В ряду литературных памятников Древней Руси особый интерес представляют повести о взятии Новгорода Иваном III, в основу которых легли реальные исторические события. Конец X — начало XVI вв. на Руси — переломный решающий период. Это время княжения Ивана III, образования централизованного Русского государства и укрепления его авторитета. Присоединение Новгородской феодальной республики к Московскому княжеству Иваном III являлось важнейшим звеном в этой цепи событий.
Новгород был последним оплотом самостоятельных, независимых от Москвы княжеств, на протяжении нескольких столетий он считался символом вольнолюбия в русской литературе. Мощная Новгородская республика издавна противостояла Москве как в торговом, так и в военном отношениях. Более 60% территории Русского государства того времени были новгородскими землями. Новгородская и близкая к ней Псковская области с давних пор отличались своим богатством, независимостью и оригинальностью быта, порожденными «особенностями экономико-географического положения и многовековой историей"1, непохожестью на остальные княжества. Дорожа своей политической самостоятельностью, Новгород Великий постоянно балансировал между Литвой и Москвой.
Новгородские земли были присоединены к Москве после проведения московским правительством ряда действий, направленных на разрушение самостоятельности некогда сильной феодальной республики. В ряду этих действий главными были три похода великого князя Московского на Новгород. Первый поход Ивана III на Новгород в 1471 г. имел важное политическое значение, ему предшествовала длительная идеологическая и военная подготовка. 20 июля 1471 г. отряды московского войска и его союзников выступили на город. Во время этого похода было несколько боев москвичей с Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М, 1982. С. 76. новгородцами, решающее сражение состоялось на реке Шелоне. По приказу великого князя было арестовано несколько новгородских посадников — ярых противников Москвы, шестерых из них казнили в Русе. Новгород был приведен к целованию на верность великому князю московскому, был заключен соответствующий договор.
Второй поход, начавшийся 22 сентября 1475 г., назван московскими летописями «походом на миру»! Во время этого похода военных действий^ не велось, великий князь приехал в Новгород, чтобы разобрать судебные дела. Вновь были арестованы и отправлены в Москву некоторые посадники, в честь Ивана III в городе были даны пиры, великому князю поднесли многочисленные подарки.
Третий поход начался 9 октября 1478 г. Московские войска осадили Новгород, новгородцы уже не смогли оказать эффективного сопротивления, велись длительные переговоры по поводу контрибуции и способа управления Новгородской республикой. Город лишился многих прав, был снят и отправлен в Москву вечевой колокол, распущено вече.
Этот поход считается датой окончательного присоединения Новгорода к Московскому княжеству, хотя процесс подавления новгородской республики на этом не остановился. В городе, где с XIV в. «сложилась прочная традиция религиозного вольнодумия» и «не был разрушен фундамент былой новгородской вольницы — крупное боярство, купеческое и владычное землевладение"2, смута на протяжении конца XV в. возрождалась не один раз, вплоть до усмирения новгородской колонии Вятки. Окончательно же с остатками новгородского сепаратизма было покончено при Иване IV Грозном.
Эти события стали предметом летописных повествований, они породили несколько сюжетов. Летописный материал, посвященный процессу присоединения Новгорода к Московскому государству, обширный и разноплановый.
2 Там же. С. 76, 82.
В центре нашего внимания находятся летописные повести о новгородских походах Ивана III 1471−1478 гг. и о присоединении Новгорода к Московскому княжеству, читающиеся в летописных сводах и сборниках. Эти повести не были обойдены вниманием историков, поскольку они являлись важными источниками сведений, прежде всего из них брался материал для реконструкции исторических событий конца XV века, особенно событий, касавшихся процесса объединения северных и северо-восточных русских земель вокруг Московского княжества, и освещения присоединения Новгорода к Москве.
Первые исследователи, обращавшиеся к летописным повестям о присоединении Новгорода к Москве, использовали их лишь как документальный источник (более или менее достоверный), но не как литературное произведение, имеющее свою историю текста и сюжета.
