов в процессы экономической взаимозависимости все глубже вовлекаются не только государства, но и их регионы. Такая постановка проблемы характерна для работ Борисова С, Бугаенко Е., Гранберга А., Иванова П., Лаврова С, Ларина В. Л., Ме-лешкиной Е., Муксинова И., Новоселова С, Селиверстова в. л'.
Официально-нормативная позиция Российской Федерации по участию субъектов Федерации в международной и внешнеэкономической деятельности представлена Федеральным законом «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации"ЛЛ, в статьях и вы-отуплениях министра иностранных дел РФ И. Иванова, материалами консуль См.: Романов С. Региональный вектор внешней политики Германии // Обозреватель — Observer, 2000. Июль. № 7. С. 22 -27. л' Борисов Сергей. Внешнеполитическая деятельность российских регионов как атрибут их политической самоидентификации // Что хотят регионы России? Выпуск 1. М.: 1999; Бугаенко Евгений. Регионы поправляют федеральных законодателей // Российские регионы. 1998. № 5- Гранберг Александр. Российское приграничье: зона особых возможностей // Российские регионы. 1998. № 3- Лавров С. ООН и субъекты Российской Федерации поддержка экономических реформ // Бюллетень МИД. 1997. № 7- Иванов Н. Псковщина — приграничье России // Российские регионы. 1998. № 6- Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 3- Ларин В. Л. Китай и Дальний Восток России. Владивосток. 1998; Муксинов Ирек. О согласовании конституционного законодательства Российской Федерации и Республики Башкортостан // Что хотят регионы России? выпуск 1, М., 1999; Мелешкина Е. Ю. Региональная идентичность как фактор становления региональных политий в Российской Федерации // Вестник МГУ. Сер.
12. Политические науки. 1999, № 6- Новоселов С. Международное и внешнеэкономическое сотрудничество субъектов российского Дальнего Востока и Забайкалья: состояние, проблемы и перспективы // Международные и внешнеэкономические связи субъектов Российской Федерации. Материалы Международного семинара. ХабаровскСеливерстов Вячеслав. Межрегиональная интеграция субъектов Федерации // Российские регионы. 1998. № 2.
Российская газета", 1999, 16 января.
Иванов И. Ближнее зарубежье — это действительно наиболее близкие России страны // Международная жизнь // 1999. № 2- Иванов И. Выход регионов на международную арену — отличительная черта нового российского федерализма // Международная жизнь", 1999. № 7. тативного совета субъектов Федерации по международным и внешнеэкономическим связям, издаваемыми в виде ежегодного бюллетеня с 1992 г. Л'Л.
Особенностью пространственного положения России является его промежуточность между европейским, североамериканским и азиатско-тихоокеанским полюсами мировой политической силы и экономического развития. Мощные «силовые поля», создаваемые этими полюсами, неизбежно втягивают в орбиту своего влияния прилегающие к ним регионы РФ. Зона раздела влияния УС и АТР на российском пространстве проходит по Восточной Сибири. Усиление разнонаправленного внешнего тяготения может способствовать развитию тенденции к разобщению российского пространства. Содержательную концепцию успешного взаимодействия регионов в различных направлениях: экономическом, политическом, социокультурном, экологическом, а значит и их включения в глобализационные процессы, выдвинул Г. Розман. Он пред- • ложил учитывать три сущностные характеристики современного этапа развития российских регионов: тип власти, степень централизации, уровень открыто-стиЛ л.
Учитывая эти слагаемые, можно прогнозировать дальнейшее развитие российского региона в его международной активности. При этом следует иметь в виду, что превращение административно-территориальных единиц России в субъекты Федерации (по Конституции 1993 года) предполагает их трансформацию в особого рода политические сообщества — государственные образования, — причем обязательно демократического типа. Очевидно, что это длительный процесс, во время которого российские регионы должны приобрести принципиально новые качества и элементы.
Это не означает солидарности с точкой зрения о необходимости деэтатиза-ции международных контактов, в существе которой лежит идея переноса центра тяжести международных контактов из государственной в гражданскую сферу, посредством приращения числа их участников и обретения ими самостоятельного опыта контактов с зарубежными партнерамиЛл. До начала реального разгосударствления международных отношений субъектов Российской Федерации федеральным властям страны предстоит еще много сделать для обеспечения активизации и расширения приграничного сотрудничества. Преж.
Консультативный совет субъектов Федерации по международным и внешнеэкономическим связям при МИД России: Бюллетень № 6. М.: 1996; Бюллетень № 7. М.: 1997; Бюллетень № 8−9. М.: 1998; Бюллетень № 10. М.: 1999; Бюллетень № 11. М.: 2000. л’Яогшап G. Spontaneity and Direction Along the Russian-Chinese Border. — Rediscovering Russia in AsiaSiberia and the Russian Far East, Edited by S. Kotkin and D. Wolf. London, 1995.
Борисов Сергей. Внешнеполитическая деятельность российских регионов // Чего хотят регионы России. Выпуск 1. М.: 1999. С. 25. де всего, это относится к задаче заключения двусторонних межгосударственных соглашений о региональном сотрудничестве, которых пока практически нет ни со странами СНГ, ни с государствами дальнего зарубежья, но есть позитивный опыт таких соглашений с Китайской Народной Республикой и Финляндией. Время показало, что они являются эффективным средством регулирования систематических региональных связей.