Одним из первых материал летописных повестей о походах Ивана III на Новгород привлек В. Н. Татищев в «Истории Российской».3.
При изложении событий исследователь пользовался текстами московских летописей. Описание походов 1471—1478 гг. в «Истории Российской» текстуально почти полностью совпадает с версией Никоновской летописи, которая наряду с Воскресенской летописью была одним из основных источников для этого ученого. Летописи, оппозиционные Москве, Татищевым не рассматривались4. Однако позже С. М. Соловьев обратил внимание на то, что в тексте, опубликованном Татищевым, была заметна его правка и свойственные этому исследователю особенности орфографии, а иногда и просто вымысел — так называемая «реконструкция фактов» (например, при описании последнего похода Ивана III на Новгород), что заставляло последующих уче.
3 Татищев В. Н. История Российская. М-Л, 1966. Т.6. С.30−37,46−49, 52−64.
4 Лурье Я. С. Две истории Руси XV в.: Ранние и поздние независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. СПб., 1994. С. 11. ных относиться к изложению Татищева с долей недоверия. Это замечание С. М. Соловьева позже было подтверждено и С.Н. Валком3.
Гораздо больше летописных текстов и уже актовых материалов при изложении событий конца XV в. использовал в «Истории Российской с древнейших времен» М.М. Щербатов6.
Материалы летописей, разрядных книг, послужные списки бояр, архивные данные, свидетельства иностранцев при описании московско-новгородских отношений указанного периода привлекал Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского"7. Его изложение очень подробно, в нем уже можно найти ссылки как на новгородских летописцев (он пересказывает повесть о первом походе Ивана III на город из Новгородской IV летописи), так и на московскую версию событий (историк упоминает московского дьяка Стефана Бородатого — специалиста по летописям, взятого Иваном III в первый поход для обличения новгородцев). Карамзин цитирует «Словеса избранна от святых писаний, о правде и смиренномудрии, еже сотвори благочестия делатель благоверный верный князь Иван Васильевич. даже и о гордости величавых мужей новгородскых.» — обширную повесть о первом походе Ивана III на Новгород, составленную в митрополичьей канцелярии и содержащуюся в Бальзеровском списке Софийской I, а также в Львовской и Новгородской IV (по списку Дубровского) летописях. Но основной объем информации подается им по схеме Никоновской летописи.
Однако основной корпус летописей XV в., по наблюдению Я. С. Лурье, был еще недоступен Карамзину или просто не рассматривался им. Не имея надежных источников XV bv он вынужден был опираться прежде всего на материалы XVI в.: ту же Никоновскую, которую критиковал за «вымыслы» и.
5 Валк С. Н. О рукописях четвертой части «Истории Российской» В. Н. Татищева. // История Российская. M-J1, 1966. Т.6. С. 9.
6 Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен, т. 111, кн. VII—IX, СПб., 1817.
7 Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн.2. T. IV-VI. М, 1997. С.405−415,441−444,445−458. баснословия", и Степенную книгу, характеризуемую им как «выбор из летописей с некоторыми прибавлениями, более или менее достоверными"8.
Постоянно ссылался на тексты московских и новгородских летописей, описывая события 1471−1478 гг., С. М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен"9.
Он подробно (хотя и не столь полно, как Карамзин) останавливался на истории присоединения Новгорода, пересказывая московскую и-новгородскую позиции и уделяя основное внимание политическим моментам. Информация о трех походах Ивана III дана им в одном разделе. Этот исследователь пользовался тем же кругом исторических документов, что Татищев и Карамзин, строя свое повествование в основном на текстах Никоновской, Новгородской IV и псковских летописей. По мнению Я. С. Лурье, изложение Соловьева — это «в значительной степени возвращение к источниковедческой традиции Никоновской и Татищева"10.
В.О. Ключевский в «Курсе русской истории"11 при изложении событий XV в. пользовался практически теми же источниками, что и предыдущие авторы, каких-либо попыток проведения сравнительного анализа текстов из различных летописных сводов им сделано не было. Он подробно анализирует политику Ивана III, новгородское устройство, общие причины падения вольного города, слабость военных сил, но не останавливается на процессе присоединения Новгорода к Москве, а упоминает об этом как о свершившемся факте. Ключевский достаточно часто ссылался на московские и новгородские летописи, акты исторические, работы Татищева, Соловьева, Герберштейна, Костомарова. Хотя он использовал такие новые источники, как монастырские копийные книги, писцовые книги12, но, по замечанию Я. С. Лурье, Клю.
8 Лурье Я. С. Две истории Руси XV в. С. 11.
9 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн.З. Т.5−6. М, 1989. С. 17−34.
10 Лурье Я. С. Две истории Руси XV в. С. 11. Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч. В 9 томах. Т. II. 4.2. М, 1987. С96−97, 106.
12 Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV—XV вв. М, I960. С. 76. невский «не пересматривал летописных источников"13 своих предшественников.
Следует отметить, что вышеперечисленные авторы, как правило, не называли конкретные источники своей информации, в их изложении присутствуют лишь общие ссылки: «новгородский летописец говорит», «летописцы замечали», «новгородцы приписали это тому.», «по словам летописца» и т. д.
Новый всплеск интереса к этому историческому материалу отмечается в начале XX в. Кратко останавливался на ходе присоединения Новгородской республики к Московскому княжеству М. К. Любавский в монографии «Обзор истории русской колонизации"14. При этом ученый пользовался материалом прежде всего московских летописей, изложенные им события соответствуют трактовке Московского свода 1479 г., вероятно, его он и цитировал.
Важным этапом в изучении летописных повестей о присоединении Новгорода к Москве стала монография В. Н. Вернадского «Новгород и новгородская земля в XV в.», в которой основной анализ событий дан на базе широкого круга источников: летописи Авраамки, МС 1479 г., Строевского и Никольского списков Новгородской IV летописи, Софийской I и II, Воскресенской, Никоновской, Типографской, Псковских, Ермолинской, Устюжской и других летописей, а также грамот Великого Новгорода и Пскова. Заслуга этого исследователя состоит в том, что он, привлекая оппозиционные Москве источники (прежде всего Строевский список Новгородской IV летописи -«самый ценный обломок новгородского летописания этой поры"15), показал новгородский взгляд на события конца XV в. К позиции московских летопй-сей Вернадский подходил с долей критики, отмечая тенденциозность изложения официальных летописцев.
13 Лурье Я. С Две истории Руси XV В.С.11.
14 Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации. Изд. МГУ, 1996. С.243−245.
15 Вернадский В. Н. Новгород и новгородская земля в XV веке. М-Л, 1961. С. 277.
Одним из фундаментальных трудов, посвященных объединению русских земель (в том числе новгородских) вокруг Московского княжества, является монография J1.B. Черепнина «Образование русского централизованного государства в XIV—XV вв.», этих же вопросов он касается и в книге «Русские феодальные архивы XIY-XY вв.». В его исследованиях собран большой материал, сделан ряд ценных наблюдений и обобщений.
Давая характеристику московскому летописанию и историческим повестям конца XV в. — начала XVI в., исследователь опирается на широкий круг источников. События первого похода 1471 г. анализируются им с двух точек зрения: с опорой на Симеоновскую и Типографскую летописи (при изложении официальной московской версии) и оппозиционную новгородскую повесть о походе великого князя в составе Софийской I и Строевском списке Новгородской IV летописи16.
Черепнин пытается реконструировать источники повести в Софийской I и Новгородской IV: по его мнению, все обвинения против новгородцев, содержащиеся в этом тексте, заимствованы из сборника новгородских и двин.
1 7 ских грамот, хранящемся в РНБ № O.IV.№ 14.
В официальной московской версии он отмечает односторонний подход: в повести содержится критика лишь в отношении новгородцев, но ничего не говорится о попытках стеснения новгородской независимости московским правительством.
В рассказе о походе 1475 г. Черепнин выделяет три летописных версии: московскую великокняжескую — коротко изложенную в Типографской летописиновгородскую — данную в Строевском списке Новгородской IVпсковскую — представленную в Псковской III летописи18.