Кроме того, совершенно очевидной представляется необходимость приведения в соответствие законодательств стран СНГ в части межрегионального сотрудничества, что особенно актуально для правового обеспечения функционирования рыночных режимов странчленов Содружества. Подобная работа соответствует только государственному уровню.
Все это дает основания утверждать, что в региональном сотрудничестве наступает этап, который требует объединения усилий соответствующих федеральных ведомств, прежде всего МИД Российской Федерации, загранпредста-вительств нашей страны, а также администраций регионов для активного продвижения зарубежного сотрудничества в интересах укрепления позиций России и ее регионов.
Итак, деэтатизации, по меньшей мере, должна предшествовать полная реализация функций федеральных государственных органов в деле обеспечения нормальных условий для внешней деятельности российских регионов. Кроме того, и далее федеральные органы, региональные структуры государственной власти Российской Федерации должны будут координировать внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность. Это, в свою очередь, невозможно, без достижения приемлемого уровня профессионализации в международной деятельности институтов власти субъектов Федерации. Причем этот относится не только к кадровому ее обеспечению, что является необходимым, но недостаточным требованием, но и к институциональному и нормативно-правовому ее аспектам.
Необходима целенаправленная и систематическая работа над расширением, а в необходимых случаях, и коррекцией мотивационной базы международной активности российских регионов. Она должна быть в высокой степени насыщена прагматическими и инновационными аргументами, освобождена от инфантилизма и дилетантизма, соотнесена с давно сложившимися, необязательно писаными, нормами, принципами и традициями международного общения. Международные отношения должны стать для российских регионов подлинно международными отношениями.
Процесс втягивания российских регионов в качестве субъектов Федерации в глобализационные процессы гносеологически плодотворно исследуются в рамках схемы, предложенной Гилбертом РозманомА''. Однако углубленная аргументация правомерности существования такой модели открыла возможность ее расширения и модернизации.
Модель «макрорегион», под которой понимается надрегиональное объединение, реализуемое через мегапроекты, предпринимаемыми двумя или более странами, способная при этом охватить широкий территориальный ареал, исследуется в работах Башмакова Е. П., Борисенко Е., Голодинкиной CO., Гундо-рова А., Минакира П. А., Саначева И. Д., Смищенко В., Шорохова В., Штоля.
Иной сценарий возможности для российских регионов войти в процессы глобализации и совершить модернизацию с учетом мировых достижений получил название «микрорегион». Во многом он обязан своим существованием спонтанным явлениям локального характера, в основе которых лежат микро-уровневые связи между соседними регионами различных стран. Связи эти — результат местного делового практицизма и ослабления чрезмерного центрального контроля. Подобный подход характерен для работ Аверченко Т., Аяцкрва Д., Анулова А., Большакова М., Бусыгиной И., Викторова В., Дубинина Ю, Ёли-зарьева В., Киселева А., Куркова М., Лысенко В., Николаева В., Пацева, А Рогачева П., А., Сыромятникова В., Халикова Р., Цыбы Б., Широкова В.
См.: Rozman G. Spontaneity and Direction Along the Russian-Chinese Border. — Rediscovering Russia in AsiaSiberia and the Russian Far East. Edited by S. Kotkin and D. Wolf. London, 1995, pp. 275 — 289.
Башмаков Е. П. Развитие приграничного сотрудничества Мурманской области // Регион: экономика и социология. 1998. № 2- Борисенко Е. Черноморская зона свободной торговли // Международная жизнь. 1999. № 1- Гундоров Алексей. Архангельск: горизонты сотрудничества в Баренц-регионе // Российские регионы. 1998. № 5- Минакир П. А.. Экономическое развитие в Северо-восточной Азии как фактор перспективного развития российского Дальнего Востока. Доклад // Материалы международного семинара: «Международные и внешнеэкономические связи субъектов Российской Федерации». Хабаровск 30−3 1 марта. Хабаровск: 1999; Саначев И. Д., Голодинкина СО. Геополитические интересы стран Северо-восточной Азии и крупные инвестиционные проекты на юге Дальнего Востока (по материалам конференции в Ниигате, апрель 1996 г.) // Россияне в азиатско-тихоокеанском регионе. Сотрудничество на рубеже веков. Книга первая. Владивосток: 1999; Смищенко Вадим. Электрический блеск Балтийского кольца ярче золотого // Российские регионы. 1998. № 2- Шорохов Владислав. Нефть и политика Азербайджана // Исследование ЦМИ МГИМО № 9. М.: 1997; Штоль В. Российский Север // Обозреватель. 2000. № 1.