16 Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV—XV вв. М, 1960. С.855−869.
17 Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. 4.1. М-Л, 1948. С. 351.
18 Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства. С.862−863.
Исследователь отмечает особую политическую важность, придававшуюся походу 1478 г., который был санкционирован Боярской Думой и иерархами церкви.
Подробно рассматривал процесс объединения земель вокруг Московского княжества, в том числе события указанного периода, и А.А. Зимин19, который опирался уже практически на все известные на настоящий момент источники, считая главными из них летописи. Его работа «Россия на рубеже XV-XVI столетий» является обобщающим трудом с разносторонней оценкой важнейших явлений данного периода.
Ю.Г. Алексеев так же анализирует исторические события конца XV в. с опорой на летописные повести московских и новгородских сводов20.
Таким образом, труды историков, посвященные проблемам формирования русского централизованного государства и процесса присоединения Новгорода к нему, базируются на пересказе материала летописей и того событийного ряда, который в них отражен. Повести о присоединении Новгорода к Москве как литературные произведения, имеющие свой сюжет и историю текста, в них не рассматривались.
Начало исследования летописных текстов в качестве объектов литературы было положено в работах А. А. Шахматова. Им же был введен в науку целый ряд летописных сводов (Симеоновская, Никаноровская, Вологодско-Пермская, Ермолинская летописи, Московский свод 1479 г. и др.)21. Труды А. А. Шахматова имеют первостепенное значение для исторической и литературоведческой наук.
19 Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М., 1982.
Зимин А. А. Русские летописи и хронографы к. XV—XVI вв. М., 1960.
20 Алексеев Ю. Г. Москва и Новгород накануне Шелонского похода. // Новгородский исторический сборник. Л., 1989. 3 (13).
Алексеев Ю.Г. «К Москве хотим»: Закат боярской республики в Новгороде. Л, 1991.
21 Шахматов А. А. Ермолинская летопись и Ростовский владычный свод. СПб, 1904.
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. 1908. Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV—XV вв. М-Л, 1938.
Научное сравнительно-текстологическое изучение летописных сводов, начатое в исследованиях А. А. Шахматова, было продолжено его последователями — М.Д. Приселковым22 и А.Н. Насоновым23. В их работах собран большой и ценный материал, благодаря трудам этих авторов расширился круг источников как для историков, так и для литературоведов. Но в качестве объекта исследования они берут в целом летописные своды, конкретно повестями о присоединении Новгорода к Москве эти ученые не занимались. -•.
Начало изучения истории летописных повестей о новгородских походах Ивана III как памятниках литературы связано с именем Д.С. Лихачева24. В работе «Идеологическая борьба Москвы и Новгорода в XIV—XV вв.» Лихачев отметил перемены в новгородском летописании в 70-ые годы XV в., акцентировав внимание на Строевском и Дубровском списках Новгородской IV, которые представляли разные идеологические позиции. Это «разделение новгородской литературы» он объясняет «продолжавшейся в Новгороде борьбой двух политических партий: демократической московской и боярской литовской"25.
Он же впервые обратил внимание на художественную сторону летописных повестей о присоединении Новгорода, особо отметив идеологическую направленность и пропагандистские моменты в работе летописцев: «Ни один из московских походов ни в прошлом, ни впоследствии не был обставлен такой усиленной пропагандой, таким обилием всяческих посланий, как новгородские походы Ивана III», «.уничтожение новгородской независимости рассматривалось» летописцами «не как завоевание, а как воссоединение.
22 Приселков М. Д. История русского летописания XI—XV вв. Л, 1940.
23 Насонов А. Н. Летописные памятники Тверского княжества. // Известия АН СССР, VII серия. Л, 1930. № 9.
Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII вв. М, 1969.
24 Лихачев Д. С. Идеологическая борьба Москвы и Новгорода в XIV—XV вв. //Исторический журнал. 1941, № 6. С.43−56.
Лихачев Д.С.
Литература
Новгорода второй половины XV — первой половины XVI в. // История русской литературы в 10 томах. М-Л, 1946. Т. II. 4.1.
25 Лихачев Д. С. Идеологическая борьба Москвы и Новгорода. С. 53. исконных русских земель под державой «боговенчанного монарха всея Руси"26.
Вопрос о художественном своеобразии летописных повестей о новгородском походе Ивана III в 1471 г. поднял B.JI. Комарович в этом же томе «Истории русской литературы"27. Исследователь отмечает особенности стиля летописной повести московского происхождения (своды 1472 и 1480 гг.), которая’имеет характер «регистрирующего события протокола, при. фшзости к документам великокняжеской канцелярии. только язык этого протокола обогатился теперь новыми формулами придворного и дипломатического це-28 ремониала» .
B.JI. Комарович рассмотрел еще один летописный памятник о походе Ивана III на Новгород в 1471 г. — «Словеса избранна от святых писаний.» -в составе Софийской II летописи. Исследователь считал этот памятник вехой в историческом повествовании конца XV века: «В таком виде XV век передал историческое повествование XVI веку, строившему свою литературу на политических и публицистических темах"29.
Летописные тексты о походах 1475 и 1478 гг. в научной литературе не сопоставлялись в достаточной мере. Можно отметить исследование И. В. Лепко о походе «миром» 1475−1476 гг., в котором, однако, не были учтены все летописные своды, в том числе МС 1479 г. — основной памятник.
30 этой эпохи .
Научное изучение истории текста летописных повестей о походе 1471 г., начатое Д. С. Лихачевым, было продолжено в работах Я.С. Лурье31. При.
26 Там же. С. 54.
27 Комарович В. Л. Московское летописание и исторические повести конца XV — первой половины XVI в. //История русской литературы в 10 томах. М-Л, 1946. Т. II. 4.1. С.331−336.
28 Там же. С. ЗЗ 1.
29 Там же. С. 336.
30 Лепко И. В. Поход Ивана III «миром» в 1476 г. // Ученые записки ЛГУ им. А. И. Герцена. T.78. каф. Истории СССР. Л, 1948.
Лурье Я. С. Из истории политической борьбы при Иване III. // Ученые записки ЛГУ. № 80. Серия исторических наук. Вып. 10. Л., 1940.
Лурье Я. С. Из истории русского летописания конца XV в. // ТОДРЛ. Т. XI. М-Л, 1955. Лурье Я. С. К изучению летописного жанра. //История жанров в русской литературе X—XVII вв. ТОДРЛ. Т. XXVII. Л., 1972. его участии были опубликованы обширная летописная повесть о 1 походе Ивана Ш на Новгород из состава МС 1479 г. и новгородская повесть об этом.
32 же событии из Строевского списка Новгородской IV летописи .
Благодаря работам Лурье, повести о присоединении Новгорода к Москве вводятся в литературный контекст и становится возможным включение их в общий курс истории древней русской литературы. Им было проведено конкретно-исторические изучение текстов повестей о походах Ивана III из ч различных летописных сводов XV и XVI вв., предложены схемы взаимоотношений между сводами, но исследователь не ставил целью изучение литературной истории повестей, проведение целостного текстологического анализа всех известных сообщений о новгородских походах великого князя в 1471—1478 гг., установление редакций этих рассказов и их соотношения.
Подробнейший анализ новгородских летописей, корректирующий систему летописания, предложенную А. А. Шахматовым и Я. С. Лурье, дан в монографии А. Г. Боброва «Новгородские летописи XV в."33. В разделе, посвященном новгородскому летописанию 1470-х годов, исследователь отмечает внимание составителей Стр. и Синодального списков Н IV, подхвативших «эстафету» официального новгородского летописания, к новгородско-мос-ковским политическим отношениям. Отголоски новгородского городского летописания за 1477−1478 гг. А. Г. Бобров выделяет в Устюжской летописи34.
Лурье Я.С. К истории присоединения Новгорода в 1477—1478 гг. //Исследования по социально-политической истории России. Сб. статей памяти Б. А. Романова. Л., 1971.