Аверченко В. Российские регионы и Совет Европы (10-е заседание в МИД России) // Международная жизнь. 1999. № 7- Анулов Т. Российские регионы и СНГ // Международная жизнь. 1999. № 2- Аяцков Д. Инвестиционный климат создается трудом. // Российские регионы. 1998. № 6- Большаков Михаил. Правительство Китая проявляет повышенный интерес к лесным богатствам российского Дальнего Востока. Доступно On line www.region.ruБольшаков Михаил. Амурская область. Сотрудничество российских и китайских юристов. Доступно On line www.region.ruБусыгина И. Российские регионы в поисках партнеров // Российские регионы. 1998 № 1- Викторов Владимир. «Неделя Сахалина» на японском острове. Доступно On line www.region.ruВикторов Владимир. Итоги визита делегации Саратовской области в Израиль. Доступно On line www.region.ruДубинин Ю. Российские регионы и СНГ// Международная жизнь. 1999. № 2- Елизарьев В. Российские регионы и Совет Европы (10-е заседание в МИД России) // Международная жизнь. 1999. № 7- Киселев А. Российские.
Модернизационное развитие регионов, но нуклеарному типу обычно характеризуется небольшим количеством региональных территорий роста, типа свободных экономических зон, проводящих инициативу сверху. Обстоятельный и доказательный анализ подобной модели регионализма был представлен в монографии Н. И Лариной и A.A. Кисельникова, которая содержит как основания для классификации специальных зон, так и их основные виды.
Специфика деятельности свободных экономических зон или особых экономических зон представляется сравнительно хорошо изученной в экономической литературе. При этом, имея ее в виду в качестве познавательной основы для постижения этого сложного современного социально-экономического феномена, основное внимание было уделено тем авторам, которые рассматривали проблему сквозь призму политических и модернизационных аспектов. Здесь, прежде всего, следует назвать работы Арина О., Данько Т. П., Карпова М. В., Окрута З. М., Портякова В., Узикова Е., французского ученого Крозе П., китайского исследователя Чжан ЧжаоюяА'.
Формируя условия для выгодного сотрудничества со своими зарубежными партнерами, нуклеарные регионы как точки роста в различных своих проявлениях становятся полноценными участниками мировой экономики и глобальных процессов. Тем самым, они как бы втягивают регион из его кризисного, отсталого и в целом сложного социально-экономического положения в современное международное разделение труда и модернизационные процессы. Именно весь регион, так как, несмотря на свою территориальную ограниченность, «точки роста», становясь центром регионального развития, постепенно начинают охватывать прилегающие территории по принципу «эффекта зонтика». регионы и Совет Европы (10-е заседание в МИД России) // Международная жизнь. 1999. № 7- Курков М. Российские регионы и СНГ // Международная жизнь. 1999. № 2- Лысенко В. Северокавказский регион может стать самодостаточным // Российские регионы. 1998. № 1- Николаев Владимир. Отчет о визите астраханской делегации в Индию. Доступно On line: www.region.шПацев А. Российские регионы и СНГ // Международная жизнь. 1999. № 2- Сыромятников В. Российские регионы и СНГ // Международная жизнь. 1999. № 2- Халиков Р. Российские регионы и Совет Европы (10-е заседание в МИД России) // Международная жизнь. 1999. № 7- Цыба Б. Российские регионы и СНГ // Международная жизнь. 1999. № 2- Широков В. Соседи делают ставку друг на друга // Российские регионы. 1998. № 3.
Ларина И.и., Кисельников A.A. Региональная политика в странах рыночной экономики. — М.: Экономика. 1998. С. 36−68.
Арин О. Азиатско-Тихоокеанский регион: .мифы, иллюзии и реальность. — М.: 1997; Данько Т. П., Окрут З. М. Свободные экономические зоны. — М.: 1998; Карпов М. В, Экономические реформы и политическая борьба в КНР (1984 — 1989). — М, 1997; Портяков Владимир. «Он уважать себя заставил.» (Китай и Россия в экономическом измерении) // Pro et Contra. 1998. ЗимаУзикова Е. Станут ли Курилы «особой экономической зоной»? // Россия: власть на местах. 1998. № 4. Крозе Ив. Мировая экономика. С 1945 до наших дней. — М.: Анор, 1996; Чжан Чжаоюй. Экономическая политика открытости и внешнеэкономическая деятельность КНР // Проблемы Дальнего востока. 1999. № 3.
Процессы развития в соответствии с моделью «силовой регион» характеризуются возможным участием больших и средних предприятий военно-промышленного комплекса, распложенных в различных регионах страны во внешнеэкономической деятельности. Причем это может происходить как посредством продажи своей продукции, технологий и дальнейшего необходимого сервисного обслуживания, так и производства мирной продукции на основе использования достижений высоких военных технологий. Таким образом, субъект Российской Федерации получает тот необходимый и мощный импульс к широкому развертыванию модернизационных процессов, диктуемых направлениями современной глобализации.
Степень исследования процессов, описываемых с помощью модели «силовой регион» в настоящий момент весьма невысока. Объяснение этому видится как в сравнительной «молодости» ситуации, когда предприятия военно-промышленного комплекса вышли на рынок в качестве самостоятельных агентов, так и спецификой производственных и технологических процессов, требующих определенного режима в использовании необходимых для анализа фактов и материалов. Основный информационный массив представляют собой данные, опубликованные в периодической печати. Однако, уже есть работы серьезного аналитического уровня, правда, относящиеся к действительности российско-китайских отношенийЛЛ. Таким образом, субъекты Российской Федерации, в которых большую часть экономики занимают предприятия военно-промышленного комплекса, имеют реальную возможность даже без начального этапа структурной перестройки хозяйства регионов втянуться в модернизаци-онные процессы через внешнеэкономическую деятельность.