Лурье Я. С. Летописные повести о победе над Новгородом в 1471 г. // Вспомогательные исторические дисциплины. XXII. Л, 1991. C.144-I57.
Лурье Я. С. Независимый летописный свод к. XV в. — источник С II и Львовской летописей. // История жанров в русской литературе X—XVII вв. ТОДРЛ. Т. XXVII. Л., 1972. Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV—XV вв. Л., 1976.
Лурье Я. С. Общерусский свод — протограф С II и Н IV летописей. // Исследования по истории русской литературы X—XVII вв. ТОДРЛ. Т. XXVIII. Л., 1974.
Лурье Я.С. 2 истории Руси XV в.: Ранние и поздние независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. СПб., 1994. л Памятники литературы Древней Руси. 2 пол. XV в. М., 1982. С.376−409. j3 Бобров А. Г. Новгородские летописи XV в. СПб., 2001. 34 Там же. С. 238−240.
Итак, до настоящего времени остались неизученными следующие вопросы, являющиеся актуальными для методики древнерусской литературы:
• целостное текстологическое изучение летописных повестей о взятии Новгорода;
• текстология повестей о новгородском взятии в сборниках смешанного состава;
• проблема циклизаций повестей, посвященных новгородским походам Ивана III, литературная история этого летописного цикла и трансформация его отдельных повестей в разных сводах XV—XVII вв. (как московских, так и местных);
• сравнение повестей о взятии Новгорода с повествованиями о взятии других городов (например, Царьграда, Пскова и т. д.). А между тем подобного рода сопоставление может помочь выявить особенности генезиса исторической повести о взятии как жанра.
Нерешенность перечисленных вопросов определила актуальность настоящего изучения истории повестей о взятии Новгорода в составе летописных сводов и литературных сборников.
Настоящая работа ставит целью изучение истории летописных повестей о походах Ивана III на Новгород в 1471, 1475 и 1478 гг.
Задачи данной работы:
1. Анализ современного состояния истории и теории вопроса.
2. Проведение текстологического анализа всех известных типов повествований о взятии Новгорода Иваном III в составе летописных сводов конца XV—XVII вв.
3. Оценка эволюции сюжета в составе-летописей и летописных сводов конца XV—XVII вв. с учетом литературного конвоя.
4. Изучение истории текста повести «О взятии Великого Новаграда» в составе литературных сборников XVI—XVII вв.
5. Определение литературных источников повествований.
6. Выявление особенностей композиционного строя повести о взятии.
Решение этих вопросов позволит проследить процесс формирования и функционирования единого идейно-тематического повествования об исторических событиях XV в.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые проведен полный текстологический анализ летописных повестей о взятии Новгорода Иваном III, позволивший выделить различные типф повествований, редакции и варианты повестей. В настоящем исследовании впервые собран и проанализирован материал о функционировании повести о взятии Новгорода в составе литературных сборников. В научный оборот введена ранее не изучавшаяся повесть «О взятии Великого Новаграда», списки которой обнаружены в двух литературных сборниках.
По словам Д. С. Лихачева, «история текста дает «составные элементы движения», из которых слагается история литературы"35. Рассмотрение литературной истории повестей о присоединении Новгорода к Москве в конце XY в. позволит увидеть не только становление повествования, опирающегося на конкретные исторические события, но и проследить некоторые принципы формирования жанра исторической повести о взятии. Материал для выделения общих черт, характерных для этого типа повестей, дал сравнительный анализ повествований о присоединении к Москве Новгорода и о взятии других городов.
Практическая значимость работы. Проведенное текстологическое исследование может обогатить научные знания о формировании жанровой системы древнерусской литературы, о взаимодействии летописных жанров со сборниками и быть полезным при решении теоретических проблем средневековой культуры.
Методологической основой диссертации является принцип системного подхода к анализу произведения. В данной работе мы опираемся на опыт.
Лихачев Д. С. Текстология: На материале древнерусской литературы X—XVII вв. Л., 1983. С. 27. российской школы текстологических исследований, труды ученых, занимавшихся историей летописания (А.А. Шахматова, М. Д. Приселкова, А. Н. Насонова, Д. С. Лихачева, Я. С. Лурье, А. Г. Боброва и др.).