Следующий возможный сценарий развития российских регионов, практически не оставляет оснований для оптимизма. Речь идет о модели «криминальный регион». Тем не менее, опасность его возникновения и функционирования достаточно высока, так как отдельные его составляющие уже достаточно плотно укоренились в региональной действительности. Процесс этот тем опаснее, если принять во внимание наличие в нем международной составляющей. Структура криминального воздействия весьма разнообразна, так как включает в себя как организации, так и мелких торговцев-челноков. Такие элементы развития регионализма способствуют не только укоренению неконтролируемой государством среды, но и противодействуют складывающимся легальным фор
Карасин Г. Россия — Китай: партнерство, развернутое на стратегическую перспективу // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 2- Карлусов В. Внешнеэкономические связи России и Китая: баланс интересов и совершенствование механизма организации // Проблемы Дальнего Востока. 1999,.№ 3. мам межрегионального взаимодействия. Естественно, что рост криминала на фоне экономической и политической нестабильности не способствует складыванию благоприятного инвестиционного климата и развитию легальных форм современной экономики и социальной жизни.
Такие выводы представляются бесспорными, однако, при этом следует иметь в виду, что в силу закрытости (по понятным причинам) данной проблематики для широкого круга и специфичности методов исследования протекающих там процессов, она до сих пор не стала полем для глубоких исследований экономической и политической науки, а также социологии. Поэтому выводы, содержащиеся в данной работе, построены лишь на фактическом материале, который является доступным в виде публикаций газет и журналом и информационных массивов соответствующих сайтов системы Internet.
Открытый экспансионизм, в результате которого государство получает эффективный контроль над территорией или отдельными регионами другого, нельзя до конца исключать в современных условиях. В случае подобного развития событий в реальности политическая ситуация принимает вид сценария «имперский регион». Делая подобное допущение, естественно, прежде всего, с точки зрения исследовательской логики, а не с практически-политических позиций, выявляется возможность политико-географического структурирования регионов Российской Федерации по основанию влияния со стороны тех или иных государств и определения форм такого воздействия. Интересные, хотя и противоположные подходы в исследовании этой проблемы содержатся в работах В. И. Кривохижы и 3. Бжезинского .
Проведенное исследование не дало оснований прекратить анализ этого возможного сценария развития событий лишь на отрицательной для России характеристике сценария «имперский регион». Очевидно наличие региона, который развивается по имперскому сценарию, тая в себе при этом угрозу для России, но при этом вполне возможно существование другой страны, для соответствующих территорий которой, указанный регион таиттакие же угрозы, что и гр U U ТЛ делает ее потенциальным союзником нашей страны. Такой державой для Российской Федерации в Закавказье и Центральной Азии, как показывает исследование, является Иран.
В соответствии со сценарием «закрытый регион», страны конкретного региона взаимодействуют, защищая этот кусочек мира в жестокой региональной конкуренции, тем самым, встраивая его в общий вектор мирового развития.
Кривохижа В. И. Россия в новом мире: время решений. — М.: 1997; Бжезинский Збигнев. Великая шахматная доска — М.: 1998.
Мир вошел в XXI век с достаточным количеством хорошо развитых региональных ассоциаций. Глобализация хозяйственной жизни посредством растущих интеграционных связей, вплетает экономику отдельных стран в общую ткань мирового экономического процесса, тем самым, каждое государство испытывает мощное воздействие современного мира и вынуждено учитывать его результаты в определении своей внутренней и внешней политики. Данная проблематика исследуется в работах Бессарабова Г. Д., В. Иноземцева, В. Кистано-ва, Мурадяна А., Портного М.А.'" л.
Следующий и завершающий эту классификацию по Гилберту Розману и и тсценарий носит название «плавильный котел». В этом случае речь идет о регионе, в котором сообщество развивается на основе масштабной интеграции, миграции, культурном взаимодействии. Очевидным представляется, что в современной Российской Федерации практически нет субъектов, развитие которых соответствовало бы этому варианту. Более того, пока некоторые её регионы, прежде всего это касается входящих в состав России республик, предпочитают подчеркивать свое отличие, самобытность и своеобразие, а не объединяющие явления и процессы. Иного, видимо, нельзя и ожидать от общества, в котором пока нет и идеологем, которые могли бы работать на базовые единые ценности.
Эвристическое значение концепции Г. Розмана очевидно проявляется, прежде всего, в способности обеспечения широкого охвата современной деятельности регионов. Однако она не учитывает двух, на мой взгляд, существенных обстоятельств. Во-первых, сегодня все более значимым становится процесс сотрудничества вокруг решения экологических проблем, причем именно на межрегиональном уровне, так как оно является наиболее эффективным и целевым, в сравнении с сотрудничеством межгосударственным, что объясняется вполне определенными причинами, вызванными мировой тенденцией к трансформации роли государства.