Поскольку «нельзя вести текстологическое изучение без отчетливого представления о литературной стороне памятника — о его жанре, стиле, идейной стороне, целях, для которых создавался памятник или его редакции, ху.
36 дож^ственном методе его создателями пр., и пр.", в диссертаций с текстологическим методом сочетается историко-функциональный, предполагающий исследование «тех импульсов самой эпохи, которые видоизменяют и расширяют смысл произведения"37.
В настоящей работе использован также историко-генетический метод исследования, поскольку, «чтобы полностью восстановить историю текста, надо войти в историческую обстановку. вникнуть в психологию переписчика. знать его идейный строй, его идеологию, идеологию «заказчика» рукописи и т. д."38.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих несколько разделов и подразделов, заключения, списка использованной литературы и приложений, в которых помещены таблицы, иллюстрирующие текстологический анализ различных типов повествований о взятии Новгорода, текст повести «О взятии Новаграда» с разночтениями по выявленным спискам, описание сборников, включивших эту повесть.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Летописные повести о походах великого князя Московского Ивана Ш на Новгород в конце XV в., посвященные одному из важнейших событий русской истории — подчинению Новгородской республики Московскому княжеству, — представляют собой обпшрный и очень разноплановый текстовый материал, изменявшийся на протяжении целого столетия. Масштаб и значимость события определили устойчивый интерес летописцев к московско-новгородским отношениям.
Изучение текстов повестей о новгородских походах Ивана III и о присоединении Новгорода позволило выявить два этапа их истории: летописный, состоящий из нескольких направлений, и собственно литературный, отражающий бытование текста в составе четьих сборников. Первоначальным наиболее сложным и значимым, имеющим длительную традицию., был летописный этап.
Проведенное текстологическое исследование летописных повестей, рассказов и погодных записей о трех походах Ивана III на Новгород 1471, 1475 и 1478 гг. в составе летописных сводов XV-XVH вв. позволяет сделать следующие выводы. v В результате текстологического анализа были установлены типы повествований, редакции и варианты повестей о взятии Новгорода, представляющие развитие текста в различных летописях последней четверти XV — начала XVII вв. Складывание повествований проходило большей частью независимо цруг от друга, поэтому выделяются московская великокняжеская, независимая, особая и новгородская традиции. Редакции же оказались взаимосвязанными, поскольку возникали одна на основе другой.
В повестях о походе 1471 г. московская великокняжеская позиция от-)ажена в Никанор., В-П, МС 1479 г., Сим., ЛС 1497 г., ЛС 1518 г., Иоасаф., Зик., Воскр. В повестях о походе 1475 г. ту же позицию находим в МС 1479 г., Сим., Иоасаф., Ник., к этим летописям добавляются СII и Льв. В повестях о походе 1478 г. великокняжеская позиция представлена в МС 1479 г., Сим., С П, Льв., Иоасаф., Ник., Воскр. Таким образом, можно заключить, что цикл летописных повестей о взятии Новгорода выделяется в составе МС 1479 г., Сим., Иоасаф., Ник. Частично он включен в СII, Льв., Воскр.
Летописные повести о трех новгородских походах великого князя Ивана III в официальных московских сводах (Никанор., В-П, МС 1479 г., Сим., ЛС 1497 г., ЛС 1518 г. Иоасаф., Ник., Воскр) представляют собой сознательно создававшийся цикл повестей, посвященных истории включения Новгорода в состав единого Русского государства. Эти повести помимо общей тематики характеризуются единой структурой, общностью языка, повторяемостью ситуаций, сравнений и формул, имеют сквозную идею. Представляется вполневероятным, что они создавались в целях политической борьбы великокняжеского дома с противниками объединения русских земель вокруг Москвы.