Во-вторых, не менее важным представляется возрождение традиционных хозяйственных связей, складывавшихся во времена Советского Союза, после их разрешения в начале 90-х и последовавшим за этим резким ухудшением всех показателей социально-экономического развития всех стран-членов СНГ. При.
Бессарабов Г. Д. Экономическая интеграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и участие в ней США // США в новом мире: пределы могущества. — М.: 1997; Иноземцев Владислав. Глобализация: иллюзии и реальность // Свободная мысль. 2000. № 1- Кистанов В. АТР на пороге XXI века: к Тихоокеанскому сообществу «азиатским путем» // Проблемы Дальнего Востока. 1998. № 1. Мурадян. А. Евразийская концепция — модель общественного развития России? // Проблемы Дальнего Востока. 1992. №№ 1 — 3. Портной М. А. Современные тенденции мировых интеграционных процессов. — М.: 1997. этом, правда, следует иметь в виду, что интеграционные процессы между республиками бывшего Советского Союза характеризуются нарастаюшей билате-рализацией, то есть переводом отношений стран-участников на двустороннюю основу.
Тем не менее, оба обстоятельства создают предпосылки для развития региональных процессов еще по двум сценариям: «традиционный регион» и «экорегион».
Основательной представляется точка зрения на глобализацию как на «процесс формирования мегаобщества"*'л. Его подготовили разные факторы: опыт XX века, который доказал преимущество рыночной экономики и демократии по сравнению с административно-командной, авторитарной и тоталитарной системамиинформационная революция и рост остроты глобальных проблем. При этом будущее мегаобщество не будет зеркально отображать или воспроизводить сложившуюся в прежнюю эпоху систему координат — «нация — государство», а будет создавать нечто новое.
Глобализация — это крайне неравномерный процесс, где экономика, формирующая мировой рынок, затронута ею больше, чем политика, социальные проблемы и культура. В экономической сфере усилилось значение глобального разделения труда, возросла роль транснациональных корпораций, которые стали могущественными силами мировой экономики. С каждым годом на мировом рынке усиливается роль международной координации и интеграции, мировых и региональных экономических соглашений (ЕФТА, ЕС, ОПЕК, АТЭС). Валютные рынки и рынки ценных бумаг молниеносно реагируют на события в самых отдаленных уголках земного шара, гибко изменяя финансовую политику.
Таким образом, в экономической сфере глобализация с самого начала была наиболее очевидной. Данное обстоятельство привело к тому, что долгое время феномен глобализации рассматривался в социально-политических теориях преимущественно с позиций экономико-центризма. В его рамках были разработаны три основные концепции, которые уже сегодня могут считаться классическими: теория империализма В. Ленина и Н. Бухаринатеория зависимости П. Пребыша, Ф. Кардозо и Е. Фалетто, а также теория мировой зависимости И. Валлерстайнал''. См.: Лукашук И. И. Глобализация, государство, право, XXI век. — М.: СПАРК. 2000. С. 1 — 9- Практика глобализации: игры и правила новой эпохи // Под ред. М. Г. Делягина. — М.: ИНФРА-М. 2000. С. 11−41- Постинду-стриатьный мир и проблемы глобализации. ~ «мировая экономика и международные отношения», 2000, № 3, с. 93.
См.: Василенко И. А. Политическая глобалистика. — М.: Логос 2000 С. 312 — 314.
Осознание и описание процесса глобализации в рамках экономико-центричного научного мышления привело к супцественным познавательным результатам, но имело и целый ряд негативных последствий. Прежде всего, феномен глобализации стал рассматриваться как непреложная закономерность, вытекающая из объективных экономических процессов. Поэтому возникшее глобальное моделирование первоначально страдало механической экстраполяцией доминирующих экономических тенденций на международное развитие в целом (деление на центр и периферию при неизбежном отставании последней). Помимо этого определение глобализации в терминах теории систем как особого типа социально-системного образования в паре с противоположным типомлокализацией — привело к недооценке локальных процессов, которые практически исключались из глобального моделирования.
Ко всему прочему, экономико-центричные картины глобализации не способны объяснить культурно-историческое разнообразие мира, сохраняющееся в условиях экономической унификации, а иногда и конфликтующее с ней. Тенденции глобализации не обошли и сферу культуры, хотя и заметны здесь не столь сильно. Средства массовой информации сближают народы и континенты, информируя миллиарды людей о событиях в разных частях планеты, приобщая их к разнообразному культурному опыту, традициям и обычаям самых экзотических порой форм. Стремление к осознанию и решению глобальных проблем, которые затрагивают интересы народов на всех континентах, ведет к формированию мирового гуманистического сознания. К таковому, в первую очередь, можно отнести «так называемую мировую интеллигенцию, гуманитарную и научную и движения — пацифистские, альтернативные, экологические, которые.
67 уже воспроизводятся и осознают себя в глобальном масштабе. Компьютерные технологии способствуют развитию унификации в другом направлении: они демонстрируют единство обработки, хранения и передачи информации универсальными способами.
Все эти многообразные изменения требуют рассмотрения экономических и социально-политических процессов с позиций мирового сообщества. Несмотря на недостаточность национального и регионального масштабов, их невозможно игнорировать. Особенную актуальность это приобретает в условиях Российской Федерации, многообразие регионов которой и практическое отсутствие созидательного потенциала у федерального центра дают возможность приобщения к глобализационным процессам, прежде всего, через отдельные регионы. Имея в виду, познавательные возможности, которые содержатся в теореме неполноты.
67 Чешков М. А. Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. — М.: Наука. 1994. С. 141.
Клауса ГеделяЛЛ глобализация может быть правильно понята при параллельном ее постижении и с позиций общемировых, и с позиций интересов конкретного региона, под которым понимается устойчивые взаимоотношения территорий нескольких соседних государств, а так же, как в данном случае, конкретного субъекта Российской Федерации. и и 1 и и.
Российский федеральный центр и ее регионы до сих пор не нашли устойчивого баланса в распределении властных полномочий, хотя после распада I СССР и образования Российской Федерации прошло почти десять лет. Главная ' формальная причина этого — асимметричность Федерации, созданной по Конституции 1993 года, усугубляемая широким разнообразием экономических, социальных и других условий в регионах. Именно поэтому возникла система. «торга» между участниками федеративных отношений. При этом регионы используют различные стратегии для того, чтобы заполучить у федерального правительства наиболее благоприятные условия. Вместе с тем, трудно избавиться от убеждения, что проблемы и нестыковки в законодательстве и «непрозрачность» в отношениях между Москвой и регионами до сих пор были выгодны федеральному центру, давая тем самым ему возможность оказывать давление на «непокорные» субъекты Федерации. Это породило у регионов стремление к экономическому сепаратизму и попытки отстаивать свои права путем объединения географически и экономически близких территорий в формальные и неформальные союзы.
В конце 90-х годов верхняя палата российского парламента — Совет Федерации стал выступать в качестве активного проводника конституционных интересов регионов. В отличие от других федеративных государств, в России стала наблюдаться тенденция к смещению законодательных полномочий на региональный уровень, о чем свидетельствует огромный поток законодательных актов, принятых регионами. Это значит, что законодательные власти могли делать выбор между самостоятельным региональным законотворчеством и отстаиванием своих интересов через конституционные процедуры. Первое гарантировано Конституцией, которая фактически дает регионам право игнорировать федеральное законодательство в тех сферах, которые однозначно не отнесены к предметам ведения федеральной власти. В прошлом хрупкий баланс разных уровней власти не раз нарушался указами Президента РФ, подменявшими решения исполнительной власти, что далеко не всегда соответствовало интересам Федерации в целом. Президентские указы нередко легитимировали.
См.- Мадер В. В. Тайны ряда. М.- Просвещение. 1995. С. 134 — 140- Бурбаки Н. Очерки по истории математики. — М.- 1963. решения региональных законодательных органов при игнорировании принципа разделения властей. Возможности органов местной власти, то есть муниципалитетов, выступать в качестве самостоятельных конституционных субъектов представляются весьма неясными.
Таким образом, политические трудности, переживаемые Россией, — это та среда, в которой формируется новый, демократический федерализм. Реформы < «вертикали политической власти», начатые Президентом В. В. Путиным 6 мая 2000 года, призваны эти трудности в перспективе разрешить, однако имеют тенденцию и к их консервации.
Основное содержание работы прошло апробацию в монографии и статьях, а также в докладах автора на первом и втором всероссийской конгрессов политологов, которые состоялись в феврале 1998 г. и апреле 2000 г. в Москве, и и 1 тл и и на всероссийской конференции «Развитие политической науки в российских университетах» в Самаре в феврале 1999 г. На двух международных конференциях «Россияне в азиатско-тихоокеанском регионе (сотрудничество на рубеже веков)» во Владивостоке в сентябре 1997 и в сентябре 1999 годов. На международной конференции «Политико-экономические проблемы Дальнего Востока» — Владивосток, апрель 2000 г.
Выводы и итоги проведенного исследования представляются нам следующим образом.
Прежде всего, необходимо отметить, что возрастающая самостоятельность региональной власти постепенно актуализирует проблему реализации внутренних потенций регионального развития. Наряду с многопрофильными национальными программами получают распространение комплексные локальные программы. Именно они становятся важным фактором регионального развития. При этом помощь политического центра и более развитых регионов не отвергается, но превращается в одно из средств из многих стимулов. В процессе разработки региональных программ местная элита в состоянии учитывать социокультурные характеристики регионального сообщества. То есть управленческие усилия перестают носить преимущественно компенсационный характер, постепенно приобретая вид стимулирующего усилия (импульса) на региональное развитие.
Мировой опыт показывает, что региональные особенности развития могут превращаться из тормоза в мобилизующую силу преобразования. Умелое использование разнообразных местных условий способно придать гибкость общей модернизационной стратегии страны. Именно через усиление роли региональных сообществ, проявляют себя адаптационные механизмы приспособления тех или иных обществ к меняющимся условиям жизни, к динамике мирового развития. Современные процессы глобализации развиваются наряду с процессами «регионализации» и «локализации», а стандартизированность одних аспектов жизнедеятельности сопровождается не менее динамичным ростом гетерогенности других.