Текстологический анализ позволил проследить принципы отбора материала для повествования (отсев малозначительных, с точки зрения переписчика, фактоввнимание к определенным событиям — сражениям или переговорамусиление дидактических, литературных или фактических моментов), а raioffe установить возможные источники цикла. В качестве последних выделяются деловые документы московской княжеской канцелярии (дневники походов великого князя, разрядные книги). Отмечено влияние на повествование существовавшей в то время русской и переводной литературы (воин-жих повестей, летописных повестей о Мамаевом побоище, «Истории Иудей-жой войны» Иосифа Флавия, Псалтыри).
Противопоставленная официальной московской новгородская позиция федставлена в последнем памятнике новгородского независимого летописа-шя — Стр. НIV, а также в более поздних летописях — Устюж. и Архангел.
Независимый тип повествования напгел отражение прежде всего в Маз. — летописи XVII в., сводчик которой мог позволить себе анализировать события более чем вековой давности с позиции своего времени. В рассказе о событиях 1475 г. эта же точка зрения присутствует в Воскр. — летописи XVI в.
Особый тип повествования выделяется в дополнительной тетради Бальз. CI, Н II, Н Дубр. — летописях, отличающихся компилятивностью источников, нарушением хронологической последовательности изложения (кроме Н Дубр.).
С течением времени новгородская тематика теряла свою злободневность, поэтому летописные повествования сокращались, обобщались и переписывались в иной форме: в виде небольшой летописной повести, летописного известия или краткой погодной записи. В таком фрагментарном виде они дошли в летописях конца XVI—XVII вв. — Маз., Устюж., Архангел. В этих текстах обнаруживается общая закономерность: сокршцение документальной части повествования, простая номинация события, спокойный, размеренный тон изложения. Можно считать это вторым этапом летописной истории повестей о новгородском взятии.
Переосмысленное, оторванное от слишком конкретных деталей, понятных только современникам, и воспринятое как обобщенная картина определенной исторической ситуации, повествование вступает в следующий этапвоей истории. Этим этапом истории текста повестей о взятии Новгорода г! ваном III стало их включение в четьи сборники. Для развития сюжетного ювествования такие памятники, как повесть «О взятии Великого Новагра-щ», имеют неоценимое значение, поскольку на их примере можно наблюдать, как складывалась композиция произведения.
Внесенная в литературные сборники повесть уже теряет связь со своим [сточником — летописью, вместе с тем, историчность темы произведения в анном случае еще не дает возможности полностью освободиться от хроно-огических рамок и перейти к сюжетному повествованию. Возможно, этим объясняется тот факт, что повесть «О взятии Великого Новаграда» не имеет длительной истории в составе четьих сборников. <
Составитель повести «О взятии Великого Новаграда» не был простым компилятором, зависившим от использованных им источников, он обладал определенным литературным даром. Рассматривая композиционную структуру повести «О взятии Великого Новаграда», отмечаем как новаторский прием автора текста объединение в один рассказ событий семилетней истории взаимоотношений Москвы и Новгорода без упоминания других событий, происходивших в то время. Это объединение осуществлялось при помощи логичных текстовых швов.
Говоря о стиле повести о новгородском взятии, необходимо отметить сильное влияние на ее язык деловой письменности, что было обусловлено формой фактуального повествования. Сухой и точный язык наиболее ярко проявляется при описании многочисленных пиров великого князя в Новгороде во время: похода 1475 г. и перечислении даров, поднесенных Ивану Ш новгородцами.
Свойственной всем древнерусским книжникам глубокой религиозностью, знакомством писателя с существовавшей к тому времени литературой, зависимостью от литературного этикета объясняется присутствие в повести «О взятии Великого Новаграда» некоторых элементов стиля церковной книжности. Помимо использования автором книжной лексики это проявляется в объяснении любых событий обычными в древнерусской литературе цер-ковно-книжными формулами.
Вместе с тем повесть «О взятии Великого Новаграда» по композици-энной структуре и отработанности сюжетной схемы оказывается образцом ясторико-литературного повествования на тему взятия города. Это еще складывающаяся как самостоятельный текст историческая повесть, уже оторвав-паяся от летописи, но и связанная с нею. В этом формирующемся новом тек.