На этом фоне особый интерес вызывает расширение возможностей в современном мире для синтеза традиций с модернизацией. Запад осуществлял подобный синтез в рамках и на базе своей цивилизации. Страны Азии реализуют его посредством совмещения собственной основы с заимствованными ци-вилизационными принципами. Для России чрезвычайно важным является осознание того объективного обстоятельства, что модернизация огромных территориально-культурных систем незападных цивилизаций может быть успешной при условии сохранения обществом своей идентичности, что достигается им в процессе нахождения определенного баланса между импульсом извне и пробуждением своих внутренних потенций к саморазвитию. Мировой опыт свидетельствует, что роль государства в региональных изменениях модернизационного характера нельзя недооценивать. В любой стране, но особенно в России эта роль особенно велика на первоначальном этапе реформ, в условиях кризисного развития, а также в ситуации неорганичной модернизации. Поэтому особенно важной характеристикой модернизационного развития страны становится властная вертикаль, определяющая единство страны и создающая необходимые условия развития для конкретных регионов.
Реализации подобного регионализма должны соответствовать определенные условия, которые должны материализоваться в различных сферах. В экономической сфере необходимо взаимодействие спроса и предложения, в том числе и сквозь национальные границы. Стратегически необходимо добиваться снижения значимости военной силы и потенциальных военных угроз со стороны соседних государств как фактора международных отношений. Территориальный путь развития регионализма лежит в направлении прозрачности границ, благодаря чему обеспечивается оптимальное функционирование путей торгово-экономического сотрудничества. И, наконец, в политической сфере региональная власть должна иметь стремление к налаживанию сотрудничества со своими соседями, а также соответствующую конфигурацию своего устройства, которое сделает международное сотрудничество возможным с российской стороны и привлекательным для потенциальных партнеров.
За последние 6−8 лет региональная проблема стремительно выросла в одну | из самых главных проблем общественного развития России. В отличие от дру- / тих эта проблема не локализована в экономической, культурной или политиче-/ ской сфере, но пронизывает все стороны российской жизни: сдерживает эконо-: мические реформы, усугубляет остроту национального вопроса, осложняет по-Л литические противоречия. Это сильно затрудняет поиск решения региональной проблемы, но в то же время сулит особо крупные социально-политические де-виденты, если решение будет найдено. Это тем более актуально, если принять во внимание очеврщный факт, заключающийся в том, что местный суверенитет не является целью федерализма, а представляет собой средство приближения органов государственного управления к гражданам, предоставления им возможности выражения своих интересов и получения адекватной реакции на них со стороны подконтрольного и близкого к ним правительства.
Федерализм задуман так, чтобы удовлетворить все потребности граждан регионов к самостоятельной жизни без отделения от государства. Вопреки распространенному мнению, федеральная власть является одной из существенных гарантий региональной самостоятельности, обязуясь защищать регионы от внешних посягательств, в том числе от посягательств соседних и любых других регионов.
Однако, в развитии российского федерализма наличествуют серьезные проблемы. Одной из главных следует назвать слабость центральной власти, не сумевшей за годы посткоммунистического супдествования четко обозначить национальные приоритеты, сформировать непреклонную политическую волю, сплотить государственно-мыслящую и действующую федеральную элиту, в том числе и в виде ее региональной составляющей. Серьезным осложняющим моментом является также то очевидное обстоятельство, что за годы осуществле-, ния посткоммунистических реформ в стране не удалось создать социальный слой способный выполнить функции субъекта модернизационных процессов.
Состояние разобщенности, внутреннего противостояния, в котором пребывает федеральная власть, во многом программируют трудности развития федеративных отношений, укрепления российской государственности в целом. Ситуация характеризуется многими негативными моментами.
Процесс институциональных реформ государственного устройства в регионах России еще далек от завершения, в ближайшие несколько лет вряд ли стоит ожидать радикального изменения систем органов власти в субъектах Российской Федерации. Тем не менее, после президентских выборов 2000 года начаты реформы, которые содержат в себе меры по укреплению федерального начала государственной власти в стране без изменения ныне действующей Конституции.
Региональные элиты в последнее время демонстрируют устойчивое стремление к самостоятельности в области внешней политики и активному участию во внешнеэкономической политике государства в целом. К этому же их подталкивает и вовлечение субъектов Российской Федерации в процессы глобализации.
Несмотря на существующий чрезвычайно важный и актуальный, но, тем не менее, традиционный ракурс рассмотрения проблем регионов, анализ взаимоотношений по оси «центр — регионы» совершенно недостаточен. Необходимо включить понятие «центр — периферия» не только в традиционные аспекты анализа экономической географии и социологии управления, но и в проблемное поле экономической социологии, политической регионалистики и сравнительной политологии. С неизбежностью это влечет за собой переосмысление и изменение дискурса современной регионологии. Именно в этом видится ответ политической регионалистики на вызовы глобализационных процессов.
Глобализация в сочетании с другими связанными с ней современными процессами оказывает возрастающее влияние как на социально-экономические и политические процессы современного мира в целом, так и на отдельного человека — его экономический, социальный и морально-психологический статус, его самочувствие и личностное развитие, ценности и стремления. Обобщенно это влияние проявляется в двух главных аспектах.
Во-первых, возрастающая взаимосвязь всего, что происходит в различных странах и регионах мира, ставит положение больших национальных и социальных общностей, множество индивидов в зависимость от процессов и событий, которые чрезвычайно мало зависят от них и представляющих их институтов, происходящих в отдаленных от них географических и цивилизационных ареалах.
Во-вторых, глобализация в огромной мере расширяет информационное поле групп и индивидових знания о различных моделях материального потребления и политического поведения, а также культуры, образа жизни, отличающихся от принятых в каждом данном социуме, становятся более конкретными, образными, происходит «размывание» групповых и культурных границ. Это не может не оказывать влияния на восприятие условий собственной жизни во всех формах ее проявления, на формирование потребностей, мотивов, ценностных ориентации.
Глобализация во всех ее многочисленных проявлениях практически не делает различий в своем воздействии между столицами и регионами, между правительством и массами, между государственной и региональной элитами.
Давление на государственный суверенитет на современном этапе все более зависимого мира увеличилось. Однако государство устояло и сохранило свою монополию прав на издание законов, сбор налогов, на формулирование и реализацию политики. Именно поэтому личность видит в государстве основу для обеспечения своих основных прав и благосостояния. Только государство имеет право представлять своих граждан на международной арене. Государство заключает договоры с другими государствами и имеет эксклюзивное право быть членом международных организаций. Только государство является надежным гарантом личности, чье существование подвергаются воздействию со стороны негативных последствий глобальных процессов. Национальное государство является естественным демократическим барьером процессу глобализации. До возникновения мирового глобального общества, национальное общество-государство остается тем полем, в котором гражданские права остаются эффективно и надежно гарантированными.
Пришло время сделать фундаментальный исторический вывод из событий последних лет: человечество не придумало пока ничего лучшего для обеспечения общественного порядка и социального преуспеяния людей, чем государство. Дебаты об отмирании государства, квазигосударствах и т. п. на самом деле пока маскируют утилитарную цель — ослабление или даже разрушение одних государств для усиления других.
Фактом является наличие глобальной социальной системы. Конечно, глобальное общество, к которому движется человечество, перестраивает всю современную жизнь. Но это не быстрый, а достаточно длительный исторический процесс. Однако он ускоряет и усиливает всю ее динамику, которая изначально присуща индустриальной и постиндустриальной цивилизациям. Понимание экономических, культурных и социальных перемен, которое должно идти в ногу с развитием глобального общества, предполагает, что происходит осознание диалектики и динамики изменений в их своеобразии, причинах и следствиях не только на уровне всего мира и составляющих его стран, но и на локальном, то есть региональном уровне.
Процесс становления российского федерализма наложил существенный отпечаток на международную и внешнеэкономическую деятельность российских регионов, которые все более активно стремятся включиться в систему мирохозяйственных связей. Международная активность субъектов Федерации сравнительно новое явление для России, однако, в мировой практике тенденция внешнеэкономической и внешнеполитической активности административно-территориальных единиц в составе, прежде всего федеративных, государств получила развитие сразу после окончания второй мировой войны.
В региональном сотрудничестве сейчас наступает этап, который требует объединения усилий соответствующих федеральных ведомств, прежде всего МИД Российской Федерации и Министерства по делам СНГ, загранпредстави-тельств, а также администраций регионов страны для активного продвижения зарубежного сотрудничества в интересах укрепления позиций России и ее регионов.
Как можно скорее должна быть достигнута приемлимая профессионализация международной деятельности институтов власти субъектов Федерации. Это относится не только к кадровому ее обеспечению, но и к институциональному и нормативно-правовому ее аспектам.
Кроме того, необходима целенаправленная и систематическая работа над расширением и коррекцией (в необходимых случаях) мотивационной базы внешнеполитической активности регионов. Она должна быть в высокой степени насыщена прагматическими аргументами, освобождена от инфантилизма и дилетантизма, соотнесена с давно сложившимися, необязательно писаными, нормами, принципами и традициями международного общения. Международные отношения должны стать для российских регионов подлинно международными отношениями.
В XXI век Россия вступает при наличии ярко выраженных процессов федерализации и регионализации. Существенные изменения в российской политической элите, которые началась выборами в Государственную Думу в декабре 1999 года и избранием В. В. Путина Президентом страны, с неизбежностью отразятся и на субъектах Федерации. В повестку дня стучится определенное перераспределение власти между центром и регионами. Если власть начнет реформу Федерации, то у нее практически неизбежно возникнут элементы слабости. Таковыми, несомненно, станут торговые барьеры между регионами, региональный сепаратизм и бюджетный регионализм. Укрупнение административного деления России в целях снижения числа субъектов Федерации, может привести к территориальным спорам между регионами, к появлению сложностей в защите этнических и национальных меньшинств. Кроме того, пока совершенно не ясны, даже теоретически, последствия действия синдрома «подавленного центра», который неизбежно появится, если число субъектов Федерации сократится.
Сегодняшний баланс созидательного потенциала обнаруживает явный перевес в пользу российских регионов. Федеральному центру необходимо использовать этот потенциал для прогресса и процветания России.
Заключение
.
